Текст книги "Кто Вы, «Железный Феликс»?"

14 ноября 1918 г. на заседании Коллегии НКВД состоялось обстоятельное обсуждение доклада Г.И. Петровского «О согласовании действий Всероссийской Чрезвычайной комиссии и Народного комиссариата внутренних дел», который, ссылаясь на постановление Президиума ВЦИК о ВЧК и ее взаимоотношениях в работе с НКВД, отметил общую цель в борьбе с контрреволюцией как ВЧК, так и НКВД, предложив «немедленно установить контакт в работе между обоими учреждениями».

Основываясь на принципиальном решении Президиумом ВЦИК вопроса о взаимоотношениях ВЧК и НКВД, Дзержинский внес предложение приступить к детальному развитию и проведению в жизнь этого постановления. Он считал, что необходимая связь между двумя организациями может решаться следующим образом: председатель ВЧК должен как член коллегии НКВД участвовать в заседании коллегии этого ведомства; представители от НКВД должны входить в ВЧК – Контрольно-ревизионную комиссию, в Президиум, общее собрание комиссии и в ее Иногородний отдел (меры намечаются пока лишь до предполагаемой реорганизации ВЧК).

Выступление М.Я. Лациса касалось работы прифронтовых ЧК, Он говорил, что их работу нельзя отделить от работы исполкома. «Дело выиграло бы, если бы чрезвычайных комиссий как таковых не существовало, а чрезвычайные комиссии, присоединив к себе милицию, составляли бы самостоятельный отдел ИК». И.С. Уншлихт предложил приступить к разработке инструкции, которая бы детально разграничила функции работы ВЧК, НКВД и НКЮ, для этого создать комиссию, которая при подготовке инструкции руководствовалась бы постановлением Президиума ВЦИК. Смирнов, присоединился к мнению Уншлихта и наметил практические указания для комиссии. По его мнению, комиссия должна в инструкции, прежде всего разработать вопросы: о использовании ЧК милицией, порядке финансировании и инструктировании ЧК.

Дзержинский предложил высказать членам Коллегии свое мнение о порядке финансирования и инструктирования, а для разработки остальных вопросов избрать представителя в комиссию.

Уншлихт счел необходимым не ограничиваться при выработке инструкции лишь этими тремя вопросами, а наметить общую границу в работе ВЧК и НКВД, включив в нее и указанные три вопроса.

После обсуждения Коллегия НКВД постановила: 1) о смете ЧК – она должна решаться в Финансовом отделе НКВД под руководством и в согласии с ВЧК; 2) для разграничения функций в работе НКВД и ВЧК, а также о пользовании ЧК милицией подготовить инструкцию, которая должна быть выработана комиссией в составе представителей ВЧК и НКВД: Уншлихта и Тихомирнова; представителем в Контрольно-ревизионную комиссию, Президиум и на общее собрание ВЧК избрать Лациса, а в его отсутствии – Уншлихта с правом решающего голоса. ²⁹.

16 ноября 1918 г. решением СНК в состав Коллегии НКВД введены чекисты Ф.Э. Дзержинский, М.Я. Лацис и М.С. Урицкий³⁰.

В июне 1919 г. для установления более тесного контакта между территориальными органами милиции и ЧК на основании резолюции 2 Всероссийской конференции губЧК, ВЧК предложила: в коллегии местных отделов управления ввести председателей ЧК; в коллегии губернских и уездных ЧК ввести заведующих губернскими и уездными управлениями милиции, «добиваясь чтобы во главе милиции стояли испытанные коммунисты»; «там, где в милиции не имеется надежных руководителей местным ЧК выделять из своей среда испытанных товарищей в качестве кандидатов на эти руководящие посты, в частности, на должность зав. уголовно-розыскными отделениями»; включать в местные уголовно-розыскные отделения опытных чекистов, «содействуя реорганизациями этих учреждений и постепенно предавая в их ведение часть функций, лежащих ныне на ЧК в области борьбы со спекуляцией, должностными преступлениями и т.п.; вводить в местные ТЧК в качестве членов коллегии заведующих губернскими, уездными или участковыми отделами железнодорожной милиции»³¹.

