Текст книги "Жуки в муравейнике. Братья Стругацкие"

Заметки на полях. Разбираемся в деталях

“Страна багровых туч”

(7 / 12)

Покорение Венеры. Масштабно, идейно, стройно. На мой взгляд – лучшая книга ранних Стругацких

«Страна багровых туч» была первой попыткой работы братьев в соавторстве. Первые две части были написаны единолично Аркадием, а третья, заключительная, о приключениях на Венере – Борисом. В дальнейшем Стругацкие перейдут к более совершенной технологии совместного творчества, когда идеи и структура будущей книги предварительно подробно обсуждается лично или в переписке, а написание текста производилось совместно. Таким образом, «Страна багровых туч» стала единственной книгой, написанной авторами «по частям».

Несмотря на то, что сами братья Стругацкие считали эту повесть “гадким утенком” и характеризовали ее как “беспомощную, неуклюжую и нелюбимую” работу, на меня эта книга произвела намного более приятное впечатление, чем многие другие их творения. Да, здесь очень много штампов эпохи “топорного” социализма, да много наивности (местами даже раздражающей наивности… чего стоит только одно празднование дня рождения со стихами и “желтыми стаканчиками коньяка” в смертельно опасных радиоактивных венерианских песках) и сухих, кургузых художественных описаний (первая в мире фотонная ракета с названием “Змей Горыныч” или “грациозный” танк-траспортер “Мальчик”… и извечная надуманная проблема плохого владения английским языком экипажей космических кораблей…ну как тут не улыбнуться), но главное, конечно же, не это, главное – здесь есть то, что выделяет эту повесть среди других их работ. Стругацкие здесь еще не пытаются издеваться над читателем, они просто планомерно и качественно выполняют свою писательскую работу. Да, немного куце, да наивно (как драка у башни за колючей проволокой), но сюжет идет! Именно идет (спасибо им за это), а не ломается, или тянется, или застопоривается, или разбивается вдребезги, так и не собравшись в развязке, как во многих других книгах. В “Стране багровых туч” есть движение, развитие, динамичные сцены. Здесь можно встретить удачно подобранные имена и фамилии героев. Да это обычные советские имена и в этом нет ничего зазорного. Я рад, что авторы не стеснялись этого в своих ранних работах, не пытаясь “усложнить сюжет сложными именами”.

Предполагалось, что время действия повести – 1990-е годы, а место действия – Союз Советских Коммунистических Республик (ССКР). Как все мы с вами знаем, из этой книги пророчество у братьев Стругацких не получилось. К обозначенным годам перестал существовать не только миф о ССКР, но и сам СССР, а вместе с ним и партия и даже "товарищи", столь часто фигурирующие в книге.

Да, повесть местами чересчур пропитана идеологическим пафосом (вроде речи Краюхина об истинных целях освоения космоса для гражданина коммунистического государства), однако у нее все же есть пара неоспоримых преимуществ перед другими книгами братьев, первое – она не отталкивает сюжетной какофонией и, о чудо, я ловлю себя на мысли о том, что сопереживаю ее героям… я хочу дочитать книгу до конца, второе – это действительно большое, внутренне связанное произведение, ценить это начинаешь тем больше, чем глубже погружаешься в анализ творчества Стругацких с их тяготением к склеиванию рассказов их подачи в виде псевдо-цельного произведения, и третье – несколько раз во время прочтения я даже искренне улыбнулся. “Поздние” Стругацкие будут даровать мне эти удовольствия все реже и реже.

Чем дальше и глубже знакомишься с творчеством авторов, тем все больше начинаешь ценить «Страну багровых туч». Ее стройное повествование, напряженность ее сюжета, смену декораций и яркость характеров героев. Чем дальше – тем, к сожалению, все больше Стругацкие будут старательно вымывать все это из своих произведений, все больше вводя то, что мне совсем не по вкусу.

При всех высказанных мной недостатках, «Страна багровых туч» для меня все равно является одним из самых интересных произведений Стругацких и, хотя сами авторы как раз говорили об обратном, я осмелюсь рекомендовать ее к прочтению. Она написана от лица всевидящего автора и это придает ей необходимую масштабность, кроме того здесь есть за кого переживать и кому сочувствовать. И это уже немало.

