Текст книги "Почему Беларусь не Прибалтика"

4. Interbellum: Советская Белоруссия и досоветские Латвия и Литва

Первая мировая война и распад Российской империи стали для националистов Балтийского региона историческим шансом на осуществление их мечты о национальном государстве. В 1918 году из хаоса и анархии на западных рубежах бывшей Российской империи возникают независимые Беларусь, Литва, Латвия и Эстония.

Восстановление литовского государства было провозглашено 16 февраля 1918 года в Вильне Актом независимости Литовской Тарибы. Виленский край в этот момент был захвачен немецкими войсками, и съезд Литовской Тарибы проходил под контролем немецкой оккупационной администрации. Кайзеровская Германия рассчитывала закрепить Виленский край за собой путём создания там своего протектората – страны-сателлита. В рамках этого проекта 11 июля 1918 года Литва была провозглашена конституционной монархией – на трон короля Литвы был приглашён немецкий принц Вильгельм II фон Урах, который должен был занять литовский престол под именем Миндаугаса II.

Но коронация нового Миндовга не состоялась – 2 ноября 1918 года приглашение фон Ураху было отозвано, 9 ноября в Германии произошла революция, 11 ноября закончилась Первая мировая война. В том же месяце в Литву вошли части Красной Армии – в конце года была провозглашена Литовская социалистическая республика, которая в феврале 1919 года была объединена с Советской Белоруссией в Литовско-Белорусскую советскую социалистическую республику (Республика Литбел).

Республика Литбел просуществовала до августа 1919 года. После этого войска Красной Армии были выбиты из Виленского края немецко-литовскими, и столица Великого княжества Литовского на непродолжительное время вновь стала столицей Литвы.

В 1920 году международная ситуация поменялась: большевикам нужен был нейтралитет Литовской республики в советско-польской войне, поэтому произошло признание Москвой буржуазного литовского государства. Согласно Московскому мирному договору 12 июня 1920 года, была официально ликвидирована Республика Литбел, а Литве передавались Виленский край и земли Западной Беларуси. В 1920–1922 годах последовало признание Литовской республики другими субъектами международных отношений.

Схожий опыт утверждения модели либерального, буржуазного национального государства прошли Латвия и Эстония. Как и в Литве, в бывших остзейских губерниях предпринимались попытки создания государств-сателлитов, которые находились бы под протекторатом Германии.

В 1918 году после Брестского мира, лишившего Советскую Россию остзейских земель, при поддержке оккупационной немецкой армии были созданы герцогства Ливония и Курляндия, сразу же объединённые в Великое герцогство Ливонское (Балтийское герцогство).

Данный проект стал попыткой реализации мечты части остзейских немцев о собственном государстве. В Берлине планировали, что Балтийское герцогство станет автономией в составе Германской империи. Однако с поражением Германии в Первой мировой войне и уходом немецких войск из Прибалтики Великое герцогство Ливонское перестало существовать.

С его ликвидацией и формированием национальных государств латышей и эстонцев влияние остзейских немцев в Прибалтике пошло на спад, они утратили статус доминирующей социальной группы, а затем практически исчезли из региона, ассимилировавшись или переехав в Германию.

Латвийская республика была создана спустя неделю после заключения перемирия между Германией и странами Антанты – 18 ноября 1918 года. Латвия также прошла через попытку создания государственности в форме социалистической советской республики. Попытку создать в бывших Лифляндской и Курляндской губерниях собственное государство предприняли красные латышские стрелки, к концу 1918 года занявшие большую часть Латвии и провозгласившие 13 января 1919 года в Риге создание Латвийской Социалистической Советской Республики (ЛССР).

К середине 1919 года под тройным давлением польских, немецких и эстонских войск армия ЛССР, созданная на основе Латышской стрелковой дивизии, вынуждена была оставить Ригу и центральные районы Латвии. В начале 1920 года латышские стрелки были выбиты из восточной Латвии – Латгалии, и в августе того же года Советская Россия признала Латвийскую республику, провозглашённую 18 ноября 1918 года. В 1921 году международную субъектность Латвии признали страны Антанты.

