Текст книги "Столкновение"

Россия. Н-ск. Секретный научный центр

– Черт… – Несколько минут напряженной тишины, и хриплый голос вновь поминает нечистого: – ЧЕРТ!

Обладатель хриплых обертонов вскочил с удобного кожаного кресла на колесиках (от резкого движения со стола слетело несколько листков, но человек не обратил на них никакого внимания, все его мысли были заняты другим), прошелся перед своим рабочим столом, постучав костяшками пальцев по рабочей поверхности предмета интерьера.

– Черт! – в третий раз разнеслось в кабинете. Говоривший, прищурив глаза, посмотрел на интерком. Со стороны могло показаться, что аппарат офисной связи неким образом загипнотизировал человека.

Закончив буравить интерком взглядом, человек протянул к нему руку, придавив толстым пальцем одну из кнопок.

– Слушаю вас, Илья Евгеньевич! – Из динамика громкоговорителя донесся приятный женский голос.

– Настя, вызови ко мне Савушкина.

– Его нет…

– Как нет? – удивился Илья Евгеньевич.

– Вы же сами разрешили ему выезд в город… – Секретарша выдала не меньше удивленных тонов, поражаясь забывчивости шефа, за которым ранее ни разу не замечалось склероза.

– Да-да, припоминаю. Как не вовремя… Кто-нибудь живой из его заместителей есть?

– Иону.

– Угум, Василий с физической фамилией…

– Пригласить?

– Будь добра… и, Настюш, сооруди мне кофейку.

– Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо.

Закончив разговор и собрав с полу рассыпавшиеся бумаги, Керимов застыл посреди кабинета, провалившись в тяжелые думы.

– Что это: ошибка или?.. – спросил он у самого себя, оборвав мысль на полуслове. – Если… нет, невозможно…

Тут в дверь осторожно постучали.

– Разрешите? – В кабинет опасливо заглянул Василий Иону, успевший навести справки у секретарши шефа, колдовавшей у кофеварки, что тот несколько не в настроении.

– Входите, – разрешающе махнул рукой Керимов, усаживаясь в кресло. – Присаживайтесь, Василий Николаевич, поверьте мне – в ногах правды нет. Разговор у нас будет недолгий, но тяжелый. Что вы можете сказать относительно этого?

Керимов придвинул к подчиненному папку с подборкой документов, с которыми знакомился несколько минут назад.

– Материалы готовил я, – ответил Иону, стрельнув по бумагам глазами.

– Замечательно. Это позволит нам избежать некоторых ненужных вопросов. Перейду к сути. Больше всего меня беспокоят результаты полевых измерений, изложенные во втором приложении. Вы показываете существенный рост напряженности магнитного поля в аномалиях. Средняя разница между показаниями, снятыми прошлой экспедицией, и последними данными составляет около пяти процентов. Здесь не может быть ошибки?

– Нет, – качнул головой Иону, – я потому и акцентировал пояснительную записку на результатах полевиков, что установленные в указанных точках стационарные приборы фиксируют устойчивый рост.

– Какой?

– Две сотых процента. В день.

– В день?

– Да.

– Та-ак, почему я узнаю об этом последним? – Казалось, в кабинете резко упал столбик термометра и выморозился воздух от нешуточной угрозы, прозвучавшей в ледяном голосе Керимова. Василий невольно втянул голову в плечи, стараясь не смотреть в полыхавшие яростным огнем гнева глаза нависшего над ним начальства. Во взгляде Ильи Евгеньевича читалось обещание тысячи и одной ночи адских мук. – Почему, я вас спрашиваю!?

– Мы хотели дождаться результатов средиземноморской экспедиции: так сказать, сравнить параллели.

Керимов, плюхнувшись в кресло, прошелся пятерней по короткому ежику волос на голове и постарался успокоиться. В принципе ребята Савушкина не совершили никакого криминала, и Иону следовало похвалить за своевременный доклад, а не срываться на него. Василий Николаевич правильно поступил – собрал разрозненную информацию, нашел общее зерно, подверг его всестороннему анализу и только когда убедился, что ошибки быть не может, уведомил руководящие верхи.

