Текст книги "Свободные стихи"

Александр Матвеев
Свободные стихи: стихотворения

По-людски
О книге Александра Матвеева «Свободные стихи»

В этой книге Александр Матвеев являет нам свой лирический дар во всём богатстве интонационной и тематической работы. Понимание интонации как главного ключа для открытия индивидуальной образности делает тексты Матвеев по-хорошему гибкими, придает им нелинейность.

Конечно, Александр Матвеев плоть от плоти русской поэзии. Для него традиция – это святое, в ней он черпает не только вдохновение; она для него повод для творчества, попытка дерзновения, жажда дотянуться до лучших поэтических образцов. Чтобы понять стихотворения Матвеева, надо чётко определиться с позицией его лирического героя, который, как правило, идентичен образу автора. Герой Матвеева не растворяется в собственном тексте, не придаётся смазливому самолюбованию и даже не самореализуется, он кропотливо плетёт сладкий кокон из мыслей, вплетая в него и формальные приёмы, и ценнейшие крупицы человеческого опыта. Автобиографичность в книге заметна, но не выходит на первый план. Автор словно предлагает нам самим догадаться, кто он и к каким выводам его подтолкнула жизнь:

 
Возвращаюсь к небу
Детства моего
Чистому и грозному.
Возвращаюсь к небу
Юности моей —
Славному, морозному.
Я, старея, к небу
Чаще обращаюсь.
«Как мне жить!?» – у неба
Разузнать пытаюсь.
 

Впечатляет, как, находясь в одной лирической стихии, Матвеев умудряется разнообразить её предельно.

 
Мне б с горки кувырком скатиться,
От снега отряхнуться,
Лесного воздуха глотнуть
И всё вчерашнее забыть.
Забыть, что ты вчера ушла.
Но снег, наш первый снег, растаял,
И ничего нельзя вернуть.
 

Здесь один тон, сдобренный горьким отчаяньем, со свойственной русской поэзии слегка байронической позой. Видно, что свободным стихом Матвеев владеет с таким же совершенством, как и регулярным. Для выражения сложных многослойных эмоций автор использует простые слова и в этой простоте достигает значительного художественного эффекта.

 
Заботы мелкие, дела бумажные,
Страданья прошлые, обиды колкие
Смывает дождь.
«Что было важным мне, теперь – неважное»,
Прочь, мысли вязкие, прочь, чувства горькие, —
Убита ложь.
 

А это фрагмент стихотворного цикла, где ставка очевидно делается на мелодическую магию. Строки легко пропеваемы, в них явный мотив, и здесь снова поэт верен одной из определяющих русских поэтических мантр. Ведь для русского поэтического слуха музыкальность порой преобладает даже над смыслом, за эту инерцию и разгон строки мы иногда, как говорится, полцарства готовы отдать. Матвеев умело воплощает музыкальную суть русского стихотворчества.

 
Зима подкралась незаметно
И вот диктует мне, как жить…
Прогнать её – попытки тщетны,
За что же мне её любить?
Уныло небо, сердцу зябко,
И стынут мысли на ветру…
Схватить бы мне себя в охапку,
Умчаться в лето поутру.
 

В этих строках видно, как тонко Матвеев использует природный ландшафт для создания определённого настроения.

Вообще простота, я бы уточнил даже, не боясь преувеличения, – дорогая простота – для Матвеева имеет первостепенное значение. Изыски, поиск ради поиска, попытки произвести впечатление на читателя внешними эффектами Матвееву явно не по душе. Ему намного комфортней внутри канона, он ищет поэзию в себе, выуживает её из богатейших впечатлений жизни и долгих размышлений о смысле жизни. Эти раздумья далеки от самокопания, в них на первом месте человек во всём его многообразии и сложности, именно те люди, которых автор встречал на своём жизненном пути, в которых влюблялся, с которыми дружил, в которых разочаровывался, которых спасал он и которые спасали его. Это и есть предмет его вдохновения, с них всё начинается и ими же заканчивается. В стихах Матвеева всё происходит в хорошем смысле по-людски, без ржавчины пошлости, греховности нарциссизма и пакости духовного скопидомства. Открытая душа поэта наполняет его творчество живительным воздухом благородства:

