Текст книги "До мурашек. Об играх со временем, неосторожных желаниях и о ворчунах, вечно спасающих мир"

Воображаемая подруга

Возле Алёнки третий день крутилась уйма учеников. Девочка прослыла на всю школу прорицательницей и настоящим психологом. Все хотели получить долю её мудрости. Подлавливали возле туалета, подсаживались в столовой, несли конфеты, тетради с домашним заданием и другие подношения, от которых она почему‑то отказывалась.

– Мне Дениска нравится из пятого «Б». Как думаешь, сможем с ним завести семью? – мечтательно вопрошала одноклассница Катя.

– Не советую. Дениска этот только с виду весь из себя хороший, а сам в носу ковыряется и козявки ест. С пропитанием, конечно, проблем не будет, но на этом всё. Так всю жизнь и проковыряется, – жуя бублик и хлюпая чаем, ответила Алёнка.

– Фу, гадость какая! Ну а Толик? Он отличник, на гитаре учится играть, – снова расплылась в мечтательной улыбке Катя.

– Толик этот над кошками издевается. Привяжет к хвосту консервную банку и гоняет по дворам. Жестоким будет, а ещё пить начнёт.

– Почему ты так думаешь?

– А где ты видела трезвых гитаристов? Да и рано этим голову забивать, живи пока для себя – мальчишки никуда не денутся. Лучше математику подправь и ногти грызть перестань, а то глисты заведутся.

– У меня нет друзей. Все меня толстым называют и никуда не зовут, – Павлик из четвёртого «В» оттолкнул влюблённую пятиклассницу так, что она проскользила по лавке к другому концу стола.

– В среду начнётся запись на борьбу. Заявку можно оставить в кабинете физрука. Похудеть не похудеешь, но больше обзываться не будут. Ты, кстати, свою будущую жену так больше не швыряй.

Алёнка встала из-за стола и понесла поднос к мойке.

– Алён, как думаешь, мне на права в этом году лучше пойти учиться или в следующем? – как бы невзначай спросила возле мойки учительница географии.

– Елена Владимировна, чтобы учиться на права, нужно иметь машину, а у вас отцовская «девятка». Разницу понимаете?

– По-по-нимаю, наверное…

Алёнка закатила глаза и, вымыв руки, продолжила:

– Продайте бедолагу, на вырученные средства купите лучше велосипед и шорты – через два месяца вас и так будут на работу возить. А вообще, лучше возьмите ипотеку: проценты сейчас сливочные, а с родителями в тридцать пять жить не комильфо. Это я вам как знающий человек говорю.

Провожаемая очумевшим взглядом географички, Алёна потопала в класс на урок труда.

За сорок минут, пока её одноклассницы изучали линейку закройщика и учились вставлять иголку в машинку, Алёнка заштопала принесённые из дома брюки, ушила юбку и связала крючком пару носков, которую подарила учительнице труда со словами «Беременным нужно держать ноги в тепле». Трудовичка тут же отпросилась с уроков и помчалась в аптеку за тестом. На следующий день весь класс ел вкусный шоколадный торт, которым учительница отблагодарила Алёну.

Дома девочка тоже вела себя необычно. Отчитала мать за покупной фарш и сама налепила пельменей. Вечером вместо просмотра Ютуба села читать «Трёх мушкетёров» и периодически с кем‑то перешёптывалась. Отец посматривал на неё из-за компьютера, а Алёна в свою очередь сделала замечание, что он сутулится. И вообще, лучше бы сходил ковёр выбил, а не по всяким грязным сайтам лазил.

* * *

По школе ползли разные слухи, учителя били тревогу и требовали вмешательства психолога. Был назначен сеанс. Прямо во время учебного дня собрался весь учительский комитет, включая директора.

– Алёна, милая, скажи, тебя в школе обижают? – начал свои расспросы доктор с модной бородкой и в очках.

– Меня обижает тот факт, что на школу было выделено несколько миллионов, а нам в спортзал купили только старого козла и два метра каната.

Все обернулись на директора, который внезапно ушёл на совещание через открытое окно.

– С тобой никто не дружит?

– Дружба – понятие абстрактное, – затянула со скучающим видом Алёнка, крутя руками косички. – Сегодня вы играете на переменке в догонялки, а завтра подруга моет в твоём доме посуду, пока ты налоговые вычеты оформляешь.