Прервав начальственный разнос, в кабинет вплыла Анастасия. Поцокав каблучками по дубовому паркету, девушка поставила на стол для совещаний поднос с двумя чашечками ароматного кофе, рядом с которыми примостились кувшинчик сливок и ваза с рассыпчатым сахарным печеньем.

– Спасибо, Настя, – поблагодарил девушку Илья Евгеньевич.

– Пожалуйста, – кокетливо стрельнув глазками, ответила та. Стоило шефу отвернуться в сторону, как она, приподняв в немом вопросе бровки, посмотрела на Иону. Василий молча провел ребром ладони по горлу.

Настя ободряюще улыбнулась носителю «физической» фамилии, мол, где наша и ваша не пропадала и, покачивая бедрами, вышла из кабинета.

– Везет вам, Василий, мне девушки давно так не улыбаются, – грустно сказал Керимов, от которого не укрылась пантомима подчиненных. – Старею, наверное. Угощайтесь.

– Спасибо. – Иону понял, что начальство остыло и «моральный секс» откладывается до следующего удобного случая.

– «Спасибом» вы от меня не отделаетесь. С сегодняшнего дня жду от вас ежедневный мониторинг, а к пятнице мне нужен развернутый анализ. В средствах наблюдения можете не стесняться. Если необходимо, то вам помогут военные и орбитальная группировка. Второе. В ваше прямое подчинение переходят все полевики, геофизики и группа матанализа, приказ будет подписан сегодня. Непрофильные работы прекратить. Все ресурсы отдела должны быть направлены на ЭТО! – Мощная лапища Керимова хлопнула по провокационной папке.

– Но до пятницы осталось три дня!

– Я рад, что вы это понимаете. Мне хотелось бы знать, понимаете ли вы, что нам угрожает в скором времени, если ваши выводы подтвердятся? – Керимов вперил свой взгляд в переносицу собеседника.

– В общих чертах…

– Надо же, как вы точно выразились, объемно! В общих чертах нам угрожает такая большая ж… что мне становится дурно только от одной мысли о ее размерах. Три дня – и ни секундой больше! Понятно?

– Понятней некуда, – тяжело вздохнул Иону. Начальственное угощение придется отрабатывать на триста процентов, кофе нынче дорог.

Когда кофе был допит и Керимов остался один, он несколько минут сидел, откинувшись на спинку кресла, размышляя о том, что мир изменился окончательно и бесповоротно. Его открытия, несмотря на то, что из семьи рядом с ним осталась только супруга, дали человечеству шанс. Реальный шанс не только выжить и не угробить себя в какой-нибудь ядерной междоусобице, но и достойно встретить надвигающиеся глобальные изменения, которые на первый взгляд не связывались с его работами.

Может, сбежать к сыну? Лена вторую неделю канючит, просит отправить ее дней на десять к Ирине и внучке… А что он там будет делать? Кому он нужен? Дети выросли и разлетелись по собственным гнездам, причем младшие обзавелись всамделишными крыльями, и людьми их можно назвать с большой натяжкой. Но кем бы они ни стали – они его дети. Илья Евгеньевич любовно огладил пальцами рамки нескольких фотографий, установленных на компьютерном столике. Андрей, Ольга, Ирина с мужем, вот старшая дочка держит на руках сверток, перетянутый розовой лентой. Два месяца назад по земному времени Керимовы-старшие стали дважды дедушкой и бабушкой. Лияна – Солнышко, была похожа на деда – короля Тантры. Материнскими, соответственно керимовскими, в девочке были только глаза. Говорят, что у детей оттенок радужки меняется по мере взросления, но Илья Евгеньевич надеялся, что насыщенная небесная синь, поселившаяся в глазках Лияны, не изменится. Керимов взял в руки самую большую рамку, на которой были запечатлены четыре дракона: Андрей, Ания, Ольга и маленький Ильюшка. Сын звал к себе, но Илья чувствовал, что его место тут…

