Текст книги "Зверолов"

– Честно говоря, я не уверен, что их имена произносятся именно так, – спокойно продолжил зверолов. – Их язык весьма труден для человеческой гортани. Я уже выучил полтора десятка слов, но в основном мы объяснялись жестами.

– Троост, вы… вы не шутите?.. – выдавил из себя зоолог. – Они в самом деле… э… в самом деле?..

– О да, вне всякого сомнения. Кстати, должен вас поблагодарить – мне очень помог ваш совет. У них, оказывается, есть своеобразный кодекс, декларирующий правила охоты. И одно из первостепенных правил – запрещено убивать спящих. Даже опасных хищников… каковым они посчитали и меня после того, как я взял в плен сына вождя. Да, Иржичкова, не могли бы вы его выпустить? Я бы хотел перед ним извиниться.

– Да, конечно! – метнулась к флаеру Иржичкова. – Кстати, шеф, я выяснила, что ест волосатая жаба!

– О-о?.. – заинтересовался Троост.

– Орехи, оказывается!

– Орехи?.. Но они же вододышащие!

– Ага! Но они, оказывается, вылезают за ними на сушу! Представляете?

– Вот уж никогда бы не подумал… – развел руками Троост.

Выбравшись из силового пузыря, Ынграхр, старший сын и наследник могучего вождя Ыыка, был вне себя от злости. Потребовалось немало времени, чтобы он успокоился и согласился принять извинения безволосых чужестранцев с плоскими лицами.

– Поразительно, – пробормотал зоолог, обмениваясь с шаманом Ыагром ритуальным обнюхиванием. – Невероятно. Троост, как же вы догадались, что они разумны? Я наблюдал за ними достаточно долго, но не заметил никаких признаков…

– А-а-а!.. – довольно хмыкнул Троост. – Тут занятная история… Скажите – какие вы можете назвать признаки наличия интеллекта?

– Ну… В этом я не специалист, но, полагаю, общение… орудия труда… сельское хозяйство…

– Верно, однако все это встречается и у животных. Высокоразвитые животные способны худо-бедно общаться и использовать примитивные орудия. Некоторые даже умеют их изготавливать, хотя и всегда по одному и тому же, продиктованному инстинктом шаблону. Ну а сельское хозяйство… вспомните хотя бы муравьев.

– Строительство?.. – предположил зоолог.

– Ну что вы. Птицы, бобры, сорные куры, многочисленные норные животные, да и снова те же муравьи. А вспомните мирмеков с Ахилла – их постройки поначалу приняли за города высокоразвитой цивилизации.

– Творчество?.. Наскальная живопись там, музыка…

– Отнюдь. Это у животных тоже встречается, хотя и в очень примитивной форме.

– Войны?..

– Муравьи, термиты и шимпанзе ведут войны. Самые настоящие.

– Одежда?..

– Нам известно семнадцать разумных видов, не считая людей. Одежду из них носят только пять. Считая людей – шесть. В то же время существуют неразумные жизненные формы, которые украшают или маскируют себя подобием одежды. Так что это не показатель.

– Э-эм… Геометрия?.. Теорема Пифагора?.. – начал отчаиваться зоолог.

– Ну, дорогой мой, вы еще квантовой физики потребуйте, – хмыкнул Троост. – Конечно, геометрия и вообще науки – безусловный признак разума, но до появления первых ученых человек же не был животным.

– Тогда я сдаюсь.

– Да, действительно, граница между животным и разумным существом очень размыта. Невозможно точно сказать, где кончается одно и начинается другое. Однако существует все же одна вещь, которая имеется у всех разумных существ и отсутствует у всех животных. Без исключений. И именно ее я и обнаружил у волкоглавов…

– И что же это такое?..

– Религия. Ни на Земле, ни на других планетах не было найдено ни одного племени, ни одного народа, у которого не было бы той или иной религии, философии или некой системы ценностей. Животное становится разумным существом, когда начинает искать смысл жизни…

История вторая
Призрак торфяных болот

«Нимрод» вышел из гиперпространства 12.02.66, 23:55 UT. Маартен Троост в этот момент лежал в своей каюте и смотрел новый виртсон Алена Брюне.

