Текст книги "Повелитель Песков. Книга 1. Заблудившийся Странник"

– Тенерис, дух и сердце этих Песков, я привела к тебе странника, ступившего на твой Песок, странника, чье имя Алексис. – сказав это, она опустила голову и уставилась в пол. Я же с интересом наблюдал за тем, что сейчас произойдет. Несмотря на владевший мной страх и растущую панику, я осматривал трон и присутствующее рядом пространство и думал, в каком обличье появится Тенерис и откуда вообще он может появится. Додумать чего-либо правдоподобного я не успел, так как трон ожил. Корни, опутывающие его, зашевелились, стали медленно стремиться к центру трона. Через минуту, из всех тянущихся корней, сформировалось очертание человеческого тела. Еще через минуту тело стало плотней, и очертания превратились в четкие границы. Глазницы открылись, и из них повалил синий свет, пронизывающий все вокруг насквозь. Звук ползущих корней стих, и стало ясно, что образ сформировался полностью. Эллирия не решалась поднять головы, однако я вовсю обсматривал существо, появившееся на моих глазах. Синий свет его глаз переполз со стен и пола на Эллирию, задержался на ней несколько секунд, затем медленно пополз в мою сторону. Я не отводил взгляда, однако было жутковато. В момент, когда синий свет осветил мое тело, страх прошел, так же, как и паника. Мне стало тепло, и не физически, а душевно. Я ощущал такую гармонию, такое спокойствие, которого, наверное, не испытывал никогда. Я смотрел на источник света, можно сказать в глаза Тенерису, и не боялся его, а наоборот, хотел быть ближе к нему.

– Тебя зовут Алексис? – прозвучал властный, но не грубый голос. В этих нотках присутствовало что-то такое, отчего его обладателя хотелось уважать, безмерно и всегда. Я посмотрел на Эллирию, однако она также, опустив свою голову, смотрела на камень на полу. В это время голос прозвучал вновь:

– Эта смелая женщина не слышит нас. Мы разговариваем не вербально. Так тебя зовут Алексис? – закончил он.

– Нет, – подумал я, – Мое настоящее имя Александр.

– Эллирия сказала, что ты странник. Откуда ты пришел? И куда направлялся? – вновь прозвучал вопрос.

– Я пришел из другого мира. Я заблудился, и искал себя, и каким-то образом очутился тут, – ответил я. От этого создания шел такой мощный поток энергии, что мысли путались у меня в голове.

– Позволь мне прочесть твое сердце, – спустя минуту сказал он. – Мне важно знать, что оно поет. – добавил он, однако смысла его слов я не понял. Так же, как и того, каким образом он намерен читать мое сердце. Решив, что выхода у меня все равно нет, я кивнул. Ко мне потянулся корень, тоненький, одиночный, испускающий такую же синь, как и взгляд Тенериса. Я не знал, что мне следует делать, однако почувствовал, что следует протянуть руку навстречу ему. Неуверенный в своих действиях, я протянул подрагивающую руку навстречу тонкому корню, и распрямил пальцы на ладони. Едва коснувшись кончика моего пальца, корень стал плавно обвиваться вокруг него, заползая все дальше по ладони. Когда он достиг запястья, я снова стал паниковать, однако не так дико, как это было при входе в этот подвальный зал. Вдруг, где-то на грани моего сознания, я услышал еле уловимую мелодию. Я старался прислушаться, однако это плохо получалось – слишком тихо она звучала. Я посмотрел на руку, которая уже по локоть было окутана корнем Тенериса, и увидел, что рука тоже стала светится. Мелодия тем временем становилась все громче. Я посмотрел на Эллирию, однако она как будто и не замечала всего происходящего – все также стояла на коленях и смотрела в мощеный черным камнем пол. Я закрыл глаза. Передо мной вырисовывалась картина, которой я не помнил, и не мог помнить. Мелодия становилась еще громче, и я уловил женский голос. Я почувствовал, как кто-то коснулся моей головы, и открыл глаза. Я лежал на спине в колыбельной, а на меня смотрело самое красивое женское лицо – лицо моей матери. Я попытался что-то сказать, но не смог. Она смотрела на меня с такой нежностью, с такой любовью, что я готов был заплакать. И тут я понял, что мелодия, которая мне казалась неразличимой, это ее колыбельная. У нее был прекрасный голос. И она тихонько пела:

Засыпай, мой малыш, засыпай поскорей,

Я укрою тебя от обид и тревог,

Отправляйся туда, где бескрайних морей,

Воды моют спокойный и белый песок.

