Текст книги "Империя зла"

Лагерь. Чумазые друзья, которых никто не научил улыбаться… Как же давно это было.

– Григор, у тебя двадцать четыре часа, чтобы найти жуковского выблядка.

Надо же, Босс вспомнил твое имя. Неужели все так серьезно? Зачем вообще понадобился какой-то пацан, пусть даже сынок опального министра?

– Чего стоишь? Выполнять надо! Пошел вон!

Ну вот, другое дело. Теперь все в порядке, все как всегда.

Ты попятился к выходу, не отрывая взгляда от носков своих ботинок.

– Нет, погоди, – велел Босс.

Он почти что взял себя в холеные ручки: прекратил метания по кабинету, сел в кресло и закинул ноги на стол – каблуки стукнули по полировке. Последнее – верный признак того, что он пытается совладать с собой.

– Говорят, предательство Жучары шокировало Первого, тот даже слег. Что думаешь по поводу?

Ты неопределенно мотнул головой. Мозговой активности нет в списке служебных обязанностей Григора Серпня, ищейки и спеца по щекотливым поручениям.

Впрочем, соображения имелись. Первый еще твоих внуков переживет, задумай ты завести детей. Со здоровьем у него полный порядок: медосмотры регулярны, замена органов и прочие процедуры – без очереди, часто профилактически. И нервы титановые, никакое предательство не заставит его пульс участиться хотя бы на удар. А значит…

Что это значит? Да все что угодно. Одно несомненно: странное поведение Первого и нынешняя истерика Босса как-то связаны с арестом министра иностранных дел Владлена Жукова.

– Ладно уж, иди. Чего встал?

И то верно, негоже отвлекать Босса от дел государственной важности. Не зря ведь мясом пахнет.

Ты откланялся. И как только массивные бронеплиты дверей с чмоком сомкнулись – уплотнители не пропускают воздуха извне, – вмиг разогнулся. Хватит угодливости и подобострастия.

– Храним и бдим? – Ты зажег спичку о кевларовую грудь охранника-киборга, закурил. Тяжелая штурмовая винтовка с трехгранным штыком в лапищах этого увальня выглядела безобидной зубочисткой.

И таких вот, с «зубочистками», тут было еще пятеро. И это только непосредственно у покоев Босса. Дальше по коридору – больше: огнеметы, сканеры, пушки-роботы. На пути к подземной стоянке – три КПП. Босс помешан на личной безопасности. Прежде чем в платок чихнуть, снимет отпечатки ткани и сверит сетчатку нитей. Ты направился в долгий путь к своему электрокару.

Было над чем поразмыслить. Ведь кто-то – не Владлен Жуков, не член его команды – стер всю инфу об Иване Жукове из всех баз данных Союза. Типа такого человека никогда не существовало. Отследить Жукова-младшего по какой-либо его деятельности – покупкам, учебе, запросам в Сети – невозможно. Москва истыкана микрофонами, которые фиксируют голоса. Но толку с того? Ведь нет ни единого образца голоса Ивана. Видеокамеры на каждом углу, но нет ни одного фото, ни одного видеофайла с парнем. Мало того, все записи всех камер наблюдения за последние сутки уничтожены из-за скачка напряжения в городской сети. По крайне мере так тебе сказали работнички отдела наружки, хакерская зона по ним плачет.

С виновными и с теми, кто попал под горячую руку, ты уже разобрался. Составляются портреты Жукова-младшего со слов очевидцев, но это займет какое-то время. К тому же в последний раз Ивана видели в маске поросенка – в квартире Жуковых, иначе ты сам составил бы портрет. На улицы выгнали всех патрульных. Все беспилотники в воздухе. Твои люди сбились с ног, разыскивая мальчишку.

Ничего, в гробу отдохнут. Или в крематории.

Подобрав полы плаща, ты уселся на водительское кресло и прикурил следующую сигарету от обугленного фильтра предыдущей.

Завибрировал коммуникатор.

– Ну что там еще? – Ты, затянувшись, взглянул на экран.

