Текст книги "В глуши таёжной (сборник)"

Александр Пискунов
В глуши таёжной

© Пискунов А. Н., наследники, 2016

© Меркер А. Ф., предисловие, 2016

© Беляева Н. В., Сибгатуллин Р. З., Ухова Н. Л., приложение, 2016

* * *

Сохранил красоту для других

«Охранять природу – значит охранять Родину», так утверждал успевший «прихватить» ВОВ и войну с Японией Александр Николаевич Пискунов. И, защищая природу, он охранял Родину не менее яростно, чем в боях или в стычках с бандитами. «Писал и пишу об охране природы» – отвечал он на раздражение начальников его активной природоохранной деятельностью. И создавались автором не только обличающие вредителей природы статьи, но и увлекательнейшие повествования о растительном и животном мире Урала, о путешествиях в различные уголки России, вызывающие восхищение искренним и непосредственным восприятием красоты мира.

Тысячи заметок и очерков, публикуемых на протяжении многих лет различными журналами и газетами, написал натуралист Александр Пискунов.

Его произведения, порой весёлые и задорные, порой задумчивые и даже мрачноватые, наполнены глубокой любовью к природе родного для автора уральского края и тревогой за её состояние.

«Мы с тобою лишь часть красоты мирозданья,

Уходя, сохрани красоту для других» – так напутствовал он своих внуков.

И сам в своих произведениях сохранил для нас Красоту Природы.

Наши издания произведений Александра Пискунова основаны на очерках и рассказах об уральской природе, созданных автором за много лет писательской деятельности, многие из которых впервые выходят в книжном формате.

Книга «В глуши таёжной» включает в себя очерки о Висимском заповеднике, в котором автор проработал десять лет, и посвящается 45-летию заповедника, отмечаемому в 2016 году.

В подготовке издания неоценимую помощь оказали дочери Александра Николаевича – Елена Пискунова и Светлана Катана, без огромного труда которых по разборке архива автора, подготовке текстовых и фотоматериалов осуществить его было бы невозможно.

Благодарим всех, кто принимал участие в работе над сборником и помог ему выйти в свет.

Особую признательность выражаем:

Назарову Владимиру Поликарповичу, журналисту, фотографу и другу Александра Николаевича, по инициативе которого большая часть очерков опубликована на сайте «Экосистема», за пропаганду творчества автора, предоставленные фотографии и материалы из личного архива, моральную и информационную поддержку нашего издания;

Меркеру Александру Фёдоровичу за предисловие к книге; научным сотрудникам Висимского государственного природного биосферного заповедника Наталье Вадимовне Беляевой, Рустаму Зинатовичу Сибгатуллину и Надежде Леонидовне Уховой за предоставленные фотографии и статью о заповеднике;

Вурдовой Ирине Фёдоровне, Захарову Владимиру Анатольевичу, Исакову Павлу Анатольевичу, Мещерягиной Светлане Галимзяновне, Попову Евгению Анатольевичу, Сварбову Петру Дмитриевичу за предоставленные фотоматериалы.

Информационную поддержку изданию оказали:

Боголюбов Александр Сергеевич, Экологический Центр «Экосистема», г. Москва;

Подгорнова Элла Анатольевна, г. Новоуральск;

Чеботаева Марина Валерьевна, проект «Наш Урал», г. Екатеринбург;

Ярославцева Наталья Николаевна, Российская межрегиональная общественная организация Клуба ЮНЕСКО «Содружество павленковских библиотек», г. Киров.

Сергей Чумаков,

директор Уральского провинциального издательства

Александр Николаевич Пискунов (1927–2009)

Александр Пискунов родился 27 октября 1927 года в городе Невьянске Свердловской области. Будучи ребёнком, автор книги проявлял огромный интерес к живой природе. Встречи с белками, бурундуками, рябчиками и утками были для него радостным откровением. В возрасте двенадцати лет Александр Николаевич пристрастился к ружейной охоте, благодаря которой он знакомился с природой родного края. В четырнадцать лет Александр пошёл работать на Невьянский цементный завод слесарем. Шла война. Работать приходилось по 10–12 часов в сутки без выходных.

В 1944 году, в возрасте семнадцати лет, был призван в армию. Зимой 1944–45 года проходил военную подготовку в военных лагерях. Летом 1945 года принимал участие в знаменитом пешем переходе по безлюдным и безводным степям Монголии и форсировании горного хребта Большой Хинган, участвовал в боевых действиях против японцев. После окончания боевых действий в Китае проходил службу в Северной Корее, откуда для продолжения службы был направлен в Германию. За успехи в воинской службе получил офицерское звание. Позже проходил службу в Туркмении, в Центральной России, Крыму и Западной Сибири.

