Текст книги "Ликбез по экономике: без иллюзий о работе общества и государства"

Кровь и почва

Паруса денег, толкающие корабль экономики вперед, наполняются ветрами веры – веры в то, будто эти вот цветные бумажки всем нужны. Иными словами, магия денег основывается только на доверии людей к власти и друг к другу. Как и вся экономика в целом! Экономисты проводили исследования, как зависит уровень жизни в стране от уровня доверия. И оказалось, что чем выше в стране уровень человеческого доверия, тем крепче экономика и выше уровень жизни. И наоборот.

Доверие – клей экономики. Доверие – та почва, на которой растут прекрасные цветы экономики, налитые денежными соками.

Экономисты про важность доверия помнят крепко, и потому в разных странах ученые замеряют в обществе уровень доверия. Скажем, в Америке уровень доверия людей друг к другу и правительству рассчитывает Мичиганский университет, а также некоторые другие организации. Там эта величина называется индексом настроений потребителей, потому что с точки зрения экономики все люди – потребители тех или иных товаров или услуг в окружающем нас экономическом океане… К этим странным названиям надо просто привыкнуть: в политике людей часто называют электоратом, а в экономике – потребителями. (Еще в политике всех жителей страны в целом именуют народом или политической нацией, а вот в экономике всех людей в целом именуют рынком.)

Американский индекс потребительских настроений характеризует желание потребителей тратить деньги, их уверенность в стабильности системы и завтрашнем дне. Этот индекс замеряют в США с 1966 года, опрашивая тысячи людей, и выводят среднее значение. Аналогичные замеры делаются экономистами в Европе и Азии. Во Франции, например, индекс доверия потребителей замеряет Французский институт статистики. В Японии этим занимается секретариат кабинета министров… О чем же спрашивают потребителей для определения индекса доверия? О том, как люди оценивают состояние экономики в целом, об условиях труда, желании покупать товары длительного пользования, об уровне семейных доходов, степени доверия к власти…

Индекс общественного доверия – важный экономический показатель, он напоминает замер температуры у больного. Как температура характеризует общее состояние пациента, так и индекс доверия потребителей характеризует общее состояние экономики, то есть здоровье социального организма, клеточками которого мы все являемся.

Один из самых высоких мировых уровней доверия людей друг к другу и к правительству – в Швеции. И один из самых высоких уровней жизни тоже в Швеции. Это вещи взаимосвязанные. Про Швецию у нас будет отдельный разговор в свое время и в своем месте, там ситуация неоднозначная по ряду причин… Но в целом ситуация с доверием и развитием в мире такова: чем выше уровень доверия, тем богаче страна при прочих равных условиях. Что понятно: вот вы, будучи уважаемым капиталистом, желающим где-то разместить свое производство, чтобы заработать еще больше денег, в какую бы страну вложили свой капитал – туда, где царят доброжелательность и доверие, где ходят улыбающиеся люди с открытыми лицами, или туда, где шныряют хмурые и злобные типы, поделом не доверяющие друг другу и норовящие срезать у прохожего подметки на ходу? Если в обществе дурная атмосфера, там наверняка и правительство подлое – ну как в такую страну деньги вкладывать, ведь того гляди обманут? Нет, построим-ка мы завод в честном и стабильном государстве, открытом и прозрачном!

И кстати! Уровень гражданского доверия в стране тесно связан с уровнем государственного регулирования в экономике. Об этом страшном зле – государственном регулировании и управлении экономикой – мы опять-таки поговорим позже, а пока, забегая вперед, отметим в двух словах, что экономика чувствует себя хуже там, где власти пытаются ею управлять. Экономика – это сама жизнь социального организма, а все попытки поуправлять жизнью заканчиваются плохо для жизни. Потому что управляющие находятся в рамках жизни, а не над ней, и являются ее фрагментом. То есть они – часть системы, стало быть устроены проще всей системы в целом. Пытаясь управлять естественными процессами в экономике, государственные бюрократы ведут себя, как взбесившиеся клетки в организме. Как рак.

Вообще, чем сложнее система, тем больше в ней должно быть центров принятия решений. Поэтому чем развитее общество, тем больше властных полномочий и свобод должно быть сосредоточено на местах, то есть у людей внизу.