2 января 1921 г. Дзержинский писал Апетеру о запросе губЧК в губисполком о том, что сделано по санитарии Астрахани – «Необходимо разъяснить губчека, что она не имеет права запрашивать т. обр. губисполком, которому губчека подчинена. Губчека должна была, по имеющимся у нас сведениям, донести в губисполком и просить указаний для себя. Копию этого разъяснения надо направить и в губисполком. Текст прошу прислать мне для подписи»³².

Вопросы тесного взаимодействия как бы отпали сами собой после назначения Дзержинского наркомом внутренних дел. Со сменившим его А.Г. Белобородовым возникало много конфликтов и часто их приходилось решать высшим партийным и советским органам.

С 1924 г. для решения конкретных задач в процессе работы органы НКВД – милиция и уголовный розыск– были подчинялись в оперативном отношении ОГПУ. Так, 29 января Дзержинский внес в Политбюро ЦК РКП (б) предложение о расширении прав ОГПУ, предоставление ему особых полномочий и подчинения в оперативном отношении милиции и уголовного розыска. «…Одна из причин недостаточных успехов борьбы с бандитизмом, – писал он, – это формализм и волокита наших судов и несогласованность действий уголовного розыска, милиции и органов ГПУ. Поэтому вношу предложения:

1. Руководство борьбой с бандитизмом, как политическим, так и уголовным, как в городе, так и в деревне, возложить на ОГПУ и его местные органы.

2. Для этой цели подчинить оперативно ОГПУ органы уголовного розыска и милиции.

3. Предоставить право ОГПУ внесудебного разрешения дел по обвинению в бандитизме не только лиц, захваченных с оружием, но и вообще принимающих участие в бандитизме.

4. Поручить ОГПУ разработать и срочно провести план освобождения крестьянского населения от обирающих его бандитов, включая в это число и конокрадов»³³. Предложения Дзержинского были одобрены.

Но самыми сложными были все же отношения ведомства безопасности с НКЮ, НК РКИ и ЦКК РКП (б), где вырабатывалась не только судебная и внесудебная политика, но и осуществлялся контроль за работой сотрудников ВЧК-ОГПУ. И так было с первых дней образования ВЧК.

18 декабря 1917 г. ВЧК арестовала группу членов контрреволюционного «Союза защиты Учредительного собранию), пытавшихся самочинно, вопреки декрету Совнаркома от 26 ноября 1917 г.³⁴, открыть «заседание» Учредительного собрания. СНК решил задержать арестованных до выяснения их личности. Вместо того, чтобы выполнить решение СНК, нарком юстиции левый эсер И. З. Штейнберг и член коллегии НКЮст В.А. Карелин освободили всех арестованных, не поставив в известность об этом ВЧК. Это являлось нарушением принятого левыми эсерами обязательства проводить советскую политику. На следующий день СНК своим постановлением за подписью В.И. Ленина и И.В. Сталина признал, что какие бы то ни было изменения постановлений комиссии Дзержинского, как и Следственной комиссии при Петроградском Совете, Военно-морской следственной комиссии и Комитета по борьбе с пьяными погромами, допустимы только путем обжалования этих постановлений в СНК, а не единоличными распоряжениями комиссара юстиции.

СНК также признал, что освобождение арестованных в ночь с 18 на 19 декабря/ с 1 на 2 января 1918 г. Штейнбергом и Карелиным было и формально, и по существу дела неправомерным, так как противоречило не только правам комиссии Дзержинского, но и прямому решению СНК, принятому вечером 18 декабря 1917 г. о задержании арестованных для выяснения личностей³⁵.

Вопрос о взаимоотношениях между НКЮ с ВЧК и другими следственными комиссиями снова был заслушан на заседании СНК 21 декабря 1917 г. по докладу Штейнберга.

В начала 1918 г левые эсеры потребовали включения их представителей в состав ВЧК. Дзержинский выступил с предложением, чтобы ЦК левых эсеров делегировал своих работников только после предварительного утверждения кандидатур СНК. 7 января 1918 г. СНК обсудил «Конфликт Комиссариата юстиции с Всероссийской комиссией по борьбе с контрреволюцией по вопросу о пополнении этой комиссии». Был заслушан доклад Дзержинского о недопустимости системы пополнения ВЧК выбором новых ее членов партией левых эсеров, которую предложил Штейнберг. Вопреки мнения Дзержинского СНК поддержал эсеров, признав «желательным преобразование комиссии в том смысле, чтобы назначить товарищем председателя Чрезвычайной комиссии членов от фракции левых с.-р». Кандидаты в члены ВЧК должны утверждаться СНК. ³⁶