– Подожди, какие налоговые вычеты, какая посуда? Кто тебе всё это наговорил?

– Моя подружка.

– Вот и корень всех проблем! Можешь пригласить её сюда?

– А она здесь, – совершенно спокойно ответила девочка, чем повергла всех присутствующих в лёгкий шок.

– Мы её не видим. Как её зовут?

– Раиса Павловна.

– Вот те раз, а сколько ей лет?

– Семьдесят.

– Что ещё она тебе говорит?

– Говорит, что зубы нужно чистить от десны, что собака в моём дворе не злая, а напуганная и голодная, что родственников нельзя забывать. А ещё – что у вас за последние пять лет неправильно имущественный налог высчитывался. Нужно съездить в БТИ и попросить пересчитать по рыночной стоимости, так как вам по кадастровой считали.

Психолог взял всё на карандаш, а последнее вообще подчеркнул дважды.

В конце по громкой связи был сделан звонок родителям, которые в это время находились на работе.

– Подождите-ка! – кричал в трубку возбуждённый отец. – Так мою маму звали! Она умерла десять лет назад.

Кабинет наполнили охи и шёпот молитв.

– Вот именно, десять лет прошло, а никто даже не заходит в гости. Всё поросло травой, оградка покосилась, – обиженно буркнула Алёнка.

– Дык, это самое… Я хотел, да всё как‑то некогда… – бубнил в динамике отец.

Сеанс закончился.

На следующий день всё семейство отправилось на кладбище. Алёнка никогда не видела бабушку – только слышала о ней из скупых рассказов отца. Могилку нашли не сразу – уж больно быстро разрослось это мраморное поле, некогда бывшее сосновым лесом.

Девочка привезла букет жёлтых тюльпанов и поставила в надрезанную пластиковую бутылку. Отец поправил оградку, мать прополола траву.

– Пап, бабушка говорит, что ты хороший человек, только совсем погряз в работе и в интернете, вот времени у тебя ни на что и нет – даже на меня.

Отец покраснел от стыда и молча кивнул в знак понимания.

– Скажи, что будем исправляться, – он погладил по голове дочку, а затем провёл рукой по выцветшей фотографии на памятнике.

– Теперь бабушка спокойна и больше не придёт, хотя я буду по ней скучать, ведь она очень добрая, весёлая и умная.

– Всё так. Бабушка была очень хорошей и видела людей насквозь. Что‑нибудь ещё она тебе говорит?

– Да. Говорит, что твоя огуречная диета – это полная фигня. Хочешь похудеть – иди в спортзал. И что валютный счёт открывать глупо было – нужно всё нормально просчитывать перед такими решениями. А по поводу того дешёвого бетона, который ты заказывал на заливку фундамента под баню…

Всего лишь мечта

– Какая маленькая. Детская? – спросил мужчина у вытирающего с лица пот Карла, который выкопал свежую могилу.

Карл только что установил новый личный скоростной рекорд, и его ладони ужасно горели от постоянного трения. Сегодня был настоящий завал. Люди приходили хоронить с самого утра, когда солнце только начинало просыпаться, а газеты с новостями ещё даже не сошли с конвейера и не объявили о страшном.

Даже чай сегодня был каким‑то горьким на вкус, сколько сахара ни клади. Еда и вовсе не лезла в глотку, особенно после того, как пришлось выкопать несколько детских могил.

– Да, – с каким‑то фальшивым безразличием ответил Карл, – уже третья за сегодня.

– Подумать только, что за родители пошли – убийцы, не иначе. В моём детстве такого не было, – продолжил мужчина, словно его мнение кого‑то интересовало.

– Время такое, вы что, разве не слышали? – Карл достал из кармана смятый листок, вычеркнул что‑то, затем сделал шаг в сторону и погрузил в землю штык лопаты.

– Слышал, но это же не конец света. Всякое бывало, и гораздо, гораздо хуже, чем сейчас. Просто люди стали слабей: чуть что – опускают руки и бегом на кладбище.

– Это их решение, не нам с вами судить, – Карл всё больше входил в раж, раскидывая землю по бокам новой ямы.

– Не нам, – согласился мужчина. – У каждого своя голова на плечах. К тому же у вас зато есть работа, – попытался пошутить он, но Карл шутку не оценил.

Через несколько рядов от них появилась пожилая пара. Они сели на скамейку рядом со старой могилкой и, держась за руки, что‑то шептали друг другу.

