Текст книги "Скифы. Исход"

Глава 22

Любко, поклонившись, вышел на палубу и подошел к борту. Внизу, на причале, около корабля, стояли Тан, Доброгнев, Лещина и Квашка.

Слышно было, как Доброгнев ругался:

– Квашка, ты совсем запустил корабль. Почему он так загажен? Все заляпано рыбьей чешуей.

Квашка вызывающе щерился:

– Так не убрали, потому и грязь.

– Но ты же кормчий. Ты должен следить за этим! – бурчал Доброгнев.

– Но не убирать за всеми! – огрызнулся Квашка.

– Так сказал бы мне, я велел бы навести порядок, – проговорил Тан.

Квашка почесал рыжую голову.

– Что, сами, что ли, не видите беспорядка?

– Я его не возьму с собой, – заявил потерявший терпение Доброгнев. – Пусть идет на какой-либо лодке со своими приятелями.

Квашка нагло заулыбался.

– И как ты пойдешь на корабле без кормчего?

– Да уж как-нибудь, – сказал Доброгнев и отвернулся.

Любко сошел с корабля, подошел к северянам и поприветствовал их:

– Здравы будьте, мужи.

– И ты будь здрав, – ответили северяне.

Любко обратился к Тану:

– Тан, князь велел мне с тобой договориться.

– Конечно, – кивнул Тан и, отойдя от соплеменников на несколько шагов, сообщил: – Я возьму с собой несколько товарищей…

– Погоди, – перебил Любко. – Ты еще не знаешь, что князь хочет, чтобы ты пошел не с ним – сушей, а с кораблями – морским путем?

Тан побледнел – весь его план рушился.

– Но ведь мы договорились, что с князем пойду я, а с кораблями – Доброгнев.

– Князь Словен переменил решение. Доброгнев пойдет с ним, а ты пойдешь с кораблями, – сказал Любко.

– Но почему? – удивился Тан.

Разумеется, Любко знал причину перемены князем решения, так как слышал его разговор с Лисом. Но, помня, что неосторожное слово может привести к большим неприятностям, дружинник посчитал разумным проявить осторожность.

– Мне князь ничего не говорил об этом, – сказал Любко и посоветовал: – Лучше спроси его самого.

Хоть воля князя и не распространялась на северян, однако беспокоить князя по пустякам – чем в глазах князя и выглядело бы желание Тана быть рядом с Денепрой – не стоило.

Тан оглянулся на Доброгнева. Доброгнев подошел ближе.

– Слышал, что говорит дружинник? – спросил Тан.

– Слышал, – ответил Доброгнев. – Что же, если князь желает, чтобы с ним шел кто-то другой из нас, то что же – так и сделаем. Могу я идти. Или Лещина.

– Или я, – сказал Квашка.

– Ну уж только не ты, – возразил Доброгнев.

– А что?

– Опозоришь нас своей глупостью, – отрезал Доброгнев.

Квашка обиделся.

– Ну и ладно – пойду-ка корабль чистить.

– Это правильно. Иди, – сказал Тан. – Я тебе пришлю на помощь людей.

Он вздохнул, уже окончательно поняв, что когда людям предстоит перемена судьбы, то им нет никакого дела до любовных неудач других.

– Доброгнев, с князем иди ты, – погодя немного, проговорил он.

– Один? – спросил Доброгнев.

– Возьмешь с собой пять человек. Больше дать не могу – нам и так на корабле людей не хватает. А чужих на корабль я брать не хочу.

– Ладно, – сказал Доброгнев. – А кого дашь мне из первых мужей?

– Кроме Лещины, бери тех, кто захочет.

– А что Лещина?

– Его не дам. Чую, он мне еще очень понадобится.

Глава 23

Для разведки князь Словен отдал в подчинение Данаву десяток конных воинов во главе с десятником Скандом.