После мятежа левых эсеров 6 июля 1918 г. они были выведены из состава ВЧК во всех ее структурах. Но отношения с НКЮ не стали лучше. Те же конфликты и споры. 15 ноября 1921 г. СНК вновь вернулся к этому вопросу, поручив «разработку норм, регулирующих взаимоотношения ВЧК и НКЮста, поскольку их деятельность соприкасается, в частности, нормы об установлении надзора НКЮста за следственным аппаратом ВЧК – комиссии в составе тт. Дзержинского, Каменева и Курского. Срок работы комиссии – двухнедельный. Доклад за т. Дзержинским и т. Курским. Созыв комиссии поручить т. Дзержинскому».³⁷. Комиссия работала вплоть до реорганизации ВЧК.

14 сентября 1922 г. Дзержинский предложил З.Б. Кацнельсону и А.И. Свидерскому подготовить программу взаимодействия и установления повседневного делового контакта между ЭКУ ГПУ и НК РКИ, «преодолев как с этой, так и с другой стороны ведомственную конкуренцию. Для этого необходимо уяснить себе положение и компетенцию, и цели, и задачи как Эк. упр., так и РКИ, установив работу дополняющую, совпадающую и соприкасающуюся и выработать как центральное соглашение так и по отдельным отраслям для устранения всяких трений и параллелизма. Взаимную вражду надо преодолеть. Прошу Вас представить т. Свидерскому весь необходимый материал и свои соображения, предварительно лично доложив мне».³⁸

В препроводительном письме Дзержинский писал, что ему необходимы дополнительные материалы для подготовки доклада в ЦК РКП(б) и просил прислать их в кратчайший срок.

Особое внимание председатель ГПУ обратил на борьбу с мелкобуржуазной стихией, указав, что ее ведут специальные три ведомства: НК РКИ, НКЮ и ГПУ. При этом первые два оторваны от хозяйственной жизни, находятся «вне ее текущего процесса и в одной части, в большей своей части, составленные из тех же враждебных и чуждых советскому строю элементов, зараженных убийственным формализмом (это одна из форм буржуазной психологии и вместе с тем орудие борьбы буржуазных элементов)», а ГПУ, хотя и состоит из преданных делу коммунистов, но не имеющих понятия о хозяйственных вопросах вообще, о том, что такое наш НЭП вообще и наш государственный капитализм, в частности, а потому решающие вопросы борьбы с преступностью «вне времени и пространства без всяких хоз. перспектив». И борьба этих органов, как правило, ведется не только без помощи и поддержки хозяйственных органов, но чаще при явной или скрытой вражде. Поэтому никакого успеха в этой области: аппараты не улучшаются, преступления увеличиваются, государственное имущество расхищаются, «все достижения идут на кормление и усиление этой враждебной нам среды – государственных чиновников».

«Борьба с этой частнособственнической стихией, держащей в руках все наши административные и хозяйственные аппараты, – далее отметил Дзержинский, – возможна лишь при условии сознания этой опасности и сознания необходимости этой борьбы с не меньшим напряжением, как борьбы с Деникиным, Колчаком и другими генералами, как борьбы с с.– р., меньшевиками и всей прямой контрреволюцией. Это должна осознать вся наша партия вообще и те в первую очередь, кому вручено руководство и управление хозяйственной жизнью страны. Призыв т. Ленина в его статье от 2 марта[2]2
  В статье «Как нам реорганизовать Рабкрин»


[Закрыть] не должен быть сужен к частичному вопросу об организации РКИ и ЦКК, он должен стать знаменем и душой всей работы нашей партии и всех ее ячеек в советских аппаратах. Ибо разрешение вопроса госаппарата – есть вопрос существования рабоче-крестьянской России».

Дзержинский рассматривал утверждение государственного капитализма как одну из важнейших форм борьбы с мелкобуржуазной и «чиновничьей стихией», чтобы «ее знания, опыт и воля– построили нам дело. Такая борьба может быть успешной лишь при планомерном ее проведении, при тонкой, обдуманной стратегии, рассчитанной на расслоение и привлечение противников, рассчитанной на долгое время, при непременном руководящем участии всей партии. Придумать рецепты борьбы нельзя, методы ее и содержание, и формы могут вырабатываться и видоизменяться лишь в процессе самой жизни и борьбы при едином руководстве нашей партии и при ясном, сознании целей и необходимости самой борьбы».