Зверолов высоко ценил творения этого мастера. Фантасмагорические видения, состоящие из перетекающих друг в друга образов, отрицания всех законов физики и произвольных, совершенно непредсказуемых событий. В своем жанре Брюне неподражаем. Только он сумел передать весь дух таких великолепных абсурдных сказок, как «Алиса в Стране чудес», «Вакханалия до минор» и «Каадыбр».

Жаль, в этот раз досмотреть не удалось. Виртсны нежелательно прерывать на середине – эффект смазывается, погружение утрачивает полноту. А Брюне короткометражками не занимался – только полноценные шестичасовые сеансы в четыре акта.

Троост полагал, что у него еще есть два-три часа, но он ошибся. На краю восприятия только что появилось сообщение от Пака – «Нимрод» приближается к планете.

Амфитрита. В прошлом году ее уже посещал корабль-зверолов, но то был «Пеллес», специализирующийся на водных жизнеформах. На Амфитрите преобладают именно таковые – все-таки девяносто пять процентов поверхности покрыто водой. Однако остаются еще пять процентов – сотни тысяч островов, от крошечных коралловых рифов до гигантов размером почти с Гренландию. И они тоже очень богаты фауной, за которой сегодня и явился «Нимрод».

Амфитрита стала второй живой планетой, открытой землянами. Экипаж «Фернана Магеллана» назвал находку в честь греческой богини морей – и это неожиданно вызвало долгие споры среди ученых. В Солнечной Системе ведь уже есть астероид Амфитрита – допустимо ли давать другой планете занятое название?

В конце концов было решено, что допустимо. Астероидов сотни тысяч, из них десятки тысяч имеют имена собственные – что ни возьми, все уже занято, уже принадлежит какой-нибудь каменной или ледяной глыбе. Ну и как прикажете называть экзопланеты? Звездным кодом? Звездный код Амфитриты – HD 69830 d, астрономы открыли ее еще в двадцать первом веке. И для астрономических таблиц это подходящее название, но для обиходного употребления…

Корабль совершил три витка вокруг планеты, пока Троост присматривался, подбирал наилучшее место для посадки. Внизу царила сплошная синь, лишь кое-где разбавленная зелеными пятнышками.

Те острова, что расположены вдалеке от остальных, Троост отвергал сразу же. Уединенные клочки земли редко отличаются видовым разнообразием. Гораздо привлекательнее выглядят архипелаги, в особенности крупнейший, Новая Атлантида. Ее четыре огромных острова составляют почти половину всей мировой суши. Плюс несметное множество мелких островков, созвездиями рассыпанных вокруг основных.

Обдумав все как следует, Троост выбрал Новую Новую Гвинею. Не самый большой остров в четверке, зато почти не заселенный. Там «Нимрод» никому не помешает.

В отличие от Килимы, Суртура и Ахилла, на которых Троост работал до этого, человеческое население Амфитриты не ограничено планетарным лесничеством. Амфитрита – звездная колония, и на ней живет триста пятьдесят тысяч землян. Большая часть – на островах Новой Атлантиды.

За последние двести лет было основано шестьдесят три звездных колонии. Из них сорок одна – сырьевые, расположенные на безжизненных планетах, богатых редкоземельными металлами или иными ценными ресурсами. Это скорее шахтерские городки, чем полноценные колонии – население редко превышает несколько сотен, и большинство жителей – постоянно сменяющиеся контрактники.

Взять хоть Мидас – планету, сказочно богатую благородными металлами. Золота там больше, чем на Земле глины, серебра не настолько много, но тоже порядочно. Конечно же там расположена сырьевая колония, причем крупнейшая из всех – почти десять тысяч человек.

Когда Мидас открыли, туда поначалу ринулась куча народу. Началась самая настоящая золотая лихорадка… но почти сразу же и закончилась. До всех быстро дошло, что, если золото можно добывать тоннами, оно больше не годится на роль драгоценности. Стоимость благородных металлов резко упала, что породило даже небольшой финансовый кризис.

