Электронная библиотека » Александр Никифоров » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Дневник офицера КГБ"


  • Текст добавлен: 13 марта 2014, 00:36


Автор книги: Александр Никифоров


Жанр: Шпионские детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава 2
Городской отдел

Утром следующего дня вся группа, как всегда, собралась на девятой вилле.

– Как со здоровьем? В город можешь ехать? – спросил меня шеф.

– Спасибо! Все нормально. Вчера ребята подлечили.

– Вижу! – глядя на Нура, сказал Игорь Митрофанович и добавил: – Стас, проверь, как там обстановка в Кандагаре?

Подошел Володя – шифровальщик, подал шефу шифротелеграмму.

«Для оказания практической помощи к вам вылетает выездной партком в количестве пяти человек. Просим обеспечить безопасность. В Кабул выездной партком вернется этим же рейсом». – Прочитав телеграмму, шеф вернул ее шифровальщику. – Отвечай: «В связи с участившимися обстрелами кандагарского аэропорта вашу безопасность не гарантирую». Стас, как в Кандагаре?

– Раушанаст, – ответил Стас.

– Очень хорошо. Все здоровы? Просьбы есть? Нет! Тогда – «по коням», сегодня много работы.

Садимся в машины – «ГАЗ-24». В первой – шеф, сам за рулем, во второй – ребята с шестой виллы, в третьей – Стас за рулем, рядом Нур с рацией и мы с Тахиром на заднем сиденье. Автоматы ставим между ног.

Как только отъехали от вилл, спрашиваю Тахира:

– «Раушанаст» значит «светло». А что это означает?

– Это значит, что на дороге в город относительно спокойно. Если «тарикаст» – темно, нужно подождать, до выяснения.

– Понятно. Насчет шифротелеграммы тоже поясни.

– Дело в том, – объясняет Тахир, – что для получения наград нужно набрать «баллы», вот и едут столичные командиры в провинции со сложной оперативно – боевой обстановкой для оказания практической помощи. На день приехали – герои, а то, что ты в этой самой обстановке больше года – так это обычная работа. Ну, а коль безопасность не можем обеспечить, они не торопятся ехать. В таких случаях обычно отвечают: «В Кабуле много работы. Дату приезда сообщим дополнительно». А нам это и нужно. Что главное? Чтобы не мешали работать. А с душманами… С душманами сами как-нибудь разберемся.

– А это что за бойцы стоят? – продолжаю «пытать» Тахира.

– Это наш последний пост, дальше до Кандагара двенадцать километров ничейной (считай, душманской) территории. Видишь, с левой стороны почти вплотную к дороге растет камыш, так он до самого Кандагара стеной стоит…

– Жуткое место. Запросто могут из гранатомета шмальнуть. Гляди в оба! – опережая Тахира, влезает в разговор Стас.

Смотрю в сторону камыша, действительно становится не по себе. Крепче сжимаю ствол автомата.

– Вот на той неделе, – подливает масла в огонь Нур, – по «уазику» так долбанули, что и карданного вала не осталось.

– А трупы! Трупы! Сколько их было? Смотреть страшно! Обгорелые головешки, и кругом оторванные руки, ноги, головы, – подпевает Стас.

Втягиваю шею в плечи. Кажется, сиденье сейчас продавлю. Точно стошнит. Видя мое напряжение, Тахир, хитро подмигивая, толкает меня локтем в бок – мол, «лапшу вешают».

Вон в чем дело.

– Мужики! – подчеркнуто дрожащим голосом, почти кричу, – кончайте по ушам ездить, у меня от этих страшилок каблуки вспотели! Вам что, вчерашнего вечера мало? Ничего, я на вас еще отыграюсь! Заразы. Дайте срок, – добавляю уже веселее.

– А что было вчера? – спрашивает Тахир.

– Проходил курс молодого бойца. Отрабатывал упражнение «тревога», – отвечаю я.

– Они еще и не то могут! – смеется Тахир. – Вот однажды…

Тут раздался голос шефа:

– Третий! Третий! Я первый! Как у вас?

– Первый! Я Третий, у нас все нормально, идем за Вторым, – ответил Нур.

– Третий! Внимательнее, въезжаем в Дехходжу[13]13
  «Спальный» район Кандагара.


[Закрыть]
. Конец связи.