Учитывая важность этой проблемы, Дзержинский предложил решить ее на очередном партийном съезде, преодолев два опасных уклона: «бей спеца и чиновника» («нэп – это капитуляция перед буржуазией») и «не трогай их» (без них гибель ( «нэп -это помощь милой, примирившейся уже буржуазии»).

Свои рассуждения Дзержинский заканчивает практическими предложениями, суть которых сводится к следующему: каждое ведомство и каждый хозяйственный орган, каждая хозяйственная и административная единица при участии РКИ, ЦКК, ГПУ, Госплана и НКФина на основе обобщенных материалов намечает систему и план борьбы, сформулировав точно ее цель, который реализует руководитель данного ведомства и хозяйственного органа. – «Без его согласия аресты и привлечение к следствию его сотрудников по делам, связанным с этой борьбой, не допускаются»; план борьбы должен быть гласный, чтобы привлечь в нее всех, кто понимает ее необходимость, его выполнение рассматривается на периодически созываемых совещаниях; при СТО создать центральный орган, объединяющий борьбу всех ведомств и осуществляющий подбор хозяйственников, устраняя и заменяя тормозящих эту работу. Главная задача НК РКИ – изучение основных дефектов данного ведомства или органа и выработка мер их преодоления, обратив, прежде всего внимание на оценку работы и подбор руководящего состава; главная задача ГПУ– «информация руководителей органов путем личных и письменных докладов о том, что у них есть, и беспощадная борьба под руководством и по указаниям главы ведомства»; главная задача НКЮ и прокуратуры – осудить тех, кто хозяйственными органами передан в распоряжение НКЮста для этой цели. «В систему мер воздействия и покорения себе чиновничества,– считает Дзержинский, – необходимо ввести беспощадное уничтожение преступлений и бесхозяйственности по намеченной системе и плану (определенные кампании с широким оповещением и предупреждением) путем изъятия и наказаний (вплоть до террора). Эти изъятия необходимы и для воздействия на трудолюбие и производительность труда остающихся, и для сокращения массы чиновничества – голое сокращение в одном месте даст увеличение в другом. Изъятым чиновничеством следует колонизировать Север и безлюдные и безинтеллигентские местности (Печера, Архангельск, Туруханск)». Все аресты и предание суду должны производиться лишь в том случае, если предрешено, что данное лицо вредно для производства и оно должно быть изъято навсегда, так как нет нужды его попробовать исправить и подчинить делу путем прощения. Вместе с тем необходимо оказание всемерной помощи и поддержка честным хозяйственникам, которые сознают свои ошибки, руководя, учатся делу; на руководящие посты выдвигать и специально готовить рабочих и коммунистов с большим революционным стажем и организаторскими способностями, «не потерявших связи с подлинным заводским пролетариатом и крестьянством».

В числе других мер Дзержинский предложил следующее: объединение в каждой хозяйственной единице «группы работников– патриотов дела – коммунистов вместе с беспартийными для поднятия и создания производственной этики и общественного мнения»; изучение причин роста и уровня преступлений и бесхозяйственности; поднятие при максимальном сжатии аппаратов жалования до реального прожиточного уровня и борьба с подкупом специалистов «путем безумно высоких ставок», потому что эта система не примирила их с советской властью, а породила чувства безответственности и безнаказанности и презрения к ней. Поэтому «вся борьба должна иметь в виду: создание советского аппарата и хозяйства. Максимальную дешевизну и сокращение аппаратов при максимальной четкости и быстроте работы и достижениях в деле, уничтожение преступлений, максимум материального накопления в пользу Советского государства»³⁹.

