Текст книги "Ликвидатор. Темный пульсар"

– Всем выстроиться в цепочку, дистанция один шаг, Бульбаш замыкающий. Двинули. Через полчаса будем в деревне.

Глава 5. Засада

Вот кто меня за язык тянул? Промолчал бы – глядишь, всё и вышло бы как по писаному, а так только беду накликал. Две трети пути по «минному» полю на самом деле прошли без сучка, без задоринки, если не считать словно сорвавшихся с цепи «шокеров». Стоило нам зайти на их территорию, как аномалии тотчас задвигались, постоянно меняя местоположение. Наши зигзагообразные прыжки по кочкам и между ними напоминали судорожные метания ночных мотыльков вокруг светящейся лампочки.

Не без гордости скажу: мне удалось провести отряд без потерь – пока по нам не ударили сразу с нескольких направлений. Судя по вылетевшим из зарослей бурьяна пылающим ниточкам трассеров, стрелков было шестеро. Они засели в развалинах старого бревенчатого дома на окраине деревни и методично лупили по нам, как в тире, – правда, безбожно мазали. Виной тому была не столько их неспособность к прицельной стрельбе, сколько наши безумные скачки из стороны в сторону, – в сидящего на ветке глухаря легче попасть, чем в бегущего зайца.

Едва прозвучали первые выстрелы, наш отряд рассыпался, и теперь каждый был предоставлен сам себе. Я ощутил гордость за своих ребят, когда сзади, слева, раздался сухой треск «Абакана» Бульбаша. Чуть позже защёлкал «Вал» Гиви и негромко застрекотал Настёнин «американец». «Молодцы! – отметил я. – Не только успевают прыгать по кочкам и уворачиваться от электрических разрядов, но и пытаются подавить огонь противника. Настоящие профессионалы!»

Я тоже сорвал «калаш» с плеча и, продолжая скакать к краю поля, спустил курок. Автомат дважды плюнул короткими очередями, выбросив сизые облачка сгоревшего пороха. Пули утонули в бурьяне, срубленные ветки крапивы с шуршанием повалились на землю. Раздались тупые удары, и бревенчатая стена старого дома брызнула острыми щепками.

На несколько мгновений огонь неприятеля прекратился, но потом вражеские «калаши» залаяли с удвоенной силой с других позиций.

Продолжая огрызаться свинцом, мы стремительно приближались к свободной от подземных конденсаторов территории. И всё-таки «шокерам» удалось настичь своих жертв. Ими оказались ассистенты профессора (кто бы сомневался!). Когда я одной ногой уже был на безопасной земле, в сухой треск автоматных очередей вклинился грохот электрического разряда. Буратино с криком упал в пожухлую траву в метре от края «минного» поля. Научник ещё дёргался в конвульсиях, а его напарника уже настигла другая вырвавшаяся из-под земли молния.

К счастью, никто из моих друзей не пострадал ни от воздействия аномального электричества, ни от свистящих в воздухе пуль. К тому времени, как Косарь пал жертвой подземного деструктива, я оказался за пределами опасного участка и сразу бросился под прикрытие раскидистой ветлы. Припал плечом к морщинистой коре толстого ствола, нажал на спусковой крючок. Автомат закашлялся длинной очередью, выплёвывая пули и дым.

В то время, пока я опорожнял магазин, противник замешкался. Этих секунд хватило, чтобы Настя и Гиви добрались до кустов орешника, а Бульбаш залёг за сваленными в кучу бетонными блоками. Видимо, незадолго до первой катастрофы здесь хотели построить дом, привезли материал, но заложить фундамент не успели. За прошедшие годы блоки сильно растрескались, из глубоких щелей торчали пучки желтоватой травы, серые ноздреватые стенки обросли цветными кляксами лишайника и толстыми пятнами мха. Для стройки эти блоки уже не годились, зато прекрасно подходили на роль бруствера.