Засыпай, мой малыш, засыпай, мой родной,

В твоих снах тебе нету печали и бед.

Засыпай, мой Алексис, мой славный герой,

И ступай, не боясь, на песчанистый брег.

В своих снах, мой малыш, повелитель Песков,

Ты всесилен, ты славен, умен и велик.

Не откажешь друзьям, не пощадишь врагов,

Не ослепит величием царственный миг.

Засыпай, мой родной, и любимый герой,

Я люблю, и любила, и буду любить,

Отправляйся туда, вместе с первой волной,

Коль позвал тебя властвовать Божеский лик.

Сказать что-либо я не мог. Это определенно была моя мама, однако она никогда не пела мне этой песни, как и никогда не называла меня Алексисом. Я вновь закрыл глаза, все еще силясь понять, что происходит, однако открыв их, я снова поразился сменившейся обстановке. Теперь я стоял на пляже, там же, где я и очнулся. Но я чувствовал, что что-то не так. Я был одет. Я развернулся и посмотрел в сторону берега, где вдали должны были возвышаться верхушки деревьев Тенериса, однако их там не было. Вдалеке, практически на горизонте, виднелось одно единственное дерево. Я направился туда, песок был очень рыхлым, и идти было достаточно трудно, однако расстояние как-то слишком быстро преодолевалось. И вот, спустя пару мгновений, я уже стоял перед деревом с кожей-корой, под которой просвечивалось движение жидкости. Дерево было не настолько высоким, какими их увидел я. Поднялся ветер, и я оглянулся на море. Надвигался шторм. Затем я снова закрыл глаза, и на этот раз увидел, то, что было со мной на самом деле: – я стоял, опутанный светящимся корнем, посреди этого подземного зала, рядом со мной, только уже перед моими ногами, на коленях, стояла Эллирия. Тенерис, пока я смотрел свои сновидения, посланные несомненно им, подошел ко мне практически вплотную, и обращал свой синеватый свет мне прямо в глаза. Мое тело явно чувствовало сокращения корня, которые происходили в такт ударам большого ствола дерева. Я светился синеватым свечением, и честно сказать, не испытывал более ни страха, гнетущего меня до этого, ни паники. Во мне поселилась некая уверенность в том, что я видел именно свою маму, и что именно эту песню она мне пела в детстве. Я вновь посмотрел на Тенериса, а затем на свою правую руку, которая так и осталась протянутой к существу из корней и света. А затем я вспомнил свой сон, который мне снился сегодня ночью. Про тот, в котором я превращался в песок. И, не успев додумать эту мысль до конца, кончики моих пальцев стали принимать цвет мокрого песка. Я продолжил мысль, и этот цвет уже дошел до кисти, потом локтя, а потом плеча. Я мысленно подумал достаточно», и все прекратилось. То есть далее мое тело оставалось таким же, как и прежде, за исключением правой руки, которая теперь была выполнена из песка. Корень вдруг стал отступать от моего тела, и быстро устремился к Тенерису, в чьем взгляде прочитать что-либо было невозможно из-за обильного синего света, который теперь слепил. Эллирия, с широко открытыми глазами, все еще находясь на коленях, смотрела на меня, не отводя изумленного и немного испуганного взгляда.

– Алексис… – вдруг сказал Тенерис, однако уже без капли властности, звучащей ранее в его голосе. – Эллирия, оставь нас наедине. – с ноткой былой интонации велел Тенерис, и Эллирия ловко встав с колен направилась к выходу из зала. Как она умудрялась так спокойно и прямо идти, когда не меньше получаса, а то и больше, простояла на коленях, да еще и на неудобных камнях? Ответ был очевиден. Она не первый раз простояла на коленях на этом каменном полу такое длительное время.