 
Жаворонок в небе
песенку поёт,
В отдаленье хаты
белыми рядами
К речке устремились
вслед за облаками —
Словно лето детства,
предо мной плывёт.
На пруду лягушки
раскричались хором,
То ли рассердились,
то ль привет мне шлют?
На ветле засохшей
дремлет хмурый ворон,
Ты не изменился,
добрый старый пруд.
Но друзей не встречу,
хаты опустели,
Что с тобой случилось,
родина моя?
Ведь поют лягушки,
как и раньше пели,
Мир, наверно, прежний?
Изменился я.
 

В книге есть строки невероятной пронзительности. Многие поэты вспоминают детство, но Матвеев делает это с присущей только ему деликатностью, окутывая остроту переживания в почти символистскую дымку, – но за дымкой этой очертания весьма конкретны:

 
Я маленький и очень любопытный,
Я проверяю всё вокруг на первый зуб.
В руке надкусанный кусочек житный
Не сходит радость у мальчишки с мокрых губ.
Затем идти впервые я пытаюсь —
Ну до чего же неустойчива земля!
То плачу я, то щедро улыбаюсь —
Учусь выписывать ногами кренделя.
Мой первый шаг, картинки в первой книжке,
Обиды первые, жестокости урок…
Вы, взрослые, не слышите мальчишку;
Возможно, плач его услышит Бог?
 

Не чужд Матвеев и бичующей детали, иногда перо в его руках становится столь острым, что способно сковырнуть язвы нашего общества, показать человеческую изнанку.

 
Я говорю «До новой встречи»,
Ты говоришь «Прощай»
И смотришь сквозь меня
Куда-то вдаль.
Зияет раною кроваво-красный кетчуп
У толстого мужчины на салфетке
Он увлечён так шашлыком,
Что не до нас ему.
 

Желаю читателю получить от этой книги такое же эстетическое удовольствие, какое получил я.

Максим Замшев,

Главный редактор «Литературной газеты»,

Первый заместитель

председателя МГО Союза писателей России,

Член Совета при Президенте РФ

по развитию гражданского общества и правам человека

О небе

1.

 
– Небо голубое!
– Невидаль какая!
Раннею весною
Красками играет
Небо как дитя.
 
 
– Небо в жёлтых свечах!
– Невидаль какая!
Каждый божий вечер
Кто-то зажигает
В небе сонмы звёзд.
 

2.

 
Вспыхнут вдруг пожаром
Утренние дали,
Миллионы марев
Из стекла и стали
К небесам летят.
 
 
Дождиком прольётся
Маленькая туча.
Море рассмеётся:
«Презабавный случай —
Развесёлый дождь!»
 

3.

 
Возвращаюсь к небу
Детства моего —
Чистому и грозному.
Возвращаюсь к небу
Юности моей —
Славному, морозному.
Я, старея, к небу
Чаще обращаюсь.
«Как мне жить!?» – у неба
Разузнать пытаюсь.
 

«А в небе стынь…»

 
А в небе стынь,
И в сердце дрожь —
Ползёт тропой змеиной мрак.
Весь мир – полынь,
Мороз и дождь —
В природе нынче всё не так.
 
 
Моря горят,
Крушатся льды,
Земля уходит из-под ног.
Словесный яд,
Мир суеты —
Шлёт испытанья строгий Бог.
 
 
Всё гуще мрак,
А мы слепы,
И говорливы, и глухи;
Живём не так,
Страстей рабы,
Мы копим каждый день грехи.
 
 
А я в челне
Средь звёзд плыву,
Чем ярче свет, тем реже тьма.
В счастливом сне
Не сплю – живу,
Живу с умом и без ума.
 