“Извне”

(5 / 12)

Склеенная из трех рассказов повесть о контакте с весьма странным “внеземным”

«Извне» была издана в 1958 году в журнале «Техника молодежи» и стала первой публикацией полностью совместно написанного произведения. Рассказы представляют собой отчеты трех лиц, ставших свидетелями и участниками посещения Земли космическими пришельцами. Порядок новелл обусловлен постепенным приближением к разгадке. Именно в ”Извне” впервые прослеживаются первые нотки тяготения Стругацких к форме повествования в виде чередующихся отчетов и докладов.

С первых же страниц повести сложно отделаться от мысли, что Стругацкие варили суп ”Страны багровых туч” в одной кастрюле с “Человеком в сетчатой майке” (первый рассказ). Описание восхождения изложено в уже знакомой канве преодоления сложностей (хотя венерианские декорации и сменены на земные), стиль майора Перышкина до боли напоминает стиль командира Ермакова и даже условные сигналы (две ракеты и два столба дыма) Стругацкие решили не менять. Действия, эмоции, переживания, конечно же, очень сильно обрезаны, так как объемы произведений несопоставимы. ”Прошло два часа, и мы перестали разговаривать.”… Помнится в “Стране багровых туч” похожий эпизод преодоления последних ста пятидесяти тысяч шагов и сопровождавших их, угасающих с каждым новым часом коммуникаций героев, был представлен куда более глубоко и насыщено. Там это была, пожалуй, самая сильная по эмоциональному воздействию на читателя глава. Здесь же, авторы решили не утруждаться и сократили все до одного крошечного предложения.

Открывающиеся с высоты гор, красивые земные пейзажи дали авторам возможность подкрасить свою работу разноцветными художественными мазками, которые в конечном итоге делают повесть более светлой и приятной для восприятия (горный воздух, словно сквозь буквы и слова благотворно влияя на организм читателя, делает свое дело). Однако стоит совершить всего один шаг глазами от художественных описаний к поступкам героев, как они во всей своей “красе” молодых Стругацких проявляют себя в полной мере. Почему, скажем, проверять глубину кратера нужно обязательно плевком? (предварительно, конечно же, слазив в карман штанов за сигаретами). Читая ”Извне” начинаешь еще больше ценить их предыдущую книгу, где цензоры (хотя и совсем по другим мотивам) порекомендовали переделать военных героев книги в более культурных, гражданских.

Есть здесь и еще одна досадная, отталкивающая заноза, которой не было в их первой книге. Начиная с “Извне” Стругацкие переходят к экспериментам повествования от первого лица, а ведь отвлеченное изложение от имени “всезнающего автора” представляет гораздо более широкие возможности для автора в изложении сюжета.

В “Извне” Стругацкие применяют и еще один более чем спорный в фантастике литературный прием – дают возможность герою расставлять пункты, уподобляясь какому-то научному отчету. Да, передавать события и рассказывать интересные факты можно и от первого лица, но красочность и монолитность создаваемой картины начинает заметно рушиться, а мы ведь с вами читаем художественное произведение. ” Во-первых, чтобы показать, что странные события вечера того же дня произошли без всяких предзнаменований. Мы ничего ровным счетом не подозревали заранее. Во-вторых…” Нет, господа авторы, давайте все же сохранять интригу, вносить в книгу тайные сигналы, которые и заставят нас поверить в то, что все это происходило неожиданно для героев, а не говорить нам об этом вот так в лоб.

Еще больше портят картину стройного художественного повествования короткие банальности, предложения, состоящие всего из двух слов на подобии “Я рассказал”, “Я кивнул”, “Я объяснил”, добавляемые авторами в паузах между диалогами. Переход на первое лицо, к моему глубокому сожалению, понравится Стругацким и в дальнейшем они будут часто возвращаться к нему.

В целом повесть читается легко, с нескрываемым авторами послевкусием ироничности. Пришелец (почему-то неизменно с большой буквы, словно в дань уважению) уносит примус и консервы, а главного героя третьего рассказа несколько раз тошнит (в том числе один раз в невесомости… попробуйте представить эту картину во всех деталях).

Последний третий рассказ стоит ожидания. Если отвлечься от наивности и скоротечности сюжета, в ней авторы предлагают нам поразмышлять, пока еще не издеваясь над нами (как в более поздних книгах). Не так уж сложно представить себе человека, оказавшегося перед таким выбором, какой представился Лозовскому, гораздо сложнее представить себе человека, который сделал именно такой выбор как он и тем более проанализировать, к чему может привести такое решение. О да, ради этого стоило было дочитать до конца. В этой ранней работе, при всех ее шероховатостях, Стругацкие не подвели. Карликовый сюжет все же закрутился, не распался и выстроился в нужную линию, ведущую читателя к хоть и наивной, как и сама повесть, но все же развязке.

