Текст книги "Дикие. Лунный Отряд"

Глава третья
«Нетопырь Инкорпорейтед»

– Эйни, – окликнул Кит подругу, наблюдая за снижением летучих мышей, – я как бы никогда не путешествовал нетопырями.

– Я догадалась, – отозвалась крыска.

– Мне несколько не по себе.

Эйни ответила ему залихватской ухмылкой – «залихватский» было одно из ее любимых словечек. Оно означало беспечность, беззаботность и легкость на подъем.

У Кита-то уже на втором слоге язык заплетался.

– За-лих-хват-ский, – попробовал он произнести про себя, чтоб Эйни не слышала, как он тренируется.

Себя он залихватским не чувствовал ни капельки.

– Не грузись ты на тему полета, – сказала ему Эйни. – Летучие мыши носят детенышей в школу с тех пор, как старшие заставили младших туда ходить, и едва ли хоть раз кого-нибудь уронили.

– Едва ли? – сглотнул Кит.

– Лучше кепочку поглубже натяни.

Она привстала на цыпочки и разом натянула ему головной убор на уши, как раз когда нетопыри вошли в пике.

– Первый раз самый трудный.

Бригада кротов юркнула в укрытие, стайка кур загородилась крыльями, и не одна лягушка запрыгнула в домик так резво, словно от этого зависела ее жизнь. Почти все граждане Вывихнутого переулка – и чешуйчатые, и мохнатые, и пернатые – убрались с дороги, за исключением молодняка, готового отправиться в школу.

Кит видел, как бельчонок его возраста встал на задние лапки и вытянул передние над головой, словно хотел хлопнуть пролетающих мышей по ладони. Вместо этого от облака отделилась группка нетопырей и ухватила бельчонка за запястья, оторвав его от земли. Еще несколько поднырнули снизу, хлопая крыльями вокруг его пяток, и подняли его в сумеречное небо.

Трое кротят-близнецов вскинули передние лапы и вознеслись точно так же, следом группка церковных мышат в одинаковых сутанах, юный хорек, помогавший петуху в цирюльне, кукольного вида лягушонок в глянцевитой зимней куртке и стайка серых крысят с одинаковыми бантиками на хвостах.

Наблюдая, как они отрываются от земли, Кит не мог отделаться от мысли, что природой никому из них летать не положено.

Пролетая над ними, одна из серых крысок подмигнула Эйни. Эйни показала ей язык.

– Старые подруги? – поинтересовался Кит.

– Ага, лучшие, – съязвила Эйни. – Никогда не водилась с респектабельными крысами вроде сестричек Лини. – (Если Эйни чего-то не любила, так это крыс, считавших себя респектабельными.)

Кит подозревал, что это как раз сестры Лини не желали водиться с уличной крысой вроде Эйни, но тактично промолчал. Эйни была гордая, а друзья не прогрызают дырки в самолюбии друг у друга только потому, что могут.

– Прежде чем ты отправишься, я хочу вручить тебе это. – Дядя Рик схватил племянника за лапу и сунул ему в ладошку маленький деревянный талисман.

Кит взглянул на кружок у себя в черной лапе. Сделан он был из желтого тополя, из тех, что росли под Большим Небом, откуда сам Кит был родом. Бледно-коричневую древесину пронизывали тонкие розовые прожилки. Талисман был старый, грубо сработанный и покрыт рисунками. В середине была вырезана крысиная лапка, вписанная в беличью, вписанную в кошачью, вписанную в енотью, вписанную в лисью, вписанную в волчью и так далее и так далее. Каждая ладонь была вписана в большую, и все они помещались внутри громадной медвежьей пятерни.

– Все одной лапы, – произнес дядя Рик. – Девиз твоей новой школы.

Кит наморщил лоб.

– Это принадлежало твоей матери, – объяснил дядя Рик.

– Маме? – Кит поднял взгляд на дядю. У старика блестели глаза, но он не проронил ни слезинки.