Лишь двадцать две колонии являются переселенческими, расположенными на живых планетах. Земля давно уже не испытывает проблем с демографией, места хватает всем, голодающих нет, ресурсов и энергии переизбыток, так что колониализм практически утратил смысл.

Общее население всех звездных колоний, вместе взятых, лишь чуть превышает сорок миллионов человек – из них немалую часть составляют ученые, исследователи, шахтеры, а также технический и обслуживающий персонал. Примерно пятнадцать миллионов живет в старейшей и крупнейшей колонии – Новом Эдеме. Еще по пять миллионов приходится на Авалон и Хель, три – на Кристаллиду, два – на Протей.

Приземлившись и оборудовав экспедиционную базу, Троост отправился в столицу – поприветствовать губернатора колонии. Тот очень заинтересовался прибытием корабля-зверолова и пожелал непременно лично встретиться с его капитаном.

Облачившись в свой обычный желтый комбинезон, Троост поднял в небо флаер. Амфитрита – очень молодая колония, и телепорт-сеть здесь еще только монтируется. На сегодняшний день она состоит всего из двух дюжин точек и соединяет в основном отдаленные поселения.

А на Новой Новой Гвинее поселение всего одно – сеть рисовых плантаций в южной части острова. Там выращивают генно-модифицированный рис сортотипа Кайсу Ха Мэйвэй – очень богат белками и дает по шесть урожаев в год. Людей всего несколько десятков – большую часть работ выполняют сельскохозяйственные дроны. Порт-кабина есть, но глупо будет лететь на ферму, только чтобы сэкономить десять-двенадцать минут. У Трооста впереди еще три месяца экспедиции.

Столица Амфитриты напоминала пасторальный европейский городок двадцать третьего века. Пятьдесят тысяч жителей, дома почти все трехэтажные, а над улицами косяками парят флаеры. В Солнечной Системе такого не увидишь – там на каждом углу порт-кабины, а по воздуху летают в основном штальфогели, спортсмены, флайтуристы и те, кому флаер необходим по роду занятий. Как вот Троосту.

Погода была прекрасной, а до резиденции губернатора – всего пара километров. Так что Троост посадил флаер на крыше одного из домов, убедился, что он никому здесь не помешает, и дальше двинулся пешком. На Амфитрите он раньше не бывал и теперь с интересом изучал виды.

Было жарко и влажно. Климат Новой Атлантиды примерно соответствует Карибскому бассейну, поэтому силовых куполов над городами нет – только кондиционирующие установки. ИГ-пояс включать тоже не нужно – сила тяжести на Амфитрите равна 0,98 g. Разница совершенно не ощущается.

Дома утопали в зелени. По стенам вились местные ползучие растения, похожие на сочный плющ. Вокруг тянулись деревянные террасы с резными крышами. Посреди улицы играли чумазые детишки – они кидались друг в друга комками грязи и счастливо визжали. Один даже нечаянно угодил в Трооста – целых пять минут плечо зверолова украшало бурое пятно, пока комбинезон не растворил постороннюю субстанцию.

Под ногами то и дело проскальзывали небольшие зверьки, похожие на разноцветные комки меха с десятком черных глаз. Они подпрыгивали, как резиновые мячики, издавали звенящий писк и нисколько не пугались людей. Судя по тому, что прохожие тоже не обращали на них внимания, эти создания здесь занимали нишу воробьев и голубей. Инф сообщил, что их местное название – мышканчики.

Троост наклонился и протянул руку – ближайший мышканчик тут же подскочил и тщательно обнюхал ее. За ним второй, третий. Они оказались ужасно любопытными… или надеялись на угощение. Но если не считать двух плиток концентрата, ничего съедобного у Трооста не было… кстати, не мешало бы подкрепиться.

Рядом как раз находилось небольшое кафе под открытым небом. Посетителей почти не было – только на одной скамейке устроилась молодая пара. Девушка мирно лежала у парня на коленях, а тот читал ей вслух. Судя по расставленным пальцам, в руках он «держал» допреальную книгу.