Когда послышались удаляющиеся шаги, свидетельствующие о том, что Эллирия достаточно далеко, Тенерис вдруг застыл, даже корни перестали пульсировать по его телу. Свет в его глазах погас, и сразу стало темно. Мне в очередной раз стало страшно. Эллирии нет, Тенерис, похоже заснул, что мне делать дальше? Однако сразу после того, как свет погас и в моей голове успел поселиться только один вопрос, трон отъехал в сторону, и мне на встречу вышел человек в синих джинсах и светлой майке, на которой было написано «Пепси». Было очевидно, что майка эта стара, и надпись была уже практически стерта.

– Ну здравствуй, странник, – сказал молодой человек и улыбнулся.

Часть 3. Старый друг

Молодому человеку на вид было от силы лет тридцать пять. Он был с коротко остриженными волосами, и здоровым цветом лица человека, долгое время отдыхающего на свежем воздухе. Черты его лица располагали к себе с первого момента, как я его увидел. Добродушное, но не глупое, с тонкими чертами, чуточку аристократичное, но бунтарское. Все эти слова родились в моей голове одновременно, в то время как ко мне возвращался дар речи. Он был среднего роста, крепкого телосложения. Я подозрительно уставился на его джинсы, и опознал в них свои. Во мне закипала злость. Поймав мой взгляд, молодой человек сделал шаг назад.

– Какого черта ты забрал мои вещи??? – вскричал я, готовясь наброситься на него. Возмущению моему не было предела.

– Эй, не смотри на меня так, будто набросишься! Да, я позаимствовал твои вещи, но считай, что это плата за входной билет! – быстро отчеканил он.

– Плата за билет? – более спокойно повторил я, и сделал шаг к нему. Ярость, закипевшая во мне, грозилась вырваться наружу, и противиться ей у меня не было никакого желания. Обнаружить на пляже человека, находящегося без сознания, и не придумать ничего умнее, чем снять с него одежду и забрать себе! По мере того, как я по шагу наступал на него, он все больше отходил назад. – Я тебе сейчас с полна отплачу за входной билет! – тихо пообещал я, и бросился на него с кулаками. В каком-то метре от него мои руки подхватил проснувшийся Тенерис, и тело мое полностью обвилось корнями. Я рвался, что было сил. Злоба на этого молодого шутника никак не желала меня покидать. Однако Тенерис держал крепко. Парень чуть осмелел, и подошел ближе.

– Ну извини, я не должен был так поступать. Просто мои джинсы давно стерлись, а новые тут нигде не возьмешь. К тому же мне было интересно, как поведет себя местное население, встретив голого мужика посреди пляжа, – ответил он и улыбнулся. По его мнению, это было смешно. По моему мнению, это тоже было бы смешно, но только тогда, когда на моем месте был бы кто-нибудь другой.

