Текст книги "Волки Одина"

– Не знаю, – пробормотал Фрам, – можно ли считать это победой, но ставку мне точно не вернут.

Серёга в растерянности глядел на лежащую девушку. Санёк был уверен: он сейчас вспоминает эпизод с Машунькой и пытается понять: что же он такого сделал на этот раз?

Ничего.

– Надо же, – проговорил Фрам, явно расстроенный. – Один неверный шаг.

– Как он это сделал? – спросил Санёк.

«Сейчас всё станет ясно!»

– Он? – язвительно произнес Фрам. – Это хоба облажалась! Кто бы мог подумать! Симбиот третьего уровня! – и выругался затейливо и похабно.

– Эта сучка наступила на иглу, – сообщила Алёна злорадно. – Под ноги надо смотреть!

– На какую иглу? – Санёк все еще не понимал.

– На остренькую. Ту, что в щите торчала. Ты куда смотрел, великий воин?

Чёрт! Действительно. Она же наступила на щит. А в щите – иголка ящерки. До сих пор торчит.

– Игла остренькая, подошва тоненькая… Такая досадная случайность! – и захихикала.

– Скажешь тоже, хоба, – проворчал Фрам. – Случайность! В Большой Игре! Ладно, пойду проигрыш пивком залью. Присоединяйтесь! А с тебя, – хлопок по Санькиному плечу, – причитается! Ты сегодня неслабый куш поднял. Кто знал о хобе, никто за твоего дружка не ставил. А знали все, считай! Поздравляю, игрок. Ты у Нее в фаворе! Хотя о чем я? Ты же химера! А вот насчет этого парнишки, – кивок на застывшего в полной растерянности Серёги, – уверенности у меня нет.

– В кабак, – заявил Серёга. – Однозначно.

– Ты экзамен-то сдал? – осведомился Санёк, вспомнив собственный опыт.

– Не-а, – беззаботно заявил Серега. – Дед сказал: безнадежен. Сказал, Она сама насчет меня решит. А что за «Она» не объяснил. Пошёл, говорит, свободен! И – бодрящий пендель!

– Она – это Игра, – пояснил Санёк. – Большая. The Game «Стратегия», если по-английски. Видел в офисе надпись «TG „Стратегия“»?

– Большая игра – это Big Game, – проявил Серёга знания иностранного языка.

– Ни фига. The Game. Всё с большой буквы. То есть не просто, а та самая.

– Да мне пох, – отмахнулся Серёга. – Выпить бы. Загрузил меня твой Дед конкретно. Веришь, раз двадцать едва удержался – в репу ему дать!

– Что ж удержало? – насмешливо поинтересовался Санёк. – Очко жамкнуло?

– Блин! Санёк! Чё ты издеваешься? Ты ж его видел! У него поперек лба написано: только перни не в масть, и я с тобой такое сделаю, что глюки, что приснились мне после той отравы, которой он меня напоил, враз в реале наступят!

– Правильно мыслишь! – одобрил Санёк. – Очень конструктивно. Значит, выпить желаешь?

– Ага. Всем большим и щедрым сердцем! Выпить и потрахаться! Лучшая релаксация. Ты не против, если я Ленку – того?

Санёк поглядел на друга. Нет, всерьёз. Ну не балбес ли?

– Ты не забыл, часом, что она еще в миру тебе яйца секвестировать обещала?

– Да ладно! Они все сначала… А секвестировать – это как?

– Сократить. Количество. Серый, не надо! – проникновенно произнес Санёк. – Очень прошу: не лезь к ней!

– Нет так нет, – легко согласился Серёга. – Так бы сразу и сказал: сам ее… О! Ты уже! Ну, блин, молодец! – Сочный хлопок по спине. – Уважаю! Везет тебе, Санёк! От твоих светлых кудряшек у девок другие кудряшки прям с первого взгляда мокнут! – И, сменив тему: – Бабки-то у тебя остались? Ты ж за меня хренову тучу европейских отдал. Жалко даже! Но спасибо, кстати. Я тебе вроде еще не говорил? Здесь прикольно! Чё молчишь?

– Ты мне слово вставить дай, тогда отвечу, – сказал Санёк.