Троост уселся за ближайший столик, и в инфе тут же всплыло меню. Не очень большое, в основном блюда из рыбы и риса. У стены стоял огромный биорепликатор, но если бы Троост хотел синтезированной пищи, он бы поел на «Нимроде».

Нет, он предпочитал приготовленное вручную. В настоящей печи, из настоящих выращенных растений и настоящего клонированного мяса. А то, что выдает репликатор… ну, это ведь просто составленные в нужном порядке молекулы. Аппетитно, питательно, но теплый микроволновый вкус совершенно отсутствует…

Троост выбрал салат с водорослями, суп из акульего плавника и рисовую запеканку с ивовым сиропом. Через десять минут у стола появился официант, бесшумно поставивший поднос с заказом. Он осведомился, все ли правильно, и так же бесшумно исчез.

Троост одобрительно посмотрел ему вслед. Во многих заведениях сейчас пищу разносят дроны, но живое обслуживание все же как-то приятнее. В конце концов, ресторан – это культурное заведение, а не только место для приема пищи. Просто поесть можно дома или в быстропите, биорепликатор создаст любое блюдо. А ресторан… нет, в ресторане должны работать живые люди.

Прадедушка Трооста рассказывал, что во времена его юности повсюду были андроиды. В прошлом человечество ими очень увлекалось, внедряя буквально во все сферы деятельности. Роботы-слуги, роботы-официанты, роботы-кассиры, роботы-пилоты… Потом эта мода схлынула, и стало очевидно, что делать роботов человекоподобными нет никакого смысла, а кое-где они и вовсе не нужны.

Зачем, например, человеку слуга? У человека есть две руки. Мало – пришей себе еще две, это недорого. Можно биологические, можно кибернетические.

Троост когда-то даже подумывал это сделать, но потом решил ограничиться уплотненными мышцами. Полезный модификант. Больше физической силы при том же объеме тела.

Уплетая салат, Троост просматривал местные новости. Обычная провинциальная рутина – закончился карнавал, отмечено пятнадцать лет со дня основания колонии, открыт второй космодром, проводятся мероприятия по борьбе с местным карантинным растением… Троост с удовольствием прочитал и о том, что на планете начинает работать корабль-зверолов.

Однако кое-что его смутило. В ленте с неприятной регулярностью повторялось сообщение «такой-то гражданин стал жертвой неизвестного животного». Задав поиск, Троост обнаружил, что подобных случаев уже тринадцать. Везде один и тот же почерк – загадочный хищник обгладывает жертву до костей, не оставляя никаких следов. Началось это три месяца назад, и виновник до сих пор не найден.

Трооста это озадачило. Конечно, животный мир Амфитриты изучен еще далеко не полностью, но зверь, способный убить и съесть человека целиком, должен быть довольно крупным. Каким же образом он ухитряется так долго оставаться незамеченным?

Не невидимый ведь он, в самом деле.

Закончив обедать, Троост оплатил счет и не спеша двинулся дальше. Солнце поднялось к зениту, стало еще жарче, и прохожие с улиц совсем исчезли. На Амфитрите практиковалась полуденная сиеста, когда все дремали на прохладных террасах.

Троост же просто включил охлаждение в климат-контролере, и по коже заструился освежающий ветерок. Полезный все-таки прибор. На Суртуре Троост только им и спасался – там температура даже на полюсах не падает ниже +70 по Цельсию. Огненные реки, вулканы, моря жидкой лавы… и среди всего этого растут и бродят совершенно удивительные формы жизни.

А на Амфитрите практически курорт. Немного жарковато, немного влажно, немного штормит… но сложно ожидать иного от планеты, на девятнадцать двадцатых покрытой водой.

Резиденция губернатора расположилась на холме, откуда просматривался весь город. Подъем оказался несколько крутоват, но параллельно мраморной лестнице работал эскалатор. Он был спроектирован так, чтобы с восхождением раскрывалась и панорама.