– Шутка была, да? – продолжая бороться с корнями, прошипел я, – Я над тобой сейчас пошучу, шутник, ой как пошучу. Смеяться будем всей деревней, – сказал я и совершил нечто, ужаснувшее и меня, и его. На секунду задумавшись, как бы мне выбраться из корней Тенериса, я вспомнил, что еще недавно моя правая рука была песочной, а затем просто подумал о том, что могу рассыпаться песком и собраться за спиной у этого шутника. Не прошло и мгновения, как мое тело приобрело уже знакомый оттенок мокрого песка, после чего я рассыпался между корнями Тенериса и осыпался на пол. Ощущение было странное. Умом я понимал, что никаких глаз у меня сейчас не существует, однако я все видел, я мыслил, я ощущал. Например, каменный пол был прохладный, но не холодный, Тенерис с низу казался очень высоким, а молодой человек был напуган до неузнаваемости. Затем, метнувшись к ногам молодого человека, я собрался обратно у него за спиной и сделал то, чего так отчаянно хотело мое оскорбленное сознание. Я треснул его кулаком в лицо, которое только что повернулось ко мне в замешательстве. Скорее от удивления, нежели от силы удара, он отшатнулся, и комично осел на пятую точку, прижимая рукой место, где уже образовалась гематома. Он продолжал смотреть на меня удивленным взглядом, пока что-то не привело его в чувство, и он не встал. Затем на его лице снова появилась лукавая улыбка. Телом я понимал, что во мне что-то изменилось, однако бушующая во мне ярость мешала трезво мыслить и прислушаться к телу. Молодой человек сделал шаг в сторону, где меня только что держал Тенерис и сделал неопределенное движение ногой, после чего что-то мягко коснулось моей ноги. Опустив взгляд под ноги, я все понял. В ногах у меня лежала набедренная повязка из листьев дерева Тенериса. Я залился краской. Мой оппонент уже смеялся вовсю. Как только мог быстро, я натянул повязку и снова гневно посмотрел на него.

– Извини, – свозь смех прошептал он, – но ты бы видел себя со стороны! – добавил он, продолжая смеяться. – Такой злой и грозный, сжимающий кулаки и сверлящий меня взглядом… и без штанов! – он покатился со смеху. Представив себя со стороны, я тоже немного улыбнулся, но не смог промолчать и сказал:

– Видел бы ты выражение своего лица, когда в него уперся мой кулак, ты бы смеялся еще громче, – спокойно сказал я, и с удовольствием отметил, что смех его несколько поутих.

– Ладно, извини. Мы не с того начали наше знакомство. Меня зовут Антон, и я из России, если ты знаешь такую страну.

– Еще бы я ее не знал! Я в ней родился и прожил там всю жизнь, пока не очутился тут! – впопыхах ответил я. Я все еще злился на него, однако было приятно узнать, что мы с ним земляки.

– Пошли ко мне, я тебе кое-что покажу и введу в курс дела! – сказал Антон и повел меня в дыру за троном, на котором еще недавно материализовался Тенерис. Проход был выполнен в виде коридора, казалось, вытесанного из камня этой пещеры, однако не особо протяженный. Мы прошли около 10 метров, и оказались в небольшой круглой комнатке. Я конечно видел по телевизору разные технически оснащенные помещения, но такого я еще не встречал. По всему периметру комнаты, по кругу, шли мониторы, достаточно большого размера, установленные на стене, на уровне глаз. Ниже, также по всему кругу шел письменный стол, на котором имелись клавиатуры, мыши и прочие технические штучки. В центре этой комнаты стоял стол, на который был установлен огромный монитор. На столе также присутствовала беспроводная клавиатура и радио мышь. Перед столом стояло большое кожаное кресло сливочного цвета.

– Это – мое рабочее пространство. – весело сказал он, и сел на свое кресло перед монитором. Я прошелся по комнате и стал заглядывать в мониторы. На одних было лишь море с кусочком пляжа, однако на других я узнал деревню, тропинки, ведущие от шатров к шатру. На другом мониторе крупным планом был виден шатер Эллирии, которая, кстати, только что вошла в него. Просмотрев картинки со всех мониторов я понял, что кроме этой деревни на них ничего интересного нет.

– А зачем все это? – спросил я. Мне было совсем ничего непонятно. Кроме того, я порядком запутался во всем. Сначала мне говорят, что планетой правит божество по имени Тенерис, потом ведут к нему на диалог, затем божество затухает и выходит парень, по велению которого это божество может проснутся. Более того, затем меня ведут в комнату, оборудованную техникой, причем самой современной, после чего я понимаю, что за массивами песка и деревней ведется постоянное наблюдение.

