Текст книги "Заметки православного изобретателя"

Добрые дела – не самоцель

В отличие от светской этики, в православии добрые дела – не самоцель, а средство. Средство распятия в себе греховного «ветхого человека», желающего ближнему зла. Средство стать лучше, стать приемлемым для Духа Святого. Средство реализовать собственную любовь к ближним.

То есть, все что мы хорошего делаем, мы делаем не в одолжение кому-то, а для самих себя.

Только так можно делать добро не обязывающее другого к благодарности, не ожидающее награды, не служащее поводом к самопревозношению. Не привязываться тщеславием к его результатам. Получать пользу и радость от самого процесса добра. Это и дает христианину возможность не только действовать бескорыстно, но и сохранять силы на протяжении долгосрочных проектов.

Когда добро может быть грешным? Например, когда мы делаем его для того, чтобы испытать _ощущение_ праведности: «все правильно сделал», «вот такой я молодец», «как я добр». Да когда же это плохо? А тогда, когда хочется укусить того, кто начинает в этом мешаться. Настоящее добро такого побочного эффекта иметь не должно…

Как проверить, с чистым ли сердцем мы делаем добрые дела, или с тщеславием, ожидая одобрения? Или может, чтобы получить удовлетворение от хорошо сделанной работы? Или для того, чтобы иметь благочестивый имидж? Или…

Можно попробовать в течение того же времени серьезно молиться о тех, кому посвящено то или иное дело. Получится ли это? Не наскучит ли вскоре? То-то и оно…

В этом опыте мы разделяем объективную (польза от дела – ведь мы верим, что по молитве Бог помогает людям) и субъективную составляющую поступка (личные наши ожидания по этому поводу). Результат может оказаться обескураживающим.

Эта же практика может быть уместна, когда в силу внешних обстоятельств мы не можем осуществить задуманное дело в реальности. Тогда нуждающиеся не останутся без помощи, а мы будем учиться избегать тщеславия и подобного.

Сосредоточение на молитве

Многих беспокоит вопрос: как сосредоточиться на молитве? Сосредоточение усилием воли – путь восточной медитации – на молитве малопродуктивно. Наш мозг автоматически распределяет внимание между активностями строго в соответствии с оценкой их важности. Поэтому условием внимательной молитвы является осознание или ощущение ее важности, как минимум большей или сопоставимой с важностью тех дел, на мысли о которых мы не хотим отвлекаться. Думаю, большинство из нас автоматически сосредотачивается на краткосрочных делах, где возможна большая финансовая выгода или потери, скажем, поиске утраченной купюры.

А важна молитва, конечно, тогда, когда мы видим проблемную ситуацию, в которой может помочь только Бог. В опасных, критических обстоятельствах внешней жизни молятся внимательно, как правило, даже закоренелые атеисты. Но какова цена этой молитвы? Неужто мы можем оставаться христианами только в мирских опасностях? Кем же мы тогда станем в раю?

Отсюда следует, что для внимательной молитвы нам нужно воспринимать как проблему свое собственное духовное состояние и перспективу. Это не так уж и сложно, когда совесть гложет нас за явные грехи. Но вот мы каемся, получаем прощение. Совесть успокаивается. Что дальше? Ждать пока снова впадем в тяжкий грех? Без внимательной молитвы ждать придется недолго…

В отсутствие цели, любая деятельность превращается в суету, в вечное залатывание дыр. Двигаться дальше можно только всерьез поставив целью духовной жизни стяжание Святого Духа. Тогда можно задавать себе всегда вопрос: что в моем духе препятствует этому, что в нем осталось противного Духу Святому, несовместимого с ним? И, видя свою немощь в исправлении этого – осознавать потребность в Божией помощи, и – только в меру этого осознания – автоматика мозга может сфокусировать его на молитве…

Грани молитвы

У молитвы есть грани умные, требующие внимания и сосредоточения, а есть, к счастью, и «дубовые», которые работают даже когда вы засыпаете на ходу, голову и сердце разрывают десятки проблем, в одно ухо орёт шансон, а в другое таксист ставит свой нецензурный диагноз состоянию дорожного хозяйства.