Губернатор принял Трооста на балконе. Первым делом он налил гостю ароматного фруктового вина, а только уж потом предложил сесть. По фигуре было видно, что Мпанде Мбуяни большой сибарит и гурман – этот чернокожий великан весил по меньшей мере двести килограммов.

Под столом весело резвились все те же разноцветные мышканчики. Красный, желтый, розовый, оранжевый… точно детские игрушки. Два из них с любопытством обнюхали гостя, издали звенящий писк и прыгнули на колени губернатору. Тот протянул им пухлую ладонь с горсточкой вареного риса.

– Смешные, правда? – осклабился Мбуяни, глядя, как мышканчики втягивают рисинки. – У вас в зоопарке они есть?

– Есть, – кивнул Троост. – Всего парочка, правда. Прихвачу несколько штук, если место останется.

– О, можете взять прямо этих! – протянул зверьков губернатор. – У меня их тут штук сто! Так и лезут под ноги! Я сначала их шугал – все боялся, что наступлю! – а потом таки наступил на одного… хо! Хо-хо! Испугался, что раздавил, а ему хоть бы хны! Они эластичные, как резиновые мячики!

Заметив, что бокал Трооста уже пуст, Мбуяни тут же снова его наполнил и принялся с интересом расспрашивать о работе гостя. Видно было, что делами губернатор не перегружен и посетители у него бывают нечасто.

– Да вообще никто не приходит! – пожаловался он. – Все через инф, через инф… а лично зайти всем некогда. Вчера за весь день всего два живых посетителя. А сегодня так вы вообще единственный… вы не торопитесь, надеюсь?.. Ох, одну минуточку, тут у меня с мостом что-то…

Глаза Мбуяни словно задернулись серебристыми шторками. Рот беззвучно зашевелился, и Троост деликатно отвернулся. Невежливо таращиться на человека, когда он с кем-то разговаривает.

– Ну вот и все, – вернулся в реальность Мбуяни. – Простите, что заставил ждать. На строительстве небольшой форс-мажор…

– Мост строите? – полюбопытствовал Троост.

– Да, гравитационный. Хотим, знаете, соединить основные острова грузовым монорельсом. Колония-то растет понемногу…

– Дело хорошее, – согласился Троост. – А вы давно в этой должности?

– Пятый год. Я вообще старый колонист. Родился и вырос в колонии…

– Подождите, но вы не могли здесь родиться, – возразил Троост. – Амфитрите как колонии всего пятнадцать лет.

– А разве я что-то сказал про Амфитриту? – хмыкнул Мбуяни. – Я родом с Тетиса. Мы с женой и детьми переселились сюда после… ну, вы знаете.

Троост сочувственно кивнул. Да, эту историю все знают. Тетис – единственная провалившаяся колония. Она была основана еще в конце двадцать четвертого века и успешно просуществовала почти пятьдесят лет… пока не всплыло непредвиденное обстоятельство.

Считалось, что в звездной системе Тетиса девять планет, но потом обнаружилась десятая, неучтенная. С крайне иррегулярной орбитой, она раз в восемьдесят лет проходила предельно близко к Тетису. Как и Амфитрита, Тетис по большей части покрыт водой – и при сближении с этой планетой-бродягой на нем начинались чудовищные цунами и моретрясения. Наступало что-то вроде Великого Потопа – через каждые восемьдесят лет.

Конечно, это не преграда, люди живут и в куда более трудных условиях. Меркурий, пояс Койпера, даже газовые океаны Юпитера и Сатурна – все они могут похвастаться миллионами жителей. Но вот на Тетисе как-то не сложилось. Большая часть колонистов стала покидать планету – возвращаться на Землю или переселяться на другие колонии. Пять лет назад Тетис был вычеркнут из списка земных колоний, и теперь там только научно-исследовательские станции.