– Я знаю, она хотела бы, чтобы он был у тебя в первую учебную ночь, – сказал дядя Рик. – Она бы очень гордилась тобой.

Кит разглядывал талисман, представляя, что мама держит его в лапах, мама вручает его ему в первую школьную ночь, как будто она по-прежнему жива. Затем вздохнул и засунул деревянный кружок под ремешок кепки.

– Спасибо, дядя Рик.

– Конечно, Кит, – отозвался тот и крепко, по-енотьи, обнял племянника.

Затем попятился к двери своей квартирки в Кривом Дубе и кивнул на снова пикирующее облако летучих мышей.

– Ваша очередь! Держись Эйни – она покажет тебе, что делать.

– Лапы вверх! – велела Эйни Киту, поднимая собственные над головой.

– Я самый крупный зверь, кого они подбирают? – Кит постарался, чтобы голос не дрогнул от волнения.

Он встал рядом с Эйни и поднял лапы.

– Думаю, самый, – ответила Эйни. – Но не переживай. Я видела, как нетопыри несли взрослого оленя и даже не запыхались.

– Сама видела?

– Ну, слышала об этом.

– У кого?

– В смысле, «от кого»? – поправила его Эйни. – А слышала я это от Сайласа, дикобраза, который держит тату-салон.

– А он сам видел?

– Ну, нет, – признала Эйни. – Он слышал об этом от Рокса, хозяина «Ларканона», а тот слышал от Грампкина, владевшего в свое время ломбардом «На лапу», а тот слышал от одного из братьев Чернохвостов… который… ой, да… думаю, Чернохвосты не самые надежные еноты.

– Надежные? – ахнул Кит. – Да эти два енота дождю радугу продадут!

– Тогда, полагаю, тебе придется держаться покрепче, потому что мы взлетаем!

Эйни вытянула лапки вверх, а облако нетопырей потянулось вниз, чтобы подхватить ее. Кит едва успел последовать ее примеру. Эйни оторвалась от земли с криком «у-и-и-и-и-и!», когда первая крохотная нетопырья лапка как раз обвила Китово запястье.

Вторая ухватила его за локоть, еще одна уцепилась за пояс. Их становилось все больше и больше. Мыши все прибывали, пока весь мир для Кита не превратился в трепыхание кожистых крыльев и мелькание серого меха. Он поднялся вверх, желудок ухнул вниз. Завтрачный кусок пирога Кит выронил, но тот вдруг оказался парящим рядом, его держал в лапках один из нетопырей.

Этот летучий мыш – так же как и все остальные – носил шейный платок с логотипом компании.

– Первый раз в школу? – спросил Кита мыш с пирогом.

Кит старательно кивнул. Говорить не хватало дыхания. Он чувствовал, как поднимается все выше и выше, уносимый десятками крохотных нетопырьих лапок.

– Меня зовут Деклан. Я в «Нетопыре» с тех пор, как летать научился. Повидал всё-превсё и еще немного. Лучший совет, который я могу дать новичку, таков: не смотри вниз.

Хуже этого совета для новичка придумать трудно.

Независимо от формы лап и строя песни, если существу, наделенному способностью дышать и мыслить, сказать «не смотри вниз», оно обязательно при любых обстоятельствах тут же поступит наоборот.

Кит посмотрел вниз.

И очень об этом пожалел.

Глава четвертая
Перелетный енот

Под болтающимися в пустоте лапами Вывихнутый переулок проваливался вниз. Поссум Ансель и барсук Отис высунули головы из пекарни и махали Киту. Энрике Галло, их сосед-парикмахер, взмахнул крылом, открывая цирюльню. Махал и дядя Рик.

Ящерицы и лягушки из банка сновали туда-сюда, готовясь к Празднику Первой Пороши; коты и мыши, крысы и горностаи, зайцы и куры шныряли по своим делам, но все поглядывали на облако летучих мышей, уносящих школяров.

Чем выше Кит поднимался, тем меньше они становились.