Например – этическое действие. Когда мы просим о чем-то за себя или другого перед земным начальством, это этическое действие, это уже поступок добрый или злой. Тем более, перед Богом, если для нас Он не виртуален, а реален (а иначе зачем мы тут собрались?). Даже если мы отправили ходатайство не глядя, как копию файла, это не обесценивает данный факт, он значим перед совестью и Богом, и тем самым влияет на нас и наши с Ним отношения. Конечно, это одна из минимальных функций молитвы, но она объективна, поэтому можно с пользой молиться и в таких условиях

Еще одной гранью молитвы и службы является вера. Св. Иоанн Кронштадтский определял веру как «согласие сердца с истиною, которой мы не ощущаем внешними чувствами». Чем согласнее наше сердце с истинами, провозглашаемым в молитвах, тем молитва живее и приятнее. И наоборот: молитва укрепляет веру. То есть, это взаимно усиливающиеся вещи.

Он же: «Вера во время молитв, состоящих из прошений, славословия или благодарений, или во время чтения Священного Писания есть теплое, живое согласие сердца с каждым словом, чувством истины каждого слова. Неверие же, напротив, есть мучительное, упорное, ложное несогласие сердца с тем, что говорится в молитвах или Священном Писании, или писаниях святых отцов, – мертвая чувствительность к живым, преисполненным истины словам молитв или Писания; потому неверие есть тайная гордость, а вера – глубокое смирение. Неверие – исчадие сатанинское, вера – чадо Божие… Вера в религии то же значит, что истина; неверие в религии – то же, что ложь.»

И правда, дети верят в существование взрослых, и потому очень искренне и внимательно, порой даже назойливо обращаются к ним со своими нуждами. Взрослые верят в наличие земных властей и начальств, и без труда сосредотачиваются на общении с ними, при необходимости, отправляясь вдаль в непогоду и выстаивая долгие очереди. Поэтому, корни недостатка живого интереса к службе и молитве каждый, независимо от возраста, может усмотреть в своем неверии в Бога. А неверие-то – беда: «Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден… ибо всякий делающий злое ненавидит свет». Что же делать? Молиться о даровании веры.

Лесть в молитвах

«У вас в молитвах полно льстивых восхвалений Бога и святых, как будто это земные цари и вельможи, которых вы хотите задобрить хвалебными речами».

Конечно, в молитвах много восхвалений. Но они не льстивые! Лесть призвана скрыть истинное (нехорошее) отношение к объекту лести ради политической выгоды. Но как можно скрыть отношение к Богу, обеспечивающему бытие каждой элементарной частицы нашего мозга? Для этого надо быть совсем неверующим, а тогда кому будет адресована лесть? Впрочем, такое бывает, когда кто-либо верит в Бога по-язычески – не в Творца мироздания, а в некоторого «духа», который почему-то «завёлся» в закоулках невесть откуда взявшегося мироздания.

Восхваления, или, точнее, славословия, в молитвах играют совсем другую роль – а именно – служат эталоном того, как правильно нужно искреннее относиться к Богу. Воздавать славу Богу должно быть естественно для человека полностью трезво и адекватно взирающего на мир. Мы же прямым текстом каждый вечер напоминаем себе, что это не так (и констатируем перед Создателем) – «лож пред Богом обретаюся» и т. д. и при этом приучаем себя таки относиться правильно.

А это, конечно, нелегко. Не всегда произнесенное славословие откликается в душе созвучным эхом. Издревле в человечестве прижилась просто таки культура нытья. Во многих сообществах человек, который не жалуется на погоду, дороги, политиков, здоровье и прочее – вызывает подозрение. Это не безобидно – сегодня в беседах модно жаловаться на те или иные группы людей по национальному или социальному, или религиозному признаку, а завтра кто-нибудь использует это как повод для погромов и репрессий.

Всякое такое инфантильное нытье в итоге адресовано Богу – «ну это же Он нам дал такие дороги и политиков». Гораздо лучше учиться адекватному отношению к Нему – и, в целом, реальности – вместе с авторами молитвенных славословий.

Молитва как фильтр

– Изо дня в день талдычите одни и те же молитвы!