Свободные стихи

1.

 
Я говорю «До новой встречи»,
Ты говоришь «Прощай»
И смотришь сквозь меня
Куда-то вдаль.
Зияет раною кроваво-красный кетчуп
У толстого мужчины на салфетке —
Он увлечён так шашлыком,
Что не до нас ему.
Ручные воробьи
Воруют крошки со столов.
У нас им поживиться нечем —
Тоска вокруг и на столе.
Всё это было в феврале,
А кажется, вчера;
Кто нашу жизнь разрушил?
Возможно, птицы?
Останки крох былой любви
Склевали воробьи.
Мне не забыть твоё «Прощай»
И разрушительный февраль.
 

2.

 
Мне б с горки кувырком скатиться,
От снега отряхнуться,
Лесного воздуха глотнуть
И всё вчерашнее забыть.
Забыть, что ты вчера ушла.
Но снег, наш первый снег, растаял,
И ничего нельзя вернуть.
 

3.

 
Свободные стихи,
Колдобины и ямы…
Что лучше? Криво или прямо?
Унылость скучного асфальта
И песнь просёлочных дорог —
Сравнимо-несравнимые оттенки
Поэзии живой.
Всему и вся на свете вопреки
Живут свободными стихи.
Вот вездесущий наш чертополох,
А рядом с ним крапива.
Но чем крапива розы хуже?
Не так красива?
Иль тем, что жалит жгуче?
У розы тоже есть колючки.
Свободные стихи,
Хромающие строки
И жизни нашей рваный ритм…
Уже пять дней, как нет тебя,
Воспоминания крапивой жгут,
Терзают сердце, душу рвут.
Но знаешь, роза без тебя
За много лет впервые зацвела,
Внезапно зацвела.
 

4.

 
А на соседней крыше
Гуляют тени;
Танцуя, дразнят мыши
Нерасторопного кота.
Звезда бездушная висит,
Как и вчера висела,
Напоминает о тебе.
Луна присела вдруг на крышу,
Исчезли тени,
И тьма исчезла.
Вмиг разбежались мыши,
Растаял в лунном свете кот.
Звезда холодный свет
На землю льёт,
Но нет тебя,
Со мною рядом нет.
 

5.

Всё небо ночью заволокло

 
Непробиваемой и серой пеленой;
Другими стали крыши,
Дома как будто потускнели,
Состарились дома,
И окна плачут.
Нет, нет… То плачет небо.
И эти слёзы могут днями литься.
Случилось что-то? Чья вина?
 
 
В природе всё как у людей:
Она поёт, страдает, веселится,
И буйствует она,
Когда мы обижаем.
Ужасен гнев её:
Дрожит земля,
Из пасти искры извергая.
А то покатит вал воды,
Всё на пути сметая.
О, до чего бывает грозно небо!
 
 
Грохочут громы,
Огни средь облаков летают,
И словно кто-то из ведра,
Неутомимый, землю поливает.
 
 
Сегодня же с утра
Мне нестерпимо грустно;
Уходит осень, небо тихо плачет.
В природе всё как у людей —
И всё иначе.
 

Осеннее

Что было важным мне, теперь – неважное…

Александр Родин

1.

 
Цветы все сорваны, все травы скошены.
Обескураженно хожу средь ряженых —
Тоска-печаль.
Долги все отданы, все маски сброшены.
Узлы завязаны – узлы развязаны,
Себя не жаль.
 
 
Не жаль минувшего, не жаль забытого.
Надежды юные, мечтанья лунные
Навек ушли.
За силуэтами, в тумане скрытыми,
Столбы бетонные, мосты чугунные
И край земли.
 

2.

 
Заботы мелкие, дела бумажные,
Страданья прошлые, обиды колкие
Смывает дождь.
«Что было важным мне, теперь – неважное»,
Прочь, мысли вязкие, прочь, чувства горькие, —
Убита ложь.
 