К сожалению, государство в лице чиновников-бюрократов часто пытается перетянуть одеяло на себя – влезть в саморегулирующуюся экономическую систему и чего-то нам поднастроить. Ради всеобщего блага, разумеется! Но чем выше уровень государственного регулирования, тем больше яду вливает власть в экономический организм. Кумекают там чего-то, стараются вроде сделать, как лучше, а получается, как всегда. Потому что одна кумекающая голова хорошо, а сто миллионов голов – лучше. То есть народ (рынок) в целом всегда адекватнее решает, что ему надо, поскольку каждый на месте определяет сам за себя и делает выбор, не спрашивая о своих нуждах дядю-чиновника с маленькой головенкой. Расколотить бы ее к черту!..

В общем, все экономические исследования показывают только то, что и должны были бы показать: уровень яда государственного регулирования выше в тех странах, где граждане меньше доверяют друг другу и потому хуже живут. Это взаимосвязанные вещи – уровень тотального недоверия людей, государственное регулирование жизни бюрократами и сам уровень жизни. Если в обществе при опросах граждане утвердительно отвечают на вопрос «считаете ли вы, что людям не стоит доверять?», то в этом обществе наблюдается высокий уровень недоверия, высокий уровень государственного давления на экономику, низкий уровень жизни и высокая коррупция, то есть власти много воруют.

Внимательно посмотрите на график ниже. На нем показана зависимость коррупции от успешности экономики и, значит, уровня жизни, что понятно: в богатой стране люди живут лучше, чем в бедной. А в чем измеряется богатство страны? Богатство страны измеряется в ВВП на душу населения, то есть Валовом Внутреннем Продукте в расчете на одного жителя. ВВП, если вы не в курсе, это все товары и услуги, выраженные в деньгах, которые данная страна производит за год. Сколько мостов построили, сколько чугуна наплавили, сколько хлеба напекли, сколько коров вырастили, сколько голов в парикмахерских постригли, сколько пассажиров перевезли… в общем, все, что наработали люди страны за год, исчисленное в рублях или долларах. Чем больше наработали, тем производительнее и богаче страна! Это называется общим ВВП. А если теперь ВВП разделить на всех жителей, то понятно, сколько приходится общественного богатства на каждого, то есть на душу населения.

И что же мы видим на рисунке? По горизонтальной оси графика отложен ВВП на душу населения в долларах. А по вертикальной оси индекс коррупции. Точнее то, как сами жители страны оценивают воровство своих чиновников и правителей в баллах. То есть этот индекс одновременно характеризует и уровень доверия и недоверия людей к власти. Причем, шкала выбрана так, что чем выше уровень доверия людей, тем выше балл. Наивысший балл – 10, низший – 1.

Если провести на графике усредненную линию, мы увидим следующую закономерность: чем богаче страна, тем выше в ней уровень доверия и ниже коррупция. И наоборот: чем больше воруют и чем ниже уровень доверия, тем беднее живут в этой стране люди. Нашли Россию?

Зависимость уровня недоверия и коррупции от ВВП на душу населения. Чем выше страна, тем она богаче

Не менее интересна и нижеследующая диаграмма, которая впрямую показывает уровень доверия в пяти странах. На ней отмечен процент граждан, которые согласились с утверждением «большинству людей можно доверять».

Как видите, из пяти указанных стран в России живут самые недоверчивые и подозрительные люди. А теперь сами ответьте, в какой из этих пяти стран самый низкий уровень жизни, то есть где люди живут беднее всего, поскольку в их стране самая нездоровая экономика? Правильно!.. Кстати, уровень жизни в остальных указанных странах в точности повторяет рейтинги доверия – самый высокий уровень жизни в Норвегии, затем идет Швеция, потом США и Великобритания (данные за 2017 год).

Причем, ученые отмечают интересный парадокс. В тех угрюмых странах, где люди не доверяют своим соотечественникам и правительству (понимая, что правительство ворует, потому как начальство – такие же люди, что и все вокруг), граждане, тем не менее, требуют от правительства большего вмешательства в экономику! И это объяснимо: раз в обществе царит тотальное недоверие друг к другу, раз ни на кого в решении житейских проблем положиться нельзя, кооперации нет, горизонтальные связи между людьми слабы, значит, остается только надеяться на вертикальные силы – пусть начальство, эти отцы народа, раз уж они воруют, вмешиваются железной рукой в наши ряды и наводят тут внизу порядок. Как старшие обезьяны в стаде… В результате такое вмешательство и общее недоверие друг к другу гасят экономику еще больше, опуская и примитивизируя общество.