– Да, а что?

– Отупляющая однообразная деятельность!

– А ты знаешь, как работает в танке противоатомная защита?

– ???

– Представь, ты на местности где в воздухе радиоактивная пыль, яды, бактерии. Чтобы экипаж танка мог при этом дышать, используется ФВУ – фильтровентиляционная установка…

– И при чем тут…

– А притом, что насос в ней тоже совершает однообразные действия – с силой нагнетает воздух в фильтр. Очищенный воздух под давлением из всех щелей и неплотностей дует наружу танка.

– И…?

– И никакая зараза внутрь не попадает, несмотря на негерметичность. Так и молитва! У неё много функций, но одна именно такова. Однообразными молитвами мы накачиваем свою душу – мыслями и чувствами веры, любви, надежды. Молитвослов как фильтр, пропускает чистые, истинные слова. И места для духовной заразы не остается, наоборот, есть шанс сказать или подумать что-то разумное и доброе.

– Ну да… но зачем фильтровать-то? Не проще ли просто проветрить? Почитать новости, блоги…

– Если воздух чистый, то – без проблем. Но мир поражён грехом, что ещё похуже радиации. И кто не умеет пользоваться приборами для детекции заражения, тот «проветривает». Это конечно, менее трудоемко, через фильтр качать, и правда, тяжелее. Но, узнав о заражении местности, наблюдая последствия, пренебрегать фильтрами крайне недальновидно…

Как управлять Богом?

Многие хоть раз да и задавались вопросами: где границы воздействия молитвы мир? Как молиться, чтобы произошло то что я хочу? Что мне сделать, чтобы Бог поступил по-моему? Иными словами: как управлять Богом?

Такая уж в нас заложена тяга: всё запрячь, зарядить в аккумуляторы, заставить крутить колесо. А что, казалось бы, такого? Разве Всемогущему Богу жалко покрутить мое колесо?

Христос, будучи отроком, помогал праведному плотнику Иосифу. Но если искусная эксплуатация сил природы не только не предосудительна, но даже похвальна, то по отношению не то что к Богу, но даже к его образу – человеку, она явно греховна, так как отказывает в достоинстве, низводит на ступень безличных, бессознательных объектов.

В язычестве торг с богами был оправдан: боги предполагались сильнее людей, поэтому с ними надо было церемониться. А не то – давно бы уже таскали мешки и качали воду. Никакого человечного, личного отношения они не заслуживали. В магизме-оккультизме силам духовного мира и вовсе отказывается в разумности – ну вот у нас энергия тепловая, а тут магическая. Запусти ее в магическую систему и дело с концом. Но ведь так многие порой относятся и ко Христу!

Но там, где есть эксплуатация, конечно, нет места любви – которая бесконечно ценнее всего, что можно выклянчить, выменять, выманить…

Христианство и IT

Патриарх Кирилл сказал:

«Очевидно, развивающиеся технологии виртуальной реальности могут использоваться не только для развлечений. Как в свое время кинематограф в начале ХХ века начинался в сфере досуга, но потом стал мощнейшим инструментом воздействия на общественное сознание, так и сегодня новейшие технологии при правильном подходе могут послужить делу духовного просвещения. Мы знаем, какой общественный резонанс имели художественные фильмы, посвященные церковной тематике начала XXI века, – „Остров“, „Монах и бес“, „Приключения Серафимы“ и ряд других. Нам уже сегодня надо думать о том, что и как мы будем говорить молодому поколению, для которого смотреть на мир через экран компьютера становится делом обыденным. И в связи с этим я бы предложил воздержаться от излишне критического отношения к первым шагам в неизведанных областях: мы сможем избежать фатальных ошибок, только двигаясь вперед, постоянно анализируя удачи и провалы. Поэтому я призываю всех не только к еще большей активности, но и к осторожности в области поиска нового языка и новых подходов, относящихся к современным тенденциям развития медиапространства. Однако движение игнорировать нельзя, движение – это факт, и если мы со своей собственной позицией, со своим мировоззрением, со своим целеполаганием в этом движении не участвуем, то допускаем пастырскую ошибку».