– А что такое Деххо…

Стас прерывает мой вопрос.

– Кончай базар. Слышал команду шефа? Еще узнаешь.

Молча смотрю по сторонам. Автоматы взяли на руки, шутки кончились. Слева и справа от дороги одни развалины, как на фотографиях «Сталинград 1943 г.». Славно поработала наша авиация.

Дальше начинается поле, которое заканчивается ветхими строениями, а за ними – «зеленка», «родовое гнездо» душманов; до нее метров четыреста, не более. Прохожих почти не видно. На поле редкие фигуры людей, днем они дехкане, а ночью – «душмане».

Да, невеселое место Дехходжа! В Кандагаре было два «исторических места»: Дехходжа и Черная площадь. Точную характеристику ей дал в своей песне девятнадцатилетний паренек из ДШБ[14]14
  Десантно – штурмовой батальон.


[Закрыть]
.

 
Проклятая Черная площадь!
Никто не отбелит тебя.
Как много печали и горя
Ты людям уже принесла.
О сколько детей ты убила!
Скольким инвалидность дала!
Будь проклята, богом забыта,
Тебя не отмыть никогда!..
 

Дальше здания менее разрушены. Становится оживленнее. Навстречу едут машины, снуют торговцы с повозками, груженными различным товаром, проходят женщины в паранджах и с детишками на руках. Работают лавки, ремонтные мастерские. Нормальная жизнь.

Проезжаем «площадь Пушкина»[15]15
  Так мы в шутку называли центральную площадь, на которой был памятник с пушками в честь очередной победы над англичанами.


[Закрыть]
. Поворот – и вот центральная, единственная относительно безопасная улица в Кандагаре. По ней даже можно ходить пешком, если есть желание взбодриться.

Последний поворот – и мы медленно въезжаем на территорию Управления МГБ Афганистана. Небольшой, довольно уютный дворик с апельсиновыми деревьями и высочайшими кустами роз. Таких кустов я еще не видел. А какие розы на них цвели: рубиновые, темно – красные, розовые, кремовые, желтые, бордовые! С разрешения богбона (садовника) я постоянно срезал по семь роз, которые очень долго свежими стояли у меня на столике в комнате.

В двухэтажном здании – когда-то это была гостиница – находились кабинеты руководства, секретариат и наша мошаверка.

Мошаверка (вольное производное от слова «мошавер») состояла из двух небольших комнат с окнами: одно выходило во двор Управления, второе – на «зеленку». В этих комнатах проводились совещания, встречи с подсоветными, как мы называли наших афганских товарищей, и обеды.

Мошаверка также служила нам укрытием от душманских снарядов. После объявления в 1987 году правительством Афганистана политики национального примирения, «духи» до неприличия активно стали вести обстрел Управления. Мы попросили афганское руководство заделать кирпичом окно с видом на «зеленку». Они это сделали. В полкирпича заложили проем окна – какая – никакая защита от снарядов.

По периметру дворика, в одно – двухэтажных домиках, размещались различные службы. На северной стороне возвышался высочайший, метра в три, забор.

– За ним пакистанское консульство, – видя, с каким любопытством я разглядываю забор, сказал Женька – борода.

Удивленно смотрю на него? Может, прикалывает? Управление МГБ и пакистанское консульство – соседи? Что-то новенькое…

– Соседи, соседи, – читая мои мысли, продолжает Евгений. – А что? Очень удобно. Можно разрабатывать пакистанские спецслужбы, как говорится, не отходя от кассы. Привыкай, еще не то увидишь. Это – Афганистан!

– Всем в мошаверку, общий сбор, – раздался чей-то голос.

Короткий инструктаж шефа.

– Задача ясна? Вопросы есть? Вопросов нет. По местам. Сбор в 13.00. Тахир, Александр, – со мной, к начальнику Управления.

Входим в просторный и уютный кабинет начальника Управления. Навстречу из-за стола поднимается Гульхан. После традиционных приветствий Игорь Митрофанович представляет меня.

– Наш новый сотрудник, Александр. Владеет персидским языком.

Гульхан еще раз протягивает мне руку.

– А мы уже знакомы.

Шеф удивленно смотрит на меня и на него: «Когда успели?»

– В самолете познакомились, когда летели из Кабула. Мне его ящичек понравился, – и он весело подмигивает мне. – Что, Игорь Митрофанович? Поручим Александру городской отдел. Там работы непочатый край. Знание языка ему пригодится. В отделе по – русски почти никто не говорит.