 
Как всё меняется! Вновь чувства свежие.
А сердцу чудится, что рядом слышится
Девичий смех.
Иду тропинкой я, слегка оснеженной,
В осеннем мареве весь мир колышется —
 

«А на заре вдруг соловьи так разошлись…»

 
А на заре вдруг соловьи так разошлись,
Что показалась вновь прекрасной жизнь,
И в умилении душа растаяла от слёз.
Но наступил рассвет, вмиг испарился сон,
Мир сотрясало карканье ворон,
И я избавился от глупых грёз.
Казалось, больше невозможно сердце удивить —
Я научился в чёрством мире жить,
Но вот вчера… Запели соловьи в мороз,
И невозможно мне избавится от грёз,
От сладких грёз.
 

День под осенним дождём

 
Не приемлю того, что нельзя полюбить.
Беспощадное «нет»
Не приму. Но вот осень
Мне мила за печаль, что она мне приносит.
Отлетающий свет
Провожаю.
На Руси невозможно без грусти прожить.
Так легко умереть
И весною опять возродиться;
Под холодным дождём неизвестная птица
Одиноко кружит
В небе хмуром;
Хорошо под дождём одиноко бродить.
Всё, что было со мной
И что будет, я славлю,
Под холодным осенним дождём не лукавлю.
Долгожданное «да»
Шепчут губы.
Может быть, нынче осень меня вдруг полюбит.
 

«Спасибо – да, спасибо – нет…»

 
«Спасибо – да, спасибо – нет».
Ах, до чего ж вы лаконичны!
Вопрос – ответ, вопрос – ответ,
И взгляд надменно-безразличный.
 
 
Не верю я словам скупым —
Снимите маску напускную…
Притворство тает словно дым,
Я вижу искренность живую.
 
 
Незримо-трепетная нить,
Прозрачно-хрупкий мир хрустальный…
Кого же мне благодарить
За то, что вдруг открылась тайна?
 

Возвращение любви

 
Не притворяйтесь, вам не всё равно,
Былое снова вас волнует,
Влюбиться вновь ведь не грешно —
Судьба сегодня вас балует.
 
 
Вас выдаёт дрожание ресниц,
И вы дерзите от досады.
В глазах сирень и свет зарниц,
И свет в душе от ваших взглядов.
 
 
Немного жаль, что пролетело столько лет, —
Но обрели мы счастье встречи.
И пусть, и пусть в сердцах закатный свет,
Но бесконечен этот светлый вечер.
 
 
А солнце медленно уходит на закат,
И где-то тихо музыка играет.
Багрянцем дышит ваш осенний сад,
Как прежде, нас любовь в саду встречает.
 

Новолунье

 
Месяц замер в радостном поклоне,
Замер пред вечернею звездою…
Рядом, на гостиничном балконе,
Девушка играет на гобое.
 
 
Месяц юный и звезда-невеста,
Время двух влюблённых не состарит;
Невозможно быть светилам вместе —
Кто судьбою в мире правит?
 
 
Встреча-расставанье в небе южном,
И гобой поёт о чувствах вечных…
Нам с тобой уже прощаться нужно,
До чего же счастье скоротечно.
 

Первый день Нового года

 
Фейерверков остатки,
На снегу мишура.
Торжество беспорядка
И улыбка с утра.
 
 
Кожура мандаринов,
Перевёрнут бокал.
Прелесть песни старинной —
Сердце рвущий вокал.
 
 
Стон ликующей скрипки
В опьянённых глазах.
Хрупкость тонкой улыбки,
Откровенность в стихах.
 
 
Первый день. Неизвестность.
Будут новые дни.
Начинается Вечность —
В первый раз мы одни.
 

«…Завтра наутро дверь распахнёшь…»

 
…Завтра наутро дверь распахнёшь —
Щёки румяные, шубка в снегу…
Спросишь о чём-то, что-то соврёшь,
Взглядом одаришь вскользь, на бегу.
 