– Чего это они? – спросил мужчина, когда Карл наконец остановился, чтобы передохнуть.

– Навещают, разве не видите.

– Но зачем? Закопали и всё, чего теперь ходить и жалеть о содеянном? Никогда так не делал. Либо бери лопаты и выкапывай, либо забудь и живи дальше.

– Вы всегда такой циник? – взорвался Карл и вылез из могилы, чтобы вкрутить саморез в расшатавшийся черенок.

– Нет. Просто не понимаю, зачем приходить и лить слёзы, если решение было принято самостоятельно, тем более совместно!

Он снова посмотрел на стариков, которые явно стояли возле общей могилы. Карл молчал.

– А ещё этот дефолт… Ну да, сгорели сбережения, деньги потеряны безвозвратно, так что теперь? Всё? Мир рухнул? Безвозвратно? Впереди ничего светлого?

Карл молча копал дальше. К первым могилам, которые он вырыл с утра, начали стекаться люди. Вот в одни ямы полетели музыкальные инструменты, в другие – фотографии дальних стран, в третьи – картины, которым никогда не суждено быть написанными, в четвёртые – халаты ученых, которые никто никогда не наденет. Возле детской могилы стояли мальчик с мокрыми от слёз глазами и отец, крепко сжимающий его плечо.

– Бросай, – сказал отец твёрдым, холодным голосом.

– Пап, ну может, я всё‑таки смогу стать зоологом? – жалобно стонал парень лет десяти от роду.

– Нет, это всё ерунда, ты уже взрослый и должен понимать, что семью надо кормить. А чтобы кормить семью, нужно иметь настоящую профессию, как у меня. Мама у тебя вон – лингвист, а что толку? Всё равно в рыбном цеху работает, потому что там хотя бы рыбой платят, если зарплату задерживают. Забудь.

Парень явно не хотел хоронить мечты, но отец посмотрел на него очень-очень строго, и коробка с блокнотами, где содержались различные записи и рисунки животных, полетела в сырую холодную яму. Отец вручил сыну лопату, чтобы тот самостоятельно всё это закопал.

– Отвратительно! – сплюнул мужчина, что стоял рядом с Карлом.

– Это жизнь. Тут ничего не поделаешь.

– Да он просто заставил сына наплевать на мечты и похоронить их, даже не дав шанса попробовать.

– А вы сами‑то зачем здесь? – устав от этого разглагольствования, спросил Карл, глядя на странного болтуна.

– Я здесь затем, чтобы вернуть то, что закопал десять лет назад.

– Раскопать? Вы серьёзно? – Карл залился мерзким хохотом, от которого несколько чёрных ворон сорвались с сухих деревьев, а люди поспешили убраться с кладбища.

– Вполне, – пожал плечами мужчина. – Я сюда каждую неделю прихожу, если это вас так веселит. Раскапываю одну из могил, которых зачем‑то наделал целую кучу, будучи в полном расцвете сил.

– Правда? И где же ваша лопата?

– А она мне не нужна. Я выкапываю руками, потому что иначе нельзя. Только упорным трудом и настоящим желанием можно вернуть к жизни то, что решил похоронить под слоем земли.

Карл вылез на поверхность. Он только что закончил новую яму, в которую целая семья должна была закопать общую мечту о переезде за границу.

– Я хочу посмотреть, – отряхнул он руки, глядя в глаза мужчины, который уже успел ему надоесть и заинтересовать одновременно.

– Пойдёмте.

Они быстро шагали между рядами, пока не вышли на тропку, вдоль которой виднелось несколько кучек земли из неаккуратно разрытых могил.

– Это всё ваши? – испуганно спросил Карл, глядя на ямы, которых явно не должно было быть. На надгробиях виднелись надписи: «Мечта поучаствовать в ралли», «Мечта увидеть океан», «Мечта написать книгу», «Мечта стать ветеринаром».

– Да. А сейчас прошу меня простить, но я должен раскопать ещё одну.

С этими словами мужчина закатал рукава белой рубашки и упал на колени рядом с заросшей могилой. Он неистово начал рвать траву и раскидывать в стороны комья земли. Карл никогда не видел ничего подобного, его челюсть отвисла, он не мог подобрать слов, чтобы описать происходящее.

На надгробном камне была выгравирована мечта, которую, казалось, нереально осуществить. Но мужчина и не думал останавливаться, хоть всё это и выглядело сомнительно: «Мечта найти лекарство от рака».

