Текст книги "Снежинка. Рассказы и байки"

– Всё это ерунда и одно баловство.

Только дядя Лёня загадочно улыбался и хитро на всех посматривал. Мне показалось, что он знает секрет этой игры. Наступила та вечерняя деревенская тишь, которая совсем отличается от городской тишины. В открытые нараспашку окна и двери с небольшим ветерком вплывала летняя прохлада. Где-то совсем близко, внизу, у ручья стрекотали кузнечики. С дальних дворов доносился лай собак. Слышно было, как в хлеве возятся овцы, и трётся спиной о деревянный косяк двери в своём загоне корова. Это были звуки привычные слуху деревенских жителей и непривычные городскому уху. Дядя Толя сказал:

– Пусть Сашка отойдёт и не подслушивает.

Я встал из-за стола и отошёл подальше, в угол комнаты. Потом дядя Толя очень тихо сказал придуманное слово на ухо тёте Ане. Все стали ждать отгадки. Тётя Аня начала чётко и громко говорить слова, а я отвечать:

– Дерево.

– Нет.

– Лампочка.

– Нет.

– Бревно.

– Нет.

– Яблоко.

– Нет.

– Коза.

– Нет.

– Муха.

– Да.

Бабушки Нюра и Рая всплеснули руками и стали обсуждать между собой мои способности. Юрка открыл рот и ничего не мог произнести. Тётя Аня сказала ему:

– Юрка, закрой рот.

Но дядя Толя не удивился тому, что я отгадал слово, и сказал тёте Ане:

– Сашка слышал, как я тебе говорил это слово.

Тётя Аня быстро скомандовала:

– Саша, выйди на крыльцо и закрой дверь. Кто ещё хочет загадать слово?

Я без лишних разговоров вышел из горницы через сени на крыльцо и плотно закрыл дверь. Единственная лампочка без плафона, горевшая над крыльцом, освещала часть двора перед домом. В глубине двора темнели силуэты яблонь. Чёрное небо было усыпано яркими звёздами, как площадка в курятнике, выстланная тёмным картоном, на котором было разбросано жёлтое пшено. Куры громко ступали по картону и ещё громче били по нему своими клювами, глотая мелкую крупу. Из-за косогора выплывал жёлтый диск полной луны, похожий на чуть зарумянившийся блин. Вдруг где-то завыла собака. От яблонь поползли пока ещё бледные и длинные тени, которые вносили в окружающий ночной пейзаж что-то мистическое и тайное. Неизвестно откуда доносились однообразные рулады сверчка. От сарая тянуло запахом свежескошенного сена. Я вдыхал свежий вечерний воздух и гордился про себя, что так легко можно всех обвести вокруг пальца. Из открывшейся двери выглянул Юрка:

– Иди, тебя зовут.

Я вернулся в горницу. Несколько пар любопытных глаз устремились на меня, как бы спрашивая:

– Ну, что, неужели и теперь отгадаешь слово?

Я даже не спросил, кто загадал слово. Тётя Аня была настроена решительно и строго спросила меня:

– Саша, ты готов?

– Да.

– Тогда отвечай. Мяч.

– Нет.

– Рубашка.

– Нет.

– Штаны.

– Нет.

– Стол.

– Нет.

– Велосипед.

– Да.

Бабушки снова заахали. Юрка открыл рот. Тётя Аня деланно строго сказала:

– Юрка, закрой рот.

Больше всех женщин распереживался дядя Толя:

– Анька, ты подаёшь ему какой-то знак. Пусть Сашка выйдет в сени. Дверь в горницу сначала закроем, чтобы загадать слово, а потом откроем. Пусть Сашка отвечает из-за двери, чтобы его не было видно.

Мне пришлось подчиниться, и я вышел в сени. Дверь в горницу плотно прикрыли. Опять неизвестно кто загадал слово. Вдруг Юрка распахнул дверь, но внутрь меня не позвал. Дядя Толя сказал:

– Сашка, стой там и не выглядывай. Анька, говори.

Тётя Аня опять начала перечислять слова, а я отвечать:

– Печь.

– Нет.

– Трава.

– Нет.

– Грибы.

– Нет.

– Сено.

– Нет.

– Корова.

– Нет.

– Телевизор.

– Да.

