Текст книги "Олимпийские игры"

Глава V
Интер-сектор Олимпик-сити, Олимпия, 2 января 3002

Начальник планетарного управления безопасности суперинтендант Самуэль Фарроу насупил кустистые брови и пробасил в своей обычной прямолинейной манере:

– Если б вы только знали, советник Данкельд, как я устал от ваших причуд. Похоже, вам просто скучно. Решили скоротать вечерок в приятной компании?

Щеголевато одетый мужчина неопределённого возраста возмущённо нахохлился, но всё же упрямо продолжил:

– Какие причуды, Фарроу? Я вам прямо заявляю – исчез один из членов нашей комиссии. Извольте принять надлежащие меры!

Алиссон Мак-Кинли, специальный представитель Коллегии безопасности Новой Ганзы, с трудом подавил зевок. За последние две недели ему одинаково надоели и хамоватый суперинтендант, и впечатлительный посланник провинциальной планеты Ямбург. Тем не менее он счёл долгом поинтересоваться:

– Коллега Данкельд, с чего вы взяли, что господин Кузнецов исчез?

– Я заезжал за ним, – веско объявил тот. – Майора не было в номере.

Шеф УБ мучительно состроил брови домиком и устремил глаза в потолок. Дескать, нашёл аргумент – нечего сказать.

Данкельд уразумел, что сморозил глупость, и поспешил объясниться:

– Я хотел сказать: его нет в гостинице уже больше суток!

Вот тут Фарроу действительно заинтересовался и грузно повернулся всем телом к четвертому участнику экстренного совещания.

Молодая светловолосая женщина в элегантном деловом костюме спокойно ответила на немой вопрос:

– Майор Кузнецов ещё не совсем оправился от полученной в бою тяжелой контузии. Иногда он испытывает необходимость побыть в одиночестве.

– Если госпожа Ларсон утверждает, что именно меланхолия заставила господина Кузнецова покинуть гостиницу в пять утра в спортивном костюме, то я… – Данкельд сделал вид, что умывает руки.

– Черт! – встрепенулся Мак-Кинли. – Вы уверены, советник?

– Абсолютно.

Красивое лицо Светланы Ларсон помрачнело, и она потребовала:

– Суперинтендант, мы должны немедленно начать поиск майора. Возможно, советник прав, и с Алексом что-нибудь случилось!

– Да знаю я, что с ним случилось, – Новый год, – пробурчал Фарроу и всё же нажал несколько кнопок на селекторе. – Интересно, что вы скажете, если мои люди найдут вашего контуженного в каком-нибудь тепленьком местечке?

– Выбирайте выражения… – вскинулась Светлана.

Он не дал ей договорить:

– Послушайте, милая девочка, у меня собственных проблем по горло. По мне, чем быстрее вы закончите дела и уберетесь с Олимпии, тем лучше!

Мак-Кинли сразу уловил направленность атаки – последняя тирада шефа УБ адресовалась именно ему, а не остальным членам комиссии.

В глубине души он понимал чувства опытного и властного спеца, недовольного тем, что Новая Ганза сумела навязать ему в консультанты своего представителя, а потому до сих пор снисходительно терпел брюзжание суперинтенданта. Однако сейчас Фарроу перешел границы приличия. Кого-кого, а Светлану Ларсон ему оскорблять не стоило. Женщина откровенно нравилась Алу, а потому он счёл долгом, пусть и косвенно, осадить хама, указать его место.

– Напоминаю вам, господин суперинтендант, его высокопревосходительство председатель фон Штауфен лично заинтересован в проекте «Возрождение». Правительство Олимпии гарантировало Лиге приоритет её интересов и ваше безусловное содействие.

– Знаю, знаю. – Фарроу дипломатично убавил тон. – Поймите и вы меня. Начало чемпионата, в городе черт знает что творится! А тут…

Он безнадежно махнул и вновь уткнулся в комм-пульт.

Ал воспользовался моментом, встал, подошёл к Светлане и деликатно взял ее за руку.