Вскоре Кит уже видел Вывихнутый переулок целиком. Вон фургон, где обитала банда Бешеных Шельм. Даже теперь братья Чернохвосты, пользующиеся дурной славой еноты-близнецы, заводили на ночь свои мутные азартные игры.

«Кому изобилье, богатство кому…» – доносились, затихая, их голоса до Кита.

Вон Мусорный рынок, где заключали сделки старьевщики, а вон вспыхивают на ночь один за другим огни в людских домах. Изнеженные домашние питомцы, Безблохие, таращились в небо из сияющих окон и орали вслед облаку нетопырей проклятия, которых их Людям ни за что не понять.

– Блохастые, завшивленные негодяи!

– Паразиты помоечные!

– Скоты!

Последнее не отличалось оригинальностью, но миниатюрный борзой песик, гавкнувший это Киту, восполнил недостаток оригинальности громкостью. Кит удивился, как от такого громкого лая у Людей окна не полопались.

Мир Звериного Народа и мир Людей существовали бок о бок, но не обращали друг на друга особого внимания – ни Дикие, ни Люди не пытались понять соседа. В незапамятные времена, когда луна была совсем новенькой, когда Люди и звери делили мир на равных, они говорили на языке друг друга и знали предания друг друга, но это было так давно, что уже и не верится.

Кит редко вспоминал о Людях. А об их питомцах, с тех пор как он выгнал Безблохих из Вывихнутого переулка, и того реже. Пусть себе лают и кусаются, а он будет жить, как ему хочется.

Он был счастлив в своем переулке.

Но с высоты он увидел, насколько мир шире – невообразимо шире. От такого вида и саламандра бы шкуру сбросила.

Кит поднялся над верхушкой Кривого Дуба и помахал воробьям-репортерам, устроившимся на верхних ветвях. Поднялся над крышами домов и продолжал подниматься. Суетливые жители Вывихнутого переулка съежились до размера муравьев, а их магазины и жилища сделались не больше муравейников.

Железнодорожные пути рядом с Вывихнутым переулком нырнули в подземный туннель. Улицы вокруг его переулка обладали собственными задворками, хотя ни один не выглядел настолько густонаселенным, как его собственный. Кит видел аккуратные ряды кроличьих садков и курятников, лавочки с опрятными вывесками и ухоженные енотьи, лисьи, ласочьи и мышиные норы. Видел роскошные гнезда, выстроенные стаей богатых попугаев, чтобы проводить лето в городе. Крепко сбитые гуси паковали пожитки попугаев для отлета на юг.

Вывихнутый переулок рядом с такими дивными районами вид имел весьма бледный.

Кит видел, как несутся по бетонным улицам большие железные Рычалки. У них были белые огни спереди и красные сзади, а внутри сидели Люди и смотрели вперед. Люди не видят в темноте, поэтому делают ложный свет везде, куда ни направятся.

Вскоре Кит увидел громадные людские башни. В окнах у них мерцало столько огней, словно они вознамерились затмить звезды. Именно эти здания рассекали небо на осколки, из-за чего весь Звериный Народ и называл город Рассеченным Небом.

Кит принюхался. Сквозь вонь нетопырей он учуял душок перьев голубя и резкое, с характерным оттенком крови дыхание ястребов, пролетавших здесь при свете дня. Пахло сталью и дымом, хрустким осенним холодком, с дальних лесов и полей ветер доносил ароматы увядающих листьев и травы.

Юный енот глубоко вздохнул и улыбнулся. И чего он боялся высоты, когда мир полон таких чудес?

– Эй, малыш, ты этот пирог будешь? – спросил нетопырь, летевший прямо над ним.

Кит помотал головой, и Деклан принялся точить пирог на лету.

– Как тебе нравится летать? – спросил он.

– Это обалденно, – отозвался Кит, глядя на проплывающие под задними лапами крыши гигантского города. Внизу мелькали, и вспыхивали, и жужжали разноцветные огни.