Научный центр за прошедшие девять месяцев разросся неимоверно. К бесконечным подземным уровням добавилось несколько наземных корпусов, выстроенных за какие-то два квартала. Штат центра рос как на дрожжах. На сегодняшний день в штатном расписании числилось три с половиной тысячи сотрудников. Если к ним прибавить внештатных работников силовых ведомств, обеспечивающих безопасность и сохранность государственных секретов, а также сотрудников технических служб, поддерживающих нормальное функционирование громадного хозяйства, то общее количество людей, крутящихся вокруг тайны межмировых и подпространственных перемещений, переваливало за десять тысяч человек. Мог ли он два года назад подумать о том, что из начальника полусотни человек превратится в руководителя многотысячного коллектива? Даже в самых смелых его мечтах такого не было. Он добился всего сам, воплотил мечты, хотя для этого потребовалось два десятка лет. Можно сказать, что Керимов находился в зените карьеры и научной славы. Под его руководством пущены в работу порталы в Индии и Китае, строится портал в Японии, идут переговоры с Германией, Францией, Британией и Турцией, выражают определенные интересы Мексика, Соединенные Штаты и еще три десятка стран. Инвестиционный золотой дождь, пролившийся на центр, породил полноводные денежные реки.

Не жизнь, а малина. Но острые колючки не дают забывать о многочисленных «заклятых друзьях». Вместе с деньгами на центр и его сотрудников посыпались предложения о раскрытии малюсеньких тайн. Город наводнили агенты иностранных спецслужб. Н-ск превратился в закрытую зону, многие ученые и сотрудники центра попали в перечень невыездных лиц. С другой стороны, теперь в Н-ске можно было ночью выйти на улицу с пачкой денег в руках и, не опасаясь грабителей, пройти до магазина и обратно. Правоохранительные органы вымели преступность подчистую.

Даже не будь инвестиций, центр мог бы спокойно перейти на самоокупаемость. Для этого были все предпосылки, но кто отпустит в свободное плавание гусыню, несущую золотые яйца?

