Текст книги "История Петра I"

Румянцов действовал пехотой и карреями и уничтожил рогатки. Чему первый пример дан Шуленбургом.

К Шереметеву Петр отправил капитан-поручика Пыскорского с следующим наказом:

1) Шереметеву тотчас отправить пехотные полки и полевую артиллерию и самому ехать до конного войска.

2) Генералов торопить, куда кому велено.

3) Дивизиям идти, умножаясь рекрутами, и для того определить, где кому останавливаться.

4) Генералам идти к генерал-лейтенанту князю Голицыну; войскам поляков не обижать.

5) Телеги запрягать в две, три и четыре лошади, а не об одной. Ножи, рогатки etc. везти за полками. Князю Голицыну повелено от татар и запорожцев остерегаться и князю Михаилу Ромодановскому стать в Путивле с городовыми дворянами.

9 января (?) умер герцог курляндский в 40 верстах от Петербурга. Тело отвезено было в Курляндию, и Меншикову повелено ввести в оную войско для отвращения замешательств.

Перед отъездом из Петербурга Петр чрез Долгорукого (министра в Польше) обнародовал манифест в пользу поляков, находящихся в чужих краях, обещая прощение и забвение всем и всему.

Тогда же учреждена в Петербурге оружейная канцелярия (потом переведена в Тулу), также канцелярия главной артиллерии и фортификации и литейный двор (на артиллерию дал до 300 000 в год). Повелел углубить берега речки Мойки и вычистить ее, соединить Мойку с Невою (у Летнего и Старого дворца), построить новый дворец и завести типографию. Главным над всем завоеванным севером оставил он Меншикова и 17 января поехал в Москву. В феврале Петр повелел Шереметеву в Азов и к Апраксину отправить генерал-майора Келина; а извозчиков поверстать в солдаты, а в денщики и на их место в обозы дать новых рекрут.

Король датский представил Австрии и ее союзникам, чтоб они для безопасности общей взяли корпус Красова в свою службу или бы из Померании распустили, в противном же случае союзники северные войдут вооруженные в Померанию. Петр 15 февраля писал всем своим министрам о том же, а бригадиру Яковлеву повелел идти в Померанию, Долгорукому предписывал он, взяв у Яковлева пехоту, нужную противу Турции, дать ему драгунов, на Днестре же заготовить лодки. 22-го февраля Петр писал ему же, что татаре начинают появляться, и советовал генералам войти в Яссы, о чем тамошние бедные христиане зело просят, в тот же день обнародован манифест о войне. 25 февраля было в Успенском соборе молебствие всенародное. Перед собором стояла гвардия с новыми красными (вместо прежних белых) знаменами с подписью: «За имя Иисус Христа и христианство», а сверху крест в сиянии и подпись: «Сим знамением победиши». Знамена были тут же освящены, и полки выступили в поход к фельдмаршалу Шереметеву.

22-го же числа Петр (по предначертанию Лейбница) учредил Правительствующий сенат; первыми сенаторами пожалованы: граф Мусин-Пушкин, Тихон Стрешнев, князь Петр Голицын, князь Михаил Долгоруков, Григорий Племянников, князь Григорий Волконский, Михаил Самарин и Василий Апухтин (8 человек).

2 марта сенаторы присягнули в Успенском соборе при рязанском митрополите Стефане (?). Сенаторы подписали присягу и приняли поздравления царя. В тот же <день> обнародован указ, коим повелено как духовным, так и мирским, военного и земского управления чинам повиноваться сенату, как царю самому etc., etc.

Того числа дано и сенату повеление:

1) Суд иметь нелицемерный etc.

2) Смотреть за расходами государственными; напрасные оставить.

3) Деньги копить, понеже суть артиллерия войны24).

4) Дворян молодых собирать для запасу в офицеры, также тысячу человек боярских людей (см. примечание Голикова, ч. III – 311).

5) Вексели исправить и держать в одном месте.

6) О осмотре товаров.

7) О откупе соли.

8) О откупе китайского торгу.

9) О персидском торге, об армянах etc.

10) О учреждении фискалов во всяких делах.