– Догадываюсь. Но знаешь, для новичков вроде тебя у нас есть традиция.

– Традиция?

– Ага, – ухмыльнулся нетопырь. – Ты молодец, что не стал есть пирог.

С этими словами нетопырь испустил резкий крик, и другие летучие мыши откликнулись на него. Кит мог поклясться, что различил в этом хоре смешки. Один из них показался ему ужасно похожим на Эйнин.

Не успел он спросить, к чему весь этот визг и смех, как Деклан проскользнул мимо него, шепнув на ухо:

– Постарайся не блевануть.

Внезапно облако нетопырей резко развернулось и заложило крутой вираж в сторону луны, а затем ринулось вниз так быстро, что желудок у енота подпрыгнул к горлу. Лапы брыкались сами по себе, а все тело качнулось вбок. Он почувствовал, как крохотные лапки отпустили его мех.

– А-А-А-А! – заорал он.

Ничто не удерживало его, и он бестолково махал лапами, скрючив пальцы, будто они могли зацепиться за звезды.

Не могли.

Он падал.

Голова перевесила, лапы задрались к луне. Здания внизу ринулись вверх, словно зазубренные колючки на гигантском розовом кусте.

И тут он снова повис.

Кит оглянулся через плечо и увидел четырех нетопырей – по два на заднюю лапу, – отчаянно хлопавших крыльями, чтобы удержать его в воздухе. Не успел он раскрыть рот для «спасибо», как летучие мыши принялись раскачивать его из стороны в сторону, как листок в бурю. Когда он подлетел вверх, они отпустили его, запулив в облако, где его подхватила следующая партия, раскрутила и подбросила над собой вверх тормашками.

– А-А-А-А-А-А-А! – добавил он, когда нетопыри радостно завопили.

– Давай, Кит, веселей! – услышал он крик Эйни сквозь приветственный писк летучих мышей. – Они не дадут тебе упасть, обещаю. От воя до щелчка!

Болтаясь в очередной раз в лапах примерно восьми нетопырей, Кит совладал с голосом.

– Вот щелчок-то меня и беспокоит, – заметил он. – Обычно при ударе о землю шея щелкает.

– Ой, все мы когда-нибудь уйдем со щелчком, – рассмеялась в ответ Эйни. – А пока можешь, вой.

– Легко тебе говорить, – отозвался Кит.

Ответа подруги он не услышал, потому что мыши снова его подбросили. На сей раз он случайно перекувырнулся в воздухе и испугался, что не сумеет последовать совету Деклана не сблевать.

– Похоже, этот не прочь полихачить! – крикнул поймавший Кита нетопырь.

– Йо-хо-о! – отозвалось остальное облако.

– Не, все в порядке. Я правда не хочу.

– Все так говорят, – откликнулся нетопырь.

– Но я серьезно!

– Все серьезно! – рассмеялись державшие его летучие мыши и нырнули вместе с болтающимся под ними Китом.

Они неслись так быстро, что у Кита губы растянуло к щекам, но, вместо того чтобы визжать, он рассмеялся.

Он летел, и это было… здорово!

Нетопыри перебросили Кита следующей партии, Кит раскинул лапы им навстречу и, использовав силу броска, перевернулся вверх тормашками, чтобы другая группа поймала его за задние лапы. Эта партия раскачала его как следует, и он сделал сальто.

– Тебе бы в Цирк Зайца-Попрыгайца! – весело крикнула Эйни.

– Йо-хо-о! – радостно завопил Кит.

Пролетая мимо подруги от одной группы нетопырей к другой, он ухитрился приветственно приподнять кепочку.

– Неплохие трюки! – похвалил Деклан, снова летя рядом с Китом. – Перед уходом я хочу рассказать тебе о моем выступлении сегодня. Надеюсь, ты придешь! – Задней лапкой он порылся в кошелечке на поясе и вытащил полоску бересты с рекламой.

Швырк-ревю: стэндап Деклана!