В княжеских кладовых им выдали запас продуктов – ячмень, лепешки, сушеную рыбу, немного сушеного мяса. В отряде имелся небольшой котел. Остальное они должны были добывать сами.

Впрочем, Данав, привыкший к скромной жизни пастуха, мог обойтись и меньшим. Да и не до этого ему было – все его мысли были о ссоре с Денепрой. Поэтому не очень он беспокоился о припасах.

Уходил в поход Данав с тяжелым сердцем. Душа его не верила, что Денепра изменила ему, но как было не верить своим глазам?

Стычка с Таном на княжеском дворе перед отъездом только усугубила состояние Данава. Ехал он с окаменевшим от горя лицом. Глаза отрешенно глядели куда-то в одну точку.

Такое безразличие вначале не беспокоило Сканда. Он и сам был не из весельчаков: высокий как жердь; унылое худое лицо; нос большой с горбинкой; ледяные глаза; длинные волосы заплетены в косы, свисающие из-под островерхого шлема; седые усы, как два ручья.

Не склонен он был и к сентиментальности.

На четвертый день закончились горы, и они вышли на берег широкой реки и остановились. Было ранее утро. Течение медленно несло воды куда-то в туман.

– Данав, не нравится мне твой вид, – холодным скрипучим голосом неожиданно проговорил Сканд.

Данав, казалось бы, безучастно смотрел на течение.

– Широкая река. Течение быстрое. Тяжело будет переправляться, – проговорил он, словно не услышал замечания.

– Я о тебе, – сказал Сканд.

– А что обо мне? – не понял Данав.

– Мы уже три дня идем, а ты почти не ешь и не пьешь. Исхудал. Кажется – душа в теле еле-еле держится, – заметил Сканд.

– Это мешает тебе? – спросил Данав.

– Мешает, – нахмурился Сканд.

– Чем же? – удивился Данав.

– Князь поручил нам важное дело – найти место для зимовки народа… – сказал Сканд.

– Это дело он поручил мне, – возразил Данав.

– Мы вышли за пределы наших земель, – напомнил Сканд.

– Да вдоль этой реки племя Сыроядца бродит, – ответил Данав.

– Вот это и опасно. Если Сыроядец нападет на нас, то сможешь ли ты сражаться с нами? В дружине мы все как один и рассчитываем друг на друга. Как мы можем рассчитывать на тебя, если ты ослабел? – проговорил Сканд.

Данав вздохнул.

– Пойми, брат Сканд, горе у меня… Меня оставила Денепра.

– Это не горе! – жестко проговорил Сканд. – Сердца женщин непостоянны, они любят молодых, сильных и красивых…

– Я молод и сильный, – заметил Данав.

– И богатых, – продолжил Сканд. – А ты беден. Что у тебя есть?

– Но ведь другим-то… – начал было Данав.

– И она другая, – холодно сказал Сканд.

– Но все так живут, – не сдавался Данав.

– А ты спрашивал ее, как она хочет жить? – спросил Сканд.

– Нет, – ответил Данав.

– Так узнай, – бросил Сканд и, посчитав спор оконченным, проговорил: – А сейчас нам надо решить, идти ли дальше или здесь остановиться.

Данав кивнул.

– Здесь места неплохие, я даже вижу зелень. Но это должны быть земли Сыроядца, а он не даст нам тут спокойной жизни. Обязательно нападет на нас. Да и Болгару сюда недолго идти. Мы не боимся их, но Словен потому и уводит народ на север, что хочет найти спокойное место, где можно было бы обойтись без больших войн. Поэтому надо идти дальше.

– Хорошо. Тогда начнем переправу, – согласился Сканд и крикнул воинам: – Переправляемся.

Хоть в засуху река и сильно обмелела, о чем свидетельствовала полоса вязкого черного ила вдоль берегов, тем не менее вброд преодолеть ее было невозможно. А реку, которую нельзя перейти вброд, не так-то легко преодолеть. Требуются лодки, плоты. Где их взять разведчикам, у которых все их скудное имущество приторочено к седлам?