Граждане государства российского частенько обсуждают великолепное состояние звезд кино и эстрады, в последнее время многие обратили внимание на пышущих здоровьем олигархов и политических деятелей. Звезды и иже с ними в интервью ссылаются на некие супердиеты и спортивные центры, но их блокированная память надежно хранит воспоминания об эльфийских дугарах и створках древесных раковин, в которых им пришлось провести от трех дней до двух недель. Говорят, что здоровье не купишь, но в последнее время в народе ходят упорные слухи, что это отнюдь не так. Некие темные личности за определенную мзду берутся доказать слова на деле. Процедура не из дешевых, тем паче что часть денег приходится переводить в золото, уходящее на оплату услуг магов из другого мира, но здоровье дороже. Специалисты генерал-лейтенанта Санина поставили дело на поток. Прибавьте к этому чешую драконов, значение которой для современной фармакологии просто невозможно переоценить, и настойку на крови тех же самых драконов, десять миллилитров которой на организованном российскими спецслужбами черном рынке стоят около пяти миллионов долларов, причем магический товар улетал быстрей, чем горячие пирожки в базарный день. Рыцари плаща и кинжала честно делились с драконами половиной выручки, переводя ее в камни, золото или продукцию техногенного мира. Обманывать зубастых компаньонов было себе дороже, крылатые твари жестко отслеживали каждую пробирку и не гнушались копаться в головах земных посредников. До Керимова доходили слухи, что иномировую торговлю контролирует кронпринц, сын императрицы драконов, и он же настоял на жесточайшем контроле. Илья Евгеньевич не то чтобы не верил слухам, но с трудом представлял Андрея в роли теневого воротилы, пока Санин не открыл ему глаза на отпрыска, назвав того серым кардиналом Иланты. Генерал не стал пояснять свои слова, посчитав, что отец кардинала сам доберется до истины. Сам куратор научного центра несколько раз акцентировал внимание торговых посредников и российских дипломатов, расквартированных в Ортене и Кионе, чтобы они со всей ответственностью отнеслись к требованиям крылатых хозяев мира и не злили последних. Получить проблемы с существами, открывающими межмировые порталы усилием воли, было бы нежелательно, тем более на территории Иланты появляется все больше и больше точек, недоступных для наблюдения. Местные маги неким образом экранируют громадные области, а в районе Мраморного кряжа наблюдение вообще невозможно – «окна» земных наблюдателей либо отбрасывает прочь, либо происходит резкий сброс нагрузки и схлопывание. По собранным в столице Тантры сведениям, драконы и прибывшие с ними эльфы и люди строят новую столицу империи. Но мощнейшие экраны сводят на нет все попытки земных спецслужб узнать местоположение оной. Землянам оставили несколько свободных точек доступа, рекомендовав все контакты проводить через них. Никто не сомневался, что драконы, установив правила игры, смогут их контролировать. Земные наблюдатели не могли сказать, исследуют ли крылатые монстры соседние миры или нет, но и обратных доказательств не было. Вселенная породила мириады миров, вполне вероятно, что интересы жителей Иланты и Земли не пересекутся, но что-то с трудом в это верилось. Первые не раз заявляли, что их экспедиции неоднократно посещали земной континуум и что легенды о драконах имеют под собой реальные обоснования. Сказать, что такое положение нервировало власть предержащую – значит ничего не сказать…

Драконы и магия были одним аспектом, на другой чаше весов лежали высокотехнологичные миры, наблюдение за которыми приносило не меньше дивидендов. Благодаря сворованным у соседей технологиям Россия постепенно вылезает из разряда стран третьего мира. На китайские и японские деньги строятся заводы, на которых решено апробировать новейшие решения в микроэлектронике и машиностроении. Особой строкой проходят нанотехнологии и военные разработки… Разум членов правительства и президентской администрации рисует радужные перспективы и воздушные замки. Илья Евгеньевич хмыкнул – недолго им осталось почивать на лаврах…

Керимов аккуратно поставил на стол рамку с фотографией драконов, открыл папку, содержащую последние данные по мониторингу электромагнитной и гравитационной обстановки в аномальных точках, на которых предположительно располагались древние проходы из мира в мир. Еще раз перечитал выводы Иону, привычным жестом прошелся рукой по волосам.

– Хорош предаваться меланхолии! – Ученый подтянул к себе телефон, набрав короткий внутренний номер. – День добрый, Александр Владимирович! Керимов беспокоит… Чего я такой беспокойный? О-о, я вам сейчас такое расскажу – и беспокойным станете вы… Какие шутки в моем возрасте?.. Серьезней некуда, дело не терпит отлагательств… Хорошо, через пятнадцать минут – у вас в кабинете…

Россия. Н-ск
Секретный научный центр, пятница

Длинный подземный переход из административного корпуса на второй подземный уровень, соревнуясь с больничными операционными, сверкал идеальной чистотой. Белая керамическая плитка, устилающая пол и стены, отражала гулкие шаги двух человек. В зеркальных поверхностях потолочных светильников проплывали искривленные, вычурные отражения директора научного центра и куратора от силовых ведомств. Обе личности спешили в конференц-зал, где первому предстояло довести неоднозначную, шокирующую информацию до ушей и разума приехавших в Н-ск высоких правительственных чиновников.

– Илья, прошу тебя: без профессорской зауми, пожалуйста. Это не та аудитория, – наставлял Керимова на путь истинный генерал-лейтенант Санин. За полгода ученый и силовик не только плотно сработались и нашли общий язык: их отношения стали по-настоящему дружескими. Между собой оба облеченных властью человека были на короткой ноге, но ни один, ни другой не позволяли дружбе влиять на работу. Служебные отношения блюлись свято.