– Капитан Ларсон, примите мои извинения. Уверен, с вашим другом все в порядке, и мы скоро найдем его.

– Спасибо. – Женщина слегка ответила на пожатие и тепло улыбнулась.

И тут снова встрял неугомонный Данкельд:

– К сожалению, наши проблемы не ограничиваются поисками майора. Через три дня президент Баринов и полковник Кузнецов прибывают на Олимпию для подписания договора. – Подвижная физиономия советника приняла таинственное выражение. – Я предлагаю усилить меры безопасности!

Фарроу оторвался от переговоров по селектору и ехидно заметил:

– Мне нужны более веские основания, дорогой советник.

– Есть некоторые обстоятельства… – туманно начал посланник Ямбурга.

Ал вперил в зануду требовательный взгляд.

– Вчера я получил сообщение… Собственно, я хотел обсудить его с майором… – Данкельд собрался с духом и выпалил: – На Ямбурге прошли демонстрации протеста. Население обеспокоено прибытием эмигрантов.

Светлана Ларсон убрала ладонь из руки Мак-Кинли и жёстко объявила:

– Протесты – ваше внутреннее дело. «Кузнецов Энтерпрайзис» платит Ямбургу четыре миллиарда в валюте Хранителей. Сумма превышает валовой доход планеты за десять лет. Мы создаем рабочие места не только для эмигрантов. Кроме того, Хенрик фон Штауфен выступает гарантом наших инвестиций.

– Все так, – извиняющимся тоном ответил Данкельд. – Но у проекта достаточно противников. И не только на Ямбурге.

Капитан Ларсон не нашлась что возразить и поджала губы.

«Тут советник прав, – констатировал про себя Ал. – Чертовски прав».

Восстановление военных заводов на Ямбурге, разрушенных еще во время Войны Распада, сулило Новой Ганзе немалую выгоду. Лига вкладывала в проект неликвидные земли и недвижимость, а корпорация «Кузнецов Энтерпрайзис» – деньги, современные технологии и квалифицированных специалистов. Предварительные переговоры по проекту держали в секрете, но какая-то часть информации все-таки просочилась. Основная проблема заключалась в том, что, по соглашению, планету обязывали принять около двухсот тысяч беженцев из ОРГ. Началось глухое брожение вечно оппозиционной новоганзейской аристократии – дескать, Штауфен превысил полномочия, продаёт чужакам исконные вотчины Лиги. Проект вызвал и явное недовольство в Гиадах – Кузнецовых обвиняли в предательстве национальных интересов республики. За прошедший год шумиха вокруг сделки постепенно улеглась, но теперь, когда проект «Возрождение» вышел на финишную прямую, страсти снова накалились.

Обеспечение безопасности при подписании договора стало для Мак-Кинли первым самостоятельным заданием такого масштаба, и любая осечка означала неминуемый крах дальнейшей карьеры.

– Я учту ваше пожелание, советник, – заверил он Данкельда. – Мы примем все необходимые меры.

– На этом, господа, предлагаю закончить совещание, – резюмировал не допускающим возражений тоном Самуэль Фарроу. – Пора и делом заняться.

Суперинтендант развил кипучую деятельность и бросил на поиски Александра Кузнецова лучших агентов. Алиссон Мак-Кинли нисколько не сомневался в успехе его начинаний. И всё же, покидая кабинет главы УБ, он мысленно пожелал беглецу подольше оставаться вне поля зрения «Грозы Олимпии».

Исчезновение майора открывало перед Мак-Кинли заманчивые перспективы. Очаровательная Светлана Ларсон представлялась ему несравненно более интересным партнером по работе, нежели замкнутый в общении Кузнецов-младший.

Тонкий аромат её духов кружил голову представителю Новой Ганзы, а при взгляде на фигуру и ноги… Короче, сейчас или никогда!

Для начала Ал намекнул Светлане, что в деловом аспекте вряд ли стоит полагаться на Данкельда и Фарроу. Один вечно сомневается, другой – спит и видит, как бы поскорей избавиться от надоевшей ноши. Следовательно, всю ответственность придётся брать на себя. А посему им крайне важно совместно ещё раз обсудить сложившуюся ситуацию и план мероприятий по обеспечению безопасности предстоящей встречи в верхах. Дело серьезное, и откладывать его не стоит.