Однако опытные первопроходцы имели кучу уловок. Так и в отряде Данава у каждого из разведчиков имелось по паре кожаных мешков.

Они быстро надули мешки, которые превратились в небольшие понтоны. С этим можно было переплыть и широкую реку. Мешки привязали к лошадям. Затем разведчики разделись и одежду, доспехи и оружие сложили в кожаные мешки поменьше, которые привязали к седлам. Кожаные мешки не только защищали одежду и оружие от воды, но и придавали дополнительную плавучесть. Закончив эти приготовления, коней завели в воду.

Не видевшие такой большой воды, лошади поначалу пугливо упирались. Пришлось их заводить понуканиями и уговорами. Но когда они погрузились в прохладную воду, то инстинкт подсказал им, что делать дальше, и лошади, тревожно фыркая, поплыли. Рядом с ними, держась за седла, плыли и разведчики.

Течение сильно сносило пловцов, но тем не менее удачно вынесло их на достаточно удобную для выхода из воды песчаную косу.

Пока надевали сухую одежду и доспехи, Сканд заметил, что надо бы все же поискать брод через реку, так как вплавь переправлять телеги и скот будет долго.

– Сейчас не будем время терять, а на обратном пути поищем. Думаю, что брод тут где-то должен быть – река вон как сильно обмелела, – согласился Данав.

Надев сухую одежду, всадники двинулись дальше. Но прошли немного. Чем дальше они отходили от реки, тем более блекли зеленые цвета и больше становилось желтого.

Пока переправлялись через реку, не заметили, как наступил полдень.

Солнце пекло. Лица багровели от жары. Доспехи раскалились так, что малейшее прикосновение к ним обжигало кожу. Под одеждой текли потоки пота. Сама одежда покрылась соленой коркой.

Взглянув на раскаленное солнце, Сканд высказал сомнение Данаву.

– Чем дальше мы отходим от реки, тем меньше зелени. Будет ли дальше по пути вода, мы не знаем. Как бы нам не попасть в беду…

– Да, – согласился Данав и, увидев первую же зелень, распорядился остановиться: – Давайте переждем здесь жару.

Решение было удачным – зелень, оказалось, росла по берегам неширокой речки. Разведчики устроились на поляне под деревьями с висящими шатром тонкими ветвями. Здесь была тень и голая земля. На голой земле человеку безопаснее отдыхать, так как в траве могут прятаться змеи.

Коней расседлали и, спутав им ноги, пустили пастись. Они сразу направились в зелень. Пока лошади отдыхали, сами перекусили сухими лепешками – горячее готовится вечером, когда отряд становится на ночевку. И, так как надо было переждать полуденную жару, пристроились поспать.

В тени оказались тучи комаров, поэтому принесли полыни, натерли лицо и руки ее листьями, а остатки развесили на ветках. Пока некоторые занимались развешиванием полыни, один из разведчиков разжег небольшой костер и также бросил в него полынь. Костерок, поперхнувшись травой, зачадил белым едким дымом.

Комарам это пришлось не по вкусу, и их стало заметно меньше. Разобравшись с комарами, разведчики разложили на горячей, даже в тени, земле куски войлока и, подложив под головы седла, задремали.

Данав спать не собирался. Как он ни старался, но мысли об измене Денепры назойливо копошились в его голове. Как всегда, после того, как что-то случается, на ум приходят умные слова и поступки, которые человек должен был бы совершить, но сделать это сразу не догадался.

Глава 24

Испуганно всхрапнула лошадь, и Данав проснулся. Он мгновенно вскочил на ноги и внимательно вгляделся в сторону источника шума. Его рука лежала на рукояти меча. Проснулись и остальные разведчики.

Сканд встал рядом с Данавом.

– Лошадь испугалась, – одними губами проговорил он.

– Что-то чует, – сказал Данав.

– Может, увидела змею? – предположил Сканд.

