Текст книги "Записная книжка волшебника (сборник)"

Александр Семёнов
Записная книжка волшебника

А

Арбуз

У одного волшебника был волшебный арбуз.

Удивительный арбуз: с его помощью можно было узнать, хороший перед тобой человек или плохой.

Сожмёшь арбуз, приставишь к уху и слушаешь. Если он трещит, значит, человек хороший. А если нет, так себе, значит, человек неважный.

Так и ходил везде волшебник с арбузом. Носил его в авоське.

Ну, летом ладно. На него никто не обращал внимания. А зимой прохожие то и дело останавливали.

– Не скажете, где арбуз достали? – любопытствовал один.

Волшебник приставлял арбуз к уху и сжимал его. А заслышав треск, любезно отвечал:

– Брат, знаете ли, прислал из Ташкента.

– Спасибо, – вежливо говорил прохожий.

– Не стоит благодарности, – учтиво отвечал волшебник.

Подходил другой прохожий.

– Это откуда же у вас арбуз? – интересовался он.

Волшебник сжимал арбуз, но никакого треска не слышал.

– А вам какое дело! Идите куда шли! – грубо отвечал он тогда.

– Я тебе пойду! Я тебе так пойду!.. – грозно надвигался прохожий.

«Как же здорово разбирается мой арбуз в людях! – думал волшебник, удирая во все лопатки. – Как он, если можно так сказать, их раскусывает!»

Или заходил волшебник в магазин «Продукты». Он становился в очередь, с опаской поглядывая на хмурую продавщицу. На всякий случай волшебник всё же сжимал свой арбуз – и вдруг оказывалось, что тот трещал!

– Будьте так добры, – ласково говорил тогда волшебник, – если вас не затруднит, взвесьте, пожалуйста, килограмм макарон.

– Пожалуйста-пожалуйста, – сияла продавщица. – Вам покрупнее или помельче?

«До чего же замечательный у меня арбуз!» – думал волшебник и становился в молочный отдел.

Продавщица была весёлой и миловидной. Но когда подходила его очередь, волшебник всё же сдавливал арбуз. Ни звука.

И тогда волшебник грубовато говорил:

– Ну-ка, два пакета молока!

– А ты не «нукай» – не запряг! Забирай свои пакеты и катись! – махала руками продавщица.

«Какой удивительный у меня арбуз!» – думал волшебник и торопился из магазина…

Так продолжалось до тех пор, пока однажды у волшебника не порвалась авоська. И случилось это в воскресенье, когда новую купить было негде. Делать нечего – впервые волшебник вышел на улицу без арбуза.

«Кто же тут добрый, а кто злой? – лихорадочно думал он. – Всё из головы вылетело! Эх! Буду на всякий случай со всеми говорить вежливо!»

И удивительное дело. За весь день никто ему грубого слова не сказал! Все были на редкость предупредительны и любезны.

И тогда волшебник позвал к себе соседей по лестничной клетке.

И они разрезали арбуз и съели его.

И арбуз, нужно отметить, оказался, на удивление, красным и очень сладким.

Б

Бревно волшебное

Вот вы говорите: «Волшебные палочки…», «волшебные палочки…».

А палочки ведь тоже бывают разные.

У волшебника Семёна Петровича, например, было целое волшебное бревно.

Волшебник Семён Петрович жил в сельской местности, в деревне Алёшково, и работал на пасеке. Сторожем.

Его не огорчало то, что у него была не волшебная палочка, а здоровенное бревно. Палочку нужно было доставать из кармана и размахивать ею. А на бревне можно было просто посидеть вечерком и помечтать. И тогда в деревне происходили немыслимые вещи.

Пчёлы вдруг несли мёд не в улей, а ребятишкам, к чаю.

Тётя Маруся неожиданно преподносила тёте Нюре, с которой она была в ссоре, литровую банку козьего молока. И они потом долго беседовали на скамеечке у тёти-Нюриного дома.