– Правильное решение. Я и сам хотел вам предложить этот вариант, – соглашается шеф и обращается к Тахиру: – Подвези Александра в горотдел, в общих словах объясни что к чему, в частностях он сам разберется.

«Надеюсь», – подумал я. Туговато придется. У меня персидский язык, а здесь говорят на смеси дари с пушту – все равно что смесь украинского и грузинского языков.

Тахир, видя мое замешательство, одобряюще подталкивает в спину. Мол, не дрейфь, прорвемся. Как же эти восточные люди чутко понимают психологическое состояние человека! С этим мне еще придется столкнуться, да и самому чему-то от них научиться. Спасибо, дружище, ты снова меня поддержал, я твой должник.

* * *

Городской отдел, в котором мне предстояло начинать трудовую деятельность, находился на окраине Кандагара в пятистах метрах от «зеленки». До меня им практически никто не занимался, так что надо было начинать с нуля.

Тахир, познакомив меня с начальником отдела Гаузом, сказал:

– Ты осваивайся, а мне, извини, некогда, нужно к себе в отдел. Через два часа заеду. Пешком не ходи. Будут вопросы, звони.

Второй отдел – контрразведка – находился всего в двадцати метрах от горотдела. Почему нельзя ходить пешком, я потом на себе испытал.

Тахир ушел. Я остался один на один с начальником отдела товарищем Гаузом. В переводе с языка дари «Гауз» означало «толстый». Действительно «толстый» – при росте 176 см он весил всего 52 кг.

– Итак, дорогой товарищ Гауз, с чего начнем? – сказал я. – Давайте знакомиться с отделом.

По выражению Гауза я понял, что мой «хороший персидский язык» понятен только мне. Ясно. Попробовал объясниться как можно проще. Надо же! Меня поняли. Чем проще говоришь, тем тебя лучше понимают. Слышал бы мою речь наш преподаватель, больше двойки с минусом точно не поставил бы.

Принесли пачку документов. Оказывается, это агентурная информация. После долгих уточнений и дополнительных вопросов начинаю понимать смысл: «Три бандгруппы, численностью до пятнадцати человек каждая, планируют ночью войти в Кандагар. Целью одной бандгруппы является захват шестого отделения горотдела Управления МГБ». Шестое отделение дислоцировалось в Дехходже.

От напряжения даже руки вспотели. Первый день – и такая удача, это же человек пятьдесят душманов! Такими темпами мы их за неделю если не переловим, так перебьем. Глаза горят. Чем только до меня здесь занимались?

Уточняю информацию: может, ошибка в переводе? Нет, все правильно, три бандгруппы общей численностью около пятидесяти человек с юга Кандагара через посты Царандоя[16]16
  Афганская милиция.


[Закрыть]
войдут в город. Надо срочно принимать меры. Звоню Тахиру, срывающимся от волнения голосом сообщаю ему полученную информацию. В ответ слышу:

– Александр, ты извини, у меня серьезные переговоры. Потом все обсудим.

– Какие переговоры – разговоры?! Ты что, меня не понял, бандиты в город входят! – почти кричу в трубку.

– Я тебя отлично и в первый раз понял. Через тридцать минут закончу свои дела и подъеду к тебе. Все, конец связи.

Держу трубку в руках, из которой доносятся короткие гудки. Удивленно смотрю на Гауза, он на меня. Мой разговор с Тахиром произвел на него впечатление. Робко спрашивает меня:

– Мошавер Саша, может, чаю?

– Какой чай? Какой чай?! Семь лет только чай и пьете! Такими темпами будем воевать – еще лет десять чаи будем гонять.

Афганец преданными глазами смотрит на меня, а про себя, наверное, думает: «Молодой мошавер, горячий, как утюг». Действительно, чего это я раздухарился? Тоже мне, третейский судья. До меня и поумней ребята работали, в крайнем случае, не глупее. Надо успокоиться. Приедет Тахир, разберемся.

– Извини, товарищ Гауз, давай свой чай. Хотя сейчас не помешало бы и стакан водки принять на грудь.