Проходя воинскую службу в разных частях страны, уделял большое внимание изучению природы края. После ухода в запас (1961 г.) выбрал местом своего постоянного жительства город Верхний Тагил, где по направлению Кировградского горкома КПСС получил путевку для работы в ОВД г. Кировграда. Прошёл путь от участкового инспектора до начальника Верхнетагильского ГОМ. Работая в органах милиции, уделял много времени борьбе с браконьерством и охране природы.

После увольнения на заслуженный отдых работал лесником, а затем инспектором по охране природы в Висимском государственном заповеднике. Вёл активную пропаганду охраны природы, писал статьи, читал лекции, участвовал в рейдах по задержанию нарушителей. Неоднократно избирался депутатом Кировградского и Верхнетагильского городских Советов, где возглавлял постоянные депутатские комиссии по охране природы. По его инициативе впервые в стране была создана районная экологическая милиция. За время работы в заповеднике стал подготовленным натуралистом.

Проработав десять лет в заповеднике, по просьбе общественности был назначен на должность директора Верхнетагильского краеведческого музея, в создании которого принимал активное участие. По его инициативе в музее был создан отдел природы, большинство экспонатов которого изготовлено А. Н. Пискуновым. Здесь читались лекции о природе родного края, работал кружок по краеведению, писались статьи о природе.

В 1991 г. принял участие в конкурсе им. А. Н. Формозова в Москве, где его материалам было присуждено второе место по стране. Был Почётным членом Уральского орнитологического общества, членом Уральского экологического союза. До последних дней своей жизни вёл постоянную рубрику «Вопросы натуралисту» в газете «Уральский рабочий», которая пользовалась популярностью у читателей, за что был награждён медалью «За добросовестный вклад в развитие журналистики Среднего Урала».

Сотрудничал с журналами «Веси», «Уральский следопыт», с газетами «Областная газета», «Ключ Земли» и др.

Щедрый сердцем природолюб!

Имя Александра Николаевича Пискунова широко известно краеведам Свердловской области и читателям различных областных изданий, в которых до последних дней жизни он печатал свои рассказы и отвечал на вопросы своих многочисленных поклонников.

Страстный любитель природы, Александр Николаевич был и её ревностным хранителем. Он не просто любил природу (таких людей много) – он её изучал, он её знал. Совершая многокилометровые походы по своему краю, он в своём дневнике фиксировал следы животных, их повадки, интересные и загадочные явления в жизни растений. Уже дома за письменным столом эти его путевые заметки превращались в удивительные рассказы о природе Среднего Урала. Своими знаниями и наблюдениями Александр Николаевич щедро делился на страницах различных газет и журналов Свердловской области. Его публикации неизменно вызывали живой интерес как среди взрослых, так и среди школьников. «Летописцем уральской природы», – называли мы его в своём учительском кругу. Для нас – уральских учителей биологии – Александр Николаевич Пискунов был настоящей экологической находкой, нашим верным помощником, так как и мы, и наши ученики всегда с нетерпением ожидали газеты с живыми рассказами А. Н. Пискунова об уральской природе.

Александра Николаевича интересовала не только природа Среднего Урала. Он свято и бережно относился и к истории своего края, к его народу с его самобытными обычаями.

Не будучи верующим человеком, Александр Николаевич, тем не менее, выступил в прессе с предложением о признании старообрядческого кладбища в окрестностях старого уральского города Верхний Тагил как исторического захоронения, приравненного к памятнику истории Среднего Урала. В этом проявилось его глубокое уважение к предкам, к истории своего края. Он с уважением относился к людям, не обращая внимания на то, какой веры придерживается тот или иной человек, лишь бы эта вера не умаляла достоинства человека, уважала бы душевные чувства другого.

«Мой Бог – это моя совесть, которая всегда подскажет, как я обязан поступить в той или иной ситуации», – писал мне Александр Николаевич в одном из своих последних писем. И за свою долгую жизнь от этого своего принципа он старался не отступать.

Я надеюсь, что настоящий сборник искренних рассказов Александра Николаевича Пискунова найдёт своего любознательного читателя.

Александр Меркер,

действительный член Русского Географического общества

Под пологом первобытного леса

Более десяти лет служил я инспектором по охране природы в Висимском государственном биосферном заповеднике, что на Среднем Урале, проводя много времени в избушке под пологом первобытного леса. В течение нескольких тысяч лет этот участок леса никогда не вырубался и не горел. Такой лес даёт наглядное представление о том, какими наши леса были до активной эксплуатации их человеком.