А мальчишки, когда темнело, прокрадывались в сад к старушке Царьковой. Но там они не обрывали, как обычно, клубнику, а неожиданно для себя пропалывали грядки.

Но были у волшебного бревна и свои неудобства.

Если Семён Петрович отправлялся после работы по своим волшебным делам, то бревно приходилось везти на тачке.

А иногда на бревно садился ничего не подозревающий посторонний человек. И тогда, бывало, происходили совсем уже невероятные вещи, которые Семён Петрович потом долго исправлял.

Как-то с утра в понедельник на бревно присел отдохнуть тракторист Кузин, да так и просидел весь день. Вечером, когда он пришёл домой, на его календаре оказались одни воскресенья. И это обстоятельство осложнило дальнейшую жизнь тракториста.

Когда же Семён Петрович отправился в город, в гости к сыну Васе, получилось совсем уж нескладно.

Сначала его не пустили с бревном в автобус. Правда, Семён Петрович прошептал заклинание, и автобус тут же стал двойным, с гармошкой посередине. Так что до сына Семён Петрович добрался, да ещё гармошка всю дорогу наигрывала «Светит месяц, светит ясный».

Но в небольшой квартире у Васи он ненароком задел бревном полированный шкаф и смахнул с полки кофейный сервиз.

Чтобы разместить бревно, конец его высунули в открытое окно. Дело было осенью, и у Васи заболела поясница…

Этот случай очень огорчил Семёна Петровича. Вернувшись домой, он достал пилу, топор и разделал бревно на множество волшебных палочек.

И тут оказалось, что каждая из них годна только на одно какое-нибудь дело.

Одна палочка была «кондитерской» – доставляла к чаю какие угодно сладости. Другая, «собачья», помогала понимать язык собак. Была палочка «хозяйственная» – что-нибудь делать по хозяйству; была – чтобы становиться невидимым… Так у каждой из палочек – своё дело.

И всё было бы прекрасно, если бы палочки не были так похожи. И если бы Семён Петрович их частенько не путал. Что приводило к печальным последствиям.

Тётя Нюра, например, как-то заговорила собачьим голосом. А месячная зарплата тракториста Кузина стала вдруг невидимой.

В другой раз бабушка Царькова упустила в колодец ведро. Семён Петрович принёс нужную, как ему казалось, волшебную палочку, и ведро само выпрыгнуло обратно. Но было оно чисто леденцовым.

Вся деревня два дня пила чай вприкуску с леденцовым ведром. Но бабушке Царьковой ведро пришлось покупать новое.

И тогда Семён Петрович решил все палочки снова собрать в волшебное бревно. Он взял необходимую, как он считал, палочку, взмахнул ею. И сто волшебных палочек превратились в сто брёвен. Обыкновенных, неволшебных брёвен.

Тут бы и сказке… конец. Но Семён Петрович сложил из этих брёвен новую избу и стал жить в ней.

И удивительное дело! Кто ни заночует в этой избе, у всех желания исполняются. Правда, и желания приходили простые и ясные.

Чтобы была на следующий день хорошая погода.

Чтобы уродилась земляника.

Или чтобы приехал в гости к Семёну Петровичу его сын Вася…

В

Вентилятор волшебный

Г

Грипп волшебный

Смешной и странный этот народ – волшебники. Даже грипп у них не вирусный или, к примеру «гонконгский», а волшебный.

И знаешь, как они им заболевают? Совсем не так, как мы. Окажется рядом с тобой больной – грипп свалил и тебя. У волшебников всё по-другому.

Если один заболел и ему плохо, заболевает и другой. Но не тот, что рядом, а, наоборот, который далеко. И не может помочь.

Когда фея Кудряшкина заболела, волшебнику Александрову тоже сразу стало худо. Ведь он жил на другом конце города.

К вечеру его бил озноб, болела голова, поднялась температура.

