Текст книги "Отряд, который снился"

Глава 5. Освобождение

Я проснулся от яркой вспышки и увидел нечто. Этим нечто был сгусток эфемерного ярко светящегося тумана в центре тюремной камеры. Свечение было не просто ярким, а ослепительным. Несмотря на это, в камере была кромешная тьма. Странно, даже не светилась лампочка под потолком камеры. Всё, что я видел, выглядело теперь нереальным, фантастичным, даже жутковатым.

Я приподнялся на нарах и смотрел на этот туманный сгусток как завороженный, и вот из этого непонятно чего вышел он. Я его сразу узнал и почему-то даже не удивился. Он был таким, каким я его запомнил ещё в школе. Хотя нет, было заметно, что он стал чуть старше. На год, не более. На нём была футболка тёмно-вишнёвого цвета, джинсы, на ногах – кроссовки. Он подошёл ко мне и сказал, просто, без церемоний, будто мы не виделись с ним не двадцать лет, а всего день или два:

– Привет, Санёк.

– Здравствуй, Коля, – ответил я, а Колька говорит мне:

– Саша, прости, что я не подошёл к тебе в парке.

– Так всё-таки это был ты?! – спросил я, теперь уже немного удивившись.

– Ага, я, – отвечает он. – А ты что, сомневался?

– Не просто сомневался, – признался я. – У меня даже мысли не было, что это ты. Ну, похож. Бывает же такое.

– Бывает, – согласился Колька, – но это ладно. Понимаешь, Саша, нас преследовали полицаи. Я боялся, что они тебя узнают и увяжутся за тобой. У нас, к сожалению, не было лишнего времени.

– Так значит, вы удирали от полицаев?

– Удирали?! Ну, ты скажешь тоже… Если бы они не были такими тупыми, то не побежали бы за нами. Мы нарочно заманивали их в безлюдное место. Короче, разобрались там с ними. Они это теперь надолго запомнят. Ну а нам надо было уходить за грань, поэтому я не вернулся, а послал за тобой Кострова.

– За грань?! Что это?

– Ты не знаешь?!

– Нет.

– Странно. Грань – это энергетический барьер, который разделяет смежные пространства. Ты же спец по теории пространства и должен это знать.

– Да, спец. Я это знаю, конечно. Просто сразу не врубился, о какой грани ты говорил. Но скажи: как вы через неё проходите? Для этого нужно ужас сколько энергии. Да и чтобы увидеть грань, нужны специальные приборы. У вас есть для этого техника?

– Нам для этого техника не нужна, потому что некоторые из нас владеют магией. Я, например, и ещё кое-кто. Ну ладно. Ты это потом сам увидишь. Лучше скажи: ты готов вернуться в отряд?

– Вернуться в отряд?! – переспросил я.

– Ну да, – ответил Колька.

– Как?! Каким образом?!

– Обыкновенным.

– Но это невозможно!

– Почему невозможно? – удивился Колька.

– Мне давно ничего такого не снится.

– А при чём тут сниться или не сниться? Кстати, ты помнишь последний куплет из песни, которая была для нас как клятва? Ну, из киношки «Неуловимые мстители».

– Конечно, помню: «Если снова над миром грянет гром, небо вспыхнет огнём, вы нам только шепните – мы на помощь придём!»

– Да, я про это. Кстати, Сань, здесь этот фильм запрещён. И песня тоже. Даже если будешь напевать себе под нос, и кто-нибудь услышит и донесёт полицаям, тебя тут же арестуют и казнят. Даже на возраст не посмотрят. Даже если год от роду, всё равно казнят.

– Казнят?! Даже если год от роду?! Ребёнка?! – я был в шоке от того, что услышал.

– Тут кого угодно могут казнить, если чем-нибудь не угодил тем, кто у власти.

– Что же это за власть такая?!

У меня просто не укладывался в голове такой ужас, я не верил, что такое может быть на свете. А Колька объясняет:

– Такая вот власть. Здесь, на Земле-2, фашизм.

Я ещё что-то хотел спросить. Теперь уже не помню, что именно. Просто не успел, потому что Колька сказал:

– Саня, ты понял, что гром уже грянул?

– Да, Коля, понял. Сразу после нашего проклятого эксперимента.