Находясь на посту председателя ВСНХ, Дзержинский 8 февраля 1924 г. писал одному из своих заместителей Ю.Л. Пятакову о том, что делами ВСНХ занимаются многочисленные посторонние учреждений и лица, теряя время и «почти без пользы для дела». При этом, дела, возникающие в по Экономическому управлению ОГПУ проходят согласование с ЦК и ЦКК РКП (б), НК РКИ, НКЮстом, для этого создаются различные комиссии, но в меньшей мере согласовываются с ВСНХ. А «при правильных взаимоотношениях между ВСНХ и ГПУ не надо было бы втягивать других, устранились бы в максимальной степени ошибки и волокита и была бы гарантирована в необходимых случаях быстрота действий». Поэтому Дзержинский предложил установить следующий порядок: о всех имеющихся и возникающих крупных делах, как агентурных так и следственных, а также о составленных докладах по делам, касающимся ВСНХ, ЭКУ ОГПУ, предварительно докладывает ему «для определения дальнейшего направления»; при необходимой ревизии учреждения ВСНХ для проверки создается специальный орган из представителей: Президиума ВСНХ, ревизионной комиссии ВСНХ, ЭКУ ОГПУ и, если нужно, от РКИ и ЦКК; ЭКУ ОГПУ периодически докладывает руководителям ВСНХ о всех крупных делах для окончательного по ним решения; поручить поддержание постоянной связи между ВСНХ и ОГПУ Юлину и Кацнельсону⁴⁰.

Во взаимоотношениях с другими наркоматами следует особо остановиться на НКИДе и НК Внешней торговли, потому что многие вопросы особенно внешней разведки ведомство безопасности решало через них. Заметно стремление Дзержинского не только быть в курсе всего происходившего в каждом из них, но и влиять на руководство. Для улучшения работы этих наркоматов 24 марта 1920 г. в записке Ягоде он рекомендовал ИНО и ЭКУ ВЧК «целиком заняться» НКИДом и подобрать сотрудников для Внешторга, поручив это Юровицкому, Ихновскому и сотрудникам МЧК. – «Эту работу надо считать ударной. Образовать для этого группу. Привлечь можно Сосновского, найдется много охотников. Вам бы составить план кампании. Привлечь к работе Кизельштейна и по его указанию⁴¹. На следующий день в ВЧК состоялось совещание по этому вопросу и председателю ВЧК сообщено о принятых мерах для реализации его предложений.

Отношения с НКИДом, по признанию Дзержинского, оставались не только сложными, но в середине 1920-х годов стали враждебными. 8 февраля 1925 г. Дзержинский писал Трилиссеру о том, что необходимо регламентировать их специальным постановлением Политбюро ЦК РКП (б) и затем строго придерживаться установленных правил. Его не устраивало сложившееся положение «в таком виде, как до сих пор…, ибо от этого неслыханно страдают интересы государства. НКИДел является руководителем и проводником внешней политики СССР и единственным представителем СССР для других государств». Особенно председателя ОГПУ беспокоило то обстоятельство, что отношения ОГПУ и НКИД «дезорганизуют престиж советской власти в глазах заграницы, а нас обрекают на полное бессилие». Он считал «вредным для государства» пассивное отношение сотрудников НКИДа к использованию результатов работы и материалов ИНО и КРО ОГПУ.

При выработке мер по налаживанию нормальных отношений Дзержинский согласился с критикой, прозвучавшей на заседании комиссии В.В.Куйбышева и в Политбюро ЦК РКП(б), обсудившей работу НКИД и ОГПУ. В частности, с заявлением М.М. Литвинова: аресты иностранцев происходят без предупреждения НКИДел; обыски и аресты иностранцев недостаточно обоснованы; незаконный отказ в визах иностранцам на выезд; не судить в ГПУ иностранцев; более полное определение понятия «экономический шпионаж»; урегулирование вопроса о материалах ИНО – посылка через полпредов; запросы НКИДел остаются без ответа или даются неверные ответы, что в результате дискредитирует не только НКИДел, но и СССР.

Последнее Дзержинский назвал самым тяжелым обвинением, «все острие его против нас. В. Ильич нас за это бы раскассировал. И в результате мы организуем против себя всех и даем повод иностранцам поднять кампанию, что в СССР всем правит ГПУ. Политически это опаснейший результат. Он дает возможность врагам СССР делать ОГПУ организующим элементом интервенции и контрреволюции».

Для решения конкретных вопросов с НКИДел, Дзержинский предложил иметь в ОГПУ «особого уполномоченного, целиком отвечающего за это, а не так как сейчас, когда неизвестно, кто наблюдает и отвечает, как в вопросе об обмене с поляками» и поручил представить ему проект регламентации отношений, основанных на постановлениях комиссии Куйбышева, Политбюро и других.⁴².