Уровень доверия в России, странах Западной Европы и США

К тому же в обществе, где все не доверяют друг другу, приходится слишком много общественных ресурсов расходовать на охрану друг от друга, отвлекая ресурсы от производительной деятельности. В таких обществах всегда очень много охранников, сторожей, контролеров, проверяющих, в результате чего социальный организм в целом несет слишком большие затраты на эту непроизводительную деятельность.

Резюмируя сказанное, можно отметить, что добрые люди и живут хорошо, а злые – поделом прозябают в нищете. То есть богатые – хорошие: добрые, приветливые и открытые, а бедные – плохие: недоверчивые, подозрительные, завистливые и злые. В этом и причина их бедности. Вот не зря психологи говорят: причина наших проблем внутри нас…

А теперь вернемся к деньгам, про которые мы слегка подзабыли, увлекшись рассказом о связи доверия людей друг к другу с богатством их государства и их личным богатством. Мы ранее сказали, что деньги являются деньгами только до тех пор, пока в них верят. И по крайней мере на первый взгляд уж этой-то веры у нас в стране сейчас более-менее хватает, это мы наработали, хотя еще совсем недавно по историческим меркам, в нашем государстве был период, когда от рублей люди бежали к другой, чужой валюте – доллару, потому как в бумажный рубль не верили из-за его высокой инфляции, а вот не менее бумажному доллару верили. То есть больше верили чужому правительству, чем своему.

Бумажные деньги – дело такое – их можно взять и напечатать. Они не имеют самостоятельной ценности – такой, как тапочки, мясо, вода, подушки, металл, вилки или любые другие полезные предметы. Их ценность условна. Поэтому некоторым и кажется, что, в отличие от бумажных денег, золото уж точно имеет безусловную, самостоятельную ценность! Бумажные деньги нечестное государство может резко напечатать, чтобы покрыть свои дыры в бюджете, а попробуй напечатать золото или, скажем, ракушки каури!

Что тут скажешь? Вроде все верно. Многочисленные попытки разных хитрых граждан изготовить из подручных материалов поддельные ракушки каури успехом никогда не заканчивались, хотя попытки такие были! Археологи иногда находят такие подделки, но поддельную ракушку каури всегда можно отличить от настоящей с первого взгляда. С золотом уже сложнее. Его подделывали во все времена и подделывали успешно. И без лаборатории, без специальных исследований отличить золотой слиток или монету от подделки не всегда просто.

Но допустим даже, что мы имеем дело не с подделками, а с настоящими золотыми монетами, содержание золота в которых строго определено и гарантируется честным государством. Допустим, все фальшивки убраны из оборота, а все фальшивомонетчики перевешаны на главных площадях. Значит ли это, что золотые деньги являются абсолютной объективной ценностью и что от такой шаткой материи, как человеческое доверие, эта ценность не зависит?

Не значит.

Ведь что такое золото? И какую самостоятельную ценность оно имеет? Почти никакой. Золото нельзя есть. Золотом нельзя мыться. В золото нельзя одеться. Из золота нельзя стрелять, и даже золотой нож по своим потребительским качествам уступит стальному. Золото, правда, применяется в электронной промышленности – им покрывают контакты, но это практически все полезное применение золота (не считая ювелирных побрякушек). Часто ли вы золотите контакты? Гораздо чаще обычные люди покупают еду и прочие предметы, нужные им в быту.

За что же тогда мы любим золото?

За репутацию. Наш исторический опыт свидетельствует, что золото всегда можно обменять на полезные предметы. Оно всегда в цене – мы в это твердо верим. Мы доверяем золоту больше, чем родной маме!.. Но представьте себе крайнюю ситуацию – войну или стихийное бедствие, когда спасти от немедленной гибели могут как раз самые простые предметы – спички, патроны, одежда, еда, вода. Нужно ли кому-то в такую минуту золото? Нет. Оно в этих условиях – балласт.

Но даже если не брать в расчет войны и катаклизмы, вовсе не является фактом общее убеждение, будто золото «всегда в цене». В цене-то оно, конечно, в цене, вот только цена эта сильно меняется. Как любой товар, который торгуется на мировом рынке, золото сильно колеблется по своей стоимости. Так же, кстати, как и деньги – те самые привычные нам современные бумажные деньги. Они тоже колеблются в цене. Потому что точно так же являются товаром, как и золото, хлеб, навоз, зубная паста, услуги врача и все прочее. Колебание цены – свойство денег, как любого товара.

