Текст книги "Варяг. Княжий посол"
Автор книги: Александр Мазин
Жанр: Историческая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Я Самуил. Ты хотел со мной говорить? – сказал воин. Самуил? Тот самый комит Булгарии, настоящий ее правитель и будущий! Он здесь, в самом деле пришел! Получилось! Так просто! Не может быть!
«Не может быть, – с оттенком грусти подумал Молодцов. – Что-то тут не так…»
Данила стал лихорадочно думать: что? Анализировать ситуацию, только из этого ни хрена не выходило, потому что он мало что видел перед собой и башка страшно раскалывалась. Попытался вспомнить изображение на монете, показанной Воиславом, но тоже ни хрена не вышло. Блин, как же легко было придумывать легенду на свежую голову, пока его вели по дворцу, и как хреново сейчас, когда все тело ломит и мозги скованы болью.
– Ты не комит, – наобум рискнул Данила и сам не узнал свой голос, какой-то хриплый, изможденный.
– Почему ты так считаешь?
– Что ж, послух Владимира не знает самого Самуила?
– Хм… – раздалось где-то в пространстве. – Снимите с него ремень.
Кожаный ремешок убрали с шеи, голова у Данилы сразу закружилась, его повело в сторону, но он успел сделать несколько полных вдохов и от этого испытал настоящее блаженство.
Несколько пощечин привели Молодцова в чувство.
– Скажи мне все, что хотел сказать Самуилу, – поведал тот же голос вкрадчиво, – и с тебя снимут веревки.
Секунда искушения.
– Я буду говорить только с вашим комитом, – устало сказал Данила.
– Ну ты сам выбрал, – насмешливо сказал кто-то, и факелы удалились, оставив Данилу в пыточном подвале.
Молодцов стиснул зубы: нельзя испытывать эмоции, нельзя тратить силы, пока еще все идет нормально.
«Соберись!» – сказал он сам себе, хоть на глаза наворачивались слезы.
Удары сердца отсчитывали время, рук Данила уже не чувствовал, хорошо это или плохо, он не мог сказать, зато спина стала болеть еще сильнее. Молодцов вообще с трудом воспринимал происходящее. Зато палачи туго знали свое дело. Умелые руки быстро развязали путы, жуткая боль, иголками пронзившая мышцы, даже не позволила обрадоваться короткому освобождению. Данила зарычал сквозь зубы, чтобы скрыть крик, вроде почти получилось.
Его вздернули вверх, позволили посидеть немного, и как только он стал нормально ощущать руки, их тут же заломили за спину, связали и вздернули к потолку, так что Даниле пришлось привстать. Он не стал злиться, осыпать проклятьями окружающих, какой от этого толк? Ему осталось только ждать, ну и хорошие заключенные порождают хороших стражников, вдруг выдастся шанс?
Данила коротко выдохнул и попробовал сделать несколько упражнений, чтобы размять мышцы, ну и попытался представить, что он в спортзале, обычном, из прошлой жизни, а это всего лишь такое необычное упражнение от тренера.
Помогло это или нет, но первое время Даниле было не так хреново, как когда ему в первый раз скрутили руки.
На этот раз звуков шагов он не услышал, должно быть, отвлекся, лишь внезапно ощутил, как кто-то могучий оказался рядом и крепкие пальцы в кожаной перчатке схватили его за подбородок, резко вздернули голову, а потом долго рассматривали.
«Интересно, а сколько я так просидел?» – подумал тем временем Данила.
– Это тот, о котором тебе говорили, господин! – сказал некто трубным голосом и отошел в сторону.
Теперь сомнений не было. Молодцова почтил своим вниманием лично Самуил. От этого человека исходила харизма, как принято говорить, аура власти, которая подавляла, заставляла подчиняться. Да, нелегко рядом с таким человеком жить царю Роману. Подобное ощущение Данила испытывал только вблизи князя Владимира, ну и… первый раз увидев Воислава.
Лицом Самуил походил на солидного мужчину тридцати-сорока лет, могучая челюсть, пухлые губы, крупный мясистый нос, большие глаза, высокий лоб. Словом, весь его облик был под стать его положению: того, кто вершит судьбы людей и государств.