Более того: у нас есть возможность опережающего развития передовых информационных технологий – а это единственный способ заблаговременно распознать и использовать их возможности, направить развитие в обход связанных с ними рисков. Ведь в мире инноваций принцип простой: «кто делает, тот и решает». Это уже потом, спустя десятилетия приходят политики и бизнесмены со своими ресурсами и мотивациями.

Есть серьезные исторические прецеденты: Федоров и Гутенберг совершили IT-революцию из апостольских соображений, и результат оказался превосходящим всякое воображение, несмотря на ожесточенное противодействие консерваторов. А со временем мы подскисли: с телевидением, Интернетом, виртуальной реальностью, нейроинтерфейсом не ведем за собой, а плетемся в хвосте у «индустрии развлечений». То что в средствах коммуникации идет доминирование «всякого бякого» – это _наше_ упущение. Полно нам «спать в хомуте», пора снова вести человечество за собой. Или не пора?

Многие помнят со школы о первопечатнике Иване Фёдорове, положившем начало книгопечатанию на Руси. Свою инициативу он (будучи в сане диакона) воспринимал как христианское служение и, по собственному признанию, глубоко переживал как бы не «зарыть талант в землю». А переживать было о чем.

Испытывалась острая нехватка богослужебных книг, а те, что были – содержали немало ошибок. Святитель Геннадий Новгородский с немалым трудом собрал первый полный текст славянской Библии, включающей все книги Ветхого и Нового завета, но этот более чем 2000-страничный документ не имел шансов стать популярным во времена ручной переписки и вот уже 80 лет был практически безвестен.

В то же время, Ивану (как и его западному коллеге Иоганну Гутенбергу) противостояла мощная корпорация переписчиков, через которую проходили немалые суммы. Поэтому его типографию и машины сожгли, пропагандировались нелепые доводы о недостатках книги перед рукописью, а Иван был буквально «изгнан правды ради» за границу. Там он возобновил типографию и продолжил издание церковных, исторических, прочих книг, а также указателя к Библии и букваря – что весьма усилило православную миссию среди конкурирующих в Европе конфессий.

После того как печатание завоевало авторитет и у него появились последователи, Иван направил свой инженерный опыт на решение актуальной проблемы обороны – и разработал мнгогоствольные пушки, усиленные ручные бомбарды и модульные орудия, которые можно было трансформировать в соответствии с задачами, разбирать на мелкие элементы и потому очень легко перевозить и ремонтировать. Это изобретение, очевидно, навеянное опытом производства модульных типографских матриц, он успешно испытал, но массовое производство организовать уже не успел.

Последующие информационно-коммуникационные технологии – такие как телевидение и Интернет, верующие уже не стали разивать, отдав на откуп кому-нибудь еще. А теперь возмущаются, что содержание там «не такое». Так нужно сейчас не лежать на печи, а опережающими темпами развивать нейроинтерфейсы, ИИ и т.д, чтобы организовывать там все так как нам нравится.

И снова Патриарх:

«Сегодня не нужно отворачиваться от новых технологий, тем более ссылаясь на веру и традицию. Приходилось слышать: „Ну какие новые технологии, мы Закон Божий преподаем, как-то это не стыкуется“. Совершенно неверно! Технологии открывают нам новые возможности, не заменяя, но дополняя наши методические инструменты».

О планировании

По данным Института психологии РАН 79% россиян ничего не планируют вовсе, либо намечают важные события не больше, чем на несколько месяцев вперёд. А 31% из них – не строят планов и живут сегодняшним днём. Долгосрочные планы на несколько лет вперёд строит лишь 21% респондентов.

Некоторые видят в этом торжество заповеди Спасителя «не заботьтесь о завтрашнем дне» (Мф. 6, 34). Но вывод исследователей иной: низкое доверие к государству и людям усиливает убеждение в опасности мира, снижает психологическое благополучие и уверенность людей в своей способности влиять на ситуацию.

