Текст книги "Станция Барлетт"

Александр Миллер
Станция Барлетт

Выбросив сигарету, Винс вышел из машины, вдохнув полной грудью влажный, прохладный ночной воздух пригорода. Это место было примерно за двадцать миль от Лос-Анджелеса – небольшая ферма, очень неприметная, таких было много в округе. Покидать город в последнее время приходилось нечасто, что, с одной стороны, огорчало, но с другой – что ж, Винс всегда недолюбливал весь этот фермерский мир. Урбанизм слишком плотно влился в его сознание, и поэтому в такие моменты он чувствовал себя не в своей тарелке.

Осмотревшись, Винс отправился по дороге к дому. Небольшое двухэтажное строение, освещаемое этой ночью светом полицейских мигалок. Машины встали кордоном, оцепив местность, насколько это было возможно, хотя и этого вовсе не требовалось. Ферма стояла несколько обособленно от остальных, вряд ли соседи даже заметили бы, что ночью приезжала полиция.

Взглянув на значок, один из полицейских, стоящих снаружи, кротко кивнул. Это был местный шериф.

– Мы вас ждали, детектив, мое имя Алекс Беннет. – Шериф подал знак идти за собой. – Сообщение поступило от соседей. Точнее, от матери одного из здешних мальчишек. Поводом послужило волнение за одного из друзей этого паренька, он не видел его вот уже несколько недель. Соседи подъезжали, звонили в дверь, но ничего. Они посчитали, что семья не могла уехать, ведь единственная машина стоит в гараже, и решили обратиться в полицию.

Воздух в доме был спертым, очень тяжелым. А еще этот запах смерти и разложения – для Винса он не был чем-то новым, по крайней мере, с годами он научился своеобразно абстрагироваться от него. Однако стоило признать, на этот раз он чувствовался куда сильнее.

– Два офицера приехали на ферму, – продолжил Беннет. – Они осмотрели округу, затем вошли в дом и обнаружили… это.

Шериф провел детектива на второй этаж и в большую спальню. Жертвы лежали там. Вся семья, отец, мать и двое сыновей, с виду ученики начальных классов. Страшно подумать, но определить это удалось лишь по головам жертв, ведь все части тела находились не на своих местах. Детские конечности были пришиты к телам родителей и наоборот, все было перепутано, будто плохо собранный конструктор. Тела лежали на постели, лицами в потолок, постепенно разлагаясь.

В комнате находилось несколько криминалистов, все без исключения полицейские ожидали в коридоре снаружи, не в силах смотреть на эту картину. Шериф, проводивший детектива, взрослый, опытный мужчина, отвернулся.

– Спасибо Алекс, можете идти, – отпустил его Винс. – Дальше я сам.

– Видели ли вы когда-нибудь большую жестокость? Что за ублюдок сделал это… За столько лет службы сталкиваюсь с таким впервые, – прокомментировал тот.

– Мне слишком многое пришлось увидеть. А вы лучше забудьте эту картину как страшный сон, – посоветовал Винс.

– Такое забудешь, – процедил Беннет.

Аккуратно пройдя вперед под пристальным взором криминалистов, детектив наклонился над ближайшим трупом женщины.

– Сколько они уже лежат? – спросил он.

– Примерно две с половиной недели, – ответил один из криминалистов. – Пока что мы не можем сообщить подробности из-за стадии разложения. Это уже к судмедэкспертам. Орудие преступления, судя по всему, – обычная бытовая пила. Следов борьбы нет. Возможно, перед убийством жертв усыпили или отравили. Пока что это только догадки.

– Понятно. – Винс прошелся вдоль кровати. – Ничего больше не нашли?

– Тут очень много следов, пота, крови, а также частички волос, отпечатки пальцев. Все это уйдет на экспертизу. Мы пока собираем. Будем осматривать весь дом, гараж и амбар. Полиция осмотрела поля, но там ничего особенного. Да… и жертвы придется собирать заново. Тело перед вами, имеет руки и ноги от одного из сыновей, голову отца и корпус матери. Сшито обычными нитками, синего цвета.

– Где иголка, нитки?

