Текст книги "Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука»"

Александр Полюхов
Сирийский гамбит
Операция «Мертвая рука»

© А. А. Полюхов, 2016

© Книжный мир, 2016

Пролог

Бриз гнал облака: словно неизвестные континенты и острова появлялись и исчезали на небесной карте. На запад простиралось окрашенное густой синькой Средиземное море, на восток тянулись пляжи, декорированные белыми домиками и зелеными пальмами. Экипаж в шортах и майках наслаждался утренним солнцем. Изредка даже до рубки долетали взрывы хохота. Напрягались только на мостике и в машинном отделении – плавмастерская российского ВМФ вышла для проверки дизеля. Оставались считанные недели до перехода к родным берегам – заканчивалось шестимесячное дежурство в чужих краях. Крик вахтенного поднял на ноги всех: «Справа по борту, 20 градусов, 8 кабельтовых! Люди… точнее, трупы дрейфуют!»

– Сколько? – отозвался с мостика кэп.

– Много.

– Скоро будет еще больше, – прозорливо предположил офицер флотской разведки, под видом старпома собиравший информацию о военной активности в регионе. – Хорошо бы, только арабские. Командир, пусть радист передаст координаты властям порта. Не советую подходить ближе – тела могут быть заминированы. Вы же знаете местные привычки.

Веселье на палубе стихло, закончилась мирная экскурсия. До сих пор война собирала жатву смерти на суше. Похоже, наступал черед моря.

Глава 1
Ново-Огарево

Глядя на ложку с манной кашей, Президент не сразу понял, почему любимая еда не лезет в рот. Явных причин вроде бы нет. Здоровье в порядке и спортивная форма в норме. Ночная тренировка по хоккею – недавнее увлечение – прошла весело. Шесть часов сна достаточно для спортивного мужчины, привыкшего к серьезным нагрузкам. Поутру успел решить срочные вопросы, размялся и поплавал в бассейне. Отставил кашу, взял творог, добавил ложку меда. Увы, завтрак уже испорчен – раздражение угнездилось в голове. Так, в чем же загвоздка?

И тут мозг услужливо подсказал: первая половина дня занята работой с документами. Лидер понимал необходимость, но не любил долгую возню с бумагами. Предпочитал общение с людьми, когда можно вживую получить информацию, оказать влияние на собеседника, на ходу принять решение. Ему всегда не хватало времени, часто приходилось опаздывать, каждую минуту требовалось экономить. Даже в Кремль старался ездить реже, чтобы не терять двадцать минут на стремительную гонку по Рублевскому шоссе и Кутузовскому проспекту. Сейчас предстояло перелопатить кипу проектов, справок, докладных. Потратить лучшие часы, когда голова свежа и глаз не замылен. Мужчина вздохнул, встал из-за стола и, одарив куском сыра, почесал за ухом любимого лабрадора.

Утекали часы, за окнами загородной резиденции солнце уже переместилось за реку. В кабинете уменьшилась гора красных папок, и государственные проблемы перешли из письменной формы в устную. Настал черед приема посетителей – интеллектуального поединка с подданными. Особенно нравилось управлять страной в ручном режиме, физически ощущать выстроенную вертикаль власти через общение с высшими чиновниками. Чертовски приятно, когда слово, сказанное губернатору из провинции, материализуется где-то далеко от Москвы или команда, отданная главе ведомства, воплощается по всей России, а то и за её пределами. Оживившийся хозяин Ново-Огарево первым пригласил Директора внешней разведки, прибывшего с еженедельным докладом.

Протокольной ТВ-съемки не требовалось, чай накрыли на веранде, под пологом соснового леса. Заложивший в XIX веке усадьбу великий князь Сергей Александрович выбрал идеальное место – рядышком Москва-река и «царская дорога» из Кремля в Саввино-Сторожевский монастырь, что под Звенигородом. Когда-то поблизости добывали серебро, из которого в Рублево «рубили рубли». Потом в окрестностях завели дачи советские вожди, которых нынче сменили капитаны политики и бизнеса.

Президентскую резиденцию ограждала шестиметровая стена, а также инженерно-технические средства и сотрудники Федеральной службы охраны. Среди вековых деревьев на сотне с лишком гектаров затерялись спорткомплекс, конюшня, церковь. Не попадали в поле зрения вертолетодром, гаражи, помещения охраны и обслуги. Ниже уровня земли спрятались узел связи, подземный бункер и укрытие для танка «Ладога» – высокозащищенного транспортного средства. Его создали для Горбачева на закате СССР, когда угроза ядерной войны ощущалась отчетливо.