Вот же балаболка. Хотя это у него сейчас от нервов. Хороший пацан, Серый. Дурноватый, но надежный. Свой. Как брат. Еще бы понять, что с ним такое?

– Хоть чему-то тебя мастер Скаур выучил?

– Можешь проверить. Только не сегодня.

– Завтра мы в Игру пойдем, – сказал Санёк. – Времени в обрез, – и на местном игровом наречии: – К будущим победам готов, воин Сигар?

– Чего?

– Блин! Мы же вместе языку учились!

– Ну так я выучился. Во! Фара хер! Иди сюда! Фара ебурты! Иди отсюда!

– Фара ибурти, – Санёк вздохнул.

Вот же дубина. Даже продвинутые игровые методы не берут.

Глава двенадцатая
Закрытая территория Игровой зоны «Мидгард». Берсерк, Гастингс и закрытая информация

– Блин! – восхитился Серёга. – Вот это рама!

– Хавальник закрой, – прошипел Фрам.

Вернее, Гена. Он так представился Алёне. – Смерти ищешь? Это Берсерк.

Геннадий Фрам конкретно сел им на хвост. Санёк не возражал. В той куче денег, которую он выиграл, были и Фрамовы две сотни.

– Считай, вся наличка! – жаловался тот. – Это ж была гарантированная победа! Ну кто ж думал, что продвинутая хоба на иголку наступит!

– Это Игра, дядя, – улыбка у Алёны – как у Багиры из старого советского мультика. – Она такая, Игра. Настоящая женщина.

– За то и любим, – глядя на Алёну, Фрам разве что слюну не пускал. Может, потому, что в кабаке вообще женщин было немного, а может, оттого, что Алёна смотрелась а-ахренительно сексуально.

– Я тебя хочу, – сообщила она, когда они, покинув Арену, ждали появления Серёги. – Прямо сейчас!

– А я хочу есть! – парировал Санёк. – И вообще, есть вещи поважнее.

– Не знаю таких! – парировала Алёна.

– Вот, например, – Санёк похлопал по мешку с деньгами. – Имей в виду: половина – твоя.

– Не возражаю. Так как насчет любви?

– Только секс! – отрезал Санёк. – И только после обеда.

– Мужик сказал, мужик – кремень! – Алёна захохотала.

Вряд ли она на этом остановилась бы, но тут появился Фрам. И спас Санька от озабоченной подруги.

Берсерк смотрелся очень колоритно. Действительно машина. Для убийства. Весь в татуировках. И что интересно: Санёк «видел» их сквозь Берсеркову рубаху. И еще он знал, что они несут какую-то инфу, но какую – прочитать не мог. Ощущение будто на иероглифы смотришь. Единственное, что удалось понять, это «фирменная» игровая татушка: «Берсерк. Воин Силы». Ни имени, ни статуса.

Что за ерунда?

– Фрам, а какой у него статус? – шепотом поинтересовался Санёк.

– Четвертый уровень, – тоже шепотом отозвался Фрам. – Был. Теперь он – никто. Ноль. Как новичок. Выкинула его Игра.

– Как так? За что?

– Не знаю. И у него спрашивать не советую.

Ростом Воин Силы был под два метра. И метр – в ширину. В плечах. Лицом же напоминал бульдозер, где роль опущенного ковша играла нижняя челюсть.

Будто почувствовав, что на него смотрят, Берсерк повернул голову. Скользнул безразличным (!) взглядом по Алёне. Фрама и Серёгу вообще не заметил, а вот Санька – поймал в прицел, такое было ощущение.

Упрятанные в массив лицевых костей глазки Берсерка поражали удивительной чистой синевой, абсолютно не сочетавшейся со звериным оскалом неандертальца.

Гигант поднялся. Санёк отметил, насколько плавно и легко движется этот великан.

Опаньки. Кажется, приплыли.

Берсерк направлялся к ним.

Навис, уронил басом:

– Фрам, изыди.

Фрам торопливо подвинулся, и гигант опустился на освобожденное место. Скамья скрипнула.

– Здрав будь, химера! – Берсерк возложил на столешницу покрытую черным волосом лапу, демонстрируя татушку.