Во время чаепития кое-что узнал об отделе. Состоит он из шести отделений – по числу районов в городе. В каждом отделении, кроме начальника, по штатной численности три офицерские должности и три сержантские. Отделения не укомплектованы. Всего в отделе, не считая начальника и заместителя, семнадцать человек. На связи сорок пять надежных людей (агентов) – это чуть больше двух человек на одного сотрудника, негусто. В голове помечаю: «Надо активно заняться подбором источников информации», – это основа разведки и контрразведки.

Главное направление в деятельности отдела – обеспечение безопасности жителей в городе, а также получение и реализация информации по бандгруппам. Кроме этого, пять сотрудников на «уазике» постоянно сопровождают нашу группу в Кандагар и обратно.

Спрашиваю:

– А почему сегодня никого не видел?

– Бензин закончился. Лимит, мошавер Саша, – отвечает Гауз. – Но завтра обещали заправить.

Да, война войной, а лимит лимитом. Интересно, сотрудники нашего Представительства в Кабуле на обед тоже по лимиту ездят? Вот язва! Не могу без крамольных мыслей.

Спрашиваю Гауза:

– А что это за люди сидят вдоль забора, укрытые одеялами?

– Это агентура. Пришли на встречу.

Немая сцена… Действительно. Сильная конспирация – это отсутствие всякой конспирации. Хочешь что-то спрятать, положи на видное место!

Во время разговора входили афганцы – сотрудники отдела. Гауз меня с ними знакомил. Мне понравился начальник шестого отделения Джахир. Стройный, крепкий двадцатидвухлетний пуштун. Он торопился на мероприятие, поэтому договорились пообщаться после его завершения.

– Салам алейкум, – проговорил вошедший Тахир. – Ну что, Котовский? Шашку не затупил?

– Да ладно тебе прикалываться. Здесь по – русски слабо соображаешь, куда там до языка… Голова кругом идет. Посмотри, пожалуйста, информацию. Может, что не так понял?

Тахир просмотрел сообщения.

– Все правильно понял. Банды действительно должны войти в Кандагар. Информация хорошая, обязательно доложи шефу.

С немым вопросом на лице смотрю на Тахира.

– Должны войти, – повторяет он. – А куда им деваться? – то ли спрашивая, то ли отвечая, говорит он. – Они же все, в основном, местные жители. Днем – в «зеленке», ночью – к семьям. Ты в первый день сильно не напрягайся. Мы все поначалу за неделю хотели с войной покончить – ан, нет… Короче, закругляйся, время.

Да, Восток – дело тонкое. Многое еще придется понять. Чему нас в КАИ учили? Язык, основы наружного наблюдения, международные отношения – короче, в основном нас готовили для работы хоть и в сложной, но в мирной обстановке, а здесь война. Придется доучиваться, вспомнить произведения о Гражданской войне, когда брат шел на брата, отец на сына, сын на отца… Из Отечественной войны тоже можно многое взять. Хорошо, что в школе и в институте нас правильно обучали и воспитывали.

– Тахир, а после обеда какие планы?

– После обеда – в машины и на базу.

– Не понял? Почему так рано?

– Почему, почему… Сам же читал сообщения: «…В Кандагар должны войти боевики». А у нас с ними что-то вроде джентльменского соглашения – до двух часов дня мы в городе, после – они. Крайний срок выезда – шестнадцать часов, но это в экстренных случаях. Шеф поначалу тоже призывал работать до упора, но когда между машинами и над головами пару раз из камышей пальнули, он шашку в ножны и вложил. После первого раза думал, что душманы просто промазали. Но если уж они ухитрились стрелять между машин, то по машинам бы явно не промахнулись. После второго раза пришли парламентеры и предупредили, что третьего раза не будет. Понятно излагаю? Давай в мошаверку, а то от обеда ничего не останется.

Оказался не прав. Стол был накрыт, но ребята сидели, ждали шефа и остальных. Наконец все собрались. Последним пришел Женька – борода, у него как всегда перед самым обедом и отъездом появлялась срочная информация.

– Ну, что? Приступим? – сказал Игорь Митрофанович. – Приятного всем аппетита.

Все дружно принялись за еду, которая состояла из риса, кусочков мяса на костях, нарезанных помидоров и огурцов. Довольно скромная еда, но даже и ее не каждый подсоветный мог себе позволить, я уже не говорю о простых афганцах. Однажды мы отказались от обедов – неудобно объедать товарищей по оружию. Но Гульхан обиделся:

– Вы что? Боитесь, что вас отравят?