– Нет. Я лошадей понимаю не хуже людей. Она увидела чужого человека, – сказал Данав.

Сканд подобрал с земли лук и колчан со стрелами, а после, пригибаясь к земле, негромко предупредил:

– Давайте-ка, ребята, собирать коней.

Держа оружие наготове, разведчики стали собирать лошадей, и вскоре все кони стояли на поляне.

– Кто-либо видел чужих людей? – спросил Сканд.

Никто никого не видел. Сканд расслабился.

– Зря поднял тревогу, – упрекнул он Данава.

– Там прячутся люди, – твердо проговорил Данав.

– С чего это ты взял? – спросил Сканд.

– Конь зря шуметь не будет, – сказал Данав.

– Мы до сих пор людей не видели. Мы не видели ни домов, ни полей, ни скот, – возразил Сканд.

– Это ничего не значит. Люди везде есть, – продолжал убеждать Данав. – Просто мы их не видим.

– Если чужие таятся – значит, они замышляют недоброе, – сказал Сканд.

Данав нахмурил брови. Немного подумал и ответил:

– Вряд ли. Думаю, пока опасности для нас нет. А на их месте любой, увидев десяток конных воинов, спрятался бы. Вооруженный человек всегда опасен.

– Наверно, – согласился Сканд. Он мазнул быстрым взглядом по небу и добавил: – Ладно, все равно скоро в дорогу – солнце перевалило через зенит.

На его щеку сел комар и, пошевелив хоботком, впился в кожу. Почувствовав боль, Сканд хлопнул по больному месту ладонью, прихлопнув сосущего кровь комара. Сканд взглянул на кровавый след на ладони, снял с ветки стебель полыни, подошел к едва тлеющему костру и бросил стебель в горячую золу. Стебель задымился.

Данав присел рядом с костром на корточки, ковырнул прутиком золу и спросил:

– Так куда пойдем дальше?

Для Сканда все было ясно.

– Как – куда? На север.

– Надо бы подумать, – сказал Данав.

– Чего думать? Князь велел нам разведать путь на север, – не унимался Сканд.

Данав покачал головой.

– Не знаю. Речка, на берегу которой мы остановились, узкая, течение быстрое: значит, по всем приметам, она течет из гор. А нужны ли нам горы?

– Ну и что, что горы? – спросил Сканд.

– Нет, мой друг. Нам-то с тобой все равно – горы или долина. Но люди будут гнать скотину. Чем ей питаться в горах? Или в выжженной степи.

– Нельзя нарушать приказ князя, – заметил Сканд.

– Князь приказал мне разведать дорогу на север. Найти такую дорогу, чтобы по ней могли ехать телеги и идти скот. А если гор не знаешь, то можно забрести в такие скалы, что всех погубишь. Нет, Сканд, мы, наверно, поступим хитрее, – возразил Данав.

– Князь будет недоволен, – предупредил Сканд. – Я отвечаю перед князем.

– Перед князем мы оба отвечаем. Но для меня важнее то, что я отвечаю еще и перед своим народом, – сказал Данав и жестко приказал: – Поэтому на север мы не пойдем, мы пойдем по долине на запад.

Глава 25

Болгар не приехал на свадьбу Руса и Поруссы, но о договоренности Словена и Болгара было всем известно, поэтому, как и предполагал Сыроядец, свадьба Руса и Поруссы помирила недавних противников. Ну хотя бы на время.

Сыроядец был вполне доволен своей политикой во время междоусобного конфликта. Он намеревался оторвать у проигравших кусок их земель, но в то же время сумел ни с кем не поссориться. Таким образом, в очередной раз подтвердилось его мнение: когда не имеешь друзей, то и ссориться не с кем будет.

Правда, он еще не знал, что это сыграет с ним злую шутку – никто из князей ему даже словом не намекнул, что Болгар начал выдавливать недавних своих союзников с их собственных земель.