По такой же модели формировалась государственность Эстонии: гражданская война 1918-1920-х годов («Освободительная война» в эстонской историографии), попытка создания советской социалистической Эстонии с помощью эстонских красных полков – аналога латышских стрелков, провал этой попытки и утверждение буржуазной либеральной модели национального государства в форме Эстонской республики, провозглашённой 24 февраля 1918 года.

Совсем по-другому, чем у прибалтийских народов, сложилась судьба Беларуси, где националистический проект государства в конечном счёте проиграл Белорусской Советской Социалистической Республике, союзной Советской России.

Как и в Прибалтике, лидеры белорусского национального движения попытались реализовать мечту о собственном государстве в условиях немецкой оккупации. Спустя три недели после Брестского мира, 25 марта 1918 года, в Минске Рада Белорусской народной республики провозгласила создание независимой Беларуси в этнических границах проживания белорусского народа.

Государственными символами Белорусской народной республики были провозглашены бело-красно-белый флаг и Пагоня – герб Великого княжества Литовского, которое объявлялось предыдущим состоянием белорусской государственности.

Белорусская народная республика не получила признания ни от одного из участников международных отношений, включая Советскую Россию и кайзеровскую Германию, войска которой занимали тогда Беларусь. Как и в случае Литовского королевства и Великого герцогства Ливонского, существовал проект создания из БНР подконтрольного Берлину немецкого протектората. Такой проект лоббировали в первую очередь лидеры самой БНР, но оккупационные власти не спешили и не успели пойти им навстречу.

После поражения Германии в Первой мировой войне немецкие войска покинули территорию Беларуси, и без них Белорусская народная республика оказалась нежизнеспособна. Не имея народной поддержки, лидеры белорусских националистов вынуждены были бежать из Минска ещё до появления Красной Армии, предприняв неудачные попытки сделать столицей БНР сперва Вильно, а затем Гродно.

1 января 1919 года Коммунистической партией большевиков в Смоленске была провозглашена Советская Социалистическая Республика Белоруссия в составе РСФСР.

В современной Беларуси дата провозглашения ССРБ официально признана началом белорусской государственности.

Большевики рассматривали Советскую Белоруссию в рамках своего проекта Мировой пролетарской революции через создание всемирного Союза Советских Социалистических Республик. Поэтому через месяц после создания ССРБ вышла из состава Советской России, и ленинское правительство признало независимость Белоруссии. Ещё через месяц было объявлено об объединении ССРБ с Литовской Советской республикой в Республику Литбел. Однако литовско-белорусское государство оказалось нежизнеспособно, и после признания Москвой Литовской республики пути литовского и белорусского народов окончательно разошлись.

Большевистский проект создания белорусской нации был обусловлен задачей преодолеть влияние восстановленного польского государства в западном пограничье Советского Союза.

От Второй Речи Посполитой – возрождённой по итогам Первой мировой войны Польши – исходила самая большая угроза существованию Советской Белоруссии в межвоенный период. Руководство Польши во главе с Юзефом Пилсудским поставило своей целью возрождение Речи Посполитой в границах 1772 года (до первого раздела).

Пилсудский предложил народам Литвы, Беларуси и Украины вернуться к унии между Польшей и Великим княжеством Литовским. Под лозунгом восстановления исторических границ Речи Посполитой польские войска в феврале 1919 года вторглись на территорию Беларуси, в августе заняли Минск.

В следующем году Красная Армия перешла в наступление и отбила Беларусь у поляков – 31 июля 1920 года была повторно провозглашена Белорусская Советская Социалистическая Республика, в 1922 году вошедшая в состав СССР.

Однако не вся белорусская территория осталась за Советской Белоруссией. После поражения Красной Армии под Варшавой («чудо на Висле») советское контрнаступление захлебнулось, польские войска вновь перешли в наступление и заняли территорию Беларуси, включая Минск.

Обе стороны были измотаны многолетними войнами, поэтому вынуждены были пойти на компромисс, который им предлагали страны Антанты. РСФСР признавала Польскую республику, а правительство Пилсудского обязывалось уважать суверенитет Украины и Беларуси. При этом к Польше отходили западные области Украины и Беларуси.