– Эксперимент ни при чём, – возразил Колька. – Гром грянул раньше. Он грянул на Земле-2 и вскоре может добраться до нашей Земли. Они уже и добрались бы, но их остановил ваш спутник. Он врезался в звездолёт клефтиан и уничтожил его. Но это их остановило только на время. Скоро на Землю может высадиться гвардия короля Клефтиса Фобиуса Фукараса. Вот мы и должны это остановить, пока не поздно.

Я засомневался. Спросил Кольку, каким образом мы их остановим. А он говорит:

– Остановим, Сань, не сомневайся. У нас просто нет другого выхода. Выход у нас только один – победа над злом. Вот почему я и хочу, чтобы такие как ты, прошедшие армию, вернулись в отряд. Ты просто скажи, согласен ли ты вернуться.

– Коля, – говорю я, – если бы всё происходило на самом деле, а не в снах… Ну, ты сам понимаешь.

– Думаешь, это были просто сны?! – удивился Колька.

– Конечно. Мне же это снилось.

– Странно, что ты не знаешь… Но всё равно, ты дал ответ.

– Ответ?

– Ага. Я понял, что ты готов вернуться в отряд. И ещё вот что, Сань. Мы не сможем прийти к вам на помощь раньше рассвета. Тебе надо продержаться до нашего прихода. Я знаю, ты сможешь.

Он коснулся наручников на моих запястьях… и наручники рассыпались в порошок. После этого Колька вошёл в колышущийся сгусток светящегося тумана, помахал мне рукой и исчез. Сияние померкло и растаяло.

Когда пропало видение, до меня дошла абсурдность увиденного и услышанного: «Какой Летов?! Ведь он же умер! Давно! Двадцать лет назад!» Но… наручников на мне действительно не было. Я подумал: «Ладно, это сон. Разберусь с этим, когда проснусь». Я поудобнее улёгся на нары и быстро уснул.

***

– Чёрт побери!.. Ничего не понимаю!..

Это был голос Василия Филипповича, от которого я проснулся. Василий Филиппович стоял посреди камеры, стоял без наручников.

– Что случилось? – спросил я спросонья.

– Денис куда-то пропал…

– Как пропал?! Куда?!

– Не знаю… И почему мы без наручников?

Только тут до меня доходит, что и мои руки свободны. Я уселся на краю нар, и с моей майки посыпался на пол металлический порошок.

– Чёрт! – вырвалось у меня. – Что такое?!

– Вот-вот, – сказал Василий Филиппович, – и с меня такая же дрянь посыпалась.

– Да чёрт с ней, с дрянью! Где может быть Денис?! Надо его срочно искать!

– Александр, для этого надо хотя бы выйти отсюда.

– За нами же должны прийти? Вот тогда и выйдем. Теперь мало им не покажется. Всё, к черту, разнесу. Как там сказал фараон? На допросе кости ломать будут аккуратно? Я аккуратничать не умею, поэтому переломаю всё, в том числе и кости.

В этот момент за дверью камеры раздались приближающиеся шаги. По шагам я угадал, что шли двое. Они остановились у двери камеры, послышался звук вставляемого в скважину ключа, потом ругань:

– Чёрт! Опять заело! Сколько раз говорил этому тупому начальству, что замки нужно менять! А они…

Голос мне показался знакомым, он был похож на голос вчерашнего скуластого полицая.

– Начальство всегда право, – ответил другой хриплым, явно прокуренным голосом.

– Вот пусть бы и отпирали сами, – сказал первый.

– Дай, я попробую, – сказал второй.

– Да на, пробуй, если хочешь. Заело замок намертво.

Короткая пауза, щелчки от ключа в замке, истошный крик:

– Ой! Чё-о-орррт!

Испуганный голос скуластого:

– Ты чего Стас?!

– Током шарахнуло!

– Ты чё?! Откуда там ток?!

У меня за спиной послышался смех. Будто смеялся какой-то мальчишка. Нет, не Денис. Голос был другой. Я оглянулся, Василий Филиппович тоже посмотрел в ту сторону. Позади нас никого не было. «Что за чертовщина?» – подумал я, и снова прислушался к возне за дверью.

Голос скуластого:

– Ну-ка дай ключи. Я ещё раз попробую.

– Попробуй. Я больше пробовать не стану. Наверное, эти арестанты подвели к двери ток.

– Не придумывай. Откуда они его подведут? Да и в наручниках они.

