Книга: Постыдное удовольствие. Философские и социально-политические интерпретации массового кинематографа - Александр Павлов

Так, он пишет (если только это не ошибка переводчиков - по английскому тексту я не сверял),...

А, может, стоило бы? Это была бы реально очень крутая работа, если бы автор решил остановиться подробнее на небольшом количестве картин, но разобрал бы их вдоль и поперёк, вместо того, чтобы растекаться мыслию по древу и надкусить 100500 фильмов, толком не рассказав ни про один. А еще всё-таки сосредоточиться на творчестве режиссёров, к которым испытывается симпатия, потому что необъективная ненависть (к Копполе, например) очень чувствуется и лично у меня вызывала негативные эмоции. Резюмируя, хочу сказать, что если вам нужен список фильмов по тематикам или рандомный фильм для этого самого гилти плэже (у всех же стыд и удовольствия разные, может, кому и "Список Шиндлера" стыдно смотреть, но нравится), то эта книга вам подойдёт. Если ищете качественный нон-фикшн о кинематографе, ищите дальше, он здесь не спрятался.

Отдельные статьи-главы могут представлять интерес, но как цельный труд – довольно занудное чтиво, где кино лишь фон, а предполагаемый анализ фильмов – "вкусовщина" автора текста.

Еще один значительный недостаток книги – не приводятся имена режиссеров, названия фильмов в оригинале. И зная, как отечественные переводчики локализуют названия, порой найти упоминаемый в той или иной статье фильм – целый квест.

И бонусные 0,5 балла – все-таки из стены текста извлекла для себя пару интересных кинокартин, с которыми не была знакома до прочтения книги.

Том «Постыдное удовольствие» - это сборник статей, написанных в разное время и по разным поводам, и это чувствуется. Некоторые из них я уже читал до того, как книга попала мне в руки: что-то в киножурналах («ИК» или «Сеанс»), что-то в качестве предисловий к книгам других писателей (например, одна из статей о Славое Жижеке – их, посвящённых словенскому философу, в книге три – предваряла его монографию «Искусство смешного возвышенного» о фильмах Дэвида Линча). Подзаголовком автор попытался их концептуально объединить, с натяжкой это принять можно, но цельности в сборнике нет.

Некоторые статьи серьёзно отличаются по стилю друг от друга, в достаточно мере для того, чтобы возникло ощущение антологии. Временами казалось, что я читаю статьи разных авторов (например, отличная и глубокая статья о творчестве Кроненберга кардинально отлична от злобной, почти склочной, рецензии на переводное издание «"Южный парк" и философия»).

Интересно, что в понятие «массового кинематографа» по Павлову входят порношик и грайндхаус, Кубрик и Кроненберг, мультсериал «Южный парк» и слэшеры. Хотя, по-настоящему массовым являются, наверное, лишь три из исследуемых им проекта: «Симпсоны», «Бойцовский клуб» и «Секс в большом городе».

В общем, тем, кто ожидает дотошной исследовательской монографии о кинематографе, тем не стоит беспокоиться, эта книга не для них; но кто не прочь прочесть сборник неглупых статей на самые разные темы – от вампирского кинематографа до феминистического кино – добро пожаловать! Представьте, что открыли раздел «Кино» в каком-нибудь «Слоне» или Esquire - и вперёд.

К несомненным достоинствам книги можно отнести насмотренность автора, который упоминает множество фильмов по определённым тематикам, давая им беглую характеристику. Например, статья о маньяках подарит вам список размером в десяток-другой кинокартин «а ля "Молчание ягнят"», то же происходит в материалах о вампирском кино, зомби-муви и т.д.

Жаль, что за общей насмотренностью и начитанностью (упоминаемых книг других авторов в сборнике тоже великое множество) редко видно самого Павлова. Он спрячется за пересказом чужих произведений, будь то философские труды Жижека или кинематографические опусы Копполы, а мне всё же думается, что Павлову есть что сказать и самому.

Чтиво, не смотря ни на что, миленькое. Не особо полезное, но имеет ссылки на, возможно, более содержательные работы зарубежных авторов.

Главные моменты данной работы:

Дальше...

