Текст книги "Записки резидента. По заданию Сталина – в Поднебесную"

Нерешенным оставался вопрос принятия коммунистического Китая в ООН и Совет безопасности. На сессии Генеральной Ассамблеи ООН советские представители обратил внимание на то, что совершенно недопустимо и нетерпимо такое положение, когда в ООН до сих пор не представлена Китайская Народная Республика, великая страна с почти 500‑миллионым народом. Дело в том, что в ООН был представлен только Тайвань, как продолжатель Китайской Республики, являвшейся союзником стран-победительниц во Второй мировой войне, а вопрос о приеме КНР постоянно торпедировался представителями капиталистического блока.

Траурный митинг на площади Тяньаньмэнь, 9 марта 1953 г., слева направо: Мао Цзэдун, А.С. Панюшкин. На площади собралось около 1 млн. жителей Пекина и пригородов

Кроме того, надежда китайского руководства на скорейшее освобождение Тайваня, находящегося под властью Чан Кайши и Гоминьдан, с каждым днем угасала. США развернули беспрецедентную в истории политику помощи Чан Кайши, превратившего Тайвань в «непотопляемый авианосец».

И тут умирает И.В. Сталин. Как вспоминал один из советских дипломатов, – «Вскоре после объявления о смерти Сталина к послу СССР Александру Семеновичу Панюшкину приехал глава правительства КНР Чжоу Эньлай. Оба расплакались. И лишь оправившись, начали беседу, обмен информации. Панюшкин и Эньлай хорошо знали друг друга с 30‑х годов. Позднее прибыл Мао Цзэдун в сопровождении всех членов Политбюро. Он старался быть сдержанным, не проявлять эмоций, но у него это не получалось. Судя по всему, Мао был искренне потрясен. В глазах стояли слезы, в некоторые из его соратников открыто плакали…».

Искренние, построенные на взаимном уважение и такте, товарищеские отношения А.С. Панюшкина с Чжоу Эньлаем не прекращались всю их жизнь, они состояли в частной переписке, созванивались, поздравляли друг друга с праздниками. Позднее Александр Семенович неоднократно выполнял неофициальные поручения Инстанции, особенно в тот период, когда в отношениях между странами и руководителями государства пролегла непреодолимая пропасть.

10 марта 1953 г., фактически сразу после смерти И.В. Сталина, посла отзывают в Москву[29]29
  АВП РФ. Ф. 57. Оп. 47. П. 260. Д. 2. Л. 153. Копия.


[Закрыть], где он ожидает назначения. И получает его – в разведку. Как нам представляется, данный скоропалительный отзыв не был связан с нареканиями к работе Александра Семеновича, а носил аппаратный характер – Панюшкин являлся кандидатом в члены ЦК КПСС, а в Москве разворачивалась борьба за сталинское наследие, в которой даже один голос на Пленуме мог кардинально изменить ситуацию. Последующее назначение Панюшкина начальником Второго главного управления МВД СССР, так тогда называлась внешняя разведка, и сохранение его позиции в органах партии подтверждают наш вывод.

Когда в июне 1953 г. Первого заместителя Председателя Правительства СССР и, одновременно, министра внутренних дел СССР Л.П. Берия арестуют, под подозрения попадут все его заместители, назначенцы и близкие сотрудники. Большинство будут арестованы и позднее расстреляны вместе с ним, другие будут осуждены на длительные сроки заключения в тюрьме, третьих уволят из органов.

Против А.С. Панюшкина не нашлось компрометирующих материалов, либо он принадлежал к «лагерю победителей», и он был оставлен в разведке. Возглавляя разведку, А.С. Панюшкин обращает внимание на аналитическую и информационную составляющие спецслужбы, – лаконизм, четкость формулировок, максимальная достоверность информации, ясность выводов и рекомендаций, вот то, на что он постоянно указывает коллегам.

Освещая работу А.С. Панюшкина в тот период, мы не может пройти мимо того обстоятельства, что в соответствии с решением руководства партии А.С. Панюшкин, как один из представителей ЦК КПСС в органах госбезопасности, возглавил комиссию по переаттестации работников, главной целью деятельности которой было выявление и увольнение из органов «сторонников и креатур клики Берия». Думаем, что Александр Семенович, полностью отдавал себе отчет, что разведка – это внешнеполитический инструмент партии и аппарат в структуре власти, а новое время и пришедшее руководство неумолимо диктовали свои правила, требуя подчинения.