Также:

1) позволить всякому чину торговать, только с такой же пошлиною,

2) сделать опись отданных выморочных деревень,

3) объявить: кто сыщет скрывающегося от службы, или о таковом возвестит, тому отдать все деревни того, кто ухоронивался. NB.

5-го марта. Указ.

1) Всем сенаторам места иметь по списку, кто после кого написан.

2) Голоса иметь равные, определения подписывать всем; в определениях и приговорах быть единогласию. Один голос останавливает решение. Протестующий письменно объявляет свое мнение.

3) Избрать обер-фискала (обер-прокурора), а сему иметь под собою провинциал-фискалов у каждого дела по одному. Все имеют права, равные обер-фискалу, кроме того что не могут в суд позвать вышнего судью или генерал-штаба.

Петр повелел, дополня рекрутами лифляндский корпус, вести оный к турецкой границе.

Апраксину ехать в Азов и действовать с казаками и калмыками водой и сухим путем.

Генерал-майору Бутурлину с гетманом идти к Каменному Затону с 8 полками, надзирать и обороняться.

Получа известие, что хан с одной стороны, а Орлик с Белогорской ордою с другой (на Немиров) учинили набег, Петр писал Долгорукому, к Янусу и к князю Голицыну, повелевая отбить их, но не отдаляться, дабы в апреле около Каменца опять могли соединиться с главною армией (Долгорукому 2 марта).

Тогда явился к Петру некто Савва Владиславлевич, родом рагузинец; он был в Константинополе агентом Толстого; Петр принял его милостиво; Рагузинский (так он стал называться) советовал сослаться с черногорцами и прочими славянскими племенами; Петр и отправил им грамоту, приглашая их на оттоманов.

Кубанские татары прогнаны с их ханом.

Петр поручил царевичу верховное надзирание над государственным правлением, 6-го марта объявил всенародно о браке своем с Екатериной Алексеевной и в тот же день с нею отправился в Польшу по почте.

Он взял с собою Феофана Прокоповича, любя его разговор.

Из Смоленска Петр повелел сенату отлучившегося без указу генерал-майора Айгустова, сыскав, отправить к нему под караулом.

В Слуцке, куда прибыл 13-го марта, Петр оставался до 18-го по причине бездорожицы. Там находился тогда Шереметев. Петр послал его на реку Припять, повелев на лед положить гати, чтоб он мог долее держаться, а войску переправиться. Здесь между прочим повелел он Посольскому приказу к будущему году из французских, английских и, буде возможно, венецианских прав <перевести> законы о первенстве детей и о наследстве (от 14 марта).

18-го Петр переправился через Припять за три часа до взломания льда и, поруча Шереметеву переправу войска, отправился дале.

В Луцк прибыл он 27 марта и 28 занемог скорбутикою с сильными пароксизмами (чего?). Но меж тем, узнав, что гвардия не тем путем идет, где остановлен Шереметев, звал его к себе для советов и приказал распустить польские подводы, дабы им не досадить. Голицыну приказывает отразить татар с воеводою киевским, вторгнувшихся в Россию, а за рекою Бугом близ Брацлава строить магазины и готовить волов; генерала Януса звал к себе для совета. Генералу Алларту повелел из Свинска быть в Дубне и к Острогу; таковые же указы посланы кн. Репнину и Вейду.

Апраксину писал Петр о кораблестроении.

В сенат о высылке 5000 нового войска в Воронеж, о сборе доходов к будущему сентябрю.

Меншикову о заводе ружей etc.

В Луцке Петр принял посла князя Димитрия Кантемира, врача-грека, по имени Поликола. Петр принял господаря в свое подданство и послал к нему диплом (17 статей).

13-го апреля, после воинского совета, Петр дал генералам свои повеления: 1) Шереметеву к 15 маю стать от Бреславля к Днепру, 2) чтоб провианту было на месяц при армии, а приготовить на три месяца etc., etc., 3) рогаток иметь полков на пять, каждому солдату сделать на ножи футляры (см. примечание, ч. III – 323) etc., etc.

В тот же день Петр отправился в путь и 16 апреля прибыл в Яворово.