 
Знаю, всё знаю, мне ли не знать
Холод твоих неподатливых губ?
Бедному сердцу не приказать!
Тикают часики: люб иль не люб?..
 
 
Время сбивает пламя любви,
Наша история – нет, не нова.
Брошу в печурку письма твои —
И обратятся в пепел слова.
 
 
Тикают часики: люб иль не люб?
Помню! Ведь помню жар твоих губ…
 

Миг любви

 
От глаз смеющихся твоих
Повеяло безбрежной страстью,
Я повторю забытый стих —
Молитву призрачному счастью.
 
 
Пусть пять минут – они мои…
Зачем нам годы расставаний?
Ведь этот миг твоей любви
Дороже тысячи свиданий.
 
 
Во тьме земной – вселенский свет,
И что мне чьи-то разговоры?!
Любовь не знает слова «нет»,
И не страшны ей приговоры.
 

Но я люблю…

 
Смеясь, ты говоришь, что я чурбан,
Бесчувственный чурбан, кому
Страданий сердца не понять.
А я люблю, без памяти люблю.
Шутя, ты говоришь: «Мой капитан,
Возьми меня в свои моря!»
Душа безмолвная поёт:
Тебя люблю, без памяти люблю.
 
 
Прощаясь, тихо говоришь: «Пока…»
Целую щёчку на ходу,
И поглощает тебя ночь,
А я люблю, без памяти люблю.
Прошли с тех пор как будто бы века,
И ты давным-давно не та,
И стали мелкими моря,
Но я люблю, тебя одну люблю.
 

«За окном во тьме кромешной…»

 
За окном во тьме кромешной
Звёзды пляшут невпопад.
На столе ведро черешни,
У меня в душе разлад.
В небо косточки пуляю
От черешни сортовой.
Звёзды яркие сшибаю,
Мне сшибать их не впервой.
Я легко смахну с орбиты
Даже полную луну.
Мы, любовь, с тобою квиты,
Жизнь сегодня на кону;
Одиночество достало
На девятом этаже:
Вот, ещё звезда упала
В запредельном вираже.
 
 
Сколько звёзд я сшиб с орбиты,
Сколько зла я натворил!
Ах, просите мне обиды,
Я вас, женщины, любил!
 

Актриса

 
Горностай накидки
Серебром блестит.
На незримой нитке
Жизнь её висит;
Гордо, робко ль, смело
Шествует она —
Сказка прилетела
Из чужого сна;
Арии, романсы —
Тысяча ролей,
Монологи, танцы,
Пляски фонарей;
Вера в провиденье,
В будущую роль.
Сердца устремленье —
Сладостная боль.
Устлан путь шипами
К славе роковой.
За семью замками
Спрятан сон чужой.
 

«Манит, манит и дурманит…»

 
Манит, манит и дурманит
Шлейф жасминовых духов;
Ранит, ранит, сердце ранит
Пустота обманных слов.
Обещала, но забыла
И растаяла в ночи.
В небе сумрачном и стылом
Бог затеплил две свечи.
Остро пахнет ночь жасмином,
Хоть твой след простыл давно,
Я стою на поле минном,
Пью прокисшее вино.
В отдаленье, как ни странно,
Слышен твой лукавый смех.
Иллюзорный мир, обманный,
Дождь зимой, а летом снег.
 

«Мне говорят, что ты грешна…»

 
Мне говорят, что ты грешна —
Грехи тебе не замолить;
Мне говорят, что ты чиста —
Ни в чём тебя не обвинить.
 
 
Мне говорят, что ты груба —
Друзей не хочешь знать;
Мне говорят, что ты умна —
Ума тебе не занимать.
 
 
Мне говорят, что ты скупа —
Закрыла сердце на замок;
Мне говорят, что ты добра —
И доброту тебе дал Бог.
 
