Текст книги "Они пришли ко мне… Байки психотерапевта"

Они пришли ко мне…
Байки психотерапевта
Александр Ройтман

© Александр Ройтман, 2016

ISBN 978-5-4483-3254-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

История №1. Он пришел ко мне, чтобы померяться у кого больше

Этот запрос я люблю особо – он очень ресурсный с точки зрения работы. Особенно у женщин :) Но этот был мужчина, огого какой мужчина! «Высок и строен Робин Гуд, ему 15 лет.. " Этому было далеко за 30, он был красив как Апполон, богат как Крез, умен как Эйнштейн и благороден как Граф Монте-Кристо.. Можете себе представить меня рядом с ним?! Только взглянув на него, я сразу понял, что точно выиграю в этом сражении, деваться некуда: придется демонстрировать силу духа, прочность позиции, внутренний стержень и прочие атрибуты тренерской сущности. А на внешнем уровне сразу – лапки кверху, даже не дать ему шанса.

Я и не дал. После первых его выпадов на тему «мои яйца круче» я сказал:

– Твои яйца круче, не вопрос.

Он успокоился и начал откровенничать. Жизнь рядового российского бизнесмена, скажу я вам, тяжела и неказиста: карты, деньги, два ствола.. А главное – однообразна до ужаса и крайне нерезультативна: кроме денег выгоды ноль. Зачем они это делают – ума не приложу, ведь все страдают поголовно, я их много видел. Этот мучился ужасно, суицид маячил буквально не за горами. Спасался он Прозаком, женщинами и психологической литературой. И вот решил попробовать меня. На зубок :)

Я постарался быть для него крепким орешком. Крепкий орешек в психологии на мой взгляд выглядит как кошка, которая лениво лежит на диване и спит. Ничто не предвещает ее пробуждения. Но стоит мимо пробежать мышке, она не поднимая головы грациозным изящным движением лапу с дивана и – цап.. Представили картинку? Это и есть работа психолога, а если вам скажут по-другому – все врут :)

Так вот. Я караулил его недолго. Попался он по глупому, на религиозности. Вообще-то в дела божественные я не лезу, поскольку ничего в них не понимаю. Если ко мне приходят люди, которые верят глубоко и искренне, эта тема почти никогда не всплывает в нашей работе. Зато если человек пытается свалить на Бога свои душевные дыры… тут моя кошка немедленно выпускает когти..

Этот сказал:

– Я понимаю, что это мой крест. Я не пытаюсь облегчить его с твоей помощью. Я просто..

– Когда я слышу «просто», то не сомневаюсь, что «сложно», – заметил я.

– Да, наверное ты прав, Саша! Мои отношения с Богом сложны, запутанны и в них я надеюсь найти ответы на многие вопросы! Возможно, они принесут мне покой.

– Угу, – мурлыкнул я.

Помолчали.

– А ты что думаешь по этому поводу?

– Я думаю, что мне тебя очень жалко вот уже четвертую встречу. Надеюсь, что Бог тебя тоже жалеет..

– Ни… он меня не жалеет!!! Меня вообще никто не жалеет, только пользуются!

Я ему искренне сочувствовал.

– Послушай, – сказал я, – с Богом я ничего поделать не могу, ты как-нибудь сам с ним договорись. А вот про дела земные давай поподробнее. Как например ты хочешь, чтобы я тебя пожалел? То есть как бы ты хотел, чтобы проявилась моя жалость?

– Никак! Мне не нужна твоя жалость! – резко ответил он.

– А.. – сказал я.

Он покраснел, как будто я поймал его на вранье.

– А что тебе от меня нужно?

– Чтобы я перестал есть таблетки, чтобы я радовался, когда просыпаюсь утром, чтобы я с удовольствием тратил свои деньги, чтобы любил свою жену и детей… чтобы я понимал, зачем живу.

Пауза.

– А зачем ты живешь? – спросил я.

– Если бы я знал..

– Может быть, спросить у Бога? – предложил я.

Пауза.

– Да нет, похоже, придется разбираться сначала на местном уровне…

И мы начали работать.