Пришлось извиниться и продолжить обеды.

Во время трапезы все поочередно докладывали шефу информацию. Кое-что он уточнял на месте, по некоторой информации просил зайти к нему на виллу…

Домой возвращались той же дорогой. Поравнявшись с камышами, Тахир заметил:

– Утром со «страшилками» ребята немного переборщили, но место действительно неспокойное, для засад удобное, особенно когда наши колонны идут. Сколько раз этот камыш сжигали – а он только лучше колосится… Так что здесь нужно быть внимательнее.

Проезжаем наш пост. Поворот, еще поворот, и мы дома. Всего четыре дня в Кандагаре, а сколько событий! Но главные события еще впереди.

До замены оставалось ровно одна тысяча девяносто два дня.

Глава 3
Рузе Джума (пятница)

– Тебе чего не спится? – Нур, в одних трусах, проскочил мимо меня в туалет.

– Что значит «не спится»? Ты на будильник давно смотрел? Утро, дорогой! Пора в путь – дорогу, дорогу дальнюю, дальнюю идем… Песню такую слышал?

– И даже пел в детском хоре, – в тон мне отвечает Нур. – А эту – помнишь? Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы… Ну и так далее. Пятница сегодня. Пят – ни – ца! – по слогам проговорил он. – Вы – ход – ной!

Действительно, сегодня была пятница, на Востоке это нерабочий день. Я как-то не задумывался, что у нас могут быть выходные. Какие выходные? Зачем выходные? Поскорее закончить с этим безобразием, и по домам.

– Точно сегодня не работаем? – переспросил я.

– Точней не бывает. Война войной, а обед по распорядку. Так что возвращайся к себе в люльку и продолжай баиньки.

– Какие теперь баиньки? Да и дежурный я сегодня.

– Ну, тогда флаг тебе в руки. Нас со Стасом раньше одиннадцати не поднимай, – Нур скрылся за дверью.

Так. Чем заняться? Завтрак я уже приготовил. Завтрак!.. Чай да по паре бутербродов с сыром на брата. Вся еда. Собственно, по утрам плотно не ели. В книгах о войне пишут, что желудок перед боем должен быть пустым, а в Кандагар ездить – все равно что в бой идти… О чем это я? Какая война? Какой бой? Просто в жару особенно есть не хочется, да и за докторской колбаской в гастроном не сбегаешь.

Уборку пока делать не стал. Пускай ребята отоспятся. Вышел во двор. Тепло! Градусов двадцать пять с плюсом, а ведь уже октябрь. Тишина. На небе пара легких облачков. Это первые с весны. Небо – синее – синее. Красота! Курорт! А в Кабуле чего только про Кандагар не наслушался!

Где-то в районе аэродрома ухнули взрывы, возвращая меня к действительности. Нет, не курорт все-таки. Надо, пока есть время, письмо родителям написать. В Кабуле я решил, что буду писать минимум раз в две недели родителям и жене с сыновьями.

Сел писать: «Дорогие мама и папа, здравствуйте. Прибыл на постоянное место службы. У меня все нормально. Живу я на американской вилле, в 20–30 км от города Кандагара. Виллу строили американцы для себя, но теперь живем мы. На вилле все есть: кухня, ванная, даже две, вода. Во дворе растут розы, гранатовое дерево, а еще есть пруд с золотыми рыбками. Температура 25–30 градусов с плюсом, но жара не чувствуется. Кроме этого, у нас есть кондиционеры. Питаемся хорошо. Работаем с 9.00 до 12.00. Так что сильно не напрягаемся. Ездим на легковых машинах. В районе аэропорта, где мы живем, наших людей много, все спокойно. В общем, курорт! Целую. Ваш сын Александр».

Запечатал письмо, положил на стол. Задумался: «Курорт! Кондиционеры не работают, не хватает напряжения, поскольку вместо положенных 220 вольт едва набегает 110 вольт. После резких перепадов напряжения они, как и холодильники, горят словно свечки. Вон их во дворе сколько, целое кладбище. Утром, чтобы нагреть плитку и вскипятить чайник, необходимо отключать на вилле все электроприборы.