Ныне страна сталкивалась с иными вызовами и проблемами, и бывший офицер разведаппарата КГБ в Германии внимательно отслеживал пульс глобальной политики, глубоко осознавая, насколько успехи и неудачи России зависят от действий её не и противников. Собратьев по оружию не осталось. Как и в царские времена, Россия могла рассчитывать на двух союзников: армию и флот. Со временем добавились авиация и ракетные войска, однако перевооружение затягивалось, а международные кризисы накатывали один за другим. Да, и внутри страны не всё ладно, так что спецслужбы без работы не скучали.

Доклад проходил удачно, и в конце гость, чувствуя доброе настроение руководителя, воспользовался ситуацией.

– Тут список пятерых оперработников, которых просим отметить правительственными наградами, – протянул представление Директор.

– Ну, эта четверка отличилась по кавказской теме, с ними понятно. А кто такой пятый и что за операция «Квитанция»? К тому же ваш кандидат в отставке. Объяснитесь.

– Алехин Матвей Александрович – сотрудник советской резидентуры в Стокгольме, прикрывавший в 1988 году вывод наших войск из Афганистана. Ему удалось склонить главаря моджахедов Ахмад Шаха Масуда к перемирию. Для подкупа использовал обработанные радиоактивным изотопом тамошние деньги, чтобы враг смог ими распорядиться лишь после ухода советской армии. Получил тяжелое ранение.

– Того самого Масуда?! Удивительная история, не слышал. Почему представляете к награждению только теперь?

– Тогда его чуть не выгнали со службы. Сверхсекретное дело в наших архивах отражено лишь частично. Если кратко, то разведчик и его непосредственный руководитель – Адмирал – не выполнили устного указания верхушки КПСС и не пустили в ход бактериологическое оружие. Полковнику удалось спрятать опасный груз в горах Гиндукуша. Недавно его нашла частная военно-охранная компания из США, о чем сообщил афганский агент, завербованный еще тогда Алехиным. Нам пришлось срочно принимать меры по изъятию заразы. Чтобы избежать осложнений…

– Вы провели боевую операцию в глубине афганской территории против американцев? – повысил голос Президент.

– Собственно провел Алехин, которого нам пришлось э. склонить к возобновлению сотрудничества, – собеседник чуть смутился. – Он же владел всеми подробностями, установил нужные связи. Обошлось без эксцессов. Расходы минимальные. Оружие уничтожено. Жертв нет.

– У вас не хватает действующих сотрудников? По-моему, бюджет службы позволяет обходиться без пенсионеров. Или я ошибаюсь? – раздраженно поинтересовался глава государства.

– Используя ветерана, мы были в состоянии дистанцироваться от «Квитанции», если бы ситуация развивалась неблагоприятно. К тому же удалось выявить «крота» в конторе. Вот справка.

– Кто еще имеет доступ к материалам и знает Алехина?

– С ним взаимодействовал товарищ Чудов – мой заместитель, который и готовил представление. Полковник, вероятно, известен руководителю вашей Администрации – они служили в одном отделе. В госорганах, банках и компаниях работают многие сослуживцы товарища Грига.

– Как вы сказали? Товарищ Григ? – национальный лидер шумно вдохнул воздух и ощутимо напрягся. Тонкие губы под длинным носом сжались в линию. Глаза остекленели в ожидании ответа.

– Старый оперативный псевдоним. А что?

– Возможно, захочу встретиться с Григом и Чудовым. Недели через две. Время и место определю позже. Представление на награждение оставьте пока в Администрации.

– Будет исполнено. Правда, Матвей Александрович весьма критически относится к госструктурам…

– Я и сам критически отношусь. Или вы не заметили? Можете идти.

Закончив прием, Президент читал отчеты о старой и новой операциях. Потирая виски и покачивая головой, национальный лидер не мог сдержать чувство профессиональной гордости за коллегу, которого никогда не встречал, хотя и сам когда-то служил в Первом главном управлении КГБ. Сильная личность безошибочно чувствовала уровень силы в других. «Не позавидуешь тем, кто столкнулся с таким разведчиком на оперативном поле, – почему-то мурашки пробежали по загривку. – Дважды в одиночку попер против своих и чужих оппонентов. И победил. Практически не имея шансов на успех. Везучий».