Сделан запрос во всесоюзную Сеть на подтверждение личности Ивана Жукова. Запрос из милицейского участка. Пару секунд программа вычисляла номер девайса, с которого заветные слова попали в Сеть, затем высветилась строка цифр. Ты набил короткий текст, к которому прикрепил электронную печать Босса. Заодно координаты участка ушли группе захвата – верным парням без страха и упрека, готовым отрезать голову собственной матери, если ты прикажешь.

Электрокар сорвался с места и, набирая скорость, метнулся прочь из бетонного подземелья.

Мальчишке кто-то помогает, все это неспроста, подумал ты.

И хищно осклабился, чувствуя, что напал на след.

* * *

Следователь методично поглощал чипсы, а Жуков-младший соображал, что делать и как быть. Ничего толкового в голову не приходило.

А потом дверь кабинета с грохотом распахнулась – ее хорошенько пнули, выбив замок. В помещение ворвались вооруженные «калашами» люди в длинных плащах и в шлемах.

Иван оторопел. Даже не сразу узнал скуластого со шрамом, что стрелял по нему дома. Болезненная кожа на лице подонка в скудном освещении казалась синюшной, неживой. В кабинете резко завоняло синтетическим табаком – сигаретный дым человек со шрамом выпускал через нос.

Почему он здесь?! Неужели шпионы связаны с милицией?! Следователь – продажная сволочь!

Жуков-младший вскочил, стул с грохотом упал. Люди в плащах мгновенно вскинули автоматы с длинными глушителями, вспыхнули глазки́ лазерных прицелов. На груди заплясали красные точки.

– Хочешь жить – не дергайся. – Шрам заслонило облако дыма, после чего прозвучал приказ спеленать сына врага народа, и чтобы деру не дал, как в прошлый раз.

Не опуская «калашей», к Ивану шагнули двое.

– Уважаемый, не знаю ни вашей должности, ни звания… – Носатый следователь, отложив чипсы, встал из-за стола. – Короче, оформить надо все как следует. И нестыковка есть: личность этого щенка не подтверждена. И у нас не курят.

Говорил он столь решительно, что автоматчики остановились. Но на их командира носатый не произвел впечатления.

– Сядь и не отсвечивай. – Шагнув ближе к столу и перекрыв собой сектор обстрела, человек со шрамом всего на миг отвлекся на следователя.

Вот тогда Иван и бросился на него. На что рассчитывал? Думал, справится с шестью вооруженными мужчинами – пятью шпионами и следователем? Надеяться на это было глупо. И потому он просто хотел свернуть шею хотя бы главарю кодлы в плащах, отомстив за смерть матери.

Увы, этому не суждено было сбыться.

Грохнуло и жарко полыхнуло. В клубах дыма и пыли обрушилась стена кабинета.

В простреленный бок ударил обломок кирпича – охнув, Жуков-младший чуть отступил и поднял руки, защищаясь от неведомой опасности. Поврежденные компенсаторы комбеза не сработали. Как же так? Что случилось?.. Следователь лицом уткнулся в упаковку из-под чипсов, и по столешнице растеклась алая лужа. И пыхтел под забралом от натуги некто в плаще, пытаясь столкнуть с себя знатный шмат стены. А человек со шрамом, прежде чем все заволокло дымом, встал на колени, прямо как отец недавно.

Из копоти и пыли донесся крик:

– Жуков, на пол!

Иван подчинился, не задумываясь. Рефлекторно свалился на цементную крошку. Уж больно ситуация щекотливая, чтобы думать.

Направив автоматы в угар, уцелевшие автоматчики вдавили спусковые крючки. Бесшумные выстрелы выдавал лишь звон падающих гильз да визг рикошетов. А потом разом закончились патроны, чуть ли не синхронно отщелкнулись магазины – и тут послышался один хлопок, второй, третий… Рядом с Иваном, смачно хрястнув шлемом по обломку стены, свалился труп в плаще. Резко пахнуло горелым мясом. Там, где у нормальных людей живот, у трупа зияла дыра, в которую пролетел бы футбольный мяч. Чуть дальше легло еще одно тело.