 
Неважно, кто что говорит,
Не слышит сердце слов;
Я без тебя не смог бы жить,
Я жизнь тебе отдать готов.
 

Последний поцелуй

 
Последний поцелуй,
Последнее «прощай»,
Последнее «люблю» —
Земной желанный рай.
 
 
И новой жизни ад,
И старой жизни боль.
Тебя хочу забыть,
Вернуть тебе любовь.
 
 
Бессилен разум мой,
Ведь сердцу не понять,
Что нам не быть вдвоём, —
Любовь мне не унять.
 
 
Последний поцелуй,
Последнее «прощай»,
Последнее «люблю» —
Земной последний рай.
 

«Я кричу, разрываюсь на части…»

 
Я кричу, разрываюсь на части,
Не избавлюсь от яростной страсти
И с потерей тебя не смирюсь.
На ногах – стопудовые гири,
Я бреду в перевёрнутом мире
И тащу неподъёмную грусть.
 
 
Грохот грома, сверкание молний —
Напряжением мир переполнен,
Что мне сделать, чтоб мир изменить?
Я избавлюсь от тягостной ноши.
Решено. Я устал. Жребий брошен.
Отступлю. Постараюсь забыть.
 
 
Во все тяжкие с горя бросаюсь,
В мыслях снова к тебе возвращаюсь.
Невозможно судьбу обмануть.
Слышит волк зов далёкий волчицы,
Одиночеству ночью не спится —
Как мне спетую песню вернуть?
 

«Комкаю, рву, бросаю в печь…»

 
Комкаю, рву, бросаю в печь,
Превращаю бумагу в золу,
Но слова… слова ведь не сжечь,
В доме они, в каждом углу,
В воздухе гнетущем висят.
Ни пожар, ни пуля, ни меч
Не вернут ничего назад.
 
 
Лишь три строчки письма,
И средь лета – зима.
В сердце – зима.
 

«И трепет в душе, и на сердце остуда…»

 
И трепет в душе, и на сердце остуда —
Кружатся вокруг провиденье и рок.
Я жду неосознанно сказки и чуда,
А жизнь как вода утекает в песок.
 
 
И глупое сердце, не зная ответа,
Готово всё прошлое в жертву отдать;
В суровую зиму вернётся вдруг лето,
И снова я стану над морем летать,
С тобою летать.
 

Фиалки

 
Звучал оркестр. Мотив мажорный
До боли в сердце раздражал,
А на перроне чудик вздорный
Себя и всех вокруг ругал;
Кого-то важного встречали,
Кого-то кто-то провожал,
И словно не было печали —
Обычной жизнью жил вокзал;
И ты с букетиком фиалок
Поспешно ринулась в вагон…
Ах, до чего же был я жалок,
Ах, до чего я был влюблён!
Но вдруг букет фиалок нежных
На шпалы грязные упал —
Тот страшный звук – металла скрежет —
Потом я долго вспоминал.
 
 
Тебя забыл. В душе осталась
К униженным фиалкам жалость.
 

«На вьюжной росстани дорог…»

 
Судьба замедлила сурово
На росстани лесных дорог…
 

Максимилиан Волошин

 
На вьюжной росстани дорог,
Где затерялось много судеб,
Он удержать любовь не смог —
Так юн он был и безрассуден.
 
 
Но не забыло сердце, нет,
Любви порывов беспорочных,
Теперь известный он поэт,
Теперь другим любовь пророчит.
 
 
На вьюжной росстани дорог
Своей любви уже не встретит.
Но в сердце стылом он сберёг
То, что унёс забвенья ветер.
 

«Слеза алмазная катилась…»

 
Слеза алмазная катилась,
Катилась тихо по щеке.
Звезда от неба отделилась
И вмиг исчезла вдалеке.
 
 
А жизнь катилась и катилась —
Её нельзя остановить.
Любовь ушедшая приснилась,
И с этим нужно дальше жить.
 

