Текст книги "Интернетки"

Пару недель, пока снег совсем не сошёл, семейство почти ежедневно приходило харчеваться. Благо в деревне, в это время, жили только несколько стариков, но и они заметили сладкую парочку. Пришлось Василию рассказать им историю знакомства, дабы не пугать соседей.

К середине лета Фёдор заматерел и начал всё чаще отходить от родительницы, ища пропитание своими силами. Василиса же, при каждом посещении леса своим другом, была рядом, как верный пёс. В июле сын совсем ушёл и начал отдельную жизнь. Это было странно, потому что обычно медвежата ходят за мамкой не меньше трёх лет. Возможно, его напугал новый мамкин ухажёр, выигравший в бою с другими право на эту самку.

Отправившись за земляникой на свою любимую поляну, Василий понял, что жизнь иногда преподносит весьма неожиданные и совсем не радостные сюрпризы. Его подруга совершенно не собиралась оставлять свою привычку сопровождать Василия в его походах в лес, но её «жених»… Зверь не выказал никакого уважения человеку и, встав на задние лапы, угрожающе зарычал. Но не успел наш герой начать читать «Отче наш», как ретивый грозный косолапый получил сильнейшую затрещину от возлюбленной и мгновенно ретировался. Так почти до конца лета они и гуляли по лесу, опять втроём, только жених в некотором отдалении. Видимо, одного подзатыльника от Василисы ему хватило. А к осени медведица осталась одна…

…Потом опять наступила зима. И спячка. Потом весна, пробуждение. И оповещение рёвом всей округи о том, что утро не всегда доброе.

Василий уже приготовил таз с лакомством для подруги, но та, разнеся калитку, даже не взглянула на него. Она стояла вполоборота к выходу, вроде как звала.

– Ну, и что ты мне хочешь продемонстрировать? – удивился хозяин дома. – Ладно, пойдём, прогуляемся.

Куда его вели, он понял сразу – к берлоге. Но зачем?.. Медведица шла быстро, и Василию иногда приходилось бежать, чтобы не отстать. А когда они подошли к вывороченному дереву, всё стало понятно. В берлоге сидела пара совсем мелких комочков жизни, бурого цвета.

– Вот ты наглая, мадам. Это ты меня привела сюда, чтобы я приносил жратву к берлоге, пока ты кормишь сиськой новое потомство? У тебя совесть есть? Могла бы хоть первый раз пожрать у дома. Мамаша, блин…

Пришлось идти обратно, переливать кашу в ведро и нести в лес. И так две недели, пока мамаша не вывела своё потомство в мир.

Летние походы в лес теперь проходили в шумной компании, и сбор ягод скорее напоминал драку за урожай. Медвежата ничуть не стеснялись: стоило Василию начать, их «комбайны» оказывались рядом, вокруг образовывалась пустота. Наш герой уже и мамаше-медведице жаловался, и под зад давал наглецам, ничего не помогало. Но, худо-бедно, зимние запасы сделать удалось. Так они дожили до августа.

В конце лета в деревню неожиданно приехало четыре машины к одному из соседей. Василий в это время находился в лесу. Заметил он чужаков к вечеру. Кто они, не знал. Из дома соседа доносились громкий смех, звуки гулянки. Сердце Василия тревожно сжалось – охота на медведя открылась ещё неделю назад. «Ладно, сейчас искать Василису – смысла нет, уже темнеет, – подумал взволнованно. – Завтра утром уведу её подальше вместе с потомством».

***

А наутро его разбудили выстрелы. Мужчина схватил ружьё и кинулся в лес… На земляничной поляне лежала Василиса, один из охотников уже снимал с неё шкуру. Медвежат держали в мешках двое других.

– Ах вы, суки! Что же вы наделали?! – закричал Василий, подбегая к тому, кто снимал шкуру. – Это же Василиса! Уроды!..

Подбежав, он со всего маху врезал прикладом по шее охотнику с окровавленными руками. И бросился на державших в руках мешки с медвежатами.

– Убью гадов! – орал Василий. – Вам медведей в лесу мало, надо обязательно медведицу с медвежатами валить?! Где егерь?!