Если сконцентрировать свои усилия на попытках получить литературное наслаждение от трехрассказной повести, поводы для этого тоже можно найти. Чего только стоят весьма редкие для Стругацких красивые обороты вроде “проступающие блестящие капельки испарины” на переносице и “бешеный звон крови” в ушах старшего лейтенанта.

“Путь на Амальтею”

(4 / 12)

Околоюпитерские приключения, которые невозможно воспринимать серьезно

Повесть «Путь на Амальтею» была задумана еще в 1957 году, закончена в 1959 и впервые опубликована в 1960 году. На первом этапе она имела название «Страшная большая планета» и носила более выраженную приключенческую форму. Увы, позже Стругацкие значительно отошли от этой сюжетной концепции.

В целом идея повести представляется оригинальной и интересной. Не каждый день приходится читать о путешествиях в столь необычных местах как водородная атмосфера Юпитера. Саму задумку в полной мере можно отнести к сильной стороне работы Стругацких. К сожалению, как это часто бывает, рядом с хорошей идеей бок о бок стоит ужасающая ее художественная реализация.

Произведение начинается с ошибочного суждения о том, что Амальтея является ближайшим из всех спутников Юпитера и с многих других астрономических неточностей, которые в целом, мы рассматривать не будем и снова сосредоточимся на художественно-литературной и философской ценности книги, тем более что первые несколько страниц весьма открыто настраивают на неплохое продолжение художественного повествования.

С этой книги Стругацкие начинают свою столь нелюбимую мной практику использования странных имен (Валнога). Пока имена еще просто странные и чудные, в последующих книгах они будут еще и трудночитаемые. Впрочем, и вежливостью герои повести тоже не отличаются (Не ори на нее, козел! – гаркнул с другого конца столовой физик.)

Радость встречи с уже знакомыми героями из “Страны багровых туч”, увы, страница за страницей начинает омрачаться. Быков заметно погрубел (если не сказать почерствел и обозлился) и позволяет себе фразы, немыслимые для предыдущей повести с его участием, где мне его образ, нужно признаться импонировал. Впрочем, и сами авторы не прибегали к таким комментариям к диалогам как ”рявкнул он”. Если в “Стране багровых туч” озаглавливание делалось только для каждого нового значимого сюжетного раздела, здесь Стругацкие, к сожалению, идут еще дальше. В “Пути на Амальтею” подзаголовки даются и вовсе внутри глав, уподобляясь литературе для дошкольников. Я разочаровываюсь… Это первая книга Стругацких, где у меня создалось впечатление, что я читаю не серьезный фантастический роман великих советских авторов, а сказку о приключениях Буратино. (А затаскивание полутораметровой ящерицы на борт космического корабля? – это как понимать? Может это фантастическая комедия?). Местами текст Стругацких начинает изобиловать огромным количеством повторов, скатываясь к состоянию совсем не выдерживающему критики. (“Он был мрачен. Он вообще человек довольно сумрачный, но в последние дни он был мрачен. Он мрачен с того самого неприятного дня…” Что это? Случайность или рукопись писателя новичка?

К моему величайшему сожалению, уже со второй половины первой же главы «Путь на Амальтею» начинает стремительно разочаровывать (наверное, это происходит из-за завышенных ожиданий связанных с красивым, светлым и удачным названием книги и моей положительной оценки ”Страны багровых туч”). Подобного чувства в предыдущих работах Стругацких я еще не испытывал так быстро. Вроде и нет раздражающей идеологической подкладки, с именами героев все не так уж и плохо, есть сюжетная завязка, но художественная бедность и громадное количество повторов, косноязычий, злословий буквально губит произведение с каждой новой страницей. Изобилие уменьшительно ласкательных форм (мальчики, Зойка, Лешенька)… В «Злоумышленниках» из повести "Полдень, XXII век" подобные сцены и описания смотрелись бы гармонично, но здесь, когда ожидаешь более взрослой, самостоятельной и цельной работы… Куцые фразы наподобие "Голос Быкова сказал: ", "Вот где главная-то сволочь", “У н-него т-такая особенная морда”. Все это основательно портит впечатление от книги. Но Стругацкие не ограничиваются даже этим. Пытаясь создать “эффект присутствия” и живости текста, они впервые применяют пагубный метод – введение в диалоги заикания героев. И делается это не раз и не два. Спустя некоторое время, я начал ловить себя на мысли, что продолжая читать такое повествование, я скоро начну заикаться сам. Если забавные ошибки француза Моллара еще можно воспринимать как юмористический прием, то заикание в прямой речи героев, это, простите, перебор… У меня создается ощущение, что писатели издеваются надо мной. Почему нельзя было ограничиться простым комментарием о том, что Юрковский просто начал заикаться, не вводя при этом все эти заикания в прямую речь?!