Заметив мое изумление, Антон встал со своего кресла и сказал:

– Пойдем. Я тебе все расскажу, но только не здесь. – после этого он прошел в противоположный конец круглой комнаты, и открыл неприметную дверь. Я проследовал за ним, уже ничему не удивляясь. Переступив порог, я очутился в солнечном и светлом саду. С правой и левой стороны, на разрыхленной черной земле, росли розы. Через сад вела тропинка, выполненная из красного кирпича. Символично, подумал я. Чуть дальше виднелись и растущие кучкой орхидеи, и канны, и обычные ромашки. Одну из стен этого дивного сада замещала каменная стена, по которой неспешно струилась вода, образовавшая у основания стены меленькое озерцо. Сад был уютным и красивым. Здесь ощущалось какое-то странное спокойствие, умиротворенность. Но что-то не давало мне покоя. Какая-то мысль точила это внезапно возникшее ощущение правильности и грациозности сада. Только пройдя еще несколько метров, я понял, что не так. Я посмотрел наверх, и снова удивился. Потолка не было. Надо мной, на синем и безоблачном небе, светило солнце, хотя разумом я понимал, что такого быть попросту не может, ведь мы под землей!

– Антон… – тихо позвал я, однако он улыбнулся, и не сбавляя шага сказал: – Я все объясню, пошли.

Долее мы прошли через комнату с огромным бассейном и, как мне показалось, сауной, однако деталей я не замечал, а находился под впечатлением сада. Ну как такое может быть? Определенно, такое создать человеческими руками невозможно. Да и природа навряд ли смогла бы переступить через свои же законы ради создания такой красоты. Подходя к следующей двери, голова моя уже шла кругом. Я приготовился выйти к динозаврам, или попасть на Луну, однако мы вошли в кабинет, вполне обычный по человеческим меркам. Он был не большой, и обставлен был без исключительной роскоши. Тут присутствовал и рабочий стол, и кресло, и диван для посетителей. Напротив рабочего стола на стене висел небольшой телевизор. Под ним имелся маленький холодильник, к которому прошел Антон, и достал из него бутылку водки. По бутылке я понял, что такой водки я не пробовал. Антон, тем временем, прошел к своему столу, пододвинул диван и поставил на стол водку. Из ящика стола он достал две рюмки и начатую плитку шоколада.

– Милости прошу, господин хороший, – сказал он, и добавил, – Чем богаты, тем и рады. Садись. – после чего он опустился в свое кресло и посмотрел на меня. Я подошел и сел на диван. Сразу вспомнилось, что он не такой удобный, как в офисе у Миррилиуса. Интересно, я теперь все диваны буду сравнивать с его удивительным диваном? Антон откупорил бутылку, и налил по полной рюмке. Подняв свою рюмку, он сказал тост – За знакомство. Я поднял свою рюмку, чокнулся с ним, и опрокинул содержимое рюмки. Водка была хорошей. Я бы сказал исключительно хорошей. Мне такой водки и не довелось попробовать. Выпив, я потянулся и отломил себе кусочек шоколада, закусив им. Антон же просто занюхал рукой, после чего поднял свой взгляд на меня.

– У тебя, наверное, тысяча вопросов, и все их ты сможешь мне задать, обещаю. Как и обещаю, что на все постараюсь тебе ответить. – сказал он.

– Твой сад… – начал было я, но Антон поднял ладонь и остановил меня.

– Ты начал не с того вопроса. Даже если я сейчас начну тебе объяснять, ты не поймешь. Начни с чего-нибудь попроще. Или вообще, давай я начну? – спросил он.

– Давай, – ответил я, и перед тем, как он начнет говорить взял бутылку и налил нам обоим.

– За истину. – сказал я.

– За истину. – повторил Антон, и мы выпили.

Откинувшись в своем кресле, он продолжительно посмотрел на меня, после чего начал свой рассказ.