Городские не выдержали такого напора и, побросав мешки, ретировались к машине. Даже получивший прикладом очухался и побежал к товарищам. Джип рванул с места и быстро скрылся.

– Василисушка, ну как же ты так?.. – взмолился Василий, встав на колени перед окровавленным трупом своей подруги.

Он отвернул часть шкуры, которую успели снять, и насчитал на груди медведицы шесть ран. – Как же ты не убереглась?.. Ведь встречалась уже с охотниками…

Человек разрыдался в голос, не стесняясь, не думая о том, что могут увидеть… В чувства его привела возня в мешках. Встал, размазывая кулаком слёзы и кровь медведицы по лицу… «Позаботиться о медвежатах – обязан». Освободив малышей, Василий начал копать ножом яму. Малые бегали рядом, ничего не понимая.

За два часа на поляне появилась приличная могила. Похоронив в ней Василису, Василий выстрелил два раза в воздух – по охотничьей традиции провожать брата меньшого залпом, по количеству лет дружбы. Затем положил гильзы на бугорок. «Прощай, Василисушка, не уберёг я тебя второй раз. Прости». Развернулся и побрёл к дому. Оба медвежонка бежали следом.

Когда Василий вернулся в деревню, машин чужаков во дворе соседа уже не было. Выяснять отношения он не пошёл. «Какой смысл? Маловероятно, что сосед не предупредил гостей о том, что Василису убивать нельзя. Городские придурки сами выбрали наиболее лёгкий путь. Сейчас важно Василисино потомство».

Я слушал этот рассказ, а сие потомство шастало по лесу вокруг нас. Мы собирали грибы. Если честно, то страху тогда натерпелся изрядно. Это Василию они как домашние пёсики, а мне… Собираешь грибы, а вокруг снуют медведи… Жить-то хочется!..

Сизарь

– Танюша, ну сколько можно кормить этих оглоедов? – возмутился я, когда жена в очередной раз открыла окно и насыпала хлебных крошек на подоконник. – Тебе не надоело отмывать карниз от их г… а?

– Я не всех кормлю, а только одного, – ответила супруга. – Ты же видишь, у него ножки связаны. Какой-то гад поймал его и привязал нитку к обеим лапкам.

– Да и чёрт-то с ним, с этим сизарём. Они же наглые, как танки. Он и со связанными лапами себе жорево найдёт.

– Ага, посмотри какой он тощий и облезлый. И вообще, отстань, не тебе мыть их какашки.

В это время штук десять наглых представителей голубиного племени налетели на широкий железный отлив под окном и набросились на угощение. Но не тут-то было! Татьяна тут же двумя руками начала их сгонять. Что самое удивительное, её любимец совершенно не боялся и старался побыстрее склевать предложенное, пока собратья, сделав круг, не вернутся продолжить пиршество.

Это, на мой взгляд, безобразие, продолжалось с весны, а сейчас на дворе стоял июль. Вы скажете: что плохого в том, что жена кормит голубя? Ну да, вы бы видели, как она потом драит подоконник от фекалий этих дармоедов. Створка-то только одна открывается, а гадят они больше за второй. Там безопаснее. Да и не люблю я это племя городских халявщиков.

Весной на окно сел голубь, покачиваясь от истощения, весь всклокоченный и местами полинявший. Две его лапы были связаны ниткой. Жена как это увидела, даже прослезилась и бросилась крошить хлеб. Так началось медленное откармливание этого ущербного. Он быстро понял, что, когда она машет руками, к нему это не относится, и продолжал клевать крошки. За пару месяцев сизарь немного поправился, но полностью поздоровевшим не выглядел. Прилетая ежедневно, утром и вечером, он получал свою пайку и отправлялся по своим делам.

– А ты не пробовала его поймать и убрать нитку с лап? – спросил я как-то супругу. – Тогда он сможет питаться нормально, так же, как остальные голуби.

– Вдруг не поймаю, а он испугается и больше не прилетит?

– От, горе-то будет непоправимое, – заржал я – лишишься такого удовольствия – отмывания подоконника.