К тому моменту, как моя команда заняла огневые позиции, я сжёг последний патрон, рывком отстегнул спаренный магазин, перевернул и с громким щелчком вогнал в приёмную горловину. Передёрнул затвор, условным сигналом привлёк внимание напарников и жестами дал понять Бульбашу, чтобы он шмальнул парой гранат из подствольника по заросшим бурьяном развалинам, а Гиви с Настей велел прикрыть меня.

Едва раздался гранатный хлопок и застрекотали автоматы поддержки, я рванул от дерева к брошенному на окраине деревни рыжему бульдозеру. Пригибаясь к шуршащей на ветру траве и постоянно лавируя, быстро добрался до ржавого гусеничного монстра с выбитыми стёклами кабины, присел на колено, прижимаясь плечом к боковине лежащего на земле отвала. Отличная защита, даже бронебойные пули нипочём!

Бульбаш снова пальнул из подствольника. Граната прочертила красивую дугу и через дыру в крыше попала внутрь полуразрушенной избы. Грохнул взрыв. Брёвна развалины заскрипели, как будто дом застонал от боли. На миг автоматы противников замолкли, а потом загромыхали с новой силой, правда, уже не так интенсивно, как раньше. Поскольку пули не щёлкали по железу брошенной техники и не свистели у меня над головой, я понял: мой маневр остался без внимания. Ну и хорошо. Отбиваться от засевших в деревне стрелков можно было до бесконечности, вернее, до тех пор, пока не кончатся патроны, а это не входило в мои планы.

Счётчик Гейгера негромко потрескивал, реагируя на повышенный фон стального гиганта. Я лёг на землю и в просвет между катками просканировал заросли на предмет наличия в них аномалий. По всему выходило, что в деревеньке не было иной опасности, кроме двуногих шакалов.

Дело оставалось за малым: вычислить конкретное местоположение противника, совершить ещё один незаметный маневр и подавить сопротивление. На экране КПК светились только метки моей команды, что подтвердило мысль о бандитах. Эти мрази игнорировали наручные гаджеты, чтобы оставаться невидимками для честных сталкеров. Конечно, любой детектор жизненных форм легко определял мерзавцев как биологические объекты, да только никаких патронов не хватит, если реагировать огнём на все вибрации прибора, да и всегда оставался риск привлечь ненужное внимание мутняков к своей персоне. ДЖФ ведь всё равно, мутант засел в кустах или человек, аппарат просто предупреждал о наличии жизни в заданном радиусе. Понять на расстоянии, что за опасность поджидает впереди, под силу было разве что легендарным сталкерам да духам Зоны, а первая выпущенная врагом пуля часто бывала и последней, вот и гибли простые бродяги от рук мародёров.

В нашем случае, к счастью, пока обошлось без жертв, но, если бы я и дальше стал тормозить, наверняка пришлось бы отвечать за гибель ассистентов или (ещё того хуже) проверенных временем друзей. Я прикрыл глаза и попытался уловить ментальные волны противников. По всему выходило, что разрывы бульбашевских гранат сделали своё дело: из шести преступников в живых осталось лишь четверо, причём один из них держался из последних сил. Я чувствовал, как жизнь покидает его из пробитой осколками груди вместе с льющейся толчками артериальной кровью.

Я сосредоточился, задержал дыхание и попытался взглянуть на мир сверху. Какое-то время ничего не происходило, но вот перед моим внутренним взором появилась картинка, словно я наблюдал за деревней через камеру квадрокоптера. Серые коробки домов вперемешку с обугленными развалинами тонули в бурых волнах сорняков. Прогнившие крыши провалились внутрь покосившихся от старости срубов, а вырванные с мясом рамы и двери догнивали на земле, пронизанные жёсткими стеблями похожей на ржавую проволоку травы.