Только бы не закашляться, не привлечь внимания – дым-то едкий, в горле першит. Жуков-младший пополз к пролому в стене. Кто-то схватил его за лодыжку. Не оборачиваясь, он лягнул свободной ногой, попал во что-то твердое – хватка сразу ослабла. На локтях и коленях продолжил путь.

У пролома было совсем уж дымно, глаза щипало, в горло словно плеснули кипятка. Иван закашлялся, чуть легкие не выплюнул. Потер глаза, и напрасно – только добавил под веки пыли.

Его вновь схватили, на этот раз за предплечье. Иван отмахнулся, но вцепились крепко. И потащили, как выяснилось, туда, где дышалось легче.

– Сам пойдешь или нести? – услышал он. А секунду спустя, проморгавшись-таки, увидел хромого парня из камеры.

Откуда здесь взялся? Как вообще?.. Иван завертел головой по сторонам, потом кивнул: типа могу стометровку пробежать, если надо.

– Ну и хрена стоишь, лицом торгуешь?! Или тут остаться хочешь? – Хромой дернул за предплечье так, что оставалось либо грохнуться, либо засеменить за ним.

Второй вариант устроил больше. Но миг спустя привычным движением – от захвата уходят в сторону большого пальца атакующего – Иван решил избавиться от навязчивой опеки. Увы, свободу не обрел, ибо держал хромой на удивление крепко, Жуков-младший словно угодил в тиски. Зато в горле полегчало вроде.

– Ты кто такой?

Главное – задать тон. Командный. В универе учили разговаривать с теми, кто ниже статусом. Были еще спецкурсы по управлению персоналом и армейскими подразделениями, менеджменту предприятий и так далее. Раньше Иван не общался с персами, но ведь надо когда-то уже применить теорию на практике.

– Что происходит?!

Ответа не последовало. Опираясь на трость, хромой потащил Жукова-младшего за собой по коридору. Вот и знакомая камера. Решетку разворотило, обломки прутьев выгнуло. Изнутри на парней испуганно взглянула женщина-уборщица, экологу еще не полегчало, а старик все так же сидел на топчане.

Навстречу Ивану и его спутнику спешили двое здоровяков в форме. Похоже, ЧП оторвало их от трапезы, ибо головы здоровяков не прикрывали сферы, зато белые салфетки прикрывали грудь. Оба явно хотели побыстрее разобраться с проблемой и вернуться к чревоугодию. Щекастые морды аж побагровели от усердия.

– Мужчины, вы бы вернулись к своим корытам прямо сейчас. – Хромой топал довольно резво, почти уже не припадая на ногу.

Увы, стражи закона не восприняли его всерьез. Наоборот – яростнее замахали на бегу дубинками.

– Жаль. – Не останавливаясь, хромой навел трость сначала на одного – вспыхнуло, а потом на второго – опять стало ярко.

Иван даже ослеп немного, но не оглох – услышал грохот. А как только пропали цветные пятна в зрачках, увидел обоих милиционеров на полу – мертвецы перегородили собой коридор.

Трость – вовсе не безобидная опора для инвалида. Внутри телескопической трубки, похоже, размещены баллон со сжатым воздухом и обойма небольших желейных шариков, которые из трубы выдувает в направлении цели. При попадании в твердую преграду – в бронежилет милиционера, например, – шарик размазывается, превращаясь в блин с внушительным радиусом. Герметичность желейной оболочки нарушается, начинка окисляется, происходит экзотермическая реакция. Тепла выделяется достаточно, чтобы не только прожечь кевларовые пластины насквозь, но и чтобы вынести дверь вместе с кирпичной кладкой.

А раз так, то… Кто, черт возьми, этот хромоножка в черном комбезе?!

В стремительный поток мыслей ворвался крик взъерошенного:

– Куда, суки, собрались?!

У этого стража порядка проблемы с инстинктом самосохранения. Заметив трупы коллег, кто бы, брызгая слюной, стал орать на убийцу? Точно не Жуков-младший.

– Куда, суки, собрались, я спрашиваю?!

– На прогулку. – Чтобы перезарядить «трость», нужно было посильнее сжать набалдашник. Щелчок – оружие встало на боевой взвод.