Глава II

Часть 1. История, которой не могло быть

Есть вещи, в которые можно поверить, только создав вокруг человека подходящую ситуацию, подготовив его принять эту правду или неправду, о которой он, благодаря сложившейся ситуации уже начал задумываться. Вы его как бы заранее настраиваете в это поверить, чем бы оно не было. К примеру, одно дело услышать о призраках или зомби на улице или в кино. Улыбнетесь и только. Совсем другое дело оказаться в полночь на кладбище, одному, в поисках пьяного друга, позвонившего и попросившего о помощи, после чего выслушать от него историю о приведении и, проследив его полный ужаса взгляд и дрожащий указательный палец, увидеть что-то прозрачное не так далеко от вас. Потом вам будет наплевать, что друг был не так уж и пьян, что «прозрачным» оказалась какая-нибудь белая шаль, привязанная к ветке дерева, на то, что вся ситуация была дурацкой шуткой чокнутого друга, даже на то, что вы чуть не обделались в штаны. На тот момент вы готовы были в это поверить. Также и с любой версией, про которую обычно люди говорят «не верю» или «невозможно». Ну какие параллельные миры? Какие перемещения в пространстве? О чем вы говорите, юноша? У доктора-то давно бывали, а то видимо пора!

Так вот оказалось не пора! Я слышал, наверное, самую нелепую и фантастическую историю в своей жизни, однако в глубине души я ликовал! Это не обман моего зрения и не шизофрения! Я не болен, не сошел с ума и не сплю. Это все взаправду! Хотя, чему радоваться, я пока не определился.

– Так сложилось, что иногда на Земле появляются люди, отчаявшиеся, но не падшие духом. – рассказывал Антон, разлива по рюмкам взявшуюся откуда-то водку. – Этим людям дается возможность все изменить, но только не в своем мире, где они родились, а в другом, в новом. И в этом мире ты выступаешь как бы в роли Творца. Ты сам определяешь, что и как там будет. Что брать эталоном доброты, чести, любви. Какая погода будет считаться хорошей – ясный день или ливень, снег или жара. Все зависит только от того, что тебе близко по душе. Ты можешь создать огромную империю, или маленький поселок, придумать свою веру, или вообще обойтись без нее. Ты можешь все, чего не мог в своем прошлом.

– Но как такое возможно, Антон? – все еще не верил я. Хотя скорее делал вид, что не верил. – И тогда почему я появился в твоем мире? А не в своем? – все не унимался я.

– Первый вопрос не ко мне. Я не знаю, как такое возможно, однако как видишь все же возможно. А вот на второй вопрос ответить я пока не могу, потому как сам не понимаю. – задумчиво протянул он.

– Так получается, что весь этот поселок, это твое творение? – все с теми же нотками удивления спросил я.

– Ну, только отчасти. – грустно улыбнулся он. – Эллирия тебе наверняка уже рассказала историю этого острова?

– Да, рассказала. Очень даже интересная история. Не выйди ты из-за укрытия, я бы и подумать не мог, что за всем этим стоит человек. Кстати, а что из этой истории правда?