– Ну чего ты ржёшь, как конь? – возмутилась благоверная. – Он же погибнет, если я не буду его подкармливать! Взял бы да поймал, ты более ловкий.

– Нашла проблему. Сегодня и снимешь с него это украшение.

Сказано – сделано. Небольшой деревянный ящик поместился на железном отливе, как влитой. Для верности я привязал его верёвками к вкрученным самым варварским способом, в раму, саморезам, и, подняв один край, закрепил палочкой с ниточкой. Старейший дедовский способ. Наверно, нет ни одного человека, кто в детстве так не ловил или не пытался ловить птиц.

Всё прошло как по маслу. Жена насыпала крошки точно под ящик, и её питомец не заставил себя ждать. Я дёрнул за ниточку, и ящик преспокойно накрыл инвалида. Дальше вообще дело техники – сунуть руку в ловушку и сграбастать добычу. Правда, этот убогий решил немного посопротивляться и пару раз чувствительно клюнул меня в большой и указательный палец. Но … куда ему супротив охотника!

– Ножницы давай, – сказал я Татьяне – развязывать тут бесполезно, целое макраме. Кстати, сомневаюсь, что лапы ему связали. Похоже, он сам запутался где-то в нитках. На лапах нет классических узлов, только бороды-путанки.

Пока я снимал по максимуму вязь на лапах, был прилично обгажен, а супруга прыгала вокруг, как заинтересованная болонка.

– Лапы ему не отстриги, варвар, – причитала она. – Принести очки? Ты же сослепу ему сейчас всё там отрежешь.

– Отстань, не мешай, иначе точно всё отстригу.

Но вот операция закончилась и я посадил пациента на подоконник в кухне, перед открытым окном, убрав руки. Вы думаете, он улетел? Счаззз. Сев на раму, он развернулся и внимательно посмотрел мне в глаза, затем отряхнул перья и, наклонив голову, начал разглядывать Татьяну.

– Ты оборзел, сизый? – возмутился я – Тебе ускорение придать?

– Не обижай его, дай сначала покормлю бедолагу.

– Нашла бедолагу… Наглость второе счастье.

Желания спорить с женой не было. Пусть кормит.

На следующее утро иду на работу. Неожиданно передо мной садится голубь. С удивлением я узнаю в нём нашего бывшего инвалида, но только по остаткам ниток на правой лапке – их так и не сумел срезать, без риска повредить ему «клешню». Куда делась облезлость и взлохмаченность? Ну, почти делась. Завтра, или послезавтра его можно будет узнать только по наглой доверчивости. Особого желания общаться с ним у меня не было и я пошёл дальше. Сизарь сначала бежал следом, но поняв, что отстаёт, начал летать вблизи моей головы, чуть не садясь на плечо.

– Интересно, ты и в метро со мной полетишь?

Но к станции он даже не приблизился. Видимо там была территория другой стаи, которая не пустит чужака.

Придя домой, я обнаружил этого паразита сидящим на кухонном столе и спокойно поглощающим мои любимые семечки из моей же любимой тарелки, а рядом умилённо наблюдающую за этим действом жену. Приплыли. Единственный член семьи, который был категорически против – Муська. Она сидела в коридоре, беззвучно и часто шевелила челюстью, как бы вякая, но молча. Обида в её глазах говорила о полученных дюлях и оскорблённой гордости.

– Да, Мусенька, нас теперь любят меньше, – погладил я бедную животинку. – У мамки появился новый фаворит, наглый и шустрый.

Не скажу, что говорил это так уж искренне. Утренний конвой и меня задел за добрые струнки души, но пожалеть-то кошку надо.

Так и хожу я сейчас на работу с воздушным сопровождением, а вечером приношу несколько пакетиков семечек – для четвёртого члена семьи. И что странно: на кухонный стол он не гадит совсем. Окультурился, паразит.

Тоська

Где-то, в глубине сознания, я понимал, что делаю великую глупость, но иначе поступить мне не позволяла, ни моя совесть, ни сострадание к братьям нашим меньшим. В пятьдесят восемь надо уже начинать отдавать долги, что взял у природы более чем за тридцать лет охоты.