– Да вы у меня кровью ссать будете! – С дубинкой в руке взъерошенный выскочил из-за бронестекла.

Раздался хлопок. Грудь милиционера заляпало голубой слизью – будто кто высморкался, а через миг коридор озарила вспышка. Взъерошенный даже не понял, что случилось, его мозг еще жил, хотя легких и сердца не осталось. Пройдя пару шагов, он что-то даже просипел, а потом рухнул навзничь.

– Ты что делаешь?! – вскинулся Жуков-младший. – Нельзя! При исполнении… Люди же!

– Да ладно… На́ вот тебе.

В ладонь ему легло удостоверение личности элитного союзника – плоский прямоугольник размером с большой палец руки с выжженными на нем буковками «Иван Владленович Жуков».

– На память о прошлой жизни. И не стоит благодарности. – В руке у хромого возник тетрапак с апельсиновым соком, по прозрачной трубочке скользнула к губам желтая жидкость.

Сок?.. Иван мысленно примерил поверх коротких русых волос капюшон и прикрыл мелкие шрамики лица портретом Председателя. И животик имеется, и комбез из черной искусственной кожи. Как же сразу не догадался?! Тот самый ублюдок, что бросил ему вызов на крыше!

Иван расправил плечи, сжал кулаки.

– Узнал-таки? – Последние капли сока скользнули по трубке вверх. – Меня, кстати, Тарсус зовут. Но ты, малыш, можешь звать меня начальником. Да, так лучше всего.

На пробежке, когда столкнулись, этот Тарсус украл у Ивана чип. Очень ловко украл, умело. Но зачем кому-то чужое удостоверение личности? Оно настроено на конкретную биометрию, только хозяин может им пользоваться.

– Думаешь, зачем я взял? Надо ж было убедиться, что ты – тот, кто нужен.

Пустой пакет упал на пол.

Из динамиков у потолка раздался вой сирены. Голос, записанный много лет назад, потребовал: «Всем оставаться на своих местах! Запрещено покидать участок до особого распоряжения властей!»

Только сейчас Жуков-младший заметил, что «зрачки» видеокамер, натыканных тут и там, устремлены на него и Тарсуса. Да их же снимают!

Он шагнул к ближайшей камере и, задрав голову, четко произнес:

– Меня зовут Иван Владленович Жуков. Я и моя семья… мы – жертвы, на нас напали шпионы! Мы…

«Трость» с треском сложилась в небольшой цилиндр.

– Жаль, заряды закончились. Эй, жертва, ты чего, не врубился? Папашу твоего арестовали как врага народа, и сам ты теперь – враг. А с врагами в Союзе не церемонятся.

После бойни в милицейском участке Ивану трудно будет доказать, что он ни при чем, просто стоял рядом с убийцей, разговаривал с ним, и вообще… Но видеокамеры-то засняли случившееся в подробностях, а значит, все в порядке, видно же, что Иван не виноват!

– Сюда скоро со всей Москвы менты сбегутся и нас живыми брать не будут. Ты как хочешь, малыш, а я пошел. У меня на вечер планы.

На экране телевизора «Русская рулетка» подходила к концу. Обе женщины были еще живы. Ругаясь, они по очереди вращали барабан и подносили ствол к виску. И все это быстро-быстро – осталось меньше двух минут до того, как им в комнату пустят смертельный газ.

Стоит ли надеяться на помощь милиции после того, как Ивана сдали шпионам? Нет. Возможно ли, что, прибыв сюда, слуги закона откроют огонь на поражение? Да. А если он погибнет, это никак не поможет отцу. И за мать он так не отомстит. А парень в черном, Тарсус, какой-никакой, а все же союзник – защитил ведь от шпионов. Правда, его мотивы неизвестны, но…

Убраться отсюда, дождаться реакции властей на случившееся? Вариант. В любом случае здесь оставаться бессмысленно и опасно.