Издали Санёк ее толком не рассмотрел, а вблизи она показалась довольно забавной: черный бык со сложенными вдоль спины крыльями и бородатым хмурым лицом.

Забавной? Вот ни фига! Стоило присмотреться, и – ничего забавного. Голая угроза. Вызов.

– Свежий, – гулким басом произнес Берсерк. – Год Кали. Мой год. Пива мне налей, – и подвинул кружку Фрама. Тот, что характерно, даже не вякнул против.

– Налью, – удивляясь собственной наглости, пообещал Санёк. – Но условие: ты расскажешь мне, в чем прикол – иметь химеру.

Великан его не убил. Заржал. Как конь. Оглушительно.

– Иметь химеру!.. Бу-га-га!.. Химеру!.. Шутник! Звереныш!.. Бу-га-га! Это… химера… имеет… тебя! Бу-га-га!

Опупеть, блин, как весело.

Волосатая ручища цапнула кувшин. Пиво с бульканьем полилось в зубастую пасть.

На стол кувшин вернулся пустым.

Взгляд великана скользнул поверх Санькиной головы. Не на Алёну (ее он по-прежнему не замечал) – на Серёгу.

– Новичок! – рявкнул громила. – Ко мне подошёл.

Серёга послушно вылез из-за стола. Санёк не рискнул вмешаться. Тем более непонятно было, что задумал Берсерк.

– Руку дай. Светлые боги! Кто ж тебе так удружил, новичок?

– Вы о чем? – промямлил Серёга.

Великан не ответил. Мял Серёгину ладонь, тыкал пальцем… Наконец, отпустил. Разрешил:

– Гуляй покуда.

Затем (наконец-то) соизволил обратить внимание на Алёну.

– А ты хорошенькая, – Берсерк оскалил крупные зубы. – Локи ты понравишься, – и Саньку: – Забавная у тебя компашка! И ты еще спрашиваешь, что значит – химера… Ну бывай. Хорошей Игры!

И двинул к другому столу, где ему поспешно освободили место.

Фрам плюхнулся рядом с Саньком. Цапнул кувшин, проворчал:

– Всё выдул, проглот бессмертный.

– Сейчас еще закажу, – пообещал Санёк. – Фрам, что он там увидел, у Серого на руке?

– Я-то откуда знаю? – изумился тот. – Это ж Воин Силы четвертого уровня, пусть даже викинутый из Игры! Он там, в Валхалле, с богами тёр, а ты спрашиваешь, чего он мог увидеть. Да хоть ключи от Асгарда!

– Откуда ты, кстати, знаешь, что у Берсерка четвертый уровень?

– Не ори, – одернул Санька Фрам. – Это все знают. Полгода назад у него был четвертый и, говорят, почти пятый светил. Демиург. А потом он что-то такое отчебучил, кажись обошелся неуважительно с кем-то из свиты Одина, – и его выкинули. Лишили права самостоятельного входа. И наверняка еще чего-то важного. Но все татушки – при нем. И еще до хрена всего. Ты, Санёк, даже представить не можешь, что есть Воин Силы четвертого уровня!

– А ты?

– Я тоже не могу, – признал Фрам. – Хочешь узнать больше – поговори с Маленьким Троллем. Привратником. Знаешь его?

– Видел.

– Вот он может рассказать чего-нибудь. Если захочет. А пока я тебе так скажу, дружище: что-то с вашей тройкой нечисто.

– С чего так решил? – насторожился Санёк.

– Берсерк с вами в Игру зайти хотел, – Фрам налил себе из только что принесенного кувшина, выпил, закусил. Санёк терпеливо ждал. – Ему иначе никак, – продолжал Фрам, перемалывая вяленого леща. – Только спутником. По договору. Но вам – даже не предложил. Вывод?

Санёк пожал плечами.

– Раз ты такой умный, – вмешалась Алёна, – лучше расскажи, чем ты в Игре занимаешься.

– Бонд я, – ответил Фрам и, увидев изумление на лице Санька, засмеялся. – А ты думал, мы тут все – ярлы да конунги?

– Но почему бонд, а не воин? – У Санька в голове не укладывалось. Здоровенный детина. Оружием владеет наверняка.

– А я, парень, убивать не люблю. И не люблю, когда меня убивают, – Фрам вздохнул. – Это, знаешь ли, неприятно.

– А в миру кем был? – снова вмешалась Алёна.

– В море ходил. На траулере. А здесь на лодке хожу. И нет надо мной ни начальников, ни налоговиков. Ярл меня уважает, от дани освободил: я ему его сына вылечил. Протащил антибиотик контрабандой. Две жены у меня. Красавицы не хуже тебя. В рот мне смотрят, думают, как бы угодить. Не то что стерва, которая у меня в миру была. Люблю их. Балую, как могу. Чего еще? Дети здоровенькие, море рядом. И подзаработать можно. Обещали на кашалота взять. Если еще с него удастся амбры надыбать, я вообще богач. Знаешь, во сколько обошлись ящерка и наемница, которых против твоего дружка выставили? В пять грамм амбры этой. Вот и прикинь. Хотя Гастингс сказал: платили не они. Нашелся спонсор.

– То есть кому-то очень захотелось, чтобы Серёгу убили на Арене? – вычленил главное Санёк. – А кому?

– Да мне-то откуда знать?

– Ладно, нравится тебе в Игре, – не унималась Алёна, – так и сидел бы в Игре. Почему тогда ты здесь, а не там?

– Так ограничение же, не помнишь, что ли? А навсегда я не хочу. Мало ли… Заболею или еще что. А что задержался, так очередь моя подошла – обществу послужить. Как говорится: отдал Родине долг и спи спокойно. Вечным сном. Ха-ха!

Санёк задумался. Выходит, здесь есть такие, кто не играет, а просто живет.

В голове не укладывалось. Домик в деревне… Без Интернета, без прочих хай-фай-достижений…

– Вот! – сказала Алёна. – Смотри, Санечка, и учись. Фехты тоже разные бывают. Потому эту зону и любят. Ни у мертвяков, ни у технов просто так на бережку не посидишь. Либо мутант сожрет, либо дроны на органы разберут. Без наркоза. А в Гардарике, говорят, еще лучше. Не хочешь там ферму завести? Коровок, лошадок? Я бы у тебя главной дояркой была! Нет, лучше бортницей.

– А почему тут водки нет? – подал голос Серёга.

– Традиция, – отозвался Фрам. – Пей, что дают.

Санёк напряженно думал. Он знал троих мастеров. Скаура, Герца и Гастингса Лысцова. Причем последний показался ему наиболее симпатичным. Более человечным, что ли. Опять же – мастер знаний, а знания по мореплаванию Саньку действительно пригодились. Значит, Лысцов? Тем более что с ним на этот раз Санёк не пересекался и Серёга тоже. Это Алёна у него училась. Может, мастер знаний увидит то, что не заметили мастер оружия и мастер адаптации? Решено!

– Хорош пивом надуваться! – решительно заявил Санёк. – Серый, подъем!

– А чего это ты раскомандовался? – возмутился Серёга. – Я только начал!

– Вот потому и хватит. Знаем мы твои «начала». Фрам, где нынче можно найти мастера Лысцова?

– Кого? – Не сразу сообразил Фрам. – А… Гастингса! В зверинец сходи. Это за Ареной сразу.

– Я с тобой, – немедленно заявила Алёна.

– Гуляйте-гуляйте, а я еще посижу, – Серёга набулькал в кружку пива и ухватил свиное ребрышко.

– Ты, блин, что, в сказку попал? – Терпение Санька иссякло. – Встал, блин, и пошел! Твоим, разобрать тебя, делом идем заниматься!

– И чё ты орешь? – удивился Серёга. – Так бы сразу и сказал.

Выхлестал пиво, воздвигся на ноги и двинулся к выходу.

Мастер знаний Дмитрий Гастингс Лысцов препарировал убитую Серёгой ящерицу.

Надо полагать, извлекал ту самую железу, которая стоила тысячу единиц.

Вернее, уже извлек. Сунул в прозрачную банку, дунул внутрь из баллона, похожего на те, что родители Санька использовали на даче, прихлопнул крышкой. Стенки банки моментально запотели.

– Александр! Поздравляю! Химера… ммм… Восхищен.

Санёк скосил глаза на Алёну. Алёна тоже пребывала в восхищении. От мастера Лысцова. С таких греческие скульпторы Аполлонов лепили, тех, что в античном зале Эрмитажа стоят. А еще бас… Ну прям-таки осязаемый. Но Санёк больше не ревновал. Не до того.

– Ну хоть вы, мастер, объясните мне, чем химера – особенная! – взмолился Санёк. – Вы же мастер знаний!

– Я знаю, что ничего не знаю! – сообщил Гастингс, но смотрел при этом не на Санька, а на Алёну.

– Но другие, например я, не знают и этого, – парировал Санёк, вернув себе внимание мастера.

– О-о-о! – пробасил тот. – Нынешняя молодежь знает Сократа! Никогда бы не подумал. Это заслуживает… Ты видишь, что тут сказано? – Он постучал себя по руке.

– «Дмитрий Гастингс Лысцов. Братство мастеров. Третий уровень».

– Слово «Гастингс» тебе что-то говорит?

– Место такое в Англии, кажется. О, вспомнил! Битва при Гастингсе!

– А кто с кем бился?

Санёк напрягся… Вспомнил:

– Вильгельм Завоеватель!

– А с другой стороны?

Санёк покачал головой.

– Вот и о твоей химере я могу рассказать примерно то же. Слыхал, что жизнь у химер – разнообразная и интересная. Слыхал, что Игра их любит и подкидывает им разные… приключения на седалище. Но обычно химеры ухитряются из них выпутываться. И даже – с приварком. Словом, скучно тебе не будет. Ты пришел, чтобы это услышать?

– Не совсем, – признался Санёк. – Есть пара минут, мастер? Поговорить?

– Мы уже говорим, – Дмитрий Гастингс Лысцов подмигнул Алёне.

– Тогда вот такая история…

И в очередной раз выдал происшедшее с Серёгой, присовокупив недавний эпизод с Берсерком.

Заинтересовал.

Мастер знаний завладел рукой Сергея. Осмотрел, помял, потыкал ногтем. Потом открыл шкаф, вынул маленький ножик с янтарной ручкой.

– Эй-эй! – забеспокоился Серёга. – Не надо меня резать!

– Не прыскай кипятком! – рыкнул мастер знаний. – И в сторону дыши! Выхлоп от тебя – как из бочонка с суслом.

И принялся легонько тыкать острием в Серёгину длань. После одного из таких тычков янтарная рукоять ножика вдруг вспыхнула маленьким солнышком.

– Есть контакт, – удовлетворенно произнес мастер знаний. – Ну что я могу тебе сказать, игрок Александр… Твой дружок как-то заполучил незримую метку, причем не ниже четвертого уровня. Причем – активную. Мои поздравления и тебе, новичок! Ты отмечен Игрой до получения статуса. Впервые такое вижу. Да и не слыхал никогда. Кому-то ты очень нужен, паренек! А еще кому-то – совсем наоборот.

– Это вы о девушке со стальной рукой? – уточнил Санёк.

– Стальной? А, ты о хобе. Да, о ней. В целом – хорошего мало, но уровень твоей везучести, новичок, потрясает. С этой хобой из нашего Братства разве что Мертвый Дед мог бы управиться, и то не факт. Хотя… – Мастер знаний задумчиво поглядел на Серёгу: – Может, это и не твоя удача, новичок.

– А чья же? – буркнул Серёга, больше всего на свете не любивший ментов и непонятки.

– А вот его, – кивок в сторону Санька. – Это всё, что я могу вам сообщить, молодые люди.

– Незримая метка – это что? – попробовал уточнить Санёк.

– Так откуда ж я знаю, если она – незримая? – удивился Гастингс Лысцов. – Еще спроси меня, что она может.

– И что?

– Да откуда ж мне знать? Это, игрок, примерно как… Ну идешь ты по дороге и видишь ангар здоровенный. Запертый на суровый замок и с вывеской: «Не подходить. Огонь открывается без предупреждения». И то, из чего этот огонь открывается, ты тоже видишь. Так что понимаешь, что в ангаре – что-то такое серьезное. А что – выяснять не стоит. Вот и всё, что я могу тебе сообщить по твоему другу.

– Негусто, – разочарованно проговорил Санёк.

– А тебе мало? – Похоже, мастер слегка обиделся. – Ищи того, кто скажет больше. Хорошей Игры! И… заходите еще, – и смотрел при этом только на Алёну.

– И вам, – вежливо произнес Санёк. – Спасибо!

– Куда теперь? – спросила Алёна, когда они оказались на свежем воздухе. – Домой?

– Почти. Но сначала зайдем в одну здешнюю лавочку. Купим что-нибудь полезное, дорогое и красивое.

* * *

Дороже всего обошелся лук. Тысяча восемьсот. С комплектом стрел и упаковкой – две четыреста. Почти всё, что Санёк выиграл на Серёгиной победе. На втором месте – «докторский чемоданчик» Алёны. Девятьсот шестьдесят. Причем стартовая цена была в полтора раза выше.

Алёна и Хмель торговались отчаянно. Алёна продолжала удивлять. Санёк даже заслушался. Хмель же – наслаждался. В кои веки – достойный противник. А еще оказалось, что у Хмеля нет статуса. То есть статус есть, раз есть инициированная татушка, но уровень не указан. Санёк простодушно поинтересовался: почему так? Получил ответ в духе «подрастешь – узнаешь». Не обиделся.

Ночь прошла бурно. Причем не столько у Санька, сколько у Серёги. Его, пьяного и веселого, уволокла к себе хозяйка «приюта» – могучая блондинка средних лет и несреднего темперамента.

Санёк мог засвидетельствовать это даже на суде, поскольку их комната располагалась по соседству, а звукоизоляция была далеко не идеальной.

Впрочем, первое время им с Алёной было тоже нескучно. А потом Алёна уснула у Санька на груди, а к нему сон всё никак не шел. Слишком много было мыслей.

Виноват ли он перед Ликой, даже если она ничего не узнает?

Что у Серёги с рукой?

Но больше всего волновала Игра. Всё, что он пережил за три дня прошлой Игры, впечаталось в память намертво. Каждая секунда. Санёк понимал: он тогда уцелел исключительно благодаря невероятной удаче. Нет, делал он всё правильно. За исключением того, что не вовремя заснул на перевале. Тактически правильно. А вот стратегически всё время был в проигрыше. Потому что убегал. Нет, не так. Потому что его гоняли, как мышь по кухне. Только и успевай уворачиваться от метлы и когтей.

Наверное, это была стандартная игровая ситуация. Во всяком случае – для новичков. Но тот же Фёдрыч сумел из нее выйти. Создал базу, создал условия, спланировал операцию по изъятию ценностей.

Именно так он и формулировал, когда рассказывал Саньку в подробностях о своих подвигах: «операция по изъятию ценностей».

Санёк был уверен: Фёдрыч мог бы и остаток времени высидеть в Игре, если бы поставил такую задачу. Просто у него была другая цель, и рисковать добытым он не пожелал.

Да, Фёдрыч – боевой офицер. Его учили воевать и планировать. И опыт у него ахрененный. Но мозги у Санька точно не хуже. И Санёк знал: он может научиться всему, чему захочет научиться. А вот как сделать так, чтобы на этот раз не наступить на те же самые грабли?

Завтра им предстояло войти в тьюториал «Волки Одина». То есть тьюториалом это было только для Серёги. Для них с Алёной – обычная Игра.

Волки Одина… Насколько Санёк помнил из спецкурса мастера Герца, волков у Одина было два: Гери и Фреки – Жадина и Проглот, если перевести на русский язык. Если придется разбираться с этими тварями… Не хотелось бы. Люди как-то понятнее, чем магические зверушки, которых не факт что вообще можно убить. Нет, убить, наверное, можно… Санёк вспомнил зверюгу, которая напала на него в горах и которую по ходу порешили бойцы Хрогнира Хитреца. Убить-то можно, но не придется ли потом иметь дело с их хозяином? Как там говорил Фрам о том, почему Берсерка не пускают в Игру? Неуважительно обошелся с одним из приспешников Одина? И за это неуважение воина четвертого уровня выгнали нафиг… Как-то не хочется прогневать Самого…