Теперь даже у дяди Толи не нашлось аргументов, чтобы придраться. Он искренне не понимал, как это мне удаётся отгадать слово. Юрка хотел было открыть рот, но увидев, как внимательно смотрит на него тётя Аня, плотно сжал губы. Приглашённые бабушки уже были готовы поверить в мои сверхчеловеческие способности. Видно было, что дядя Лёня внутри себя покатывается с хохоту. Его глаза блестели, а на лице играла довольная улыбка. Бабушка Домна недовольно кряхтела. Дядя Толя не выдержал:

– Скажите, как вам удаётся это делать? В чём здесь секрет?

Я молчал. Удовлетворённая тем, что никто не может разгадать секрет игры, тётя Аня сказала:

– Если раскрыть секрет игры, то больше неинтересно будет играть. Может быть, мы ещё когда-нибудь сыграем.

Две бабушки разочарованно заворчали. Бабушка Домна сказала сквозь зубы, потому что передних зубов у неё не было:

– В этом есть какой-то фокус и обман.

Юрка тянул меня за руку и хныкал:

– Сашка, скажи мне секрет, я больше никому не расскажу.

Я одёрнул руку и не проронил ни слова. Гости начали расходиться, обсуждая заданную им загадку. Дядя Толя продолжал ломать голову, но так ни до чего и не догадался.

На следующий день и позже Юрка опять стал приставать ко мне с вопросом о секрете игры. Я лишь отмахивался от него, как от назойливой мухи. В конце концов, Юрка от меня отстал.

Через некоторое время тихим вечером мы опять предложили сыграть в игру на отгадывание слов. Уж очень мне хотелось опять показать всем свои «сверхчеловеческие» способности, как будто в меня вселился какой-то буравчик и подзуживал меня изнутри. Однако в ответ от дяди Толи мы услышали:

– Какой смысл в этой игре. Сашка всё равно отгадает. Так нечего и играть.

В его словах чувствовалась обида на то, что его не посвятили в тайну игры. Бабушка Домна равнодушно протирала пыль на полках. Юрка насупился и молчал. Только тётя Зина разливала в чашки чай и примирительно улыбалась. Игра на этот раз не состоялась.

Утром, перед отъездом в Москву я позвал Юрку и сказал:

– Юрка, хочешь узнать секрет игры?

Юрка недоверчиво посмотрел на меня, но всё же буркнул:

– Хочу.

– Дай слово, что деревенским ребятам о нём не расскажешь.

– Даю.

– Секрет игры состоит вот в чём. Когда Тютяня перечисляла слова, то перед загаданным словом она называла ключевое слово. Это слово должно обозначать предмет или живое существо на четырёх ногах. Например, собака или овца. После этого слова Тютяня обязательно называла загаданное слово. Только ты должен внимательно следить за словами, чтобы ключевое слово не пропустить. Ты понял?

У Юрки засияли глаза, потому что он раньше всех, даже раньше своего папы узнал секрет игры. Он радостно и громко ответил:

– Понял!

– Когда я приеду в следующий раз, мы соберём деревенских мальчишек и девчонок и также разыграем их. Я буду называть слова, а ты будешь отгадывать. Ты согласен?

От внезапно свалившегося счастья Юрка закричал:

– Конечно, согласен! Ура!!!

Он бросился из избы на улицу и побежал к зелёной лужайке, на которой играли деревенские ребята. Юрка бежал и размахивал руками от радости и с большим воодушевлением кричал:

– Я знаю, как играть в эту игру! Я знаю её секрет! Теперь мальчишки обязательно примут меня в игру «вышибалы», но я всё равно не выдам им этого секрета!

Лучи яркого солнца переливались всеми цветами радуги на росе, лежавшей на изумрудной траве. Юрка кругами носился между ребятами по мягкой лужайке и радостно кричал. Малышня перестала играть и с большим удивлением смотрела на радостное и очень счастливое Юркино лицо, обращённое к светлому небу. Юрка, раскинув руки в стороны, выписывал замысловатые кренделя, как будто летел на самолёте, и сверху, скосив хитрые глаза, снисходительно поглядывал на малышню. Он чувствовал некоторое превосходство над ними, потому что только ему был известен секрет такой захватывающей игры.

