Текст книги "Постыдное удовольствие. Философские и социально-политические интерпретации массового кинематографа"

Очень часто сами зрители оценивали фильм как очень длинный клип Ланы Дель Рей. Во многом так и есть. Но отсюда возникает вопрос – нравится этот клип зрителю или нет? Самым верным шагом в понимании сущности кино должно стать осознание, что оно нарочито сделано как очень длинный клип Ланы Дель Рей, чтобы публика ценила кино именно как длинный клип со всеми его особенностями. Все те, кому понравился фильм, – зрители, не способные понять «высокое искусство». Все те, кому не понравился фильм, – зрители, не способные понять людей, лишенных хорошего вкуса, но стремящихся его приобрести, из чего и рождается модернистский китч. Это фильм для масс, знающих толк в китче.

Что именно делает Баз Лурман? Он всего лишь старается предельно соответствовать духу романа, учитывая при этом все особенности современного кино. По крайней мере, кино вполне стилистически соответствует духу книги. И Лурман, разумеется, ровно настолько, насколько заинтересован формой, касается и содержательной части. Иначе говоря, центральным персонажем в фильме является форма, а не содержание. Дело в том, что в эпоху модернизма «общим местом стала неотесанность нувориша, который, желая выставить напоказ свое богатство, переходит все границы того, что господствующее эстетическое восприятие определяет как “хороший вкус”»[65]65
  История уродства / под ред. У Эко. М.: Слово, 2007. С. 394.


[Закрыть]. Этот переход границ хорошего вкуса, так ярко показанный в фильме, и есть китч. Лурман прекрасно воспроизводит систему всеобщего угара и стилизованного веселья: завсегдатаи вечеринок воспринимают как очередное подпольное буйство то, что на самом деле является лишь хорошо поставленными пышными танцами. Режиссерские приемы, которые подавались как «пошлые», – это попытка воспроизвести китчевый дух фицджеральдовской эпохи, но теперь уже в форме пастиша, пустой стилизации, будто перед нами полотно с намеренно утрированными образами начала XX в. Лурман старается вернуться к истокам, к самому духу фицджеральдовского модернизма, понимания, что это невозможно. Поэтому картина так прекрасно вписывается и одновременно не вписывается в 3D-формат, в котором была снята. Если делать столь пафосную картину, то непременно в 3D. Усиление формальной стороны картины является намеком на чрезмерность «Великого Гэтсби».

Таким образом, Гэтсби, который устраивает роскошные, избыточно карнавальные вечеринки, от которых дрожит земля, – на самом деле и есть Баз Лурман, снимающий канкан и осыпающий актеров тоннами конфетти. Но самое пошлое и обманчиво главное в кино – это момент, когда главный герой признает Гэтсби «великим». Неважно, что он видит в нем какие-то вещи, которые больше не видит никто. Сам главный герой – такой же пустой человек без прошлого, как и Гэтсби, просто он еще не обогатившийся бизнесмен. Лурман делает акцент на том, что величие Гэтсби на самом деле в его пафосной мнимой грандиозности, а не в том, что в нем попытался разглядеть такой же пустой человек. Следовательно, величие самого Лурмана такое же. Лурман увидел себя в Гэтсби – человеке-пустышке, способном заполнять собственную пустоту внешними эффектами. «Да, – мог бы подумать Лурман. – В этом-то подлинное величие и состоит!» Чтобы понять фильм, самым верным решением зрителя будет полюбить его. Причем осознанно полюбить форму и именно ту пошлость, которая отвергается критиками.

II. Cult, grindhouse и porn идут в мейнстрим

1. Что такое культовое кино

Одним из удачных на Западе книжных проектов, посвященных кинематографу, стала книга «1001 фильм, который вы должны посмотреть прежде, чем умереть»[66]66
  1001 фильм, который вы должны посмотреть. М.: Магма, 2009. Как видно, русские издатели решили избавиться от, вероятно, невыгодной для продажи фразы «прежде, чем умереть».