«Как, наверное, плохо моей Кудряшкиной!» – горевал Александров.

Эти волшебники такие забавные. Если хуже становится одному – хуже и другому, который далеко.

«Сейчас же поеду, навещу Кудряшкину», – решил Александров.

Непонятные эти волшебники: у них больные навещают больных. И оба после этого выздоравливают. Если дороги друг другу.

«Как там Кудряшкина? – волновался по дороге Александров. – Станет ли ей лучше, когда я приеду?»

– А я вот яблоки принёс, – сказал он Кудряшкиной, когда та открыла дверь. – Два килограмма.

И Александров сразу почувствовал, что жар у него спадает, голова перестаёт кружиться, что он выздоравливает.

Волнуясь, смотрел он на Кудряшкину: стало ли лучше ей?

Но мы не знаем, выздоровела фея в тот же момент или позднее. Ведь Кудряшкина наотрез отказалась мерить температуру.

Несуразные люди – волшебники.

Если одному становится хуже от того, что плохо другому, у них это называется «заболеть гриппом».

А все остальные это же самое называют дружбой. Или любовью.

Д

День рождения у волшебников

Волшебники ведь тоже появляются на свет. Ну там – аист приносит, в капусте находят…

Поэтому у волшебников есть и дни рождения. Эти дни рождения они конечно же справляют. И без подарков здесь, понятно, не обходится.

Ты не поверишь, но волшебникам очень непросто дарить друг другу подарки.

Кажется, чего уж сложного. Взмахни волшебной палочкой – и подарок для Кудряшкиной готов. Бантики. Которые могут летать по комнате, как бабочки. А когда нужно, сами садятся на косички.

Александрову – поводок для его собаки Тришки. Ведь молодому волшебнику вечно некогда. А поводок сам водит собаку гулять. И строгим александровским голосом приказывает: «Рядом, Триша! Фу! Голос!»

А волшебнику из Алёшково Семёну Петровичу можно подарить его сына Васю. Ещё одного. Тот-то пусть себе живёт в городе. А другой – помогает старику в деревне.

Только вот какое дело. Волшебники своими палочками и сами могут себе что угодно изготовить.

У Кудряшкиной уже есть бантики. Они не только летают. Могут развязаться, постирать друг друга, высушить, выгладить и снова завязаться.

Поводок у Александрова тоже имеется. Так поводок может и без собаки, сам сбегать, вернее, сползать в булочную или за молоком.

Только Семён Петрович не хочет другого Васю. А всё ждёт того, единственного.

И всё-таки волшебники дарят имениннику замечательные подарки. Которые тот никак не мог бы сам себе сделать, даже при помощи заклинаний.

Однажды, когда у феи Кудряшкиной был день рождения, к ней пришли друзья и все собрались за столом, она сказала:

– Вы так обрадовались встрече со мной – это самый замечательный для меня подарок.

А волшебник Александров смущённо пробормотал:

– Если тебе будет грустно, буду печальным и я.

Эдуард Буреломов, волшебник и поэт, прочитал посвященные Кудряшкиной стихи. Стихотворение было тёплым и нежным. А ведь известно, что хорошие стихи недоступны простому, с волшебной палочкой волшебству.

Е, Ё

Ель (ёлка) волшебная

У поэта Эдуарда Буреломова было одно увлечение, которого он, правда, стеснялся. Он любовно разводил диковинные цветы и растения.

Вывел, к примеру, сорт кактуса с мягкими, шелковистыми иголками. Если кактус ласково гладили рукой, он нежно мурлыкал.

Вырастил Буреломов и необычную ромашку. Удивительные лепестки были у неё. Не как обычно: «любит – не любит, любит – не любит», а «любит – очень любит, любит – очень любит».

Скрестил арбуз с футбольным мячом. Упругим звенящим гибридом можно было играть даже в бутсах. А после матча – по-братски разделить и утолить жажду.