– Товарищ генерал…

– Вот именно что генерал, а мечтаю о маршальском жезле!

– Не похожи вы, Александр Владимирович, на гасконца.

– Д'Артаньян просто не знал, что у маршалов пенсия больше!

– Мечтаете о покое, кресле-качалке и бутылочке вина по вечерам?

– Вашими молитвами покой мне только снится. Сдохну на работе – никто и не вспомнит.

– Полноте вам, Александр Владимирович. – Керимов по-дружески хлопнул генерала по плечу, у того от такого похлопывания чуть не подогнулись ноги. – Вы такая изрядная сволочь, что всех нас переживете.

– От спасибо вам, господин ученый, на добром слове – теперь я просто обязан пережить всех злопыхателей. И за «сволочь» – отдельный поклон.

– Обращайтесь, – натянуто улыбнулся Керимов. – Шутки в сторону: кого принесла нелегкая?

– Министра обороны ты знаешь, некоторых силовиков тоже, из новеньких – советник президента и заместитель министра иностранных дел.

– По глазам вижу, что не всех назвал. Кого спрятал за пазуху?

– Да, Илья, тебя на хромой козе не объехать. В роли сладкой вишенки на нашем торте сегодня сам премьер, – ответил Санин.

– Сурьезные люди, – осклабился Керимов.

– Администрация и правительство придают огромное значение твоему вопросу. Я хочу, чтобы они тебя не только слушали, но и УСЛЫШАЛИ!

– Это не проблема, стать понятым и услышанным легко. Трудно, Владимирович, применить возникшее понимание на практике. Вопрос несколько шире той плоскости, на котором его размещают. Боюсь, что время секретов закончилось, и как бы нам ни хотелось этого избежать, но придется налаживать отношения и прямые контакты с Западом и Востоком.

– О политике потом рассуждать будем. Для этого есть другие ведомства и люди, разбирающиеся во внешнеполитических вопросах лучше нас, грешников. Ты лучше думай о делах праведных.

– Они у меня из головы не идут. Как-то уснуть не мог; лежу, ворочаюсь, жена смотрит на меня и зубами скрипит – злится, что я сам не сплю и ей не даю. Думаю, посчитаю ради такого случая баранов, так семьсот семидесятый вдруг начал блеять о природных порталах и принялся копытцем на земле вычерчивать формулы и уравнения…

– Тяжелый случай… соберись, Илья…

– Ты кого успокаиваешь? Иди-ка сам хлебни валерьянки.

– Ладно, не гоношись. Пришли, – сказал Санин, остановившись у бронированной двери, перекрывающей проход.

– Прошу предъявить пропуска, – выступил вперед старший охранник из дежурившей у двери вооруженной троицы.

Керимов пристально посмотрел на генерала, тот пожал плечами, как бы говоря, что люди на посту нынче не из его епархии, а прибыли с московскими гостями и ему не подчиняются. Охрана придирчиво проверила документы, куратор и директор приложили ладони к сканеру, сличающему отпечатки пальцев. Закончив проверку, охранники козырнули.

Генерал достал из нагрудного кармана пластиковую карточку, провел ею по считывателю:

– Прошу.

– Рубикон пройден, – тихо прошептал Керимов, входя в конференц-зал.

Людей в зале было гораздо больше, чем озвучил Санин. По-видимому, кроме высших государственных чинов были приглашены различного рода эксперты и консультанты; впрочем, Керимова новые действующие лица никоим образом не волновали. Раз уж всесильные органы госбезопасности позволили присутствовать этим людям, то с допуском к секретной информации у них все в порядке. От обратившихся к нему многочисленных заинтересованных взглядов Илья Евгеньевич мигом позабыл приготовленную речь и ощутил мелкий мандраж нижних конечностей. Чувствуя себя студентом-первокурсником, на негнущихся ногах Керимов прошествовал к кафедре, установленной возле опущенного экрана. Доклад ученого предполагал показ некоторых слайдов и видеороликов.