Только сегодня, выступление на Празднике Первой Пороши

– Так ты комик? – удивился Кит.

– Все нетопыри комики. Эта воздушная транспортировка для нас просто ночная халтура, – пояснил Деклан. – Я жду прорыва в шоу-бизнесе. Устал выступать в грязных салунах типа «Ларканона».

– Да уж догадываюсь, – поддакнул Кит.

– Эй, ты вообще знаешь, какого типа салун этот «Ларканон»?

Деклан ухмыльнулся. Прочие летучие мыши, тащившие Кита, захихикали.

– Это… – Деклан сделал паузу и улыбнулся еще шире. – Реальный штопор!

Все державшие Кита нетопыри разразились скрипучим смехом.

– Уловил? Штопор? Типа по-настоящему дурное место… такие места иногда тоже называют…

Хуже неудачной шутки, догадался Кит, только когда тебе эту неудачную шутку объясняют. Поэтому он решил закончить фразу Деклана за него:

– Уловил. Штопор.

– Вы слышали парня! – взвыл Деклан. – Он сказал «штопор»!

И в этом заключалась настоящая шутка. Потому что по его команде все державшие Кита летучие мыши ринулись прямо к бетонному городу внизу.

В последний миг перед тем, как врезаться в прозрачное окно громадной башни, они отвернули, так близко, что Китовы пальцы царапнули по стеклу. Проносясь мимо, Кит мельком взглянул на свое отражение и на потрясенного Человека по ту сторону стекла, а нетопыри уже свернули в другую улицу, снова вошли в штопор и под скрежет тормозов запетляли сквозь лабиринт сигналящих Рычалок.

Они пролетели через туннель и понеслись по широкому проспекту. Затем резко свернули над крышей какого-то здания и заложили вираж над большой круглой эмблемой, выложенной из гладких разноцветных камней. Это была та же эмблема, что на мамином талисмане, – лапы, вписанные в лапы. Она занимала бо́льшую часть крыши, и контур каждой лапы был выложен блестящими камнями своего цвета. Все они были обведены идеальным кругом из ярких камней цвета летней листвы.

Летучие мыши поставили Кита точно в центр, прямо перед огненно-рыжим лисом. Лис носил черную фетровую шляпу и пурпурный фрак с длинными фалдами. На лацкане у него сияла булавка с такой же эмблемой, на какой Кит стоял.

Кит сложил кончики пальцев перед собой в форме буквы А, принятого среди его племени приветствия, но лис продолжал бесстрастно смотреть на него. Ну конечно, А имело значение только для енотов – по имени Азбана, Первого Енота. У лис имелись собственные предки. Кит кое-как сложил пальцы в принятое у лис приветствие, на которое лис ответил.

– Я мистер Тиминсон, ваш учитель, – представился лис. – А передо мной, должно быть, знаменитый Кит. Добро пожаловать в академию.

Глава пятая
Острый глаз

– Что мы тут делаем, босс? – спросил Койота Сет Свистун. Громилы с Гром-реки сгрудились под большим столбом возле темного туннеля, уходившего в город. Выдры нервничали. Они не знали ни какая банда контролирует эту территорию, ни какие странные планы вынашивает их новый вожак. Они никогда не забирались так далеко от реки.

– Прежде чем мы отправимся в Вывихнутый переулок, нам нужна еще пара-тройка друзей с острыми глазами и еще более острыми клювами, – сказал им Койот.

– Ты имеешь в виду… – Сет Свистун сглотнул и глянул вверх. В стеклах его очков отразились две ярко-желтые луны.

Луны моргнули. Появились еще две, а за ними еще пара.

Это были вовсе не луны, но круглые глаза трех сов, уставившихся вниз из своего гнезда на верхушке высокого столба.

– Кто-хо-хо понизу идё-хо-хот? – проухала одна из них.

– У меня много имен, – отозвался Койот. – В Воющих Землях меня узнают по голосу в ночном ветре. На городских пустырях я серая тень на фоне алого заката. Я Голод, и я Жажда, и я Сила.