Отчего-то вспомнилось, как сам выступил против пораженцев из ельцинского окружения и вопреки всему начал военную кампанию против кровавого режима Ичкерии. Как после победы появились союзники, как росло число приспешников. Но лишь единицы из них прошли через тот огонь и грязь. Как нынешний руководитель Администрации. Пожалуй, только на него и можно положиться, да и то, как говорится, лишь «в части касающейся». «Интересно, что тот скажет про новоявленного Алехина»? Вдруг зачесались ладони: неужели провидение посылает, наконец, человека, который столь нужен? Вообще-то Президент привык опираться на свою команду, действуя по принципу «Да, сукин сын, но мой сукин сын». Однако, за долгие годы «рыцарский орден» оброс сонмом аффилированных лиц, многие из которых действовали в собственных интересах, оставаясь вне поля зрения и, тем более, вне контроля первого лица.

Постоянно окруженный помощниками, советниками и прочими «царедворцами», Лидер остро ощущал одиночество и тяготился им. Внутренне давно и решительно отказался от веры в свое окружение. Даже прочные межличностные связи не бывают неразрывными. Рано или поздно они распадаются, натолкнувшись на сильный стресс или череду мелких стрессов. Любой, кто думает, что крепко дружит с кем-то или полностью доверяет кому-то, просто еще не столкнулся с критической ситуацией. Человек может даже умереть в счастливом неведении, но это доказывает лишь то, что порой смерть приходит раньше предательства. Если же жить долго, особенно в политике, то предательство обязательно придет. И вокруг руководителя страны его хватало.

В такой среде Президенту невозможно даже чихнуть в тайне. А для задуманного дела требовалась полная секретность, как и абсолютная надежность исполнителя. Брать кого-то со стороны не лежала душа: слишком высоки ставки. И вот Григ – из чекистов, но вне кремлевской тусовки. Свой по духу и независимый в суждениях. Да, и возраст подходящий: дров не наломает – в Афгане действовал за гранью фола, а ни одной ошибки не допустил. «Не буду заранее настраиваться на удачу», – суеверно прогнал надежду. И всё же поздно вечером, подводя итоги дня с шефом Администрации, не удержался и задал вопрос в лоб.

– Знаешь Алехина?

– Какого?

– С которым служил в «конторе».

– Мало, по работе не сталкивались, служили в разных точках. Товарищи о нем неплохо отзывались, хотя были и завистники. Ему Адмирал – тогдашний начальник разведки – сильно доверял в последние годы СССР, использовал для хитрых заданий. Детали мне неизвестны.

– Какой у него оперативный псевдоним?

– Понятия не имею.

– К тебе обращался? За протекцией? Просил устроить на работу?

– Никогда. Не в пример многим сослуживцам. Слышал, после отставки он ушел в инвестиционный бизнес, заработал деньги. Умный, самостоятельный и скрытный парень. Будет поручение по нему?

– Переговори с Чудовым. Выясни: что у имярека на душе, с кем связан, не замешан ли в чем. И проведи полную проверку по обычным каналам, само собой. Мол, хочешь для знакомого подобрать синекуру. Не исключено, позже я с Алехиным сам побеседую.

– Что-то конкретное? Или хотите включить в резерв на назначение?

– Ни фига не ориентируешься! Твой бывший коллега и есть товарищ Григ!

– Чудеса! Вот совпадение! Неужели Адмирал в посмертном письме имел в виду именно Алехина? Жаль, вы раньше не разрешили выяснить принадлежность оперативного псевдонима.

– Правильно, что чуток выждали. Сам же говоришь, Адмирал ему сильно доверял. Теперь ему доверяет руководство разведки. Думается, судьба неслучайно обратила на него наше внимание. Возможно, он – тот Буратино, кто золотым ключиком откроет дверцу в сокровищницу.

– За дверцей не нашлось сокровищ, там оказался балаган с марионетками.

– Во-во, так даже лучше: выгоним Карабаса и будем без него спектакли ставить. Один хрен, твой сослуживец сделает то, что требуется. На, почитай про его подвиги. Аж, волосы дыбом встают. У кого еще остались, – Президент рефлекторно пригладил изрядно полысевшую голову – табу для показа на ТВ.