Беларусь была разделена почти пополам. Из западной половины Беларуси были образованы четыре польских воеводства, в которых проводилась политика полонизации белорусского населения.

Вторая Речь Посполитая отказалась от заигрываний с белорусским национализмом и сделала ставку на ополячивание белорусов. За первые два года в составе Польши были закрыты 363 белорусские школы из четырёхсот, а в 1939 году обучение на белорусском языке в Польше было вовсе запрещено. Из 500 православных храмов 300 были превращены в католические костёлы.

После перехода от парламентской демократии к диктатуре Пилсудского в 1926 году были запрещены белорусские политические движения и арестованы их лидеры.

Одним из столпов государственной пропаганды по отношению к белорусскому населению стал антисемитизм: белорусам указывали на еврейское происхождение большевистских лидеров СССР и доказывали, что их соотечественники в восточной Беларуси находятся под еврейским ярмом.

В белорусские воеводства массово переселяли колонистов из этнически польских областей, которым передавалась экспроприированная собственность политически неблагонадёжных местных жителей.

С советской стороны ответом на польский вызов в Беларуси стала зеркально противоположная политика: признание существования белорусской нации, её особой культуры и языка, провозглашение политики интернационализма и дружбы народов.

В Белорусской ССР было провозглашено четыре государственных языка – русский, белорусский, польский и идиш. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» был начертан на гербе Советской Белоруссии на всех четырёх языках. Были гарантированы культурные, языковые, образовательные и прочие права польского, еврейского и прочего нетитульного населения.

Тем самым достигалась лояльность национальных меньшинств Белорусской ССР: значительная часть поляков выходила из-под влияния Варшавы и становилась лояльной «Красному проекту».

Но ещё важнее было обеспечение лояльности Советскому Союзу самих белорусов. Для этого проводилось расширение территории Белорусской ССР, предполагавшее вхождение в состав советской республики всех регионов проживания этнических белорусов, включая Смоленскую и Брянскую область РСФСР. В 1920-е годы активно проводилась политика коренизации – расширение употребления белорусского языка, стимулирование белорусской культуры, продвижение белорусских нацкадров на руководящие должности по этническому признаку.

В Конституции БССР 1927 года белорусский язык назывался основным из четырёх государственных языков республики: в соответствии с этим положением происходил повсеместный перевод на белорусский язык делопроизводства, учебных заведений, средств массовой информации.

К концу 1920-х годов три четверти школ-семилеток в республике были переведены на белорусский язык обучения. В рамках политики коренизации происходило создание высшего образования в республике: например, был основан Белорусский государственный университет.

Такими мерами на фоне принудительной полонизации белорусского населения в отошедших к Польше областях Беларуси обеспечивалась лояльность миллионов белорусов Советскому проекту, подрывались позиции литвинского белорусского национализма и обрывались возможности работать с жителями Беларуси (не только белорусами, но и поляками, и евреями), развивая в их среде антисоветские настроения.

В отличие от литвинства, советская интерпретация белорусской нации не противопоставляла белорусов России, не отрицала их принадлежности к восточным славянам, продолжала и развивала научную традицию триединого русского народа, трактовала Великое княжество Литовское как альтернативный проект Русского государства, опровергая его антирусскую природу.

Создавая украинскую и белорусскую нацию как альтернативу польскому влиянию в западном пограничье СССР, советская власть осуществила уникальный для Восточной Европы опыт национально-государственного строительства, альтернативного этническому национализму.

Украина и Беларусь были созданы большевиками на основе интернационализма, признающего существование национальных культур и национальные различия, но ставящего выше этих различий общую коммунистическую идеологию, которая делала возможной дружбу народов и создание наднациональных политических проектов, таких как Советский Союз.

Эффективность советской национальной политики проявилась в годы Второй мировой в виде массового партизанского движения украинского и белорусского народов против нацистской оккупации и многочисленных случаев героизма красноармейцев – украинцев и белорусов – в боях против гитлеровцев на фронтах Великой Отечественной войны.