Но всё же гордостью поэта была выведенная им порода ели. Всё-таки не цветок какой-нибудь и даже не куст, а настоящее дерево. А главное – очень уж необычной была та ель.

Первую ёлку Буреломов вырастил ещё в прошлом году. Её семена он посадил на опушке леса, и весной там появились маленькие пушистые ёлочки.

К лету они подросли, но ничем не отличались от обычных ёлок. Разве что очень быстро тянулись вверх.

К осени они превратились в нарядные ветвистые ёлки, однако ничего неожиданного в них не было. Буреломов заволновался.

В конце сентября на ветвях появились ярко-зелёные почки. Но, кроме необычной яркости, ничего не привлекало к ним внимания.

В октябре почки увеличились и стали размером с лесной орех. В ноябре подросли ещё, а к концу декабря стали как огромные зелёные апельсины.

Когда в канун Нового года ёлки установили в комнатах, почки набухли, налились, кожица на них натянулась…

С двенадцатым ударом часов почки лопнули – внутри оказались сверкающие и переливающиеся всеми цветами радуги ёлочные игрушки.

Никогда ещё у ребят ёлки не были наряжены так сказочно, как в этот Новый год. Наверное, поэтому и сам год оказался очень удачным. Всем хорошо работалось и весело отдыхалось.

А может, это было просто совпадением…

Ж

Живая вода

У Семёна Петровича была бутылка живой воды. Полная. Пол-литровая. Он её держал на случай, если кто заболеет.

Его сын Вася был тогда ещё маленьким. Хотя какой же это маленький – целых десять лет!

И вот как-то раз, когда Семёна Петровича не было дома, Вася достал бутылку. Он посмотрел её на свет: бутылка была как бутылка, из-под лимонада. Вода в ней была как вода – Вася вытащил пробку, – ничем не пахла.

Вася покрутил головой: что бы такое оживить? Ага! Вон ореховая палка, с которой он ходил за грибами!

Ох, Вася! Не трать понапрасну воду… – вдруг прошелестел тихий голос.

Вася от неожиданности вздрогнул, но затем рассмеялся. Дома-то никого нет. Значит, уже мерещиться начинает. И он брызнул из бутылки на стоявшую в углу палку.

Палка встрепенулась и назидательно сказала:

– Подберёзовики всегда растут группами. Нашёл подберёзовик – пошарь вокруг, должны быть ещё. А ты сорвал один и дальше побежал. Куда торопиться-то?

– Лесной орех, – наставительно продолжала палка, – урожай даёт через год. Этой осенью в орешник можешь не ходить.

«Здорово!» – подумал Вася. Он посмотрел вокруг, затем задрал голову вверх и увидел электрическую лампочку. Вася секунду поколебался, а затем плеснул на неё живой водой…

Так и замыкание недолго сделать! – недовольно сказала лампочка. – Хотя вам чего! А тут светишь-светишь… Так ведь и перегореть недолго! – И она торопливо стала выворачиваться из патрона.

– Постой! – бросился к ней Вася.

Но поздно: лампочка, разбитая, лежала на полу.

«Эге, да с ними нужно поосторожнее», – подумал Вася.

Затем он оживил книги, что стояли на полке («Пусть сами себя мне на ночь читают»), топор («Чтоб сам дрова рубил»), посуду, что стояла в шкафу («А то после обеда моешь, моешь…»).

Но каждый раз, как тратил он живую воду, как будто ветер доносил до него тихие слова:

– Ох, Вася, поберёг бы воду…

Когда Вася опомнился, живой воды в бутылке осталось на один только раз…

А книжки действительно с тех пор каждый вечер читали Васе себя сами. Читали с выражением, голосами известных артистов.

Топор тоже никогда не отказывался поколоть дрова. Правда, порой было неловко отвлекать его для такой грубой работы. Топор с увлечением занимался резьбой по дереву.