«Странно… Наручников же нет» – подумал я. Снова звук вставляемого в замок ключа, душераздирающий вопль скуластого. За дверью что-то грузно упало на пол. Снова смешок позади нас, а из-за двери испуганный голос:

– Ты чего, Фёдор?! Вставай! Что с тобой?!

– Там и правда, ток! Значит, эти гады провели провод от лампочки к двери! Убью, когда доберусь!

За дверью снова послышались шаги. Шаги были тяжёлыми, с пришлёпываниями. Слышалось тяжелое пыхтение. По этим звукам нетрудно было догадаться, что шёл кто-то грузный, страдающий одышкой.

– Ну что вы там возитесь? – недовольно произнёс фальцетом1010
  Фальцет – высокие ноты или голос. Иногда фальцет доходит чуть ли не писка.


[Закрыть] тот, кто только что подошёл.

Хриплый голос Стаса:

– Гадольф Бармалеевич, в замке ток.

– Ты чё офонарел?! Какой ток?!

– Я… мы… мы не знаем. Только нас ударило. Фёдор даже упал.

– Ну-ка, придурки! Отойдите от двери! Дайте ключ!

Мы с Василием Филипповичем стояли посреди камеры, затаив дыхание. В замке снова защёлкало, потом поворот ключа, дверь отворилась. В дверном проёме нарисовалось такое… Я, конечно, всяких повидал, но такое чудо-юдо лицезрел впервые.

У меня за спиной послышался удивлённый возглас:

– Ого! Вот это бегемот!

Голос был похож на голос Дениса. Второй мальчишеский голос, насмешливо:

– Снова на сцене Маски-шоу1111
  Маски-Шоу – юмористический телесериал, поставленный комик-труппой «Маски» в стиле немого кино


[Закрыть].

Мы с Василием Филипповичем оглянулись на голоса, но позади нас было пусто.

Я снова взглянул на вошедшего в камеру лысого брюхана. Шеи, как таковой, у него не было, потому что живот начинался прямо от подбородка. Щёки-дутыши плавно перетекали в плечи. На брюхане была форма полицая с погонами полковника. Китель был застёгнут только на две верхние пуговицы. Низ кителя просто не сходился на круглом, словно огромный школьный глобус, животе. Мало того, брюхо жирной складкой свисало ниже края кителя. Под кителем была рубашка, которая тоже не сходилась на животе, а под рубашкой была видна майка. На ногах у толстяка были раздавленные весом огромные домашние шлёпанцы на босу ногу (шестидесятый размер – не меньше).

Брюхан, пыхтя и грузно переступая своими толстенными, как у слона, ножищами, еле протиснулся в дверь камеры. За брюханом вошли ещё два полицая, которые тут же встали по стойке «смирно». Так и есть. Один из полицаев оказался тем самым скуластым, который участвовал в нашем захвате. Второй полицай, – тоже сержант, как и скуластый – был худющий жердяй с вытянутым тощим лицом и огромным клювоподобным носом.

Жердяй был настолько высок и худ, что для него тоже не нашлось подходящего обмундирования. Его тонкие локти наполовину высовывались из рукавов кителя. Тонюсенькие ножки торчали из брючин сантиметров на сорок. На ногах были самые, наверное, маленькие берцы, которые только сумели найти. Тонкие ноги жердяя, наверное, вошли бы в них даже без расшнуровки. В общем, вошедшие, за исключением скуластого, имели до предела анекдотический, клоунский вид. Точно – «Маски-шоу».

Итак, по их разговорам за дверью я узнал имена полицаев. Это потом очень пригодилось.

Протиснувшись в камеру, Брюхан, противно оттопырив толстые губы, произнёс тонюсеньким голосом:

– Ну-у-у?!

– Что ну? – спрашиваю его. А он пищит в ответ:

– Задавать вопросы буду я! Отвечай!

Я ему говорю:

– Нет, не ты будешь задавать вопросы! Сейчас я буду спрашивать, а ты отвечать! И только попробуй соврать! Отвечай: где Денис?!

Вот тут оказалось, что и полицаи не знают, куда пропал Денис. Когда до до брюхана дошло, что нас в камере только двое, он завизжал:

– Что такое?! Где щенок?! Отвечай!

Я ему:

– Это ты отвечай, пока я из тебя жир не выпустил! Где Денис?! – Я угрожающе двинулся на брюхана. Брюхан, пятясь, делает знак полицаям, и те бросаются ко мне. Ну что ж, мне как раз этого и не хватало. Очень хотелось отвести на них душу. Я уже предвкушал, как они нарвутся на мои кулаки и влипнут в стену. Но… отвести на них душу мне так и не удалось, потому что полицаи вдруг резко остановились, на их лицах появилось выражение неописуемого ужаса. Голос Дениса за спиной:

– Стоять и не дёргаться!