Причём в белорусском случае успех советской национальной политики проявился гораздо ярче, чем в украинском, что объясняется исторически сложившейся слабостью, запутанностью и противоречивостью этнического белорусского национализма, отсутствием у литвинства такой мощной территориальной базы, какой была Галичина у украинского национализма, и другими причинами.

Что касается Прибалтики, то окончательные итоги Первой мировой войны привели к тому, что Беларусь и страны Прибалтики стали существовать в двух разных международно-политических пространствах.

Литва, Латвия и Эстония оказались частью западного капиталистического мира и были сведены странами Антанты к состоянию лимитрофов – приграничных государств «санитарного кордона», отделяющего Европу от «большевистских орд».

Три прибалтийских республики в межвоенный период своей истории прошли общий путь развития: экспорт республиканских политических институтов, формирование парламентской демократии, хроническую нестабильность, бесконечную партийную чехарду и смену правительств, усиление левых просоветских настроений вследствие критического ухудшения уровня жизни, государственный переворот с ликвидацией демократии и установлением правой диктатуры (режим Антанаса Сметоны в Литве, режим Карлиса Улманиса в Латвии, режим Константина Пятса в Эстонии).

Беларусь в это же время развивалась как часть Советского Союза и прошла основные вехи довоенной советской истории: НЭП («прищеповщина» – политика стимулирования хуторского хозяйствования в Белорусской ССР), коллективизация, раскулачивание, индустриализация, сталинские репрессии.

При этом общей чертой Беларуси и стран Прибалтики оставались нерешённые после потрясений 1917–1921 годов территориальные вопросы. Если у Белорусской ССР таким вопросом было вхождение половины Беларуси в состав Польши, то перед Литвой не менее остро стоял вопрос Вильнюса.

В 1920 году польское население Вильно устроило восстание против тогдашней литовской администрации, поддержанное польской дивизией генерала Люциана Желиговского, захватившего столицу Литвы и объявившего о создании в Виленском крае государства Срединная Литва. Единственным государством, признавшим Срединную Литву, была Польша, и в 1922 году Вильно с окрестностями вошёл в состав Польской республики.

Отчуждение трети территории, включавшей в себя столицу Великого княжества Литовского, отравляло всё межвоенное существование независимой Литвы. Во всех трёх Конституциях, принятых в Литовской республике, было особо прописано, что столицей страны является город Вильнюс. Однако по факту Вильно входил в состав Польши, а столицей Литвы был город Каунас. «Вильнюсский вопрос» был первоочередной проблемой внутренней и внешней политики Литвы.

Радикальное изменение границ Беларуси и Литвы и решение их территориальных проблем связано с началом Второй мировой войны.

После нападения гитлеровской Германии на Польшу Советский Союз 17 сентября 1939 года ввёл войска на восточные кресы – западные области Украины и Беларуси и Виленский край. В ноябре того же года Западная Беларусь вошла в состав Белорусской ССР. Для белорусского народа 17 сентября стало днём воссоединения, однако, несмотря на позитивное отношение к событиям 1939 года в официальной белорусской историографии, государственными праздниками 17 сентября или 14 ноября (день принятия Западной Беларуси в состав БССР) не являются.

Осенью 1939 года решилась судьба и Виленского края. В соответствии с договором о взаимопомощи между Литвой и Советским Союзом от 10 ноября 1939 года, в обмен на размещение в Литве 20-тысячного контингента советских войск Литовской республике передавались город Вильно и Виленская область.

То есть осуществлению главной национальной мечты – обретению древней имперской столицы – Литва была обязана сговору Антанаса Сметоны с Иосифом Сталиным. Этот факт не позволяет современным литовским властям не только считать 10 октября днём воссоединения, но и вовсе вспоминать о нём как о значимой памятной дате.

Все события Второй мировой войны, включая своё вхождение в состав СССР в 1940 году, в странах Прибалтики принято интерпретировать в рамках теории трёх оккупаций, согласно которой Литва, Латвия и Эстония во время войны были исключительно невинной жертвой сражавшихся на их территории тоталитарных режимов.

Совсем иное отношение к Второй мировой у белорусского народа. Великая Отечественная война оказалась той роковой вехой, после которой пропасть между Беларусью и Прибалтикой стала непреодолимой.

