Текст книги "Экономика просто и понятно"

Ценовая погода или Экономическая философия

Люблю красивые мудрости! Вот вам очередная: «Продавец – это всего лишь зеркало, отражающее в данной конкретной точке экономическую ситуацию в целом». Хорошая фраза, запомните её. И означает она, что цена высока не потому, что продавец такой гадкий, а потому, что его товар стоит именно столько, то есть именно таким образом его оценила сама природа! Ну, или, если хотите, рынок, как часть объективной природы.

Итак, берём лопату и заглубляемся в философию, которая в переводе с греческого означает «любовь к мудрости». Похороним иллюзии и заблуждения! Давайте поплюйте на ладони, и вперёд…

Есть два понятия – «объективное» и «субъективное». Это довольно важные вещи для понимания нашего мира.

Субъективное относится к субъекту, то есть мыслящему созданию – человеку.

Объективное относится к объектам – табуретке, камню, Луне, океану и прочим немыслящим вещам.

Человек, как субъект, может ошибаться, заблуждаться, ему может что-то мерещиться, он может находиться в плену иллюзий, он может быть уверен в себе или не уверен. Он может считать, что он прав, а остальные неправы. Но он может также считать, что он неправ, а остальные правы. У него бывают разные настроения, он иногда подвержен галлюцинациям. Но так или иначе, адекватно или неадекватно, человек отражает и воспринимает мир объектов, которые его окружают. То есть объективный мир. Все люди разные, поэтому отражение реального мира в каждом из нас разное, и это нормально. Из-за этого люди всё время спорят между собой по разным вопросам, не соглашаются друг с другом, ругаются и воюют. Каждому хочется утвердить в чужих головах свою точку зрения об окружающем мире или его части.

В общем, у субъекта есть мнение! Но кого оно волнует, по большому счёту, кроме него самого? В конце концов, у других тоже мнения есть, ничем не хуже!.. А вокруг простирается объективный физический мир, который никаких мнений о себе не имеет, он просто существует. Мы живем в этом мире, мы субъекты, и у каждого из нас есть своё суждение о мире, о себе и о других субъектах. При этом отражаемых картинок мира столько, сколько субъектов в мире.

Но поскольку людям в мире приходится взаимодействовать и друг с другом, и с миром, их мировые картинки должны во многом совпадать, иначе не будет контакта и взаимодействия. И они во многом совпадают – например, все люди соглашаются, что, если удариться с разбега лбом о дверной косяк, будет больно и шишка. И подобных совпадающих мнений о мире очень много. Впрочем, много и несовпадающих, особенно в области политики, вкусов и верований.

Пока всё верно? Тогда идем дальше.

Один из инструментов познания мира у людей – наука. С помощью науки мы познаём и мир объектов (физический мир), и мир субъектов (свой внутренний). Познанием внешнего мира занимаются физика, химия и другие естественные науки, а познанием мира внутреннего, субъективного, занимается психология.

Наука ставит себе целью добиться, по возможности, более точного знания. Иногда ещё используют такую фигуру речи – «объективного знания». А для этого из науки стараются исключить субъективность. Понятно, что исключить её вовсе невозможно, поскольку познают мир субъекты, а не объекты. И говоря о том, что «субъективность надо исключить, дабы стать объективными», учёные вовсе не имеют в виду, что мы должны перестать быть субъектами и превратиться в табуретки, стать тупыми предметами – объектами. Нет, конечно! Тогда мы думать не сможем, а значит, и ошибаться, утверждаться, иметь мнение, отражать мир в виде яркой картинки, именуемой сознанием. Речь о другом. О согласованности. О том, что теоретически каждый человек может повторить эксперимент, посмотреть на приборы и увидеть тот же самый результат.

Учёный делает открытие. Что это значит? Он делает предположение, ставит опыты и на их основе строит некую информационную модель, которая объясняет результаты опытов. Другие ученые дяденьки, ознакомившись с его рассуждениями, повторяют опыты и убеждаются: результаты такие же, модель работает! Так гипотеза подтверждается и становится рабочей теорией.