Для некоторых это звучит странно. Как деньги могут быть товаром, если это всеобщий эквивалент всех товаров? Как они могут менять цену, ведь их цена обозначена цифрами прямо на купюрах?! За что деньги тогда продавать в качестве товара, если сами товары продаются за деньги?

Ну, раз все товары продаются за деньги, значит, и деньги продаются за деньги!.. Сегодня, например, 30 рублей стоят 1 доллар, а через какое-то время, глядишь, рубль подешевел вдвое, и тот же доллар вы купите уже за 60 рублей. Вся Россия подешевела вдвое!..

Мировая сеть валют разных стран всегда немного колеблется, потому что она живая, по ней пробегают волны, курсы денег друг относительно друга меняются в зависимости от разных случайностей – где-то война вспыхнула, где-то огромная фирма разорилась или банк лопнул, в какой-то стране нашли крупное месторождение, где-то произошел военный переворот, где-то правительство ведет необдуманную политику, печатает лишние деньги, и валюта такой страны падает в цене относительно других валют… Это известно каждому – деньги любой страны продаются за деньги других стран. И каждая страна через свои деньги либо дорожает, либо дешевеет.

Но деньги, как и любой товар, могут продаваться не только на международном рынке, но и внутри одной страны. То есть доллары можно купить за доллары, а рубли за рубли.

Как это так?

А вот как… Представьте себе ситуацию. Вам надо приобрести дом. А у вас денег нет. Но есть месячный доход, который позволит вам накопить за 10 лет на покупку. Однако вы не хотите копить и ждать, вы хотите сейчас, немедленно! Что ж, есть возможность купить деньги! Вы, конечно, знаете эту схему, она называется кредит. Кредиты берутся не только для личных покупок, но и для развития бизнеса.

Вы просто покупаете всю необходимую вам сумму в счет своих будущих доходов. Разумеется, сегодняшние деньги обойдутся вам дороже, чем завтрашние. Но зато платить придется завтра и частями. Вы заплатите гораздо больше, чем если бы копили сами и ждали. Зато вы не ждете годами дом, а получаете товар сразу. Цена денег называется кредитным процентом. Взяли миллион на год под 10 процентов годовых, через год вернули и переплатили 100 тысяч. Вот сто тысяч – это цена денег, как товара. Цена миллиона.

От чего зависит кредитный процент? Да много от чего! И прежде всего от условий ведения бизнеса в стране. Если атмосфера в стране не сильно благоприятствует ведению бизнеса, кредитный процент будет для бизнесменов выше, поскольку банки заложат в него свои риски, что вполне понятно: за маленькую прибыль рисковать своими деньгами никто не захочет. На маленькую прибыль люди соглашаются только в условиях, когда эта прибыль надежно обеспечивается, то есть велик уровень доверия в стране.

А еще кредитная ставка зависит от инфляции. Если банкир хочет заработать скромные 10 % годовой прибыли при уровне инфляции в 15 %, деньги он должен давать в рост под 25 % годовых. Это понятно…

Уровень инфляции – величина обратно пропорциональная степени доверия людей к собственному правительству, к его способности проводить грамотную финансовую политику. Чем выше инфляция – тем меньше доверие народа и тем сильнее стремление убежать от денег родного правительства к другому правительству, точнее, к деньгам другого правительства, коему веры гораздо больше – даже если это правительство официально является врагом или противником. Народ может с чисто шизофренической двойственностью искренне считать чужую страну противником, потому что так пишут в газетах, но при этом в массовом порядке хранить свои сбережения в денежных единицах этого «противника», коему по факту веры больше, чем своим.

И вот теперь самое время пришло чуть подробнее поговорить об инфляции, черти бы ее драли, и завершить тем самым, даст бог, разговор о доверии и металлическом золоте…

Разжижение экономической крови

Несмотря на то, что ценность и бумаги, и золота до определенной степени условна и весьма зависит от обстоятельств, людям все же больше нравится золото. Привыкли за тысячи лет! Поэтому даже в среде экономистов можно встретить мнение о необходимости возврата к золотому стандарту.