5. Великая Отечественная война: белорусские партизаны и прибалтийские коллаборационисты

В годы Великой Отечественной войны белорусский народ показал чудеса героизма при сопротивлении нацистам. Развернувшееся на территории оккупированной Беларуси партизанское движение по масштабам не имело аналогов в других советских республиках. Движение Сопротивления в Беларуси имело общенародный характер: при населении республики в 9 миллионов человек на начало войны в партизанских отрядах на территории Белорусской ССР воевали 374 тысячи человек.

Партизаны были объединены в 1255 отрядов, из которых было укомплектовано 213 полков и бригад.

Партизанское движение Советской Белоруссии подчинялось союзному Центру и координировало свои действия с Красной Армией.

Успехи партизанской борьбы в Беларуси были феноменальны для такого типа ведения военных действий. К концу 1943 года белорусские партизаны контролировали 58 % территории Белорусской ССР. Под контроль партизанских отрядов перешли тысячи сёл и малых городов, десятки районных центров.

Партизанское движение в Беларуси заметно влияло на ход всей Великой Отечественной войны: его резкая интенсификация произошла в месяцы Сталинградской битвы, когда перед белорусским подпольем была поставлена задача сорвать подвоз немецких подкреплений к фронту через белорусскую территорию. К 1 августу 1942 года партизанами было взорвано и пущено под откос 212 поездов, ликвидировано около 60 тысяч немецких солдат, 2877 офицеров и 7 генералов вермахта.

Партизанская война существенно упростила задачу деоккупации Белорусской ССР Красной Армией. Партизаны были важными участниками операции «Багратион» по освобождению Беларуси: их диверсионно-подрывная деятельность в тылу немецких войск прямо координировалась с наступлением четырёх советских фронтов.

Серия акций по уничтожению железнодорожных коммуникаций противника, предпринятая партизанами в июне 1943 года, привела к полной остановке движения на всех железнодорожных узлах, ведущих к участкам прорыва Красной Армии. Из-за хаоса в собственных коммуникациях нацисты не могли должным образом ответить на наступление советских войск, и это способствовало значительно более быстрому освобождению Беларуси от оккупантов, чем если бы партизанского движения не было.

Масштабы и беспрецедентный успех партизанского движения в Беларуси отчасти были связаны с исключительно удачной для ведения партизанской войны белорусской природой (леса, болота), отчасти – с щедрой помощью союзного Центра, возлагавшего большие надежды на белорусское подполье и направлявшего партизанам инструкторов, организаторов, подкрепления в виде собственных диверсионных групп, питание и медикаменты.

Но главной причиной, обеспечившей успех партизанского движения в Беларуси, была всеобщая поддержка и содействие партизанам среди местного населения.

Этот факт вынуждены были признавать даже нацистские лидеры. «В результате 23-летнего господства большевиков население Беларуси в такой мере заражено большевистским мировоззрением, что для местного самоуправления не имеется ни организационных, ни персональных условий. Позитивных элементов, на которые можно было бы опереться, в Беларуси не обнаружено», – писал в 1943 году в докладной записке министр оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг[9]9
  Брюханов А.И. В штабе партизанского движения. Минск, «Беларусь», 1980. С. 47


[Закрыть].

Означают ли слова Розенберга, что в Беларуси, в отличие от всех остальных территорий Советского Союза, не было коллаборационистов, сотрудничающих с гитлеровцами? Были. Однако по сравнению с Западной Украиной или Прибалтикой белорусский коллаборационизм был настолько ничтожным и несущественным фактором, что министр оккупированных восточных территорий Третьего рейха не считает нужным упоминать о своих белорусских сподручных.

Белорусский коллаборационизм и белорусское партизанство находятся друг с другом в обратно пропорциональной зависимости. Если партизанское движение в Беларуси было самым многочисленным и успешным в Советском Союзе, то сотрудничество местных жителей с Гитлером было самым незначительным и ни на что не влияющим. Доля белорусов в Вооруженных силах Третьего рейха составляла менее 0,99 % населения Белорусской ССР, в то время как латышей – 9,28 %, эстонцев – 7,85 % от общей численности. Впрочем, доля русских и украинцев была ещё меньше, чем белорусов (0,38 % и 0,74 % соответственно), но из белорусских коллаборационистов немцам так и не удалось создать организованную боевую силу, подобную бандеровской УПА или армии генерала Власова.