Маленькое государство

Высокие стройные зелёные ели, как военные стражи, одетые в униформу, окружали трёхэтажное здание нашего пионерского лагеря. Плотный лес подходил к самому забору, который большим четырёхугольником охватывал само здание, спортивный стадион, летнюю эстрадную площадку и небольшой сад из сирени, розовых кустов и цветочных клумб. Казалось, что солнце выходит из-за верхушек елей, чтобы только в обеденное время осветить это пространство, свободное от деревьев. Всё остальное время длинные тени деревьев покрывали всю территорию пионерского лагеря. Если же на небе появлялись большие фиолетово-малиновые тучи, предвестники дождя, то в пионерском лагере сразу темнело, как будто в обеденное время наступал вечер.

Наш пионерский лагерь находился в Подмосковье, рядом с городом Жуковский, в лесу. Со стороны города, через лес, к пионерскому лагерю вела асфальтовая дорога, которая здесь же и заканчивалась. Въездные железные ворота запирались на ночь сторожем. На противоположной стороне был проход в лес, который закрывался на ночь большой железной калиткой.

Наверное, если посмотреть на наш лагерь сверху, с высоты птичьего полёта, то он будет казаться маленьким обитаемым островком, этакой карликовой страной, маленьким государством среди зелёного океана верхушек деревьев, качающихся от ветра, как волны. Здесь были свои законы, свой режим, свой распорядок дня.

В нашем лагере было одиннадцать пионерских отрядов. В первом отряде были самые взрослые школьники, которым было по пятнадцать-шестнадцать лет. Они уже не были пионерами, но почему-то были в пионерском лагере. В одиннадцатом отряде была малышня лет по семь-восемь. Отряды дежурили по лагерю поочерёдно, но начиная только с восьмого отряда, в котором ребятам уже было по девять-десять лет. Одиннадцатый, десятый и девятый отряды не дежурили. Я же был в седьмом отряде, где возраст ребят был одиннадцать-двенадцать лет.

Подъём был в семь утра. Не умываясь, мы бежали на утреннюю зарядку, которая проходила на большом зелёном поле стадиона. Ещё полусонные и зевающие, мы начинали медленно делать упражнения, но постепенно втягивались в процесс и к концу зарядки занимались уже довольно энергично. Завтракал я, как правило, очень быстро, не придавая большого значения тому, что мне положат в тарелку.

После завтрака весь лагерь строился на пионерскую линейку. В обязательном порядке мы повязывали наши красные пионерские галстуки и бежали на стадион к назначенному времени. На линейке выступал начальник лагеря. Он сообщал нам, чем мы будем заниматься сегодня и в ближайшем будущем. Иногда выступали другие работники пионерского лагеря: завхоз, старший пионервожатый, повар и т. д. На утренней линейке, в торжественной обстановке самым достойным пионером, под звуки горна и барабанную дробь, поднимался большой красный флаг нашего пионерского лагеря. Мне тоже ужасно захотелось быть достойным и когда-нибудь при всех поднять флаг на высокий флагшток.

В самом начале нашей смены, которая длилась двадцать четыре дня, нам сообщили, что будет конкурс художественной самодеятельности. Каждый может показать свой талант на сцене актового зала. Как потом оказалось, это было самое главное событие в жизни пионерского лагеря за всю смену. После ужина весь пионерский отряд строился на вечернюю линейку, на которой флаг пионерского отряда торжественно опускался уже другим достойным пионером.

Несмотря на достаточно скучные общелагерные мероприятия, наш отряд жил своей особенной внутренней жизнью.

Каждый день после завтрака, когда не было запланированных мероприятий, мы с пионервожатым нашего отряда Сергеем ходили на прогулку в лес. Вначале нам всё было интересно в лесу. Девочки искали ягоды. Ребята, разбившись на две команды, играли на поляне в футбол. Так продолжалось три или четыре дня. Это однообразие начинало надоедать некоторым из нас. Однажды Андрей, заводила в нашем седьмом отряде, собрал всех ребят на поляне и заговорщицким тоном сказал:

– Я узнал, что за лесом, приблизительно в километре отсюда, протекает Москва-река. Вот бы нам потихоньку сбегать к реке и искупаться.

Погода стояла жаркая. Несмотря на то, что лесная поляна была местами покрыта тенью, после футбола мы были взмыленные, как загнанные лошади. Поэтому такое предложение было встречено на ура. Все закричали в ответ:

– Пойдём, искупаемся в реке!

