Текст книги "Теория государства и права. Учебник"

Глава 7
Право и правовая система

§ 1. Понятие, сущность и признаки права

Право – сложное многогранное и многоаспектное явление. Соответственно имеется и множество его трактовок, интерпретаций. В настоящее время в российской юридической науке и практике наиболее распространенным (с небольшими расхождениями) является следующее определение данного феномена.

Право есть совокупность исходящих от государства общеобязательных, формально определенных норм, выражающих идеи свободы, справедливости, гуманизма, нравственности, прав человека и направленных на регулирование поведения людей и их коллективов в целях нормального развития и функционирования общества.

Есть к другие дефиниции, например такая: право – официальный, цивилизованный и наиболее эффективный регулятор общественной жизни, важнейшая социальная, культурная и моральная ценность, мера свободы и ответственности личности. Данное определение не противоречит первому, они лишь дополняют друг друга. Нет возможности (да и необходимости) приводить все имеющиеся подходы к правопониманию. Это будет в какой-то мере восполнено в § 4 данной главы.

Подчеркивая сложность и богатство свойств права, американский юрист Лоуренс Фридмэн заметил: “Право имеет множество значений, хрупких, как стекло, неустойчивых, как мыльный пузырь, неуловимых, как время”. Хороший образ. Напомним, что теория познания не исключает нескольких определений одного и того же явления.

Однако известный постулат из “Манифеста” о том, что право есть “возведенная в закон воля господствующего класса”, сегодня неприемлем, и российскими учеными-правоведами отвергнут, как и концепция Вышинского о превалирующей роли принуждения в праве. Подобные идеи в наше время стали анахронизмами, пройденным этапом.

Возникновение, характер, природа права обусловлены многими факторами – экономическими, политическими, культурными, национальными, религиозными и др. Но наиболее важным фактором, как показывает опыт, является все же экономическая необходимость, которая чаще всего оказывает на общественные процессы решающее детерминирующее воздействие.

В науке широко известно классическое и достаточно обоснованное положение Ф. Энгельса о том, что “на определенной, весьма ранней ступени развития общества возникает потребность охватить общим правилом повторяющиеся изо дня в день акты производства, распределения и обмена продуктов, позаботиться о том, чтобы отдельный индивид подчинился общим условиям производства и обмена. Это правило, вначале выражающееся в обычае, становится затем законом. Вместе с законом возникают и органы, которым поручается обеспечивать его соблюдение, – публичная власть, государство”[16]16
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 18. С. 272.


[Закрыть].

“Люди забывают о происхождении права из экономических условий, подобно тому, как они забыли о своем собственном происхождении из животного царства”, – указывал Ф. Энгельс. Право возникает как реакция общества на объективную необходимость иметь более жесткий и властный регулятор социальных отношений, снабженный принудительной силой, ибо моральные и другие подобные нормы с этой задачей уже не справлялись.

Сущность права заключается в том, что оно выражает и закрепляет баланс интересов различных социальных слоев, групп, классов общества, представляет эти интересы в виде государственных и общезначимых. Консолидированная воля народа трансформируется в законы и другие основополагающие правовые акты, которые становятся обязательными для всех, кому они адресованы.

Право есть публичная форма согласования интересов, средство достижения социального компромисса. И в этом качестве оно объективно необходимо любому современному обществу. Р. Иеринг считал целью права “…выравнивание интересов и нахождение равновесия между ними”. Русские дореволюционные юристы, в частности, Н.М. Коркунов, П.И. Новгородцев, Е.Н. Трубецкой и другие также видели сущность, назначение права в разграничении и гармонизации интересов и запросов людей.

Иными словами, главная миссия права – быть объективным, справедливым и эффективным (властным) регулятором общественных отношений, участники которых и являются носителями соответствующих интересов и потребностей. Последние получают свое выражение прежде всего в принадлежащих им (субъектам отношений) юридических правах и обязанностях, других элементах праворегулирующего механизма. В этом – социальная и функциональная ценность права.