Все трое дружно закивали; щёки пузана, при этом, затрепыхались на плечах как желе. Я продолжаю двигаться на пузана. Второй мальчишеский голос за спиной:

– Александр Иванович, не трогайте их, не надо.

Я остановился. Обернувшись назад, я увидел Дениса и незнакомого мальчишку. «Чёрт знает что! Откуда они взялись?!»

Незнакомец был голубоглазый и светловолосый. Волосы, длинные, наполовину закрывающие уши. Лицо немного полноватое, но сам он нормального, даже крепкого, спортивного, сложения. На нём была красная футболка и тёмные джинсы. А вот Денис… был в знакомом по моим давним снам обмундировании бойца отряда Армии Света.

– Деда, Саня, давайте на выход! – крикнул нам Денис. – Там вас ждут!

Мы с Василием Филипповичем бросились к двери. Я, наступив босой ступнёй на какой-то камушек на полу, даже вскрикнул от боли. Отвык бегать босиком.

Остановившись, я увидел и услышал, как мальчишка, появившийся в камере вместе с Костровым младшим, стоя напротив брюхана, нарочито-ласковым, но не предвещающим ничего хорошего голосом говорил полицаям:

– Ты, жиртрест, и ты, мордоворот, и ты, чахлик. Вы, все трое, не вздумайте даже пикнуть, пока мы не исчезнем. А то колдону – из тебя, толстый, вытечет весь жир, а ты мордастый, вместе с задохликом, в нём утонешь. Ну, вы же меня знаете?

Все трое снова дружно закивали, боясь даже двинуться с места.

– Деда, Саня, идёмте, – сказал Денис и вместе с напарником направился к выходу. Мы с Василием Филипповичем, пошли следом за ними.

– Саня, знакомься, – сказал Денис, когда мы вышли из камеры. – Это Кирилл Муравкин. Он командир другого отряда и маг высшей категории.

– Александр… то есть Саша, – представился я.

– Я вас знаю, – ответил Кирилл.

– Откуда?! – удивился я.

– Долго объяснять. В общем, это сейчас и не важно. Сейчас надо торопиться, чтобы успеть к семи утра. Идёмте скорее, – и мы пошли по коридору к выходу из тюрьмы.

Итак, вот коридор, по которому нас ночью вели в камеру. Массивные железные двери камер по обе стороны. Впереди поворот направо, к лестничному маршу, ведущему из подвала… Нет, до поворота мы не дошли. Завыла сирена, и послышался топот бегущей по лестнице толпы.

Я остановился первым. Остановились и Василий Филиппович с Денисом и Кириллом. Я, честно признаюсь, испугался. Ну и Василий Филиппович, судя по его виду, испугался не меньше. А вот Денис и Кирилл оставались спокойны, как памятники. Денис даже чуть слышно хихикнул. Кирилл слишком спокойным для такой ситуации голосом сказал:

– Ну что ж, я их предупреждал, чтоб не дёргались. Пусть теперь со мной не встречаются, а то плохо им будет.

Из-за поворота коридора выбежало не меньше десятка человек, вооружённых чем-то похожим на автоматы. Именно похожим, потому что я видел такое оружие впервые. Они были в странном обмундировании, которого я раньше нигде не встречал.

– Всё, нам конец, – произнёс Василий Филиппович. – Это гвардейцы с Клефтиса. Они уничтожают всех, кто им неугоден. Пощады не будет.

– Не волнуйтесь, Василий Филиппович, – с усмешкой сказал Кирилл, и вышел вперёд. Дальнейшего я никак не ожидал. Я никогда ещё не видел выражения такого запредельного ужаса, которое было на лицах гвардейцев. Они остановились и у троих из них возникло «недержание мочи». Это я понял по быстро намокающим от развилки ног штанам гвардейцев. Денис тоже вышел вперёд и крикнул гвардейцам:

– Стоять! Бросить оружие!

Оружие они побросали без разговоров. Четверо, которые были дальше всего от нас, бросились назад к лестничному маршу. Кирилл крикнул им:

– Назад! – и Беглецы кубарем прокатились по полу, снова присоединившись к дрожащим от страха сослуживцам.