Три часа плодотворной работы имели упоительное завершение в виде позднего ужина в ресторане гостиницы «Метрополь». Мак-Кинли ударно блистал красноречием. Кухня тоже не подкачала.

Таинственный полумрак, легкое вино, тихая музыка и… Наметившийся было успех свело на нет беспокойство Светланы о пропавшем Кузнецове.

Ал галантно проводил даму до номера, получил массу благодарностей за чудесный вечер и вернулся к себе совершенно больной от желания обладать этой женщиной.

– Дался ей замухрышка-майор! – С досады он зашвырнул пиджак в дальний угол гостиной и, не снимая ботинок, завалился на диван. – А так хорошо начиналось…

Ал попытался отвлечься и постарался сосредоточиться на работе, но мысли сами собой вернулись к Светлане и подробностям их встречи. Постепенно он увлекся. Разгоряченное воображение рисовало молодому человеку картины, весьма далекие от проблем безопасности.

Тихий неуверенный стук сорвал Мак-Кинли с дивана. Окрыленный мечтатель ринулся к двери номера и широко распахнул ее.

– Входи, до… – Влюбленный агент поперхнулся концовкой фразы.

«Дьявол!!!»

На пороге номера стоял советник Данкельд.

Ночной визитёр зачем-то оглянулся по сторонам и произнёс трагическим шёпотом:

– Мак-Кинли, у меня к вам срочный разговор!

Алом овладело безудержное желание – с маху садануть незваного гостя дверью в лоб. Он с трудом сдержался и пробурчал:

– Входите, советник.

Данкельд быстро прошмыгнул в гостиную.

Хозяин номера закрыл дверь и, тяжело ступая, прошёл следом.

Посланник Ямбурга без приглашения уселся в кресло и начал замогильным голосом:

– Поверьте, дорогой Мак-Кинли, я бы никогда не решился побеспокоить вас, в… э… – Его взгляд остановился на скомканном пиджаке в углу комнаты. – В столь поздний час.

Физиономия Ала пошла багровыми пятнами. Он пригладил растрепанные волосы, сел в кресло напротив гостя и махнул рукой.

– Без церемоний, советник.

– Прямо не знаю, с чего и начать… я спешил к вам через весь город… – мямлил тот, верный своей манере тянуть резину. Неожиданно он спросил:

– Нет ли у вас минералки? В горле пересохло.

«Не дождешься, зануда проклятый!» – мстительно подумал Мак-Кинли, отрицательно мотнул головой и строго потребовал:

– Ближе к делу, коллега. По возможности, экстрактивно.

Ночной гость извлек из-под плаща помятый конверт и объявил:

– Вот!

Тут остатки решимости покинули его, и рука зависла на полпути.

«Ах, чтоб тебя!»

Ал быстро завладел конвертом. Вытряхнул содержимое на стол и углубился в чтение документа.

Что и говорить, советнику везло на сенсации! Алиссон Мак-Кинли держал в руках послание от пропавшего майора Александра Кузнецова.

Новоганзеец вчитался в документ. С первых же строк у него возникло ощущение: контуженый майор окончательно спятил. Текст пестрел выражениями и эпитетами из лексикона бурных митингов и собраний политических кликуш. Тем не менее он мужественно продрался сквозь заросли экзальтированной риторики и сумел ухватить основную мысль автора.

Коротко говоря: бедолага-майор самоустранился от участия в «измене родине» и снял с себя всю и всяческую ответственность за последствия сделки по Ямбургу.

Мак-Кинли живо поинтересовался:

– Каким образом к вам попал сей любопытнейший документ, дорогой коллега?

– С вечерней почтой, – буднично ответил Данкельд, но сейчас же спохватился: – Вы понимаете, это – катастрофа!