Следует оговориться: приведенное выше положение о воплощении в праве государственной воли народа вовсе не означает, что оно выражает интересы всех без исключения представителей этого народа. Могут быть законы, идущие в разрез с чаяниями отдельных членов общества или даже целых групп, слоев населения. Именно этим объясняются периодически возникающие протесты людей против несправедливых, с их точки зрения, законодательных мер, предложений. Или уже принятых актов.

Вообще любой закон не может нравиться всем – всегда будут недовольные. В этом смысле право никогда не может добиться полного (стопроцентного) согласия с собой. Но оно должно стремиться к данной цели и оставаться все же средством сглаживания или снятия указанных конфликтов. Задача права – развязывать узлы социальных противоречий, балансировать интересы.

Важным аспектом права является то, что оно выступает официальной мерой, шкалой свободы личности, свободы юридически признанной, гарантированной, выраженной (оформленной) в виде законов и иных нормативных актов. Законы – это “…положительные, ясные, всеобщие нормы, в которых свобода приобретает безличное, теоретическое независимое от произвола отдельного индивида существование. А свод законов есть библия свободы” (К. Маркс).

Само собой разумеется, что право является также мерой ответственности личности, ибо хорошо известно: свобода одного кончается там, где начинается свобода другого. Поэтому право представляет собой сочетание дозволений и запретов, поощрений и наказаний; оно – преграда на пути своеволия и произвола. Неупорядоченная свобода не менее опасна, чем диктатура. Подробнее об этом – в специальном параграфе восьмой главы.

Таким образом, можно выделить некоторые наиболее характерные признаки права, раскрывающие его содержание и роль в обществе.

1. Право связано с государством, которое либо непосредственно само устанавливает соответствующие юридические нормы, либо санкционирует уже действующие правила поведения, либо делегирует право-творческие полномочия отдельным общественным организациям. Наиболее важные правовые акты, например конституции, выносит на референдум. Но в любом случае правовые нормы исходят в конечном счете от государства как официального представителя всего общества. Никто не может создавать “свое” право без ведома или вопреки воле государства. В противном случае нельзя говорить о его суверенности.

2. Право имеет нормативный характер, т. е. состоит из норм, их совокупности. Данное положение в российской правовой науке является общепризнанным. Правда, некоторые ученые не ограничиваются этим признанием и включают в понятие права, помимо норм, ряд дополнительных элементов – правоотношения, правосознание и т. д. (широкий подход). Но и они считают нормативность важнейшей чертой рассматриваемого явления.

3. Право характеризуется общеобязательностью. Не в том смысле, что все его предписания относятся ко всем и каждому. Общеобязательность – не синоним общеохватности. В праве есть нормы, которые касаются лишь определенных категорий граждан (к примеру, только женщин, только пенсионеров, только военнослужащих и т. д.). Право обязательно и непререкаемо в принципе, в нем изначально заложен момент императивности. Это властный социальный институт, с которым должны считаться участники общественной жизни и соотносить с ним свое поведение. Тем более, что многие важнейшие правовые акты (конституции, кодексы, другие базовые законы) действительно распространяются на всех членов общества, которые обязаны их неукоснительно соблюдать.

4. Право обеспечивается возможностью государственного принуждения, применения санкций за его нарушение. Этим оно отличается от других социальных регуляторов, например морали. За правом всегда стоит официальная (публичная) власть, ее органы, аппарат. Там, где есть право, есть и принуждение. Отсюда не следует, что субъекты права соблюдают его предписания по принуждению; большинство из них делают это добровольно. Между правом и властью существует тесная взаимосвязь, которая в концентрированном виде выражается формулой: власть, не ограниченная правом, опасна, право, не обеспеченное властью, – бессильно.