– Ты со мной хотел говорить? – Голос настоящего правителя Булгарии был не таким мощным, как у его слуги, но тоже подавляющим, вызывающим трепет и желание склонить голову, но Данила не мог, его все еще держали за подбородок.
– Здравие тебе, господин, комит Булгарии, десница царя, прости, не приветствую тебя как положено. Но не буду зря тратить твое время, – поправился Данила, увидев, как нахмурились брови Самуила, – просил увидеть тебя, чтобы попросить позволить мне сделать благо для твоей державы и для Руси, откуда я прибыл.
– Какое же благо для Руси сделаешь, если предашь этот род? – с насмешкой спросил Самуил.
– Предать, как можно? – фальшиво удивился Молодцов. – Послух должен вернуться, откуда его послали, и рассказать правду, что видел, что слышал, что бы с ним ни случилось.
За спиной у Самуила зашептались, кто там стоял, было не разглядеть, вроде бояре какие-то в высоких шапках.
– И что же ты собираешься рассказать? – добродушно спросил он.
– Правду! Что Булгария сильная держава, что правит ею твердо царь Роман, а при нем мудрый советник и помощник Самуил, что народ ее здравствует, а в столице Академия стоит, в которой мудрость со всего мира собрана, и неплохо было бы такую же в Киеве поставить. А главное, что воевать с Булгарией не следует, только убыток от этого Русь потерпит.
– Отчего так думаешь?
– Да любому понятно, что если Русь да с булгарами начнет воевать, от этого польза только ромеям будет. Все так и случилось при Святославе Игоревиче, булгары и варяги сцепились, а в Преславе Цимисхий оказался и князя-пардуса подставил под печенегов. Нет, словенам между собой воевать только на радость другим народам.
– А Владимир, значит, на Дунай идти хотел? – вкрадчиво поинтересовался Самуил.
– Он о славе отца мечтает, а кто бы о такой славе не мечтал?! Но вот он в прошлом году на волжских булгар ходил, и чем все кончилось? Торговый ряд они подписали с эмиром, чтобы обоим прибыль с караванов шла. Правда, Владимир еще одну из дочерей эмира за себя взял. Ну такой у него обычай.
– Складно говоришь. – Самуил скрестил руки на груди и улыбнулся, от этой улыбки у Данилы прошла дрожь по телу. – Отпустите его и развяжите.
Комит Булгарии смотрел на Данилу, как тот справлялся с болью и приходил в себя.
– А что ж Владимир тайно послал тебя, мог бы по-людски посольство прислать, как положено?
– Это верно, да ведь меня не дела сюда вести посылали, а просто поглядеть, чего у вас тут и как. В Академию устроиться, рассказать о ней потом.
– А зачем Владимиру наша Академия?
– Дык я же говорю, мудрости там много, а мудрости много не бывает. Вот и говорит мне князь, пойди узнай, что там булгары у себя устроили, да мне передай. А что даров при тебе не будет, так еще лучше, булгарам не за что отдариться будет. – Данила хохотнул, Самуил тоже улыбнулся.
– А чего же ты тогда из Академии и сбежал?
– Да не сбежал я, на радостях, что так легко вышло, пошел в корчму, ну и… загулял. А тут слышу, в городе переполох, я подальше от него. Вижу – стена дворца напротив, а на ней никого, ну я через нее перелез и в хлев спать отправился, а там меня уже твои воины приняли.
Комит посмотрел на кого-то через плечо, мда… даже Данила не позавидовал тому, на кого был направлен этот взгляд, видать, особо влетит кому-то за организацию караульной службы.
– И где гулял? – спросил Самуил.
– Честно скажу, не помню, – сокрушенно покачал головой Данила.
– А ты вообще кто? Как зовут?
– Зовут меня Даниил Молодец, обережник я.
– Кого охраняешь?
– Купца, с которым сюда прибыл.
– Что за купец?
– Рахила, с угорского подворья в Доростоле.
– Он тоже человек Владимира?
– Да, – не колеблясь, ответил Данила, он слышал это имя от Воислава, оставалось надеяться, что он успеет потом предупредить этого купца. – Мы с ним прибыли в Доростол, он там же расторговался и уплыл, а я вот в Преславу поехал. Дальше что случилось, ты знаешь… господин.