– Если быть совсем уж точным, сначала мы переселились на Ниобу, – продолжал рассказывать Мбуяни. – Десять лет там прожили. Но там все было не то, неуютно было. Очень уж привык к морскому воздуху. И когда мне предложили работу на Амфитрите, я сразу согласился. Сначала был заместителем губернатора, а потом он вышел в отставку, уехал на Землю, я пошел на повышение… ох, еще минуточку подождите…

Губернатор снова «нырнул» в инфосеть. Троост воспользовался моментом и тоже связался с «Нимродом», проверил, как там дела. Все шло нормально, дроны исправно доставляли добычу, Иржичкова и Эмекун ее принимали, Таркас играл в го с Паком… присутствие капитана не требовалось.

– Еще раз извиняюсь, – вернулся в реал Мбуяни. Его лицо заметно помрачнело. – Опять, знаете, нашли… четырнадцатый уже…

– Снова неизвестный людоед? – проявил осведомленность Троост.

– Читали наши новости? Да, вот такая у нас тут проблема объявилась… – вздохнул Мбуяни. – Кушает кто-то колонистов… Хотя вы зверолов, вы с таким часто сталкиваетесь, наверное…

– Нет, как раз очень редко, – покачал головой Троост. – Опасности моей работы сильно преувеличены. Понимаете, большинство хищников предпочитает привычную добычу, от которой знает, чего ожидать. На непонятное двуногое существо, пахнущее чем-то странным, зверь нападет, только если умирает с голоду, страдает психическим заболеванием типа бешенства или защищает детенышей, самку, гнездо… Однако в случае защиты он почти наверняка предпочтет прогнать неприятеля, а не атаковать.

– В самом деле?.. – удивился Мбуяни.

– Бывают и исключения, конечно. Встречаются неразборчивые хищники, которые тащат в рот все что попало. И, конечно, ядовитые змеи, насекомые… На кого-нибудь из них можно просто наступить. Но вообще инопланетные джунгли ненамного опаснее земных.

– Я знаю по крайней мере четырнадцать человек, которые с вами не согласятся, – вздохнул Мбуяни. – Уж не знаю, умирает ли эта тварь с голоду или защищает свое гнездо, но колонистов она обгладывает без особого смущения… Представляете, на прошлой неделе скелет нашли в городе! Там, правда, одно название, что город – всего-то пара сотен жителей… но сам факт! Прямо посреди улицы! Эта тварь все больше наглеет, а мы понятия не имеем, что это вообще за существо!

– И никаких подозрений? – нахмурился Троост.

– Никаких. Понимаете, большая часть фауны Амфитриты – морская. Там, в глубинах, действительно полно хищников, в том числе и очень крупных. Есть такие, которые могут проглотить целиком звездолет…

– Да, я слышал об амфитритских левиафанах. В прошлом году моя коллега Долохова пыталась привезти такого на Венеру, но…

– …Но на ее корабле он не поместился. Я хорошо помню ту кутерьму. Полгорода сбежалось посмотреть, как она вытягивала из океана ту громаду…

– А на суше, значит, хищников нет? – задумчиво протянул Троост.

– Отчего же, есть. Только мелкие. Самый крупный размером с лабрадора и питается грызунами.

– А крупные травоядные на суше водятся?

– Да, несколько видов.

– Какого размера самый крупный?

– Хм-хм… С лошадь примерно.

– В таком случае должны быть и крупные хищники. В экосистемах редко встречаются пустующие ниши.

– Да это мы и сами понимаем. Людей же кто-то ест. Но в том-то и проблема, что мы никак не можем этого хищника найти! Ну вот совсем никак! Такое ощущение, что это какой-то призрак! Ищем, ищем, а все без толку…

Троост задумчиво отхлебнул еще вина. Перед его глазами не переставали плавать субэкраны инфа – он просматривал бестиарий Амфитриты, ища подозреваемых среди многочисленных образчиков фауны…

– Скажите, а нападения происходили рядом с водой? – осторожно предположил он. – А то, может быть…

– Тоже на зверозубую акулу подумали? – осклабился Мбуяни. – Да, ее мы заподозрили в первую очередь. Тем более что первые два нападения действительно произошли достаточно близко от моря.