Конечно, может найтись какой-нибудь дурачок, который скажет: а я не верю, так быть не может! Тогда ему покажут опыты, или он сам может их провести и лично убедиться: действительно, мир именно таков в этой своей части.

Однако поскольку все люди равны, каждый человек всё равно имеет право придерживаться любой точки зрения. Например, сейчас в науке теория относительности Эйнштейна считается твёрдо доказанной многочисленными экспериментами. Однако я как-то раз у камина долго беседовал с одним бородатым старичком в валенках, который убеждал меня, что модель Эйнштейна не верна. И что наблюдаемые факты можно и нужно объяснять по-другому. Причем этот дедушка был самым настоящим ученым, доктором физико-математических наук и долгое время возглавлял Московский государственный университет. Так что всякое бывает. Мир очень разнообразен! До сих пор встречаются люди, которые утверждают, что Земля плоская…

Тем не менее информационные модели, построенные наукой и дающие верные предсказания, считаются истинными, а вот то, что приборной проверке не поддаётся, является категорией оценочной, то есть делом вкуса. Например, кому-то нравится картина этого художника, а кому-то не нравится. Кто-то любит апельсины, а кто-то свиной хрящик. Одному мальчику одна девочка нравится, другому другая.

Строго говоря, любая оценка является оценочным суждением, то есть чистой вкусовщиной и субъективизмом. Одному человеку одна научная теория нравится, другому другая. Даже констатация такого, казалось бы, бесспорного факта, как само существование нашего мира, является оценочным суждением, поскольку решение о том, существует реальность или не существует, выносит всегда субъект. И есть в философии особое направление, именуемое солипсизмом, которое отрицает реальность физического мира, утверждая, что наш мир есть всего лишь порождение нашего разума. И что сознание есть источник мира. Причем именно сознание того, кто это утверждает! А мы все, окружающие – плод его воображения. И ведь никак не докажешь паразиту обратного! Он всегда скажет, что мы ему только чудимся и он нас выдумал – вместе с остальным миром.

Но это – редкая точка зрения. Большинство же людей рассуждают так: то практическое знание, с которым согласно абсолютное большинство экспертов, будем условно считать объективной реальностью!.. Что и позволяет гражданам находить общий язык и взаимодействовать друг с другом. Ясненько?

Вы можете спросить:

– Э-э, слушай, ты что такой дерзкий? Иди сюда и скажи нам, а есть ли чёткая граница между объективным и субъективным, то есть между миром и человеком? Где она проходит, эта граница?

Хороший вопрос, ребята. Вы молодцы…

В теорию сознания углубляться не буду (хотя бы потому, что теории этой не существует – никто не знает, что такое сознание, но зато все это понимают из ощущений). Поэтому подберу ответ поближе к теме книги. И он таков: искомая грань проходит по экономике! Экономика – та сфера, где мы все каждый день взаимодействуем друг с другом и проводим сравнение личных реальностей и коррекцию своих представлений о мире с чужими представлениями, что и позволяет нам не откатываться слишком далеко от объективной физической реальности…

И вот теперь – внимание! – переходим к вопросу о том, объективна цена на товар или она является следствием чьей-то личной субъективной прихоти?

Некоторым наивным людям представляется, будто цену «задирают спекулянты, наживаясь на трудовом народе». Однако тот самый народ, который стонет от высоких цен, и является их причиной! Потому что народ – второе имя рынка, как мы знаем.

Цена формируется рынком, то есть тем самым народом, тысячами людей, которые ежесекундно сталкиваясь с тем или иным товаром, решают: будут они за него платить такую цену или нет.

Вообще, в наше время не так сложно произвести товар, как его продать. Поэтому продавцы бегают за покупателем, делают скидки, придумывают акции, всячески рекламируют свои товары.