История №2. Он пришел ко мне, чтобы решить, куда плыть

– У меня семья, трое детей, свой бизнес, все хорошо, – сказал он. – Забавно, – ответил я.

Он не понял: – Что забавно? – Ну представь, ты приходишь к зубному врачу, платишь за визит кучу денег, садишься в кресло, открываешь рот, и… демонстрируешь врачу идеальные зубы. Врач натурально аплодирует, стоя. Потом ты встаешь, говоришь «спасибо» и уходишь. Согласись, это по меньшей мере забавно.

Я улыбался.

– Да, ты прав, Саша, у меня все совсем не так хорошо..

Я закивал сочувственно. Он нахмурился.

– Ну, то есть семья, дети, бизнес – это все правда.

– Да ну? – как мне показалось, насмешка на него действовала. Он и правда начал злиться:

– Так и есть, без всяких «да ну»!

– Ок, – сказал я, – действительно безупречный прикус.

Он задышал чаще.

– Я не люблю свою жену.

Я еле удержался, чтобы не сказать «да ну».

Он оценил: – И бизнес мой хоть и зарабатывает, но надоел мне смертельно.

– Но детей-то хоть трое? – деловито спросил я.

Он сдался: – Да, трое. Их я люблю, и они мне не надоели.

– Петька, запиши… – привычно пробормотал я.

Он молчал. Я молчал тоже.

– Ну, так что делать будем?

– С чем? – невинно спросил я.

– Ройтман, б…, – он начал покрываться опасным румянцем. Я струсил – мужик был здоровый.

– Ладно, ладно, – сказал я, – я все понял.

– Ну и что ты понял? – спросил он подозрительно.

– Ну, ты кажешься мне человеком, который закончил этап детских игр и теперь ищешь Бога.

Он открыл рот. Я бы даже сказал – разинул.

– Дддааааа.. – длинно протянул он, и я испугался, что вот прям сейчас как начнет лбом об пол биться.

– На роль Бога я подойду, – говорю отважно.

Он засмеялся, легко и от души. И я с ним вместе.

– Ройтман, а ты прикольный мужик, – сказал он и уже занес руку, чтобы хлопнуть меня по плечу, но – молодец, удержался.

– Спасибо, – говорю, – и на этом. Ясное дело, в боги ты меня не берешь, ну хоть так..

Еще посмеялись.

– Так что, – говорит, – значит, с женой скажешь мириться?

Я спросил для порядка: – А что, вы ссорились?

Он говорит: – Да мы все время собачимся, каждую минуту, так всю жизнь. Да и не в этом дело.

– А в чем? – говорю. – Понимаешь, надоело мне все. Ну смертельно, под завязку!

Я вздохнул. – Разводись, – говорю.

Он вытаращил на меня глаза. – Что, вот прямо так разводиться?!

– Ну да, – говорю, – раз уж надоело, то все, ничего не сделаешь.. Он молчит.

Я продолжаю:

– Причем лучше сразу – раз и все. В течение этого месяца начнешь и закончишь. Имущества-то много? Какие у нее шансы оттяпать?

Он явно не считал меня больше прикольным.

– Ройтман, ты что-то того… ерунду городишь.

– Я? Ерунду?! – возмутился я. – Ты бы лучше послушал и сделал как я говорю – я плохого не посоветую.

– Подожди, – говорит, – я вообще-то мириться пришел.

– Со мной? – спрашиваю.

– Нет, ну.. с женой..

– Не вижу жены, – сказал я и демонстративно посмотрел на часы. Мужик растерялся надолго.

– Ты меня запутал, – сказал он наконец. – Это моя работа, – привычно ответил я.

– Так что же мне делать? – задал он мой любимый вопрос.

– Важно не что делать, а откуда брать, – сказал я.

Удивительно, но он понял. Сразу. И дальше с ним было очень легко работать.