1. Основные категории для разграничения границы между разными видами кино — модернизм и постмодернизм (+ где-то проскальзывает реализм). Для меня эта стало новой классификацией разного рода кинопродукта, в ней что-то есть. 2. Каждая лента (анимационная, документальная или художественная) несет в себе некий идеологический посыл, что включает в себя те или иные политические нормы. Это выгодно не только государству, что в основном нацелено на патриотическое воспитание граждан, и не только корпорациям, которые нацелены на рекламирование общества потребления, но и самому обществу, а то и вообще каждому человеку. Каждый ищет что-то свое, свою идентичность (это уже мой вывод). 3. Персонажи современных фильмов ужасов ведут свою долгую историю с разных уголков мира (например, зомби от культуры колдовства вуду, вампиры от мифологических монстров славянских народов и так далее). 4. Автор восхищается творчеством Д. Кроненберга, не до конца понимает творчество С. Кубрика и не любит работы Ф. Ф. Копполы. 5. "Симпсоны", "Гриффины", "Южный парк" и "Американский папаша" — не такие уж и тупые мультсериалы. Это целое воплощение определенной художественной сатиры на разные моменты политики, экономики и культуры США, а местами и всего мира. Так, "Симпсоны" — воплощение консервативного направления в американской культурной традиции, "Южный парк" — воплощает идеи либертарианства, а "Гриффины" и "Американский папаша" — воплощают либеральную критику социально-политической жизни американского общества. И на самом деле, в этом что-то есть. 6. Есть кино высокого качества, есть кино низкого качества, середины тут не бывает. Но везде есть некий смысл, только где-то он виден сразу и думать не надо, а где-то нужно поднажать свои интеллектуальные способности, если они конечно есть (это также моя вставка). 7. Славой Жижек смог понять суть современного кинематографа, его интерпретации проходят через призму лакановского психоанализа и современного неомарксизма. Жаль только, что не каждый может понять суть идей самого Жижека. 8. Каждая кинолента — отображение определенного социального или политического запроса в обществе на те или иные идеи, на те или иные образы, просто так ничего никогда не случается. Кому-то нравятся "Сумерки", кому-то "Улица разбитых фонарей", а еще кому-то "Нимфоманка" Ларса фон Триера. Интерпретация окружающей реальности бывает абсолютно разной, следовательно существуют разные фильмы, сериалы или мультфильмы отображают разные вкусы и запросы. Не нравится интерпретация любви в "Сумерках" — тогда ищете ту интерпретацию, которая вам больше по душе. Например , "Титаник" или "Аватар", которые, к тому же, полны марксистских идей. "Найди свою любовь!"

Так я вижу основные моменты этой книги, где во многом я буду согласен с автором. После прочтения "Постыдного удовольствия" я стал существенно по другому смотреть на фильмы "низкой пробы", правда. Когда я недавно наткнулся по телевизору на "От заката до рассвета 2", то я думал не о том, какой же это плохой фильм, а для какой целевой аудитории он предназначен; поразмышлял о том, чем соотнесено такое количество трупов и сексуальных сцен; проанализировал внешний вид самих вампиров, почему они выглядят в этом фильме так, а не иначе. Короче, я убил в себе потенциального потребителя массовой культуры, без романтики "пипл хавает" у меня отпал всякий интерес смотреть некоторые фильмы.

Но есть у меня и некоторые претензии к автору по самому содержанию. Часто научный анализ переходит в критиканство работ определенных книг или фильмов. По-своему это прекрасно, но сама работа изначально определялась, как общий анализ массовой кинематографа, а не сборник кино-рецензий. В отдельных моментах это помогает, но слишком уж это приобрело общей характер в работе, где субъективное мнение автора может маскироваться под научной терминологией. Так, полный разгром Френсиса Форда Копполы по фильмам "Дракула" и "Между" может рассматриваться, как чисто субъективная неприязнь Александра Павлова к этому режиссеру. Он прошелся исключительно по его не самым лучшим работа, при этом ни словом не упоминая о "Крестном отце" или "Апокалипсис сегодня". Что тут можно думать? Где искать истину? Слишком выборочно. Глава про Дэвида Кроненберга по своему объему в два раза перевесила главы о Стэнли Кубрике и Френсисе Форде Копполе. У каждого есть свой любимый режиссер, но есть определенная этика написание научных работ, где А. Павлов не всегда попадал в такт. Практически в каждой главе автор обозначал, что он будет рассматривать, но снова не всегда само содержание отражало анонс. Автор отвлекался, забирался на другие темы и слишком увлекался рецензированием отдельных кинокартин, по видимому любимых. Местами авторот научного дискурса, пусть и в обложке популярной науки, переходил на личности и в размышления в качестве просто зрителя, а не увлекшегося исследователя.

Мой взгляд на эту книгу, как и на фильмы, также субъективен. Работа стоящая внимания, открывает новые исследовательские горизонты. Например, я не люблю фильмы про зомби, терпеть их не могу, если честно, но читал про них весьма увлечено. Отсутствие в самой работе "четкой линии сюжета" и определенной структуры текста, дает книги определенный шарм. Это очень по постмодернистски! Для общего развития своего интеллектуального аппарата данная книга весьма и весьма полезно. Читайте, не пожалеете!