Поэтому, насладившись всеми радостями жизни на свадьбе, Сыроядец вернулся домой в полном неведении и в хорошем настроении.

Как уже отмечалось, народ Сыроядца вел полукочевой образ жизни, из-за чего у него не было постоянных городов. Кочевники жили в легких войлочных юртах. У самого Сыроядца была такая же юрта, как у всех, но только побольше.

Подобный образ жизни, разумеется, подходил пастухам. И в самом деле, когда постоянно меняешь место жительства, то, прежде чем строить дворец, сто раз подумаешь.

Когда Сыроядец был помоложе, он только язвительно посмеивался над родней, запершейся в городах: ну как можно было вольную степь поменять на каменные дома, своей тишиной и покоем больше смахивающие на погребальные камеры?

Но с возрастом стареющему кагану все больше и больше хотелось покоя, тенистых садов, бассейна с прохладной водой и фонтанов, веющих свежестью. И соблазнительных девушек, нежащихся в тени садов. Говорят, для того, чтобы продлить молодость, надо больше времени проводить с молодыми красавицами.

В конце концов Сыроядец пришел к мысли, что ему также следовало бы завести город. Построить город не хуже, чем у его оседлых родственников, чтобы было и чем похвалиться – ведь Сыроядец был не самым бедным среди них.

Сыроядец даже присмотрел место, удобное для города. Только оно находилось на землях Словена. Разумеется, никакой народ никогда не согласится, чтобы на его землях чужое племя ставило город. Поэтому мечта Сыроядца казалась несбыточной.

Но теперь, когда Словен уговорил свой народ идти на поиски новой жизни, мечта Сыроядца вдруг стала обретать реальные черты.

На радостях Сыроядец собрал совет старшин, чтобы обсудить планы на земли, которые освобождал народ Словена.

Утром перед советом Сыроядец проснулся в приподнятом настроении. Обычно он сразу вставал, завтракал на скорую руку и приступал к делам, но в это утро он изменил своей привычке и долго нежился в постели, в мечтах представляя себе будущий город.

Сквозь тонкие стены юрты пробивались звуки просыпающегося становища. Слышались людские голоса. Ржали лошади, мычали ожидающие дойки коровы.

Около входа кто-то негромко разговаривал. Войлок заглушал голоса, поэтому Сыроядец с трудом разбирал речь.

– Каган спит еще? – спрашивал первый голос.

– Спит, – отвечал второй. Похоже, отвечал дежуривший у входа десятник из охраны.

– Мне надо срочно с ним переговорить.

– Нельзя будить кагана.

– Дело очень важное.

Услышав это, каган скинул со своей груди тонкую руку наложницы, приподнялся и позвал:

– Эй, кто там?! Зайди.

Полог над дверью шелохнулся, и в юрту вошел десятник – в полном вооружении, в шлеме, кольчуге и с кинжалом на боку.

Поклонившись, спросил:

– Что изволишь, каган?

– Кто там ломится ко мне? – спросил Сыроядец.

– Гонец из дозорного отряда с важной вестью.

– Если у гонца важная весть, то чего же ты не пускаешь ко мне? – начал сердиться каган.

– Ты спал.

Проснувшаяся наложница тихо исчезла в складках занавесей в задней части юрты. А Сыроядец накинул халат на плечи и сел.

– Вот теперь не сплю.

Десятник поклонился.

– Пускать его?

– Пускай.

Десятник приоткрыл полог и кому-то проговорил: «Заходи!» – и посторонился. В шатер вошел запыленный воин – видно, он торопился с важной вестью, раз перед тем, как войти к кагану, даже не успел умыться.

Войдя в юрту, он поклонился.

– Что у тебя? – спросил Сыроядец.

Гонец склонил голову.

– Прости, каган, я с плохой вестью.

Каган потерял терпение.

– Ну, так говори дело, чего тянешь?

– В степь вошло войско Болгара, – сказал гонец.

Сыроядец удивленно поднял брови.