Андрей был рыжим мальчишкой лет двенадцати, с зелёными умными глазами и лицом густо покрытым веснушками. Он был физически крепким, плотно сбитым мальчиком небольшого роста, подстриженный под короткий бобрик, который любил заниматься спортом, лёгкой атлетикой. Он отлично бегал. Например, на спортивных соревнованиях в лагере он пробегал шестьдесят метров за семь целых две десятых секунды. Андрей был спокоен, уверен в себе и самодостаточен. Он поднял руку, как знак всем замолчать, и продолжил:

– Тише! Хорошо, что рядом нет Сергея, и он ничего не услышал. Вы должны понимать, что за это нарушение могут исключить из пионерского лагеря. Предлагаю дать клятву, как у мушкетёров: один за всех, а все за одного! Пообещаем, что мы никогда не выдадим эту нашу тайну кому-то ещё и будем помогать друг другу в беде.

Андрей протянул вперёд свою руку ладонью вверх. Каждый из нас положил свою руку сверху в знак согласия и сказал:

– Клянусь!

Поскольку нас было двенадцать человек, то образовалось некоторое столпотворение вокруг Гены, но каждый почувствовал торжественность момента.

Нам разрешалось разбредаться по лесу для поиска ягод или грибов, поэтому мы решили этим воспользоваться. Единственное условие, которое мы должны были выполнить, это вернуться на поляну в назначенное Сергеем время.

У Миши были самые красивые наручные часы. На белом циферблате были зелёные стрелки, которые светились в темноте. На его часах также была секундная стрелка – предмет восхищения остальных мальчишек. Миша очень гордился ими и говорил, что часы ему подарил папа, директор магазина. Из-за этих часов Миша позволял себе поглядывать на других ребят свысока и даже командовать ими. Миша был рослым, физически сильным мальчиком с барскими замашками. Я видел, что благодаря этим часам он пользуется авторитетом у некоторых ребят. Наручные часы, правда, не такие дорогие, как у Миши, и без секундных стрелок, были ещё у двух ребят, поэтому мы не беспокоились, что опоздаем.

Я, белобрысый и худенький мальчишка одиннадцати лет, тоже с энтузиазмом отнёсся к такой увлекательной затее, как искупаться в реке.

На следующий день все ребята собрались на поляне. День выдался солнечным. Как пройти к реке, знал только Андрей, поэтому мы гуськом устремились за ним. Достаточно быстрым шагом, минут через двадцать мы вышли из леса. Невдалеке, за широким лугом мы увидели Москву-реку, которая извивалась, как змея с яркими от солнца блёстками, между заливных лугов. Изумрудная трава, блестящая на солнце, была не очень высокой и расстилалась вплоть до самого берега реки. На этой траве мы увидели отдыхающих и загорающих людей. Оказалось, что мы вышли как раз к пляжу. В самой реке было не так много купающихся. Люди купались, держась ближе к берегу. При этом на другой стороне не очень широкой реки также было много отдыхающих, поэтому на нас никто не обратил никакого внимания.

Мы подбежали к самой воде, быстро разделись до трусов и бросились в воду. Поскольку река была не такой широкой, может быть метров сорок в ширину, то я намеревался переплыть её, отдохнуть и вернуться обратно. Я уже год, как занимался плаванием в бассейне «Москва» и посчитал, что это будет для меня не трудно. Однако, после нескольких гребков «кролем» меня стало сносить вниз по течению. Я понял, что пока я доплыву до другого берега, меня снесёт от пляжа в густые заросли осоки. Я отчаянно стал грести обратно против течения к своему берегу, но течение было столь сильным, что я практически оставался на месте. С большим-пребольшим трудом мне удалось пристать к своему берегу чуть ниже луга. В этом месте росла острая осока, о которую я даже порезал себе пальцы до крови. При этом я совсем выбился из сил, хотя и проплыл в общей сложности несколько метров. Только после этого я подумал, как рискованно бросаться в воду.

Остальные ребята окунувшись, также вылезли на берег. Так как у нас не было полотенец, то мы немного подрожали, немного пообсохли, лёжа на мягкой, как ковёр, траве, и двинулись в обратный путь. Конечно, мы освежились, но удовольствие получили сомнительное. После этого побега мне расхотелось купаться в Москве-реке. Но самые бойкие ребята из нашего отряда продолжали тайно убегать купаться, когда мы ходили на прогулки.