Все потому, что эта и ей подобные книжки рассчитаны на тех, для кого масскульт — действительно guilty pleasure, либо на адвокатов дьявола («это ужасное кино, но оно ужасно важно»). При этом точка зрения людей, испытывающих любовь к низкому жанру (здоровую или нездоровую, главное, — не отягощенную рефлексиями) остается упущенной. Вот в одной из цитат, кажется, залошили конкретно меня: «И в самом деле загадка, как мыслящие люди могут любить что мистические романы Мирчи Элиаде, что какой-то трэшевый хоррор типа Дика (sic!) Кунца или, скажем, на мой простой взгляд, почти тошнотворные ужастики какого-нибудь Лавкрафта». Ну да бог с ним, Борисом Межуевым, кем бы ни был этот последний — просто иллюстрация к тому, как горазды выдающиеся авторы текстов и постов поплевывать в несведущую толпу с высоты своей башни из слоновой кости. Получается, оправдывается и кокетливый снобизм, и ироническое фанбойство, — но только не бесхитростная синефилия.

Тактично забывая об этой прослойке зрителей, забывают и о том, что между массовым высокобюджетным и икс-рейтинговым помоечным кинематографом тоже есть жизнь (взять хотя бы телефильмы). И тут уж задумаешься — потому ли критику неинтересно препарировать, скажем, «Случай в Антаресе», что в нем, в отличие от «Ночи живых мертвецов», все метафоры мясом наружу, или потому, что второй на слуху, а первый придется гуглить?

Кстати о «на слуху»: я по-прежнему убеждена, что стоит все же смотреть фильмы, о которых пишешь. Это помогает избежать провалов вроде «Подглядывающий Том» («...Том помешан на собственных любительских фильмах» — да только главного героя Peeping Tom зовут Марк). Сюда же — техническая претензия: оригинальные названия фильмов в скобках необходимы. Все-таки в 60-х-70-х их шаблонность была фичей, а не багом, и если «Мочи их, киска! Мочи!» я еще могу опознать, то случаются и казусы. Вот, например, два предложения, курсив мой: «Хотя бельгийцы могут снимать жестокое кино, „Исчезновение“ (1990) Джорджа Слуйцера не из их числа... У режиссера, снявшего „Исчезновение“, позже вышел „Час убийств“ (1993) на ту же тему». Вот вроде звенит звоночек, но попробуй догадайся, что речь о моем любимом голландском фильме «Spoorloos» режиссера Слёйзера, «Час убийств» которого на самом деле вышел в 1996-ом!

И если поначалу я искренне смеялась над пассажами типа «[Жерару] Дамиано принадлежит ряд по-настоящему выдающихся креативных находок типа глубокой фелляции» или «Удачным изобретением [Кроненберга] может быть концентрация внимания на различных органах человеческого тела и игра с ними. Особенно это касается человеческого уха», — то на словах «Начитавшись серьезных книг типа „Потерянный рай“ Джона Мильтона или „Кентерберийские рассказы“ Джеффри Чосера...» я стушевалась. Кентерберийские? Рассказы? Серьезных? Глава, посвященная «Южному парку», подтвердила худшие опасения: он не шутит. По-хорошему, ее и статью «Социальное измерение страха» лучше было бы вовсе не включать в сборник — черт с ним, что эти два позорных текста по какому-то недоразумению когда-то появились в журналах. Вообще я убеждена, что чувство юмора здорово помогает восприятию кинематографа вообще и жанровых крайностей в частности. Эта полезная функция не дает, например, воспринимать большинство представителей того же нью френч трансгрешн иначе, как экстремально кровавый слэпстик, — мне вот странным видится замечание о том, что в таких фильмах можно или нельзя кому-то сочувствовать.

Такие дела. И если с тем, что «Пила» — это «франшиза в стиле „пыточное порно“», я еще могу смириться, как и с тем, что «Goodbye Horses — настольная композиция для всех маньяков» (от слова turntable, что ли?), то переводить the Real как Реальность — это по-настоящему стыдно. Впрочем, менее стыдно, чем вместо заявленных философских интерпретаций ударяться в оголтелую оценочность («настолько плох, что режиссера перестанут уважать даже за его седины», «мягко говоря, совершенно непривлекательна», и даже «один из самых восхитительных фильмов 1980-х „Когда Гарри встретил Салли“»). Тем не менее, вчера зачем-то посмотрела по черно-белому кухонному телевизору «Нечто» Карпентера, — в вынужденной изоляции выбирать не приходится, — и, надо сказать, впервые за двадцать с лишним просмотров (не шучу) следила не за последовательностью выбывания персонажей, которую и так знаю наизусть, а за историей об ассимиляции и попытках сопротивляться ей в условиях, когда стены рушатся, а занавесы поднимаются. Надеюсь, следующим номером в ночной телепрограмме будет «Горизонт событий», который между прочим напомнит, что интерпретировать всякие подозрительные видосы нужно по возможности аккуратно. В общем-то, неважно, я ли столь непроницательна, или стандартный развлекательный кинчик сам собой дешифруется только после определенного количества прогонов, — главное то, что нужно все-таки смотреть, а не только выдергивать готовые цитаты из англоязычных статей. Это, наверное, капитальная претензия к «Постыдному удовольствию», но поскольку именно _обзорных_ книжек о корчах кинематографа в его массовой ипостаси не так много, то можно смириться и с таким вариантом.