На самой окраине деревни, метрах в десяти от поросшего быльём пепелища, в доме на две семьи бандиты устроили форпост. Изба давно лишилась крыши, так что я прекрасно видел всё, что происходит внутри. Равные половины дома отделяла срубленная из толстых брёвен перегородка. Один из отморозков скрючился у стены, его оторванная взрывом голова пялилась остекленевшими глазами в огромную дыру в потолке, другой лежал слева от полуразрушенной печи, неестественно подогнув под себя ногу. Третий, как я и почувствовал секундой ранее, готовился в скором времени отправиться следом за погибшими подельниками. Он сидел посреди большой тёмной лужи, прижавшись спиной к бревенчатой перегородке, которая буквально впитала в себя ливень гранатных осколков, чем и спасла остальных мародёров от неминуемой гибели. Я видел их согнутые фигуры по бокам от окон. Выжившие бандиты по-прежнему огрызались свинцом и даже не думали сдаваться. Видимо, надеялись на скорую победу и хороший куш.

Это словами долго описывать, а на деле вся процедура заняла не больше пяти секунд. Всё ещё уверенный в своей незаметности для бандюков, я выскользнул из-под прикрытия бульдозера. Низко пригибаясь, скользнул к зарослям бурьяна. Друзья заметили мои передвижения и усилили огонь, отвлекая на себя внимание врага. Я нырнул в вымахавшие с человеческий рост сорняки и, стараясь не шуметь (правда, это удавалось с трудом: сухие стебли с громким треском ломались при каждом прикосновении), двинулся на звук автоматных выстрелов, понемногу забирая влево.

Мой расчёт оправдался: я оказался с обратной стороны дома. Сквозь оконный проём хорошо просматривалась часть комнаты, я разглядел двоих мародёров. Они стояли ко мне спиной и стреляли короткими очередями, прижимая автоматные приклады к плечу. Первоначальный план положить врагов косой очередью слева-направо отпадал по простой причине: я легко мог укокошить этих двоих, но в таком случае третий (его я не видел, зато слышал грохот автомата и различал звон сыплющихся на пол гильз) без проблем нашпиговал бы меня свинцом из соседнего окна. Чтобы взять меня на мушку, бандиту достаточно было сделать шаг назад и в сторону, находясь вне зоны поражения: я просто не успел бы сместить линию прицела.

Оставалось одно. Я вытащил из закреплённого на поясе подсумка осколочную гранату ВОГ-25, сунул в ствол гранатомёта и давил пальцем в наконечник в виде спиленного конуса, пока не услышал щелчок. Потом снял «Костёр» с предохранителя, присел на колено, навёл автомат на оконный проём, целясь в простенок между окнами на противоположной стене, и плавно нажал на спуск. Гранатомёт слегка дёрнулся в моих руках. Через секунду в доме раздался оглушительный взрыв. Из окон брызнула щепа, повалил дым. Не дожидаясь, когда бандиты придут в себя, я рванул к двери и с порога прошёлся по помещению длинной очередью от бедра.

Когда дым немного рассеялся, я понял, что зря сжёг патроны: бандитов разметало взрывом по сторонам. Больше всего досталось тем двоим у окна: их тела лишились некоторых частей и были буквально нашпигованы осколками. Эти отморозки погибли сразу, чего нельзя было сказать о третьем, из-за которого мне пришлось пустить в ход гранату. Тот сидел в углу, зажимая левой рукой рану на животе (при этом мизинец лежал на рукояти засунутого за ремень пистолета), и судорожно хватал ртом воздух. Припорошенный пылью автомат валялся недалеко от скребущих по полу пальцев бандита. Чумазое от пороховой грязи лицо показалось мне знакомым. Я пригляделся. Это был тот самый тип, что беседовал с Мулом в «Касте». «Интересно, о чём они там договаривались? Неужели обсуждали условия сделки? И во сколько Мул оценил мою жизнь?»

Бандит тоже узнал меня, засучил ногами, словно пытаясь отползти, что-то замычал. Его красная от крови рука потянулась к пистолету.