На грунтовой дороге, по которой я ехал на своей Ниве, прямо посередине, сидело нечто в виде пего-серого большого комка перьев с пятнами крови. Я съехал на обочину и вышел посмотреть, что за пернатый решил окончить свои дни под колёсами моей легковушки. Но стоило мне приблизиться, как комок развернулся, расправил одно крыло (второе беспомощно висело перебитое), грозно раскрыл огромный крюк клюва и угрожающе засвистел, привстав на лапах с мощнейшими когтями.

– Ну, не шутя себе… – я чуть не отпрыгнул от такого потока ярости, боли, гордости и готовности к бою. – И кто же тебя так уделал? Похоже, попала под выстрел. Вон как крыло перемолото.

Признаюсь честно: первым желанием было достать ружьё и добить, но гордый вид и грозный голос птицы вызвал уважение, и решение было принято. Только вот ястребу, а это был именно он, надо как-то рассказать, что я хочу оказать ему помощь. Почему-то я сразу решил, что это самка. Вид у пернатой был хоть и грозный, но в глазах читалась вселенская тоска, не свойственная мужчинам, и в голове сразу возникло имя – Тоська.

– Так, Тосенька, давай мы как-то начнём искать с тобой общий язык. – Начал я заговаривать ей клюв, пытаясь зайти со спины. – Как бы мне погрузить тебя в машину, чтобы не лишиться конечностей и других хороших частей моего обожаемого тела.

Но не тут-то было. Мои движения отслеживались сначала взглядом, потом резкий разворот и мы опять лицом к лицу.

– Вот ты грозная-то какая. Как же тебя успокоить?

Я осмотрелся по сторонам. Нигде поблизости не наблюдалось даже намёка на воду.

– Ага, если ты ранена не сегодня, о чем говорит уже спёкшаяся кровь на перьях, то жутко хочешь пить. Сейчас проверим.

Я достал свою походную железную миску и налил немного воды из пятилитровой баклажки. Затем поставил импровизированную поилку на дорогу, поближе к Тоське, и подвинул сухой палкой в зону её досягаемости. Реакция последовала мгновенная. Удар клювом и миска, сделав пару оборотов в воздухе, упала дном вверх.

– Ну, точно баба. Одни чувства и никакой логики. Ну чего ты бесишься? Ведь так и погибнешь здесь, на дороге.

Я аккуратно пододвинул палкой миску обратно к себе и повторил попытку, только поставил ёмкость чуть подальше, где клювом не достать. Затем развернулся к птице спиной и пошёл по направлению к машине, тихо бормоча под нос.

– Ну попей ты, дурочка, ведь совсем сил, наверно нет.

Этот манёвр увенчался успехом. Тоська поняла, что опасность пока не угрожает, и вняла логике жизни. Когда я обернулся, она жадно поглощала содержимое металлической ёмкости.

– Вот и молодец, вот и умничка. Правильное решение. Тебе сейчас водичка очень нужна. Крови, небось, много потеряла, а восполнять надо.

Не буду рассказывать, как я умудрился накинуть на Тоську плед, случайно оказавшийся в багажнике. Как потом сунул под него кусок толстой палки, в которую она вцепилась мёртвой хваткой. Как потом запаковал пледом раненую, и перенёс за торчащий из тюка сук этот подарок судьбы в багажник Нивы. Как потом притащил белезную домой и в ванне аккуратно её освободил.

Живу один. Жену похоронил год назад, а дети разъехались и у них свои семьи. Так что ругать некому. Нет, вру, есть у меня ещё один член семьи, у которого мои действия вызвали категорическое непонимание – кот Васька. Но его изогнутую спину, вставшую дыбом шерсть и грозное шипение я проигнорировал. Потом поспорим о смысле жизни.

Также не буду подробно рассказывать, как на следующий день, по той же технологии, упаковал хворую и отвёз к ветеринару. Как ей под наркозом собрали крыло по кусочкам, затем аккуратно сложили его и зафиксировали какой-то конструкцией из ткани, металла и пластика. Крыло была накрепко прижато к туловищу и неподвижно. В себя она пришла уже дома.