17-го явились к нему Константин Собиеский и князь Рагоци, тогда же получил он от кн. Голицына известие, что воевода киевский разбит, что 5000 убито, а 10 000 взятых в плен отбил. (Русских изменников было 7000.)

В Яворове Петр пробыл до 1 июня, в ожидании Августа II. Отселе писал он Шереметеву, ускоряя его поход к Дунаю для предупреждения турков, и о заготовлении провианту. Он послал к нему подполковника гвардии князя Долгорукого с следующим наказом:

1) Как господари мултянский и волошский обещали не только не пойти к Бендерам (как то им от Порты приказано), но при появлении в их землях нашего войска тотчас с ним соединиться, на что глядя и сербы и болгары и прочие славянские племена готовы взбунтоваться (в чем они уже и обещались): то ускорить походом, к Дунаю, и дать счастливую баталию, не то малодушные и против нас будут туркам служить. Петр, описывая, как Кантемир пришел в подданство, уверяет, что и валахский господарь скоро то же сделает. «Для того Шереметеву с корпусом Голицына и частию Янусовой дивизии и с полками Ингерманландским и Астраханским и с достаточным провиантом туда идти, взяв для совета надворного советника Рагузинского».

2) Князю Долгорукому (посланному к Шереметеву) послать для наведения моста на Днестре и, перейдя, тотчас послать к господарю, чтоб он соединился, то же и валахскому господарю и к Кантакузиным; а Шереметеву идти к Дунаю, пока турки не переправились, и стараться по возможности мостом их овладеть и разломить оный, не допуская их к переправе, пока все войско наше не подоспеет; все делать с совету генералов и в тайных советах с Долгоруким и Рагузинским.

3) Буде же турки со всею армией перешли, то стать за Днестром и стараться привлечь болгар, молдаван etc.

4) По входе в Валахию (Молдавию) сделать магазейн при помощи господаря. С жителями обращаться приятельски и, несмотря на лицо, казнить русских обидчиков для прикладу.

5) В Буджацкую и Белогородскую орду разослать татарские универсалы, обнадеживая милостию, в случае покорности, и разорением, в случае супротивления, меж тем получать с них провианту безденежно и строить магазейн.

* * *

Турки были в ужасе: выступая в поход, Махометово знамя было вихрем разорвано, а древко переломилось.

20 мая Петр поехал в польский Ярославль, куда 22-го прибыл и Август с кур-принцем. Здесь положено:

1) Августу идти в Померанию для атаки Стральзунда,

2) в силу оборонительного союза, заключенного при Собиеском, часть польского войска присовокупить к нашему.

19 мая пред сим полномощные поверенные от Речи Посполитой представили Петру следующие требования, надеясь на критическое положение царя.

Ответы:

I) Отдача Эльбинга. Быть тако, коль скоро не будет опасности Польше из Померании.

II) Отдача Украйны Польской и Белой Церкви. Первая отдается, Белая Церковь удерживается до окончания Турецкой войны, коли не будет опасности, то отдается и теперь.

III) Отдача Риги и всей Лифляндии. О сем подробно послу Воловичу ответить: до окончания войны невозможно: осадить и одной сей крепости нет (у поляков?) довольно войск, хоть по договору с Дзялинским должно бы 28 000 иметь в поле.

IV) Отдача пушек польских и литовских крепостей. Согласен.

V) Контрибуций и провианту войску русскому в Польше не брать etc. Контрибуций не берут, а без хлеба войску быть нельзя. Вывести же его, и по мнению самих гг. сенаторов, невозможно.

VI) Сполна заплатить обещанные миллионы как коренным, так и литовским войскам. Выписка из договоров; 50 тысяч дадут войску по его выступлении, 50 000 пришлется в Польшу.

VII) Наказания учинить русским начальникам за вынужденные контрибуции etc Учинено.

VIII) Вознаграждения разоренным вельможам, освобождение некоторых пленных (ксендза Жебокрицкого) etc., etc. О Вишневецком стыдно и говорить (как о неприятеле etc.), в прочее царь не вмешивается, как не в свое дело (а Августово).

IX) О полномочных, о раздаче будущих завоеваний над Турцией etc. Полномочные назначены. Делено будет все поровну.