– Что ж, ладно ты складываешь, – вроде как довольным тоном сказал Самуил, – а родом ты откуда?
Род – это важно, по роду определяют, насколько достойный человек перед тобой и чего от него следует ждать, при этом личные качества не имеют никакого значения, если репутация семьи и предков будет негодная.
– Из купцов я, с отцом первые годы работал!
Чистая правда, Данила некоторое время трудился в фирме отца, пока учился заочно в универе и потом недолго.
– А чего же в обережники подался?
– Да как очнулся посреди поляны, без гроша в кармане и не помнящий ничего, с тех пор и бросил работать на отца, а потом и обережником стал.
Опять чистая правда, Молодцов очнулся в новом для себя мире, не зная, как это случилось, а потом и попал к купеческим охранникам.
– Выходит, ты изверг?[4]4
Тот, кого изгнали, извергли из рода.
[Закрыть] – заключил Самуил.
– Можно и так сказать.
– А как же звали купца на Руси, у которого такой ушлый сынок родился?
– Я не говорил, что мой отец из рода Руси.
– А откуда же он?
– Вообще, я, как и он, русский, в Тьмутаракани мы родились, но потом путешествовали много, – опять наобум ляпнул Данила, он читал в одной книге, что первый раз слово «Россия» употребили византийцы к Тьмутараканскому княжеству[5]5
Любопытствующих отсылаю к книге Е.Ч. Скрежинской «Русь, Италия, Византия в Средневековье».
[Закрыть], правда, в книге речь шла об одиннадцатом веке, а сейчас идет десятый, но ведь тридцать лет для истории мелочь?
– И как его звали?
– Дмитрий, сын Всеслава.
Дедушку Молодцова на самом деле звали Вячеслав.
Комит Булгарии несколько секунд задумчиво разглядывал Данилу, поглаживая бороду.
– Господин, позволь мне сесть здесь…
Самуил отмахнулся надменным жестом и одним быстрым шагом оказался рядом со своим пленником.
– Значит, Владимир хочет жениться на булгарской царевне? – вдруг спросил он.
– Брак всегда делает союз надежным, – ответил оробевший Данила.
– Верно, – покивал Самуил, – только за Владимира ты говорить не вправе.
– Еще бы, я… – начал Молодцов и осекся под взглядом комита.
– Я думаю, ты врешь, и ты сейчас готов все, что угодно, рассказать, лишь бы спасти свою шкуру!
– Очень мудро, господин, – сипло ответил Данила, проглотив подступивший к горлу ком, – я бы на твоем месте еще бы попытал послуха как следует, чтобы он уж точно рассказал все, что знает. Но если ты решишь… кхм… разрешишь мне предоставить свою помощь, кто мне поверит? Кто поверит послуху, у которого вся шкура в отметинах?
– А на кой мне нужна твоя помощь? – надменно бросил Самуил, в его тоне слышалась щедрость, дескать, цени, кто на тебя вообще обратил внимание.
– Тоже верно, – согласился Даниил. – Но меня поймали твои славные воины, а сколько еще людей Владимира в Булгарии, знает только он да Господь Бог. Не все они так радеют о Руси, как я, понравится им девушка, надел земли или встретится ромейское золото, и нашепчут они князю худое, а там недалеко до беды. Я же скажу правду, готов поклясться, если не веришь мне, пошли меня весной, после зимних штормов, на Русь, в Киеве меня знают, а там я уж постараюсь, чтобы между Русью и Булгарией был мир. Кроме того…
– Ну говори…
– Нехорошо пытать единоверца.
– Так ты христианин?
– Могу «Отче наш» прочитать, – ответил Данила, если бы его попросили рассказать «Символ Веры», он бы точно засыпался.
– И ратуешь за то, чтобы христианская дочь вышла замуж за язычника?
– Владимир язычник – это верно, но в Киеве много христиан, и по всей земле люди принимают Истинную Веру. Если постараться, Владимир сам примет крещение, и не от константинопольских архиереев, а от булгарского патриарха, – пылко сказал Молодцов, он и сам в это верил, вдруг получится привести князя Киева в лоно христианства и при его помощи тоже, ну или хотя бы зацепить Самуила идеей.