Если цена покупателю кажется слишком высокой, он от покупки откажется. А другой купит. И третий купит. Потому что нужно. При этом совершенно неважно оценочное суждение субъекта, который, покупая, плачется, что цена высока, – это вкусовщина. Покупатель всегда будет скулить и плакаться, для него идеал – взять даром. Точно так же и продавец – он может захотеть получить за свой товар любую сумму, в идеале – все деньги мира. Но за миллион никто у него тюбик с зубной пастой не купит. Поэтому продавец вынужден опускать цену до такой, по которой начнут покупать, а покупатель вынужден подниматься до такой цены, по которой ему продадут. Это равновесная цена двух согласий. Единичный замер. В результате мельтешения миллионов замеров наступает «усреднённое согласие».

Именно в этом смысле цена на товар является объективной – поскольку она складывается в результате тысяч «замеров». Один замер – это не статистика, это случайность, флуктуация. А вот тысяча независимых замеров любой величины, пускай и субъективных замеров – это уже объективная картина, так как не зависит ни от кого персонально, а зависит от всех сразу. Цена на рынке именно так и определяется – путём тысяч и даже сотен тысяч единичных актов купли-продажи: как только находится равновесие между спросом и предложением, устанавливается рыночная цена. Рынок – инструмент для определения цены на товар. Другого инструмента не существует. И поскольку цена складывается объективно, она является природным параметром. А рынок – природной стихией. Эту стихию можно изучать, но ею нельзя командовать.

А если война?..

В тяжёлые времена, когда товаров не хватает, покупатели особенно громко жалуются властям на высокие цены и требуют от властей цены понизить – как это было при Диоклетиане, например. Отчего же люди голодают и не могут купить хлеба? Оттого, что жадные продавцы ломят слишком большую цену?

Нет, конечно!

Потому, что из-за неурожая хлеба мало! И значит, на каждую порцию хлеба теперь приходится большее количество денег, вот и всё! Простая математика. И жадность тут ни при чём, поскольку жадность у торговцев (как и у покупателей) присутствует всегда… В общем, когда на всех желающих чего-то жизненно важного не хватает, цена на этот товар естественно растёт. Как растут показания на термометре при повышении температуры.

Если люди во время кризиса скулят и жалуются на высокие цены, но всё равно покупают, значит, согласны платить ту цену, которая им не нравится. Возросшая цена на хлеб во время неурожая просто служит средством распределения товара среди людей. При этом цена на другие товары, менее нужные, может упасть. Например, может упасть цена на велосипеды или печки СВЧ, без которых можно прожить. Или на золото, потому что все кинутся распродавать свои золотые кольца и серьги, чтобы накормить семью[4]4
  И тут самое место упомянуть, что бывают товары эластичного и неэластичного спроса…
  Представьте, что настал кризис. Люди теряют работу. Денег у них мало. Какие же товары в условиях дефицита денег люди продолжат покупать, а от каких откажутся?
  Понятно, что продолжат люди покупать товары первой необходимости – еду, лекарства, топливо, одежду, обувь, мыло, электроэнергию, лампочки.
  А на что спрос резко упадёт? На предметы роскоши – ковры, бытовую технику (ничего, и старый телевизор посмотрим, когда починим), развлечения, путешествия.
  Первая категория – товары неэластичного спроса. То есть количество денег у населения упало, а производители товаров первой необходимости этого почти не ощущают, потому что люди продолжают их товары покупать. Спрос на эти товары меняется неэластично, он довольно жёсткий. Хорошо быть в кризисные времена производителем хлеба и мыла!
  А вот вторая категория товаров называется товарами эластичного спроса. Чуть денег у людей поубавилось, или цена на товар чуть выросла, и люди сразу стали покупать его меньше. Спрос на такие товары весьма гибок, эластичен.


[Закрыть].

Мы ещё поговорим о разных нужных и ненужных товарах, а также о странной психологии потребителей, потому что человек – существо психологическое, а значит, экономика творится взаимодействием весьма иррациональных субъектов, поэтому, строго говоря, её правильнее было бы считать разделом психологии. А сейчас пора наконец закончить отступление про философию и вернуться к обесцениванию «настоящих денег», а то наша золотая эпопея никак не может подойти к своему закономерному финалу…

Напомню, своё повествование автор начал с громкого заявления о том, что не только бумажные деньги могут обесцениваться, но и металлические монеты из драгоценных металлов. Один из способов мы рассмотрели выше – облегчение веса монет при сохранении номинала или частичная (или полная) замена драгоценных металлов в монетах дешевыми металлами.