[Закрыть]. В отличие от других проектов «1001 X» (где X – альбом, еда, напиток и т. д.) эта книга уже выдержала несколько изданий и продолжает переиздаваться. Даже в России (текст перевели и у нас, хотя с очень большими погрешностями) книга выдержала уже два издания. Проект оказался настолько успешным, что от него отпочковалось несколько других, менее грандиозных, но, возможно, более интересных. Речь идет о книгах той же стилистики и той же идеи, но меньшего объема и формата: «101 военный фильм», «101 фильм в жанре хоррор», «101 культовый фильм» и т. д. Одной из первых в серии вышла книга «101 культовый фильм». В нынешнем году Британский институт кинематографии тоже выпустил свой список «100 культовых картин»[67]67
  101 Cult Movies You Must See before You Die. L.: A Quintessence Book, 2010; Mathijs E., MendikX. 10 °Cult Films. L.: BFI, Palgrave Macmillan, 2011.


[Закрыть]. Также за последние пару лет вышло несколько антологий, ридеров и монографий, написанных учеными и посвященных культовому кинематографу.

Вместе с тем любой список «100 культовых фильмов» обнажает серьезную проблему. Даже несколько проблем. Во-первых, можно ли говорить о культовом кино не в рамках предъявления лишь списка картин? И если да, то возникает трудность, заключающаяся в том, что далеко не все авторы и тем более зрители согласны в определении культового фильма, а следовательно, не согласны они и с критериями, в соответствии с которыми лента может обрести «культовый» статус. Во-вторых, на каком основании авторы, даже если, как в случае с книгой «101 культовый фильм», это целый коллектив, включают в свои списки те или иные ленты, часто не утруждая себя определением феномена, о котором ведут речь?

Автор едва ли не единственной изданной в России книги, посвященной «культовому кино», Сорен Маккарти[68]68
  Маккарти С. 60 культовых фильмов мирового кинематографа. Екатеринбург: У-Фактория, 2007.


[Закрыть], пытаясь обосновать свой подход, приводит список рецензий, в котором некоторые читатели без труда обнаружат достаточно сомнительные, чтобы претендовать на культовость, ленты; вместе с тем некоторые фильмы, обладающие статусом «культовых», не освещаются. Лист Маккарти ограничивается 60 наименованиями. И это еще одна проблема – сколько вообще существует культовых картин? 20, 50, 60, 100? В одной из самых популярных интернет-статей[69]69
  См.: <http://www.filmsite.org/cultfilms.html>.


[Закрыть], посвященных культовому кинематографу, вывешен список из 50 лент, причем здесь тоже предлагаются довольно неубедительные, поверхностные рассуждения о природе культового кино, а в список снова пробрались «самозванцы». Например, лидирующую позицию здесь занимает фильм Фрэнка Дарабонта «Побег из Шоушенка», который, однако, нельзя встретить в других популярных и даже маргинальных каталогах культового кино.

Как можно выйти из всех этих затруднений? Наиболее простой и вместе с тем наиболее уязвимый способ – включать в список только те картины, которые встречаются в любом списке культового кино (например, «Шоу ужасов Роки Хоррора» Джима Шермана или «Крот» Алехандро Ходоровского), и исключать те фильмы, которые, если даже включены кем-то в «культ», все же являются сомнительными – в частности, замечательный нуар Жака Турнье «Из прошлого» или тот же «Побег из Шоушенка». Оставив в списке наиболее часто встречаемые фильмы и выявив то общее, что есть у них, мы сможем выяснить, что такое культовое кино. Хотя, осуществив эту несложную операцию, мы придем к выводу, что очень часто то единственное, что объединяет картины, – это как раз их культовый статус. Он нередко присваивается фильмам, которые нельзя назвать шедеврами или отнести к классике. В результате область «культового кино» становится безбрежной.

В Соединенных Штатах культовыми фильмы становятся потому, что, как правило, какая-то субкультурная группа особенно преданно и фанатично отправляет культ конкретной ленты, будь то «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика, «Шоу ужасов Роки Хоррора» или «Рассвет мертвецов» Джорджа Ромеро. Фанаты одеваются в такую же одежду, какую носил главный герой «Заводного апельсина», устраивают карнавальные шествия в духе безумного веселья «Роки Хоррора», приходят в тот же самый торговый центр в Питтсбурге, где снимался «Рассвет мертвецов», и ходят, вытянув руки, как зомби.