Правитель Булгарии опять задумался, наклонил голову, внимательно разглядывая пленника.
– С кем из боляр вел дела твой купец? – неожиданно спросил он.
– Я слышал от него имя какого-то боярина Радомира, – немного облегченно ответил Данила, – но какие там дела вели, я не знаю, клеветать на человека не стану.
Самуил без разговоров повернулся и ушел к своим людям, совещаться, должно быть. Несколько минут из теней доносился невнятный шепот, а потом знакомый голос того, кто хватал Молодцова за волосы, пророкотал:
– Развяжите его и накормите, если помощь нужна, сделайте все как надо.
– Мне бы еще в баньке попариться, господин! – Молодцов решил, что если уж идти ва-банк, то до конца. Наглость второе счастье.
И от этакой выходки все замерли в пыточной, потом Самуил отрывочно бросил:
– Сделайте.
Данилу подняли под руки. Ноги слушались с трудом, но все-таки силы восстанавливались! Главное, он теперь мог ходить сам, а если его и держали, то только чтоб не упал. На радостях Молодцов даже попробовал попрыгать, но сильные руки стражников намекнули, что не время для веселья. Данила остановился, приходя в себя от небольшого головокружения, окинул взглядом пыточную, теперь уже не казавшуюся такой страшной:
– Ну что, друзья, спасибо, кто там мне помог? Буду благодарен, я добро помню!
Молодцову никто не ответил, его только подтолкнули быстрее к выходу. Что ж, он и сам был не прочь покинуть это гостеприимное место переговоров.
* * *
– Господин, позволь спросить, что ты задумал сделать с этим русом? – спросил личный телохранитель Самуила, Кормес, тот самый, кто хватал Данилу за лицо, когда он поднимался со своим господином по лестнице в его покои.
Комит остановился, глубоко вдохнул, расширив ноздри. Его телохранитель держал факел над головой, неотрывно смотрел на господина, но Самуил знал, он сейчас неотрывно следил за всем, что происходит вокруг. Кормес был верен ему, и верность его имела серьезные доказательства.
– Он может быть полезен, если тот, за кого себя выдает.
– Я о том же, мой господин, я не верю ему, я чую, он врал, когда говорил, мешал правду с ложью.
– Как и любой хороший послух. Что ты думаешь?
– Я думаю, он ромей, один из тех, кого мы ловили прошлой ночью.
– Ты, значит, уверен, что это были ромеи?
– Да, мои стражники говорили, что бились они по-ромейски, и стрелы, которые из лошадей достали, тоже были ромейскими.
– Что ж, может быть, поэтому пошли своих людей в Доростол в угорское подворье, и пусть поспрашивают купцов про этого Дмитрия из Тьмутаракани.
– Мой господин, но как же… верные люди Бориса и Радояра доносят, что к брату твоему, Аарону, приезжали ромейские послы, они обещали его признать царем булгар, и патриарх Константинопольский это подтвердит. Медлить нельзя, мой господин, боляре требуют…
Самуил сощурил глаза, и Кормес осекся, склонил голову. Эх, если бы так же легко призвать было к покорности всех, кого он, Самуил, собрал под свою руку и заставил сбросить ярмо ненавистных ромеев. Хотя и сам телохранитель наверняка не отступился от своих мыслей.
– Сплетни меня не волнуют, я сам решу, как поступить с братом. А если тот холоп поможет мне заключить союз с Владимиром, значит, я его использую. Ты меня понял?
– Да, господин.
– Завтра наутро съездим к Радомиру Старому, поговорим о том… ха… как нам дружить с Владимиром.
До своих покоев Самуил с телохранителем не проронил ни слова. Движение бровей, и охрана у дверей открыла их с поклоном. Комит прошел внутрь, Кормес за ним, он всю ночь будет охранять своего господина, охрана останется снаружи. Это был византийский обычай, который переняли у своих врагов и учителей булгары, как и многое другое.