Статьи подписаны рукою Петра. В Ярославле объявлена война трубным гласом и назначен в начальники польскому войску литовский великий гетман Поцей. 30 мая Петр простился с Августом и прибыл в ту же ночь в Яворово.

Петр меж тем писал в сенат о 12 подьячих, нужных Шереметеву, о аптеке военной, о отправлении рекрут, о отпуске соболей из Сибирского в Посольский приказ etc.

Из Яворова Петр писал в Воронеж к Апраксину с разными поручениями: о кораблях, о арестовании плута Шидловского (генерал-майора), о разведении около Азова и Астрахани венгерского винограда etc. (В Астрахани был губернатором брат Апраксина.)

Ушакова послал он к генералу Бутурлину и к гетману, дабы их понуждать и доносить об них etc.

Прутская кампания

Шереметев с конницею под Рашковым беспрепятственно переправился через Днестр в виду татарского отряда и прибыл к Яссам, куда отрядил бригадира Кропотова для принятия господаря, Кантемир и Шереметев свиделись на берегу Прута, где и учинил присягу со своими боярами. Он уведомил фельдмаршала, что 40 000 турок уже перешли Дунай и непрестанно переправляются.

1 июня Петр с Екатериною из Яворова поехали к молдавским границам через Львов и Злочево, до Брацлава (или Брацлавля) (Анекдот о 29 000 рублей с комиссаром Шишковым. Ч. III – 340). С дороги повелевал он Шереметеву непременно предупредить турков. Петр писал в сенат: пропущение времени, подобно смерти, – невозвратно. Он повелевает за взятие Сергеевского для потехи послать жалование бригадиру Осипову etc.

Царь предписывает сенату через Пипера и Реншильда вытребовать тело царевича имеретинского для препровождения к отцу (дабы его бедную старость потешить), приводя в пример, что принца виртенбергского тело с честию отпущено его матери.

9-го июня Петр из села Шпиков хотел было отпустить царицу в Польшу с ее дамами; но Екатерина упросила его остаться при нем.

12 июня прибыл Петр со своею гвардией к Днестру и соединился с пехотными дивизиями Вейда, Алларта и князя Репнина. Армия стала переправляться по мостам. Отселе Петр писал Августу: «Надеюсь, что у вашего величества кампания как морем, так и сухим путем уже началась» etc. К Шереметеву написал он строгий выговор: «Вы могли, – говорит Петр, – из Брецлава идти 16-го мая и к 20-му быть у Дуная, а вы пришли 30 (на Яссы, криво). Вы предупредили бы турков, ибо от Днестра до Дунаю 10 или 13 дней ходу. Провианту нет; у Алларта пять дней как ни хлеба, ни мяса. Мы пришли к Днестру, где вся пехота стоит – мост будет готов дня через три; а меж тем перевозятся…когда до вас дойдем, будет ли что солдатам есть?.. а у нас ни провианта, ни скота…» etc.

Шереметев отвечал, что он шел не указным путем, потому что турки могли Молдавию разорить и вооружить противу нас; что прямым путем в степи нет воды и питать войска негде и нечем, что турки пришли на Дунай третьего числа (июня) и предупредить их было нельзя, что Кантемир весьма не советовал идти к Дунаю только с 15 000 противу около 70 000 татар и турок (Кантемир врал), что татары буджацкие всю скотину отправили к морю, что он поступал с совета всего генералитета. О провианте: что хлеба в Валахии совсем нет и земля разорена, что господарь обязался поставить 10 000 волов за деньги, да турецкой скотины до 4000, овец от 15 до 20 000, что сею скотиною можно 30 000 прокормить один месяц.

Хлеба советовал он достать оружием около Дуная и Буджака. (Письма Шереметева от 8, 16 и 18 июня.)

17 июня Петр переправился через Днестр близ Сороки на границах польской и молдавской; пока пекли хлеба, Петр писал сенату: об осмотре впредь рекрут губернаторам; выслать кожаную лодку и ее мастера по почте.

Петр повелел больных оставить в нарочном укреплении и генерал-майора Гешева с 4 драгунскими полками оставить позади их в Польше.