В России также могут любить все эти фильмы, но не до такой степени, чтобы наряжаться в женскую эротическую одежду или изображать живого мертвеца в супермаркете. Чтобы лучше понять это особое культурное значение культового кино, достаточно вспомнить Хэллоуин – исконно американский праздник, который в последнее время стал широко отмечаться и в России. Однако то, что празднуется у нас, совершенно не похоже на оригинал. В России это тематические вечеринки в клубах и кинотеатрах, а также увешанные тыквами и летучими мышами торговые центры, в то время как в США это настоящая народная традиция. То же и с культовым кино: мы можем посмотреть его, но чувств, которые испытывают американские поклонники этих фильмов, явно не испытаем. Как однажды сказал кинокритик Станислав Ф. Ростоцкий про фильм «Шоу ужасов Роки Хоррора»: смотреть его в России – все равно, что подглядывать в окно за чужой вечеринкой.

Ничего удивительного в том, что к словосочетанию «культовое кино» в России относятся либо опасливо, либо небрежно, нет. Хотя даже в России пытались привлечь внимание к «культовому кино» и сообщить, что феномен нуждается в серьезном осмыслении и популяризации. В начале 2000-х в журнале «Логос», посвященном философии и культурологии, вышел текст культуролога Натальи Самутиной, которому, правда, можно было бы предъявить ряд вопросов. Автор демонстрирует познания и понимание того, что проблема существует. Она делит культовое кино на три области: культовую классику; midnight movies (с ее точки зрения, фильмы этой категории делятся еще на три раздела: фильмы маргинальных групп, трэш-кино, а также жанровые картины, связанные с демонстративной иронизацией, доведением до предела абсурда и т. д.); сериалы вместе с фильмами-продолжениями.

Однако такая классификация через перечисление не работает, потому что автор упускает из виду, что классика, пусть зачастую «неклассическая», не может стать культовым фильмом только потому, что это классика[70]70
  О проблеме «классики культового кино» см. того же автора: Самутина Н. «Cult Camp Classics»: специфика нормативности и стратегии зрительского восприятия в кинематографе // Классика и классики в социальном и гуманитарном знании / под ред. И. Савельевой, А. Полетаева. М.: НЛО, 2009.


[Закрыть]. Наталья Самутина, в частности, пишет про ленты первой категории: «Это старые, “проверенные историей” фильмы, на любовь к которым не оказывает влияния смена поколений, – все та же “Касабланка”, “Волшебник страны Оз” или “Некоторые любят погорячее”» (больше известный отечественному зрителю как «В джазе только девушки»)[71]71
  Самутина Н. Культовое кино: даже зритель имеет право на свободу // Логос. 2002. № 5–6. С. 3–4. В статье Н. Самутина солидаризуется с одним из авторов сборника «Опыт культового кино» и, пересказав его текст (Timothy С. Film and the Culture of Cult // The Cult Film Experience. Beyond all Reason / J.P. Telotte (ed.). Austin: University of Texas Press, 1991), обращается к статье о «Касабланке» Умберто Эко, а затем размышляет о том, что делает фильм культовым.


[Закрыть]. Однако почему это не «Мальтийский сокол» Джона Хьюстона или «Из прошлого» Жака Турнье? «Волшебник страны Оз» на самом деле является культовым, однако именно потому, что он в некотором смысле утратил свой мейнстримный характер, когда конкретная социальная группа сделала его своей иконой. В частности, речь идет о гомосексуалистах, для которых лента «Волшебник страны Оз» была образчиком определенного стиля, именуемого «кэмп». Точно так же, между прочим, решается вопрос и соотношения мейнстримного и культового кинематографа. Обычно считается, что мейнстримные картины не могут быть культовыми, например, «Матрица» или «Титаник». Это лишь отчасти соответствует действительности, так как в тот момент, когда массовый фильм лишается первоначальной популярности и не остается в анналах классики, его могут попробовать присвоить себе те или иные группы. Например, так случилось с «Сумерками», фактически ставшими основой псевдорелигии для многих фанатов. Хотя сегодня пыл девочек-подростков поумерился, ядро верных фанатов первой части все еще активно. То же с сериалами и сиквелами: изначально они не могут быть культовыми только потому, что являются таковыми. Так, даже оригинальные старые серии «Бэтмена» о похождениях супергероя в костюме летучей мыши, не говоря уже о фильмах Шумахера и Нолана, никогда не имели «культового статуса»[72]72
  С картинами Бёртона сложнее, но даже их поклонники не часто упоминают в числе культовых.