Держа врага на прицеле, я быстро приблизился, давя щепки подошвами «берцев», откинул ногой «калаш» противника в сторону. Потом наклонился, вытащил из-за пояса бандюка скользкий от крови пистолет и бросил рядом с автоматом.

За спиной раздался торопливый топот и голос Бульбаша:

– Не стреляй, свои!

Я повернулся к нему.

– Все целы?

Сталкер бросил короткое «да!», цепким взглядом осматривая помещение. Когда наши взгляды встретились, он уважительно кивнул и показал большой палец.

– Что с «пассажирами»?

– Порядок. Пока мы тебя прикрывали, Косарь не только сам выбрался, но и помог Буратино. Похоже, тот притянул к себе большую часть «шокеров», так что Косарю не больно-то и досталось. – Белорус покачал головой и цикнул зубом: – Видел бы ты, какие молнии там сверкали. Парни как будто в сияющих коконах оказались. Я, если честно, думал, хана им пришла, а ничего, вполне себе живые ребята. Хорошие у них комбинезоны, я б от такого точно не отказался.

– Ага! И ходил бы, как дурак, весь в рыжем. Нормальные у нас комбезы, надёжные: и от пуль спасут, и от аномалий, если по дурости не подставляться. Ну а в особых случаях арты на помощь придут. Разве не для того мы их в контейнерах на поясе таскаем?

– Так-то оно так, – вздохнул Бульбаш. – Но всё же хочется…

– Перехочется! Хорош демагогию разводить, пошли к нашим, может, им там помочь надо, а ты тут фантазиями всякими занимаешься.

Я закинул ремень автомата на плечо и двинулся к выходу, придерживая «калаш» одной рукой, чтобы тот не стучал по бедру. «Эх, не вовремя Бульбаш появился, – подумал я, – совсем не вовремя. Задержался бы на минутку – глядишь, я бы узнал, сколько Мул заплатил бандиту, а так придётся мучиться неведением, пока судьба не сведёт с бывшим “вольновцем”». Я не хотел устраивать допрос при друге по двум причинам. Во-первых, в глубине души, где-то ооочень глубоко, я сомневался, что Мул способен на такую низость, а во-вторых, если выяснилось бы, что это правда, я хотел сам заплатить ему по счетам. «Бульбаш – парень горячий, примет близко к сердцу и навяжется в помощники, – рассуждал я. – А оно мне надо – подставлять друга под пули? Да и лишние свидетели ни к чему. Ведь если Мул на самом деле решил от меня избавиться, я с ним не буду церемониться и ради такого случая забуду на время о данном некогда обете».

– Ты так его и оставишь? – кивнул Бульбаш на всё ещё живого бандита.

– А ты предлагаешь ему помочь?

– Нет, но… вдруг он выстрелит нам в спину?

– Из чего? – хмыкнул я. – Из пальца? Не говори ерунды. Пошли, хватит время терять.

Я остановился у порога и посмотрел назад. Бульбаш по-прежнему стоял и не сводил глаз с умирающего бандита.

– Если тебе его жалко – добей, но я бы на твоём месте не тратил зря патроны. Он и так уже не жилец: либо сам сдохнет от потери крови, либо мутанты прикончат, – сказал я, вышел на крыльцо и с треском вломился в бурьян.

Бульбаш внял моему совету. Через минуту, ломая сухие стебли сорной травы, мы выбрались из зарослей и побежали к бульдозеру, где нас уже ждали. Настя и Гиви смотрели в нашу сторону, держа оружие наготове. Заметив меня, грузин помахал рукой, а Настя повесила автомат на плечо и демонстративно отвернулась.