Но длинная история человечества знает и такие удивительные случаи, когда золото не заменялось малоценной медью, а девальвировалось само по себе. Девальвация – это обесценивание. Как же могло обесцениться чистое золото?

Чем девальвация отличается от инфляции

Девальвация и инфляция – довольно близкие понятия, часто идущие рука об руку.

Девальвация – обесценивание национальной валюты по сравнению с какой-нибудь другой. Например, стоил 1 дукат вашей вольной пиратской республики ровно 1 фунт английских стерлингов. А потом английский флот погромил вашу республику, экономика просела, и стал стоить ваш дукат всего половину английского фунта. То есть ваша валюта обесценилась в два раза по сравнению с английской. Отличный пример девальвации!

А инфляция – это постоянный рост цен в стране из-за допечатки государством лишних, ничем не обеспеченных денег. Во время инфляции деньги тоже обесцениваются (девальвируются), но есть нюанс. При чистой девальвации государство ничего не допечатывает, его валюта просто обесценивается относительно валюты другой страны. И тогда цены в государстве растут только на импортные, то есть завозимые, товары, что понятно: тот английский товар, что стоил в пиратской республике до девальвации 1 дукат (потому что был куплен у английских купцов за 1 фунт), после девальвации стал стоить 2 дуката. Вдвое подорожал, потому что покупался у англичан за фунты! А вот цена на свои товары, производимые в пиратской республике, не изменилась.

Если же ваша пиратская республика решила допечатать дукатов – например, нашлёпала их ещё столько же, сколько было в обороте, – значит, произошла инфляция, и цены на всё неизбежно вырастут в два раза. И никакие декреты правительства по ограничению цен не помогут, потому что теперь на то же количество товаров приходится ровно вдвое больше денег. Иными словами, инфляция – это просто изменение масштаба цен.

Мы тут много говорили о Древнем мире… Археологи в Помпеях нашли на стене одного из домов записи расходов проживавшей там бедной семьи на еду за неделю. Как и сейчас многие делают, тогда люди тоже вели подсчёты своих трат. Интересно почитать и сравнить…

Чем же питались римские бедняки? Вино, хлеб, сыр, оливковое масло, лук – вот основные продукты их ежедневного рациона. Среди продуктов изредка попадаются хозяйственные статьи расходов, когда приходилось тратить деньги на покупку тарелки взамен разбитой или масляной лампы. Ежедневные траты за четыре дня укладываются в сумму от 5 до 28 ассов. И лишь траты за два праздничных дня колеблются в районе 60 ассов. Всего за неделю семья потратила 220 ассов, или 22 денария. Это было в I веке нашей эры.

Если теперь посмотреть на цены, которые хотел остановить император Диоклетиан, живший в III веке нашей эры, когда один лишь сыр стоил от 8 до 12 денариев, то мы увидим инфляцию в Римской империи за два века.

Кстати, любопытно, что эта бедная помпейская семья, считавшая каждую копейку, точнее, каждый асс, имела своего раба, то есть у них была возможность прокормить лишний рот.

Больше золота хуже, чем меньше

Переносимся в Испанию XVI века. Там финансовая катастрофа началась с открытия Америки. Замысел-то у Колумба и его инвесторов, давших деньги на экспедицию через Атлантику, был сугубо положительный – открыть новые торговые пути и поднять на этом денег. Что может быть почётнее?.. А в результате что вышло? Чем расплатилась Испания за это величайшее открытие?

Катастрофой. Несмотря на то, что были открыты богатейшие земли. Вернее, именно из-за этого.