[Закрыть]. А вот «Твин Пике» считается культовым во многом благодаря его создателю, обладающему статусом культового режиссера. Таким образом, можно сделать вывод, что культовое кино всегда маргинально, и не только в случае трэша, второсортных или гипержанровых картин. Есть и более сложные примеры: например, «Звездные войны», фактически ставшие основой квазирелигии для многих фанатов ненаучной фантастики.

Давайте внимательно взглянем на «Звездные войны» и посмотрим, чем они являются для фанатов в качестве культовой картины. «Звездные войны» вышли на экраны 25 мая 1977 г. «давным-давно, в далекой-далекой галактике», известной как Соединенные Штаты Америки. Этот фильм навсегда изменил облик Голливуда, сущность современного кинематографа, траекторию развития массовой культуры и по большому счету мир в целом. Однако мы отмечаем праздник «Звездных войн» не 25 мая, а 4, потому что несколько лет назад фанаты саги окончательно утвердили эту дату в качестве праздника вселенной «Звездных войн», также именуемого «днем Люка Скайуокера». Всем, кто хоть что-то слышал о сериале, должна быть хорошо знакома фраза «Да пребудет с тобой сила!», на английском звучащая как «May the force be with you». В итоге поклонники стали обыгрывать фразу как «May the fourth (be with you)», т. е. «4 мая». Поэтому именно этот день стал праздником, который в мире отмечается довольно широко, по крайней мере, среди фанатов.

Настоящих и самых преданных фанатов у сериала очень много, особенно если учесть, что не так давно было зафиксировано новое религиозное движение, именуемое джедаизмом, представляющее собой коктейль из различных философских и религиозных учений с большим добавлением мифологии «Звездных войн». Сегодня о приверженности этой религии заявляют не только фанаты, но и некоторые «оппозиционно» настроенные по отношению к каким бы то ни было конфессиям люди. В популярной культуре мы сталкиваемся со «Звездными войнами» повсеместно. Постоянные ссылки и аллюзии на сагу можно неоднократно встретить в таких популярных сериалах (одна из главных форм сегодняшнего масскульта), как «Симпсоны»,

«Южный парк», «Американский папаша», «Как я встретил вашу маму», «Теория большого взрыва» и т. д. К сериалам и многочисленным сайтам добавьте компьютерные игры, комиксы, книги и огромное количество сопутствующих товаров – кружки, одежду, сувениры, игрушки, постельное белье, конфеты, саундтреки, а также постоянные переиздания DVD и Blu-ray копий. Благодаря доходу от всех этих вещей создатель саги Джордж Лукас давно живет безбедно. Владельцы компании, спонсировавшей создание первой серии, настолько были уверены в провале предприятия, что бесплатно отдали ему все коммерческие права на дальнейшее использование франшизы и бренда.

Сам Лукас считает, что когда-то давно в юном возрасте был спасен Провидением от несчастного случая для какой-то высокой цели, которой, как он уверяет, могли быть именно «Звездные войны». Правда, в итоге Лукас оказался заложником своего «творчества», потому что так и не создал ничего другого в качестве режиссера[73]73
  О «Звездных войнах» и маркетинговой стратегии Джорджа Лукаса см.: Сибрук Д. Nobrow. Культура маркетинга. Маркетинг культуры. М.: Ad Marginem, 2012. С. 144–176.


[Закрыть]. Более того, его маниакальное стремление улучшить фильм, т. е. ремастировать оригинальное творение, обожаемое фанатами именно как оригинальное, стало объектом для шуток и издевательств. Будто следуя словам магистра Йоды: «Когда 900 лет тебе будет, не сможешь хорошо выглядеть, а?», Лукас стремится подвергнуть сериал пластической операции, чтобы его детище выглядело хорошо всегда.