История №3. Он пришел ко мне однажды и потом приходил снова и снова

Он платил не торгуясь, говорил откровенно. Иногда молчал, целый час. Я не мешал ему… болеть. За много месяцев индивидуалок я знал о нем кажется все. Но и не знал ничего. Хотя бы потому, что сразу забывал то, что он говорил: его слова были – вода, ни о чем. Пусто. Такие откровенные и пронзительные – о единственной женщине, о работе, о детях, о детстве, о боли, о смерти – все эти слова были ни о чем.

Однажды, слушая его, я подумал «А может быть, он просто врет?»

Я спросил его об этом.

– Почему ты спрашиваешь? – удивился он. – Ты мне не веришь?

– Не знаю, – сказал я, – просто я сразу забываю все, что ты мне рассказываешь.. странно.

Он опустил голову на руки и долго сидел молча.

– Ты поставил мне диагноз, – сказал он, – да, Саша, ты поставил мне диагноз. А теперь скажи: это лечится?

– Понятия не имею, – сказал я, – и диагноза твоего не знаю. А кстати, какой у тебя диагноз?

Он молчал.

Когда пришел следующий раз, молчал тоже, почти все время. В самом конце встал и сказал:

– Понимаешь, на самом деле мне нечего тебе сказать.

И я ответил:

– Понимаю.

Больше я его не видел.

История №4.Какая красивая любовь…

Они встречались и расставались, расставались и сходились. Их роман был удивительно красивым и романтичным, я бы сказал «драматичным». О нем можно было написать книгу, но жить в нем.. это была не жизнь, а драма… ну, в общем вы понимаете. Они любили друг друга, о да! Никто бы не усомнился в этом факте Между ними проскакивали искры, их было видно почти физически – при малейшем прикосновении. И они были очень красивой парой, я любовался, я не дышал на них… Ну Аватары, честное слово..

Короче, я искренне не мог понять, чем я могу помочь этим прекрасным и умным людям, которые так красиво любят друг друга?!

Я им так и сказал. И тут искры полетели в меня! Они долго и путанно (но очень слаженно и не мешая друг другу) объясняли, почему именно им плохо, как это плохо выглядит, какой я идиот что не вижу очевидных вещей и т. д. Я ничего не понял. «Расстаньтесь, – сказал я им, – жалко конечно, но если вам так плохо, ну его совсем..»

И снова искры! И так далее.

«Я пас, – сказал я, – не знаю, что сказать. Быть вместе вы не можете, расставаться не хотите, чего вам от меня-то надо?»

«Ты нас разочаровал, – сказали они, – очень. Мы-то думали, ты крут…»

Я почувствовал себя виноватым. Ну и разозлился конечно (я всегда злюсь, когда меня заставляют чувствовать себя виноватым). Я и говорю:

– Ок, на самом деле я знаю, что делать. Но скажу это только если вы мне поклянетесь, что это исполните.

Они (хором):

– Клянемся! Так мы и знали, Ройтман, что ты крут!!

Тут я струсил, конечно, но виду не подал, и говорю:

– Значит так. Три месяца вы не встречаетесь и не видите друг друга. Потом ровно через три месяца встречаетесь и живете вместе. Потом – повторить. И так – до конца года.

Потом приходите ко мне. Обязательное правило: три месяца, когда не вместе, чтобы НИКАКИХ КОНТАКТОВ, вообще. Иначе – вы не выполнили договор, ничего страшного, но ко мне вы больше не приходите.

Они ушли расстроенные.

…

Остановлюсь. Хочу вас спросить: как вы думаете, что было дальше?

История №5. Как все закончилось. Или началось?

Финита ля история из предыдущего поста. Они пришли через полгода, сказали, что выполнили задание, год кончился, они снова вместе, все по-прежнему, и даже хуже. Наехали: говори, что делать, раз ты такой умный и заставил нас полгода мучиться зря. Я сказал:

– Да я понятия не имею, что делать, я с трудом помню, кто вы такие. Они долго возмущались, потом он стукнул кулаком по столу и сказал, что все это вранье, они попробовали на недельку расстаться, потом было какое-то срочное дело и им пришлось связываться, потом они еще пару раз подергались в этом направлении, но каждый раз «по объективным причинам» это было невозможно. Я пожал плечами, сказал, что очень сожалению, аудиенция закончена, мне им больше предложить нечего. Они стали предлагать длительную семейную терапию, клялись, что будут свято выполнять, но расставаться не могут, потому что это бред.