Иван шагнул за Тарсусом, который как раз взял за руку то немногое, что осталось от взъерошенного милиционера, и потащил к выходу. Оставляя багровый след, по полу волочились ноги в ботинках с высокими берцами. Ивана затрясло. До сего момента он лишь отстраненно наблюдал за гибелью людей, очень ему неприятных, но сейчас прочувствовал то, что случилось, и ужаснулся легкости, с которой парень в черном отбирал жизни.

– С вещами на выход.

Ладонь мертвеца прижалась к замку на раздвижных дверях из бронестекла.

Сирена выла, динамики дребезжали, запрещая покидать участок. Но ведь сотрудникам можно, да?

Жуков-младший оскользнулся на крови. Еще немного – и растянулся бы. Простреленный бок обожгло болью. Взмахнув руками, он встал на одно колено.

И это спасло ему жизнь.

С визгом стирая покрышки об асфальт, напротив выхода из участка затормозил панцер. Очередь из автоматической пушки ворвалась в щель меж бронированных створок – Иван как раз завершил свой кульбит. Пули вжикнули над головой, ударили в стену позади, раздробив пластиковые панели. Не дожидаясь поправки прицела, он растянулся на полу и пополз прочь от выхода. Это направление показалось наиболее логичным. Но Тарсус считал иначе. Он без труда поднял Жукова-младшего, будто тот разом стал легче на все свои семьдесят с мелочью килограммов.

– Держись крепче. – Закинув Ивана себе за спину и не дожидаясь, пока он исполнит команду, Тарсус в два прыжка вернулся к выходу из участка.

Пальцы впились в искусственную кожу. Как-то Жуков-младший прокатил на себе Лали – его «подвеска» позволяла брать такой вес. И ничего удивительного по сути Тарсус не сделал. Вот только не было нынче на нем «подвески».

Пули свистели со всех сторон. Чудом еще не нашпиговало металлом. Или чудеса тут ни при чем и Тарсус умеет выбрать оптимальный маршрут в огненном ливне из панцера, к пушке которого присоединились спаренный пулемет и автоматы из распахнувшейся двери боевого отделения?

«Запрещено покидать уча…» Динамик над макушкой разорвало на куски и микросхемы.

И вот уже союзник с персом в прыжке миновали распахнутые створки.

Упав на асфальт и вновь оттолкнувшись, Тарсус приземлился на броню панцера, а затем, отпружинив от нее, точно мячик, метнулся к вертикальной стене дома. Иван закрыл глаза, ожидая удара о бетонную вертикаль и падения. И да, его основательно тряхнуло, пальцы едва не разжались, но падать не входило в планы Тарсуса. Каким-то образом он сумел прилипнуть, что ли, к стене. И тут же, не теряя времени, вместе с живым грузом за спиной начал подниматься по небоскребу. Рывок – и они уже на третьем этаже. Еще рывок – и следующий балкон, выше, покорен. Потом – распластаться по бетону, вжаться в него, вновь как бы прилипнуть и миновать так несколько метров…

Жаль, на пушки и пулеметы не ставят глушители. Грохот выстрелов раздражал неимоверно, рикошеты нервировали, хотя ко всему этому союзник привык в симуляторах военной кафедры. Лишь сейчас он сообразил, что, точно живой щит, прикрывает собой Тарсуса. Может, для того только и нужен? Ну уж вряд ли. По крайней мере – не только. И вообще – успокойся, крепче держись и надейся, что парень в черном не сорвется. Силен, ублюдок, неимоверно силен, раз способен без «подвески» тащить на себе человека.

Но ведь это невозможно в принципе! Если б кто рассказал – Иван рассмеялся бы.

Как не поверил бы, и что жизнь может так круто измениться за считаные часы…

Грохот выстрелов смолк. Иван посмотрел вниз. Пушку панцера вместе пулеметом заклинило в крайнем верхнем положении. Беглецы теперь вне сектора огня громкого оружия. Но выберись патрульные из-под брони и жахни из табельного оружия, парням несдобровать. Вот только бравые ребята в шлемах и брониках не спешили лезть на рожон. Просмотрели уже небось по Сети бойню в участке – камеры-то в онлайне.

– Ох! – После очередного рывка к крыше Иван таки сорвался.