Чрезвычайная популярность «Звездных войн» способствовала и тому, что узнаваемые образы проникли в большую политику. Так, многие до сих пор говорят о том, что Рональд Рейган некогда назвал СССР «империей зла», а его знаменитую «Стратегическую оборонную инициативу» (СОИ) американские СМИ моментально окрестили программой «Звездных войн». Юристы Лукаса даже подавали иск против главнокомандующего вооруженными силами США с требованием, чтобы тот прекратил в своей антиядерной риторике ссылаться на ставший уже культовым фильм.

Поэтому, хотя Лукаса сегодня скорее ненавидят, «Звездные войны» все еще любят. В XX в. «Звездные войны» подготовили то, что с особенной силой проявилось в начале XXI столетия, – сумасшествие вокруг блокбастеров типа «Властелин колец» и «Сумерки». Творение Лукаса не только изменило облик кинематографа, который мог бы развиваться и в другом направлении, но и инфантилизировало свою аудиторию. Дети, фанатевшие от «Звездных войн», выросли и остались такими же детьми, а некоторые даже трансформировались в «мужчин», напоминающих персонажей «Теории большого взрыва» или в «последователей религии джедаизма».

«Звездные войны» – не единственный пример культового кино. Другими группами, активно участвующими в создании культа вокруг определенных фильмов, могут быть панки или байкеры. Последние, например, всегда с большим почтением относились к фильмам «Беспечный ездок» Денниса Хоппера, «Дикие ангелы» Роджера Кормана или «Садисты Сатаны» Эла Адамсона. Что касается «панковского кинематографа», то и британские, и американские панки сразу возвели в культ картину Дерека Джармена «Юбилей», а чуть позже весьма успешный дебют Алекса Кокса «Экспроприатор». Примечательно, что одной из любимых панковских лент стал «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика.

Итак, если нельзя включать в пантеон культового кино старые мейнстримные фильмы и классические ленты типа «Бульвар Сансет» или «Некоторые любят погорячее», вместо этого ограничивать его только слишком маргинальными лентами, ибо культовой может стать и картина, относящаяся к массовому кинематографу, вновь возникает вопрос: на каких основаниях мы вправе считать фильм, будь он классический, мейнстримный или маргинальный, культовым? Самый надежный и верный способ определить культовость – провести историко-культурологическое расследование, выяснить, когда и почему возникло культовое кино, как оно развивалось и кто является субъектом этой области кинематографа. Поэтому следует спрашивать не «Что такое культовое кино?» или «Культовый ли это фильм?», а «Для кого именно культовый фильм и почему?» или «Когда этот фильм стал культовым?».

Фактически во всех списках культовых картин наиболее ранние – ленты «самого плохого режиссера всех времен» Эдварда Вуда-младшего, некоторые работы Престона Стёрджеса, часто «безымянные» картины второсортной научной фантастики или хоррора, а также, хотя и более поздние, творения Роджера Кормана, короля B-movie. Нередко среди культовых встречаются и

«Андалузский пес» Луиса Бунюэля и Сальвадора Дали, «Уродцы» Тода Браунинга или «Расскажите вашим детям» Луиса Гасньера (1936; другое название «Конопляное безумие»). Но предполагать, что феномен культового кино возник во времена выхода в свет фильмов «Уродцы» или «Расскажите вашим детям», по меньшей мере наивно. Ни та, ни другая лента, несмотря на то что их появление сопровождалось скандалами, долгое время не были популярны и пребывали в безвестности десятилетиями. Культовыми они, как и «Волшебник страны Оз», стали позже.

У ленты Тода Браунинга о циркачах, превративших коварную красавицу, обманувшую одного из них, в женщину-курицу, сложная судьба. Студия MGM несколько лет держала картину на полке, прежде чем выпустить в прокат. Однако после этого картина исчезла: она была слишком натуралистичной и если не кошмарной, то сложной для восприятия массового зрителя. В итоге компания передала права на «Уродцев» Дуайну Эсперу, фактически первопроходцу exploitation, специализировавшемуся на низкобюджетных лентах с табуированной тематикой. Эспер перемонтировал картину и стал показывать ее под разными названиями в 1940-х в кинотеатрах под открытым небом. Но даже тогда картина вызывала резкие протесты[74]74
  Скал Д. Книга ужаса. СПб.: Амфора, 2009. С. 238.