Глава 9
Царская благодарность
Когда Данилу вели через дворцовый комплекс, на горизонте забрезжил рассвет, потрясающий свежий воздух доставлял блаженство при каждом вдохе. Данила наслаждался свободой, пока его не завели во что-то скорее напоминающее римские термы. Всюду мрамор, колонны, посреди комнаты огромный бассейн. Нырнуть, правда, ему не дали, отвели в комнату, наполненную паром, где тощий живенький мужичок окатил его горячей водой на теплой лавке и хоть и без веников, одними руками, так хорошо промял Молодцова, что боль из растянутых мышц и натруженных суставов прошла сама собой, осталась только приятная расслабляющая нега, растекшаяся по всему телу. От которой Данила, прямо скажем, сомлел и позволил делать со своим телом все что угодно. И с ним сделали. Прикосновения крепких, но чутких мужских пальцев сменились нежными касаниями женских. Молодцов почувствовал бархат женской кожи, невесомые локоны волос, поцелуи губ на груди. Несмотря на его состояние, организм после долгого плавания и всех приключений отреагировал моментально. Все дальше и случилось в полубеспамятстве, Данила даже не мог сказать точно, сон это был или все-таки явь. Молодцов обнаружил себя закутанным в полотенца, сидящим на подушках, а перед ним был накрыт стол со всякими яствами и напитками.
Увы, спокойно насладиться едой не дали. Только у Данилы разбежались глаза, что бы в рот положить, в комнату вошел воин в доспехах.
– Одевайся быстрее, поедешь с нами, – и указал на сложенные чистые рубаху со штанами.
Молодцов, расстроенный, быстро запихал в рот несколько кусочков мяса, хлеба и фруктов, раскутался из полотенец и облачился в казенную одежду. По крайней мере, она была чистой и приятно пахла.
Надо сказать, что стражники обходились с ним достаточно деликатно: не подкалывали, не толкали, молча сопроводили его до кареты, двое стражников сели с Данилой, и связка лошадей тронулась. Куда ехали, видно не было: окна были плотно зашторены. Молодцов лишь заметил, что солнце высоко взошло и даже перевалило за полдень. Карета несколько раз останавливалась, за ней следовал скрип воротных петель. Сопровождающие Данилы безмолвствовали, но твердые взгляды и шрамы на лицах говорили лучше всяких слов. На этих Молодцов даже с мечом рыпаться не решился бы, а уж с пустыми руками…
Наконец карета остановилась, обережника вывели во двор роскошного особняка, не уступающего в роскоши Преславскому дворцу, всюду зелень, цветы и деревья, несколько фонтанов с позолоченными фигурами, парочка павлинов, надменно прошествовавшая перед конвоем. Воины на птиц не обратили никакого внимания, едва на хвост не наступили зазнавшимся птицам, провели Данилу на верхний, четвертый этаж особняка, оставили в небольшой комнате, где уже были приготовлены кровать и небольшой ужин. Окна из комнаты выходили на задний двор, тоже представляющий собой несколько аллей, а взгляд упирался прямо в крепостную стену, которая ограждала эту усадьбу, на которой бдили охранники. Об этом догадался Данила по темным силуэтам, изредка мелькающим в темноте. По бокам от его окна уже зажгли два факела, а внизу стена была абсолютно гладкая. Все понятно: спуститься без каких-либо приспособлений нет никакой возможности, а пробовать спускать канат все равно, что крикнуть охране: «Эй, дебилы, стреляйте в меня!»
Хотя, по-честному признать, все могло быть гораздо хуже. Надо сказать спасибо Самуилу за такую комфортную тюрьму. Данила ее еще раз обследовал, не нашел никаких потайных дверей или слуховых окон, ну или просто не сумел их найти, сел на холодные простыни перины. В любой момент они могут смениться на деревянную шконку в лучшем случае. По идее, надо было продумывать легенду, рассматривать варианты событий, словом, работать головой, но после всего пережитого так хотелось просто поверить в гостеприимство Самуила, что его после зимы с купцами отправят в Киев, и там он встретит друзей, и Воислав приложит все усилия, чтобы Владимир заключил мир с Булгарией, а там, возможно, и крестил Русь. Эх, все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Данила прислушался: за дверью раздались шаги, сначала приближающиеся, потом удаляющиеся – смена караула.