Валахский господарь Бранкован (имевший сношения с царем прежде Кантемира, произведенного господарем в апреле сего года) обнадеживал Петра продовольствием (Миллер, «История Шереметева»), но впоследствии Бранкован уклонился от исполнения своего обещания.

Петр наконец послал в Валахию 3000 драгун с повелением требовать исполнения обещаний, в противном случае брать провиант насильно и безденежно. Шереметев с ними отрядил генерал-майора Волконского.

Петр отправился в Яссы, где находился и Шереметев. Кантемир встретил Петра за городом; тут находился и посланец Бранкована; Кастриот донес, что визирь приказывал патриарху иерусалимскому (?) проведать через Бранкована, нет ли у Петра желания к миру; и буде есть, то Бранкован уполномочен от султана трактовать об оном.

Петр потом собрал совет; положено войску стать у Ясс, а запасаться провиантом (из Польши от генерала Гешева etc.).

Мултянский бояр Лупулл (Луппо?) послан был в Буджак для закупки провианта, будто бы от имени султана. Но он сложил его (по тайному повелению Бранкована) в монастыре Флорести, будто бы за неимением подвод. Кастриот предлагал ежедневно услуги Бранкована, но описывал опасения его от визиря, уже близкого, и хана, тут находящегося. Между тем Бранкован был шпионом турецким, он звал визиря, ручаясь за победу, вывел в поле свое войско и дал знать Петру, что он не прежде может доставить ему провиант, как когда вся русская армия, или большая часть оной, приближится к его княжеству.

Кантемир звал Петра к Дунаю, представляя, что за рекою Сыретью находятся магазины и провиант, собранный турками около Браилова (сие показывали Кастриот, Фома Кантакузин, вступивший в нашу службу генерал-майором, и духовная особа).

Петр повелел всему войску идти по правую сторону Прута (дабы река отделяла нас от турок) до урочища Фальцы и оттоле через леса командовать. Для забрания показанного провианта отряжен Рен с Фомой Кантакузиным. Петр последовал за армией.

1 июля Рен пошел с восемью драгунскими полками (в числе 5056 человек) и с баталионом Ингерманландским, да с 5000 молдаван.

Генерал-майор Гешев (или Ешхов), за разлитием Днестра и Прута от дождей, не мог переправить 600 готовых возов (письмо его к гр. Головкину от 16 июля). Обоз с хлебом (?) отбит был татарами. В Буджаке тайно купленный скот был остановлен Бранкованом. Наконец измена его открыта уже 7 июля через перехваченное письмо его к Кастриоту.

Петр меж тем писал в сенат о получении соболей, о справке, чего стоит пуд соли на соляных заводах, о частных просьбах etc., etc.

Армия шла, но вечером 7-го июля от Януса, бывшего с конницей в двух милях впереди, вдруг доносят, что неприятель через Прут уже перешел. Петр повелел ему отступить, но известие было ложное, турки еще тогда не переправились. Янус мог их предупредить. Малодушие его доставило туркам безопасную переправу. Они атаковали Януса; Петр сам подоспел и неприятеля отогнал.

Таким образом турки не допустили нас занять Фальцы и отрезали Рена от русской армии: вся их армия перешла Прут. Петр хотел идти вправо от Сырети; но великие безводные горы и бескормица, от которой падали лошади, трава, съеденная саранчою, и отставшие дивизии Репнина и Вейде воспрепятствовали сему плану.

В совете положено отступать для соединения всей армии, а потом дать сражение. Вечером выступил обоз, потом и полки и в ту же ночь соединились с помянутыми дивизиями (8-го июля).

9-го утром напали на наш арриергард (Преображенский полк), но безуспешно. Войско все двинулось, турки, час от <часу> умножаясь, следовали за ним (beau trait de bravoure et d’humanité de Шереметев25). Ч. III – 358).