[Закрыть]. И все же фильм пришелся по вкусу зрителю и, став культовым, в конце 1960-х положил начало явлению, получившему впоследствии название midnight movie. На протяжении 1970-х фанаты по ночам устраивали ритуальные шествия на просмотр этой странной, мрачной картины.

Что касается ленты «Расскажите вашим детям», то уже в начале 1970-х – времени расцвета культового кинематографа – она была найдена и подарена аудитории, жаждущей зрелищ. В 1971 г. Кейт Строуп, ратовавший за легализацию марихуаны, в Библиотеке Конгресса обнаружил картину и стал показывать ее в студенческих кампусах и маргинальных кинотеатрах. Пропагандистская социальная драма о вреде легких наркотиков превратилась в объект насмешек и издевательств юной аудитории, иронически воспринявшей ленту. Картина стала хитом ночных показов и только тогда приобрела статус культовой[75]75
  Подробнее см.: Peary D. Cult Movies. N.Y.: Delacorte Press, 1981. P. 203-205.


[Закрыть]. Таким образом, несмотря на то что некоторые из культовых фильмов могут быть датированы 1920-ми и 1930-ми годами, свой статус они получили значительно позже. Именно поэтому всегда необходимо исследовать историю и контекст возникновения фильма, прежде чем включать его в список «культа». Это наиболее верный способ проверки картины на культовость.

Очевидно, феномен культового кинематографа появился во второй половине 1950-х и стал возможен благодаря, во-первых, грайндхаусным кинотеатрам, специализировавшимся на второсортном коммерческом кино, и, во-вторых, кинотеатрам под открытым небом (драйвинам), в которых демонстрировались ленты примерно того же содержания – дешевая научная фантастика, снятая для молодежи, типа «Капли» Ирвина Йиворта или «Врага без лица» Артура Крэбтри. Появление первых культовых лент приходится на 1950-е годы. Ключевой фигурой тут можно назвать Роджера Кормана, чьи фильмы «Ведро крови» (1959) и «Маленький магазинчик ужасов» (1960) стали обязательными для ритуального просмотра молодежи.

Но вернемся во вторую половину 1950-х. Фильмы Эдварда Вуда-младшего тогда смотрели точно так же, как и многие другие картины такого рода – дешевые ужасы, созданные для развлечения. Однако сегодня Вуд имеет совершенно другой статус – «худший режиссер всех времен». Его картины прошли переоценку, и аудитория стала любить их не потому, что они могли бы просто развлечь, но потому, что они могут развеселить. Возрождение интереса к почти забытому режиссеру началось в конце 1960-х благодаря показу некоторых его фильмов по телевидению. Однако истинный интерес к режиссеру возродился в 1970-х, когда братья Медведы организовали премию «Золотая индюшка» и фильм Вуда «План 9 из открытого космоса» выиграл в номинации «худшая картина всех времен». Именно тогда родился культ Эда Вуда-младшего.

В 1960-е, фактически сразу после появления, а не десятилетия спустя, культовыми могли стать ужасы («Карнавал душ»); exploitation (ленты типа «Мочи! Мочи их, киска!» Расса Мейера); жанровые коммерческие работы (типа «Шоковый коридор» и «Обнаженный поцелуй» Сэма Фуллера); либо андеграундный кинематограф («Пламенеющие создания» Джека Смита, «Винил» и «Девушки из Челси» Энди Уорхола, «Скорпион восставший» Кеннета Энгера). Если исходить из жанрового своеобразия, можно сделать вывод, что, хотя фактически любой фильм имеет шанс стать культовым, это реже мейнстримные ленты и чаще – картины категории В или различные маргинальные работы.