И тарелки исправно мыли сами себя, хотя в обед иногда ленились и ныли: «А может, второе будем из тех же тарелок?»

Семён Петрович не ругал Васю. Однако бутылку с живой водой на донышке убрал в буфет и строго-настрого наказал её больше не трогать.

…Вася вырос плечистым крепким парнем. Окончив школу, он пошёл служить в армию. А когда вернулся, стал жить в городе и работать там на заводе.

Семён Петрович постарел, согнулся. Живая вода так и стояла в буфете. Семён Петрович берёг её для какого-нибудь особого случая.

Вася из города тоже писал: «Воду, батя, береги. Только если какая болезнь тебя скрутит. И телеграмму тогда дай. Я мигом приеду».

…Остатки живой воды Семён Петрович всё же употребил. Сделал он это незаметно для Васи, когда тому продуло поясницу. Помнишь?

Вернувшись в деревню, Семён Петрович налил в бутылку простой воды. Чтобы Вася ни о чём не догадался.

Разглядывая наклейку с полустёршейся надписью «Лимонад», Семён Петрович вдруг подумал: «Интересно… То, на что попадала живая вода, оживало. Так вода-то в бутылке всё время её стенок касалась. Выходит, и сама бутылка…» И Семён Петрович, усмехнувшись («Совсем спятил, старый!»), обратился к ней:

Ты уж, сестрица, не выдавай меня. Не говори ничего Васе. А заболею – чаю с медком на ночь попью, пропотею, и всё будет в порядке.

В ответ прошелестело, как будто принесённое ветром:

– Да что я, ябеда какая-нибудь, что ли?.. Эх, Вася, Вася, ведь предупреждала я тебя…

З

Заклинания

Что такое заклинание, ты знаешь. Это волшебные слова.

Скажешь такие слова, топнешь, свистнешь – и, извольте, желание исполнено.

Этих самых слов у волшебников уйма. На все случаи жизни.

Хочешь узнать несколько? Пожалуйста…

1. ЧТОБЫ МАМА НЕ БУДИЛА УТРОМ В ШКОЛУ.

Главное в этот трагический момент – не падай духом. Ведь с волшебным словом в кармане тебе ничего не страшно.

Итак, как только мама начнёт своё: «Сыночек, вставай, школу проспишь», чётко, ясно произнеси: «Беспортфеуль!» И дай три паровозных гудка. Три часа спокойного сна тебе обеспечены. Паровоз, как ты понимаешь, должен быть настоящим.

2. ЧТОБЫ УЧИТЕЛЬ НЕ ПОСТАВИЛ ДВОЙКУ.

В жизни случаются удивительные, прямо-таки неправдоподобные вещи. К примеру, ты не выучил урок. А тебя вызвали к доске.

В эти решающие в твоей судьбе мгновения не следует поддаваться панике. Ведь у тебя есть спасительное заклинание.

Посмотри учителю прямо в глаза, трижды скажи: «Ковырнос! Ковырнос! Ковырнос!» – и дёрни за хвост бенгальского тигра.

Способ абсолютно верный. Хотя и у него есть недостатки.

Первый. В нужный момент может не оказаться под рукой бенгальского тигра.

Второй. Может не оказаться тебя самого после того, как ты дёрнешь тигра за хвост.

3. КАК ПОЛУЧИТЬ ПЯТЁРКУ ЗА СТИХОТВОРЕНИЕ.

В школе задали выучить стихотворение. И ты хочешь получить за него пятёрку. Чего проще – к твоим услугам заклинание.

Однако заклинание это довольно длинное. Произнести его нужно без единой ошибочки, с выражением. Поэтому как следует его выучи.

Заклинание это – текст того самого стихотворения.

Вот какая хорошая вещь – волшебные слова. А последнее – так просто замечательное. И заставляет оно как бы задуматься.