Трехразовое питание: понедельник, среда, пятница. Вода поступает с перебоями. Успевай набрать во все емкости. Воду обязательно кипятим. Фрукты и овощи моем водой с уксусом. Все, что положено в холодильник, можно брать спокойно. В этом деле – тщательная гигиена и полное взаимодоверие. Все-таки не курорт»…

– Доброе утро, Санек! Что на завтрак? – Стас выходит из комнаты, прерывая мои мысли.

– Доброе! Как заказывали: фаршированная утка, расстегаи, кавказский шашлык, узбекский плов, анчоусы, салаты. Водочка «Столичная», «Пшеничная». Коньяк «Арарат». Бутерброды с черной и красной икрой. Тебе на черный хлеб или на батончик икорки положить?

– Юморист! Кончай балаган. Давай к своим бутербродам открой ветчину, сосиски, огурчики. И надо твою союзную водочку допить. Там, кажется, еще селедочка оставалась?

– Понял, шеф. Нура пока не будить?

– Я тебе покажу не будить! Уже десять минут, слушая тебя, слюни глотаю. – Из-за спины, улыбаясь, появляется Нур. – Завтра обязательно плов приготовлю.

– Тогда за стол, все уже накрыто. Садитесь кушать, пожалуйста.

На стол я поставил все, о чем говорил Стас. Ветчину в банке мы называли «утюгом». Банка по форме действительно напоминала утюг, но ветчина в ней была отменной. Сосиски тоже баночные, но так себе, быстро надоедают. От себя добавил баночки зеленого горошка и пива, которые прихватил в Кабуле.

– Откуда пиво? – в один голос удивленно пропели мои соседи.

– Из Кабула. Приберег в знак благодарности своим наставникам.

– И не выпил? Ну, у тебя и сила воли! Спасибо, порадовал!

Я не стал разочаровывать ребят насчет моей силы воли. Если бы не желудочные проблемы, видели бы они это пиво…

В Афганистане пива хотелось всегда, но брали его редко, и не потому, что было дороже водки. Оно баночное. А разве можно сравнить баночное пиво с бочковым, волжским? Когда его свеженькое, из трехлитровой банки, без отрыва, большими глотками пьешь? А потом еще по такой же баночке, в кругу друзей, за беседой, с вяленой воблочкой или густерочкой, или… Стоп, размечтался!

– Стас, а чем в выходные занимаетесь? – спрашиваю, закусывая сосиской.

– Всем, чем придется. Во – первых, домашние дела. Кто их за тебя сделает? Никто. Письма домой написать надо. Кстати, ты написал?

– А как же. Только какой обратный адрес? И как отправлять?

– Вечером тебя на почту с собой возьму, – включился в разговор Нур.

– Во – вторых, – продолжил Стас, – баня. Сегодня вечером поедем.

– Баня – это хорошо! А то я уже устал в кружке умываться, – вставляю слово.

С кружкой я, конечно, пошутил. Вода в душе нагревалась до двадцати четырех градусов, так что вполне можно было мыться. Но баня, конечно, лучше.

– В – третьих, – продолжает Стас. – Подсоветные могут приехать, с ними надо поработать. Машину следует посмотреть. В бригаду съездить, на координацию. Короче, работы хватает. Ты в шешбеш играешь? – Стас меняет тему разговора.

– В нарды? – переспрашиваю я. – Нет, я больше в шатрандж (шахматы) люблю.

– Гляди, какой умный. Знает, как на персидском языке будут шахматы… Нет, серьезно, играешь? – повторяет вопрос Стас.

– В КАИ ребята играли. Но я – как-то не очень. Один мой знакомый говорил, что для умственного развития игра в нарды на втором месте после перетягивания каната.

– Глупый человек твой знакомый… Садись, научу.

Сели играть. Никак не пойму, в чем ее смысл. Стас горячится.

– Что здесь думать? Кидаешь кубики и ходишь. Зашел в дом быстрее соперника, выкинул фишки – ты выиграл. Чему вас только в институте учили? Видимо, не только твой знакомый не очень умным был?

– Дурак дурака ничему не научит! – обижаюсь я, глядя на Стаса.

– Не ругайтесь. Санек, дай я поиграю, а ты посмотри, – разряжает обстановку Нур.