– Ну что, инвалидка? – Я зашёл в ванну с сырой куриной ножкой и миской с водой. – Будем налаживать контакт, или продолжим ругаться?

Тоська напряглась, выпятив грудь и приоткрыв клюв, но единственное крыло раскрывать не стала. В этой позе она была очень похожа на любопытного тушканчика, только взгляд суровый, и я улыбнулся проявлению женского характера. Положив угощения на пол, вышел и закрыл дверь.

Несколько часов поисков и чтение информации в интернете принесли мне осознание, что мучения только начинаются. Оказывается, ястребам недостаточно просто мяса – им обязательно подавай живую пищу, иначе они заболеют и помрут. И что мне теперь делать с этой кровожадной бестией? Никуда не денешься, надо топать до зоомагазина и искать решение проблемы там.

Я был приятно удивлён, когда продавец сказал, что есть специальные, кормовые мыши и стоят они совсем недорого. Именно ими и кормят небольших хищников. Я сразу приобрёл десяток и с коробкой копошащихся деликатесов для Тоськи, поспешил домой.

– Подруга, ты только этот обед не упусти, мне только мышей в квартире не хватает!

Выпустив серый закусь в ванну, я закрыл дверь и прислушался. Громкая возня показала, что ястребиха не собиралась отказываться от угощения, так необходимого ей для выздоровления. Как всё-таки жестока наша жизнь. Чтобы одно существо прошло свой путь до конца, должна произойти целая цепь смертей ни в чём не повинных тварей. И пусть защитники природы хоть порвут меня на лоскуты, но жизнь на матушке-Земле ни что иное, как огромнейшая мясорубка, перемалывающая жизни, а большинство воплей о жестокости человека не более чем пиар. Мы хищники и для выживания нам, так же как и ястребам, требуется мясо. Только, в отличие от нас, они не врут сами себе, а просто живут так, как устроил это Бог. Но достаточно философии.

На следующее утро я был разбужен громким и грозным свистящим криком Тоськи, и шипением кота. Выскочив в коридор, увидел такую картину:

Васька стоял у приоткрытой двери в ванну, выгнувшись дугой так, что передние лапы почти касались задних. Шерсть на его спине не просто стояла дыбом, она трепетала от напряжения, а широко раскрытый треугольник пасти издавал шипение, как пробитый газовый баллон. С другой стороны порога, на расстоянии меньше метра, стояла Тоська. Она даже на дороге не принимала такой устрашающей позы. Единственное крыло расправлено полностью и торчит почти вертикально. Туловище напряжено до предела, а одна лапа чуть ослаблена, для мгновенного удара. Клюв приоткрыт и издаёт такую грозную музыку, что внизу живота появляется неприятное ощущение. Я даже засмотрелся на несколько мгновений на эту парочку. Видимо Васька, по дурацкой привычке открывать все двери, прыгнул на ручку, а когда приземлился … сюрприз был весьма неожиданный.

– Так, брейк! Мне только ваших разборок тут не хватает, – сказал я, закрывая дверь, и рассмеялся: – Что, Васька, не все птички так беспомощны, как воробьи?

В глазах моего питомца читался длиннющий монолог, началом которого было: – Ты кого в дом притащил, придурок? – А потом только нецензурная лексика. Постояв в боевой позе перед закрытой дверью ещё пару минут, он потихоньку начал успокаиваться и демонстративно замотав хвостом, отправился спать на диван.

– А ты как думал? – Проворчал я ему вслед. – Это тебе не голубей по двору гонять. Тут и тобой закусить могут.

Кот, уже лёжа на диване, ещё пару раз нервно дёрнул хвостом и отвернулся, давая понять, что дальнейший диалог с идиотом его совершенно не интересует.

Через два дня, вернувшись с работы, я обнаружил Тоську, по-хозяйски расхаживающую по коридору, а Василия сидящим на шкафу и внимательно за нею наблюдающим.

– Придурок хвостатый! Твоя ненависть к закрытым дверям когда-нибудь доведёт до греха. Ну и как мне теперь загнать её обратно?