Железный ангел

– Это чёртово корыто уже задолбало орать, чтоб оно сгорело! Я сейчас выйду и сам его сожгу, – ворчал ранним субботним утром каждый второй житель района, глядя в окно на мигающую аварийкой бежевую «девятку». Вот уже пятнадцать минут все четыре дома слушали душераздирающие трели старенькой машины дяди Бори, которая оповещала о том, что кто‑то пытается её угнать.

– Не говори так! Это же дяди-Борин автомобиль! – успокаивали жёны супругов, у которых от истошных звуков сирены просыпалось стремление к разрушению и линчеванию.

Дядю Борю уважали все жители района. Это был человек-легенда, супергерой для местных детей, хоть он и не носил стильной маски и ярких одежд. Старик собственноручно построил четыре детских площадки в тех дворах, куда государственная программа обещала дойти лет через пятнадцать. Каждая скамеечка, каждый вкопанный столбик и смазанные качели – всё это результаты его бескорыстного труда. Сам дядя Боря детей не имел и вот уже десять лет был вдовцом.

Машина стала для него единственным утешением в жизни. На ней он ездил за грибами, на рыбалку, навещал родных, живущих в таких глухих местах, куда не то что интернет – автобусную линию толком проложить до сих пор не смогли. Кусок железа на четырёх колёсах был для старика настоящим другом и проводником в жизни. Он ухаживал за машиной тщательнее, чем медсёстры за младенцами в перинатальном центре. Каждая царапинка, каждый намёк на ржавчину обрабатывались немедленно. Дядя Боря редко прибирался дома, зато в салоне его «девятки» царила такая чистота, что можно было есть с любой поверхности. Он собственноручно перебрал каждый винтик и всегда точно знал, где что болит у его механического друга.

– И что с того, что дяди Бори? Мне теперь из-за того, что он не может до сервиса доехать, не спать? Ставил бы в своём дворе!

– Ты же знаешь: на него парковочного места не хватило.

– Это его проблемы!

– А может, её и правда угоняют?

– Тогда им нужно поторопиться, потому что угон затянулся. Даже в субботу не дадут поспать!

Сирена выла, кричала, шипела, взрывалась, напоминая звуки перестрелки из фантастического фильма конца восьмидесятых годов прошлого века. Каждый раз, заходя на новый круг, звуки становились всё разнообразнее и громче, пока не довели до кипения всех.

Из подъездов в тапочках и трениках повыскакивали сонные жильцы. Каждый был вооружен злобным выражением лица и телефоном – на случай, если машину действительно угоняют.

Толпа окружила мигающую и воющую «девятку», которая, словно пёс на привязи возле магазина, звала хозяина. Но ни угонщиков, ни самого дяди Бори в поле зрения не было. Большинство жильцов предлагали вскрыть машину и вырвать провода, другие по-прежнему хотели сжечь бездушную нарушительницу спокойствия. Но были и те, кто предложил прогуляться к хозяину и решить всё мирным путём. Несмотря на всеобщее негодование, в итоге было поддержано последнее предложение.

Где живёт старик, знали абсолютно все. Десятки пальцев наперебой пытались набрать номер его квартиры на домофоне. После нескольких гудков стало ясно, что никто не откроет. Тогда толпа буквально вырвала подъездную дверь и ломанулась на пятый этаж, где и обитал этот недобросовестный автолюбитель.

Дверь в квартиру была открыта. Люди ворвались внутрь с криками и не разуваясь – каждый хотел высказать личное мнение насчёт происходящего. И лишь когда дядя Боря был обнаружен на полу без движения и с посиневшим лицом, ватага замолкла.

– Дышит! – крикнул один из «линчевателей».

Толпа облегчённо выдохнула. Проблема с сигнализацией моментально отошла на второй, а то и на третий план.

Срочно вызвали скорую. Половина людей осталась наблюдать за дяди-Бориным состоянием и следовать инструкциям, которые врач давал по телефону. Другая половина бросилась на улицу встречать машину: дворы были сплошь в тупиках, а номера домов плохо просматривались. Водитель то и дело звонил, чтобы его скоординировали, так как трижды свернул не туда. Но никто не мог нормально объяснить маршрут. Наконец кто‑то думался спросить, слышат ли врачи сигнализацию. Те подтвердили и уже через пару минут прибыли на место.