Через неделю я играл в нарды с ними на равных. Особенно нравилось играть со Стасом. Он азартен, я тоже. Однажды знакомый офицер из бригады, наблюдая за нашими баталиями, в сердцах простонал:

– Все! Больше не могу смотреть! Глаза устали. Как вы умудряетесь так быстро играть? Скорость игры – как в настольном теннисе. Шарик налево, шарик направо…

Действительно, мы играли очень быстро. Нарды – не шахматы. Поправляли ошибки друг у друга только те, которые успевали заметить.

В Афганистане отношение к нардам у меня резко изменилось. По моему мнению, это очень увлекательная и полезная игра. В ней сконцентрировалось все лучшее от шахмат, домино, шашек, карт. К тому же необходима хорошая физическая и психологическая подготовка.

– Вы играйте, а я займусь уборкой. А это что за чудо? – показываю на неизвестно откуда появившегося толстого кота, как из мультфильма про попугая Кешу. Брысь!

Кот, одарив меня презрительным взглядом, гордой походкой проследовал к Стасу.

– А! Это Васька, Татьянин кот. Они с Володей в отпуске, вот просила присмотреть.

– Ну, и чем вы его кормите? В нем килограммов десять наберется.

– Как чем? Тушенкой, шпротами, молочком, – отвечает Стас.

– Молодцы! Когда вся страна голодает, они коту шведский стол устраивают… Да у нас на Алтае в продовольственных магазинах из продуктов – одни продавщицы, не намного худее этого кота.

– Не горячись. Через полгодика ты на тушенку и шпроты смотреть не сможешь, не то что есть. Жареной картошечки, вареной колбаски, пельменей, жареной рыбки, вареников с вишней захочется.

– Мяу! Мяу! – не столько жалобно, сколько вызывающе прервал наш со Стасом диалог кот.

– Идем, покормлю.

Кот побежал за Стасом на кухню. Я пошел в душ за водой. Повозился в ванной комнате и на кухне. Стас с Нуром, наигравшись в нарды, обратились ко мне:

– Санек. Ты давай закругляйся, а мы сгоняем в дукан за фруктами. Неудобно с пустыми руками ехать в баню. Минут через тридцать будем.

Ребята уехали. Я принялся мыть полы в коридоре и в зале.

– Вася, так нехорошо делать.

Кот только что прошелся по свежевымытому полу, оставив следы от грязных лап.

– Ты меня понял?

Вася, не обращая никакого внимания на мои справедливые замечания, запрыгнул на обеденный стол. Ну, это никуда не годится.

Я ничего не имею против котов и кошек, и вообще братьев наших меньших. В детстве у меня были: овчарка, голуби, рыбки, черепахи и даже ягненок – Бяшка. Мой отец его в пустыне Каракумы во время учений подобрал. Ягненок совсем слабый был. Я его выходил, молочком отпаивал. Забавный был Бяшка. Очень любил бодаться. Бывало, подставишь ему ладошку, он разгонится – и бах по ней! А иногда подкрадется сзади и бах тебя по мягкому месту… Его кто-то ночью убил. Разорвал на две половинки. Может, из зависти? Я тогда целый день проплакал. Поклялся отомстить убийце. Мне было одиннадцать лет. Убийце я не отомстил – отца перевели в другую часть, – но Бяшку помню до сих пор.

– Вася, я тебя последний раз предупреждаю. Не испытывай мое терпение. Слезай, пожалуйста, со стола!

Кот лениво повернул голову в мою сторону, как бы говоря: «Отстань. Надоел. Кто в доме хозяин – я или мыши?»

– Вот ты как? Ну, извини. Сам напросился.

С этими словами выжимаю тряпку и запускаю в кота. Точно в цель! Тряпка, протащив Ваську по мраморному полу до конца коридора, припечатывает его к стене.

– Мяу! – подскакивает кот и удивленно глядит на меня.

Развожу руками.

– Я предупреждал! Сам виноват.

Пошел поменять воду в ведре, твердо осознавая, что урок прошел недаром. Возвращаюсь в зал. Вася спокойно лежит на спинке дивана. Придется повторить урок.

– Вася! Слушай сюда. Третьего раза не будет. Нельзя сидеть не только на столе, но и на диване, креслах, кровати. Ты меня понял? Вижу, не понял… Ну, извини.

Повторяю тот же самый трюк. На этот раз, подскочив, кот убегает во двор. Да, с ним придется поработать.

– Ты готов? – Это ребята вернулись из дукана. – А где кот?