Итак, Колумбом были открыты два новых континента, богатых золотом, где жили дикари, у коих это золото можно было отнять или выменять на стеклянные бусы. По поводу «отнять» рассуждать не будем: насилие – это не наша тема. Наша тема – экономика, поэтому поговорим о честном обмене золота на стекляшки. Сейчас выражение «поменять золото на стеклянные бусы» равносильно выражению «обманывать наивных». Мол, глупые были американские дикари, меняли такую ценность, как золото, на дешёвую ерунду. А Колумб и белые люди, приплывшие из Европы, пользовались простотой этих детей природы и обманывали их, подсовывая разную погань…

Однако так могут говорить только предельно бестолковые люди, не понимающие азов экономики. Потому что обмен есть процесс добровольный и открытый. А значит, никакого обмана в данной сделке не было, поскольку обе стороны сделки были согласны её произвести. Колумб и его люди действительно выменивали у дикарей золото, а в обмен давали дикарям стеклянные бусы и шнурки. Со шнурков (которыми во времена Колумба европейцы шнуровали не обувь, а панталоны и камзолы) индейцы снимали медные наконечники и из этих небольших красноватых трубочек делали себе ожерелья, нанизывая трубочки-наконечники на нити.

Те современные европейские люди (крайне совестливые, но при этом крайне глупые), которые считают такой бартер обманом, исходят из своего, европейского понимания ценности золота. Но поскольку все люди разные и оценочные суждения у них разные, ни одно оценочное суждение не может быть главнее другого, они все субъективны. И мнение дикарей о нужности и ценности медных наконечников для шнурков, которые они считали более дорогими, чем золото (коего у них было много, а наконечников мало), ничуть не хуже мнения европейцев о ценности золота (коего у них было мало, а шнурков полно). Мнение против мнения!

Кстати, о ценности медных наконечников для шнурков в представлении дикарей говорит и тот факт, что археологи находят в захоронениях индейцев целые ожерелья из этих коротких медных трубочек. Помимо ожерелий из наконечников, в могилах индейцев содержатся и другие ценные предметы, которые клали дорогому покойнику в последний путь на тот свет, – красивые кораллы и жемчужины. А вот золота практически не встречается в тех захоронениях, поскольку большой ценностью его индейцы не считали.

Кто же они – те люди, которые полагают честный обмен обманом? О! Мы позже познакомимся с ними поближе, а пока скажу лишь, забегая вперёд, что это современная интеллигенция левых взглядов. Что такое левые взгляды и чем они отличаются от правых взглядов, также выясним потом, когда будем разбираться с разными экономическими болезнями, типа марксизма и социализма, а сейчас обращаю ваше внимание на то, что, пытаясь защитить наивных дикарей от «недобросовестных» торгашей, левые люди на самом деле принижают индейцев, считая их не равными себе, а некими глупенькими существами, нуждающимися в постоянной отеческой защите. Кстати, так левые относятся не только к дикарям, но и к людям вообще – кидаются их защищать, не спрашивая согласия. Ужасные люди, эти леваки!..

А вот люди нормальные, правых взглядов, полагают, что все мнения правильные. А там и тогда, где и когда мнения совпадают (например, мнения о цене товара), начинается процесс мирного контактирования людей, в нашем случае – процесс обмена, то есть торговля. Экономика начинается!..

В общем, испанцы грузили американское золото, выменянное на шнурки, на свои галеоны и отправляли из колоний в метрополию – в Испанию. И вот этого наплыва золота испанская экономика не выдержала.

Что же представляла собой доколумбова Испания? О! Это была процветающая страна с весьма развитой по тем временам экономикой! Под властью испанского короля Карла I были о ту пору также Нидерланды, Сардиния, Сицилия, половина Италии южнее Рима и даже земли в Восточной Европе. Бурно развивались ремёсла и торговля. Испанские товары можно было встретить по всей Европе. В частности, европейцы очень ценили испанские ткани.

Тогда мир стоял в одном-двух шагах от промышленной революции, а промышленная революция началась с изобретения ткацкого станка, так что прославленные, выделываемые вручную испанские ткани буквально ждали этого изобретения. И, возможно, именно Испания, а не Англия стала бы первой промышленной державой мира, и первые буржуазные революции случились бы не в Англии, а именно здесь… если бы не лавина американского золота, хлынувшая в Испанию.