Во время ночной поездки из Ново-Огарево Администратор просмотрел отчеты. На фоне описанных событий полузабытый знакомый превращался в реальную фигуру, вставал в полный рост. Вспомнилась случайная встреча на хоккейном матче, когда Матвей окликнул его в холле VIP-трибуны и, дав время телохранителям из ФСО оценить ситуацию, подошел поздороваться. Просто пожал протянутую руку и исчез. Ни лишнего слова, ни жеста. Без заискивания или скрытого желания использовать знакомство с известным политиком. Просто приветствовал давнего товарища. Кольнула досада: «Почему тогда не задержался с ним на минуту-другую, не обменялся парой фраз. Проклятая текучка!»

И вот полковник вновь появился на горизонте, точнее разведка вынудила его вернуться в игру. И с каким результатом! «Может быть, шеф с его фантастическим чутьем прав, – проклюнулся росток уверенности. – Да, и Адмирал неслучайно выбрал Матвея на роль конфидента».

Добравшись домой, выпил кефира, набрал номер оперативной связи.

– Чудов, извините, что поздно! Приключения Матвея Александровича произвели сильное впечатление на заинтересованного читателя, – затейливо начал Администратор, по старой чекисткой привычке избегая конкретики. – Ваше личное мнение о нем?

– Таких людей больше не делают. Умница, патриот. Огромный опыт. Но очень не прост. С трудом удалось преодолеть его многолетнее нежелание сотрудничать. Пришлось надавить на больные места.

– Возможно, будет работа для него. По профилю.

– Матвей не ищет работу и не интересуется обычными стимулами, – честно ответил Чудов и после паузы, презирая сам себя (но служба!), добавил. – Правда, его сын недавно вернулся в Россию после длительного отсутствия. Отец об этом не знает, они давно в ссоре. У него российский загранпаспорт и вид на жительство в США.

– Понятно. Не исключено, это и есть нужный аргумент. Аккуратно разыщите сына. Выставьте на границе сторожок на его ФИО. Пусть пограничники не выпускают из страны без вашего разрешения.

– Понятно. Директор в курсе?

– В общих чертах ощутил интерес читателя. Пока этого достаточно.

Мурлыкая старый хит из Pink Floyd, Администратор чистил зубы на сон грядущий. Взглянув в зеркало, уверовал: «Оприходуем кандидата, никуда не денется. Дам команду кадровикам подготовить его личное дело».

У Чудова настроение испортилось, сон не шел. Еще вчера радовался, передав Директору документы по афганским операциям. Считал, что оплатил долг Алехину, которого представили к поощрению Президентом. Втянув старшего товарища в разведывательные баталии, хотелось хоть чем-то компенсировать ему риск и волнения, дать понять, что его ценит руководство страны. И вот награда нашла героя – труба опять зовет старого коня в бой. Раз Верховный главнокомандующий взял Матвея на заметку, поручение должно быть архиважным. То есть связано с высокой политикой и (или) с большими деньгами, а значит – с серьезной опасностью для исполнителя.

Еще Степана пришлось впутать. Компьютерный умник, никакого отношения к нашей реальности не имеет, работает над сетевыми программами. Черт его дернул так не вовремя вернуться в Россию. Сидел бы себе в Калифорнии и продолжал бы дуться на отца. «Кстати, надо выяснить, почему они поссорились», – включилось на секунду оперативное мышление, прежде чем мозг закончил дневную смену и погрузился в ночь.

Глава 2
Хитроу

Очередь на паспортный контроль казалась бесконечной. Обладатели книжечек с британским львом проходили отдельным ручейком, лишь махнув документами. Остальные прилетевшие томились два часа. Наконец, бородатый офицер иммиграционной службы в тюрбане махнул рукой рослому блондину. Не молодой, хотя и не старый мужчина неспешно подошел и протянул российский паспорт. «Одет неброско, едва уловимый запах парфюма, весь багаж – рюкзачок на плече. Спокоен, в глаза не смотрит, хотя и не отводит, – служащий привычно дешифровал внешние сигналы, сунул документ в сканер. – Гм, не похож на шпиона». Однако на дисплее мигал флажок «Опросить по прилету и передать MI6».

– Господин Алехин, с какой целью прибыли в Соединенное королевство?