Основная суть их претензий к бумажным деньгам заключается в том, что они – не золото и даже не обеспечены золотом. То есть если раньше на бумажных банкнотах прямо было написано, что каждая купюра обеспечивается определенным золотым содержанием, то теперь ничего подобного даже не пишут. Иными словами, раньше люди верили, что, придя в банк, они получат столько золотых монет, сколько написано на банкноте, а теперь они верят, что купюра, находящаяся у них в руках, имеет такую ценность, которая на ней обозначена, и везде ее примут, если она не фальшивая. Люди верят, что государство не рухнет, что оно не напечатает этих бумаг столько, что те вообще потеряют ценность. В это, правда, верят не все и правильно делают, поскольку государства постоянно подпечатывают лишние деньги.

По сути, подпечатка денег государством – это скрытое воровство денег у граждан, ибо обесценивая таким образом деньги, государство вынимает часть ценности из карманов людей в свою пользу: вчера вы могли купить на свои 100 рублей определенное количество товара, а завтра это количество уменьшилось, потому что товары подорожали, так как государство напечатало лишних денег и теперь на то же количество товара приходится большее количество бумаги. Кто в выигрыше? Тот, кто напечатал деньги, то есть государство! Оно сразу же на эти свежевыпущенные, пахнущие краской деньги накупило товаров и услуг, пока цены не успели вырасти. А когда деньги протекли вниз к рядовому жителю, товары уже подорожали.

Грабеж среди бела дня!

Так государства пытаются покрыть свои расходы, которые обычно превышают доходы. Правда, пока подпечатка денег не слишком велика, люди с ней мирятся. Но иногда случается большая подпечатка. Настоящий девятый вал из денег! Такое обычно происходит во время каких-либо социальных катастроф. В подобных случаях цены растут уже не на проценты, а на десятки и даже сотни процентов! Это уже гиперинфляция.

Один из самых известных примеров – гиперинфляция в Германии после Первой мировой войны, когда экономика была разрушена, а инфляция составляла 21 %, только не в год, а в день! То есть с утра до вечера цены успевали вырасти на двадцать процентов! Каждые три-четыре дня цены удваивались, то есть немецкая марка обесценивалась вдвое. Поэтому зарплату рабочим выдавали два раза в день, и они, бросив станки, тут же бежали в магазины, чтобы успеть что-то купить, потому как ценность пачек с деньгами таяла с каждым часом, словно лед на солнце. Представляете себе масштабы допечатки? Самая крупная купюра, напечатанная Немецким банком, имела номинал в 100.000.000.000.000 марок (сто триллионов). И это далеко не рекорд!

В начале девяностых годов прошлого века, когда в силу экономических проблем рухнула мировая система социализма, в Югославии ежедневная инфляция достигала 65 % – каждый день на столько росли цены.

В африканской стране Зимбабве в 2007–2008 годах люди бегали с мешками и тачками денег, потому что ежедневная инфляция в этот период достигала 98 %. То есть каждый день цены удваивались. Но и это еще не рекорд человеческого гения!

Слава победителя в этой страшной гонке по разжижению экономической крови принадлежит Венгрии, которая после Второй мировой войны испытала на себе невиданную инфляцию в 207 % ежедневно. Иными словами, цены в стране удваивались каждые 12 часов. И именно в Венгрии была напечатала самая крупная в истории банкнота в один секстильон венгерских пенге. Секстильон – это миллиард триллионов.

Как бы вы себя чувствовали в условиях такой инфляции? Стали бы что-нибудь продавать, зная, что уже через несколько минут вещь будет стоить дороже? А если бы что-то продали, сразу побежали бы тратить эти сумки денег, понимая, что они дешевеют от часа к часу, и завтра на них уже не купишь того, что можно купить сегодня, а через месяц за деньги, которые ты выручил на продаже овцы, тебе не удастся купить даже спички.

Это называется бегство от денег. В нормальных условиях, когда деньги имеют ценность, люди за ними гоняются, копят. А в условиях гиперинфляции все спасаются от денег, пытаются сбросить их с рук, словно горячие угли. Деньги становятся никому не нужны, и граждане начинают меняться товарами напрямую, то есть в ход, словно в древние времена, идет бартер.