Дядю Борю выносили те же люди, которые ещё полчаса назад хотели, чтобы он оказался на этих носилках, а теперь умоляли, чтобы старик держался. В суматохе никто и не заметил, как «девятка» прекратила свой нервирующий концерт и двор снова погрузился в безмятежную тишину.

Дядя Боря выкарабкался. По словам врача, ещё каких‑то пять минут, и его пришлось бы навещать не в больнице, а в мраморном лесу, лежащего под порядковым номером.

По всему городу быстро разлетелась байка о том, как случайный глюк в электронике автомобиля спас жизнь владельцу. И только дядя Боря всем говорил, что его уберёг от смерти старый друг.

Тот самый запах

В супермаркете «Вселенная ароматов» с самого утра было небольшое столпотворение. Впереди маячили долгие праздничные выходные, и люди стремились закупиться всеми возможными запахами перед дальними поездками или таким желанным домашним затворничеством. Можно, конечно, купить нужный запах на заправке, центральном рынке или в небольшом бутике где‑нибудь в центре города, но в сетевых магазинах выбор всегда больше и цена не такая кусачая.

– Пап, мы уже два часа тут слоняемся! – Юра старался вести себя максимально раздражающе: ныл, шаркал ногами по начищенным до блеска полам, кряхтел и при случае показательно бился головой о стеллажи с разноцветными бутыльками, которых здесь было больше тысячи.

* * *

С тех пор как Землю настигла страшная аллергическая эпидемия и учёные изобрели бомбу, уничтожившую все естественные запахи, мир погрузился в полную неразбериху. Уже больше десяти лет ничто на свете не источало ароматов, и смертность от страшной напасти утонула на страницах учебников истории. Но, как правило, у любого действия есть последствия. Так случилось и в этот раз. Если первые пару лет человечество как‑то могло спокойно жить без запахов, радуясь тому, что спаслось от страшной участи, то, когда страх разжал тиски, началась великая депрессия, повлёкшая за собой ещё больше смертей.

Без запахов люди сходили с ума. Им казалось, что ничто на свете больше не имеет смысла, если ты не можешь использовать абсолютно все чувства. Путешествия потеряли свой шарм, еда стала однообразной, исчезла романтика. Умирала любовь, распадались семьи. Учёным был поставлен ультиматум: в короткий срок они должны были синтезировать все возможные запахи и вернуть людям любовь к жизни, но, разумеется, небесплатно. Так и появились первые торговые точки с концентрированными ароматами. Сначала это были аппараты, что стояли тут и там, затем открылись первые частные магазинчики, а после дело доросло до огромных гипермаркетов запахов, чьи площади поражали своей необъятностью. Человечество было спасено.

* * *

– Я должен найти этот запах, пока ещё помню, – бубнил себе под нос отец, без конца шаря по полкам в поисках нужного названия и не обращая внимания на нытьё сына.

– Может, это? – спросил мальчуган, схватившись за бесплатный тестер с надписью «Детский сад». Он снял колпачок и поднёс горлышко к носу. – Фу-у, – отпрянул Юра, – ну и запашок.

Отец схватил бутылёк и сделал вдох. Мир вокруг мгновенно погрузился в букет из манной каши, компота из сухофруктов, резиновых игрушек и свежеокрашенных стен.

– Прекрасно, столько воспоминаний сразу, – расплылся в довольной улыбке мужчина, на секунду забыв о поисках.

– Что уж тут прекрасного? Полироль, который тётя Катя постоянно нюхает, и то лучше пахнет, – пожал плечами Юрка и, выхватив тестер, закинул назад на полку. – А что конкретно мы ищем?

– Я, честно говоря, не знаю. Там много всяких ароматов было, – задумчиво произнёс мужчина. – Помню, пахло солнцем.

– Солнцем? – удивился Юра. – Разве солнце может пахнуть?

– Может. Но я не знаю как, – отец снова вернулся к поискам, переходя из одного ряда в другой.

Юра решил, что с такими вводными данными они здесь надолго и нужно прибегнуть к помощи консультанта. В лице молодой девушки, лениво слоняющейся между рядами, он нашёл подходящую жертву для дурацких запросов отца. На её бейджике золотыми буквами было написано «Мария». Спустя пять минут совместных поисков мальчик уже бежал к отцу с новым тестером.

– Вот, запах дачи. Может, подойдёт?