На спортивной площадке было два стола для игры в настольный теннис. В безветренную погоду игра шла без перерыва на обоих столах. Правило было такое: проигравший выбывает, а его место занимает следующий из очереди. Поэтому вокруг теннисных столов постоянно толпились мальчишки и девчонки. Ребята из нашего отряда, умеющие играть в настольный теннис, также занимали очередь, чтобы сыграть партию-другую. Но однажды к нам в палату прибежал запыхавшийся Витя и сообщил, что его место занял какой-то мальчишка из более старшего по возрасту шестого отряда. Витя не был слабаком, но сказал, что тот парень был сильнее и наглее. Он грубо отобрал у него ракетку и стал играть. Мы не смогли смириться с такой несправедливостью и все, кто был на тот момент в палате, человек шесть, направились на спортивную площадку. Когда мы подошли к теннисному столу, этот парень продолжал играть, не обращая ни на кого внимание. Тогда Витя перехватил рукой посланный парнем теннисный мяч и сказал:

– Сейчас моя очередь играть, отдай мне ракетку.

Парень замахнулся было ракеткой на Витю, но мы надвинулись на него так грозно, что он опешил. Увидев, что нас так много, и мы можем без труда надавать ему по шее, он бросил ракетку на стол, и, что-то прошипев, ретировался. Андрей сказал:

– Один за всех!

Мы ответили:

– И все за одного!

Витя стал спокойно играть в настольный теннис. Играл он мастерски. Ребята сгрудились рядом и стали активно болеть за него, подбадривая выкриками:

– Молодец! Держись! Гаси высокую подачу!

Наверное с нашей помощью Витя выиграл первую партию и продолжил игру с другим соперником, а мы, довольные и весёлые, пошли по своим делам. Меня переполняло чувство гордости за наш дружный отряд. Я подумал, что ребята придут на помощь и ко мне, если я попаду в беду.

Дни тянулись достаточно однообразно. Но вот, однажды вечером, когда все ребята находились в палате, Миша предложил нам поиграть в необычную игру. Он сказал:

– Давайте создадим в нашем отряде настоящее государство с президентом, премьер-министром, министром финансов и обычным народом. В государстве будут свои собственные деньги. Будем развивать товарно-денежные отношения, учиться торговать. Каждому гражданину нашего государства будет выделено по одной тысяче сантимов. Целью каждого гражданина государства будет заработать или приумножить как можно больше денег для роскошной жизни.

Алёша, русый мальчик с голубыми глазами, спросил Мишу:

– А кто будет президентом?

– Президента, премьер-министра и министра финансов будем выбирать общим голосованием.

– А откуда мы возьмём деньги?

– Министр финансов будет печатать деньги по указанию президента на различные нужды государства. Ну что, согласны?

Все ребята загорелись идеей сделать своё государство и дали согласие.

– Тогда первым делом, нужно выбрать президента. Какие будут предложения?

Тогда Петя в очках с толстыми линзами, который в отряде постоянно читал детективы, как только выберется свободное время, сказал:

– Я считаю, что раз Миша предложил эту игру, то пусть он и будет президентом, тем более, что он лучше других знает, как в неё играть.

После этого предложения все единогласно проголосовали за Мишу.

Миша сказал:

– Спасибо за доверие, постараюсь его оправдать. Президент назначает премьер-министра и министра финансов. Премьер-министром будет Гена, а министром финансов – Лёня.

Миша показал на своих приятелей, с которым он всегда ходил вместе. Мне не понравилось, что Лёня уж очень восхищался часами Миши, как-то заискивающе смотрел на него и даже исполнял некоторые поручения Миши ещё до игры в государство. Лёня был полным мальчиком, который почему-то боялся, что над ним будут издеваться за его полноту, и искал поддержки у более сильного товарища. Этим товарищем он выбрал Мишу, который благосклонно принимал такое его поведение и оказывал ему своё покровительство. Мне подумалось, что в нашем отряде, где существовал принцип: «Один за всех, все за одного», ему и так нечего бояться, но. Наверное, я ошибался и некоторым ребятам, таким, как Лёня, нужна была большая защита, которую он нашёл у Миши.