Нестерпимый зной и непрестанные нападения неприятеля утомили войско, особенно Преображенский полк, составлявший наш арриергард. Должно было остановиться у Прута, поддавшиеся волохи теснились в обозе, малороссийские казаки умножали помешательство. Между тем татарское и турецкое войско час от часу умножалось и со всех сторон окружило нашу малочисленную армию. Между ими находились шведы, бывшие в Бендерах при Карле XII, поляки и казаки, остаток шведской армии. Шпар и Понятовский, услыша, что турецкий предводитель Мехмет-паша намерен напасть на русских, умоляли его того не делать, а окружа русских, только тревожить их непрестанно при переправах и пресекать подвозы; таким образом голодная и утомленная армия без бою попадется ему в руки. Визирь не послушался и… июля со 100 000 пехоты и с 120 000 конницы (кроме татарской) часа за три до захода солнца напал на нашу армию клином – на дивизию Алларта; первая их пехотная ширинга в 300 или 400, а в длину близ мили. Конница, рассыпанная кругом, нападала отовсюду; но издали и с одними криками. Пехота, хотя и не стройная, но жестоко билась, и если бы атака ведена была во весь фронт, а не в одно место (которое мы могли укреплять свежими людьми и защищать восемью пушками и другими и двойными зарядами – картечью и ядрами), то все было бы кончено. Но турки были отбиты, потеряв до 7000 войска. Преследовать мы их не могли: обоз не был окопан, и конница их могла ворваться и уничтожить последний наш провиант. Всего нас было 31 554 пехоты да 6692 конницы, и то почти бесконной.

Турки ночью, там, где был приступ, сделали укрепление, апроши и батареи. За Прутом были также батареи и множество людей (татар?), которые мешали нашим запасаться водою. Русские имели одни рогатки, и то не кругом всего войска.

10-го визирь повелел опять атаку; но янычары не послушались, и только из батарей стреляли по нас без великого вреда.

В сей крайности Шереметев послал унтер-офицера Шепелева к визирю с предложениями о мире и в воинском совете положил, что, ежели визирь на мир не согласится и будет требовать, чтоб мы сдались, то идти в отвод против реки, т. е. отступая пробиваться. Все генералы, сам фельдмаршал и канцлер граф Головкин под сим и подписались.

Петр повелел телеги в обозе сдвинуть и окопать, дабы идти противу турок, оставя обоз под достаточным прикрытием.

Турецкая стрельба усиливалась. (Журнал его величества.)

По другим известиям: Петр призвал к себе генералов, повелел им на другой день атаковать неприятеля, а сам ушел в свой шатер, повелев часовым никого не впускать.

Тогда Екатерина собрала совет и предложила трактовать о мире. – Она вошла в его шатер etc. Тогда послан унтер-офицер Шепелев, а царица отослала (тайно от Петра) деньги и алмазы в подарок визирю и Калге, его наместнику (все это вздор etc.).

Визирь мешкал; Петр послал ему сказать, чтоб дал он скорее ответ: ибо ждать более некогда. Турок медлил; тогда Петр вывел свои полки, но едва они двинулись, как визирь прислал сказать, чтоб войско не трогалось и что он приемлет мир. Войско остановилось, и к визирю отправился Шафиров.

Ему было предписано согласиться на отдачу туркам всего нами завоеванного по Дону и Днепру; шведам же все, кроме одной Ингрии, за которую, в случае крайности, уступать хотя Псков или другую провинцию; но визирь желал сам мира; войско нестройное и непослушное устрашало его, а 7000 убитых янычаров доказывали преимущество правильного оружия. Требования были не тягостны. Он заключил мир на следующих условиях:

1) Азов возвратить туркам в том виде, в каком мы его получили.

2) Разорить построенные на завоеванных землях крепости, уничтожить Таганрожскую гавань.

3) Шведскому королю дозволить свободный проезд в Швецию и его тотчас с конвоем отпустить.

4) Вывесть из Польши русское войско и не вмешиваться нам в польские дела.

5) Порте предоставлено право защищать изменников запорожцев и казаков (булавинцев).

Условия подписаны. Визирь, с одной стороны, с другой – подканцлер барон Петр Павлович Шафиров и генерал-майор Михаил Борисович Шереметев. Визирь требовал, чтоб тут же подписался и сын Шереметева и чтоб он с Шафировым оставался в заложниках в турецком лагере до исполнения трактата. Петру было это тяжело, так же, как и последняя статья договора (Голиков), но принужден был согласиться.

