Текст книги "Лабиринт Агасфера. Фантастика, ужасы, былое и думы"

– Знаешь, это обойдется дороже всех солений и варений, которые я смогу разместить в погребе в промежутке лет на триста…

Мы нашли источник возни. Некто склонился над упавшей девушкой и что-то делает… В прорези фонарного света он отчетлив и контрастен со спины – замызганные тертые джинсы, клетчатая фланелевая рубашка.

– Ё-моё! – бледнеет Леха – Лувер, это же тот чувак, которого на разъезде машиной сбило…

– На каком разъезде?

– Да я тебе говорил, ты дрых тогда…

«Чувак», наконец, почувствовал пристальное внимание к своей персоне и обернулся. Не реагировать далее было бы просто невежливо с его стороны.

Жуткая перекошенная и абсолютно-бледная, какая бывает только у покойников морда его была вымазана багровыми подтёками. Шея казалось начисто свёрнутой, глаза глядели совершенно безумно, как у кальмара или спрута. Он оскалился на нас и зарычал по звериному, при этом мне пригрезилось, что пасть его раскрывается много шире обычного человеческого челюстного раствора.

– Мама миа! – выдал Лёха почему-то по итальянски.– Тебя же, парень, патологоанатом простыней закрыл…

То, во что чудовище превратило свою жертву, лучше и не пытаться представить. Вся верхняя часть туловища девушки превратилась в какое-то кровавое, словно бомбой развороченное месиво.

– Ах, ты урод! – рассвирепел Лёха, поднимая свою биту и делая шаг к чудовищу. Не лучшие чувства у монстра вызывал и сам Лёха. Он подпрыгнул, как на пружинах, и побежал к Леднёву с рычанием леопарда и искрами, пляшущими в глазах головоногого…

Два моих газовых выстрела не произвели на трупа никакого впечатления.

– Да не перди ты! – одёрнул меня Лёха, морщась и размахиваясь. Точный удар в голову сместил траекторию чрезмерно активного покойника много в сторону. Дубина со свинцовым набалдашником могла бы убить и медведя, но чудовище, сбитое кем-то на разъезде у гаражей, даже не выпало в обморок.

Оно лишь взмотнуло головой в колючем кустарнике, куда отлетело и снова рванулось в атаку. Его скорости мог бы позавидовать и хищник. Если бы не колючий шиповник, десятками игл вцепившийся в одежду трупа, не задержал бы его на доли секунды, то Лёха точно не успел бы перегруппироваться для нового удара.

Уверенные движения дубинщика на этот раз привели к выпадению глаза – к счастью, не у самого дубинщика, а у агрессора. Мёртвый глаз повис на длинной белой нити, подобно моноклю на цепочке.

Лёха воспользовался лёгким замешательством монстра, и долбанул второй раз, уже целенаправленно, окончательно лишая «циклопа» зрения. Тот не стал менее свиреп – но явно потерялся в пространстве, как и любой слепой – стал кружить, выставив руки перед собой, хватать, что попало, пробовать на зуб и выбрасывать.

Леднёв расстегнул свою кожанку и я увидел длинный нож-мачете в великолепном, на бухарский манер расшитом чехле. «Да, Лёша!» – подумал я – «Это явно твой звёздный час!»

Лёха поймал трупа за волосы и чёткими, подрубающими движениями, с двух сторон, отчленил голову, выбросил её, как мяч, подальше в кусты. Тело не умерло, нелепо расшатываясь, побрело куда-то в сторону, взмахивая конечностями, словно крыльями. Подобную жуть я видал только однажды, в детстве, в доме отдыха «Сосновый бор», где наш сторож отрубил петуху голову, а тот вырвался, и ещё пару минут носился по двору, как зачумелый, роняя на изумруд травы рубиновые капельки крови…

– Ты видел?! – торжествующе спросил Леднёв.

– Угу!

– Однако…

Мы побежали в сторону залитой светом бензозаправки, одержимые порывом звонить в милицию и в епархию РПЦ – трудно сказать, в чьей компетенции была эта чертовщина.

Но на бензозаправке мы не застали ничего живого. Из раскрытой кабины грузовика свешивалось изуродованное тело водителя: ноги в кабине, а голова уже на асфальте. Фонари всюду горели ровно и трезвяще, отгоняя призраки и грёзы, но за окошечком диспетчера розлива было пусто и всё заляпано какими-то пятнами и разводами.

– Может, у них тут и нет никакого телефона? – предположил Леднёв, и я с великим облегчением согласился с ним. Действительно, с чего бы тут быть телефону? Навряд ли его сюда тянули… Предупреждать об опасности больше некого. А в гараже нас ждёт «рено-меган», в котором лежат наши сотовые телефоны, способные связать по роумингу с целым миром. Да, это дороговато – долгие объяснения по сотовому – но мне казалось, что обстановка не располагает думать об экономии.

– Дуем в гараж! – решил Леднёв.

Мы понеслись, как говориться, «быстрее лани». Куда только девались наши одышка и одутловатость телесной «полноты» – мы оба были по фигуре отнюдь не «балеро»…

…В боксе нас всё застало таким, каким было оставлено: и водка в хрустальном «сапожке», и закуска ломтиками, и банки с протухшими соленьями, которые Леднёв извлек из погреба в прошлый свой приезд.

Первым делом Леднёв связался с женой – велел ей сидеть дома безвылазно, и никому, кроме него не открывать бронированной двери. Я видал их квартиру на пятом этаже – там можно пересидеть даже оккупацию.

От дела спасения близких мы перешли к спасению мира в целом.

Пока Лёха набирал милицейский номер, я решил хряпнуть ещё разок «Абсолюта» – неизвестно, в каком мире я окажусь в следующий раз, это учит ценить комфорт.

– Слушай, это маразм какой-то! – возмутился Лёха и протянул мне свою «трубу» «мобилы». На экранчике набора значился милицейский номер – «02».

– Извините, абонент временно недоступен… Извините, абонент временно…

– Что за хрень такая! – ругался Лёха, доставая из багажника зачехленный карабин. – Ты хоть что-нибудь понимаешь? Как это «02» может быть «временно недоступен»?! Бред какой-то… Ты как считаешь?

– Раз, два, три, четыре… – пересчитывал я патроны в его патронташе. – Что бы там ни было, тебе, Лёха, лучше зарядить полную обойму, и не забыть вставить восьмой добавочный прямо в ствол…