Ямбуржец обладал поразительной способностью нагнетать обстановку. Ал нахмурился и задумчиво сцепил пальцы рук. Через несколько минут он прервал напряжённую тишину:

– А что, собственно, произошло? – Новоганзеец откинулся в кресле и широко улыбнулся. – Не вижу повода для беспокойства.

Данкельд аж задохнулся от удивления. Представитель президента Баринова меньше всего ожидал услышать столь легкомысленное заявление.

Специалист по безопасности взял тон опытного психиатра-практика и снисходительно просветил его:

– Текст письма однозначно указывает на то, что в данный момент господин Кузнецов-младший находится в глубокой депрессии. Знаете ли, контузия, поствоенный синдром, высокая нервная нагрузка по работе, хронический недосып, наконец. Вот и не выдержал, сорвался. Когда люди Фарроу найдут майора, ему потребуются квалифицированный медицинский уход и длительный отдых в каком-нибудь тихом пансионе.

Ал скорбно покачал головой и закончил уже на оптимистической ноте:

– В любом случае, что бы там ни произошло, это письмо не может повлиять на судьбу проекта.

Осторожного Данкельда всё ещё терзали сомнения.

– Вы так считаете?

– Убежден. – Мак-Кинли подарил скептику ободряющий взгляд. – Личное мнение майора ничего не решает. Он юридически передал старшему брату право выступать от лица совладельцев «Кузнецов Энтерпрайзис».

Теперь и до советника дошло.

– Правильно! Мы информируем…

– Нет! – решительно отрубил Ал. – Не надо суетиться и привлекать внимание полковника и президента к несущественным деталям.

Он перешел на официальный тон:

– Его высокопревосходительство председатель фон Штауфен желает подписания договора, и он будет подписан здесь, на Олимпии.

Окончательно прозревший ямбуржец молча кивнул.

– Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы, коллега? – недвусмысленно осведомился Мак-Кинли.

– Да… Да.

Советник встал и потянулся к документу на столе.

Ладонь специалиста по безопасности твердо припечатала бумагу.

– Письмо пока останется у меня.

Данкельд смущенно отдернул руку и направился к выходу из номера. На полпути он остановился и впал в неожиданную откровенность:

– Честно говоря, коллега, я счастлив, что Новая Ганза направила в нашу комиссию именно вас. Даже не представляю, что бы мы делали…

– Вы льстите мне, – быстро перебил Ал, пожал надоедливому гостю руку и одновременно мягко направил его к выходу. – Примите мои наилучшие пожелания, и до встречи!

Когда сияющая физиономия Данкельда наконец исчезла, а дверь номера закрылась, Алиссон Мак-Кинли чуть было не подпрыгнул от радости.

«Какая удача!»

Глупая выходка неуравновешенного майора сильно подняла шансы новоганзейца на завоевание сердца Светланы Ларсон – убежденной сторонницы проекта «Возрождение».

Довольный собой и жизнью специалист по безопасности направился в постель.

Глава VI
Интер-сектор, Олимпик-сити, Олимпия, 3 января 3002

Предложение Алиссона Мак-Кинли отужинать вместе не удивило Светлану Ларсон. Как всякая уважающая себя особа женского пола, она отлично знала, какое впечатление производят на окружающих мужчин спортивная фигура, правильные черты лица и большие, излучающие оптимизм глаза. Честно говоря, она давно ожидала проявлений романтической активности от молодого и привлекательного представителя Новой Ганзы.

К сожалению, тот выбрал неудачный момент для установления внеслужебных контактов. Девушка снисходительно позволила наивному Мак-Кинли поухаживать за собой, дождалась окончания ужина, добралась до номера, поблагодарила разгорячённого кавалера за чудесный вечер и с милой улыбкой закрыла дверь перед его носом. До новых встреч, дружочек.

Её нимало не смущали мнимые или действительные страдания несостоявшегося Казановы, сейчас мысли Светланы целиком занимало исчезновение Алекса.