Здесь на площади в несколько тысяч гектар нельзя было встретить ни одной берёзы. Не было здесь и сосняков. У большинства наших граждан само понятие о первобытном лесе неизменно ассоциируется с непроходимыми дебрями. А между тем, это далеко не так. Горные первобытные леса Урала довольно светлы и легко проходимы. Огромные ели, пихты и кедры образуют кроны высоко над землёй и растут сравнительно далеко друг от друга, что даёт возможность хорошего обзора под пологом леса.

Конечно, из-за недостатка света возобновление леса здесь идёт очень медленно. Подрост из пихты и ели довольно редок и имеет угнетённый вид. И только там, где под напором ветра упало несколько крупных деревьев, возникают небольшие участки, хорошо освещаемые солнечными лучами. Растущий на таких участках подрост сразу оживает и быстро идёт в рост. Особенно такой лес кажется светлым в зимнюю пору, когда налипший на ветках деревьев снег прижимает их к стволам.

Несмотря на это, лучи низкого зимнего солнца во многих местах вообще не касаются приземного слоя до самой весны. Здесь царит какой-то особый, торжественный полумрак. Мне нравилось ходить по такому лесу в лунные зимние ночи, когда свет луны проникает через пространства между деревьями и, падая на снег, окрашивается в яркий красноватый цвет. И тогда кажется, что повсюду в темноте ельников полыхают костры.

Здесь на западном склоне водораздельного кряжа глубина снежного покрова нередко достигает метра и более. При такой толщине снега почва под ним никогда не промерзает, что благоприятно сказывается на зимовке растений и организмов, населяющих лесную подстилку. Благодаря этой особенности, медведи, обитающие на восточном склоне хребта, идут на зимовку сюда.

А. Пискунов в заповеднике. Фото из архива автора

Идущие с запада на восток циклоны оставляют над хребтом значительную часть своих осадков. Поэтому леса здесь никогда не испытывают засухи. В то же время, благодаря тому, что эти леса произрастают на склонах гор, здесь никогда не бывает и переувлажнения почвы, но влаги достаточно для образования плотного мохового покрова. По берегам горных ручьёв здесь много видов сфагнума. Известно, что мох впитывает и хранит огромное количество влаги. Это было одной из причин высокой пожарной устойчивости такого леса. Попадая под полог первобытного леса летом, удивляешься обилию крупномерных папоротников: кочедыжников, страусоперов и щитовников. Находясь в зарослях таких папоротников, начинаешь представлять себя в джунглях тропического леса, и только стройные стволы хвойных деревьев напоминают тебе, что это не джунгли тропиков, а леса Урала. Кедровая сосна иногда достигает здесь огромных размеров. Я знал кедр, в нижней части которого находилось дупло, медведи использовали его как берлогу. Спасаясь от дождя, однажды я забрался в пустотелый ствол упавшего кедра, где мог нормально сидеть.

Всё это говорит о том, что эти растения нашли здесь самые благоприятные условия обитания. Кажется странным тот факт, что обычная сосна в таких условиях не растёт. Обыкновенная сосна очень светолюбива и возобновляться может только на открытых местах – гарях и вырубках. На заповедной территории и её охранной зоне много пожарищ и вырубок, но и там сосна не произрастает. Это объясняется тем, что сеянцы сосны обыкновенной очень восприимчивы к грибковым заболеваниям, а это случается главным образом в местах, где глубина снежного покрова превышает 50 см и более. Поэтому сеянцы сосны, попадая под очень глубокий снег, погибают.

Участок первобытного леса, находящийся на возвышенности под названием Липовый Сутук, благодаря инверсии воздуха находится в полосе максимального теплообеспечения или, как говорят учёные, температурного максимума. Благодаря этим условиям здесь произрастает липа мелколистная и ильм шероховатый – остатки некогда произраставших здесь широколиственных лесов из дуба, лещины и клёна.

В самом нижнем ярусе леса здесь растут теплолюбивые виды: грушанка, круглолистка, седмичник европейский и другие неморальные виды.

Первобытные леса богаты лишайниками, особенно теми, что произрастают на стволах деревьев. Здесь особенно много пармелий, которые в дождливую и пасмурную погоду светятся нежным зеленоватым цветом. Ещё не так давно в этих лесах обильно произрастали такие лишайники, как уснея бородатая, а также кладонии, которых в народе называют оленьим мохом. Однако, из-за сернистых выбросов промышленных предприятий эти лишайники почти полностью деградировали. Только изредка ещё можно встретить небольшие куртинки кладоний. А уснея бородатая, что произрастает на ветках деревьев, достигает здесь длины всего в несколько сантиметров, тогда как в лесах, где чистая атмосфера, она может достигать длины метра и более.