Но проблема решилась сама собой. Раненая сама, увидев меня, гордо развернулась и прошествовала в «место заточения», затем забралась на корзину для белья и уставилась требовательным взглядом.

– Ага, жрать хочешь. С тобой всё понятно. Только у меня сегодня бегающая закусь закончилась. Есть куриные крылышки. Будешь?

Я достал несколько штук из холодильника и осторожно положил перед ней на корзину. Удара, ни клювом, ни лапой, не последовало. Тоська брезгливо повертела угощение, посмотрела на меня, не передумаю ли, и нехотя принялась поглощать предложенное.

– Ну, вот и хорошо, вот и славно. Завтра куплю тебе мышей, сегодня некогда было.

Через неделю ястребиха уже аккуратно брала своей мощной лапой мышек и другие угощения из моей руки. Медленно, но контакт доверия начал налаживаться и с Васькой. Этот прохвост, когда я кормил болезную, всегда был поблизости и наблюдал за процессом. И вот, когда в очередной раз закончились мышки и я достал кусок курятины, котяра вышел с балкона с трепыхающимся голубем в зубах.

– Ага, решил подлизаться? Ну, иди тогда, сам угощай, – предложил я ему, открыв дверь. – Твой трофей, тебе и кормить.

Он с сомнением посмотрел на меня, но прижав уши, зашёл в маленькое помещение. Предусмотрительно не заходя в зону досягаемости птицы, подхалим положил добычу на пол и отступил на несколько шагов, за порог. Тоська, наклонив голову, хитро посмотрела на него одним глазом и приняла угощение. Знал бы я, что это за собой повлечёт … выкинул бы голубя вместе с котом, но тогда это показалось хорошим знаком. Оно таковым и было, только вот масштаб хорошести… но не будем забегать вперёд.

Через неделю я решился больше не закрывать дверь ванны и позволить пернатой ходить, где ей вздумается. Она начала с обследования моей комнаты. Уже совершенно без страха, по-деловому, залезла на диван, с которого тут же ретировался отдыхавший там Васька, и уселась на спинку созерцать происходящее. Ястребы-тетеревятники основное время достаточно спокойны и могут сидеть часами, наблюдая за окрестностями, или парить высоко в небе, высматривая добычу. Парить Тоська не могла и просто наблюдала, как я стучу по клавишам компьютера. Закончив с работой в интернете, я решил отдохнуть у зомбоящика. Одно неудобно: я привык смотреть телевизор, лёжа на диване, а сидящий над головой ястреб ну никак не способствовал расслабленному созерцанию телепередач.

– Ты так и будешь проклятьем висеть у меня над душой? – Обратился я к грозной даме. – Погуляла бы по квартире, осмотрела владения. Заодно и Васька жирок сбросит лишний, от страха.

Но ястребиха демонстративно нахохлилась и втянула голову, показывая, что тут ей понравилось, и я могу идти куда подальше.

– Понятно, свои права на территорию заявляем. Но меня тоже не пальцем нащекотали. Посмотрим, кто кого переупрямит. Жрать-то, рано или поздно, захочешь.

Через пару часов, когда я уже немного попривык к опасному соседству, раздался требовательный крик-свист, оповещающий окружающих, что её величество проголодалось и благосклонно готово к подношениям.

– Ага, счаз, паду ниц и одарю твою персону мышом. Хрен тебе. Трапезничать будешь только в ванне. Там хоть кровь от твоей оргии убирать легко.

С этими словами я встал и, достав жертвенную мышку, направился в санузел. Ничего не произошло. Подождав несколько минут, вернулся обратно и демонстративно вернул закусь на место. Это вызвало бурный протест в виде нескольких громкий и возмущённых трелей.

– А ты как хотела? Тут хозяин я, а ты гостья и иначе не будет.

Демонстративно нахохлившись, Тоська выразила своё мнение на мои действия и заявления, даже не двинувшись с места.

– Не вопрос, я терпеливый, а телевизор могу посмотреть и в другой комнате.

Через час я услышал громкий стук когтей по паркету, и в проёме двери нарисовалась болезная с гордо поднятой головой. Не заходя в помещение она громко крикнула, и, развернувшись, проследовала в ванну, усевшись на корзину.