5. Волевая природа права. Она проявляется в том, что право – это продукт сознания и воли людей – тех, кто создает, творит право, его нормы (законодателей, других субъектов правотворчества). Право реализуется через волевую деятельность индивидов, воздействуя на их сознание и поведение. Наконец, право, как отмечалось выше, служит формой выражения государственной воли общества, различных его слоев, групп, структур. Словом, право немыслимо вне волевой сферы жизнедеятельности людей и их коллективов. Право и воля – сопрягаемые понятия.

6. Формальная определенность. Правовые нормы – это строго формализованные правила поведения, в них дается детальное описание запрещаемого или разрешаемого действия, указываются меры ответственности за их нарушение. В этом легко убедиться, открыв уголовный кодекс. Нормы права фиксируются в соответствующих юридических актах, которые именно поэтому называются нормативными. Кроме того, отдельно взятая правовая норма имеет четкую внутреннюю структуру, а именно, состоит из гипотезы, диспозиции и санкции. Закон формален, в этом заключается его важнейшее положительное качество, а “формализм” для юридической науки – вовсе не ругательное слово.

7. Системность. Право есть совокупность норм, но это не случайное и не хаотическое их нагромождение, не механическая масса, а строго согласованная целостная система, в которой нормы выстраиваются, группируются в определенном порядке. Перед нами – сложное иерархическое образование, включающее в себя такие слагаемые, как отрасль, институт, норма, другие компоненты. Они и определяют системность данного феномена.

§ 2. Понятие права в объективном и субъективном смысле

Ни один грамотный юрист никогда не спутает понятия права в объективном и субъективном смысле. Профессионал без труда объяснит, что конкретно имеется в виду под словом “право” в той или иной ситуации, в том или ином контексте. Да и рядовые граждане, не вдаваясь в теорию и не прибегая к “мудреным” терминам, интуитивно различают указанные понятия в своей практической жизни.

В одних случаях субъект говорит: “Право мне позволяет, разрешает, гарантирует; оно меня охраняет, защищает, определяет границы свободы, рамки правомерного и неправомерного” (право в объективном смысле); в других он утверждает: “я имею право”, “мне принадлежит право”, “я вправе совершать те или иные действия, требовать соответствующего поведения от контрагентов, должников, предъявлять судебные иски и т. д.”, очерчивая тем самым круг своих юридических прерогатив (право в субъективном смысле).

Трудность, однако, состоит в том, что два разных явления обозначаются одним словом – “право”. Этот дуализм и сбивает с толку, затрудняет восприятие реальности. Перед нами слово-омоним (омонимы – термины, имеющие одинаковое звучание, но разное значение). Разумеется, лучше было бы обозначать два разных понятия (право как норму закона и право как возможность определенного лица действовать или пользоваться каким-то благом) различными терминами.

В некоторых иностранных языках это так и происходит. Например, в грузинском – “самартали” и “уфплеба”, в английском – “law” и “right”. В других же языках, как и в русском, указанные правовые явления выражаются одним термином (во французском – “droit”, в итальянском – “diritto”, в немецком – “Recht”), что обязывает в каждом конкретном случае уточнять, в каком смысле употреблен термин “право”. Китайская и японская правовые системы вообще не знают деления права на два рассматриваемых вида. В русском языке также нет слова, которое обозначало бы явление, именуемое “субъективным правом”. Уяснению понятий помогают эпитеты “объективное” и “субъективное”.

Суть двух значений права проста: совокупность юридических норм, выраженных (внешне объективированных) в соответствующих актах государства (конституциях, законах, кодексах, указах, постановлениях и т. д.), – это право в объективном смысле, или просто объективное право; система прав, свобод и обязанностей граждан, закрепленных в действующем законодательстве или вытекающих из многочисленных правоотношений, а также присущих индивиду от рождения, составляет право в субъективном смысле, или субъективное право. При этом в объективное право входят также судебный прецедент, правовой обычай и нормативные договоры, а в право в субъективном смысле – законные интересы.