Конечно, перечисленные примеры гиперинфляции – это крайние и исключительные случаи, обычно же инфляция в странах с устойчивой экономикой не превышает 2–4 % в год, а в странах, где экономика послабее, достигает двухзначных величин, то есть может составлять 12 или 20 процентов. Почему же не получается совсем без инфляции? Отчего она тихим ручейком просачивается через мощную плотину экономики?

А оттого возникает лишний денежный ручеек, что, например, власти в демократических странах обещают перед выборами избирателям больше, чем может потянуть страна. Тех же, кто обещает народу меньше или просто не обещает того, что нельзя выполнять, просто не избирают во власть, ибо народ любит халяву. Поэтому избранным, чтобы выполнить свои предвыборные обещания, нужно увеличивать траты государства на разные социальные льготы, пособия и программы. Отсюда возникает дефицит бюджета – казна тратит больше, чем зарабатывает, а дефицит покрывается выпуском ничем не обеспеченных денег.

Вот потому и говорят некоторые хитровыделанные экономисты:

– А давайте вместо ничем не обеспеченной бумаги введем золотой стандарт, как в старые добрые времена, чтобы бумажные купюры обеспечивались тем золотом, что лежит в закромах у государства. Ведь лишнего золота не напечатаешь, а значит, денежная система страны будет крепкой, а экономика здоровой! И на каждой денежке будет написано, что этой бумажке соответствует такой-то вес золота в граммах.

Это очень наивные рассуждения.

Во-первых, кто проверит, сколько там этого золота в закромах у государства? И как уследить, чтобы государство, в руках которого печатный станок, не нашлепало купюр больше, чем у него есть золота?

Во-вторых, история знает огромное количество примеров, когда деньги, основанные на золотом стандарте, и даже золотые-презолотые запросто девальвировались. Это было давным-давно, когда бумажных денег еще не придумали, и по рукам ходили металлические монеты из драгметаллов, которые многими по сию пору считаются «настоящими деньгами», в отличие от денег бумажных. А монеты, тем не менее, обесценивались так, что мама, не горюй!

Давайте сядем в воображаемую машину времени и отправимся ненадолго на экскурсию в прошлое. Посмотрим на монетное обращение Древнего мира и на разные способы обесценивания «настоящих денег». Мы уже знаем, что первые металлические монеты появились в результате стремления людей «измельчить ценности» – от большого слитка металла (который безусловно представляет собой ценность, ибо из него можно сделать инструменты и украшения) люди отрезали куски разного размера, чтобы получить своего рода разменную монету для покупки недорогих мелочей.

Именно поэтому первые деньги, то есть куски слитков, которые отрезали по весу, часто имели весовое название. И до сих пор еще кое-где в мире, например, в Великобритании или Египте, денежная единица носит название меры веса – фунт. Хотя давно уже там не фунт никакой, и металла в денежке нет, но на купюре по старинке еще пишут вес: «фунт». Это эхо тысячелетней древности. Кстати, название нашей национальной валюты тоже имеет «металлические корни». Когда-то на Руси основной монетой служил 200-граммовый слиток серебра, имеющий форму разомкнутого обруча, чтобы на шею надевать – и носить такую монету удобно, руки не занимает, и украшением служит. Поскольку монета надевалась на загривок, она и называлась «гривна». Но 200 граммов серебра – это довольно много. Чтобы сделать из гривны разменную мелочь, пруток гривны разгибали и рубили на части. От слова «рубить» и произошло слово «рубль». Рубль – значит отрубленный (кусочек серебряного прутка).

Но чаще всего монеты имели привычный нам вид – металлические кругляшки определенного веса. Их изобрели еще в Древнем мире, то есть до нашей эры, и активно использовали, нося в специальных мешочках, как правило кожаных. Причем, за весом монеты следили, поскольку в весе металла и была главная ценность монеты. Это уже потом номинальная ценность денег отделилась от их веса, но в Античном мире люди жили простые и до такого рода абстракций еще не доросли.