– Давно бы так. Голод не тётка, – засмеялся я, достав пару мышей. – На пустой желудок особо не повыпендриваешься.

Тоська приняла угощение, чисто по-женски дёрнув головой, показав обиженную гордость.

– Ничего, переживёшь. Спесь, она голодом хорошо лечится.

С этого момента проблем с местом кормления больше не возникало. Требовательно-просящий крик-свист из ванны означал, что дама проголодалась и готова трапезничать. Частенько и Васька приносил трофеи и угощал ими подругу. Они уже не шарахались друг друга, а спокойно терпели соседство. Вернее, Тоська милостиво принимала подхалимство кота и закусывала его добычей, иногда позволяя ему подойти и понюхать царственную особу.

По истечению полутора месяцев в квартире установилось прочное равновесие. Все члены сообщества приняли правила игры, и атмосфера общения перешла в дружеское русло. Хотя в гробу я видел такую дружбу. Однажды раненая решила немного развлечься и подошла ко мне, сидящему за компьютером. Цепляясь когтями и клювом за мою штанину, забралась по ноге на стол и внимательно уставилась в монитор. И всё бы хорошо, подружились, хочет общения, но пока она совершала своё восхождения, я сидел, закусив губу. Когти и клюв так изрядно покоцали мою левую ходулю, что пришлось заклеивать раны пластырем. Она хоть и старалась цепляться только за ткань, но удалось ей это очень плохо.

– Не, подруга, ещё одно такое проявление любви и благодарности, и инвалидов в квартире будет двое. С этим надо что-то делать.

Пришлось к столу приделывать кусок верёвочной лестницы (не ходить же в латах дома) и он стал одним из любимых месть обитания Тоськи. Вот только радости это принесло мало. Наблюдая, как я работаю на клавиатуре, и видимо решив мне помочь, она долбанула клювом по клавишам и … мне пришлось ехать в магазин за новой «клавой». Монитор тоже привлекал её внимание, но я сразу показал, что к нему приближаться нельзя, отогнав любопытную рукой. Правила были приняты и больше не нарушались.

Васька всё больше наглел и делал попытки потереться о сидящую ястребиху. Пару раз она напряглась от этого, но потом благосклонно приняла знаки внимания. Ещё через неделю они уже спали вместе на диване. Болезная сидела, нахохлившись, в центре свернувшегося калачиком кота. Ну, прямо идиллия. А на следующий день, придя с работы, я обнаружил что квартира больше похожа на поле боя, чем на жилище. Все мелкие и средние предметы валялись на полу, разбросанные в хаотическом беспорядке, стулья и табуретки перевёрнуты, а постель больше напоминала застывший взрыв.

– Вот ё-ё-ё … – начал я расследование происшествия. – И что за баталии здесь происходили? Живы хоть все?

Тоська смотрела на меня гордым взглядом с трюмо в прихожей, а местонахождение Васьки пока определить было невозможно.

– Ты что с котом сделала, злыдня? Где труп, или хотя бы косточки? Или ты срубала его без остатка? Так не влез бы. Куда дела останки, зараза?

Ястребиха наклонила голову и посмотрела на меня одним глазом, как бы говоря: – Сдурел? Как можно`c. В подтверждение из под дивана показались части тела мохнатого проходимца, вполне себе собранные в единое целое. Виноватая рожа, и прижатые уши свидетельствовали о готовности взять всю вину на себя и получить дюлей немедленно.

– Нет, ну это уже … ни в какие ворота не лезет. Завтра же повезу обоих к ветеринару. Одну на снятие шины, а второго на кастрацию.

Что странно, оба поняли смысл фразы. Тоська приоткрыла клюв и радостно зачирикала, а Васька юркнул обратно под диван и прикинулся ветошью.

– Всё, подруга, завтра снимаю тебе кандалы, пару недель на разработку махалки и марш на природу. Нефиг тебе в городе делать. А этот хомяк-переросток теперь будет гулять на улице, пока я на работе. Второго такого разбоя квартира может не пережить. И не смотри на меня таким любящим взглядом. Больше я вас вдвоём в одном помещении не оставлю.