Повесть «Путь на Амальтею» откровенно разочаровала. Здесь нет ни захватывающего сюжета, ни объема, ни масштабности и детализации “Страны багровых туч”, нет интриги “Извне”. Из попытки создать увлекательное космическое приключение получилась нелепая фантастическая “Буратина”, которую невозможно воспринимать серьезно ни в сюжетном, ни тем более в художественном аспекте.

На мой взгляд «Путь на Амальтею» – одна из самых слабых книг авторов. Я откровенно не понимаю людей, называющих ее лучшей работой молодых Стругацких.

“Полдень, XXII век”

(5 / 12)

Изначально опубликовано под названием «Возвращение». Сборник почти несвязанных между собой фантастических рассказов о мире коммунистического будущего

Первые заметки Стругацких, касающиеся этого сборника, относятся к началу 1959 года. Повесть была написана к 1961 году. Впервые отдельным изданием вышла в свет в 1962 году под названием «Возвращение (Полдень, 22-й век)».

Рассказы связаны друг с другом весьма условно, что в целом всегда воспринималось мной с настороженностью, ибо я абсолютно убежден, что хорошо реализованный цельный сюжет романа в конечном итоге всегда представляется в более интересном свете для читателя, чем склейка из отдельных маленьких произведений. Нужно признать, что создание единой цельной книги всегда более сложно в реализации для автора, но кто сказал, что работа писателя проста и должна быть легкой? Главная беда склеенных повестей – в них нет возможности успеть вчитаться. В сериях детективных историй есть преемственность хотя бы главного (а иногда и нескольких персонажей), следовательно, автору нет необходимости описывать их снова и снова. А дать представление о герое обязательно нужно, иначе читатель не успевает если хоть и не ”полюбить” то хотя бы “настроиться” на его волну.

“Полдень, XXII век” во всей красе демонстрирует нам результаты работы этого сомнительного литературного приема. Только попытавшись вчитаться в текст, авторы выбрасывают вас на новый сюжет с новыми героями. И если в склеенной повести ”Извне” Стругацкие хотя бы объединили, ни героев, но сюжет, здесь же они не сделали даже этого.

Любопытно заметить, как братья-писатели пытаются впервые изобразить взаимоотношение полов. Попытка эта настолько робкая и неуклюжая, что умещается всего в одном предложении. “Он схватил ее в охапку” или “Несколько секунд они глядели друг на друга; глаза у Кати стали совсем круглые” и сразу же дальше по тексту следует “Сережа представил себе эскадры исполинских звездных кораблей на старте, а потом в Пространстве, у самого светового барьера, на десятикратных, на двадцатикратных перегрузках, пожирающих рассеянную материю, тонны межзвездной пыли и газа…” Второе Стругацким удается куда лучше, не правда ли?

Художественный уровень склеенной повести “Полдень, XXII век” значительно превосходит предыдущую их работу, однако досадные повторы все же продолжают бросаться в глаза.

« – Пошли? – Пошли, – сказал Новаго. И они пошли.»

…

«Капитан промолчал и отдал приказ приниматься за дело. Экипаж принялся за дело.»

Капитан встал. Капитан подошел к Атосу.

…

– Сделай лицо, – строго сказал он.

Кондратьев сделал лицо.

…

Неужели великий и могучий русский язык не позволил изложить это как-то иначе ни авторам, ни корректорам? Подобные повторы, к сожалению, будут часто появляться и в будущих книгах.

Диалоги героев Стругацких по-прежнему весьма грубоваты ("безмозглые кретины", "Урод!”, Жертва мутаций" и т.п.) что портит художественную красоту произведения.

Также нельзя не отметить, что коммунистическая патетика в этом сборнике переходит всякие приличия. Если в предыдущих книгах Стругацких идеологический пафос все же был заметно ретуширован, то здесь полет мыслей просто поражает.

"Обойти всю видимую Вселенную за десять-пятнадцать локальных лет и вернуться на Землю спустя год после старта… Преодолеть Пространство, разорвать цепи Времени". Так и хочется дополнить ”и вперед к победе коммунизма во всей галактике, да что там… мелочиться… во всей Вселенной”. Если в предыдущих повестях Стругацких тошнило обычно самих героев, то теперь читая это, начинает подташнивать уже меня самого.

Отдельно я бы хотел охарактеризовать рассказ «Томление духа». Он показателен попытками Стругацких “иронизировать над будущим”, но, по понятным причинам, делают они это беззубо и скучно. Куда большее удовольствие от настоящей сатиры вы сможете испытать, скажем, от прочтения книги «Москва 2042» Владимира Войновича. У братьев-авторов все это получается, к сожалению, до безумия наивно и скучно.

Стоит отметить, что в повести проскакивают некоторые интересные размышления (о смыслах полета к другим звездам для поиска обитаемых планет, например в UV Кита и последствиях подобного шага для самого космического путешественника, о дистилляции атмосферного покрова Венеры с целью ее более глубокой колонизации). Можно отметить, что читая «Самодвижущиеся дороги» и «Скатерть-самобранку» я все же нашел для себя некоторые футуристические философские идеи, над которыми мне стало интересно поразмышлять, отвлекшись от текста. Самым интересным из всех рассказов входящих в сборник, мне показался «Глубокий поиск». Хотя и затрудняюсь сказать, чем конкретно. Наверное, повлияло то, что Стругацкие впервые "окунают" сюжет в воду и не “коверкают” английские слова в диалогах, как в предыдущих работах, а просто пишут соответствующие выражения латиницей. Также по-своему неплох и «Поражение», но, увы, хорошая идея, которую вполне можно было бы превратить в более серьезный и интересный роман, так и не была реализована писателями. И это так “по-стругацки” – раздразнить и бросить читателя, в ожидании чего-то большего.

В рассказе, «Какими вы будете» можно уловить заметные нотки более зрелых Стругацких. Герои рассуждают о высоких материях (об эволюции развлечений) и мне это нравится, я начинаю с интересом вчитываться, с предвкушением наслаждения вливаться в текст, в мысль авторов и тут вдруг Стругацкие как всегда бьют дубиной по голове. Герои очень резко переключаются с интересных мне глубоких философских идей на прогрызающих кожу паразитов, ловлю окуней и "вскрыванию их внутренностей" для приготовления ухи. Подобную (лично мне совсем не кажущейся интересной) манеру можно будет обнаружить в повести «За миллиард лет до конца света», которую они напишут 15 лет спустя. Там герои тоже еще несколько предложений назад сидя в своей ленинградской квартире со всей серьезностью обсуждают проблемы справедливости в мироздании и незримого влияния на них инопланетных супермогущественных цивилизаций, а всего через абзац, Стругацкие отправляют героев “вытирать тряпкой кухонный стол” и “засовывать подмокшую газету в мусорное ведро”.

Самая большая беда склеенных рассказов Мира полудня заключается в отсутствии интриги. Мне, как читателю, здесь просто не за что переживать, не за что зацепиться. А зацепив, сами же авторы всего через пару страниц (в лучшем случае) сами же снимают меня с крючка. А если в книге не за что переживать, то (особенно в руках Стругацких) она неминуемо превращается в сборник научно-философских статей или подборку газетных колонок. Прием использования “тонких связей” между рассказами, который позволил авторам предложить литературную игру по обнаружению в каждом из них "связующих героев", иногда возникающих на дальнем плане, совсем не произвел на меня впечатления.

“Полдень, XXII век” породил у меня смешанные чувства. Это, пожалуй, тот самый случай, когда, чтобы не обидеть более низкой оценкой прибегают к вердикту ”удовлетворительно”.

p. s.

И, конечно же, как можно было оставить свое программное (хотя и совсем не масштабное) произведение без столь громкой идеологической патетики на последней странице?!

”C коммунизма человек начал, и к коммунизму он вернулся”

Не зря братья Стругацкие все же чаще всего именуются советскими, а не русскими писателями.