Прокашлявшись, Илья справился с волнением и поднял взор на аудиторию, встретившись взглядом с премьером, сидевшим в первом ряду, как раз напротив докладчика. Номинально второе лицо государства оценивающе смотрело на борцовскую фигуру ученого: встретишь такого в темной подворотне – невольно подумаешь о том, что деньги и ценности лучше отдать сразу. Широкоплечий, могутный мужик с физиономией грубо отесанного кирпича никак не вязался с образом одного из лучших ученых России. Глядя на него, сложно было предположить, что этот «гопник» свободно изъясняется на нескольких иностранных языках и при этом имеет ученую степень, являясь директором самого закрытого научно-исследовательского центра страны. Премьер казался безучастным, но в его глазах пряталась нешуточная обеспокоенность складывающимся положением. Ясно как божий день – на стол высокого гостя успела лечь папка с описаниями последних открытий керимовской команды, но не это было в ней главным, а неутешительные выводы, приведенные в конце. Похоже, Санин не преуменьшал, говоря о серьезном отношении, которое придают в правительстве и президентской администрации информации из научного центра. Визит премьера – самое наглядное тому доказательство. Керимов поискал взглядом генерала. Куратор устроился на «камчатке», вольготно вытянув вперед натруженные за день ноги. Генерал ободряюще улыбнулся, чуть кивнув головой, как бы говоря: начинай, мол, не тяни резину.

Илья Евгеньевич, достав из кармана лазерную указку, сурово посмотрел на ассистента, тот правильно интерпретировал немой приказ шефа. Повинуясь легким щелчкам клавиатуры, померк свет, подвешенный к потолку проектор исторг из себя яркий пучок – и на виниловом экране появилось изображение сфинкса на фоне пирамиды Хеопса.

– Прежде чем перейти к основному докладу, ради которого вы бросили сотни неотложных дел и собрались сегодня в этом зале… – начал Керимов. Санин же воздел очи горе и закрыл лицо руками… Горбатого могила исправит: вроде уже сто раз согласовали, что и как говорить, но неугомонный директор центра опять все переиначил. Неймется ему. Илья Евгеньевич меж тем продолжил: – Хочу задать вам два вопроса. – Небольшая театральная пауза. – Первый: что вы знаете о древнейшей истории?

Аудитория, ошарашенная такой постановкой вопроса, замерла, ожидая развязки, коя не заставила себя ждать.