– Поэт ты никудышный. – Одна из сов покинула гнездо и слетела вниз, приземлившись перед Койотом и его бандой. Остальные две наблюдали сверху. – И лишь одна тварь сто-хо-холь громко заявляет о себе в таких ужасных стихах. Ты Койот.

Койот поклонился:

– Во плоти.

– Что-хо-хо привело тебя к нам? – спросила сова.

– Мы с друзьями направляемся на своего рода представление, – объяснил Койот. – И ищем друзей вроде вас себе в компанию.

– В компанию? Сестры-Наемницы из Цементного ряда не водят компанию с бандами вроде твоей. Мы вольные охо-хотники.

– А я хотел бы нанять вас, чтобы вы охотились за меня, – сказал Койот.

– Наши услуги стоят больше, чем Койот-одиночка способен наскрести за год, – заявила сова.

– Мы направляемся в Вывихнутый переулок, – продолжал Койот. – Знаете это место?

Сова вскинула бровь, но промолчала.

– По вашему молчанию заключаю, что знаете. У меня там дело, и пройдет оно куда глаже, если вы с сестрами проследите за процессом. В обмен я предлагаю вам угощение более редкое, чем когда-либо доставалось какой-либо сове.

Койот глянул вверх и увидел, как две другие совы повернули головы друг к другу, а затем снова уставились на него. Внимание их он привлек, это точно.

– Слыхали про Крысиного Короля? – спросил он. – Сотня крыс, переплетенных хвостами, двигающихся как одна, говорящих как одна, но питающихся сотней ртов и смотрящих двумя сотнями глаз?

– Ты про мудреца из Вывихнутого переулка? – уточнила сова. – Нам о нё-хо-хом известно.

Койот поскреб за ухом, затем нагнулся к сидевшей перед ним сове и шепнул ей на ухо, прекрасно зная, что ее сестры непременно услышат его, как бы тихо он ни говорил.

– А не хотите поохотиться на Крысиного Короля?

Дожидаться совиного ответа Койот не стал, повернулся и поскакал прочь. Выдры втянулись в туннель следом за ним.

– До встречи в Вывихнутом переулке! – донесся до сов его голос.

Койот не сомневался, что они окажутся на месте, когда понадобятся ему. Ни за что на свете эти три сестрицы не могли устоять перед шансом сожрать самое знаменитое крысиное гнездо всех времен.

А без советов Крысиного Короля Вывихнутый переулок падет легче, чем одуванчик в ураган.

Глава шестая
Лапа в лапе

– Говорят, умом знаменитый Кит не уступает Первому Еноту, но добр как церковная мышь, – сказал мистер Тиминсон Киту, стоявшему перед ним в центре большого узора из отпечатков лап на крыше. – Это правда?

Кит оглянулся в поисках Эйни или любого другого из прибывших до него учеников, но, кроме учителя, на крыше никого не увидел.

– Я мил с теми, кто мил со мной, – ответил он лису.

– Мил? Хм… – Лис почесал за ухом. – Милый и добрый не одно и то же.

– Разве нет? – смутился Кит.

– Милый – это каким ты хочешь, чтобы тебя считали, – объяснил лис, не обращая внимания на бегающий взгляд Кита. – Добрый – это какой ты есть, когда никто не смотрит. Я полагал, обитателю Вывихнутого переулка известны такие вещи. Так какой же знаменитый Кит – милый или добрый?

– Я… – Кит на миг задумался. – Думаю, я стараюсь быть и тем и другим.

Лис долго смотрел на него ярко-желтыми глазами, а затем расплылся в широкой улыбке и рассмеялся.

– Речь истинного енота. Очень надеюсь, что ты умен, как о тебе говорят, потому что в этой академии ум твой подвергнется испытанию. Наша школа была основана последними членами Лунного Отряда, и мы стремимся жить в соответствии с их примером.

Кит нахмурился. Он слышал про Лунный Отряд только в легендах.