Отец схватил бутылёк и опустил в него специальную бумажку, а затем поднёс к носу. Запах яблок, сырых досок, свежескошенной травы и, самое главное, летнего солнца тут же вскружил ему голову.

– Отлично! – похлопал он сына по плечу.

Юра уже обрадовался и хотел было направиться к выходу, но отец, на удивление, не спешил покидать супермаркет.

– Это ещё не всё. Помню, там был запах детского крема.

– Детского крема? – переспросил с удивлением мальчишка.

– Да! Я точно помню.

Юра протяжно выдохнул, а затем снова исчез среди бесконечных торговых рядов. Через минуту он уже дёргал бедную Марию за рукав и снова просил помочь.

– Вот! Не поверишь – у них на складе валялся всего один экземпляр, – запыхавшись, протягивал сын бутылёк с выцветшей наклейкой.

Отец вдохнул и закатил глаза от наслаждения.

– Да, это оно.

– Теперь всё? – с надеждой в голосе спросил Юрка, хотя всем нутром чувствовал, что нет.

– Помню, пахло бумагой и шерстью.

– Пап, а ты случайно не заболел? Если все эти запахи смешать, получится полная били… бери… дерда… Белиберда! – вспомнил наконец слово Юрик.

– Не получится! – уверенно заявил отец и с неугасающим энтузиазмом ринулся напролом в новый ряд.

Юра протяжно выпустил воздух из надутых щёк и отправился на поиски уже скрывающейся от него Марии.

– На! – нервно протянул он два флакона, на одном из которых было написано «Шерсть», а на другом – «Бумага».

– Спасибо, сынок, ты просто молодец! Обещаю, что, как только всё найдём, я куплю тебе любой запах, какой захочешь!

– Как? Разве ещё не всё?!

– Почти. Я чувствую, что не хватает ещё одного…

– Может я смогу вам помочь? – перед покупателями возникла взмокшая Мария, которой все эти поиски уже изрядно надоели.

– Мы пытаемся сделать смесь запахов, чтобы получить свой, – улыбнулся в ответ растерянный отец и показал бутыльки, которые Мария сама нашла для них ранее.

– Есть предположения, что нужно искать?

– Ну… – мужчина замялся, было видно его смущение, – там был запах вермишелевого супа, помните такой, с буковками?

Девушка задумалась.

– Знаете, я о таком никогда не слышала. Нужно посмотреть по базе. Пойдёмте к стойке информации, я гляну.

– А мы сможем потом всё это смешать?

– Конечно, не проблема!

Все трое направились к главному компьютеру, где должна была быть поставлена финальная точка.

Бегло щёлкая клавиатурой, Мария пробивала все возможные названия, прямо или косвенно связанные с лапшой и супом, но ничего похожего ей не попадалось. Вернее, похожего было много, но отец настаивал, что суп должен быть именно из пакетика, а лапша именно в виде букв.

– У него особенный запах, – восторженно говорил он, словно речь шла о самых дорогих духах на свете, отчего Юра и Мария устало переглядывались.

– Невероятно, я и не знала, что у нас такие есть, – хихикнула девушка, наконец найдя нужную строку. – Правда, придётся подождать. Запах находится на складе в другой части города.

Юра в последний раз посмотрел на отца с надеждой, что тот передумает, но увы… Мужчина сиял, как новый автомобиль, и находился где‑то далеко от всех проблем на свете.

Спустя час все трое – отец, сын и непонятно как ввязавшаяся в эту историю Мария – стояли возле миксера, где должны были смешаться все найденные ароматы. Процесс запустился, и через десять минут из специального отсека на свет появился флакон с невиданным до этого момента запахом.

Первым вызвался попробовать Юра – как главный пострадавший. Он погрузил в бутылёк бумажку по самый корень и, вынув, поднёс к своему маленькому носу. Чуда не произошло. Запах оказался каким‑то нейтральным, обыденным, совершенно простым, как, скажем, запах весны или школьного кабинета.

Мария не рискнула нюхать. Она ждала лишь одобрения и чаевых за свои труды.

Когда очередь дошла до отца, он осторожно сжал бумажку дрожащими пальцами и поднёс её к носу. Через мгновение из его глаз потекли слёзы.

– Это он, – всё, что смог произнести мужчина.

– Кто – он? Что это за запах, пап? – не мог понять настрадавшийся Юра.

– Так пахло от моей мамы…