Но легко сказать «отвезу», а как? Эта проблема встала остро уже на следующее утро. На палку ястребиха садиться отказывалась, брать её в руки … мы хоть и подружились, но не до столь тесного контакта. Из интернета я узнал, что ловчие ястребы с удовольствием садятся на руку хозяина, но памятуя о судьбе ноги, после Тоськиных акробатических этюдов, особого желания подставлять ей свою клешню не было. Хотя, можно и подложить что-нибудь. Обмотав руку сначала небольшим шарфом, затем привязав сверху несколько кусков плотного картона, я одел сверху рубашку и, сделав шутливый реверанс, предложил даме пересесть. Та, не раздумывая, согласилась. Сначала показалось, что мою руку кто-то ест. Причём пережёвывает очень тщательно и равномерно. Затем движение челюстей-когтей прекратилось, и моя конечность просто оказалась зажатой в тиски.

– Ну, нифига себе, ты лапо-крокодил. Как бы после тебя не пришлось гипс накладывать мне.

Поездка к ветеринару окончилась почти благополучно, если не считать, что рука прилично болела. Но пернатая питомица начала разрабатывать своё крыло. Как она, всё-таки, была красива без медицинского сооружения. Вроде и не особо яркая, но белая грудка и штанишки, плюс множество пятен и всевозможных оттенков серого, и как бы седая поволока перьев … всё это сочеталось столь искусно, что можно было залюбоваться. Но именно этого мне и не дал сделать Васька. Как только его подруга немного пришла в себя после посещения врача, он тут же приволок ей полуживое угощение в виде придавленной сойки и, после завершения трапезы, мило предложил поиграть. Вот тогда я и понял, что произошло накануне. Оказывается, ястребы очень азартны. Но я думал, это касается только охотничьих инстинктов, а оказалось, что и игры тоже. Карусель началась и я пытался прекратить это почти сразу, но … просто стал третьим её членом. То Тоська носилась за котом, а я за ними, чтобы убить обоих. То они поменялись ролями, и мой мат продолжил разноситься по всему дому. То они устроили охоту уже на меня, и разорение квартиры грозило стать фатальным. Прекратилось всё, когда я треснулся головой о косяк двери, пытаясь убежать от преследователей. Сильный удар вернул мне разум и осознание действительности, свалив на пол. Вся компания собралась рядом и в это время входная дверь открылась. В гости приехала дочка.

– Па-а-а-а-ап …? – только этот звук и смог выскочить из широко раскрытого от удивления рта пришедшей.

Немая сцена: давешний разгром был только репетицией. Сейчас квартира напоминала … частичку панорамы Сталинградской битвы, а виновники сидели посреди этого хаоса с жутко довольными рожами.

– Анюта приехала. А мы тебя не ждали.

– Я это заметила.

– Про… ползай дорогая, я сейчас тебе всё расскажу.

– А может быть лучше сразу скорую из психушки вызвать?

– Не ворчи. Минуты счастья стоят нескольких часов уборки.

Мы болтали, вдвоём наводя порядок и выкидывая всё, что починить было невозможно, а потом сели пить чай из металлических кружек, которые всё-таки выдержали стихийное бедствие.

Животные предусмотрительно рассосались по щелям, причём Тоська, как и Васька, выбрала укрытием пространство под диваном, посчитав, что ванна не даст полной безопасности. А мне ничего не оставалось, как принимать гостью и давать объяснения. А к вечеру Анюта уже чесала щёку довольной пернатой.

– Пап, ты неисправим. Всего год живёшь один, а уже водишься в компании сумасшедшего ястреба и наглого кота. – Васька сидел у неё на коленях и довольно урчал. – Причём вся гопкомпания желает только одного: полного уничтожения всего находящегося в квартире, а возможно и разрушение оной.

– Ну, ты же приютишь папу, если это произойдёт?

– И не мечтай, будешь жить на руинах.

– Добрая ты.

– Слушай, пап, а я тебе завидую. Завтра опять приеду, но уже со своими мужиками.