А. Пискунов в заповеднике. Фото из архива автора

Особый интерес для натуралиста представляет собой животный мир заповедного леса. В основном в таких лесах обитают виды животных, тесно связанных с отдельными видами растительности кормовыми отношениями. Особенностями такого леса является и то, что численность его обитателей сильно колеблется в зависимости от урожая семян кедра и особенно ели. В годы, богатые урожаем кедровых орехов, здесь наблюдается большое оживление. Повсюду кричат кедровки, растаскивая и пряча орехи в лесной подстилке. Белки и мышевидные грызуны также занимаются заготовкой орехов впрок. Лакомиться орехами приходят сюда и медведи. Этим приходится ждать, когда шишка упадёт на землю. Однако, роль кедровых орехов в наших лесах не так велика, как семян ели. В зимы, богатые урожаем еловых семян, лес кишит клестами-еловиками. Даже прилетают сюда клесты с севера – белокрылые. Стайки лесных синичек и поползней собирают с поверхности снега опавшие крылатки. Это же делают кедровки, рябчики и даже глухари. Под покровом ночи этим же занимаются и мышевидные грызуны, за которыми охотятся совы – неясыти, мохноногие и воробьиные сычики. Днём же еловые шишки неустанно разгрызают, добывая семена, белки, разбивают пёстрые и трёхпалые дятлы. Охотятся за белками и мышевидными грызунами куницы, колонки, горностаи и ласки. Сочная хвоя молодых пихточек привлекает сюда стада лосей, за которыми заходят сюда стаи волков, а по опушкам лесного массива живут зайцы-беляки, на которых охотятся рыси. В годы, неурожайные семенами хвойных растений, жизнь здесь заметно замирает. Лишь изредка можно услышать постукивание дятлов, да видеть кочующую по лесу стайку буроголовых гаичек. В поисках хороших кормовых мест откочевали в другие места белки, кедровки и стаи клестов. Следом за ними ушли куницы и улетели совы. И только в годы мышиной «напасти» снег под деревьями разрисован следами куниц, горностаев и ласок. Не улетают тогда и совы. Мышиные урожаи позволяют многим хищникам безбедно пережить суровое время года.

Заповедные просторы. Вид с наблюдательной вышки на горе Большой Сутук на гору Долгую. Фото из архива автора

Автор, более десяти лет работая в заповеднике под пологом первобытного леса, имел много интересных встреч с разными его обитателями. Память сохранила многие из этих встреч, с которыми хочется поделиться с читателем.

След человека

Человек окружён ореолом страха и недоверия. Где бы он ни находился: в лесу, на озере, в тундре или в пустыне – повсюду излучаемая им опасность заставляет всё живое бежать от него, как от огня. Даже оставленный человеком след вызывает у некоторых животных панический страх.

Вчера утром проложил я лыжню через эти поляны. Ночью эта лыжня преградила путь пробегавшей здесь по своим лисьим делам лисичке. Приблизившись к самой лыжне, она так и не решилась перепрыгнуть её. Вернувшись по своим следам назад, лиса стала искать переход в другом месте. Семь раз приближалась она к лыжне, но преодолеть страх перед ней так и не смогла. Каким же страшным должен показаться ей человек, если даже след его вызывает у неё панический ужас?

Конечно, не все звери боятся следов человека. Зайцы, например, даже любят пробежаться по утоптанному лыжами снегу. Не очень боятся лыжни и лоси. При очень глубоких снегах лоси даже любят отдыхать на лыжне. Забавный случай приключился у меня с лосями во время работы в Висимском заповеднике. Спускаясь по крутому склону горы, увидел отдыхавших на лыжне четырёх, уже сбросивших рога, лосей. При моём приближении животные поднялись и побежали вниз по склону прямо по лыжне. Очень глубокий снег мешал им двигаться быстро. Несмотря на торможение палками, я вплотную приблизился к бегущему последним молодому лосю, что даже мог бы запрыгнуть ему на спину. Чтобы избежать столкновения, я выпрыгнул из лыжни и зарылся в снег. Повернув в мою сторону головы, остановились и лоси. Тяжело дыша, они наблюдали за тем, как я барахтался в сугробе. Через несколько секунд звери, утопая в глубоком снегу, цепочкой скрылись в лесу.