Гена был красавчиком, который нравился девочкам. Он умел пошутить, был душой компании. С ним всегда было очень весело. Гена, сознавая свою неотразимость и некоторое превосходство, ловко пользовался расположением к себе некоторых ребят, у которых вызывал восхищение своими анекдотами, также, как бы, между прочим, норовя отдать распоряжения. Например, он мог послать Игоря принести ему яблоко, оставшееся от завтрака и лежавшее в его тумбочке. И Игорь, стремясь заслужить расположение Гены, выполнял его просьбу. Я обратил внимание, что здесь, наоборот, Миша был в первую очередь заинтересован в дружбе с Геной, чем Гена с Мишей.

На следующий день, когда выдалось свободное время, президент с министром финансов стали печатать бумажные деньги – сантимы. Они набрали бумаги различных цветов из кружка рукоделия и стали вырезать купюры определённого размера. Видя, что работы много, руководство государства обратилось за помощью к народу. Все остальные граждане с радостью согласились помочь вырезать денежные купюры. Купюра в один сантим вырезалась из светло-коричневой бумаги, в три сантима – из голубой, в пять сантимов – из синей, в десять сантимов – из красной бумаги. Крупные купюры номиналом в двадцать пять сантимов были фиолетового цвета, в пятьдесят сантимов – зелёного цвета, а номиналом в сто сантимов – тёмно-коричневого цвета. Потом министр финансов на каждой купюре синими чернилами написал её номинал, а президент расписался в правом нижнем углу. Кроме того, на подпись президента министр финансов поставил чёрную печать. В качестве печати использовалась верхняя часть ладьи из шахмат, которые постоянно были у нас в палате, и в которые мы по вечерам иногда играли. Верхушка ладьи была круглой. Линия прерывистой и определённой длины, так что подделать печать было невозможно. Печать и остатки цветной бумаги хранилась у министра финансов в тумбочке. Работа была проведена очень большая. К концу дня все деньги были подготовлены.

Вечером в торжественной обстановке президент выдал каждому гражданину государства по пятьсот сантимов. Наши души наполнились гордостью от того, что в наших руках оказались такие большие деньги.

Как зарабатывать деньги, президент толком не объяснил, а может быть держал какие-то свои способы их заработать в тайне, поэтому товарно-денежные отношения стали развиваться сами собой, стихийно.

Весь следующий день все ребята с энтузиазмом занимались коммерцией. Каждый достал из своего чемодана, который хранился под кроватью, какие-то вещицы и стал ими торговать. Например, Вова выставил на продажу свои цветные карандаши и альбом для рисования, которые мама положила ему в чемодан, и к которым он не притрагивался уже больше недели. Он хотел получить за них пятьдесят сантимов. Полный Петя достал из чемодана несколько леденцов, которые у него оставались, и предлагал их всем по три сантима за штуку. Даже Дима, который гордился своим амулетом в виде когтя медведя на кожаном ремешке, решил его продать за сто пятьдесят сантимов. Поддавшись общему ажиотажу, я тоже продал свой теннисный мячик и купил две гильзы от автомата «Калашников», которые привёз с собой в пионерский лагерь Витя.

Вещи стали покупаться и продаваться. Было очень весело и интересно. Некоторые вещи перепродавались по два-три раза, пока не установилась их настоящая рыночная цена. Правда, к концу дня выяснилось, что самые ценные вещи, такие как Димин амулет, почему-то оказались у Миши. Миша довольно потирал руки и посматривал, что бы ещё купить.

Потом от купли-продажи вещей, постепенно перешли к оказанию услуг. Всё началось с, казалось бы, безобидной просьбы Игоря:

– Лёня, дай мне почитать свою книгу о Шерлоке Холмсе, в лагерной библиотеке её нет, все книги разобрали.

– Я могу сдать тебе книгу в аренду по десять сантимов за сутки.

– Ладно, я согласен, возьми десять сантимов за первые сутки.

Каждый из ребят нашего отряда старался заработать, как может.

Однажды я с Алёшей играл в шахматы на моей кровати. Остальные ребята сидели или лежали на своих кроватях. Кто-то читал книгу, кто-то просто так отдыхал. Когда я расставлял шахматные фигуры, одна пешка упала на пол и закатилась под тумбочку Игоря. Я сказал Вове:

– Игорь, подай, пожалуйста, пешку, она закатилась под твою тумбочку

– Дай мне пять сантимов, и я передам тебе пешку.