Когда Люди впервые зажгли костры и оставили зверей в темноте, Первые Плуты – Енот Азбан, Братец Кролик, Старец Ворон, Мать Крыса и Великий Рейнеке-лис – поклялись напоминать Людям, что некоторых Диких им нипочем не приручить. Они создали Лунный Отряд, чтобы обкрадывать людские дома, ломать их капканы и выть у них за спиной. Они создали Лунный Отряд, чтобы защищать всех диких тварей под небом.

Вот только беда в том, что Лунного Отряда больше нет.

– Гм… сэр, – Кит почесал макушку под кепочкой, – но ведь Лунного Отряда не существует.

– Не существует? Разве ты не слышал историю о Кролике, Ограбившем Фермерский Сад? О Вороне, Укравшем Охотничий Костер? О Еноте, Отнявшем Ночь?

– Такие истории я знаю, – сказал Кит. – Но ведь это просто сказки.

– Ха-ха! – рассмеялся лис. – Просто сказки, говоришь? Как будто сказки ничего не значат! Сказки – это связующее вещество мира. Сказки – это глина, из которой все мы слеплены. Способность придумывать сказки – это сила, позволяющая переделывать мир под себя. Вот чем был Лунный Отряд. Они были лапа в лапе, око и клык, поборники свободы Диких.

– Правда?

– Конечно! Как Азбан, Первый Енот! Или Великий Рейнеке-лис! – Мистер Тиминсон возбужденно взмахнул лапами. – Они мечтали о мире, где бы Звериный Народ не боялся Людей, где бы наш дикий мир процветал, как бы нас ни травили. Пусть себе держат Безблохих домашних питомцев с их бесконечными аккуратными банками специальной еды. Мы охотимся, и попрошайничаем, и таскаем, и грабим, потому что мы свободны и наша свобода позволяет нам делать мир диким настолько, насколько нам надо. В нынешние опасные времена, когда Диких становится все меньше, мы должны научиться защищать себя! Вот зачем существовал Лунный Отряд, и вот зачем вы в этой академии!

– Правда? – улыбнулся Кит.

Ему понравилось. Звучало величественно и героически, с таким даже Сизый Нед не поспорил бы. Грудь его раздулась от гордости.

– Я имел в виду «вы» во множественном числе, – перекусил его гордость пополам лис. – Ваше поколение. На других крышах другие учителя и другие ученики, и все обучаются гордым традициям Лунного Отряда.

– Ох! – выдохнул Кит, разочарованный, что учитель уже не считает Кита великим защитником Диких.

Разве он не в курсе, что́ Кит уже сделал? Разве не знает, что Кит встретился нос к носу с армией Безблохих и победил? Хоть кого спроси! Кит уже герой! Однако вместо возражений он просто спросил:

– А мы не маловаты для таких дел – спасения мира и так далее?

Лис покачал головой:

– Мое поколение не сумело защитить наши дикие владения, так что задача ложится на ваши плечи. И потом, не верь я в способность юных изменить мир, зачем бы мне вообще становиться учителем?

Кит пожал плечами.

– Готов ли ты к испытаниям, Кит? – спросил учитель. – Готов к учебе?

Кит глубоко вздохнул и кивнул. Он правда-правда был готов. Внезапно он представил себя персонажем древних сказаний, героическим енотом во главе Лунного Отряда. Ну и что, что его не существует? Не все важное можно потрогать лапами. Если можешь представить себя великим и героическим, то, может, и станешь, точно как Лунный Отряд в старину.

– А где мои одноклассники? – спросил енот.

– Прячутся. – Лис повернулся, и его пушистый рыже-белый хвост чиркнул Кита по физиономии, едва не сбив кепочку. – Ты тоже должен спрятаться, пока я считаю до десяти.

– А потом?

– А потом я выйду на охоту. – Лис оглянулся через плечо, и его бритвенно-острые зубы сверкнули в улыбке. – Учеба начинается прямо сейчас. Раз… два… три…