13 июля (во время переговоров) Петр писал Шафирову в ответ на требования визиря, чтобы пропустить шведского короля через Россию и тотчас с ним учинить мир. Петр на первое соглашался охотно, вызываясь поставить 500 подвод; он не прочь был и от мира, но не мог оный заключить без согласия союзников своих etc.

Понятовский, не умевший сделать ничего, дал знать обо всем Карлу в Бендеры. Карл прискакал о дву конь, когда трактат был уже разменен. Понятовский, встретив его за лагерем, объявил ему, что он потерял случай, которого уже не найдет. В самом деле отсутствие Карла непонятно.

Визирь встретил его за лагерем как будто нечаянно. Карл грозно выговаривал ему, как смел он без его ведома кончить войну, начатую за него; турок отвечал, что войну вел он и кончил для пользы султана. Карл требовал от него войска, обещая русских разбить и теперь. Визирь отвечал: «Ты уже их испытал, и мы их знаем. Коли хочешь, нападай на них со своими людьми, а мы заключенного мира не нарушим». Карл разорвал шпорою платье хладнокровного турки, поскакал к крымскому хану, а оттуда в Бендеры.

По заключении мира русская армия вышла из укреплений своих с барабанным боем и распущенными знаменами и пошла по берегу Прута к Днестру.

Петр утешил письмом господ Шафировых, извещая их о пребывании виц-канцлера с Шереметевым в турецком лагере, а к ним отправил священника с дароносицею и сосудами и с книгами священнослужения.

Султан торжествовал мир и наградил визиря (так ли?).

* * *

Штелин уверяет, что славное письмо в сенат хранится в кабинете его величества при императорском дворце. Но, к сожалению, анекдот, кажется, выдуман и чуть ли не им самим. По крайней мере письмо не отыскано.

Визирь требовал выдачи Кантемира; Петр не соглашался, говоря: «лучше уступлю свои земли до Курска. Буду иметь надежду возвратить, но отступиться от своего слова значит перестать быть государем» etc., etc.

У турков было:

конницы 120 000

пехоты 100 000

татар 50 000

пушек больших и полевых 444

мортир 25

У нас было:

конницы 6 692

пехоты 31 554

(Всего по журналу 38 246; а по манифесту – 22 000. Пушек 28, мортир 23, гаубиц 2, да при полках 3-фунтовых пушек 69.)

У нас убито: генерал-майор Видман, штаб– и обер-офицеров 44, унтер-офицеров и рядовых 707. Взято в плен и пропало офицеров 3, унтер-офицеров и рядовых 729.

Ранены: генерал Алларт, генерал-майор Волконский, офицеров и рядовых 1203.

Между тем Рен взял Браилов. Паша вывел гарнизон безоруженный. Войска у Рена было 7000, убито 100, ранено 300.

Турок убито 800.

Петр пожаловал ему Андреевскую ленту.

Перемирие (штильштанд) учинено 10 июля. Сражение было 8-го.

От Прута Петр пошел до Жидавца (польское местечко).

* * *

Петр не очень скорбел о неудаче (см. письма его в сенат и к Апраксину. Голиков. Ч. III – 383–384).

Предание гласит, что Петр на одре смерти жалел о двух вещах: что не отмстил Турции за Прутскую неудачу, а Хиве за убиение Бековича.

Петр вскоре после повелел Апраксину Азова не отдавать, а Таганрог не разорять, пока турки не вышлют короля. Петр думал, что турки, настаивая на том, чтоб Карла через Польшу проводить с 50 000 турок и столько же татар, желали, чтоб он продолжал там войну с Россией, возмутил опять Польшу, чтоб им оставаться в покое, и для того не выводил еще своего войска.

Петр приказывает в Азове разорить один полигон, прочего не трогать. Корабли в Азове и в Таганроге сжечь, кроме трех, о коих просил, etc.

Прибыв к Днестру, Петр наградил Кантемира и его свиту деревнями и деньгами и оттуда писал сенату о кораблестроении, которое из Воронежа переносилось к пристани Нерльской и Дубенской, где поручик Леонтиев строил суда.