Таинство ночи

 
Горит и плавится свеча,
И в сердце множится печаль.
А ночь светла и горяча,
И жизни жаль, и ночи жаль.
 
 
И не понять, где ночь, где день.
Растаял слабый свет свечи.
Всепоглощающая тень
Исчезла в таинстве ночи.
 
 
И ночь, и день как два крыла:
Чем глубже тьма, тем ярче свет.
А ночи жаль – в ней ты была,
И жизни жаль – тебя в ней нет.
 

«О, сколько раз я повторял…»

 
О, сколько раз я повторял
Простые истины в уме!
И ошибался, и терял,
По бездорожью брёл во тьме.
 
 
Жизнь на исходе. Вновь бреду…
Не знаю сам, зачем, куда?
Как в том, забытом мной году,
Когда исчезла вдруг звезда.
 

В житейском море утлый чёлн

 
Гонит волну за волной
Ветер морской, штормовой.
Мощи безудержной вал
Пеною встанет у скал.
 
 
Мечется щепкой средь волн
Утлый, житейский мой чёлн.
Гонит волну за волной
Ветер судьбы штормовой.
 
 
Вновь против ветра гребу
И воспеваю судьбу.
Мечется щепкой средь волн
Утлый, житейский мой чёлн.
 

«И в предрассветной тишине…»

 
И в предрассветной тишине
Услышу звонкий птичий щебет…
Себя увижу я в челне,
Плывущим в безмятежном небе.
 
 
А день морозный за окном —
И небо в чёрных тучах скрыто;
Я не жалею ни о чём:
Что не случилось, то забыто.
 

«Я слышу в музыке слова…»

 
Я слышу в музыке слова
И вижу птиц летящих стаи.
Росой омытая трава,
И робкий луч в росе играет.
 
 
В величье праведном текут,
Текут реки неспешной воды.
И будто вспять плывут, плывут
Давно растаявшие годы.
 
 
А море музыки бурлит,
И в нём живут воспоминанья.
Закатный день огнём горит,
И в небе жаркое дыханье.
 
 
Возносит музыка меня,
И на волне своей качает,
То отрезвляя, то пьяня,
Былое в сердце оживляет.
 
 
Там барабанный страшный гром
И плач ребёнка, сердце рвущий.
В глухом безмолвье отчий дом,
Исчез из дома хлеб насущный.
 
 
Я слышу в музыке слова
Любви рекою жизни смытой.
И нет живее божества,
Чем музыка души открытой.
 

«Люблю, когда на небе облака…»

 
Люблю, когда на небе облака
Пасутся, словно овцы на равнине;
Пастух пригонит их издалека,
И сам запрячется в небесной сини.
 
 
Могу часами в небо я смотреть,
Забыв плохое всё, что есть на свете;
Проходит жизнь, её сменяет смерть,
А небо вечное за всё в ответе.
 
 
Как безмятежны нынче облака —
В саду соседнем даже стихли птицы!
Пройдут года, а может быть, века,
И жизнь, я верю, снова повторится.
 
 
А облака? Они ведь кочевые —
Неспешно удаляются, родные…
 

Пастораль

 
…И в предрассветные минуты,
Наедине с самим собою
Смотрю в безоблачное небо;
Мальчишку вижу, к водопою
Табун он гонит лошадей.
Воды речной и чистой брызги,
И шелковистость конской гривы
Я вспоминаю сквозь года.
Над лесом солнце загоралось,
Тот мир безоблачный, игривый
Ушёл навеки в никуда.
 
 
…Село проснулось, мир проснулся,
Улыбкой небо озарилось,
В нём счастье тихое играет…
О Боже мой, яви же милость,
Хоть на секундочку верни,
Верни меня в тот край рассветный,
Где пахло утренней росою,
Где я был юным и безгрешным,
Где солнце споро к водопою
Бежало вслед за табуном.