Я оторвал глаза от шахмат и взглянул на Вову. Наверное, он увидел такое большое удивление, граничащее с презрением в моих глазах, что ему стало стыдно, и он без денег сразу нашёл и передал мне пешку. Но это случилось только один раз. В дальнейшем каждая просьба кого-то из ребят сопровождалась названием суммы в сантимах, которую просил парень, исполняющий её услугу. Все постепенно стали привыкать, что так и надо делать, то есть за услуги надо платить.

Теперь к концу дня, каждый подсчитывал доходы и расходы, искал, чтобы ещё такого продать или купить с выгодой. Помогать друг другу стали только за деньги.

В нашем отряде появилась элита, точнее, элитная троица, к которой все остальные за исключением Андрея и меня, подходили, чтобы что-нибудь предложить купить. Миша внимательно рассматривал вещицу, а потом сам назначал цену покупки. Особенно усердствовал в вопросе, как бы повыгоднее что-нибудь продать или купить, Вова. Он очень ласково общался с Мишей, выторговывая у него несколько сантимов за продававшуюся вещь. Непостижимым образом он находил, что продать. Он продавал карандаши, ластики, яблоко, оставшееся после обеда, свистки, сделанные из косточек абрикоса, прямую палку, вырезанную из орешника и украшенную резьбой и так далее. Чувствовалось, что это ему нравится, и он находится в своей стихии.

Через несколько дней оказалось, что у некоторых ребят деньги подошли к концу, а Миша, Гена и Лёня, не только смогли купить наиболее ценные вещицы, но и оставались при деньгах, количество которых скрывалось от других.

Андрей прямо спросил Мишу:

– Откуда у тебя такие большие деньги?

– Я издал приказ выдать денежное вознаграждение президенту, премьер-министру и министру финансов ещё по пятьсот сантимов. Руководство государства должно получать больше, чем обычные граждане. Так принято во всех странах.

К сожалению, Андрей на это не смог ничего возразить.

Однажды возник конфликт у Алёши с мальчишками, которые играли в волейбол. Алёша пришёл и пожаловался нам, что его несправедливо не допускают к игре. Нужно было идти разбираться в ситуации. Миша сказал:

– Заплати нам по двадцать сантимов, и мы пойдём. А иначе нам нет смысла нарываться на кулак.

Обиженный Алёша отошёл в сторону.

От нашего былого единства не осталось и следа. Каждый стал сам за себя.

У меня был красивый перочинный ножик с перламутровой ручкой, который мне подарил мой крёстный. Миша видел, как я точил простой карандаш. Ножичек ему очень понравился, и он подошёл ко мне:

– Саша, продай мне твой ножичек.

– Я не собираюсь его продавать.

– Я заплачу тебе большие деньги за него.

– Я не продам его ни за какие деньги.

– Я тебе дам столько, что у тебя глаза на лоб полезут!

И Миша показал мне пачку денег общей стоимостью в тысячу сантимов. Но он ошибся. Глаза на лоб у меня не полезли. Что-то меня останавливало от продажи. В конце концов, подумал я, это всего лишь цветные бумажки, ненастоящие деньги, а ножичек настоящий, тем более подарок крёстного. Я мог поиграть в эту игру, покупая и продавая какие-нибудь безделушки, но только не ножик. Поэтому я твёрдо повторил:

– Нет, не продам ни за какие деньги. Лучше скажи, откуда у тебя такие большие деньги?

Миша огрызнулся:

– Это личный президентский фонд.

Он отстал от меня с большим сожалением.

В конкурсе художественной самодеятельности можно было участвовать добровольно. Не было никакой обязаловки. Не было обязательного конкурса отрядов. Каждый мог выступить по своей собственной инициативе. Наверное, это и привлекло много желающих. Заявки на выступление в организационный комитет подавались как от групп, так и от отдельных исполнителей. Я предложил ребятам спеть песню по ковбоев, которую я очень хорошо знал. Меня поддержали Витя и Алёша. То, что у меня не было голоса, меня совсем не смущало. Были ли голоса у Вити и Алёши я тоже не представлял. Но у нас было желание выступить от нашего отряда, тем более что других желающих не было. Я подал заявку на выступление председателю оргкомитета. Он направил меня к аккордеонисту. С ним я согласовал время репетиций. За неделю до конкурса наше трио стало регулярно посещать репетиции на сцене летней эстрады.