Я вяло отбивался. А потом вспомнил, какой был договор: что если они не выполняют, то я с ними больше не работаю. И на этом основании решительно указал им на дверь.

Прихожу вести следующую группу. Оба там. Они, видите ли, купили и оплатили. Сидят. Ухмыляются. Ну ладно. Веду предмарафон. К ним обращаюсь только через третьих лиц, на прямые вопросы не отвечаю. Они врубились. Он начал было про то, что верните деньги, я: «без вопросов, марафон еще не начался, имеете право на полный возврат, к администратору». Она в слезы: что же нам делать, это садизм, мы пришли за помощью, просто за помощью, по-человечески, и все пироги.

– Ладно, – говорю, – не вопрос: садитесь за круг. Входить будете на общих основаниях. И еще одно условие: я рассказываю кругу всю историю, если спросят. Так я готов работать.

Оба сели за круг. Безумству храбрых…

Дальше – дело техники. Ломиться начали на второй день, историю я рассказал, проявив всяческое вероломство, вопиющую несправедливость и остатки чувства юмора. Они удесятерили усилия. На третьей фазе вошли. Группа раздела их в прямом, переносном и прочих смыслах, мне даже делать ничего не пришлось. Обожаю группы!!!Живут. Первой родилась двойня, две девочки. Потом – тоже девочка. Сейчас вот попросились на группу, чтобы родить мальчика. Я и вспомнил всю историю. Мальчиков я делать умею, но.. по-другому. У меня вот девочки как раз с трудом получаются. Короче, я им сказал, что это на Кипр за искусственным оплодотворением, а не ко мне. Кажется, дошло. Если придут – возьму за круг :)

История №6. Счастье ценою в 30 килограмм

Ему было 50, никогда не был женат, детей нет, в анамнезе какая-то стерва разбила ему сердце и с тех пор ни-ни.. Он был очень хорошим врачом, знаменитым, светило, отец родной для своих подчиненных и пациентов, надежда и опора отечественной медицины, доктор наук и все такое. Он был умен… это не то слово… интеллект буквально зашкаливал, я ошушал это с каждым словом. А слова он произносил неловкие, даже глуповатые, неестественные… брюшко лежало на коленях, в глазах читался панический страх. Он боялся женщин. Боялся так, что даже я, будучи опытным ммм…. ладно не будем об этом начинал сомневаться: а может, они и вправду так страшны?!

Я смотрел на этого толстого, неуклюжего, непривлекательного, удивительно умного и какого-то «детского» мужчину и панически соображал, что можно сделать?! Как он сможет не просто познакомиться, но еще и… прости господи… переспать с женщиной?! Он же панически их боится! И ему 50 лет! И…

Он закончил говорить. Посмотрел на меня внимательно:

– Вы думаете, я сумасшедший?

Я насторожился. Эта фраза почему-то не сочеталась с его обликом, а может быть, не фраза, а тон.. Я решил проверить:

– Да нет, скорее последние лет 30 вы были сумасшедшим.. Добровольно отказаться от этих взбалмошных существ, которые без перерыва вопят, что им нечего одеть и что из-за лишних 2 кг им нужны антидепрессанты.. отказаться от их рук, губ, плеч, от нежности, от смысла? надо быть поистине сумасшедшим..

Он заплакал. Я не обратил на это внимания, я уже знал, что делать.

– Что вы готовы за это заплатить? – задал я свой любимый вопрос.

– Все.

– Все – это ничего.

– Я понимаю. Скажите, Саша, что я могу заплатить за то, чтобы у меня была эта нежность и этот смысл?

– 30 кг.

– ??

– 30 кг вашего веса.

– Я понимаю. Я должен похудеть. За сколько времени?

– Полгода.