«Мне довелось работать с А.С. Панюшкиным два года, – вспоминал позднее будущий резидент в Нью-Йорке, – его богатейший практический опыт работы, доскональное знание американской специфики и реальных расстановок сил в политических, экономических и общественных кругах были для нас бесценными, а он щедро делился ими. При оценке политических событий и оперативной обстановки он видел перспективу их развития, задачи и инструментарий, вытекающие из них как для разведки, так и для внешнеполитических мероприятий в масштабе страны. В условиях политической борьбы в руководстве партии он своим авторитетом защитил нас, основной костяк разведки, от необоснованных подозрений и упреков. Как профессионал, он понимал губительность для разведки ее вовлечение во внутриполитические интриги».

Когда в марте 1954 г. был образован Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР[30]30
  Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф. 3. Оп. 8.Д. 84. Л. 22. Подлинник.


[Закрыть], внешняя разведка стала Первым Главным Управлением. А.С. Панюшкина назначают членом КГБ и начальником этого Управления, с присвоением звания генерал-майора. 30 июля того же года ЦК КПСС принял постановление «О мерах по усилению разведывательной работы органов госбезопасности за границей». Партия требовала концентрации сил на работе против главных противников – США и Англии. Ведомствам, имевшим загранпредставительства, предписывалось выделить дополнительные должности прикрытия, которые занимались разведчиками.

В августе 1954 г. новый начальник внешней разведки созвал совещание для рассмотрения предложений о будущем нелегальной составляющей разведки. Среди этих предложений была и идея создания отдельного управления нелегальной линии внутри Первого Главного управления. Это предложение было осуществлено, и родилось управление «С», иногда называвшееся «специальным управлением».

А.С. Панюшкин встречает в аэропорту иностранного гостя, 1969 г.

В это время особенно большая ответственность за решение новых разведывательных задач ложилась на плечи начальника Первого главного управления, и сегодня можно ответственно сказать, что А.С. Панюшкин выполнил свой долг и по праву занимает почетное место в истории нашей страны.

Отдав работе в разведке 2 года, А.С. Панюшкин перешел в аппарат ЦК КПСС. На ХХ съезде партии он был избран членом ЦК КПСС.

Многолетняя работа А.С. Панюшкина, а главное ее результативность, была отмечена высокими государственными наградами: тремя орденами Ленина, орденом Октябрьской революции, двумя орденами Боевого Красного Знамени, орденом Красной Звезды, многими медалями, в том числе «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и «За победу над Японией», нагрудным знаком «Почетный работник ВЧК-ГПУ», многочисленными наградами иностранных государств.

Умер А.С. Панюшин 11 ноября 1974 г. после продолжительной болезни. Некролог, опубликованный в центральной прессе, подписали руководители партии и государства.

Андрей Владимиров

От автора

В конце 30‑х и начале 40‑х годов на руководящую дипломатическую работу была выдвинута большая группа молодых работников из самых различных сфер деятельности: партийной, советской, научной, педагогической, военной и т. д. Большую часть их направили на работу за границу, остальных – на ответственные посты в центральном аппарате в Москве. Среди них оказался и автор этих строк. Естественно, это было событием, которое навсегда осталось в моей памяти, ибо оно направило всю мою дальнейшую жизнь по новому руслу.

Произошло это таким образом. 17 июня 1939 г. Меня вызвали в Центральный Комитет партии. Там меня принял И.В.Сталин. Он попросил кратко рассказать о себе. Я рассказал и под конец добавил, что в августе 1938 г. окончил Военную академию им. М.В.Фрунзе и хотел бы вернуться для прохождения дальнейшей службы в свой любимый дальневосточный пограничный округ, где я служил восемь лет.

Когда И.В.Сталин поинтересовался, какой из районов округа мне больше знаком, я ответил, что служил в 59‑м Приморском и в 58‑м Гродековском пограничных отрядах. Затем И.В.Сталин спросил, как я смотрю на то, чтобы поехать в Китай. На мой вопрос: «А что же мне там придется делать?» – он ответил:

– Поработаете на дипломатическом поприще вначале в качестве уполномоченного Совнаркома по реализации советско-китайского договора, а затем в качестве советского полпреда.

Это предложение было для меня столь неожиданным, что я непроизвольно сказал, что совершенно не представляю себя на таком ответственном посту. На это И.В.Сталин, возможно в шутку, заметил, что, как ему кажется, пограничная служба не так уже далека от дипломатической и разведывательной.