– Их пока нет, – покачал головой криминалист.

– Какие-нибудь записки, послания? – развел руками Винс.

– Нет, детектив, ничего. С уликами пока негусто.

Постояв еще немного, осмотрев спальню, Винс вышел, подойдя к шерифу.

– Вы сможете подготовить для меня список всех соседей?

– Конечно. Отправить на почту?

– Да нет, пожалуй, распечатайте, а я заеду за ним утром. Так или иначе, мне придется посетить ваш морг, а затем еще проехать по адресам соседей. – Детектив потер глаза. – Тут на месте никого замечено не было?

– Нет, сэр, – покачал головой Беннет. – Это, безусловно, сделал больной на голову шизофреник; если он из местных, мы быстро его вычислим.

Винс взглянул на часы. Без десяти пять. Утра. Его подняли прямо с постели. За последнюю неделю слишком многое свалилось на его плечи. Казалось, работа высасывала все соки, но все же откуда-то брались новые силы.

– Он не из местных, – отрезал детектив. – Не вздумайте об этом распространяться, но я занимаюсь этим с прошлой субботы. Первые жертвы были в городе… хотя уже ясно, что именно эта семья у нас самая ранняя.

– Проклятье! – выругался Беннет.

– Я лишь надеюсь, наша ночная находка даст ответы на некоторые вопросы, – отстраненно произнес Винс, будто разговаривая сам с собой.

Утро следующего дня. Моросящий дождь. Трудный подъем. Винса разбудил звонок из департамента.

– Детектив Грэмм? Пришли улики из Риверсайда. Вас просили подъехать, обнаружены совпадения отпечатков.

Винс потер глаза.

– Оперативно, – заметил он.

– Работа комиссара. Если честно, он лично звонил вчера ночью в отделение того района. И требовал, требовал, требовал…

– Скоро буду, – ответил Винс, сбросив звонок.

Следовало очень быстро проснуться и собраться. Помог ледяной душ и очень кислый яблочный сок. Винсу Грэмму было не привыкать. Вскоре он уже был на пути в участок, отрешенно наблюдая за утренним Лос-Анджелесом. Моросящий дождь превратился в ливень, омывая улицы города, придавая им свежести. Бегущие, скрывающиеся от него люди словно бы делали его еще чище. Ранние пташки, спешившие покинуть свои гнезда. Другие же, наоборот, плелись обратно, как ночные хищники в свои убежища, до следующих сумерек. Забавно, когда Винс думал об этом, ловил себя на мысли, что в последнее время и при всем желании не смог бы отнести себя ни к тем, ни к другим. Особая категория, отнюдь не привилегированная. Краски мешались, то, что было важным, уже переставало иметь какой-либо смысл, мир трясло, а вместе с ним менялось сознание детектива. Жители города воспринимали страшные новости как обыденность. Многие сочувствовали, предупреждали, шум висел некоторое время в социальных сетях, но по большому счету это было не что иное, как всплеск адреналина, после которого наступала слабость. Правда была в том, что страх вселялся в сердца людей уже не так, как это было раньше.

Полезной информации оказалось не так много. Совпадение отпечатков имелось, вот только их владельца не было в полицейской базе.

– Можно было сообщить об этом и по телефону, – констатировал Винс.

– Это был приказ комиссара, – послышался голос.

Билл Кросс, еще один детектив, работавший над делом в качестве помощника. Всего было задействовано шестеро детективов, больше половины штата. Парами они в основном занимались отдельными эпизодами, ведущим являлся именно Грэмм.

– Его вызывал к себе начальник департамента, а тот, в свою очередь, уже успел побывать у губернатора, – продолжил Кросс. – Нужно срочно что-нибудь нарыть, или начнутся проблемы.

Винс покачал головой.

– По пяти эпизодам у нас одно совпадение отпечатков, которых даже и в базе нет. Можешь идти рыть себе на заднем дворике.

– Зодиак номер два? – усмехнулся Билл. – Кстати, я собирался сегодня проехаться по адресам.

– Нет, этим займусь я.

– Ну как скажешь. Мне казалось, ты не любишь всю эту сельскую местность.