Я увидел ассистентов, когда поравнялся с вросшей гусеницами в землю строительной техникой. Научники сидели на земле, прислонившись спиной к вогнутой поверхности отвала. Как и говорил Бульбаш, больше всего от «шокеров» пострадал Буратино. Шлем бедолаги покрылся паутиной трещин, а комбинезон пестрел тёмными пятнами подпалин и белыми росчерками причудливых разводов. Спецкостюм Косаря тоже потерял товарный вид, но, по сравнению с одеждой напарника, выглядел на порядок лучше и почти сохранил первоначальный цвет.

– Как он? – я кивком показал на Буратино. – Самостоятельно идти может?

– Пока нет. Бульбаш к тебе на подмогу отправился, так мы с Косарём его еле досюда дотащили. Молодец парень, настоящий боец: сам на время охромел, а напарника в беде не бросил.

В голосе Гиви сквозило неподдельное уважение. Гордый и смелый горец больше всего ценил в людях верность, преданность и презрение к смерти. С этого дня Косарь обрёл в его лице надёжного товарища. Я подумал, что если и дальше парень будет проявлять чудеса храбрости и чувство локтя, то недалеко было и до той минуты, когда Гиви торжественно объявит научника своим другом.

– Значит, понесём. Гиви, Бульбаш, хватайте Буратино под руки – и потащили. Несси замыкающая. А ты, Косарь, бери его чемодан и следуй за мной.

Ассистент помотал головой.

– Я в порядке. Мы с Гиви справимся, поставь лучше Бульбаша замыкающим, пусть девушка за тобой идёт.

Настя громко фыркнула, скорчив презрительную гримаску:

– Слышь, ботаник, девушки в городе на танцы бегают, а я боец. Сомневаешься? – Она сжала кулачки и встала в боевую стойку: – Ну так выйдем один на один, узнаешь тогда, что почём.

– Хорош балаган разводить!

Настя, поджав губы, бросила на меня гневный взгляд, потом выпрямилась, отошла в сторону с гордо поднятой головой. «Ох, чую, получу дома на орехи. В лучшем случае опять на диване ночевать придётся, а в худшем…» Я вспомнил последнюю нашу крупную ссору двухлетней давности. Не помню, из-за чего она произошла, но поругались мы тогда знатно, в лучших традициях семейных разборок: с истерикой и битьём посуды.

– Ну-ка, Косарь, пройдись.

Ассистент встал, сделал несколько шагов от бульдозера ко мне и вернулся обратно. Он ещё заметно хромал и подволакивал правую ногу.

– Ну и чё ты героя изображаешь? Себя с трудом на ногах несёшь, а всё туда же. Бери чемодан Буратино и дуй за мной.

Я потопал прочь от бульдозера, держа курс на засыхающую сосну. Дерево постепенно погибало от близкого соседства с крупным «гравиконцентратом». Примятая по кругу трава, переломанные в нескольких местах и вдавленные в землю сухие ветки выдавали присутствие ловушки. Впрочем, я и так видел пульсирующую синими огоньками огромную полусферу, как и сверкающий золотистыми искрами столб «подкидыша» в ста метрах от этого места. Кроме этих деструктивов, в поле зрения попадали ещё две аномалии: отливающий серым вихрь «торнадо», крутящийся рядом с компактной группой низкорослых кустарников, и дальше, как раз между железных вышек ЛЭП, красноватый хобот «птичьей круговерти», всасывающий в себя свинцовые облака.

Сзади послышались неровные шаги Косаря. Потом раздался громкий шорох: Бульбаш и Гиви подхватили частично парализованного Буратино, забросили его руки себе на плечи и потащили. Настя, как обычно, передвигалась, словно ниндзя. Она без лишнего шума буквально скользила над жёсткой травой цвета болотной тины.