Троост кивнул, отдавая должное догадливости собеседника. В самом деле, зверозубая акула – самый логичный кандидат. Крупное, хищное и очень необычное животное. Поверхность ее живота устроена подобно воздушной подушке, благодаря чему зверозубая акула способна выныривать из воды, передвигаясь по мелководью, и даже «заплывать» на сушу. Однако дышит она все равно жабрами, поэтому из воды выбирается на несколько минут, не больше.

– Нет, зверозубая акула тут ни при чем, – помотал головой Мбуяни. – Она часто нападает на сухопутных животных – но только рядом с водой. Дальше чем на сотню метров от побережья «отплыть» не может – просто задохнется. А большинство нападений произошло гораздо дальше. Чаще всего на болотах или поблизости от них. К тому же зверозубая акула пожирает добычу целиком, с костями. А у нас тут обглоданные скелеты…

Троост еще раз пробежался по бестиарию. Нет, совершенно никого подходящего. Зверозубая акула охотится только на побережье, песец Реозюра слишком мелок, гриф-поползень предпочитает падаль и тоже вряд ли сумеет справиться с человеком. На Новой Новой Гвинее водятся смертельно ядовитые черные крайты, но никаких токсинов в останках не найдено. К тому же черный крайт весит от пяти до десяти килограммов – где уж ему умять столько мяса…

Кем бы ни было это таинственное чудовище, открыть его еще только предстоит.

– Ну что ж, удачи вам в охоте, – вздохнул Мбуяни, прощаясь с Троостом. – Будете на болотах – глядите в оба, а то мало ли что… И кстати, если не секрет… а почему вы носите желтое? Разве это не слишком заметный цвет для охотника?

– Так это же именно то самое, о чем мы говорили, – заметил Троост. – Когда я в засаде, перевожу комбинезон на хамелеоновый режим или даже набрасываю оптоволоконную сеть. А в остальное время желтый цвет уменьшает вероятность того, что на меня кто-нибудь нападет.

– Правда?.. – удивился Мбуяни. – Как?.. Он же яркий – издалека всем видно.

– В том-то и дело. Желтый цвет, будучи наиболее ярким в спектре, чаще всего используется в качестве предупреждающего. Желтое или красное животное как бы сообщает – не тронь меня, я опасное, ядовитое, несъедобное! Конечно, на разных планетах приоритеты разные, многие хищники это игнорируют, а то и вовсе не различают цветов, но тем не менее среди всех прочих такой окрас наиболее безопасен.

Вернувшись на «Нимрод», Троост продолжал ломать голову над загадкой. Он поднял биологические сводки за все годы существования колонии и даже более старые – с тех лет, когда здесь еще было только планетарное лесничество. Он изучал накопленные наблюдения, просматривал фотографии и видеозаписи, задал подробный поиск по спутниковым картам… и постепенно следы чудовища начинали проступать.

Оказывается, оно проявляло себя и раньше. Зафиксировано по крайней мере тридцать четыре случая, когда на островах находили обглоданные скелеты местных животных. Просто на это никто не обращал внимания, потому что… ну, это нормальное явление.

В дикой природе всегда ведь кто-то кого-то ест. Если убит человек – это попадает в новости. Если убито животное – это в лучшем случае будет упомянуто в отчете натуралиста, который стал тому свидетелем.

А скорее всего, никто и вовсе никогда об этом не узнает.

Троост отметил на карте все появления чудовища и составил пространственно-временной график. Судя по нему, зверь предпочитал торфяные болота и заливные луга, любил низменности и избегал возвышенностей, временами посещал побережья, охотился обычно на рассвете или в сумерках…

Но больше всего Трооста заинтересовало то, что три скелета были найдены почти в одном и том же месте. В Морисовой трясине. Впрочем, трясиной она только называется, а на деле это просто болотистая местность. И обглоданные скелеты там видели трижды, хотя и не людей, а животных. Первый раз – еще до основания колонии, второй – пять лет назад, третий – в прошлом году.

Никто не сопоставил эти случаи, а зря. Они несомненно доказывают, что Морисова трясина – любимые охотничьи угодья чудовища. Именно там его и надо искать.

Придя к такому выводу, Троост уже на следующий день отправился охотиться. Он прихватил целых двадцать дронов-разведчиков и двух дронов-охотников – не стоит недооценивать зверя, что обгладывает людей до костей.