– Теперь всем упасть фейсами в пол, и не дёргаться! – крикнул Кирилл, и гвардейцы дружно заняли позу лёжа.

Я был в полном недоумении: «Почему полицаи и эти вооружённые… как их… гвардейцы, что ли? Почему они панически боятся двух безоружных мальчишек начального школьного возраста?»

Так или иначе, но гвардейцы смиренно лежали на полу, а Денис сказал нам:

– Саня, деда, вы идите, а мы тут с этими немного побеседуем.

– Но… как же… – заговорил Василий Филиппович, но Денис не дал ему договорить:

– Деда, мы тут ненадолго. На минуточку. Или на две.

– Но это же опасно!

– Это им опасно, Василий Филиппович, – усмехнувшись, сказал Кирилл. Вот, смотрите, – он провёл перед собой рукой, и с его пальцев сорвался и с оглушительным раскатом грома пронесся по подвалу шквал из огненных молний. Молнии ударили в дальнюю стену, и часть стены раскалённой лавой стекла на пол и застыла. Гвардейцы в ужасе вжались в пол.

– Пусть только дёрнутся, – сказал Кирилл.

«Нет, это всё ещё сон» – пронеслось в голове, а Денис говорит нам:

– Идите скорее, там вас встретят. Мы выйдем следом за вами.

– Кто встретит? – не унимался Василий Филиппович.

– Наши. Они принесли вашу одежду. И обувь. Давайте скорее, не задерживайтесь. Нам надо успеть до семи утра.

Я не знал, куда надо успеть до семи утра, но я был шокирован происходящим. Мне стало ясно, почему гвардейцы так испугались появления Дениса и Кирилла. Точнее, испугались они, именно Кирилла. Я понял, что сейчас лучше просто делать то, что нам велят, и потянул Василия Филипповича за рукав пижамы к выходу из тюрьмы.

Когда мы проходили мимо лежащих на полу гвардейцев, у меня возникло почти непреодолимое желание заехать кому-нибудь из них ногой по голове. Не знаю, как угадал мои мысли Кирилл, но он сказал мне вслед:

– Александр Иванович, не надо. Мы с ними сами разберёмся.

Оказавшись за дверью тюрьмы, я не поверил глазам: «Точно, это сон…» Нас встретили выстроившиеся в две шеренги мальчишки и девчонки. Старшим из них было лет по тринадцать, может, по четырнадцать, младшим – лет по десять. Все они были в той же форме, что и Денис – в форме бойцов отряда Армии Света из моих детских снов.

Ребят было не меньше пятидесяти. Я многих узнал, вспомнил. Нет, не всех, потому что были и новые, незнакомые лица, но зато я вспомнил, наконец, кто такой Денис Костров. Да, точно. Был у учителя истории внук Денис. Когда забрали его деда, он, как и я, учился в шестом классе. Потом, куда-то пропал и сам Денис со всей роднёй. Их тогда так и не нашли.

Итак, я всё вспомнил, но была одна непонятка. Дело в том, что спустя столько времени все, кого я узнал, должны были стать взрослыми, в том числе и мои бывшие одноклассники. Да они и были взрослыми совсем недавно. Это я точно знал. Олега Ерошкина, например, я видел своими глазами за день до нашего злополучного эксперимента. Даже разговаривал с ним. Вот Олег как раз и вышел из строя, протягивая нам большую клеёнчатую сумку:

– Вот, возьмите. Тут ваша одежда и обувь. Одевайтесь скорее. Нам надо торопиться.

В мыслях был полный сумбур. Я взглянул на Василия Филипповича. Тот тоже был в растерянности, а из дверей тюрьмы вышли Денис и Кирилл. Кирилл крикнул нам:

– Александр Иванович, Василий Филиппович, что вы стоите?! Давайте скорее! Одевайтесь! Нам надо торопиться! Если опоздаем, придётся ждать ещё сутки!

– Куда… опоздаем?.. – каким-то не своим голосом растерянно спросил Костров старший.

– Уже нет времени объяснять! Скорее!

Мы быстро облачились в свою одежду, обулись, и пошли вместе с отрядом прочь от тюрьмы. К нам подошли Денис с Кириллом.

Василий Филиппович, растерянно:

– Денис, я ничего не понимаю. Ведь тут есть ваши одноклассники. Они же все давно должны быть взрослыми.

