Текст книги "Цветы от Маяковского"

Кукушка, укравшая душу…

Семилетней Ярославе Дегтярёве, 2016 год.

(https://www.youtube.com/watch?v=Hr8GQwFBpU0)

 
Мы по Москве с тобой гуляли,
В метель снующую волчком.
И чуда, чуда ожидали
Предновогодним вечерком.
Гирляндами сверкали ёлки,
Горел пурпуром фейерверк,
Мелькали масками ермолки,
В шарфах, с кафтанами поверх.
Резвился люд на маскараде,
Убрав с заботой злобы дня.
И на заснеженной эстраде
Старались певчие, не зря.
Они кричали в микрофоны,
Стараясь каждого задеть.
Но пели явно без иконы,
Ломая пошлую камедь.
И вдруг на сцене появилась
Подснежник-девочка-росток.
Толпа притихла, удивилась,
Раздался чистый голосок.
Запела тихо про «Кукушку»,
Про солнце, что схватил кулак.
И Виктор Цой, поймав на мушку,
Сжал душу голосом… Вот так!..
Из девочки – слова поэта
Лились бальзамом в Новый Год
Высоким слогом, морем света,
Звездой среди людских невзгод.
Ребёнок пел с душой великой,
Повелевая красотой.
И в храмах засияли лики
Салютом чудным над Москвой.
Семь лет всесильной Ярославе,
Душе, рождённой для чудес.
А мы нашли под вьюгой в зале
Посланницу седых небес…
Зажав кулак, девчушка спела
Под гром оваций над Москвой.
Божественно, по-детски смело,
Украв все души и покой…
 

Напишу эпитафию

 
Напишу эпитафию на гробнице своей,
Мол, родился от матери в сумасшествии дней.
Жил, тужил, гробил заживо неуёмную плоть.
Сердце рвал, что не зажило. Чёрт взывал: «Колобродь…»
Я любезничал с урками, слушал матерный трёп.
Растопив печку чурками, знал, что редко везёт.
Я не голь перекатная, на баяне игрец.
А свобода – захватная, если в тундре беглец.
 
 
Сам боялся расстрельные, да блатные статьи
И наколки нательные, приговоры судьи.
Но любил жизнь свободную, оторваться, чтоб всласть.
Степь раздольями гордую, вширь ромашками в масть.
Чёрт возьми! Не поместятся рассуждений слова.
Ничего не изменится, коль в петле голова.
Есть другие соколики, кто по следу сбежит.
Без царя – трудоголики, каждый – будущим сыт.
 
 
Кратность-дама коварная, гениальности ход.
Моя повесть не главная. Внук строфу допоёт.
Дата, годы рождения. Финиш после тире.
Вот и все рассуждения в завершённой игре…
Напишу эпитафию на гробнице своей —
Год рожденья от матери до скончания дней…
 

Воскреси…

 
Не все грехи прощаются, как видно,
И самый первый осуждён был зря.
В пещерах было жить до слёз обидно,
О райских благах помнила семья.
Как мудрый Бог, ты мог одним решеньем
Детей своих кровиночек простить,
Иль запретить любовь и размноженье,
Умерить сексуальный аппетит.
 
 
Ты сам оставил без присмотра ветки,
Не доглядел за подлою змеёй.
Без нижнего белья резвились детки,
И безмятежно спал Отец родной.
Детей нельзя бросать без воспитанья
И без учений оставлять на миг.
Без интернета, разность пола – тайна.
Потом, как Бог, и ты к грехам привык.
 
 
Перепиши историю о рае,
И первых грешных воскреси в семью.
Становится с прощеньем жизнь иная.
Рождённый небом, должен жить в раю…
 

Живи с Мадонной…

 
Впервые показали проститутку,
И с прейскурантом выдали тариф
За ночь, за час и даже за минутку,
Когда за рубль для всех раскроет лиф.
Я от смущенья багровел щеками,
Не понимая женского «труда»…
Она стояла рядом с мужиками
Красивая, беспутная беда.
Из кошелька отдал я рубль за смелость,
Не рассмотрев в смущении показ.
Другого после армии хотелось,
Мечталось верить в блеск любимых глаз…
 
 
Прошли года. Седины выше крыши,
И в интернете девочки рядком
Летят к клиентам, звон монетный слыша
И думают всё больше «передком».
А где ж любовь, признанье, ахи, охи.
Романсы, свечи, до утра балы?..
Не все мужчины скряги и пройдохи,
Не все размеры до поры малы.
 
 
Не осуждаю женскую продажность.
И как мужчина за любовь плачу.
Не Бог вложил когда-то в души алчность.
Подвластен грех другому ловкачу…
Парнишка юный рубль в кармане прячет,
Желая на «различие» взглянуть.
Поверь, мой мальчик, можно жить иначе:
Не с проституткой, выбрав жизни путь…
Живи с Мадонной, что рожает Бога.
И жизнь с деньгами за неё отдай.
Другие есть. Земных и алчных много.
Но лишь в одной найдёшь бессмертный Рай.
 

Первый самый…

 
Лепит сверху первый мокрый самый,
Не такой пушистый белый снег.
Бестолковый, не похож на ламу,
Без красот воспетых зимних нег.
Разошёлся, разлетелся с ветром,
Поперёк и вкось земных широт.
Стенкой снег за каждым сантиметром,
В высоте и возле мокрых ног.
 
 
Мне бы не гулять. Да пёс не может.
Раскулился и поджал свой хвост.
Не докажешь обречённой роже,
Что поход не так сегодня прост.
Только вышел, сел у самой у двери,
Про собачьи позабыл дела.
Снег испортил гульки в полной мере,
Отрезвив свободный нрав слегка.
 
 
«Не грусти, мой пёс! И слов не надо.
Это только первый робкий снег.
Завтра утром выпадет отрада,
И мороз раскрасит толщу рек.
Ты своё напишешь, молча, имя
На пушистом выпавшем снежке.
По-собачьи, буквами большими
В нашем для прогулок сосняке.
 
 
А пока пошли домой обратно.
Будем дружно из окна смотреть,
Как летят снега с дождём отвратно,
Как ломает первый снег камедь…»
Лепит сверху запоздалый самый,
Не такой пушистый белый снег.
Весь январь окрест за нашей рамой
Без красот, воспетых зимних нег…
 

Крылья времени

 
Послушайте, шумят всё время крылья,