Но первый день прошел впустую. Разведчики рассредоточились по окрестностям, однако не так-то просто держать под наблюдением территорию почти в двести квадратных километров. Троост всю ночь и все утро просидел в засаде, а когда солнце поднялось к зениту, один из разведчиков обнаружил обглоданный скелет крупного зверя.

Стало ясно, что Троост на правильном пути. Надо просто запастись терпением и продолжать ждать. Зверолов вызвал с «Нимрода» еще десять дронов-разведчиков и равномерно распределил их по всей трясине. Теперь каждый крейсировал по своему маршруту, непрерывно снимая и сканируя окрестности. Троост же сидел в самом центре, как паук в своей паутине, и ждал…

Трясина кишела гнусом, поэтому Троост старался не вылезать из флаера. Шумовой генератор он включать не мог – мошку-то «тревожный» ультразвук разгонит, но ведь и чудовище тоже может отпугнуть. Поэтому Троост сидел под затемненным силовым колпаком, жевал бутерброды с ветчиной и следил за тридцатью субэкранами одновременно.

Морисова трясина образовалась в понижении речной долины. Здесь вода застаивалась, пропитывала землю, но и довольно быстро испарялась, поэтому в озеро превратиться не могла. Почва отличалась неровностью, везде были бугры и кочки, на которых торчали кривые деревца, обвитые лозами амфитритского хмеля.

Днем трясина была погружена в сонное оцепенение. Все прятались от жары. Только жалящие опахала, напротив, вышли из ночной дремоты и теперь бродили по болоту, расставив свои гигантские листья веером.

Троост наметил прихватить пяток жалящих опахал для зоопарка. Эти создания похожи на растения, но на самом деле это животные, хотя и фототрофные. Подобно растениям, они поглощают солнечный свет, но обладают мышцами и примитивной нервной системой. Их большие липкие щупальца постоянно движутся, медленно перемещая жалящее опахало по жидкой грязи в поисках места, где солнца особенно много.

Время от времени то одно, то другое опахало падает, точно срубленное дровосеком. Их подгрызают грязеподы – одно из самых распространенных животных Амфитриты. Это гигантские амфибии размером с крупную свинью и похожи на несуразный, плоскоголовый гибрид броненосца и лягушки. Подобно бобрам, грязеподы создают широкую сеть плотин и лагун, живя большими общинами.

Грязеподы всеядны. Болотные растения, черви, насекомые, мясистые стебли жалящих опахал… Если на зуб попадется мелкий грызун или рыбешка, грязепод и этим не побрезгует. На одном из субэкранов Троост с интересом наблюдал, как детеныш грязепода поймал мышканчика и долго муслякал его, как круглую мармеладину.

Начался и закончился второй день сидения в засаде. Пошел третий. Дроны нашли еще одного обглоданного до костей грязепода, так что чудовище явно где-то здесь… но засечь его самого никак не удавалось. Троост велел разведчикам обшарить болота, но там ничего интересного не нашлось. Глубина редко где превышала метр – вряд ли ужасный и опасный монстр смог бы долго прятаться в таких лужицах.

Час шел за часом. Троост по-прежнему не покидал флаера. Он вылез только один раз – когда закончилась пищевая заправка. Зверолов срезал несколько палок болотного камыша, отправил их в приемник биорепликатора и через несколько минут уже уписывал жареные пельмешки гёдза. Вкус у них был не безупречный – для синтезирования полноценного мяса в камыше не хватало минеральных веществ, – но вполне приемлемый.

Другой бы уже отчаялся. Но Маартен Троост отличался терпеливостью удава. Он мог сутками сидеть неподвижно, ожидая, пока раскроется какой-нибудь цветок или вылупится птенец. Однажды он три недели провел на дрейфующей льдине, питаясь только сырой рыбой, сухим витаминным концентратом и опресненной водой. Но он успешно доказал, что морской зубр с Протея осуществляет копуляцию на льду, а не под водой, как считалось до того.