– Не знаю. Наверное, во двор пошел мышей половить, – отвечаю я.

– Какие мыши? У нас их отродясь не было. К тому же кот у Татьяны с рук никогда не слезал. Она с ума сойдет, узнав, что он по двору бегал.

– Ну, не знаю… Не мышей, так пускай скорпионов, тарантулов или мух ловит. Вон их сколько развелось. Вроде и пищевых отходов нет, откуда только берутся? Каждый должен отрабатывать свой хлеб насущный. Надо заняться воспитанием кота.

– Насчет того, что каждый должен приносить пользу, я с тобой согласен, только с котом аккуратнее, – предупреждает Стас. – Бери банные принадлежности – и в машину, Тахир уже там, ждет.

* * *

Две радости в Афганистане – письма и баня. Письма в Афганистане – это единственная, ощутимая связь с Родиной, родными, близкими, друзьями. Без писем – труба. Без бани, впрочем, тоже. Баня была на территории батареи «Ураган».

Наконец-то я узнал, что такое «Ураган». Это ракетная система залпового огня. Не дай бог попасть под ее раздачу. По сравнению с ней знаменитая «катюша» – комариный писк.

– Познакомься, это Виктор – главный по бане, и не только… Как парилка? – спрашивает Стас.

Виктор, крепкий прапорщик из Белоруссии, приветливо здоровается.

– Как всегда, отличная. Проходите.

Баня и особенно парилка действительно были хороши. Я к этому делу как-то не очень, но в Афганистане без нее нельзя. Бани в Афганистане строились везде, где появлялось жилье, и даже – в полевых условиях.

Особенно часто мы парились летом. После жары и пыли, дружеского общения с афганскими товарищами по работе, местным населением, агентурой, душманами… в общем, баня необходима.

Пока Стас, Нур и Тахир колошматили друг друга эвкалиптовыми вениками, я пообщался с Виктором. Оказалось, что в Белоруссии у нас с ним есть общие знакомые. С Виктором мы сдружились, а после отъезда Стаса на Родину я стал «наследником» батареи «Ураган».

После помывки, в ходе которой я успел кое-что постирать, задерживаться не стали. Виктору предстоял прием каких-то важных генералов из Кабула. Нам не жалко, пускай моются после нас.

Вернулись на виллу. Только сели за стол, Стаса вызвал к себе шеф.

– Начинайте без меня, я мигом. Шефу координаты по бандгруппам передам – и назад.

Стас с москвичом Владимиром курировали основной отдел – пятый, занимающийся борьбой с бандитизмом. Володя был старшим, но вся нагрузка ложилась на Стаса. В Афганистан он прибыл после двухгодичного обучения в Высшей школе КГБ СССР. Владел языком дари. Стас планировал основные мероприятия, встречался с агентурой, осуществлял взаимодействие с бригадой. В общем, выполнял всю основную работу, которая входила в обязанности советника. К тому же он был «холостяком», и ему не надо было тратить время на приготовление обедов и ужинов для кота и жены, как это делал Володя. И для чего он с собой жену взял?

Зашумел мотор. Стас уехал. Разливаю водку по стаканам.

– Панджо – панджо, – говорит Нур, поясняя: – Это что-то вроде: поехали, по маленькой, по пять капель!

– Понял. Мне нравится. Панджо – панджо, – чокаюсь с ребятами.

Нур с Тахиром, наполовину выпив свои стаканы, отрывают их ото рта. С удивлением смотрят на меня.

– Ты чего нам налил? – спрашивает Нур.

– Как чего? Водочки, вот из этой бутылочки. Сам же достал ее из холодильника. Или забыл? В чем дело? – театрально возмущаюсь я.

– Сам почему не пьешь? – Тахир подозрительно смотрит на меня. – Ну-ка, дай твой стаканчик.

– Бери, мне не жалко, – улыбаясь, подаю стакан Тахиру.

Предварительно понюхав, он пробует из моего стакана и говорит Нуру:

– Слушай, у него – водка. – Снова пробует. – Действительно, водка!

– Эй! Эй! Аккуратнее, – отбираю стакан у Тахира. – На чужой каравай рот не разевай.

Смачно выпиваю. Закусываю.

Нур с Тахиром с недоумением смотрят друг на друга, на меня. Пробуют из бутылки – вода!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации