Текст книги "Офелия"

Покосившаяся дверь, едва державшаяся на одной проржавевшей от влажности петле, открылась с трудом и резким скрипом. В крысином логове было темно и холодно. Это была заброшенная мельница, от крыши которой осталось лишь несколько деревянных, изъеденных жуками, стропил. Луну почти полностью заволокли тучи, и только отблески языков пламени, разжигаемого крысами костра, освещали пространство вокруг. Офелия очнулась и поняла, что она привязана к столбу. Рядом с ней вверх ногами, обвитая веревками, висела Дженни, которую также успели схватить злобные грызуны. Прямо под ней разверзлась глубокая, кажущаяся бездонной, пропасть. Крысы запихнули ей в рот кляп. Ратазор очень не любил шум, а Дженни так и пыталась выкрикнуть что-то неприятное в его адрес. Альрик же до сих пор оставался под властью Ратазора, старавшегося окончательно подавить его волю.

– Остановитесь! Вы не понимаете, что творите! – в последней попытке образумить злобного предводителя заговорила Офелия. – Вы служите тем, кто хочет гибели всего живого на планете! Помогаете силам тьмы!

– Ты, девчонка, еще недостаточно умна, чтобы давать мне советы. Пусть я и мал ростом, но уж точно в несколько раз старше тебя. Тебе самой еще нужно поучиться у меня. И в первую очередь умению завязывать новые знакомства. Мои новые друзья – могущественные союзники. Скоро некромант воскресит того, кто будет править планетой, и в новом мире останется место лишь для тех, кто уже сейчас присягнул ему на верную службу. Впрочем, – Ратазор махнул на Офелию рукой, – зачем я трачу на тебя слова. Все равно тебе уже ничто не поможет, как и этой подлой обманщице. Ратазор показал на Дженни и, подхлестнув кнутом заколдованного Альрика, продолжил:

– Мой молодой слуга, тебе предстоит важная миссия: ты спустишь эту мерзкую предательницу в бездну Преисподней, а горе-хранительницу амулета Дисперы собственноручно передашь Калебору. Возрадовавшись, он дарует мне новую должность, и я, наконец-то, покину эту ненавистную деревню для более серьезных дел. Предводитель крыс взял первый попавшийся ему на глаза камень и бросил его в пропасть, над которой, извиваясь, висела Дженни. С каждой секундой, не слыша звука падения, глаза Офелии и Дженни наполнялись страхом.

Заколдованный Альрик изо всех сил пытался противиться приказаниям Ратазора, но ничего не мог с собой поделать. Заклинание было слишком сильным.

– Подумайте еще раз, Ратазор, – снова заговорила Офелия. – Вряд ли Калебор так щедро отблагодарит вас, как вы о том мечтаете. Нельзя добиться счастья для себя, отнимая его у других.

Зеленоглазой девочке удивительным образом удавалось сохранять спокойствие, что не могло не раздражать предводителя крыс.

– Я не желаю слушать пустые бредни малолеток, – снова закричал Ратазор, выпятив вперед свой остроконечный нос и презрительно посмотрев на Офелию. – Когда-то в далекие-далекие времена именно крысы были настоящими хозяевами в этих краях. Мы жили везде, где хотели, ели все, что попадалось в лапы. И никто, слышите, никто не мог запретить нам делать то, что мы пожелаем. И вот появились летры, вездесущие летры, которые стали травить нас. Какие только способы они не применяли: cтавили железные капканы, подсыпали отраву, били палками и запугивали кошками. Целые поколения крыс были истреблены. Даже этих карликов – мышей и то любили больше, чем нас. Только лишь Калебор обратил внимание на наше обездоленное положение. Скоро он провозгласит свой порядок на планете и тогда, после стольких веков страданий, мы, крысы, снова заживем как короли!

– Короли! Наконец-то мы все будем королями! – вторили ему другие крысы.

Повернувшись к превращенному Альрику, Ратазор скомандовал:

– Ты подожжешь эту веревку, и предательница получит заслуженное наказание, чтобы другим было неповадно скрывать в своих домах наших врагов!

– Нет… – с болью в голосе прошептал Альрик. Но его лапа, хоть и против воли, все же взяла факел, сделанный из сухих, стянутых веревками, березовых веток.

– Альрик! Нет! – закричала связанная Офелия. – Не делай этого! Ты должен бороться! Не слушай его! Ты сильнее, чем думаешь.

– Я не оставлю друзей в беде, – набравшись храбрости, все же вымолвил Альрик. Но его туловище, лапы, хвост и даже язык, отказывались слушаться, как будто управлял ими вовсе не он сам. Ратазор бесстыдно манипулировал его сознанием.

– Теперь ты мой слуга! Подожги этот канат! – увещевал предводитель крыс, оголяя острые клыки.

Альрик бросал беглый взгляд то на свою лапу с зажженным факелом, то на кричащую сквозь кляп Дженни, то на невозмутимую Офелию, продолжающую повторять как заклинание: – Альрик! Вспомни нашу встречу, вспомни наших друзей, вспомни, что они надеются на нас, вспомни о нашей миссии…

Превращенный Альрик разрывался на части, руки его тряслись в нерешительности, со лба заструились капельки пота. Разум его был еще достаточно трезв, чтобы понять – подожги он канат Дженни, и эта беззащитная, ни в чем не повинная девочка навсегда пропадет в бездонной пропасти. И все же с неимоверным трудом он нашел в себе силы не подчиниться Ратазору. Он стал оттягивать руку от каната, на котором висела Дженни и, наконец, переборов себя, бросил факел в ноги Офелии. Едва только пламя лизнуло своим красным язычком ее оковы, как веревки ослабли, и девочка смогла освободиться. Сделав невероятный прыжок, она подбежала к застигнутому врасплох Ратазору и выхватила у него амулет. Все произошедшее стало неожиданностью для предводителя крыс, который в оцепенении наблюдал за рушившей все его планы, сценой.

– Нет, болваны! Нападать! Я сказал нападать на них! – спохватился Ратазор, заметив, как его воины стали отступать, увидев в руках Офелии амулет Дисперы.

– Назад! – останавливала их Офелия. Выпрямив руки, она встала спиной ко все еще висящей над пропастью Дженни, не давая ни одной крысе подступить к ним ближе, чем на метр. – Ратазор! Нам нужен только Альрик. Расколдуй его, и мы не тронем вас и дадим уйти.

– Какая смелая пигалица! Посмотрите на нее! Она даже не умеет пользоваться амулетом, а уже ставит нам условия! Атаковать! – закричал во весь голос Ратазор.

Офелия попятилась назад. Почувствовав ее замешательство, самая крупная крыса накинулась на нее, пытаясь вцепиться в шею, но тут же зависла в воздухе и, сделав несколько оборотов вокруг своей оси, превратилась в горлицу. Попорхав вокруг, она вылетела через дырявую крышу. Проводив ее взглядом, Ратазор еще больше разозлился и, возглавив полчище крыс, ринулся на Офелию. Десятки разъяренных зверьков в прыжке бросались на зеленоглазую девочку, но каждый раз, когда грызуны приближались к амулету, он, сверкая ярко голубым пламенем, обращал их во все новых горлиц. Та же участь постигла и Ратазора. Оставшиеся крысы, лишившись предводителя, уже не рискнули кинуться на Офелию. Как загипнотизированные они смотрели то на медальон, то на девочку, то на упавшую шляпу и погоны своего вожака.

– Брысь отсюда! И передайте остальным, что если они еще раз задумают сунуться в деревню, то им тоже не сдобровать, – расхрабрилась Офелия. Поджав хвосты, крысы трусливо убежали прочь из заброшенной мельницы.

Офелия быстро освободила Дженни и заторопилась к Альрику, все еще находившемуся в теле крысы.

– Слышишь ли ты меня, Альрик? – обратилась Офелия к белому коати, который все это время молчал, словно набрав в рот воды. Тем временем, к своему собственному удивлению, Офелия успела понять, как действует амулет. Ей было нужно всего лишь представить существо, в которое она хотела бы превратить стоявшего перед ней.

– Ты должна вспомнить меня таким, каким я был сегодня утром, – взмолился тихим голосом Альрик, которому было невообразимо тяжело находиться в крысином обличии.

– Подожди! Я попробую, – Офелия закрыла глаза, выставив перед собой руку с медальоном. В тот же момент маленькие крысиные лапки начали увеличиваться в размерах, носик и ушки буквально на глазах стали приобретать привычные формы. Всего через несколько секунд Альрик уже превратился в того, кем и был на самом деле. В порыве радости он прыгнул на Офелию и облизал ей щеку.

– Что ты, что ты… Не благодари меня. Я не оставляю друзей в беде. На моем месте ты бы поступил точно так же. Кроме того, ведь это ты бросил мне факел и нашел в себе силы воспротивиться воле Ратазора! – она присела на корточки и погладила белого пушистого друга. Затем Офелия перевела взгляд на Дженни, которая тоже сияла от счастья.

– Думаю, они больше не побеспокоят вас! – сказала Офелия.

Расхрабрившийся Альрик поднял с земли шапку Ратазора и подобно военному трофею нацепил ее на голову. По размеру она ему явно не подходила, но он все равно не оставлял попыток закрепить ее на своей макушке, чем постоянно смешил девочек.

Вернувшись в дом Дженни, они узнали, что злобные грызуны заперли бабушку Фриду, не давая ей выбраться наружу и помочь им. Ратазор приказал нескольким дюжинам крыс охранять территорию, не позволяя выходить из домов ни единому человеку. Однако, прослышав о низвержении предводителя, они тотчас покинули свои посты. С той ночи в деревне стало тихо и спокойно.

Едва Офелия закрыла глаза, ее сознание тут же погрузилось в пучину пугающей дремоты. Обычно лучше всего запоминаются именно быстрые сны. Пролетая всего за несколько минут, они остаются в памяти человека даже после пробуждения. Это был именно такой сон. Офелия почувствовала, что ее тело словно переместилось в другое место. «У огромной расщелины, ужасно хохоча, стоял облаченный в темно-коричневую мантию некромант. Он неустанно произносил заклинания, периодически подсыпая какой-то порошок в разверзнувшуюся перед ним бездну.

– Маленькая зеленоглазая девочка проникнет в обитель некроманта и уничтожит его! – прокричал он, смотря ей прямо в глаза. – Мой хозяин изъял эти страницы из вашей священной книги. Все шло так, как и было задумано. Аркорис уже вынес нужное моему господину решение, но твои проклятые родители помешали нашему плану. Слепо веря в твои необычные способности и бесстрашие, они спасли тебя ценой своего собственного привычного существования. Теперь же ты увидишь, как слеп был твой отец, отправив тебя сюда! Твоя сила ничто по сравнению с моей! – Калебор выпустил смертельные потоки магии и Офелия в тот же момент почувствовала, как силен был исходящий от них жар…» Сон был таким реальным, что проснувшаяся в поту девочка, еще долго не могла отойти от щемящего в груди страха. Даже осознав, что она всего лишь находилась в объятиях ночного кошмара, она продолжала оглядываться вокруг, пытаясь отыскать своего заклятого врага.

– Нет! Нет! – взволнованно повторяла Офелия.

– Успокойся, Офелия. Успокойся! Это был всего лишь плохой сон! – послышался рядом с ней нежный голос.

Стояло погожее ясное утро. Природа постаралась над этим днем на славу. Листочки и травинки умывались блестящими капельками росы, кудрявые облака распрямлялись в полупрозрачные полоски. Насыщающийся с каждой минутой теплом воздух ласкал своей чистотой и легкостью.

Окончательно проснувшись и отогнав мучавший ее душу кошмар, Офелия поняла, что по-прежнему находится в доме Дженни. Пробивавшийся из окна нежный ветерок подергивал ее локоны, лучики солнца бегали по ее плечам, как будто играя в салки. В какой-то момент ей даже показалось, что над ней наклонилась мама и, беспокоясь о ее самочувствии, прикоснулась ко лбу своей холодной рукой. Но, поморгав глазами, она поняла, что это была все та же пелена дремоты, а рядом с ней сидела бабушка, которая действительно поглаживала ее голову, пытаясь нежно разбудить. Лицо ее было таким милым и добрым, что Офелии захотелось еще немного побыть рядом с ней. Что-то в ее взгляде было таким необычайно трогательным и радушным, что Офелия снова невольно представила маму и папу. Ей так не хватало той родительской нежности и ласки, которые были почти у каждой девочки, и не было у нее. Она задумалась о том, что отдала бы все ради того, чтобы хоть еще один разок увидеть маму, прильнуть к ее груди и почувствовать душевную теплоту и бархатную заботу.

– До свидания, бабушка Фрида! До свидания, Дженни! И с днем рождения тебя! – попрощалась Офелия. – Отпразднуйте его хорошенько! Теперь вы в безопасности и вам нечего бояться! Ратазора больше нет, и он никогда не вернется к вам!

– Офелия, я не могу оставить себе твое роскошное платье! Я очень жалею, что была такой плаксой вчера, – неожиданно воскликнула Дженни. Ей стало стыдно за то, что она проявила слабость перед столь отважной ровесницей.

– Нет, нет. Это подарок. Оставь его себе! Тебе оно будет нужнее, – Офелия обняла Дженни на прощание и шепнула свои пожелания ей на ушко.

– Спасибо тебе, Офелия! Мы желаем тебе удачи в твоем непростом путешествии! Пусть все у тебя сложится хорошо! – бабушка прижала Офелию к себе, и сделала она это так крепко и нежно, что девочке показалось, будто она обнимает очень близкого и родного человека. Она не могла найти этому объяснение, просто почувствовала, что прижимается к кому-то очень знакомому, кого уже очень давно не видела и по кому безмерно успела соскучиться.

– Так и будет! Спасибо вам за все!

Тропинка, по которой зашагали друзья, с каждым часом становилась все уже. В какой-то момент Альрик даже подумал, что этой дорогой на восток жители деревни уже давно не пользовались, а компас Судьбы упорно направлял свою большую стрелку именно туда. Спорить с ним было бесполезно.

Глава 5. Новые друзья и новые опасности

Меж тем время стремительно бежало вперед. Друзья и не успели заметить, как преодолели просторные, застланные травяным покровом поля. Теперь им предстояло пройти казавшуюся бескрайней, испепеленную солнечными лучами, саванну. Из-за того, что в этих краях не было ни воды, ни плодородной почвы, здесь почти не было и растительности. Низкорослые деревья имели такие маленькие кроны, что едва образовывали желанную тень, а раскалившийся за день воздух все крепче окутывал их своими сетями.

– В детстве Мильти и Вильти уходили в путешествие до тех гор, – заговорил Альрик, высунув от жары свой плоский красненький язычок. – Они рассказывали, что около ее подступов протекает река. Если мы продержимся еще немного, сможем дойти туда.

– Боюсь, так быстро не получится. Я уже больше не могу идти. Нужно немного передохнуть, – ответила еле перебирающая ногами Офелия.

Подталкиваемые порывами ветра песок и пыль так и лезли в глаза. Передвигаться под палящим солнцем в пустынной местности становилось все сложнее.

Они присели у небольшого, почти лишенного зелени дерева.

– Альрик, почему ты все же отважился на подобное опасное путешествие? – прислонившись спиной к тонкому стволу, поинтересовалась Офелия.

– Красные волки уничтожили почти всю нашу семью. Из моей родни в пещере остались лишь тетушка Джесс и дядя Скирди, – не раздумывая ни секунды, ответил Альрик. – Я хочу победить страх. Я больше не хочу бояться. И есть только один шанс доказать себе это – помочь тебе добраться до королевства Амистад. Добрый король Викар поможет нам победить зло.

– А в этих местах нет красных волков? – спросила Офелия, оглядываясь вокруг.

– Разве кто-то может выжить в такой жаре?! Здесь могут жить разве что… – не успел Альрик закончить фразу, как увидел, что к их дереву, медленно перебирая лапами, подкрадывается что-то большое и черное.

– Тише! Тише! – пролепетал коати.

– Что там? – насторожилась Офелия, пытаясь вглядеться в приближающуюся к ним черную точку.

– Если это то, что я думаю, оно пострашнее, чем красные волки.

– Здесь нам все равно не спастись, мы на открытой местности, и нет ни нор, ни высоких деревьев.

Вскоре Офелия смогла хорошо разглядеть того, кто вселял в Альрика такой страх. Это была гигантская черная кошка. Ее смоляная шерстка переливалась в лучах стремящегося к закату солнца, небольшие ушки почти вертикально возвышались над грозной мордочкой с большим влажным носом, синими, словно гигантскими сапфирами, глазами и длинными усами. Обычно она выглядела статной и неустрашимой царицей саванны, равной которой по силе и прыти никого не было, но в тот день она предстала перед Офелией и Альриком в совершенно ином свете. Зной бесплодных песков измучил ее до предела. Она была подавлена, сломлена духом и унижена. Ее в былые дни гордо возвышавшаяся голова теперь клонилась к земле, взгляд утратил пылающую искру, присущую прирожденной охотнице, и сама ее поступь больше походила на шаги осужденных, идущих на казнь. Ко всему прочему, она прихрамывала на правую переднюю лапу, и поэтому в ее движениях не было привычной грации и устойчивости.

Почувствовав, что опасность не так велика, как казалось Альрику, Офелия решила осторожно подойти к незнакомке.

– Здравствуйте! – произнесла девочка.

Однако незнакомка продолжала медленно шагать вперед, будто все происходящее вокруг, нисколько ее не касалось.

– Я – Офелия. А это коати Альрик, – снова заговорила она, чтобы привлечь внимание большой черной кошки. Но та упорно смотрела на девочку и коати, не понимая, что же они от нее хотят.

– Добрый вечер! – после длительной паузы и с трудом выговаривая слова, произнесла незнакомка. – Я – Киара, бывшая главная охотница в этой саванне.

– Вы пантера? – полюбопытствовал подошедший Альрик, все еще немного побаиваясь огромной кошки.

– Не совсем. Большая черная пума, если точнее… – безучастно ответила она.

– Что с вашей лапой? Мы можем вам помочь? – учтиво спросила Офелия.

Киара, сидевшая с опущенной головой, подняла переднюю правую лапу вверх. Даже не рассматривая рану вблизи, Офелия заметила спекшиеся капельки крови.

– Во время охоты нам встретились зубоскалы Трагара. Я отбивалась, как могла, но один из них все же сильно поранил мою лапу. Теперь я не могу без боли наступать на нее. А ведь еще совсем недавно я была самой быстрой, самой сильной в стае.

– Стая? Разве пумы не ведут одиночный образ жизни? – переспросил Альрик.

– Сейчас уже нет. В одиночестве мы обречены на погибель.

– Какой ужасный порез! Кто же они такие эти зубоскалы? – Офелия присела рядом с пумой и, сняв свой синий платок, перебинтовала ее большую, черную, как деготь, лапу.

– Комодские вараны и крокодилы. Слуги Трагара, самого ужасного и жестокого из всех жителей Песчаной саванны. Еще никому не удавалось пройти через те скалистые горы, так как у всех подступов к ним проходит Черная река.

– Почему ее называют Черной? – поинтересовался Альрик.

– Живущие у реки не щадят никого. Настоящие чудовища. Груда челюстей, клыков и когтей. Каждый, кто приближается к их владениям, попадает в ловушку.

– И все же, мы должны будем перебраться через реку, другой дороги для нас нет, – Офелия затянула узел, и Киара, почувствовав себя лучше, даже позволила ей себя погладить. Услышав эти слова, черная пума внимательно посмотрела на девочку, пытаясь разглядеть в ней что-то необычное.

– Кто ты? – произнесла она, удивляясь бесстрашию маленькой зеленоглазой девочки и заметив знак на ее ладошке. – Ты говоришь так словно ты… Постой, я уже видела его раньше. Когда я была совсем маленькой, одна фея спасла вожака нашей стаи от страшной болезни и у нее … у нее на руке была точно такая же горлица… Так ты волшебница?

– К сожалению, это не совсем так. Не могу рассказать всего сейчас. Я сама еще многого не понимаю. Но одно я знаю точно: я не обладаю магической силой, не могу творить чудеса. Мы идем в королевство Амистад, чтобы попросить там помощи у друзей и победить злого некроманта Калебора.

– Это печально, – произнесла Киара, угрюмо посмотрев на девочку. – Ведь, пожалуй, только чудо поможет перейти Черную реку и остаться в живых.

– У нас есть сюрприз для тех, кто захочет помешать нам, – сказала Офелия и вытащила из кармана фиолетовый пузырек.

– Что это? – заинтересовалась Киара.

– Усыпляющее зелье.

– Так значит, магическая сила у вас все же есть. А если зелье не поможет?

– Должно помочь! Я видела, на что оно способно, свалило в одну секунду наповал огромного красного волка. Но нам нужно торопиться, зелье действует только от заката до рассвета, – пояснила девочка. – Если мы не успеем и встретим наших врагов после восхода солнца – нам не выжить. По рассказам Вильти, даже один из этих чудовищ невероятно опасен, а тут их может оказаться целая стая.

– А нельзя найти обходной путь? – заколебался коати. Его нерешительность снова взяла верх.

– Альрик! Ты прекрасно знаешь, что обходного пути нет. Компас судьбы показывает идти вперед. Ослушавшись его, мы собьемся и никогда не дойдем до Амистада. Здесь, по крайней мере, у нас есть призрачная надежда.

– На какое расстояние сможет подействовать зелье? – спросила Киара, в красивых глазах которой читались усталость, но в тоже время, презрение к смерти.

– Точно не знаю…

– Ясно одно, – подытожил Альрик. – Если зелье подействует не на всех – мы погибли!

– Но ведь, применив его, мы тоже заснем?!

– Нет, мы должны будем задержать дыхание до тех пор, пока фиолетовая дымка не рассеется. Иначе произойдет непоправимое…

– Опасный вы выбрали путь! – заключила Киара. – После того, как вы помогли мне, я должна отплатить вам добром. Я помогу вам дойти до Черной реки.

– Мы не вправе просить об этом, – забеспокоилась Офелия. – Это может оказаться слишком опасным.

– Я уже давным-давно не страшусь опасности, – с грустью в голосе ответила Киара, – а теперь уже и тем более не боюсь.

Отдохнув немного, Офелия, Альрик и Киара стали продвигаться все дальше на восток к высившимся вдали горам. Коати насвистывал какую-то песенку, девочка же все это время не сводила глаз с прихрамывающей Киары, силясь понять причину ее заметной даже со стороны грусти. Она шла, обреченно опустив голову, и даже мысли об их возможной скорой гибели не могли привести ее в чувства и придать самообладания.

– Киара! Почему ты так печальна? Что так тревожит тебя? Не знаю почему, но я чувствую, как тяжело у тебя на душе, – заговорила девочка после долгого молчания.

Пума лишь украдкой посмотрела на Офелию. Казалось, этим взглядом она хотела подтвердить правдивость ее предположения. Лишь пройдя еще несколько метров, Киара все же решилась открыться своим новым друзьям.

– Причиной моего ранения было не неловкое движение, не моя собственная ошибка.

Услышав, с какой болью в душе Киара произнесла эти слова, даже Альрик сосредоточился и оборвал свою песенку.

– Уже очень давно я заметила, как одна молодая пума по имени Димида все чаще недобро поглядывала в мою сторону. Я чувствовала, что в ее сознании зреет жажда соперничества за титул самой смелой охотницы в нашей семье, но до последнего надеялась, что она не перейдет ту черту, за которой начинается подлость и предательство. – Киара остановилась и присела, чтобы передохнуть и пощадить больную лапу. Закрыв глаза и еще сильнее склонив голову, она продолжала свой печальный рассказ: – В тот день мы, как обычно, охотились втроем с ее сестрой. Димида подгоняла меня все ближе к Черной реке, а я все никак не могла понять, зачем она подвергает нас такой большой опасности. Она же только и говорила о том, что именно в тех краях мы сможем найти добычу для нашей стаи. Она гнала так сильно, что весьма скоро мы запыхались и захотели пить. До других источников воды было слишком далеко, и она предложила подойти к Черной реке. Я долго противилась, зная, как опасно подходить к ней. Но Димида и ее сестра настаивали на том, что днем никаких зубоскалов в ней нет. По обычаю нашей стаи та, которая носит звание самой храброй и отважной охотницы, должна нападать на добычу и утолять жажду первой. И они прекрасно знали об этом. Не желая быть обвиненной в трусости, я подошла к берегу и сделала несколько глотков. Вода была такой свежей и чистой, что я даже удивилась, почему этой реке наши предки дали столь страшное название. Я расслабилась и уже хотела подозвать их к себе, как вдруг что-то огромное и страшное вынырнуло совсем рядом со мной. Все что я увидела – были невероятно острые зубы и длинная пасть. Я успела отдернуть голову, но его клыки все же вцепились в мою лапу, и он начал тащить меня за собой. Помню, как я кричала, звала Демиду на помощь, но она не приближалась и не убегала прочь, а стояла неподалеку, словно любуясь этим зрелищем. Тем временем я тонула все глубже. Отбиваясь ударами лап, я все же попала в какое-то болезненное для чудовища место, и его тяжелое тело пошло ко дну. С трудом выбравшись на поверхность, я увидела, как Димида и ее сестра стремительно убегают от реки, и поняла, что они специально подстроили для меня западню. Несколько дней я скиталась по саванне и искала смерти. Ради славы и лучшего положения меня предали самые близкие, и мне больше не для чего было жить… Пока я не встретила вас.

Киара открыла глаза и нежным взором посмотрела сначала на Офелию, затем на Альрика. Грусть, печаль, обреченность и крошечные зернышки новой надежды – все смешалось в ее взгляде. Мысли о том, что бывшие подруги никогда не любили ее и были готовы предать всего лишь ради благосклонности вожака и восхваления в стае, делали черную пуму глубоко несчастной.

Почувствовав глубину переживаний нового друга, у Офелии навернулись слезы, но она вовремя удержалась и, подойдя к Киаре, обняла ее и прошептала:

– Если хочешь – теперь мы будем твоей семьей.

Киара ничего не ответила, но в ее глазах читались благодарность и приходившее к ней умиротворение и спокойствие.

Вечер пролетел незаметно, а за ним опустилась и ночь. Вскоре солнце скрылось за горизонтом, и у гор показались очертания зеркальной глади Черной реки. Лишь отливавший сливочным блеском кремовый полумесяц и редкие заискрившиеся на небе звезды помогали им ориентироваться в этой кромешной тьме. Казалось, что достаточно сделать всего несколько шагов, и они окажутся на другой стороне гор, там, куда и указывал Компас судьбы. Но прежде чем они пересекут их, им предстояло пройти через то, чего больше всего боялись все жители саванны.

Киара шла впереди, ее пораненная лапа заживала очень быстро, но она по-прежнему щадила ее, словно воин, берегущий силы для последней, решающей и судьбоносной схватки. За ней следовали Офелия и Альрик. Обладая острым слухом, коати внимал каждому, даже самому незначительному звуку. Боясь быть обнаруженными раньше времени, они прильнули к земле, и самый опасный участок пути преодолели почти ползком.

– Что-то движется там, посмотрите! – едва не заикаясь от страха, стал выдавливать из себя слова Альрик. Ему казалось, что из-за кустов вот-вот высунется чья-то когтистая лапа и вцепится ему в спину. Он пугливо оглядывался, то и дело пригибая голову.

– Тише! – приставив ко рту указательный палец, сказала Офелия.

– Похоже, там действительно что-то есть, – поддержала коати Киара, примечая все большее количество загорающихся во тьме желтых глаз. Они вспыхивали как искры в ночи, вселяя все большую тревогу.

Шуршание усиливалось, и друзья почувствовали, что их окружают. И вот уже в отблесках луны перед ними начали возникать жуткие силуэты: толстые чешуйчатые туловища, короткие лапы, огромные, наполненные зубами пасти, длинные хвосты. Каждый шаг этих обступающих их со всех сторон чудовищ сопровождался неприятным пыхтеньем и скрежетом клыков. Альрик вытянулся, будто хотел казаться выше и сильнее, но его глаза невольно округлились от страха, и он старался все сильнее прижаться спиной к Киаре, подсознательно ища у нее защиты.

– Их слишком много, Офелия. Я не совладаю с ними в одиночку. Ты должна использовать зелье, – прошептала Киара.

– Слишком далеко! Мы потратим его зря. Оно усыпит только тех, что стоят впереди. Как только мы применим его, те, что позади них разорвут нас на части.

– Ты права, нужно чтобы все они оказались рядом с нами.

Альрик, Офелия и Киара приблизились друг к другу спинами. Теперь они уже не шагали вперед, а скорее ходили по кругу, пытаясь не упустить из виду ни одно чудовище, каждое из которых в любой момент могло наброситься на них. Шаткое равновесие спокойствия нарушило зловещее шипение одного из крокодилов, подошедшего ближе всех.

– Нарушители нашей территории! Позволь мне разорвать их в клочья, Трагар! – сказал приблизившийся монстр, обращаясь к своему хозяину.

– Ти-и-и-иише, Тор, ти-и-и-ише, дай мне насладиться моментом. Неужели к нам в лапы попала знаменитая Киара?! Как часто она мешала нашей охоте, сколько братьев и сестер погибло от голода по ее вине. Она вечно перехватывала самую лучшую добычу, была быстрее и проворнее нас. И вот теперь она здесь, одна и почти беззащитна. Слабая у нее на этот раз компания. Черная пума разучилась выбирать себе друзей. Пришла с двумя беспомощными карликами.

– Не стоит быть таким самонадеянным, Трагар! Я еще вполне могу постоять за себя и за них! – огрызаясь, прорычала в ответ Киара.

– Сохраняешь самообладание за несколько минут до своей неминуемой смерти? Похвально, похвально. Но очень глупо. На твоем месте я бы просил пощады. Ведь это так забавно… Видеть как великая охотница, брошенная своей стаей на произвол судьбы, умоляет меня сохранить ей жизнь.

– Этого не будет! – прокричала Киара, – унижения мне не помогут, ты все равно, выслушав их, прикажешь убить нас.

– Какая смекалка, Киара! Я поражен! Ты права, именно так я и поступлю.

– Позволь это сделать нам, Трагар. Позволь… Такая честь должна полагаться самым достойным, – прошипели подступавшие вараны. Распахнув огромные пасти и повиливая длинными чешуйчатыми хвостами, они мельтешили вокруг, ожидая всего лишь короткого приказа к нападению.

– Да, пожалуй, это так. Самое время для ужина, – прошипел Трагар, с каждым словом подходя все ближе. Теперь уже друзья могли рассмотреть его лучше. Он стоял на двух человеческих ногах, но на этом его сходство с человеком и заканчивалось. Кожа на животе и груди, руках и шее, словно доспехами была покрыта маленькими чешуйками, лицо и глаза были вытянуты вперед подобно тому, как они располагаются у ящерицы, между пальцами на руках и ногах виднелись темно-зеленые перепонки.

– Взять их! – прошипел Трагар, и в тот же миг крокодилы и вараны начали подходить на расстояние нескольких шагов. Щелкая гигантскими челюстями, полными острых зубов, они готовились к схватке. Один из них прыгнул на Киару, но она, оттолкнула его сильнейшим ударом своей мощной лапы, и тот застонал, повалившись на бок.

– Я применю зелье! – подскочив к Киаре, сказала Офелия.

– Нет, нельзя. Они все еще очень далеко. Эти двое – моя забота. Отступите назад!

– Но твоя лапа…

– Назад! Я справлюсь! – бесстрашно повторила Киара.

Озверевшие от подобной дерзости комодские вараны, тесня друг друга в неистовом бешенстве, накинулись на черную пуму. Завязалась кровавая бойня. Киара отталкивала и сваливала их спинами на землю, стараясь оглушить ударами лап. Но вараны не отступали и пытались ужалить ее раздвоенными к кончику ядовитыми языками. Пума дралась с невиданной прытью, то, вздымая огромными лапами песок, то, замирая и, ощетинившись, готовилась к следующему прыжку. Нельзя было описать словами ту неприязнь, которую она испытывала к прислужникам Трагара. Эти ползучие чудовища истребили уже не один десяток пум из их большого семейства, безжалостно утаскивая их в свое водное логово, не оставляя ни единой возможности для равноправной схватки. Храбрость Киары поражала даже соперников; она сражалась так, будто это была ее последняя битва. Забыв о раненой лапе, она думала только об одном – как защитить своих новых друзей. И все же ее силы были не безграничны. Чем дольше она продолжала бой, тем сильнее становилось заметно, с каким трудом ей давалось каждое следующее движение, каждый следующий прыжок.