В номере она первым делом избавилась от элегантного, но ужасно стеснявшего свободу движений вечернего платья и прочих полагающихся к нему аксессуаров. Затем переступила босыми ногами через упавшую на пол одежду и направилась в ванную комнату. Минут через десять она, по-детски отфыркиваясь и вытираясь на ходу, вновь появилась в гостиной, оставила на ковре дорожку мокрых следов и пробежала к гардеробу.

Капитан достала из ящичка и вернула на шею офицерский медальон на стальной цепочке, надела короткую майку и шорты. Потом из недр шкафа на свет божий появились поношенный летный комбинезон и высокие ботинки на шнуровке. Композицию завершил лихо заломленный набок берет.

Светлана испытующе глянула в зеркало.

«Вот так-то лучше, подруга. Хватит прохлаждаться!»

Она вызвала по телефону такси и в два часа ночи прибыла в космопорт.

Сверкающая огнями стеклянно-бетонная громада главного здания возвышалась над комплексом прилегающих построек. Космические ворота Олимпик-сити работали круглосуточно.

Светлана вошла в отверстую пасть огромных дверей и нырнула в водоворот центрального холла. Смешавшись с разношерстной толпой, она взяла курс на терминал для частных транспортировок.

Молодой охранник за стойкой у входного турникета оценил привлекательную мордашку и ладную фигурку посетительницы и широко улыбнулся.

– Чем могу служить, мисс? У вас есть пропуск?

– Конечно. – Она игриво подмигнула стражу и подбросила в воздух чип-карту. – Лови!

– Оп!

Парень оказался не промах, кусок пластика приземлился точно в подставленную ладонь. Продолжая движение, он провел им по сканирующему устройству.

– Док тридцать четыре, секция семь, хм… Тебя нет в полетном графике, детка. Хочешь заказать внеочередной старт?

– Нет. – Она отрицательно мотнула чёлкой и скорчила забавную гримасу. – Сегодня я никуда не лечу. Боссу приспичило проверить яхту – завтра катаем гостей.

– О’кей, проходи.

Охранник протянул ей пропуск, но отдавать не торопился. Слегка сжал пальцы, удерживая карточку.

– Я сменяюсь в пять, если еще будешь здесь, заходи – поболтаем, выпьем чего-нибудь.

– Я подумаю над твоим предложением… – многообещающе протянула Светлана. – И, пожалуйста, предупреди обслугу, пусть не суются в док. Я буду гонять движки и не хочу случайно изжарить какого-нибудь олуха.

Она прошла турникет и оказалась в длинном коридоре, ведущем на летное поле, на секунду притормозила и, обернувшись, махнула рукой:

– Пока, дорогой.

– Не волнуйся, я свяжусь с техническим управлением, – прокричал ей вслед парень. Он перегнулся через стойку и следил взглядом за плавным движением бедер молодой женщины.

Избавившись с помощью общительного охранника от докучливых приставал, что так и норовят что-нибудь прочистить, отрегулировать или заменить – «на высоком профессиональном уровне и за умеренную плату», Ларсон благополучно добралась до дока. Там в квадрате из мощных феррокретовых стен одиноко стоял космический челнок типа «Стриж», зарегистрированный на имя Александра Кузнецова.

Капитан быстро осмотрелась. Со времени её последнего визита в бокс здесь прибавилось грязи и медленно высыхающих луж. Она удовлетворенно кивнула – персонал космопорта не утруждался частой инспекцией арендованных клиентами помещений.

Светлана проверила целостность замка главного транспортного люка и приложила большой палец правой руки к сенсорной панели.

Из динамика раздался низкий электронный голос:

– Процедура голосовой идентификации. Подтвердите допуск.

Она тихо произнесла ключевую фразу.

– Имеющий уши да услышит.

– Допуск подтверждаю. Добро пожаловать на борт, капитан Ларсон.

В корпусе челнока образовалась расширяющаяся прямоугольная щель. Часть обшивки с металлическим скрипом поползла вниз, вытянулся язык пологого трапа. Светлана запрыгнула на опускающуюся пластину, нырнула внутрь и нетерпеливо хлопнула по кнопке закрытия люка.