– Хорошо. Спасибо. Я приду к вам через полгода?

– Нет, вы придете ко мне завтра с весами. А потом – через полгода тоже с весами.

– Хорошо, я запишусь у секретаря на завтра. До свидания, спасибо, Саша.

…

Вот, собственно, так выглядела моя идеальная консультация за многие годы. Очень сильное желание, ценность, сравнимая с жизнью, сильная боль, честность, готовность платить. И огромное удовлетворение от работы, которое я получил.

Он появился месяца через три, позвонил и спросил, не будет ли это нарушением нашего контракта, если он познакомит меня со своей будущей женой. «Через полгода я приду с весами, как обещал!» – эта фраза была первой после приветствия, – просто мне очень хочется, чтобы вы нас увидели и сказали, что вы думаете…». Я отказался – у меня очень трепетное отношение к подобным контрактам, я не люблю их нарушать.

…

Я познакомился с ней ровно через полгода. Очаровательная женщина! Но он… согласитесь, сумасшедший.

История №7. Когда девушка – доктор наук

Он узнал об этом на двенадцатом свидании. Бедняга.

Сам он был богатый и красивый. Добрый и честный. И умный. Так он мне сказал. Но интеллектуально совершенно не развитый. Ну то есть необразованный. Совсем. Книг он прочел за свою жизнь две с половиной, в музей никогда не заглядывал, а за границей посещал только «брендовые бутики» (надеюсь, я правильно формулирую?).

А девушка была офигительная. Ну то есть волшебная. Он искал ее всю жизнь. И она не показалась ему сначала шибко умной, а потом… такое началось. Короче, оказалось, что она прямо сейчас читает Мольера в подлиннике. И слушает Моцарта в оригинале. Тьфу. Ну в общем вы поняли.

Он впал в ступор. И пришел ко мне.

Я ему говорю:

– Слушай, а чего ты ко мне-то? Пошел бы к какому-нибудь профессору.

Он говорит:

– Ты издеваешься? На хрена мне эти науки? Ты мне лучше скажи, как мне ее «охмурить»?!

Я подумал-подумал и говорю:

– А секс не пробовал?

Он натурально засмущался страшно (представьте себе такого громилу марокканской внешности с золотой цепью вокруг шеи, смущенного вконец) и говорит:

– Да как же я ее такую… могу?!

– Не можешь, да? – говорю сочувственно.

Он тему развивать не стал, и только вздохнул горестно, из чего я сделал вывод, что с потенцией все в порядке, а вот с психологией – беда.

Пожалел я мужика, короче. Поставил ему на айфоне «Она была в Париже».

Он послушал (он и Высоцкого не слышал, вы представляете?!) и глубоко задумался.

Я его и спрашиваю:

– Ты что сейчас чувствуешь?

Он и говорит:

– Смешно, – мрачно так.

– Ясно, – говорю. – В общем, так: дело тут пропащее. Ищи другую.

Вы бы его видели! Как взвился, да как стал орать!

– Да что ты понимаешь, да я ее всю жизнь, да я ради нее готов.. даже к профессору!

А я знай твержу:

– Не, ничего не получится, бросай это дело, только время потратишь.

Ну что я вам скажу? Он меня конечно победил. Проявил, скажем так, потенцию в действии, и все получилось (не верьте, что женщины любят ушами!)

И как он мне потом сказал – хотя бы ради того, чтобы доказать мне, какой я никудышный психолог!

История №8. Она пришла ко мне и сказала, что в ее жизни никогда не было любви

Главная ее задача в молодости была поскорее выйти замуж. Она ходила на танцы в военные училища и ее «тошнило от тупых солдафонов». Она вышла замуж рано, в 19 лет, прожила с мужем всю жизнь, сейчас ей за 40. Ее муж – добрый, любящий, родной… замечательный, но.. ей с ним скучно, он простой человек, а она – особенная. Сначала она была с ним счастлива, потом, однажды, ей встретился кто-то, кто… «научил ее кончать» и ей снесло крышу. Ей было лет 25, и с тех пор, вот уже лет 20 она ищет любви, чувственности, высоких отношений… Периодически она заводила романы, но это все было не то… Она чувствует, что женская жизнь ее заканчивается, а любви так и не было, не было, не было…

Я спросил ее о детях. У нее не было детей. Когда-то она сделала аборт, потом – еще один аборт (было не до детей, она искала любви), а теперь уже поздно, и сил нет, да и нет у нее потребности иметь детей.