Расцвет культового кино пришелся именно на 1960-1970-е годы, когда были реабилитированы многие забытые картины, в некотором смысле опередившие свое время. Новый этап развития культового кинематографа условно начался в 1968 г., когда в прокат вышли независимые картины «Ночь живых мертвецов» Джорджа Ромеро и «Мишени» Питера Богдановича. Оба фильма порывали с традицией «наивного хоррора» и открывали путь чему-то новому. Именно они положили начало феномену midnight movie («полночного кино»). Таким образом, midnight movies – категория скорее историческая, точно так же, как, например, грайндхаус. Между прочим, сегодня многие кинотеатры в Соединенных Штатах устраивают ночные показы картин, давно ставших культовыми, – «Зловещие мертвецы», «Тролль-2», «Заводной апельсин». Несмотря на то что у всех поклонников эти ленты, конечно, есть в коллекции, все равно фанаты приходят на показы, чтобы насладиться особой атмосферой ночного просмотра. Зная фильм наизусть, они дружно цитируют фразы, ставшие крылатыми, или в унисон аплодируют персонажу, который делает что-то невероятное. Когда фильм «Мишени» вышел в прокат в 1968 г., то успехом не пользовался. Зато на протяжении 1970-х по ночам его стабильно ходили смотреть ценители. Несмотря на то что кинотеатр «Элджин», где крутили «Мишени», открылся в 1942-м, домом для полночного культового кино он стал лишь в 1970-е. В то же десятилетие «Элджин» крутил такие ленты, как «Крот», «Тернистый путь» Перри Хенцеля, «Ночь живых мертвецов», «Голова-ластик» Дэвида Линча, «Розовые фламинго» Джона Уотерса, «Шоу ужасов Роки Хоррора»[76]76
  Hoberman Rosenbaum J. Midnight Movies. N.Y.: Da Capo Press, 1983. Также см. интересную документальную ленту «Полночное кино: Из маргинального в мейнстримное» (2005), режиссер Стюарт Сэмюэльс.


[Закрыть]. Именно в этом кинотеатре поклонники могли увидеть также «Уродцев» и «Конопляное безумие». Все они были предназначены строго для ночного показа. Когда «Крота» попытались показывать в более престижном кинотеатре и по утрам, он потерял свою аудиторию ровно за три дня, и фильм вернули к ночному показу.

Примерно в это же время культовыми стали считаться картины, про которые сегодня принято говорить «чем хуже, тем лучше» или «так плохо, что даже хорошо» и которые зачастую обозначают как «кэмп». Обычно считается, что кэмп – это ироничное использование клише, а образчиком его называют творения Джона Уотерса. Представляется, что это не совсем так. В действительности кэмп – это прежде всего присвоение и иногда феминизация образов, символов, артефактов, изначально принадлежавших гетеросексуальной культуре, что ведет к трансформации их значения и фактически начинает обозначать гомосексуальную идентичность[77]77
  Макнейр Б. Стриптиз-культура. М.; Екатеринбург: ACT, У-Фактория, 2007. С. 268–270.


[Закрыть]. «Волшебник страны Оз» – самый яркий пример культового фильма в стиле кэмп. Другая лента из того же разряда «Долина кукол» – экранизация женского популярного романа Жаклин Сьюзан. Поклонники признают этот фильм настолько приторным, что любят его именно за то, что он не удался. Что характерно, оценить прелесть кэмпа могут не только гомосексуалисты. Сорен Маккарти, один из поклонников фильма, пишет: «Триумф “Долины кукол” в том, что хотя этот фильм олицетворяет впустую потраченные талант, время и деньги, 30 лет спустя после его создания мы все еще смотрим его, даже не будучи гомосексуалистами»[78]78
  Маккарти С. 60 культовых фильмов… С. 79.


[Закрыть]. Культовые картины, которые не являются кэмпом, но относятся к категории «чем хуже, тем лучше», – это, например, «Манос: руки судьбы» (1966), «Тролль 2» (1990) и «Комната» (2003).

Культовыми могут стать и картины, созданные не в США. Достаточно вспомнить снятый в 1971 г. фильм Майка Ходжеса «Убрать Картера» с Майклом Кейном. Действительно международный успех снискал боевик «Выход дракона» (1973) Роберта Клоуза с Брюсом Ли. Одной из самых культовых картин, сделанных не в США, является «Бетти Блю, или 37.2 по утрам» (1986) Жан-Жака Бенекса. Почти сразу как о культовом режиссере заявил о себе и новозеландец Питер Джексон, сегодня снимающий «Властелина колец», но начинавший с таких хорроров, как «В дурном вкусе» (1987) и «Живая мертвечина» (1992). Таким образом, культовые фильмы снимаются не только в Соединенных Штатах, но очень часто становятся таковыми именно там.