Оказавшись в пилотской кабине, она запустила рутинные процедуры проверки основных систем корабля и связалась с техническим центром космопорта.

Дежурный техник не преминул высказаться по поводу сумасбродных девиц, что шляются по ночам, кокетничают с охраной и впустую тратят ценные ресурсы. Светлана пообещала ему при личной встрече популярно растолковать служебные обязанности дежурного, а заодно и просветить о стоимости сервиса по классу «олл инклюзив», после чего ревнитель экономии поутих и активировал охлаждение дока.

Капитан поставила на прогрев стартовые двигатели. Мерный нарастающий рев заполнил кабину, и она поспешила отключить внешние микрофоны.

Между тем из диспетчерской пришёл свежий полетный график и навигационная обстановка в системе, и Светлана принялась колдовать над пультом управления.

В своё время специалисты корпорации переоборудовали электронную начинку и системы связи корабля. Теперь, после доработки, малоразмерный катер, способный взять на борт всего восемь человек и пятьдесят тонн груза, не уступал по коммуникативным возможностям большому военному транспорту.

Светлана ввела задачу и, пока компьютер рассчитывал пространственные координаты нужного ей объекта с поправками на актуальную скорость и траекторию движения, вернулась к вопросам, которые привели её среди ночи в пилотскую кабину челнока.

«Почему никто в комиссии не предложил проинформировать полковника Кузнецова? Поговорили и разошлись. Странно. И что же на самом деле могло произойти с Алексом? Похищение, диверсия, нервный срыв?»

Капитан закусила губу.

К служебной ответственности примешивалась и изрядная доля личных мотивов. Она искренне переживала за друга. После гибели на Мьёлнире подполковника Ларсона, отца Светланы, и Олега Карпенко, человека, которого она любила, Александр Кузнецов стал единственным звеном, связующим её с прошлым.

Прошлое. Мьёлнир. Тихая планета, родной уютный мир, далёкий от безумия Доминиона.

Она даже не ожидала, что воспоминания о жизни до нападения бриидов так сладки и болезненны одновременно.

Честно признаться, Светлана Ларсон была достаточно самолюбивой и авантюрной натурой.

Женщина с удовольствием носила военную форму. Отлично пилотировала вертолёт и боевой истребитель, могла справиться с управлением большого космического транспорта. Умела терпеть боль и причинять её другим, не боялась быть убитой и сама убивала. После Мьёлнирской катастрофы пошла за Алексом и хотела мстить, потом вместе с ним вернулась на службу в корпорацию и теперь выполняла на Олимпии задание старшего Кузнецова.

Она была солдатом и всё же не стала им до конца. Не хватило немножко, чуть-чуть цинизма, чуть-чуть ярости, чуть-чуть расчётливости, чуть-чуть жестокости. Ей не было стыдно в этом признаться, так же как и не было стыдно за слёзы в глазах, когда вспоминала о мирной жизни.

Она ни о чём не жалела.

«Я такая, какая есть, – капитан Светлана Ларсон. Светлана Ларсон – девушка с Мьёлнира. Я сама по себе».

Алекс!

«Проклятая эгоистка. Ты адаптировалась, носишь кружевное белье, шляешься по кабакам с мужиками, флиртуешь направо и налево! Ты же знала, что парню плохо, что он живет в том последнем бою. Знала и не помогла ему. Сучка».

Они никогда не были любовниками, щепетильный майор боялся оскорбить память погибшего друга, но женщина интуитивно чувствовала, что он по-настоящему любит ее.

«Он жив, – убежденно решила Светлана. – Жив, и ты обязательно найдешь его!»

Вычисления закончились, и компьютер пискнул. Тонкие пальцы капитана быстро забегали по клавиатуре, набивая текст.

Орудийная башенка во фронтальной огневой арке челнока ожила. Малый лазер, годный только для передачи информации на дальние расстояния, задрался вверх. Поймал невидимую мишень и выстрелил в ночное небо серию импульсов, практически незаметных на фоне сияющей вакханалии двигателей.