Очень своеобразно ведёт себя при встрече с лыжнёй лесная куница. Пересекая её, она не забывает оставить на лыжне свою «визитную карточку», видимо, давая понять, что место это уже занято.

Довольно раздражённо ведут при встрече свежих следов человека медведи. За время существования заповедника здесь было отмечено три случая нападения медведей на сотрудников заповедника. Обошлось без тяжких последствий, поскольку во всех случаях медведь рассматривал человека не как жертву, а как соперника, которому полагалась небольшая трёпка.

Не раз было, когда медведь ходил по моим следам. Однако от серьёзного разговора он всегда уклонялся. Проходя по границе заповедника, медведи не упускают возможности давать оплеухи установленным здесь пограничным столбам. Иногда они свирепеют и грызут эти раскрашенные «под зебру» столбы, усматривая в них посягательство на свою территориальную целостность. Однажды при ревизии обходов мы обнаружили, что верхушка одного из столбов оказалась погрызена медведем. Забраться по гладкому столбу к его верхушке можно было только по лестнице. Медведей же высотой почти в пять метров в природе не существует. Мы удивлённо гадали, каким образом медведь мог повредить верхушку столба. Всё оказалось до банального просто. Весной у столба долго сохранялся огромный сугроб, которым и воспользовался медведь. Волки, подобно лисам, также боятся свежих следов человека. А вот для росомахи хождение по следам охотников стало частью её экологической ниши. Хождение по путикам охотников-промысловиков, где она поедает приманки и попавшую в капканы добычу, помогает ей выжить. След человека страшен не всем.

Медведи висимского заповедника

Конечно, встречи с медведями были у меня задолго до работы в заповеднике. Будучи страстным охотником, я во время своих скитаний по лесу довольно часто встречал следы медведей, разрытые ими норы грызунов, поломанные деревца и т. д. Имели место и непосредственные встречи с этим хищным зверем.

В молодости я, как и все мои ровесники, пристрастился к курению. Со временем это стало сказываться на моём здоровье. Я стал всё чаще и чаще болеть. Врачи посоветовали незамедлительно избавиться от вредной привычки – бросить курить. Вместо того, чтобы сконцентрировать свою волю и сразу отказаться от курения, я стал тогда прибегать к полумерам, которые не могли способствовать полному отказу от курева. Так, уходя в свободное время на охоту, я умышленно оставлял дома папиросы. В то же время, при встрече в угодьях с охотниками, просил у них закурить, мотивируя это тем, что свои папиросы я забыл дома.

Фото В. Сысоева

Один случай произошёл в один из ноябрьских морозных дней. С вечера прошёл густой рыхлый снег, а к утру сильно подморозило. Из дому я вышел, когда было ещё темно, и до рассвета успел преодолеть более шести километров. Снежный покров был плотный и мало мешал движению.

В призрачном свете предрассветных сумерек, увидел я впереди на лесной дороге свежие следы, как мне показалось человека в валенках. Решив, что с ним можно будет и покурить, я ускорил шаг, намереваясь догнать «незнакомца». В одном месте на обочине дороги «охотник» долго топтался у куста рябины, на котором ещё сохранились несколько гроздьев ягод. «Ягоды собирал», – подумал я. Тут же я решил, что по возвращению домой тоже надо будет набрать этих ягод. Потом след свернул на большую поляну и углубился в лесной массив. При приближении к опушке леса я услышал впереди треск от сломанного деревца. Я был убежден, что незнакомый «охотник» и там собирает ягоды рябины. Нас разделяла стена мелких ёлочек, за которыми находился тот, кого я догонял. Боясь, что мое внезапное вторжение к нему через кусты может вызвать у него чувство преследования, я предупредительно крикнул: «Мужик, а закурить у вас есть?». В ответ раздался медвежий рёв и тут же послышался треск сучьев от убегающего зверя. Поняв, что медведь попался некурящий, я снова вернулся к дороге, причём времени на это потратил значительно меньше, чем тогда, когда шёл по следу.

Уже днём, после хождения по лесу, я вернулся на то место, где состоялась моя встреча с медведем. Оказалось, что зверь находился всего в двадцати шагах от меня. Медведь сломал деревце рябины толщиной с руку, украшенное гроздьями красных ягод, но позавтракать так и не успел. Все гроздья этого дерева я собрал в рюкзак и принёс домой. Детям я сказал, что это подарок им от медведя. Дети с удовольствием ели эти сочные, тронутые морозом, ягоды и хвалили мишку за подарок.