Различие между правом в объективном и субъективном смысле сложилось в науке давно, оно проводилось еще в римской юриспруденции, а затем в последующих правовых системах как в Европе, так и в США. Наибольшее развитие и обоснование эта концепция получила, в частности, в немецкой юриспруденции, а также в трудах русских дореволюционных правоведов. Собственно, идея двух видов права в принципе заложена в естественно-правовой доктрине.

Однако существование понятий права в объективном и субъективном смысле всегда порождало у юристов споры, являясь зачастую причиной различного понимания и решения многих других правовых проблем. Так, Г.Ф. Шершеневич писал, что “уже на пороге исследования понятия о субъективном праве мы сталкиваемся с решительным его отрицанием”, хотя сам он считал это отрицание “не более, как протестом против слова, а не означаемой им сущности”.

Попытки отвергнуть категорию субъективного права предпринимались одно время в советской научной и учебной литературе. Эта категория была объявлена “устаревшей и ненужной в науке, методологически неверной”, “не соответствующей социалистическим отношениям”, а в сохранении ее усматривалось “влияние буржуазной юриспруденции”. В некоторых учебниках по теории государства и права 50-х годов термин “субъективное право” даже не фигурировал, он обычно заменялся на “правомочие”.

Однако в дальнейшем эти нигилистические тенденции поддержки не получили. В противовес им С.Ф. Кечекьян справедливо подчеркивал: “Субъективное право, т. е. право отдельных лиц, составляет совершенно необходимое понятие правовой системы и правовой науки”. Такого же мнения придерживался А.А. Пионтковский: “Субъективное право не есть устарелое или ненужное понятие; наоборот, оно приобретает сейчас свое действительное и полновесное значение”.

“Отмена” понятия субъективного права обосновывалась чаще всего нечеткостью, двусмысленностью самого термина “субъективное право”, вызывающего различные толкования даже среди юристов. В обыденное же сознание он тем более вносит сумятицу, ибо любой неискушенный гражданин может вполне резонно заметить: “Про всякие права слышал, многими сам обладаю, но о каких-то “субъективных” представления не имею”. Поэтому вносились предложения заменить “злополучный” термин другим или отказаться от него вовсе. Однако этот довод явно несостоятелен, поскольку тогда каждой науке пришлось бы отказываться от своего “птичьего” языка, изгонять непонятные или просто “неугодные” термины. Ясно, что подобный лингвистический остракизм – нонсенс.

В связи с рассмотрением всех этих этимологических аспектов необходимо оговориться, что понятия объективного и субъективного права не следует путать с проблемой объективного и субъективного в праве. Это разные, хотя и взаимосвязанные вопросы. В последнем случае имеется в виду соотношение объективных и субъективных факторов, причин, условий, оказывающих свое влияние на процессы формирования и действия права как социального явления.

Категории же “объективное право” и “субъективное право” представляют собой условные фразеологические понятия (выражения, словосочетания), принятые в мировой юридической науке и практике. Их связь с философскими понятиями объективного и субъективного весьма опосредованная и относительная.

Это не философский аспект, а главным образом логико-понятийный, гносеологический, касающийся происхождения указанных понятий, процесса их образования, содержания, природы, онтологического статуса, методологии исследования. Иначе говоря, иной угол зрения, иной ракурс проблемы, хотя определенные элементы философии, в частности теории познания, в ней все же присутствуют, как и во многих других юридических институтах и понятиях.

Однако, несмотря на эту семантическую трудность, юристы с давних времен употребляли слово “право” в двух главных значениях – объективном и субъективном. Правовая действительность рассматривалась как бы в двух разрезах: в одной плоскости этого разреза видели устанавливаемые государством общеобязательные нормы, а в другой – все, связанное с их реализацией, те конкретные возможности, полномочия, действия, которые люди могли предпринимать и фактически предпринимали на основе и в пределах этих норм.

Право как норма, закон, государственное установление и право как возможность или управомоченность субъектов вести себя известным образом в рамках этих установлений – вот суть разграничения права на объективное и субъективное.