Пальцы разжались, он скользнул вниз. И ухватился за лодыжку повисшего над бездной Тарсуса. Высоко забрались. Из-за резкого смещения центра тяжести перса едва не оторвало от стены, к которой он действительно прилип предплечьями и коленями. Иван сильно-сильно зажмурился, открыл глаза. Нет, не показалось. Кожистую присоску, проросшую прямо из тела Тарсуса сквозь разрыв в комбезе, он видел отчетливо. Ущипнул бы себя для пущей достоверности, но руки заняты. Перехватившись за голень, чуть подтянулся. Мышцы под комбезом Тарсуса словно отлили из стали. Вместо натуральной плоти у парня в черном импланты? Причем особые, неизвестной модификации? А та невзрачная «подвеска», что была на «Председателе», – не более чем мишура для отвода глаз?

Без резких движений Жуков-младший взобрался обратно на спину Тарсуса. Выдохнул с облегчением. И услышал знакомое всем и каждому стрекотание. Вертолеты-беспилотники, или просто дроны, – непременный атрибут Москвы. Каждый житель столицы видит их сотню раз за день, не меньше. Размером в половину электрокара, дроны постоянно, как и дирижабли, кружат над городом. Но у дирижаблей маршрут запрограммирован, а беспилотники, управляемые операторами, могут спускаться к асфальту и подлетать к окнам. Потому-то мама всегда задергивала занавески – не хотела, чтобы подсматривали.

«Мама, я отомщу за тебя!» – поклялся Иван.

Беспилотник завис метрах в десяти от стены. Трепало волосы потоком воздуха от его лопастей. Динамики, встроенные в фюзеляж, загрохотали во всю мощь мембран: «Внимание! Вы подозреваетесь в нарушении общественного порядка. Также вы подозреваетесь в убийстве граждан Союза Демократических Республик. Также вы подозреваетесь в убийстве сотрудников органов внутренних дел при исполнении служебных обязанностей. Также вы…»

Кожистая складка – присоска – на правом локте Тарсуса с чмоком отлепилась от стены. Парней сильно накренило.

«…немедленно сдаться властям. У вас есть десять секунд, чтобы сделать это, после чего будет открыт огонь на поражение. Девять… Восемь…»

Тарсус натужно задышал. Лицо его побагровело, на висках выступили вены. Что-то пошло не так, организм его не слушался, присоска скукожилась, не раскрывалась и не липла к бетону.

«Шесть… Пять…»

Многоствольные пулеметы – по одному на пилонах по бортам беспилотника – с жужжанием провернулись. Автоматы заряжания подали ленты. Все, винтокрылая машина готова к бою.

«Три… Два…»

И тут полыхнуло.

Ударной волной Ивана вдавило в спину Тарсуса, а самого Тарсуса – животом и присосками в вертикаль. На миг стало жарко. И жар этот был таким сильным, что Жуков-младший забеспокоился, не загорелись ли волосы. К счастью, обошлось. Он обернулся. Обломки беспилотника разметало. Кус пластикового обтекателя ударил в ногу, оставив дымящийся мазок расплава. Десятки разных обломков – больше, меньше, с острыми кромками, коптящие и нет – врезались в стену тут и там, выше и ниже. А потом земное притяжение уронило все эти разрозненные уже части на проспект.

Из панцера внизу высунулись было патрульные, но, попав под горящий дождь, раздумали геройствовать.

А человек со шрамом стоял у входа в участок, за кормой панцера. Выжил, значит. Жаль, Тарсус не наподдал ему шариком из «трости». Во рту ублюдка дымилась сигарета. Неужто чада в участке не хватило? На плече его покоился ПЗРК[1]1
  ПЗРК – переносной зенитно-ракетный комплекс.


[Закрыть] того самого образца, которым комплектовались оружейки милиции. Пусковая труба задралась. «Шрам» щурился, разглядывая в оптику прицела две фигурки на стене. Именно он сбил беспилотник за секунду-две до того, как оператор дрона открыл бы огонь на поражение.

Но зачем?!

Иван не знал. И отсутствие вариантов его беспокоило.