– Что ты от меня хочешь? – спросил я, сам не понимая, почему испытываю к ней раздражение.. Она была очень искренней, и боль ее была настоящей, боль, помноженная на десятилетия.

– Я хочу, чтобы ты сказал мне, что мне делать! Мне осталось только доживать? Я старею, лицо мое опадает, я трачу последние деньги на уколы, пытаюсь сохранить молодость, и сама не знаю, для кого.

Я начал понимать, почему раздражаюсь.

– Почему ты не уходишь от мужа?

– Я не могу, мне так больно думать об этом.. я пыталась, но не могу, поняла, что не могу, понимаешь?!

Я все понимал. Не про ее «не могу», а про свое раздражение.

Я сказал:

– Можно я скажу тебе, что я чувствую, когда ты все это говоришь?

– Конечно!

– Тебе может быть неприятно это слышать..

– Говори, я за этим пришла!

– Хорошо. Ты раздражаешь меня безумно, вызываешь желание рассмеяться тебе в лицо..

– ????!!!!!!!

– Продолжать?

– Да…

– Ок. Мне жаль твоего мужа, а к тебе я испытываю что-то вроде презрения. Мне не нравится, как ты заламываешь руки, мне неприятны твои брови страдальческим домиком, мне противен твой голос с завываниями, мне отвратительна твоя подчеркнуто гламурная одежда и тоскливые глаза. И наконец я не понимаю твоей проблемы: 20 лет ты хочешь любви, не уходишь от мужа, периодически ему изменяя, причем без всякого удовольствия. У тебя нет детей.. Я не понимаю, зачем ты живешь!

– Но.. Саша… я же за этим и пришла!!! Моя жизнь прожита зря!

– Я не знаю, зря ли прожита твоя жизнь, но я не верю, что ты хочешь любви. Ты хочешь чего-то другого, предполагаю, что именно того, что делаешь. А ты как думаешь?

– Это бред! Я хочу любви, я больше всего на свете хочу любви!!! Я не могу жить без любви!!! Я не могу!!!!

Слезы, бурные и очень искренние.

– Послушай, – сказал я, – представь себе, что ты хочешь в туалет. Писать. Представляешь?

– Да-а-а..

– Очень хочешь, не можешь терпеть. Не можешь! Представила?

– Да.

– А теперь скажи: ты можешь не пописать? Ну, может случиться, что ты не пописаешь? Даже если не будет рядом туалета, скажем, часов 5?

– …

– Верю. Верю, что такого быть не может. Ты пописаешь, даже если это будет на глазах у всех и в штаны, мучительно больно, стыдно и ужасно. Но ты это сделаешь.

– …

– А всю жизнь хотеть любви и ее не иметь – не верю. Извини. И ничем не могу помочь.

Пауза. Длинная, как 20 лет ее страданий.

– Так что мне, по-твоему, лучше уйти от мужа? (Тоненьким таким голоском послушной ученицы)

Я молчал. Она начинала что-то говорить еще несколько раз, но я молчал: я не слышал ничего, на что мог бы ответить. А я хотел ответить, очень хотел!

Наше время закончилось. Я сказал ей об этом.

Она ушла, и лицо у нее было как у графини, которая «с перекошенным лицом бежит к пруду…»

Мне было грустно, но я за нее не волновался.

Она больше не пришла. От общих знакомых я узнал, что она по-прежнему живет со своим мужем, детей по-прежнему нет и она ходит к психологу и продолжает делать уколы ботекса, отдавая и тому и другому почти всю зарплату мужа, потому что сама она ушла с работы.

Я дорого бы дал за то, чтобы знать, как ей помочь…