До этого золотого потока цены в Испании снижались. Потому что росла производительность труда, и рост количества разных товаров обгонял добычу серебра в серебряных шахтах, так что количество серебряных денег, бывших тогда в ходу, не поспевало за ростом товаров.

И вдруг на испанскую экономику хлынул золотой дождь…

Таблицы ввоза золота в Испанию поражают. Его количество сначала исчислялось (в тысячах испанских песо) четырехзначными числами, потом достигло пятизначных и продолжало расти. Золото всё везли, везли и везли, в считаные десятилетия вывозя те запасы, которые индейцы копили столетиями, поколениями.

Это была самая настоящая инфляция. И девальвация золота. Цены на товары в золоте начали неизбежно расти. И это практически убило испанскую производительную экономику. Причина понятна: в другие страны Европы золотой поток не поступал, там золота было меньше, соответственно в золотых монетах иностранные товары стоили дешевле, чем в заваленной золотом Испании. Испанцам стало невыгодно производить для себя что-либо, поскольку всё иностранное стоило дешевле – проще купить. И производить для продажи за границу они тоже ничего уже не могли: никто испанское не покупал в силу его дороговизны (в золоте испанские товары стоили дороже зарубежных).

Путешественники, посещавшие Испанию, писали, что «в Испании всё дорого, кроме денег».

По сути, Испания теперь «производила» только золото. Золото стало её монокультурой, то есть главным товаром. Что очень плохо для страны, в чём мы в дальнейшем не раз ещё убедимся.

При этом с Испанией приключился тот же психологический феномен, который приключается с отдельными людьми и целыми странами, на которых внезапно пролился денежный дождь. Если на человека недалёкого и не умеющего зарабатывать вдруг свалится большое наследство или крупный выигрыш в лотерею, удержать это богатство (не говоря уж о том, чтобы его приумножить) он не сможет – профукает всё и вновь останется нищим. История знает многочисленные примеры подобных случаев.

То же самое и со странами – не умея или разучившись производить сложную продукцию самостоятельно и ошалев от притока халявных денег (от золота, нефти и тому подобных природных ресурсов), упавших на них милостью природы, эти страны деградируют ментально и политически. Не заработанные тяжким трудом деньги играют роль наркотика. Начинается головокружение от успехов. Страна вдруг вспоминает о своём былом величии и начинает грезить о величии будущем, может начать серию мелких или крупных войн, чтобы расширить своё влияние или принести другим странам свет некоей истины, которым, как кажется лидерам этой страны, она обладает. Результат всегда неизменно плачевный – экономическая и политическая катастрофа.

На халявные деньги Испания начала целую серию войн, перессорилась со всеми соседями, пытаясь донести до них мессианский свет католической истины. При этом технологически она отставала, так как промышленность не развивалась. А когда золотая река закономерно обмелела, поток золота иссяк, поскольку за десятилетия из Америки было вывезено всё, что там накапливалось столетиями, Испания обнаружила себя всю в долгах при разваленном хозяйстве и в череде бессмысленных войн, требующих колоссальных затрат. И поскольку хозяйство было развалено, Испания далее терпит ряд сокрушительных военных поражений, так как прочность армии определяется её тылом, то есть крепостью экономики, а испанские тылы были развалены.

Итак, начинала Испания свое победное шествие по планете как высокоразвитая страна – со своей промышленностью, отличными заделами и прекрасным сельским хозяйством, а закончила как убогая держава с угнетённой и отсталой экономикой и огромным государственным долгом. И поныне ещё Испания толком не оправилась от тех поражений, продолжая оставаться не самой передовой европейской страной.

Подобные вещи в истории случались не только с Испанией. Например, в XVI веке в боливийских Андах рядом с серебряным рудником возник горняцкий поселок Потоси. Поскольку месторождение было богатое, поселок быстро разросся до крупного города с населением в 100 тысяч человек. Так как серебра в городе было пруд пруди, цены в нём подскочили настолько, что, по выражению одного историка, «стали абсурдными даже для богачей: курица стоила до восьми реалов, а яйцо – два реала… что можно сказать, кроме того, что деньги там ничего не стоили?»