«Да, доставил я вам проблем, ребята, – с усмешкой подумал Молодцов, – и вы даже сами не знаете, насколько».
Его взгляд упал на стол с ужином; там отсутствовали любые столовые или колюще-режущие приборы, так что есть предполагалось руками. В животе заурчало, чувство голода напомнило о себе. Что ж, хороший признак, если организм требует еды, значит, сил на всякие рефлексии и переживания у него нету. А на сытый желудок и думается лучше.
Разбудило Данилу ощущение сползающего одеяла. Он открыл глаза – служанка пришла менять постель. Не разбудила стервочка, не спросила, можно ли войти. Молодцов, конечно, не вип-персона, но мог и наброситься с перепугу. А фигурка у нее ничего, справная, сама смугленькая и чернявая, на такую в самом деле наброситься можно.
Данила встал с кровати, чтобы не мешать девушке убираться, про себя подумал, что Воислав бы не одобрил его беспечности, сам батька, верно бы, проснулся от шума открывающейся двери или мог даже услышать шаги за ней. Молодцов, понятно, безоружен, и если придут посланники Самуила избавляться от ненужного лазутчика, шансов у него нет, но окошко все равно рядом, в случае чего можно будет разменяться с булгарами один к одному, все ж не так уж плохо.
Однако хорошо, что вместо головорезов к нему пожаловала симпатичная служанка, остается ждать, кто еще навестит, наверняка у него будет до хрена неприятных вопросов. Вот только беспокоить Данилу никто не торопился. День прошел уныло и скучно, Молодцов под вечер сделал зарядку, пофехтовал импровизированным мечом. Ему никто не препятствовал. Должно быть, перед отбоем в крепости Даниле принесли ужин, служанка в сопровождении стражника, и оставили своего пленника в одиночестве. Молодцов хорошо помнил пыточный подвал, поэтому старался не жаловаться даже в мыслях на судьбу, но такое ожидание тоже неслабо выматывало нервы.
Утром его заточение скрасила компания: рыжебородый веселый мужичок завалился вместе с уже знакомыми служанкой и воином. Тощий, высокий, туго подпоясанный, он так светился радушием, что внутренний голос Данилы сразу шепнул: «С этим гостем надо держать ухо востро».
Гость представился Мирославом, посланным болярами, чтобы обсудить, «как тут дальше быть», с ходу полез обниматься и предложил выпить натощак. Ну если в этом состоял план засланного гостя, тут его наверняка ждал облом, уж к чему привык Данила в будущем, так это к куда более крепким напиткам, чем те, которые умели делать здесь. Тем не менее они выпили вдвоем, закусили.
– Ну что, Даниил, рассказывай, кто ты, да откуда, да как тебя занесла нелегкая в такие дали, – сочувственно спросил Мирослав.
Молодцов подумал и принялся лепить легенду о славном купце из Тьмутаракани и его сыне, тоже славном молодце, да уж больно шебутном. Данила уже достаточно поднаторел в местных обычаях и традициях, так что не боялся сболтнуть глупость, а истории брал из реальной жизни, когда еще работал в фирме отца, а потом с друзьями пытался делать свой бизнес. Только про то, как он начал свободную жизнь, Молодцов соврал. Мирославу он рассказал, что напился и нахамил чуть ли не старосте сотни, в которой состоял его отец, тогда родитель ему сказал: «Вот Бог, вот порог», дал часть наследства и отправил с глаз долой. На самом деле Данила ушел сам, он видел, как отец, который на самом деле ему приходился отчимом, всю жизнь крутился волчком, играл по правилам, засылал кому надо, но постоянно едва сводил концы с концами. Концы, надо сказать, были неплохие, хватало и на дом с дачей, машину, поездки каждый месяц к морю, на то, чтобы отмазать сыновей от армии, и на небольшой начальный капитал среднему сыну. Тот почему-то посчитал, что самостоятельно добьется большего. Не вышло – возможность получить серьезный капитал была чревата большим риском, а всю жизнь рвать жилы, чтобы каждый год зарабатывать лишний десяток тысяч долларов? Зачем?!