То есть, заботиться в плохом смысле – нервничать, беспокоиться, злиться, унывать – эти внешние негативные факторы не мешают, а помогают. Тогда как планирование – постановка перед собой серьезных задач, достойных стратегических целей – в служении Богу и ближним – не зависит ни от уровня опасности мира (Александр Невский жил в очень опасном мире), ни от доверия к государству (Василия Великого государство не баловало) – а где бы мы сейчас были, если бы хотя бы эти двое приняли современную извращенную трактовку Христовой заповеди: «живи сегодняшним днем»?

Упование на Бога позволяет христианину мудро планировать проекты хоть на миллионы лет, ответственно учитывать в своей деятельности интересы даже далеких потомков и «не заботиться» ни о завтрашнем дне, ни о сегодняшнем. А в отсутствие веры – боязно даже поход в булочную запланировать, зато нервов и суеты – хоть отбавляй.

Дело в том, что в православии существенным является не то, осуществится ли план, а _основанная на любви_ решимость его выполнить – плод духовной жизни человека. Поэтому Бог «и дела приемлет, и намерение целует», а уж полезно ли данному плану по факту свершиться с высоты Божественного Промысла – очевидно, мы очень ограниченно можем судить, пусть Бог это и определяет.

В сущности, все планы и замыслы человека, все принимаемые решения, касаются того, на что потратить имеющийся у нас ограниченный ресурс времени. Иногда они определяют на что стоит направить время ему самому, иногда включают в себя и время других людей.

Соответственно неизбежны конфликтные ситуации, когда время одного и того же человека разные люди хотят направить на разные задачи. Что же делать? Господь дал рецепт: «И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два». Но на практике, мой собственный план кажется более здравым и уместным, чем планы других людей (точно так же, как им – их планы). Как быть?

Важно помнить, что и наши планы и планы окружающих это всего лишь причудливые узоры биоэлектрохимических сигналов, вполне безразличные с точки зрения вечности. А вот пожертвование своим (очень убедительным) планом ради Христа и Евангелия – уже духовный акт, который не может остаться у Господа незамеченным. Ведь любой наш здравый план – лишь составная часть общего плана жизни христианина, как раз и направленного в Царствие Небесное.

Демифологизация мира и человека

Отцы первых веков много труда положили на борьбу с языческо-религиозным отношением к стихиям окружающего мира. Заменяя представления о разуме и воле у природных объектов причинно-следственными связями, они, по существу, психологически подготовили мир к принятию механистической картины мира Ньютона.

Сегодня физическую картину мира люди принимают вполне догматически, не задумываясь (как раньше принимали мифологическую). Зато по части биологии и психологии мы видим буйство нелепейших суеверий и лжеучений. Это ставит перед христианской антропологией задачу демифологизации телесных и, особенно, нервно-психических явлений.

Еще св. Иоанн Дамаскин (VIII век) в «Точном изложении православной веры» учил о том, что органом памяти, воображения, мышления являются определенные участки головного мозга «и находящийся в них жизненный дух». Но сегодня чего только не услышишь!

Некоторые, «верующие», боятся, что успехи, например, нейробиологии откроют что-то такое, что станет ясно, что Бога нет. Этим-то они и расписываются в своем атеизме! Ведь если наша вера истинна, то все настоящие научные открытия могут оказаться с нею только в согласии. Абсолютно полное познание мира будет с ней в абсолютном согласии!

Ловить рыбу в мутной воде невежества может быть выгодно оккультистам, шарлатанам, коммерческим и политическим манипуляторам, кому угодно – но уж точно не Церкви.

Примечательно, что больше всего достается от современных «ревнителей» тем же самым наиболее многообещающим наукам – генетике и кибернетике, которых боялись недалекие умы и век назад. Только если лысенковцы называли генетику «фашистской наукой», то их духовные внуки сейчас пишут в соцсетях: «эту науку создал сатана – обезьяна Бога». Кибернетика была «реакционной лженаукой», а стала (в соответствии с изменившейся риторической модой) «технотронной базой антихриста».

Увы, историческая преемственность науки в нашей стране пострадала, а вот преемственность невежества – нет.

А ведь, используя возможности современной кибернетики, нейробиологии, теории информации, христиане могут сделать плоть человека не более уютной почвой для языческих басен, чем сегодня являются физика или химия!