Помимо сюрпризов Зоны на заросшей редколесьем холмистой равнине во всех направлениях тянулись овражки и ложбинки разной длины. Из-за них ближние подступы к старому периметру походили на поля давно минувших сражений. Вроде как природа затянула шрамы далёкой войны, но не до конца. Парни ещё тащили Буратино на себе, так что приходилось корректировать маршрут, когда на пути попадались особо глубокие понижения. Если б не эти естественные преграды, цель нашего пути из неровной серой линии на горизонте давно бы уже превратилась во вполне различимые сторожевые вышки и бетонные колпаки дотов. Кроме того, вблизи от первого периметра часто встречались аккуратные прямоугольники засеянных пшеницей полей. Их мы тоже обходили стороной, хоть я и не чувствовал в них никакой опасности.

История происхождения этих полей довольно-таки интересна. Ходили слухи, что какой-то бизнесмен то ли на спор, то ли ради эксперимента, то ли с целью поправить пошатнувшиеся финансы продал упавшее в цене предприятие, взял крупный кредит, накупил техники и возделал большое поле на границе с Зоной. Урожай превзошёл все ожидания: полторы сотни центнеров с гектара, причём не низкосортного фуража, а отменной продовольственной пшеницы. Зерно по всем параметрам в разы превосходило эталонные сорта. Собранного урожая даже по самым скромным оценкам должно было с лихвой хватить не только на погашение кредита, но и на расширение бизнеса.

Но с продажами не заладилось. Психология, будь она не ладна. Куда бы ни обращался с предложениями о продаже бизнесмен, даже торгуя себе в убыток, везде отвечали отказом. Что говорить о порядочных покупателях, если даже прожжённые мошенники да отъявленные спекулянты не соглашались с ним работать. Боялись люди покупать чернобыльское зерно: а ну как поешь испечённого из него хлебушка и сам начнёшь понемногу мутировать. О Зоне с её ужасами и кошмарными обитателями во всём мире были наслышаны. В Сети и по телевизору постоянно крутили снятые взалкавшими адреналина туристами и сталкерами ролики. (Чаще всего подобной ерундой занимались «отмычки», матёрым ветеранам вроде меня некогда дурью маяться.) Да и военные, особенно из числа молодых срочников, подливали масла в огонь человеческого любопытства кадрами спецопераций вроде облав на мутантов или зачисток брошенных деревень.

Бизнесмен тот в итоге совсем отчаялся, согнал к амбарам с зерном технику, облил её и стены зернохранилищ бензином, да и сжёг всё к нюхачьей матери. А потом ушёл в Зону, чтобы, значит, кредиторы до него не добрались – долги-то возвращать ему было нечем. Ушёл налегке, даже провизии почти не взял. А когда оказался в заброшенной деревне, каким-то чудом по дороге ни в одну аномалию не вляпавшись, надумал старым делом заняться. Завалялось у него в карманах несколько горстей зерна. Взрыхлил он землицу в огородике возле облюбованного дома, да и высадил. Решил себя так пропитанием обеспечить.

Поговаривают, сам Тёмный Сталкер над ним тогда шефство взял. С тех пор бизнесмен – не то чтобы человек, но и опасностей для сталкеров не представляет, если те его сами не трогают и поля не топчут. Выбросы ему не страшны, ну и мутанты с зомбарями не мешают делом заниматься. А всё потому, что он был единственный, кто пришёл в Зону без оружия, с добрыми намерениями. С тех пор Хлебороб, так сталкеры прозвали того чувака, ходит по Зоне и пшеницу выращивает на прокорм всяким тварям чернобыльским.

Не знаю, правда это или очередная байка, но поля с шелестящими на ветру колосьями, причём далеко от обжитых мест, говорили сами за себя. Может, конечно, это какие-нибудь мутанты или зомби сельским хозяйством баловались, но я что-то не припомню, чтобы кто-то из них был на такое способен. Убивать и разрушать – это да, тут они первые, а вот созидать… Наверное, когда-нибудь эволюционные процессы и выведут эту братию на столь высокий уровень развития, но я твёрдо уверен, что это будет ой как не скоро. Не в этой жизни, как говорится.