Следующий этап развития культового кино фактически стал завершающим. В довольно консервативное рейгановское десятилетие, когда к тому же расцветали видео и телевидение, культовое кино продолжало жить, но принимало иные формы. Бывший до того довольно радикальным и даже контркультурным культовый кинематограф стал либо маргинальным, либо условно мейнстримным, хотя и оставался по-прежнему достоянием отдельных субкультур – панков («Экспроприатор» Алекса Кокса), протестующей молодежи («Клуб “Завтрак”» Джона Хьюза), рокеров («Spinal Тар. Последнее турне» Роба Райнера) и т. д.

К концу 1980-х фильмы не так часто, как в предшествующие десятилетия, становились культовыми, а в 1990-е культовое кино, каким его знали до тех пор, практически исчезло. Появились картины Квентина Тарантино, которые по существу знаменовали радикальную трансформацию или даже смерть культового кино, как считают некоторые. Тарантино верно понял формулу успеха и стал эксплуатировать дух культа. Дэнни Ли написал в «Guardian»: «Ныне слово “культовый” изгнано из словарного запаса мирового кинематографа. И что важнее, исчезла сама эта часть истории кино. <…> То, началом чему послужили “Бешеные псы” и что “Криминальное чтиво” превратило в феномен, было просто награблено у десятилетий истории культового кино: ради кадра, сюжетных линий и саундтрека было перепахано целое поколение фильмов. Проблемы же здесь вовсе не в плагиате, а в формировании отношения к культовому кино»[79]79
  Leigh D. Who Killed Cult Movies? // Guardian. 2009. October 13. <http://
  www.guardian.co.uk/film/filmblog/2009/oct/13/who-killed-cult-movies>


[Закрыть].

До 1990-х было ясно: фильмы не создаются культовыми, они таковыми становятся или случаются прежде всего благодаря аудитории. Но Тарантино стал именно делать культовые фильмы. Хотя, надо отметить, не он один. То же самое можно сказать о Тиме Бёртоне, который избрал для себя путь парафраза научной фантастики 1950-1960-х. Примечательно, что Бёртон воздал должное и Вуду-младшему в фильме «Эд Вуд» (1994), также, в свою очередь, пользующемуся статусом культового. К технологии создания кинокульта подключились прокатчики. Современная журналистка Наоми Кляйн описала процедуру превращения в культовый фильм Пола Верхувена «Шоугерлз» (1995). Через полгода после провала в кинотеатрах студия MGM «пронюхала, что это “сексплутационное” кино неплохо расходится на видео, причем не просто как квазиреспектабельная порнография. Судя по всему, группы “двадцати-с-чем-то-летних” закатывали иронические тусовки на тему “Шоугерлз”, злобно насмехаясь над кошмарным сценарием и переполняясь ужасом при виде напоминающих аэробику сексуальных контактов. Не удовлетворяясь доходами от продажи фильмов на видеокассетах, MGM решила заново пустить фильм в прокат под видом новой версии английского фильма 1975 г. Rocky Horror. <…> Для предварительного показа в Нью-Йорке студия даже наняла армию трансвеститов, чтобы они орали на весь зал через мегафоны в самые гнусные экранные моменты»[80]80
  Кляйн Н. No Logo: люди против брэндов. М.: Добрая книга, 2008. С. 117.


[Закрыть].

Последними, безусловно культовыми картинами стали midnight movie «Донни Дарко» (2001) Ричарда Келли и «настолько плохое, что даже хорошее кино» «Комната» (2003) Томми Визо. Причем оба режиссера признались в том, что намеревались снять именно культовые фильмы. Однако, как утверждают некоторые исследователи, для кино, которое изначально делается с целью превратить его в культовое, нужны новые понятия, иначе мы окончательно запутаемся[81]81
  Cult Film: A Critical Symposium // Cineaste. 2008. Vol. XXXIV. No. 1.


[Закрыть]. При этом возникают вопросы, как быть с «Гарри Поттером» или «Властелином колец»? «Властелин колец» точно может похвастаться всеми атрибутами культа, а вот франшиза «Гарри Поттер» является скорее мейнстримной и, кажется, не обзавелась такими фанатами, как поклонники «Властелина колец» и теперь «Хоббита». Чтобы войти в историю культового кинематографа, нужно пройти проверку временем и сохранить любовь самых преданных поклонников, что сделали, например, «Звездные войны».