Право в объективном смысле – это законодательство данного периода в данной стране; право же в субъективном смысле – это те конкретные возможности, права, требования, притязания, законные интересы, а также обязанности, которые возникают на основе и в пределах этого законодательства на стороне участников юридических отношений.

Появилась лингвистическая потребность разграничить два разных явления посредством образования двух самостоятельных понятий. Это можно было сделать двумя путями: либо ввести новые термины, либо найти к уже имевшемуся оценочные прилагательные, способные отразить указанное различие. Произошло последнее.

Слово “право” стало употребляться с определениями “объективное” и “субъективное”. Возникли выражения: “объективное право” и “субъективное право”, которые и призваны были обозначить и закрепить отделившиеся друг от друга реальности. К этой лексической конструкции толкала не только теория, логика познания права (метод расчленения, изучения по частям), но и практика применения правовых норм, накопленный опыт.

Здесь следует заметить, что если понятие “право” употреблялось без всяких оговорок, то под ним всегда подразумевалось право в объективном смысле, т. е. юридические нормы. Необходимость в уточнении как раз и возникает тогда, когда требуется обратить внимание и указать не на норму закона, а именно на право отдельного субъекта – субъективное право. Без такого уточнения, т. е. без определения “субъективное”, право обычно мыслится как объективное (совокупность норм), если даже слово “объективное” при этом и отсутствует. В данном контексте важен момент противополагаемости.

Разумеется, явление, обозначаемое как “субъективное право”, можно было бы выразить и с помощью другой грамматической формы, например право субъекта, право лица, право гражданина и т. д. (дополнение), или использовать прилагательные – личное право, индивидуальное право. Для широкой аудитории, массового читателя это было бы понятнее. В свое время предлагались и другие языковые символы. Р. Иеринг называл субъективное право конкретным, противополагая его абстрактной юридической норме.

В русской дореволюционной литературе было много образных, афористичных определений субъективного права – “защищенный законом интерес”, “размер личной мощи”, “индивидуальная вольность”, “объем дозволенной самодеятельности лица”, “сферы влияния и власти человека в обществе”, “открытая для гражданина возможность совершать известного рода поступки”, “хотеть и действовать”, “предъявлять требования к государству и согражданам”; “меры свободы субъекта, осуществляемой в определенных границах” и т. д. Все эти дефиниции отражали различные грани и стороны одного сложного феномена. На этой почве шли споры и поиски наиболее общей (универсальной) формулы, которая бы устраивала всех. Считалось, что такая формула еще не найдена.

Правовая наука воспользовалась терминами “объективное” и “субъективное” не случайно и не для того только, чтобы разграничить два тесно соприкасающихся, но не совпадающих явления, а для того, чтобы полнее отразить их общественно-юридическую природу, функциональную роль и социальное назначение.

И если уж говорить о более или менее удачной и точной терминологии, то в научном отношении, теоретически, когда право в смысле правомочия конкретного лица сопоставляется с правом в объективном смысле (норма), предпочтительнее как раз термин “субъективное право”, так как он более верно и адекватно выражает суть и специфические особенности обозначаемого явления.

Во-первых, он оказывается на месте с чисто формальной точки зрения, а именно в силу того, что в правовой науке все носители (обладатели) предусмотренных законом прав и обязанностей называются “субъектами права”. Отсюда принадлежащее им то или иное право – субъективное. Уже в этом заключена известная целесообразность применения данного термина. Во-вторых, и это главное, словами “личное”, “индивидуальное” право мы выражали бы, по существу, лишь момент принадлежности права субъекту, но не отражали бы гораздо более значимого, а именно философского нюанса понятия. А он здесь, как уже говорилось, несомненно, присутствует.

Дело в том, что субъективное право не только указывает на принадлежность права субъекту, но и отражает тот факт, что принадлежащее субъекту право (как мера его возможного поведения) зависит в известных пределах от его личного желания и усмотрения, особенно в смысле использования. Норма же права объективна, она не зависит от воли и желания отдельного лица, ею нельзя распоряжаться как чем-то личным, индивидуальным. Будучи общим, безличным, отвлеченным правилом, норма не принадлежит и не может кому-либо принадлежать.