Ничего не ответив, Грэмм направился к выходу.

– Погоди, ну, может, я с тобой поеду? Слушай, я не очень-то хочу показываться на глаза комиссару, он в последнее время такой дерганый.

– Тебе нечем больше заняться? – поинтересовался Винс.

Кросс лишь развел руками.

– Пятеро, Винс! Помимо меня этим делом занимаются еще пятеро. Мы все варианты уже по третьему кругу обработали. И что? Ноль без палочки.

Грэмм достал телефон.

– Я дам тебе два адреса. Используй диктофон, я не хочу ничего упустить.

– Хорошо, спасибо, – закивал Билл.

Всего было семь адресов. Два достались Кроссу, по остальным Винс Грэмм отправился лично. Семьи соседних ферм, предположительно знавшие погибших. Хотя детектив не ждал от них каких-либо важных показаний, все же надеялся найти в сплошном потоке лишнего хоть немного важного. Округ Риверсайд, нынче его население росло высокими темпами, многие обитатели Лос-Анджелеса селились именно в нем, в надежде заполучить жилье подешевле. Были здесь как роскошные виллы, так и скромные домохозяйства, крупные и мелкие фермы. Много приезжих из других городов, решивших сделаться голливудскими звездами или же обслуживающих этих звезд по первому классу. А еще старые семьи, гордящиеся историей своего рода. Те, что были вырезаны пару недель назад, относились именно к таким, как и их соседи.

Старые семьи, как вековые сосны, крепко вросшие в землю. Одно поколение сменяло другое, каждое оставляло частичку себя. Подобно чердаку, набитому давно забытыми вещами, они насыщали собственное наследие, хронологию местечковых «династий». Порой они могли выдать что-нибудь любопытное, не считая рассказов о казусах на днях рождения собственных отпрысков и местных баек, с каждым пересказом обрастающих все новыми подробностями.

Практически все адреса оказались пустышкой. Как и ожидал Винс, ничего, кроме уже известных фактов, обитатели соседних ферм не знали. Покидая один дом за другим, все больше убеждался в бесполезности собственных действий. Будто брел по пустыне в поисках оазиса, которого не существовало. Довольствуясь лишь миражами, смазанными и нечеткими, столь призрачными и нелепыми, как и все, что имелось у детектива по всему этому делу.

Примерно в половине пятого Винс встретился с Кроссом в одной из забегаловок на трассе. Винс заказал себе лишь капучино, Кросс решил пообедать. В закусочной было немного людей. Расположившись подальше, они завели разговор.

– Тебе бы следовало поесть, – посоветовал Кросс, – разве можно работать на голодный желудок?

– Позже. У меня осталась еще одна, последняя ферма, – ответил тот.

– Я могу поехать туда, если хочешь. Я сегодня и так практически ничем не занимался. Хотя кое-что интересное я узнал, – подмигнул Кросс.

– Слушаю тебя.

– Морган, глава семейства, целый год наведывался к психологу в Лос-Анджелесе. Он не особо распространялся об этом. Соседка, как ее… миссис Кэллер, ходила к тому же специалисту. А Морган вроде бы и не заметил этого, можешь себе представить? Ну, или ему было до лампочки. Я записал имя психолога, стоит к нему наведаться. Хоть какая-то зацепка.

– Похоже, что ты сегодня узнал больше, чем я, – признался Винс.

– Спасибо! – поблагодарил Кросс подошедшую официантку. Молча поставив перед детективами заказ, она отправилась дальше по своим делам, позволив Биллу продолжить. – Не припомню, чтобы у нас было так мало по убийце. Как грамотно он все обставляет. По жертвам полный хаос, никакой связи, из улик ничего существенного, лишь неизвестные отпечатки. Ни разу не попадался на камеры, никто его не видел, не слышал. На руках только почерк, его жертвами становятся семьи, он пользуется иголкой и синими нитками. Мы даже не можем утверждать, был ли это один человек или группа. Семьи с самым разным достатком, разных рас и вероисповедания. Может, придурок мстит за хреновое детство?