Петр 28-го июля из лагеря писал ко всем своим министрам, а польскому, объявляя о том, что, хотя и невыгодным миром, но от Турции он совсем освобожден, повелевал торопить короля, чтоб он хотя один важный замок в сем году взял, обещаясь скоро прибыть с пехотой и проч.

В сенат писал о сборе недоимок, о новых кораблях для будущей кампании, о 8000 недоставленных рекрут (за что грозит губернаторам) etc., etc.

Здесь же (на Днестре) Петр учредил комиссарство. Для управления всего войска учредить обер-кригс-комиссара2, придав ему трех или четырех кригс-комиссаров в канцелярии, и быть им всегда при главном войске. Должность их: 1) ведать жалование, смотреть за губернаторскими комиссарами в даче и вычете денег, 2) расписывать мундир, оружия, рекрут, лошадей, порционы и рационы, 3) счет за офицерами держать, 4) быть им в команде государя и их генерал-кригс-комиссара, 5) имеют они власть считать генерал-фельдмаршалов и генералов, 6) военным обер– и рядовым фискалам (шпионам?) быть у них в команде (указ 31 июля).

Генерал-кригс-комиссаром был князь Яков Федорович Долгорукий. Шафирову Петр повелел выбрать обер-фискала и в каждом полку учинить по фискалу.

Велено армию к декабрю укомплектовать.

Также предписывает Шафирову иметь осторожность во время проезда шведского короля; Белую Церковь и Немиров повелевает разорить, казаков бунтовавших вычесть из Полонного гарнизона, ближе к Москве. И города и места, написанные в вечном миру с Польшею, сжечь и разорить.

Петр отказал прибавить жалования генерал-майору Бушу и генерал-поручику Остену (300 р. на месяц), жены их потеряли свой убор etc.

5 августа Петр с Екатериною отправился от Днестра в Карлсбад.

Перед отъездом повелел он Шереметеву стать в польских городах Полонном, Дубне, в Остроге и в окрестных местах. И если Карл пойдет в Польшу, то послать к Пруссии отряд, определенный в Смоленск, дабы, следуя по Бугу, смотрел за королем и за поляками. В случае задора или мешкания, Петр повелевал не спускать и двинуться в Польшу.

Но Карл не думал из Турции выезжать. Он в Бендерах строил дома для зимовья. С ним было 130 офицеров, 530 драгунов, 60 драбантов с 2000 запорожцев, да еще до 2000 конницы, с киевским воеводою Потоцким.

6-го августа Петр, заехав в Каменец, двое суток оставался там, осматривая крепость. Отселе писал адъютанту Ушакову и кн. Михаилу Ромодановскому, повелевая им осмотреть (тайно), кто из царедворцев в какую службу годен, и сделать им список. Шереметеву повелевает записать в службу лифляндского майора Кампенгаузена: «Детина добр; языки знает польский и русский».

8-го числа Петр прибыл в местечко Злочево, где ожидал уже его Преображенский батальон, коему Петр и велел следовать за собою. К морскому поручику Синявину писал он со станции, чтоб он обще с поручиком Мухановым взял у подполковника Долгорукого солдат, ехал в Ярослав (польский) и заготовил суда для его пути (10 больших или 15 малых).

15 августа прибыл Петр в Ярослав и 18 отправился водою в Варшаву.

Петр получил ратификацию мира близ Сендомира на Висле. Петр был чрезвычайно доволен и повелел Долгорукому, послу при Августе, объявить о том его союзникам.

24 августа Петр торжественно въехал в Варшаву.

29 августа Петр прибыл в Торунь. Союзники (ибо гарантия была разрушена королем шведским) положили осадить крепость Стральзунд; шведы ушли из Демина, Грипсвальда, Анклама, Волгаста, Узедома с островом и Швеин-шанца, стараясь только спасти Штетин, Висмар и Стральзунд. Всю пехоту ввели они в сии города, а конницу перевезли на остров Руген. Их было 14 000 под командою генерал-поручика Дикара (отпущенного нами на честное слово). Все сие узнал Петр на третий день по приезду в Торунь от генерал-майора Гольца, присланного королем Августом.