Но опыт бизнеса пригодился. Надо сказать, за последнюю тысячу лет мало что изменилось. Данила хорошо помнил, как они с отцом платили деньги тиунам (окружным чиновникам и авторитетным людям), ходили на тяжбы, где судьям тоже приходилось платить, и даже пару раз случались разборки с партнерами. Правда, там обошлось без «божьего суда». Так что придумывал Молодцов в самом деле мало.
Мирослав пил, слушал и довольно кивал, вопросов не задавал, лишь маслено улыбался, в общем, создавал впечатление редкого олуха. Данила не покупался на эту простую маску, старался следить за языком, помнить, что наврал, несмотря на то что вино постепенно начало кружить голову. Посреди очередной истории Мирослав вдруг согнулся, издал звук не пойми с какого конца, завоняло. Молодцов презрительно отвернулся, а булгарин еще обниматься полез.
– Ну и горазд ты врать, – зашептал он, прихватывая собеседника за шею. – Даром что в ватаге Воислава. Запомни, родом ты из Корчева, мать звали Анастасия, гречанка, отец твой Дмитрий Рябой, из хузар, да слеп на один глаз. Подворье у вас Киеве есть, отец сейчас у ляхов торгует с братьями Давидом и Михаилом. И держи ухо востро, не я один о тебе знаю.
Мирослав отвалился обратно на стул, мощно отрыгнул, воздел чашу к потолку:
– За царя нашего Романа!
– За Романа! – заорал Данила, пряча в крик удивление. Чокнулись, выпили.
– Ну что ж, – сыто сказал Мирослав и ослабил себе пояс. – Что ты мне рассказал, я передам уважаемым людям, так что о тебе не забудут, все решим по Правде. Не переживай, а покамест я пойду, потешились, надо и меру знать, давай на посошок.
Мирослав выпил еще и отбыл, оставив Данилу размышлять над сказанным. Изображая пьяного, что было нетрудно сделать, он поплелся к окну. Свежий ветер слегка прочистил голову.
Кто же такой этот Мирослав? Посыльный от Воислава? Вряд ли, не простой это человек при дворе, такого на раз не купишь. Кто тогда? Человек от боляр, от тех, с кем встречался Воислав? Возможно. Только зачем им Данила, чтобы не разболтал лишнего? Тогда проще его грохнуть прямо тут.
Молодцов поспешно обернулся, напряг память – нет, пили они с Мирославом из одного кувшина и ели тоже из одной тарелки.
– Ну фига ж себе, конечно! – вслух сказал Данила и хлопнул себя по лбу.
Царь Роман, вот кому лучше всего убрать обережника, который лично встречался с ним и участвовал в переговорах. Никого волновать не будет, что Роман, мягко говоря, прокатил с предложением Владимира обережников, «царю» не поздоровится, если правда всплывет. Даниле, кстати, тоже. Так что самый надежный вариант для Романа, чтобы Молодцов замолчал, и желательно навсегда.
Данила еще раз оглядел свою «камеру». За несколько дней он изучил ее вдоль и поперек, это может помочь, если придется обороняться. Только если Самуил его захочет прикончить, у него это скорее всего получится, а вот Роман, что он может сделать? Подкупить стражу? Вряд ли, а вот служанку или повара запросто. Капля яда, и о лишней головной боли можно забыть. Вопрос: и как от этого защититься?
Данила слышал, что в Средневековье были люди специальной профессии, которые пробовали еду владык и царей, но, как многие думают, никто не ждал, пока отрава на них подействует, так можно и от голода копыта двинуть всяким вельможам; эти люди умели определять яд в еде и напитках, правда, при этом все равно рисковали жизнью.
Увы, Молодцов вот вообще не представлял, как это делается, да и с химией в школе он, мягко говоря, не дружил. Так что как защититься от ядов, он даже представить не мог.
– А, зараза, – рыкнул Молодцов, взял со стола кувшин с водой и, высунувшись из окна, вылил себе на голову. Взбодрился.
Прочь сонливость и хмель! Если не знаешь, что делать, – делай шаг вперед! Так, кажется, говорят каратисты. В комнате шагать вперед было особо некуда, так что Данила побежал по кругу. Лучше разогнать кровь, размяться, глядишь, там и мысли побегут быстрее. Намотав пару сотен кругов, он принялся отжиматься, потом новые упражнения.