– Войско Болгара вошло в степь? Что за ерунду ты городишь?!

Гонец поклонился.

– Это так. Я сам своими глазами видел дружину Болгара.

Сыроядец озадаченно зачесал затылок.

– И чего это понадобилось Болгару в степи?

– Мы взяли языка, – сказал гонец.

– И где он? – оживился Сыроядец.

– К сожалению, он был ранен и умер.

– Глупцы! – разозлился Сыроядец. – Кто ж убивает языков!

Гонец смущенно сдвинул колпак.

– Перестарались.

– Он что-либо сказал перед смертью?

– Да.

– И что?

– Сказал, что Болгар идет на нас войной.

Сыроядец от изумления даже привстал.

– Войной?! О боги, но тут нет ничего нужного для него. Хлеб мы не сеем, городов у нас нет, сегодня мы здесь, а завтра будем в другом месте… Может, я его чем обидел?

– Не знаю, – сказал гонец. – Этого язык нам не успел сказать.

Сыроядец взглянул на десятника.

– Воевода знает о сообщении гонца?

– Я не посмел доложить известие кому-либо, прежде чем ты его не услышишь, – сказал гонец.

– Где воевода?

– Он старшин собрал в своей юрте поговорить перед советом, – ответил десятник.

– Это хорошо, – кивнул Сыроядец, встал и хлопнул в ладоши. Из-за занавесей показалась наложница. Она была уже одетая и принаряженная.

– Неси халат, – приказал Сыроядец. – Поеду по делам.

Наложница кивнула и на всякий случай спросила:

– Есть перед этим будешь, каган?

– Некогда! – отрезал Сыроядец.

Сыроядец оделся и вскочил на коня так быстро, что уже через десять минут был в юрте, где воевода собрал старшин.

Ни воевода, ни старшины не рассчитывали увидеть кагана до начала собрания, поэтому его появление в юрте вызвало некоторое замешательство.

Тем не менее встретили кагана со всеми причитающимися в таких случаях почестями, и воевода проводил кагана на главное место.

Сев на подушку, Сыроядец окинул хмурым взглядом собравшихся.

– О чем говорите?

– О твоем плане строить город, – сказал воевода.

– И что надумали? – поинтересовался Сыроядец.

– Думаем пока, – ответил старший из старшин.

– А чего думать?

– Так никогда у нас не было городов. Вот и сомневаемся: захочет ли народ жить за стенами?

– Понятно, – сказал Сыроядец и махнул рукой. – Ладно – облегчу вам задачу.

Лица старшин вытянулись.

Сыроядец усмехнулся.

– Видно, богам не угодно, чтобы мы основали город на землях Словена.

– Ты проводил волхвование, чтобы посоветоваться с богами? – осторожно спросил воевода.

Сыроядец нахмурил брови.

– Какое волхвование? Болгар с войском идет в степь!

Воевода привстал.

– Каган, но кто тебе принес такую весть?

– Гонец только что прибыл с границы, – сказал Сыроядец. – Поэтому я и пришел посоветоваться, что нам предпринять в связи с этим.

Воевода пожал плечами.

– А что делать? Выйдем навстречу ему. Дадим ему отпор. Степь наша! Нечего ему делать в степи.

Сыроядец взглянул на старейшину.

– А ты что скажешь?

Старейшина кашлянул.

– А что ему надо от нас?

– Пока неизвестно.

– Может, ему нужна наша земля?

– Зачем ему степь?

– Наши женщины?

– У него своих хватает.

– Наш скот?

– Может быть, – сказал Сыроядец и усмехнулся. – Я понял тебя, старик. И в самом деле – ради чего нам воевать с Болгаром и жертвовать жизнями наших мужчин? Не проще ли нам уйти дальше в степь? Степь большая, если Болгар хочет воевать с нами, то пусть сначала найдет нас. А там мы подумаем – стоит ли воевать с ним.

На этом и решили.