Надо сказать, денежная система Древнего мира была довольно запутанной, поскольку монеты чеканились разными городами, разными государствами, разного веса, из разного металла. Поэтому в греческих полисах собственную монету принимали по номиналу, ей верили, а вот отчеканенную в других городах брали по весу, как металл. Но ведь брали! И брали не только монеты греческих полисов, но и других государств, потому что главным было не место происхождения монеты, не картинки на ней, а вес и материал, из которого она была сделана, – золото, серебро…

Не самой простой также была и денежная система в Древнем Риме. Изначально в ее основе лежала медная монета, достоинством в 1 асс. Мы бы сейчас ее даже монетой не назвали, поскольку это был небольшой прямоугольный слиток весом почти в триста граммов. Вы скажете, немало для монеты?.. А что вы тогда заявите о римской монете в 5 ассов, которая весила 1,5 килограмма? А ведь такая «монетка» в раннем Риме была в ходу! На римских медных слитках были выдавлены разные изображения, в том числе изображения животных, как память о тех далеких временах, когда в качестве денег использовался скот. Кстати, один бык в V веке до нашей эры стоил примерно 27 килограммов меди, то есть около ста слитков-ассов.

Позже, в III веке до н. э., римские деньги уже стали привычно круглыми и более удобными в носке – вес одного асса был снижен, он превратился в обычную монетку (кстати, тоже не маленькую, весом в 36 граммов), а в ход для производства монет более высокой ценности вовсю пошло серебро и золото. Исходя из сложившихся тогда цен на разные металлы, одна золотая монета по имени ауреус была равна 25 серебряным денариям, а 1 денарий равнялся 10 медным ассам. При этом вес денария составлял 4,5 грамма.

Кто чеканил монеты? Специально уполномоченные люди, то есть власть. Во все времена и во всех странах чеканка монеты почти всегда была прерогативой государства[3]3
  Хотя и очень редко, но в истории все же были монеты, выпущенные не государством, а храмом или частным лицом. Скажем, в XVI–XIX вв. в Англии и Северной Америке выпускалась частные монеты. И выглядели они ничуть не хуже государственных. Например, на золотых монетах американского банкира Бэтсрела значились адрес банка, имя банкира и вес самой монеты.


[Закрыть]. Именно оно и портило потом монету. Что же ему позволяло это делать, какая лазейка была использована и потом расширена государством для порчи денег?

А вот представьте себе, что вам, как государству, нужно начеканить из драгоценных металлов монеты, чтобы обеспечить в стране денежное обращение – вы же не какие-нибудь дикари, чтобы по бартеру вино на сандалии менять! У вас для этого есть в казне запас драгметаллов – золото и серебро в виде слитков. Но ведь чтобы напечатать из этого металла уйму денег, нужно деньги сначала потратить – работа ведь тоже чего-то стоит, вам нужно будет заплатить чеканщикам. И материалы, из которых делаются штампы и прочие орудия чекана, тоже чего-то стоят. В общем, одна серебряная монетка весом, скажем, в одну унцию или один фунт будет стоить дороже, чем просто один фунт серебра, потому что в нее вложен труд. Это ведь не просто кусок металла, а изделие из него!

Поэтому, чтобы не нести на чеканке монет убытки, государство вкладывало в каждую монетку чуть-чуть меньше серебра, пуская недостаток веса на оплату самого процесса чеканки. То есть некая условная монета с надписью «1 фунт серебра» могла весить не фунт, а чуть меньше. Но государство предлагало использовать ее по номиналу, то есть именно как фунт серебра, хотя фунта в ней не было. И граждане, понимая ситуацию, принимали монету по номиналу, то есть как бы верили тому, что на ней написано. Что называется, все свои, не будем мелочиться! Написано на монете «1», значит, пусть так и будет!

Вот в эту хитрую щель государство потом и пролезло со своей порчей монеты. Оно начинало постепенно снижать вес драгоценного металла в монетах, оставляя номинал прежним. Потом начало заменять часть драгоценных металлов более дешевыми – например, серебро медью. И предлагало считать такие вот порченые монеты настоящими. На них же написано все, как прежде!

Иногда это выглядело, как принудительная денежная реформа. Например, правитель острова Сиракузы Дионисий Старший приказал под угрозой казни всем жителям принести и сдать все деньги, которые у них есть. Деньги были собраны, перечеканены с меньшим весом и возвращены владельцам изрядно похудевшими. А прибыль от этой нехитрой операции досталась тирану.

А в Азии бывало и так, что правители просто и незатейливо выпускали поддельные деньги, например, вместо серебряных дирхемов печатали медные и сверху их слегка серебрили тонким слоем, который быстро стирался. Народ принуждали использовать эти монеты в качестве настоящих, хотя все прекрасно понимали, что драгоценного металла в этой подделке нет. Иногда на монетах даже писали угрозы от лица власти: «Кто эту монету не примет, тому смерть».