– Может, и так, – произнес Винс, – но мне кажется, тут другое…

– Ну а что, ты пытаешься найти смысл в действиях полного психа? Мне кажется, ты зря теряешь время.

– Ты уверен, что полный псих гулял бы сейчас на свободе?

– А может, он бывший полицейский, – предположил Кросс с улыбкой. – Психами не все рождаются, зачастую становятся в процессе жизни.

Задумавшись, Винс посмотрел окно. По трассе шли редкие машины. Мир озарили лучи заходящего солнца, отблескивая в стеклах. Спокойствие и умиротворение царили в этом жестоком мире. В такие моменты детективу казалось, что ужасы, с которыми ему в последнее время приходилось сталкиваться, просто не смогли бы сосуществовать бок о бок с теплым солнечным днем, прохладным ветерком, с улыбкой любимого человека. К чему приводили людей их мысли, больной разум, сознание, замкнутое в черепной коробке? Один мог помочь тебе, другой – добить. Говорят, нет людей абсолютно злых или же совершенно добродетельных, хотя, как показывала практика, не обходилось и без исключений из правил.

– Мне пора. – Положив деньги, Винс встал из-за стола. – Остался последний адрес.

– Хорошо, – кивнул Кросс, – а я займусь психологом. Думаю, успею его перехватить до конца рабочего дня. Встретимся в департаменте?

– Если узнаешь что-нибудь важное, сразу набери меня, – ответил Винс, развернувшись.

Последним адресом в списке была мисс Вероника Калдарей. Если бы Винс Грэмм был чуть моложе, то скорее всего и не подозревал бы, кто она такая. Вдова покойного актера, когда-то востребованного в Голливуде, встречала свою старость вдали от городской суеты. И как бы печально это ни звучало, встречала в полном одиночестве. Единственный сын, Рой, погиб совсем молодым, не пережив автомобильную аварию. Это, а также предшествующая этому событию смерть мужа оставили в душе Вероники неизгладимый отпечаток. Она приобрела репутацию замкнутой и эксцентричной женщины. И сколько бы журналисты ни донимали мисс Калдарей с просьбами дать интервью, она всегда отказывала. Детектива до последнего не оставляла мысль, что Вероника и ему откажет в даче показаний. Однако сомнения были напрасны, и вскоре Винс сидел в зале ее дома с блокнотом в руках и диктофоном на столе.

– А вы старомодны, – заметила Вероника. – Я думала, блокнотами полицейские больше не пользуются. Мы будто в старом фильме.

С этими словами она нервно усмехнулась. Затем налила себе бокал вина и села в кресло напротив. Грэмм окинул взглядом комнату. Плотные портьеры скрывали ее от внешнего мира. Дом Калдарей уже не выглядел как резиденция успешного актера. Теперь это была лишь тень прошлого. Как и его хозяйка, он постепенно угасал и рушился, с каждым годом приобретая все более мрачный и печальный вид. Атмосфера давила, и становилось некомфортно. Детектив почувствовал желание поскорее покинуть это место.

– Каждый пользуется тем, чем ему удобно, мисс Калдарей. Каких-то особых правил у нас на сей счет нет, – объяснил Винс.

Немного помолчав, хозяйка дома улыбнулась.

– Какая я рассеянная, – сообщила она. – Я совсем забыла предложить вам… Чего желаете, детектив? Виски? А еще у меня есть хороший бренди. У молодой вдовы всегда найдется напиток покрепче для гостей.

– Спасибо за предложение, но я на службе, к тому же еще и за рулем, – вежливо отказался Винс.

– Что ж, ну, может, хотя бы чай или кофе? В последнее время ко мне мало кто заходит. – Сделав пару глотков, Вероника отвела взгляд в сторону. – Ну, не считая этих проклятых стервятников из различных газетенок. И этих новомодных… как их? Новостных сайтов? Хотя я их и к порогу-то не подпускаю, – засмеялась она. – Как вы думаете, может, мне стоит завести собаку? Ну, такую здоровую овчарку или, может, сенбернара…

– Вы, конечно, можете защищать свою землю, как желаете. Но вряд ли покусанные журналисты пойдут вам на пользу, – высказал свое мнение детектив. – Могу предложить лишь ремонт забора и смену ворот, они открыты нараспашку.

– Они сломаны, – кивнула Вероника. – Все руки не дойдут вызвать кого-нибудь их починить. Раньше всем таким Оливер занимался. С ним эти газетчики на милю ко мне не подошли бы. Он все вопросы решал быстро, детектив.

– Сожалею о вашей утрате, мисс. – Винс открыл блокнот. – Позвольте начать?

– Да, конечно. Ужасные новости, по-настоящему ужасные. Бедная семья. И, насколько я знаю, у них было двое детей. Не удивляйтесь, что я в курсе всех подробностей, такие трагедии разносятся по нашему захолустью быстрее ветра. Хоть в газетах об этом не писали, мы уже наслышаны.

– Я не удивляюсь, – ответил детектив. – Вы не первая, кто мне об этом говорит. Однако я полагал, вы мало где бываете.

Вероника вновь улыбнулась.

– Мне почтальон рассказал. Вы знаете, он у нас что-то вроде Интернета в местном масштабе. Едет от фермы к ферме, иногда даже сообщения передает и подарки. У нас между соседями хорошие отношения. Вы, конечно, понимаете, что местные жители несколько консервативны, все, кто хотел с головой окунуться в двадцать первый век, уже давно уехали в Лос-Анджелес или еще куда. Вот тут одну семью покинули дети, переехали в Нью-Йорк. Им слишком тоскливо стало. Я их понимаю. Не будь я такой рухлядью, сама бы отсюда сбежала, не раздумывая.

– Что вы, мисс Калдарей, вы…

Прервав жестом, Вероника сделала еще пару глотков.

– Не стоит, детектив. Я реалистка. Не питаю никаких иллюзий. Хотя спасибо, что сделали попытку. Я это ценю.

– Мисс Калдарей, насколько хорошо вы знали погибшую семью?

– Ну как вам сказать… – протянула Вероника. – Пару раз видела Барбару… так, мне кажется, звали хозяйку. Ничего конкретного про них сообщить не могу. Семья как семья, такая же, как и все остальные, в целом…

– В ночь с пятого на четвертое июня вы не замечали ничего странного? Или, может быть, раньше?

Задумавшись, Вероника достала сигарету.

– Это столько времени они пролежали, пока их не нашли? – переспросила она. – С пятого июня?

– Примерно, – ответил Винс.

Закурив, Калдарей откинулась в кресле. Она опустила взгляд, будто припоминая определенное событие. За плечами Винса остался многолетний опыт допросов свидетелей, потерпевших, подозреваемых. Он научился определять, когда человек действительно старается вспомнить либо только делает вид, что вспоминает. И судя по поведению Вероники, он мог бы поклясться, она что-то знала.

– Детектив, вы никогда не слышали о станции Барлетт? – неожиданно спросила она.

– Простите? – удивился он.

– Говорят, это последнее пристанище отчаянных, – задумчиво произнесла Вероника. – Место, где могут сбыться мечты, самые сокровенные желания.

Винс сделал глубокий вздох.

– Мисс Калдарей, местные байки вряд ли помогут делу. Я вижу, вы определенно могли бы дать мне более полезную информацию. Понимаете, это не единственные жертвы, мы будем вам очень благодарны за любую помощь. Такие преступники, как этот человек, никогда не ограничиваются и, пока чувствуют себя в безопасности, наносят все новые и новые удары. Возможно, пока мы с вами разговариваем, он готовится к следующему преступлению. Самое важное сейчас предотвратить новые убийства.

Кивнув, Вероника оценивающе взглянула на сидевшего напротив нее Винса.

– Вы очень молоды. Сколько вам лет, детектив?

Слегка разведя руками, он ответил:

– Мне тридцать шесть, мисс Калдарей.

– А семья? У вас есть родные?

– У меня есть жена и дочь, – слегка помедлив, признался он.

– Но вы не носите кольцо, – заметила Вероника.

– Все из-за моей работы. Это в целях безопасности. Мне приходится иметь дело с самыми разными личностями.

Винсу не очень понравилось, куда завел их разговор. Хотя он сталкивался с таким не в первый раз – это был своеобразный обряд по завоеванию доверия. Иногда для того, чтобы добиться откровения, требовалось совсем немного сблизиться со свидетелем. Правда, во всем следовало соблюдать осторожность.

– Знаете, потеряв мужа, а затем и сына, я была готова на все, лишь бы повернуть время вспять. – Сделав паузу, Вероника налила себе второй бокал вина. – Мне было так плохо, что я не знала, как жить дальше, где найти себе место в этом чертовом мире. Я перепробовала все, чтобы заглушить эту боль. Но знаете, самым сильным средством оказалась надежда.

– Надежда? – удивленно спросил детектив.

– Вам покажется, что я брежу, – улыбнулась Вероника, – но станция Барлетт не просто байка. Я узнала об этом… месте, когда было совсем плохо. Не могу сказать откуда. Нам придется опустить эту подробность, да и, честно говоря, давно это было…

– И что же это за место?

– Определенно, не самое приятное место на земле. – Затушив сигарету, Вероника встала с кресла. Она прошлась по комнате прямо к окну, осторожно заглянув в него. Мир постепенно окутывал мрак. Казалось, здесь, за городом, он был еще плотнее. Автомобиль Винса стоял в некотором отдалении. Уже пора было включать ночной свет на фасаде дома. Призрачный маяк посреди здешней пустыни.

– Мне уже давно осточертела эта жизнь, детектив, – продолжила Вероника, вернувшись на свое место. – Не знаю, возможно, я сильно рискую, но я расскажу вам все, что знаю. Станция Барлетт – очень странное место. Место, где каждый чувствует себя оторванным от реальности. Это будто сделать шаг в пропасть или что-то вроде того. Или же нырнуть в океан, темный и глубокий, и больше никогда уже не вынырнуть. Побывав там, вы уже совсем по-другому будете смотреть на многие вещи. Мир откроется вам с совершенно особенной, новой стороны. Человек, которого вы ищете, побывал в этом месте, вот что я вам могу сказать.

– Вы знаете, кто это? Можете назвать его имя?

– Нет, я не знаю, кто это, и имя мне его не известно. Вы попросили вам помочь, и я помогаю, как могу. То, что он делает, его поступки, заставляет меня так думать. Предполагать о его визите на станцию Барлетт. В начале и в конце месяца, детектив. Каждый, кто хочет сесть на каменный поезд, должен ждать на станции именно в эти временные отрезки.

– Каменный поезд? – непонимающе переспросил Винс.

– Вулканический камень, – уточнила Вероника.

Детектив кротко кивнул. Убрав блокнот в карман и выключив диктофон, он встал с дивана.

– Куда же вы? – удивленно спросила она.

– Мне пора, мисс Калдарей.

Настойчиво преградив ему путь, Вероника подняла ладонь.

– Понятно, что вы не верите мне. – Ее голос дрогнул. – Думаете, я спятила. Решила рассказать вам сказки, лишь бы вы подольше тут посидели. Но я клянусь, – Вероника вытянула палец, – я клянусь вам, это реально. Я была там, ясно вам? Была там!

Молча выслушав ее, Винс попытался пройти к двери, однако Калдарей оказалась настойчивой.

– Прошу вас, выпустите меня.

– А знаете, почему я была там? – не заметив его просьбы, продолжала Вероника. – Хотела вернуть родных, мистер Грэмм. Но за все нужно платить, особенно за такое. Плата слишком велика. Я… я ответила твердым отказом. Но есть те, кто соглашаются. Они просят все, что угодно, но платят все одинаково. Если не верите мне, отправьтесь туда сами. Станция далеко в пустыне, там, где звезды выстраиваются кольцом, а песок становится стеклом. Человек, которого вы ищете, будет там в конце этого месяца, и если вы хотите его встретить, поторопитесь. Иначе упустите его навсегда.

После этих слов Вероника отошла в сторону, глубоко глотая воздух. То, что она говорила, заставляло ее сильно нервничать. Винс подумал, это нервный срыв. Ничего не ответив, он вышел на улицу. Сев в машину, он недолго побыл в тишине, будто собираясь с мыслями, а затем завел двигатель.

Утро следующего дня было солнечным. В департаменте уже ждал Кросс. Он был переполнен эмоциями. Стоило ему завидеть Грэмма, он тут же отвел его в сторону, ему не терпелось поделиться какой-то важной информацией.

– Ты не поверишь, что я узнал вчера у психолога, – заговорил Билл. – Морган, глава семейства, убеждал профессора в том, что чувствует скорую смерть. Когда тот пытался узнать, что послужило причиной таких мыслей, Морган не мог объяснить. Ну это уже что-то, не так ли? Возможно, его выслеживали или поводом были некие события. Если бы мы могли восстановить картину его жизни за прошлый месяц, может, нашли бы что-нибудь интересное.

– Это может помочь, – согласился Винс, – думаю, нам не стоит медлить. Нужно задействовать всех детективов, работающих над этим делом. Мы знаем номер автомобиля Моргана. Пробьем по базе, запросим записи камер. Пока что это наша единственная зацепка. Да, и передай мне запись разговора с психологом, я хочу внимательно все прослушать.

Кивнув в ответ, Кросс направился к лестнице.

– Кстати, а что там по адресам? Все мимо? – поинтересовался Билл перед уходом.

– Ничего полезного я так и не услышал, – произнес Винс.

– Ах да, насчет этого, – продолжил Билл, – совсем забыл сказать, тебе звонила эта вдова актера, Калдарей.

– Чего она хотела?

– Оставила какие-то координаты. Сказала, ты поймешь, о чем идет речь. Что-то важное? Может, кому-нибудь по нему съездить?

– Нет, не стоит. Ничего важного. Ей просто, видимо, нечем больше заняться.

– Тогда ясно, почему он практически на границе с Аризоной, – усмехнулся Кросс. – Ладно, если что, я оставил его у тебя на столе.

Поднявшись в свой кабинет, Винс посмотрел на оставленный Биллом стикер. На нем был набор координат в десятичных градусах, и когда детектив ввел их на свой телефон, то действительно они показали ему лишь точку где-то в пустыне на юго-востоке Калифорнии, в нескольких десятках миль от штата Аризона. Там не была проложена железная дорога, и уж тем более там не было никакой станции. Ведомой неким предчувствием, Винс взглянул на дату. До конца месяца оставалось всего десять дней.

Спустя некоторое время Винс понял, в какой ловушке оказался. Как бы странно это ни звучало, но каждый прошедший день расследования представлял собой падение в глубокую темную пропасть, холодную, невыносимую. Единственная зацепка оказалась ложной, за Морганом хвоста не было. Где бы он ни бывал, по каким дорогам ни ездил, он делал это в полной безопасности, без посторонних и подозрительных лиц. Ощущение скорой смерти, о которой он говорил с психологом, могло быть навеяно, возможно, лишь происходящим на его собственной ферме, а это проверить было невозможно. Прошел почти месяц с первого убийства, а подозреваемых у отдела так и не появилось.

Винс постоянно прокручивал в голове слова Вероники, сказанные перед его уходом. Это казалось полнейшей чушью, однако что-то внутри детектива заставляло его чувствовать тревогу каждый раз, когда он думал об этом. Все чаще он, сидя в своем кабинете, изучая гору документов, не дающих ничего, кроме головной боли, крутил в руках стикер с таинственными координатами. Осознавая собственное бессилие, изредка вбивал его в свой компьютер, изучая пустынную местность, не понимая, в поисках чего это делает. Винс даже пытался наводить справки по поводу этой, как ему казалось, легенды, не найдя ей ни одного подтверждения. В итоге он пришел к выводу, что старая вдова все выдумала на ходу, хотя по ее поведению такого он сказать не мог. Возможно, в мисс Калдарей пропала великолепная актриса, либо она была настолько безумной, веря в собственную ложь.

Затем произошло событие, кардинально изменившее положение вещей. Оно грянуло как гром среди ясного неба, внезапно окатив холодом Винса и весь отдел. Детектив находился на своем месте, поздним вечером, когда к нему заскочил один из сотрудников.