Нацистской администрации в Беларуси решительно не на кого было опереться. Созданные из местного населения 20 батальонов в 1943 году были распущены, так и не получив оружия из-за справедливого подозрения, что, получив оружие, белорусы сразу же направят его против оккупантов.

Белорусская центральная рада – главный политический орган коллаборационистов, мечтавший о формировании в Беларуси антисоветской государственности под немецким покровительством и рассчитывавший на поддержку нацистов на том основании, что белорусы – балты, а не славяне, пользовалась нулевой поддержкой местных жителей и бежала из Минска вместе с оккупационными войсками Третьего рейха.

Попытки создания общественных, молодёжных, профсоюзных, научных и прочих коллаборационистских организаций, которые поддерживали бы оккупационную администрацию, проваливались из-за бойкота местного населения.

Кем же были те немногие белорусы, которые шли на сотрудничество с нацистами? Это были поборники литвинства – белорусские националисты. На гитлеровских штыках в Беларусь вернулись из эмиграции лидеры националистического движения, которые пытались использовать сложившуюся удачную конъюнктуру для возрождения на территории рейхскомиссариата «Остланд» идей Великого княжества Литовского, Крывии, шляхетства и литвинства. С разрешения нацистского руководства ими внедрялся в обиход бело-красно-белый флаг Белорусской народной республики, издавалась газета «Пагоня», которая вела антисоветскую и антисемитскую пропаганду.

Нацисты пытались создать из коллаборационистов Белорусский легион, аналогичный Латышскому легиону СС или дивизии СС «Галичина», ради чего в феврале 1944 года было объявлено о формировании Белорусской краевой обороны (БКО). В рамках БКО было создано 45 батальонов под красно-бело-красным стягом, из которых планировали в дальнейшем создать Белорусский легион, но так и не создали.

Батальоны БКО направлялись преимущественно на борьбу с партизанами и карательные операции против подозреваемых в поддержке партизан деревень. Коллаборационисты были пособниками нацистов в деле геноцида белорусских евреев – в разгар Великой Отечественной войны, когда у немцев не осталось собственных ресурсов для проведения Холокоста, роль белорусских полицаев литвинской идеологии в массовых убийствах евреев стала основной.

«Значительную роль в геноциде евреев Минска сыграли украинские, литовские, латышские, белорусские и русские коллаборационисты, а в охране гетто принимали участие солдаты-испанцы из „Голубой дивизии“», – пишет белорусский историк Эммануил Иоффе[10]10
  Актуальные вопросы изучения Холокоста на территории Беларуси в годы немецко-фашистской оккупации: Сборник научных работ. Сост. Базин Я.З. Минск, «Ковчег», 2006. – Вып.2


[Закрыть].

Все зверства, все преступления против человечности: пытки и казни партизан, убийства евреев, сожжение деревень и прочее, совершались пособниками Гитлера под бело-красно-белым флагом, гербом Великого княжества Литовского и с идеологией белорусского этнического национализма.

Поэтому после Великой Отечественной войны между белорусским народом и белорусскими националистами пролегла пропасть: этнический национализм на многие десятилетия вперёд превратился в главного и самого злейшего врага белорусского общества.

Белорусскую нацию сформировало не осознание себя вечной жертвой имперской политики больших соседей с её постоянными притеснениями, геноцидами и оккупациями – её сформировало осознание выдающего вклада белорусского народа в Великую Победу над фашизмом. Нигде в Европе больше не было такого отчаянного и всеобщего сопротивления народа гитлеровским оккупантам, нигде народ так не противился теории и практикам нацизма.

В Беларуси гитлеровцам было намного труднее привлечь местное население к уничтожению евреев, чем на Украине или в Прибалтике.

В Беларуси не было еврейских погромов, сопоставимых со Львовским на Западной Украине или Каунасским в Литве. Местных отщепенцев для уничтожения евреев не хватало, из-за чего нацистом приходилось марать руки самим или привлекать в помощники коллаборационистов из других советских республик.