– Футбол посмотреть, – коротко ответил Матвей, предвидя последовавшие проверочные вопросы о том, что за матч Лиги чемпионов, какие команды играют, где и когда. Вскоре затянувшееся любопытство сикха насторожило бывалого разведчика.

– За кого будете болеть? – продолжал гнуть тупиковую линию служащий, уже не глядя на гостя Великобритании. Необычная отстраненность ничего хорошего не сулила.

– Когда играют немцы с испанцами, русскому безразлично, кто выиграет. Лишь бы игра была зрелищной.

За спиной нарисовались два полисмена, офицер поднял очи черные и с удовольствием служаки объявил:

– Вам запрещен въезд в страну, вы задержаны и будете подвергнуты обыску.

Мысленно чертыхаясь («Три недели ждал визу, и вот те на!»), но внешне абсолютно беззаботно («Где тут у них видеокамеры?») Алехин вошел в замызганное помещение для допросов. Против ожидания здесь находился не очередной азиатский знаток европейского футбола, а типичный джентльмен из чиновников. Длинным лицом, будто составленным из кожаных плоскостей и костяных граней, напоминал лошадь. Небольшой рост, холеные руки, чисто выбрит, неплохой костюм, тонкие часы под манжетой белой рубашки. «Из контрразведки или из разведки? – не смог сразу определить ветеран. – Туфли слишком дорогие для контрразведчика. Хотя запуганный террористами Лондон нынче, возможно, лучше финансирует контртеррор. Подождем его первого хода».

– Мистер Алехин, ваша виза недействительна. В анкете вы не указали, что получали отказ в выдаче визы десять лет назад, – последовало тривиальное движение пешки Е2-Е4 и визуальное изучение объекта вживую: выглядит на пятьдесят, бодр и собран, чисто выбрит, одет smart casual, дорогой хронометр и глаза ему под стать – точные и расчетливые.

– И что? С тех пор сюда приезжал не раз без проблем, – зрелый, знающий себе цену мужчина вольготно развалился в просиженном кресле, своими 180 см и 90 кг наполняя тесноватую комнату, излучая уверенность и спокойствие. «Волнуется, – оценил англичанин, – слишком колоритно зевнул. Значит, можно надавить еще. Главное не перегнуть палку».

– Тем не менее, вы нарушили наши иммиграционные правила.

– Если есть проблема с моим присутствием, то готов улететь любым московским рейсом. Вычеркну Великобританию из списка стран, где трачу деньги и время. Я – не беглый олигарх, чтобы со своим медом поселиться в вашем улье, – нарушитель границы достал телефон. – Думаю, пора позвонить в посольство России, вызвать консула.

– Здесь запрещено пользоваться мобильником, – строго произнес офицер и отыграл назад, – Нарушение чисто формальное, мы можем закрыть на него глаза по итогам нашей беседы… («Посмотрим, как воспримет знакомую увертюру к вербовочному предложению».)

– Коллега, у меня нет интереса к беседам на важные для вас профессиональные темы. Давно не работаю на правительство и занят только личными делами, – загорелый собеседник обозначил позицию.

– Ваше досье мне знакомо в деталях, – невозмутимо продолжил англичанин, осознавший, что столкнулся с тяжелым случаем. – В нем много поучительного. И не только в далеком прошлом. Если вы настроены прагматично, то проблема с визой отпадет сама собой.

– Дайте полистать досье, а то я в неведении, – чуть отступил от жесткой линии Алехин, поскольку допрашивающий зондировал почву, явно имея в виду нечто более хитрое, нежели вербовка в лоб. Да, и держался тот грамотно. Захотелось выяснить, что затевают англичане.

– Ценю шутку, товарищ Григ! Мы не предлагаем работать на нас, лишь видим в вашем лице человека, реально понимающего важность сотрудничества между Москвой и Лондоном, – почуяв любопытство объекта, подпустил туману британец.

– И из-за этого толкались по пробкам от центра города до аэропорта Хитроу? Чрезмерное внимание к моей скромной персоне, – настаивал русский, гротескно подчеркивая свою вербовочную непривлекательность. Он прекрасно понял намек противника, использовавшего его старый оперативный псевдоним, раскрытый кем-то из бывших коллег-предателей. Англичане, вероятно, решили, что Григ возвращается на разведывательную работу.

– Мы полагаем, вы недооцениваете ваше место в российской администрации. Хотим в будущем контактировать с вами, если того потребуют отношения между нашими странами. В обмен вы получите открытый доступ в Великобританию и наше содействие в случае необходимости.