Молодцов делал гимнастику, с перерывами, до вечера, а чем еще было заниматься? К вину больше не притронулся не потому, что боялся яда, а чтобы сохранять голову светлой, это качество никогда не бывает лишним.
На закате, уже как водится, стражник открыл дверь и в комнату вошла служанка с подносом и стала заниматься своими делами. Принесенный ужин был отличным, и еще вчера мог вызывать только бурное слюноотделение и урчание в животе: вареное мясо, хлеб, запеченный с сыром, виноград, персики, сливы, до которых так охоч Данила, кувшин вина. Еще вчера Молодцов накинулся бы на это все и стал бы уминать за обе щеки, теперь же при взгляде на яства он чувствовал укол страха и ничего не мог с этим поделать.
– Эй, красивая, куда спешишь, выпей лучше со мной, – решился сказать Данила, после чего поймал служанку за тонкий стан, усадил себе на колени. – Возьми-возьми кувшин, потом пойдешь по делам.
Стражник остался за дверью и никак не отреагировал на голоса из комнаты; что ж, что не запрещено, то разрешено. Черненькая служаночка сперва повырывалась для виду, а потом приняла кувшин. Данила внимательно наблюдал за ее реакцией.
«Что ж, – подумал он, – если здесь яд, то она точно ни при чем. Если все обойдется, то хорошо, если нет – будем как Ромео и Джульетта».
Пленник и служанка пригубили вина, а потом отведали ужин. Данила опустил свою руку с девичьего живота на ножку, потом на внутреннюю часть бедра, затем повел ее вверх по ноге, натягивая ткань между ног. Служанка вроде сопротивлялась, вертелась, иногда сводила бедра, но своей ручкой обвивала шею Молодцова, порой вкладывая с игривой улыбкой кусочки еды ему в рот.
Данила, напряженный после долгого воздержания, стал ласкать ее нежный бутон через одежду. Он находил в этой игре свое удовольствие, а еще ему нравилось наблюдать за своей партнершей. Та сперва напряглась, но не сделала попытки отстраниться, а после ласковых касаний и круговых движений удивленно посмотрела на Данилу, словно она ожидала другого. Молодцов запустил свободную руку в ее волосы, вкусно пахнущие хлебом, поцеловал тонкую шейку, провел по ней языком. Девушка уже забыла о еде, лишь покорно прислушивалась к касаниям. Интересно, откуда она родом? Кожа у нее была не загорелая, а именно смуглая, неужели булгарка такая или откуда-то из степнячек, горячая, наверное.
– Дай мне вина, – попросил Данила.
Девушка протянула ему кубок, он отпил и поцеловал ее губы, соединив оба вкуса на языке. Не прекращая поцелуя, Данила запустил руку под подол, провел пальцами по нежной коже бедер изнутри, белья в Средние века не носили, так Молодцов без труда добрался до влажных створок. Служанка вздрогнула, но Данила не дал ей вырваться, крепче обнял и стал упорнее и настойчивее ласкать ее под платьем, другой рукой развязал шнуровку на груди, стянул бретельку сарафана, плечо сорочки и обнажил грудь. Стал играть с ней пальцами, как с лоном. Девушка томно вздохнула, закусила губу, заерзала на коленях. Данила продолжал дразнить ее, распалять. А она тихо стонала и иногда смотрела на него. Взгляд у нее был непонимающий, немного испуганный и беспомощный. Молодцов сам уже не мог выдерживать этой игры и приник губами к девичьей груди. Булгарка коротко вскрикнула и сжала бедрами руку Данилы, он даже не ожидал этого, зашептал тихо:
– Ну, что ты, куда ты торопишься, сейчас все будет хорошо.
Девушка затрепетала, как пойманный кролик, Данила бережно положил ее на кровать, снял через голову всю одежду, оставил девушку голой, рассмотрел ее в свете луны. Она была красивой, хотя постоянная тяжелая работа оставила свой след: плечи были мускулистыми и кожа на руках грубая. Она ждала близости и истекала соком, поэтому Данила не стал ее дальше мучить ожиданием, лишь еще раз коснулся языком напряженных сосков и сладкого лона, вызвав новые стоны.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?