– Почти все, как и в любых историях, тянущихся через года. – грустно ответил он. – Я попал сюда, когда мне было двадцать три. Я был молод, как и ты, и во мне также играл максимализм. Я жил с родителями в деревне, на дворе стоял 1993 год. Жили мы не богато, держали скотину, но при развале Советов вся стабильность покачнулась. Я был единственным сыном в семье. Спустя год отец умер от истощения. Мать прожила после этого полгода, и сдалась, а я понял, что кроме меня самого мне помочь никто не сможет, и ушел. Скитался по селам и деревням около недели, а затем понял, что не хочу жить в мире, где нет любви к людям, что с большей радостью подохнул бы под забором, чем дышал бы этим воздухом, пропахшем несправедливостью и жестокостью. Однако наложить на себя руки не смел, и ждал чуда. В глубине души я все-таки надеялся, что мир не так плох, как он мне представился. А потом ко мне пришел Миррилиус. Я встретил его на дороге, когда переходил от одного села в другое. Он вышел из Москвича, представляешь? Усадил меня, а затем отвез к себе домой и предложил уйти, но только не в царствие мертвых, как я хотел, а туда, где еще не ступала нога человека, и где все будет зависеть от меня. Я не поверил, но согласился. Терять мне было нечего. И вот я проснулся на пляже. Я и моря то не видел никогда, но, наверное, в моей голове засело выражение «на необитаемом острове», вот и появился этот мир. Тут росло одно единственное дерево, да и остров был небольшим. Под тенью дерева я прятался от жары и дождя. В самом начале трудно управлять процессами природы. Мешает это делать мысль «невозможно», что сидит в твоей голове. Я это понял, когда, умирая от жажды лежал под деревом и увидел высоко под макушкой собранную дождевую воду в огромных листах. Я даже не пожелал, а скорее подумал, что долезть туда мне сил не хватит, и что дереву нужно склонится, чтобы я попил воды. Так оно и получилось. Ствол наклонил ко мне свою листву, и я напился воды, после чего решил, что старик Миррилиус не врал и что этот мир действительно подчиняется моим желаниям. После этого на острове появилась пещера, где я спал. Единственное, чего я никак не мог контролировать, это было море. Иногда оно так штормило, что заливало пещеру. Потому и пришлось растить остров, чтобы волны не докатывались до моего жилища. Следующие лет пять я тренировался и обустраивался. Вокруг острова теперь росли деревья, с которыми я обнаружил связь. Не скажу, что вышло это случайно, скорее желанно, но не осознанно. Когда я уходил спать и спускался в пещеру, мне хотелось смотреть на море. Я люблю море, и люблю смотреть на его бескрайнюю синь, на горизонт, вливающийся в воды спокойного синего моря. После очередной ночи я понял, что могу видеть глазами деревьев. Мне кажется, что и глаза то у них появились для того, лишь бы я мог видеть ими. А потом мне стало скучно, и я решил попробовать создать компанию. И создал Эмму, мою жену. Она была ослепительной красоты, и я полюбил ее как никогда в жизни не любил никого. Мы стали обустраивать этот остров. Я не открылся ей, хотя думаю, что она бы приняла меня. Я сказал, что тут правит божество, Тенерис, и что он создал ее по моей просьбе. Так мы стали жить. Потом мне пришла в голову идея наделить море душой, и дать ему жизнь, чтобы можно было сидеть у его берегов и слушать не шелест волн, а голос друга. Так появился Немий, мой бывший друг и самая моя большая ошибка. Я ему открылся, рассказал ему все. Мне хотелось иметь друга, знающего правду. Эмме я открываться не хотел, потому что боялся, вдруг она разозлится и разлюбит меня? Впрочем, меня предал друг. Немий не смог стерпеть, что он реализация чьего-то желания. Он отрекся от меня, и стал пытаться затопить остров. Когда я попытался отказаться от своего желания и захотел, чтобы Немий исчез – этого не случилось. Так я понял правило – ты можешь создать живое существо, но после ты над ним власти не имеешь. Немий меня предал. Поняв, что не может уничтожить остров, он ударил по самому дорогому для меня – по Эмме. Я сотворил ее из песка и воды, наделив жизнью. Однако Немий подарил ей смертность, не забыв предупредить меня об этом. Мы прожили пятьдесят лет. Она состарилась и умерла, а я нет. Она подарила мне сына и двух дочерей, которым было суждено состариться на моих глазах и также кануть в небытие. Я хотел умереть, но не смог бросить своих наследников. Я не поддался крику души, на радость Немию, и стал жить скрытно, под именем Тенериса. Детям я рассказал историю, которую тебе поведала Эллирия. Вот собственно и все. – печально закончил он.

Я не знал, что сказать. История меня шокировала. Это была не самая грустная история, которую мне приходилось слушать, однако история человека, реализующего свою мечту, свое счастье, допустившего ошибку и страдающего до сих пор, меня впечатлила.

– Извини. – тихо сказал я. – Посте того, как я тебя увидел, мне показалось, что легенда Эллирии всего лишь слух.

– В каждом слухе есть доля истины. Мне непонятно только одно. – также тихо сказал Антон, – как в этом мире появился ты. Я, как бы почувствовал, что что-то изменилось, а потом увидел тебя.