Субъективное в нашем случае – это не только принадлежащее субъекту, но и зависящее от него, а объективное – это не только не принадлежащее субъекту, но и не зависящее от него. Субъективное право субъективно в том смысле, что оно связано с субъектом и обусловлено его волей и сознанием. Объективное право объективно в том смысле, что оно не приурочено к конкретному субъекту и не связано с его волеизъявлением и личным усмотрением.

Именно эти свойства данных явлений (зависимость – независимость, принадлежность – непринадлежность, связанность – несвязанность с субъектом) отражают слова “объективное” и “субъективное”. Эти определения показывают разную степень самостоятельности обозначаемых объектов по отношению к субъекту. Когда человек говорит: “Я имею право”, то это не означает, что он “имеет” норму права; это означает, что он может (вправе) действовать известным образом в рамках этой нормы, иными словами, в рамках стоящего над ним и не зависящего от него закона.

Признание и законодательное закрепление естественных прав человека придают делению права на объективное и субъективное новое звучание и значение. Тем более что речь, собственно, идет об одной и той же проблеме, только в разных ее аспектах, органично дополняющих друг друга. Недопустимо и вредно как отождествление, так и противопоставление естественного и позитивного права.

Поэтому вопрос о том, сохраняет ли сегодня свое значение традиционное учение о делении права на объективное и субъективное (иначе говоря – на право в объективном и субъективном смысле) или оно исчерпало себя в свете современных реалий, может иметь только положительный ответ. Конечно, сохраняет. Важно лишь освободить его от прежней догматики, идеологических наслоений.

В частности, неприемлемо в нем положение, согласно которому субъективное право всегда и во всех случаях вытекает из объективного права и полностью им определяется. Это не так, особенно когда речь идет о естественных правах человека, источник которых – не закон. Но при этом следует иметь в виду, что, хотя естественные права и не зависят от государства, они не направлены против него, а существуют и реализуются при поддержке и содействии государства. С другой стороны, эти права служат своеобразным ограничителем для самой власти.

Итак, под правом в объективном смысле понимается система юридических норм, выраженных (объективированных) в соответствующих нормативных актах государства (конституциях, законах, указах, кодексах), не зависящих от каждого отдельного индивида; под правом в субъективном смысле понимается система наличных прав и свобод субъектов, их конкретные правомочия, вытекающие из указанных выше актов или принадлежащие им от рождения и зависящие в известных пределах от их воли и сознания, особенно в процессе использования.

Необходимо заметить, что, как писал И.А. Ильин, под правом в субъективном смысле “может подразумеваться в качестве коррелята также и любая юридическая обязанность, хотя терминологически идея обязанности не покрывается представлением о праве в субъективном смысле”. В данном контексте автор подчеркивал, что полномочием здесь будет называться всякое разрешение, содержащееся в норме, а обязанностью – долженствование, которое может быть выражено словесно в самом тексте нормы или выводиться из нее логическим путем. Такого же мнения придерживался и Е.Н. Трубецкой: “Право в субъективном смысле слагается из правомочий и обязанностей, поскольку правам одних лиц всегда соответствуют обязанности других”. Как видим, русская юридическая мысль в данном теоретико-практическом вопросе была единой.

Из этого следует, что право в субъективном смысле охватывает собой не только систему прав (дозволений, полномочий, притязаний), вытекающих из норм объективного права, но также и систему юридических обязанностей, т. е. совокупность конкретных долженствований, необходимостей, императивов, предусмотренных законами государства. Все это составляет единое целое.

Понятия права в объективном и субъективном смысле совершенно необходимы в юридической науке и практике, они призваны выполнять важные операционные, аналитические, познавательные, прикладные и социально-регулятивные функции. Перед нами – базовые, основополагающие категории правоведения.