Офицер счел своевременным намекнуть на свою информированность и закинуть вербовочный крючок на будущее. А заодно среагировать на движение глаз объекта – прямо влево, свидетельствующее о том, что тот врет. Он упустил из виду, что собеседник левша, а значит, такой взгляд, напротив, показывал искреннюю неосведомленность о его «месте в администрации».

– Хотелось бы иногда навещать здешние края, например, футбол заехать посмотреть. Правда, после задержания на границе я разочарован в британском гостеприимстве, – миролюбиво ответил Матвей, адекватно восприняв предложенный бартер: «В будущем ты можешь быть нам полезен, мы – тебе».

– Расчудесно! Теперь мы лучше понимаем друг друга, а будущее покажет, насколько сможем сотрудничать. Добро пожаловать в Лондон, Мэтью Алехин. Зови меня Джереми Кокрейн. Если нам по пути, могу подбросить в отель. Где остановился? – довольный собой англичанин добавил фамильярности и внутренне перешел с «вы» на «ты», хотя в английском есть только одно личное местоимение – you.

– Отель «Краун Плаза», неподалеку от Скотланд-Ярда. Рядом с твоим местом работы. Ты же из Special Branch? – без намека на облегчение ответил Матвей, стараясь немного прояснить ситуацию.

– Нет, не из контрразведки, я работаю на набережной Темзы. Мост Воксхолл знаешь? – чуть раздвинул бледные губы в улыбке офицер и, не дожидаясь вполне очевидного ответа, нажал кнопку звонка.

Вошедший тюрбан шлепнул штамп в паспорт и удалился. У него не было вопросов. Зато они появились у жертвы британского гостеприимства. Сидя в машине нового знакомого и ведя беседу ни о чем, ветеран сделал вывод: его встретила MI6 – королевская разведслужба. Именно её офис находился у моста, выше по течению от Вестминстера, именно там работает франтоватый владелец дорогого Jaguar XJ и ботинок Barker ручной работы. Однако почему такое внимание, когда Алехин отошел от шпионских дел? Всплыла афганская эпопея? И что значит туманный намек на его связи в российской «администрации»?

Попытка разговорить Джереми успеха не принесла. Сунув визитную карточку с телефоном для связи, Кокрейн высадил гостя у гостиницы. «Поехал докладывать начальству, – предположил Матвей. – Или сам начальник?» Последний вариант выглядел реалистичным, судя по профессиональному подходу британца и его замашкам. Г алстук-бабочка черного цвета в голубую полоску свидетельствовал: шпион – выпускник престижного College Eton. Собранные воедино детали настораживали, предполагая игру на высоком уровне, о которой её объект не имел ни малейшего понятия. Пока.

Планируя поездку, Алехин рассчитывал сходить на футбол с приятелем, работавшим в московском отделении Интерпола экспертом. Илью лет двадцать назад осенила идея фикс о создании суперноса, точнее сверхпса, способного вынюхивать любые запахи в оперативных целях. У обычной ищейки обоняние в тысячу раз чувствительнее человеческого и может уловить одну молекулу в литре воздуха. Но североафриканский шакал в пустыне чует запах падали за 10 км и идет к цели по прямой линии. Как хищник улавливает нужную молекулу в кубометрах воздуха, пропускаемого мимо сотен миллионов обонятельных клеток? Видимо, его мозг почти целиком занят единственной задачей, важной для выживания.

Правдами и неправдами заполучив несколько особей, Илья безуспешно пытался работать с ними. Увы, шакалы не переносили контакта с людьми и цивилизацией. Пришлось долго скрещивать их с собаками, привыкшими к обществу homo sapiens. Процесс оказался трудным и затратным. На начальном этапе помощь предоставил Матвей, взяв питомник на пищевое довольствие. Суперносы реально воевали с преступностью: улика с запахом преступника, запечатанная в стеклянную банку, позволяла метису «дворянского» вида определить убийцу через месяцы и годы. Наркотики собачка обнаруживала даже в герметической упаковке под слоем кофе или молотого перца.