А что, если самому вставать утром? Всегда учить уроки? И никаких паровозов и бенгальских тигров.

И

Изготовление волшебной палочки

Читаешь ты, читаешь «Записную книжку волшебника», и наверняка тебе в голову пришла мысль: «Эх, мне бы волшебную палочку! Вот это была бы жизнь!»

Могу тебя обрадовать. Самому изготовить волшебную палочку довольно просто. Если, конечно, ты мало-мальски владеешь столярным инструментом.

Вот как это делается:

1. Сухое волшебное бревно (лучше всего сосновое) освободи от коры.

2. От бревна отпили волшебный чурбан длиной 35–40 см.

3. Топором расколи чурбан на волшебные поленья.

4. Выбери ровное, без сучков, полено и острым ножом отщепи от него палочку.

5. Закругли её и обработай мелкой шкуркой, чтобы не занозить руки. Волшебная палочка готова.

Может быть, у тебя нет волшебного бревна? Это не беда. Ведь есть уже готовые волшебные палочки.

Хотя бы гимнастическая палка. Занимайся с ней регулярно – как по волшебству станешь стройным, ловким.

А дирижёрская палочка! Она ведь творит чудеса!

Карандаш художника, жезл милиционера, спицы, которыми вяжет твоя бабушка, – всё это волшебные палочки. Но становятся они такими только в руках у настойчивого, трудолюбивого.

К

Картошка волшебная

Это произошло летом в Алёшково. Той самой деревне, где проживает волшебник Семён Петрович и другие люди, неволшебники: старушка Царькова, тракторист Кузин, тётя Нюра, тётя Маруся, тётя Наташа.

Тут-то я узнал, что волшебной бывает… картошка. Да и как ещё её назовёшь, если она… улыбается.

…Весь день провела тётя Наташа в огороде – пропалывала картошку. А вечером я пришел к тёте Наташе в гости.

На террасе усадила она меня за стол, достала карамель «Слива», налила чаю. Когда я отхлебнул первый глоток, тётя Наташа вдруг широко улыбнулась.

– Видал, как у меня картошка улыбается? – И она уж совсем расплылась в улыбке. Будто хотела показать, как это делает картошка.

– Как это? – опешил я. – Разве может картошка улыбаться?

– А то нет! – радостно удивилась тётя Наташа.

– И как же это она… улыбается? – не мог взять в толк я.

– Ну как-как… – сияла тётя Наташа. – Улыбается, и всё тут.

Я совсем забыл про чай и даже про карамель «Слива», которую держал за щекой, – так меня потрясла тёти-Наташина новость.

– Ну вот у Лиды картошка улыбается? – видя мою растерянность, стала втолковывать тётя Наташа.

Я стал энергично сосать карамель, усиленно соображая.

– Нет! – сказал я наконец твёрдо. – Не улыбается!

– А у меня улыбается!

…Выйдя от неё, я подошёл к картошке и уставился на загадочное растение. Чистая, ухоженная, без единого сорняка, она и впрямь выглядела довольной. Но чтобы улыбаться…

Мой домик находится как раз рядом с Лидиной картошкой.

Сама Лида с семьёй переехала в соседнюю деревню, и забытая картошка заросла, была тусклой, её трудновато было разглядеть среди бурьяна.

Я постоял возле неулыбчивой картошки, потом вошёл в дом. Пора было ложиться спать.

Когда я на следующий день вышел на крыльцо, то слегка похолодел. Что-то стряслось с Лидиной картошкой. Что-то удивительное с ней произошло. Ранним утром приезжала Лида со своими ребятами. И пока я спал, они пропололи всю картошку. И теперь она была хорошо видна на чистой земле, стояла ровными рядами. Даже «выражение лица» у неё стало другим.

Картошка была спокойной и радостной.

Она… как бы поточнее это сказать… Она… Тут я даже вздрогнул. Ну да, конечно!.. Лидина картошка тихонько улыбалась.