– У нас новая жертва, – взволнованно выпалил вошедший.

Выругавшись, Винс поднялся, прихватив куртку.

– Это произошло неподалеку от того места, где погибла семья Хьюз.

Ошарашенный, детектив схватил торопившегося лейтенанта за руку.

– Кто жертва?

– Мисс Вероника Калдарей, – ответил тот. – Вы знали ее?

– Нет… То есть брал свидетельские показания, – тихо произнес Винс.

Лейтенант кивнул.

– Вас ждут, детектив. Если хотите, вас отвезут.

– Нет, передай, я уже выехал. Кстати, Рид?

– Да?

– Они не сообщили, как давно это случилось?

– Боюсь, что нет, – покачал головой лейтенант.

– Созвонись! – крикнул Винс, быстрым шагом направившись к выходу. – Если убийство произошло недавно, пусть перекроют весь район!

Владения Калдарей давно не посещало столько людей, как этим вечером. Все служащие местного департамента, полицейские, криминалисты, а еще почтальон, дающий показания, сидя в одной из патрульных машин. Именно он, почуяв неладное, набрал 911. Мисс Калдарей всегда встречала его, но этим вечером так и не вышла. Направляясь к месту преступления, Винс встретил большое количество полиции на трассе, почти половина округа оказалась перекрыта. До конца не понимая, что или кого искать, они останавливали всех, кому не посчастливилось оказаться на этом участке, через некоторое время полностью остановив движение.

Профессиональное хладнокровие, выработанное годами службы, этим вечером оставило Винса. Детектив чувствовал волнение, жалость к одинокой вдове, а еще он чувствовал необъяснимый страх. Он ощущал напряжение в атмосфере, будто затишье перед бурей. Казалось, кто-то либо что-то оставило свой след, и сейчас он ощущался очень отчетливо. Винсу уже пришлось однажды столкнуться с подобным. Это было в середине месяца, на одном из выездов, когда появилась информация о новых жертвах неведомого преступника. Жертвами стали мать-одиночка со своим сыном, загубленные в номере старого отеля. Тогда, как никогда, детектив ощущал близкое присутствие убийцы. В тот день Винс предпринял многое, но тщетно, и постепенно статика пропала, она испарилась в воздухе. Но сегодня она была намного сильнее. Настолько сильно детектив чувствовал этот мистический эффект присутствия, что казалось, убийца все еще находился в поместье.

Как и в прошлый раз, детектива встретил местный шериф Алекс Беннет.

– Признаюсь честно, я надеялся, что мы не встретимся вновь, – произнес Алекс.

– Я и сам на это надеялся, – ответил Винс, – особенно после своего визита сюда.

Шериф понимающе кивнул.

– Такая уж у нас работа, детектив. Я лично предоставил вам списки, вы посетили их, потому что должны были. – Беннет отвел взгляд. – Нам повезло… если можно так выразиться, тело было обнаружено очень рано. Я вывел на улицы всех наших ребят, как только нам позвонил мистер Роджерс, почтальон. А еще я позвонил в Риверсайд, там теперь тоже осведомлены.

– Вы хорошо среагировали, Алекс. – Детектив с тяжестью на сердце перевел свой взгляд на дом. – Теперь, пожалуйста, проводите меня к телу.

Вероника лежала на втором этаже, в спальне, на собственной кровати. Это стало своеобразным почерком убийцы. Ее остекленевшие глаза были направлены в потолок. Лицо было спокойным, умиротворенным, казалось, она с облегчением приняла смерть и теперь смотрела своим ледяным взглядом сквозь кровлю прямо в небеса.

Стоя у ее изголовья, Винс с печалью смотрел на еще недавно живого человека, обдумывая причины этого чудовищного события. И единственное, что приходило ему в голову, была расплата за ту информацию, что выдала ему Вероника, тем самым подписав себе смертный приговор. И как же так получилось, что за причудливую выдумку пришлось ответить такой страшной ценой? А может, это было лишь совпадением? Не находя ответа, детектив так и стоял, не шелохнувшись, с болью взирая на новую жертву, растерянный и разочарованный от собственного бессилия.