Такое поведение белорусов в годы войны можно объяснить и объективными причинами: развитие всей территории Беларуси в составе Российской империи (в отличие от украинской Галичины, которая развивалась в составе Австро-Венгрии), советской коренизацией и пропагандой интернационализма и дружбы народов. Но так же верно то, что в годы войны проявился и в полной мере раскрыл себя белорусский национальный характер.

Великая Победа завершила формирование белорусской нации: белорусы осознали себя как народ-партизан, народ-победитель, одолевший фашизм, как часть единого советского народа.

Совсем иным путём шло развитие национального самосознания в годы Второй мировой войны в странах Прибалтики.

Немецкие танки на своей земле летом 1941 года жители Литвы, Латвии и Эстонии встречали цветами. Точно так же местное население за год до этого приветствовало советские танки. А в 1944 году, когда на прибалтийских дорогах вновь появились советские танки, жители их встречали опять же цветами. На самом же деле, как поясняют сегодня прибалтийские историки, все эти цветы были попыткой умиротворения агрессоров, тогда как в реальности и вермахт, и Красная Армия для коренных жителей были в равной степени оккупантами.

Прибалтийские народы предпочли считать себя не победителями, а жертвами оккупации. Сразу трёх оккупаций: советской, немецкой и опять советской. Согласно официальной исторической науке, в войне литовцы, латыши и эстонцы не поддерживали никого, желая для своих стран только одного – независимости.

При этом в Прибалтике активно и охотно шли на сотрудничество с нацистами. В первые же дни нацистской оккупации началось массовое истребление евреев и коммунистов. Каунасский погром, в котором были убиты несколько тысяч евреев, коллаборационистское Временное правительство Литвы инициировало ещё до прихода немецких войск.

Латвия – это страна, в которой евреев в процентном отношении за годы Холокоста погибло больше, чем где бы то ни было в мире: к 1944 году из 80 тысяч евреев Латвии в живых осталось несколько сотен. Истребление евреев проводилось при непосредственном участии латышских коллаборационистов. На оккупированной территории действовала карательная команда Виктора Арайса, уничтожавшая десятки тысяч евреев, демонстративно расстреливавшая детей в рижском гетто, обслуживавшая «фабрику смерти» в Саласпилсе и другие концлагеря.

В Латвии и Эстонии, в отличие от Беларуси, нацистам удалось создать большие боевые подразделения из местных коллаборационистов. В 1942 году гражданская администрация оккупированной Латвии предложила немцам создать добровольческий батальон из 100 тысяч латышей.

Немцы не сразу, но приняли это предложение – так появился Латышский легион СС. Тогда же была сформирована Эстонская дивизия СС., Немцы безбоязненно выдавали латышам и эстонцам – в отличие от белорусов – оружие, не боясь, что прибалты повернут его против них.

Современные Латвия и Эстония, трактующие события Второй мировой войны в рамках теории трёх оккупаций, говорят о нацистских вооружённых группах латышей и эстонцев как о трагедии своих народов, которых силой заставляли участвовать в чужой войне. Это лукавство.

Во-первых, латышей и эстонцев немцы действительно призывали принудительно и большинство из них дезертировали из Вермахта при первой возможности, но костяк воинских формирований составляли добровольцы – убеждённые националисты, верившие, что победа Адольфа Гитлера принесёт их странам независимость.

Во-вторых, забритые в армию Третьего рейха призывники имели право выбирать, где им служить: на строительстве защитных сооружений, в обслуживающем персонале у немцев или в национальных формированиях СС. Основная масса призывников выбирала Латышский легион и Эстонскую дивизию СС.

Так что большинство участвовавшего во Второй мировой войне взрослого мужского населения стран Прибалтики воевало на стороне Гитлера.

Прибалтийские коллаборационисты занимались массовыми преступлениями на территории других советских республик, включая, кстати, Беларусь. «В начале мая мес. (1944 года) в районе деревни Кобылиники в одной из ложбин мы видели около трёх тысяч тел расстрелянных крестьян, преимущественно женщин и детей.