– Да уж… – скептически сказал я. – Я появляюсь на острове, где только песок, море и странные деревья, меня ведут голого две красивые воинственно настроенные девушки через преимущественно женский поселок, где мне рассказывают, что я спаситель. Потом со мной хочет поговорить правящее божество – дерево, и тут появляешься ты. Даже не знаю, стоит ли удивляться? – закончил я то, что накопилось в моей голове.

– Да ты расслабься. Все будет хорошо. Главное понять, на кой фиг тебя сюда занесло, а там видно будет. Кстати, моя скромная обитель в твоем распоряжении. – сказал Антон и развел руками, пытаясь охватить его огромную роскошную обитель.

– Спасибо за приглашение, но пока меня интересует только один вопрос: туалет нормальный есть?

Во всех фильмах и увлекательных книгах автор всегда старается упустить такой важный момент, как нужда. И в принципе, я бы с ними согласился, не окажись я в такой ситуации, как главный герой происходящих событий. Антон провел меня через несколько помещений, и мы оказались в просторном санузле. На полу лежала красная резная плитка. Стены также были облицованы плиткой, только нежно голубого цвета с непонятными мне узорами.

– Интересный у тебя вкус. – заметил я, и увидел смущение на лице Антона.

– Ну тогда может быть повелителю Песков уместнее отправлять нужду в ведерко в его шатре, чем в этом безвкусном месте? – переиграл Антон.

– Да нет уж. Повелители в ведерко нужду не справляют! – гордо ответил я и посмотрел на Антона.

– Ты будешь меня придерживать за руку или все-таки позволишь сделать свои дела? – терпение мое уже было на исходе, впрочем, как и силы.

– Прости, ухожу. – быстро ответил он и ушел. – Я в кабинете, – послышался крик за дверью.

Спустя пару минут, я, с довольной улыбкой счастливого человека вернулся в кабинет и застал своего нового друга спящим за его столом. Что же, даже боги устают и нуждаются в отдыхе.

Не без труда отыскав путь назад, я все же дошел до огромного зала, где еще недавно преклоняла колени Эллирия. Тенерис стоял также неподвижно, свет тускло освещал пещеру, а из центра также доносились ритмичные звуки ударов сердца этого острова. Я направился к лестнице и начал бесконечный и изнуряющий подъем вверх, к пескам.

Я останавливался три раза. Во-первых, я, как человек курящий, не отличаюсь сильными легкими и такие нагрузки для меня непривычны. Во-вторых, я все-таки был пьян, и это мне мешало. Но наконец, спустя каких-то пол часа я вышел в центральную комнату шатра Эллирии, встретил ее удивленный взгляд. Она сидела в одном из кресел, с интересом наблюдая за мной. Честно сказать, я, наверное, выглядел не очень привлекательно. К тому же еще и пьяный, однако, насколько мне могло показаться, именно то, что я был пьян ее насторожило.

– Добрый вечер, Эллирия. Вы не спите в столь поздний час? – как мог трезво спросил я.

– Да вот уж не спится мне, Алексис. Вы долго разговаривал, однако о чем – меня не касается. Я надеюсь, Тенерис убедил тебя в том, что в тебе здесь давно нуждались. Иди отдыхай. Твоя охрана у входа. – мягко закончила она.

– Зачем мне охрана? Я же Повелитель! Кто осмелиться поднять на меня руку – канет в Песок! – гордо молвил я, однако моей шутки она не оценила.

– Если бы так он и было… – грустно прошептала она.

Выйдя на улицу, я заметил неизменно скучающую парочку атлетов, которые то ли дремали стоя, то ли просто потеряли бдительность. Адреналин в крови кипел, требуя выхода, а алкоголь только его подогревал. Я, как мог тихо подкрался сзади к одному из них и нежно, на ушко в пол голоса сказал: «БУ». Видели бы вы, как он подскочил! В его сонных глазах читалась растерянность, однако реакцией я остался доволен. Его копье сначала обратилось в мою сторону, а потом, видимо проснувшись до конца и осознав, кто перед ним стоит, он, что есть мочи рухнул на колени. При этом его друг так до конца и не проснувшись, продолжал нести свою сонную службу.