– Если вы что и знаете, то выкиньте эти знания на помойку, – припечатал Керимов. – Пока вы обдумываете мои слова, хочу задать второй вопрос: что вы знаете о прецессионном и нутационном движении земной оси? По выражению лиц некоторых слушателей вижу, что озвученные термины им знакомы. Для тех, кто теряется в догадках, позвольте объяснить, что я имею в виду. Земля совершает оборот вокруг своей оси за двадцать четыре часа, а земная ось вращается относительно оси, перпендикулярной к эклиптике, описывая конус. Таким образом, вращение Земли похоже на вращение волчка: имеет место прецессия. По отношению к продолжительности человеческой жизни период этого прецессионного движения очень велик – полный оборот земная ось делает за двадцать пять тысяч семьсот семьдесят шесть лет. Попрошу не отвлекаться. И я не сошел с ума. Астрономия имеет прямое отношение к тому, что будет поведано вам далее. – Керимов обвел зал ледяным взглядом. Государевы люди, попав под обмораживающий прицел льдисто-холодных глаз, в которых не было и доли шутки, невольно втягивали головы в плечи, превращаясь в само внимание. Премьер чуть заметно ухмыльнулся. – Продолжим. Прецессия оказала огромное влияние на длительный период развития астрономии, когда наблюдения велись невооруженным глазом. Во-первых, астрономический север определяется продолжением земной оси в небесную сферу. Поэтому направление астрономического севера – возможно, это звезда, то есть Полярная звезда, – со временем изменяется. Через несколько столетий современная Полярная звезда перестанет указывать на север, и на протяжении прецессионного цикла «полярными» могут стать все остальные звезды, расположенные вблизи круга, который описывает земная ось. На самом деле это не идеальный круг вследствие пертурбаций. Так, например, в эпоху палеолита Северный полюс пересекал Млечный Путь, и за пятнадцать тысяч лет до новой эры «полярной» звездой была дельта Лебедя. Северное небо в те времена существенно отличалось от нашего. Теперь возникает вопрос: когда же в действительности была открыта прецессия? Общепринятая научная точка зрения заключается в следующем: первое – прецессия была открыта в сто семнадцатом году до нашей эры Гиппархом Родосским. Второе – прецессия была неизвестна доколумбовым культурам. Другими словами, коренные жители Америки не знали о прецессии до открытия Америки Колумбом. Так ли это на самом деле? Думаю, не ошибусь, если начну утверждать, что древние египтяне, астрономы месопотамских культур и доколумбовой Америки знали о прецессии. Об этом говорят расположение египетских пирамид, ориентированных по звездам, многочисленные вавилонские глиняные таблички, на которых сохранились результаты астрономических наблюдений, а также города индейцев. Я имею в виду место, которое сами ацтеки называли городом богов – Теотиуакан. Теотиуакан находится недалеко от современного Мехико, и даже сегодня он выглядит огромным городом, где в период наивысшего расцвета проживали более ста двадцати тысяч человек. Главные храмы-пирамиды города ориентированы по солнцу и звездам. Большинство из вас задается вопросом: какого ляда я полез в дебри и копаюсь в древней астрономии? Просто мне стало интересно: а кто подвиг предков вести наблюдение за небом, затрачивая на них сотни лет, каким образом они делали расчеты, которым поражаются их современные коллеги, почему древние разбивали календари на своеобразные эпохи, каким образом возник зодиакальный цикл? Почему эти эпохи и циклы включают в себя двадцать пять тысяч лет? Зачем древним египтянам было строить пирамиды и возводить Большого Сфинкса, возраст которых, по моему убеждению, переваливает за пару десятков тысяч лет до нашей эры, о чем свидетельствуют следы эрозии на скульптуре. Позвольте заметить – дожди в Сахаре прекратились с окончанием ледникового периода, с того момента прошло порядка десяти тысяч лет. Не буду водить вас вокруг да около. Скажу лишь, что ученые возглавляемого мною коллектива считают памятники древности созданиями иных культур, пришедших на Землю из других миров. Именно пришельцы принесли древним цивилизациям знания астрономии и календарь, они же являются прародителями древних цивилизаций, появившихся в Месопотамии. Пришельцы из других миров приложили руки к строительству городов-обсерваторий ариев на Южном Урале. Вы можете сказать, что мои слова не более чем чушь собачья, но позвольте предостеречь вас от поспешных и опрометчивых выводов. Как вы все знаете, работа научно-исследовательского центра продвинулась далеко за декларируемые официальными органами рамки и ушла гораздо дальше, чем предполагали до недавнего времени многие из присутствующих здесь. Опираясь на полученные из одного соседнего мира научные данные, некоторые из моих коллег, извините, имен называть не буду, выдвинули теорию о существовании в прошлом природных или искусственных порталов в иные миры. Всем вам известно, что теория о множественности миров нашла подтверждение, и строительство в Индии, Китае и Японии точек перехода в незаселенные миры, санкционированное президентом и правительством, не прошло мимо вашего внимания. Взвесив «за» и «против», руководство центра направило несколько экспедиций в так называемые центры древних цивилизаций. Для чистоты эксперимента нами также были обследованы несколько аномальных зон типа Пермского и Бермудского треугольников. Результаты инструментальных замеров, выполненных по адаптированным технологиям иных миров, показали однозначный ответ.