Следовательно, в условиях ожесточенной классовой борьбы, подрывной деятельности спецслужб других государства чекистские органы могли успешно справляться с возложенными на них обязанностями только при всесторонней согласованности своих действий с действиями остальных частей госаппарата.

Органы ВЧК-ОГПУ стали одной из важнейших структур государственного аппарата, максимально приспособленными для проведения в жизнь решений партии большевиков. Как составная часть механизма советского государства, они строили свою практическую деятельность на основе ее единых теоретических принципов и политики. И Ф.Э. Дзержинский обращал много внимания на регулирование соподчиненности всех звеньев советской политической системы, в особенности между теми, от которых в большей степени зависел успех обеспечения государственной безопасности. Отношение органов ВЧК-ОГПУ с различными ведомствами регламентировалось высшими органами власти и управления. Все изменения шли с учетом процесса укрепления госаппарата в целом и его отдельных звеньев, разграничения и уточнения их функций.

Ссылки:

1. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 99.

2. Сталин И.В. Соч. Т.5.С.71; Т.6.С.241; Т.10.С.234; Т.13.С.158.

3. ЦАФСБ. Ф.2.Оп.1.Д.1.Л.10.

4. Саква Р. Переосмысливая «военный коммунизм»./Гражданская война в России: перекресток мнений. С.156.

5. Постановления Политбюро ЦК РКП(б)-ВКП(б):повестки дня заседений. Т.1. 1919-1929. С.115,151,289,296,298,308,414, 629.

6. Дзержинский Ф.Э. Избранные произведения. Т.1.С.172.

7. Пограничник.1975.№18.С.15.

8. РГАСПИ.Ф.76.Оп.3.Д.134.Л.5.

9. Там же.

10. Сб. статей Главного и Политического управлений пограничных войск КГБ СССР. 1986. № 6.С.54.

11. О Феликсе Эдмундовиче Дзержинском: Воспоминания, очерки, статьи современников. М., 1997. С.94.

12. Из истории ВЧК. С. 437-438.

13. ЦАФСБ.Ф.1.Оп.5.Д.26.Л.13-13об.

14. Государственный архив социально-политической истории Санкт-Петербурга (ГАСПИСП). Ф.16.Оп.1.Д.375.Л.7.

15. ЦАФСБ.Ф.6.Оп.1.Д.104.Л.521.

16. РГАСПИ.Ф.76.Оп.3.Д.19.

17. Власть.2004.№ 22.С.66-67.

18. Дзержинский Ф.Э. Избранные произведения. Т.1.С.159.

19. ЦАФСБ.Ф.1.Оп.4.Д.95.Л.7.

20. Там же. Оп 3.Д.50.Л.8-12.

21. РГАСПИ.Ф.76.Оп.3.Д.159.Л.5-6.

22. Там же. 0п.2. Д.16.Л.138-139.

23. Там же. Д.156. Л.136.

24. Феликс Эдмундович Дзержинский: Биография. С.389.

25. РГАСПИ.Ф.76.Оп.2.Д.98.Л.24.

26. Там же. 2.Д.270.Л.31-32.

27. ЦАФСБ. Ф.66. Оп. 1.Д. 87.Л. 8.

28. ГАРФ.Ф.1235.Оп.93.Д.91.Л.9-10.

29. Там же. Л.1. 3-4.

30. Там же. Ф.130.Оп.1.Д.1.Л.3.

31. ЦАФСБ.Ф.66.Оп.1-Т.Д.2.Л.71.

32. Там же. Ф.1. Оп.5.Д.1180.Л.10.

33. РГАСПИ.Ф.76.Оп.3.Д.294.Л.2.

34. См. Декреты Советской власти. Т.1. С.159.

35. Ленин В. И.. Полн. собр. соч. Т.54.С. 384-385.

36. ГАРФ.Ф.130.Оп.2.Д.1.Л.130.

37. Там же. Оп.5. Д.46.Л.4.

38. РГАСПИ.Ф.76.Оп.3.Д.401.Л.26.

39. Там же. Оп.2.Д.16. Л.16-19.

40. Там же. Д. 255.Л.2.

41. Там же. Д. 3.Д.86.Д.1.

42. РГАСПИ. Ф.76.Оп.3.Д.349.Л.1-2.