Отправив кодированное сообщение для полковника Кузнецова, капитан Ларсон заглушила реактор. Через полчаса бокс остыл, и она отправилась назад в гостиницу.

Тихий, но настойчивый стук в дверь каюты вывел Бориса Кузнецова из состояния легкой дремы.

Полковник приподнялся на койке и сел.

– Входите!

В каюту зашёл вахтенный офицер, отдал честь и вытянулся по стойке «смирно».

– Вольно. Слушаю вас.

– Извините за беспокойство, господин полковник! Капитан Бергстрем просит вас подняться на мостик.

– Спасибо, Десницкий. – Кузнецов встал. – Передайте шеф-пилоту – я сейчас буду.

– Слушаюсь, господин полковник! Еще раз извините за беспокойство!

Мальчишка-вахтенный явно робел в присутствии заматеревшего в боях командира и маскировал смущение военной выправкой. Борис невольно усмехнулся – вспомнились времена, когда и сам начинал таким же зеленым юнцом.

Ох и досталось ему тогда. Плевать, что хозяйский сын, правило для всех одно: взялся служить – не скули. И правильно, солдат должен доверять личным качествами и талантам командира, а не количеству нулей на его банковском счету.

– Кстати, Десницкий, на коммерческих рейсах офицеры не обязаны тянуться в струнку перед пассажирами, – словно невзначай напомнил полковник.

– Слушаюсь, господин пас… – Парень поперхнулся и покраснел. – Извините!

– Иди, иди. – Борис улыбнулся, накинул на плечи китель и подпихнул окончательно стушевавшегося юнца к выходу из каюты. – Совсем вас шкипер задрючил – зверь, а не человек.

Транспорт шел на автопилоте. Полумрак, подсвеченный тусклым мерцанием разноцветных огоньков на контрольных панелях ходовой рубки, скрывал фигуру шеф-пилота Мартина Бергстрема.

– Господин капитан Бергстрем, к вам господин полковник Кузнецов!

– Вы свободны, Десницкий.

Отпустив вахтенного, капитан неуверенно начал:

– Борис Петрович, извините еще раз. Пришлось…

Кузнецов знал Бергстрема не первый год, и по странному поведению обычно спокойного и уверенного звездолётчика понял: произошло что-то экстраординарное.

– Не надо предисловий, Марти.

Щелкнул тумблер. Ровный свет люминесцентных ламп залил помещение. Капитан молча протянул полковнику компьютерную распечатку.

Борис быстро пробежал глазами сообщение.

«Алекс!»

Он сделал над собой усилие и оторвал взгляд от бумаги.

– Ты уже читал. Я хочу знать твое мнение.

Швед задумчиво пожевал мундштук пустой трубки.

– Сложно утверждать что-либо определенно. Капитан Ларсон предлагает отложить подписание договора до выяснения всех обстоятельств дела. Разумный ход.

– Остановиться сейчас? – Руки полковника непроизвольно сжались в кулаки, старый шрам на лице побелел. – Ты же знаешь, сколько мы вложили в этот проект. Я говорю не о бизнесе, о людях.

– Корабль президента Баринова идет к планете параллельным курсом. Можно предложить ямбуржцам состыковаться и завершить все формальности прямо здесь, в космосе.

– И это не выход, Марти, – тихо возразил Борис. – Мы не можем действовать украдкой. Хенрик фон Штауфен абсолютно прав, публичная декларация наших целей и открытое подписание договора могут снять напряженность вокруг проекта. Я знаю, чем рискую, и принимаю этот риск.

Звездолётчик почтительно склонил голову.

– Жду ваших указаний, господин полковник.

– Свяжитесь по официальному каналу с Олимпией и подтвердите наше прибытие по графику.

Он на секунду задумался и добавил:

– Марти, сразу после приземления ты задраишь все люки и не пустишь на борт не единой души, кроме как по моему личному приказу. Распоряжения и просьбы, исходящие от Алекса и Светланы, игнорировать.

Бергстрем вопросительно изогнул бровь, но полковник уже повернулся и тяжелой походкой прошел на выход из рубки.