– Кстати, деда, – ответил Денис, – и я тоже должен быть взрослым. А они… Они и были взрослыми. Многие вчера ещё. Но они согласились вернуться в отряд.

– Были?.. Согласились вернуться?.. В отряд?.. Ничего не понимаю…

– Ну и не надо.

– Может, и не надо. А то ведь можно сойти с ума. Кстати, куда мы идём?

– Мы сейчас проводим Сашу, а потом Кирилл проводит тебя домой. Тебя теперь не тронут.

– Как же не тронут, если мы сбежали из тюрьмы? – засомневался Василий Филиппович.

– Этого уже никто не помнит, – ответил Денис.

– А полицаи?

– Их только что забрали. Не всех, а которые за клефтиан. Документы мы все сожгли.

– Забрали?! Кто?! Куда забрали?!

– Куда давно надо было забрать, – сказал Кирилл. – Их будут судить.

– Судить? Кто?

– Мой Учитель, Главный Хранитель Миров. Тот мордастый, правда, вместе с толстяком и кощеем, сумел сбежать через другой выход, но их не бойтесь. Я наложил на них заклятье, и они теперь боятся даже думать о вас.

– Ну хорошо, Денис, – сказал Василий Филиппович, – ты сейчас уйдёшь, а что я скажу твоим родителям?

– Ничего не говори, – ответил Денис. – Они уже знают. Колян их предупредил. Я вернусь через неделю.

– Это какой Колян? Летов, что ли?

– Ага.

Когда я услышал про Коляна Летова, у меня появилось странное, фантастическое предчувствие. Ещё бы: встреча в парке, ночное видение, превратившиеся в металлический порошок наручники. Я все-таки спросил у Дениса:

– Денис, что ещё за Летов? Он же умер. Давно. Когда мы ещё учились в четвёртом классе. Есть другой Коля Летов?

Денис удивлённо:

– Какой ещё другой? Ты чего? Ты забыл? Ты же видел его в парке. И ночью ты с ним разговаривал. Ещё сказал, что хочешь вернуться в отряд.

– Но он же умер! Я вообще думал, что мне это привиделось!

– И как наручники рассыпались, привиделось?

– Ничего не понимаю… Всё как в бреду. Происходит какая-то чертовщина. Очень необычно всё.

– Необычно будет, когда проснётесь, – сказал Кирилл.

– Так я всё-таки сплю?!

– Ну что вы. Нет, конечно. Просто скоро уснёте. Так надо. И не пугайтесь, когда проснётесь. Это не навсегда. Вы можете в любое время вернуться домой. Только…

– Что только?

– Александр Иванович, вам пока нельзя возвращаться. Я не могу вам всего объяснить. То есть я знаю, но боюсь вас напугать. Пусть лучше Летов вам всё расскажет.

– Всё, мы пришли! – сказал Денис.

– Хорошо, – ответил ему Кирилл. Сейчас проводим Александра Ивановича, и ваш отряд пусть уходит за грань. Колян ждёт вас у портала. Я провожу Василия Филипповича и вернусь к вам с нашим отрядом. Потом все вместе вернёмся в лагерь.

Да, и правда, пришли. Я за разговором этого и не заметил. Заметил только после слов Дениса. Я просто взглянул перед собой и обомлел. Прямо передо мной светился сгусток призрачного голубоватого тумана. Ну, точь-в-точь, как то сияние, из которого появлялся в камере Летов.

– Что это?! – воскликнул я.

– Это переход в сон, – пояснил Кирилл.

– В сон? Как это?

– Скоро поймёте. Просто шагните туда и не пугайтесь, когда проснётесь.

Ага. Легко сказать «не пугайтесь». Особенно после того, как тебя предупредили, чтоб не пугался. Я спрашиваю:

– Когда проснусь, увижу что-то страшное?

– Ничего страшного не увидите, но будет не очень для вас привычно. Да и не поверите, если сейчас скажу.

– Почему не поверю?

– Потому что вы пока ещё взрослый.

– И что? От этого зависит, поверю или нет? И что значит это «пока»?

– Александр Иванович, вы всё поймёте, когда проснётесь. Проходите туда. Это портал. Когда проснётесь, никуда не уходите. Ждите Колю. Он всё объяснит.

Ну что было делать в моей ситуации? Я больше не стал ничего спрашивать. Я просто шагнул в неизвестность и сразу очутился в другом, знакомом с детства месте.