– Какой? – раздался из зала нетерпеливый возглас.

– Во всех обследованных центрах древних цивилизаций некогда существовали проходы в другие миры. К сожалению, за истечением лет мы не смогли просчитать треки и выявить временные координаты миров, чтобы выполнить привязку к ним с помощью наших установок. Компьютерный анализ показал, что последние «окна» закрылись около двух тысяч лет назад. Исходя из этого, можно считать правдивыми легенды и мифы о псоглавых людях, кентаврах и прочей мифологической нечисти. Наши предки могли контактировать с иномирянами, обладавшими экзотической внешностью.

– Что с аномальными зонами? – Керимов и премьер синхронно поморщились.

– С аномальными зонами несколько сложнее. Для ясности картины хочу добавить, что все аномальные зоны и обнаруженные нами следы порталов имеют привязки либо к месторождениям металлов, либо к естественным разломам земной коры. Если обобщить данные – к местам повышенной геомагнитной активности. Возвратимся к аномалиям. Пока сложно утверждать достоверно, но творящуюся в них чертовщину мы склонны относить к остаточному влиянию магических вселенных.

– Извините, – словно школьник, поднял руку один из приглашенных, сидевший в третьем ряду.

– Да. Представьтесь, пожалуйста, – обратил на него внимание Керимов.

«Школьник», оказавшийся ученым-физиком, сотрудником какой-то там лаборатории (место работы докладчик не расслышал, занятый в это время наполнением стакана минералкой из стеклянного графина), отодвинув стул, проехавший ножками по паркету с противным скрипом, встал, представился и задал мучивший его вопрос:

– Вы хотите сказать, что магия существует? По-моему, это абсурд, попирающий фундаментальные законы мироздания.

Илья Евгеньевич повернул голову к премьеру, как бы спрашивая у того взглядом: можно ли представить доказательства? Для Керимова не являлось открытием, что некоторые скептики, а может быть – бо́льшая часть аудитории, согласна с Фомой неверующим. Прагматики, они считают, что магия – это сказки для детей, но раз их пригласили сюда, значит, на высшем уровне решено приподнять завесу тайны. Премьер смежил веки – добро получено.

– Я понял вас, – ответил Керимов. – Не знаю, обрадуетесь вы или разочаруетесь, но магия существует. Мы вышли на несколько магических миров. Те технологии определения треков, о которых я говорил выше, взяты нами как раз из магического мира. Я говорил о кентаврах и прочих тварях, думаю, что многие волшебные сказки зиждутся на реальных фундаментах.

– Вы считаете, что… – физик покрутил в воздухе пальцами правой руки, – магия возможна и в нашем мире?

– Считаю, тем более – есть тому доказательства. Из-за грифа секретности я не могу вам их предоставить, вместо этого вы можете бегло ознакомиться с результатами наблюдения за одним из магических миров, – ответил Илья Евгеньевич, кивнув ассистенту.

Тот пощелкал мышкой, и на экране пошли кадры осады какого-то средневекового города. Неожиданно в сторону лагеря осаждающих из города вылетел громадный огненный шар. Мгновение – и зрителям пришлось прищуриться, так как на экране, за рябью помех, полыхнула вспышка, как при атомном взрыве, над землей вырос грязно-коричневый гриб, от толстой ножки которого во все стороны покатил всепожирающий огненный вал. Достигнув стен, пламя опало, так и не перевалив искусственный рубеж. Картинка тут же сменилась, зрители стали свидетелями нескольких практических занятий группы молодых людей на площадке, напоминающей полигон. Молодежь весело перебрасывалась валунами – с виду по тонне весом, тройка парней оживляла каменного голема. Смена кадра – и на камеру накатывает волна мертвецов-зомби…