Как водится, на Родине чудо селекции встретили скептически. А вот в Западной Европе за него ухватились, особенно кинологи в Германии. Именно на зимней дороге туда Илья и попал в автоаварию. После реабилитации пострадавший физически окреп, но выглядел ужасно, не мог толком ни говорить, ни есть. Через знакомых удалось организовать его приезд в Лондон для сложной челюстно-лицевой операции у местной знаменитости – доктора Бентли. Её почему-то отложили и провели только вчера, поэтому на футбол предстояло отправиться без Ильи.

Звонок из отеля ясности не дал: да, пациент находится в палате, только больница справок не дает. Мобильник хирурга не отвечал, что понятно для занятого специалиста. Решив не столько сэкономить на такси, сколько оглядеться в городе, Матвей двинулся к метро. По пути в глаза бросилась табличка на решетке полуподвального окна: «По соображениям безопасности не приковывайте здесь велосипеды цепочками. Пожалуйста». Дальше стоял полицейский фургон, задние двери которого угрожали надписью «Не приближайтесь к машине ближе трех метров». Ширина переулка составляла от силы пять метров. Платформы и вагоны подземки пестрели инструкциями, как действовать при обнаружении оставленных сумок, повсюду телекамеры и патрульные с автоматами и в бронежилетах. Страх терроризм пришел в Великобританию всерьез и надолго.

На станции «Элефант энд Касл» пересел на даблдекер. С верхней палубы автобуса – ехать долго – жизнь улиц как на ладони. Поражало количество жителей не англо-саксонского происхождения. Темно– и смуглокожие лондонцы заполонили тесные тротуары, их лавки и заведения – нижние этажи домов. Среди попутчиков чуть не половина потомки выходцев из Индостана, многие сидели, уткнувшись в учебники. Соседка зубрила кардиологию – вероятно, интерн в больнице.

Старшая медсестра оказалась крутобедрой и дородной, похоже, с Ямайки. Проводив посетителя в палату, увидела возле кровати пациента мужчину, скинувшего пиджак и закатывающего рукава рубашки. Уже открыв грозно рот, женщина осеклась. Взглянув на медкарту, властительница стационара с придыханием поинтересовалась:

– Доктор Бентли, полагаю?

– Виновен, это – я! Провизора сюда, быстро! – скомандовал хирург и повернулся к посетителю. – Господин Алехин?

– Поражен вашей проницательностью. Как угадали?

– Только русский мог вынудить медсестру покинуть пост и подняться на второй этаж. Англичанин бы постеснялся, рискуя вызвать месть в стиле вуду. Ваш друг в порядке, только лицо сильно опухло. Не пугайтесь, это нормально.

– С ним можно поговорить?

– Вам можно, ему еще нет.

Появившаяся молодая женщина оказалась родом из Чехии. Бентли поинтересовался у неё названием жидкой субстанции лекарства, назвав его таблеточную форму. Затем спросил то же самое о другом препарате, но в обратном порядке. Удовлетворившись познаниями эмигрантки-провизора, велел дать пациенту третье средство, не имевшее ничего общего с первыми двумя.

– Сложно работать, – поделился наболевшим доктор, когда чешка ушла, – персонал с миру по нитке набирают. Сдают экзамены, но доверяю им с опаской.

– Понимаю, – ответил Алехин, вспомнив засыпавшую над учебником соседку по автобусу. – Мы с Ильей вам очень признательны, господин Бентли. Если что-то потребуется в России, я к вашим услугам.

– Вы уже оплатили задаток за операцию, за дополнительные услуги выставят отдельный счет в конце. Мне надо бежать.

Подбодрив друга и пообещав заехать завтра, Матвей вернулся к стойке старшей медсестры.

– У вас дети есть? – поинтересовался у неё.

– Трое: дочь и два сына, – удивилась та.

– А у меня нет, – соврал посетитель. – Только брат Илья. Берегите его. Что детишки любят на сладкое?

– Мороженое: шоколадное и фисташковое.

– Напишите адрес, пришлю итальянского.

– Ладно, – воровато оглянувшись, согласилась многодетная мать. – Держите. Лично присмотрю за вашим братом.

– Можно вас поцеловать в знак благодарности?

– Вы что! Я же на работе, – довольно хохотнула царица послеоперационного отделения. – Кстати, тут заходили двое в штатском предупреждали, что вы можете появиться. Что им рассказать-то?

– Правду и только правду. Кроме мороженого, конечно. Да, чуть не забыл: Илья очень опасается пожара, хочу взглянуть, где тут эвакуационный выход.

– По коридору до конца. Попадете в переулок.