Текст книги "Глава клана 2"

Глава 3

– …А теперь мы извлекаем этот орган, предположительно являющийся у этого существа аналогом печени, – уверенно комментировал свои действия чаровник Сеченов, копаясь во вскрытом брюхе лежавшего на столе «Белого». – Сейчас я аккуратно обрезаю поддерживающую ткань, в значительной мере отличающуюся от человеческой. И удаляю розовую жировую прослойку, характерную для данного типа монстров.

Признаться честно, зрелище, демонстрируемое нам через огромные, свисавшие с потолка зеркала, получилось более чем омерзительным. Хотя труп и был ранее заморожен, казалось, что существо, ну, или какая-то его часть, всё ещё было живым. Хотя препод и объяснил, что в данном случае чудище именно мертво и уже довольно давно. А нынешние сокращения кольчатых мышц, а также прочие «шевеления», есть не что иное, как реакция примитивной нервной системы, эволюционно изменённой под влиянием духов воды и жизни, характерной для данных созданий.

По-другому говоря, существо было убито и заморожено, однако кое-что внутри него просто отказывалось умирать. Например, та же самая довольно массивная и какая-то пузырчатая «розовая жировая прослойка», которую мужчина аккуратно двумя руками извлёк из тела монстра и водрузил на металлический поднос, поставив его под одно из зеркал.

Мерзость реально двигалась и, словно огромный, покрытый прыщами и какой-то неровный слизняк, пыталась куда-то уползти. А затем вдруг лопнула, залив поднос зеленовато-розовой жижей, похожей на гной. Да ещё и издав отвратительный булькающий звук.

Именно в этот момент несколько студенток не выдержали и, вскочив со своих мест, зажимая руками рты, опрометью бросились прочь из аудитории. Впрочем, смеяться над ними никто и не думал. Многие из наших однокурсников сидели бледные, явно едва сдерживаясь, а Нинка так и вовсе вцепилась в мою руку, словно клещами.

Сам я, признаться, тоже не был среди тех, кто спокойно смотрел на то, как разбирают на органы тело чудовища. Всё же я по натуре довольно брезглив, так что, пусть мой желудок и не бунтовал, но всё равно было очень противно даже просто наблюдать за вскрытием.

А тем временем ассистентка чаровника из клана Сердцезаровых, отвлекая на себя внимание, начала рассказывать о том, какой ценностью обладает данный, даже не орган, а кусок жира, в контексте современной алхимии. Так что пришлось спешно записывать, ведь, как оказалось, данное вещество, теперь уже едва сочившееся из сдувшегося куска непонятной материи, пусть с низкой эффективностью, но могло заменить некоторые труднодобываемые компоненты монструозно-животного происхождения.

Тем временем её начальник аккуратно извлёк из тела «Белого» кусок бледно-каштановой плоти и водрузил его на спешно подставленный ещё одним помощником поднос, который тут же перекочевал поближе к углубившейся в лекцию блондинке. Сам же Сеченов чуть отстранился от трупа и, кивнув подскочившей к нему девушке со стаканом воды в руках, позволил ей аккуратно снять с лица защитную маску и напоить себя.

Кажется, кто-то из первого ряда что-то спросил, но я в этот момент отвлёкся на Нину, а потому услышал только ответ ассистентки чаровника:

– Вскрытие тела подобного существа, – закончив с описанием отвратительного куска жира, пояснила девушка, мельком покосившись на своего старшего коллегу, – процесс чрезвычайно тонкий и требующий предельной концентрации. В первую очередь это связано с повышенной водянистостью тканей внутренних органов и хрупкостью их оболочек. А если брать данный экземпляр, несмотря на то, что он на самом деле мертв и даже одиножды побывал в глубокой заморозке, из-за реакций искажённых духами тканей он непроизвольно движется, и работать с ним крайне трудно. Тем более что при этом приходится пользоваться исключительно средствами стандартной хирургии, активно подавляя собственную живицу…

Старшая Сердцезарова, пока её начальник отдыхал, не спешила переводить тему на очередной извлечённый из «Белого» орган. Вместо этого она позволила студентам задать себе несколько вопросов, которые, надо сказать, были в основном не совсем по теме занятия, всё же в особенностях вскрытия трупов монстров мы пока мало что соображали. Ну и в частности кто-то поинтересовался: «Что это за чудик вообще такой?» и «Откуда он взялся?»

В общем-то, на второй вопрос я ответ уже знал, и ассистентка чаровника только подтвердила мои предположения. Этими самыми «Белыми», антропоморфными червями, то ли естественным путём, то ли через диверсию со стороны оказались «заражены» некоторые тоннели канализации под нашим городом. И, надо сказать, городу здорово повезло, что на всю сеть подземных тоннелей распространиться они ещё не успели.

Хреновые хищники и идеальные падальщики, эти создания, оказывается, расплодились там в немереных количествах, а с началом периода Уробороса впали в спячку. Но не абы где, а на промёрзшем дне холодных каналов и, в ответвлениях глубокого залегания так называемых «низинных сливах», где даже летом стоял лёд. Этаких понижающихся ответвлениях тоннелей, служивших стоками в каверну, расположенную под Москвой. Судя по всему, прямиком в тот бездонный проём, который я видел и даже пересекал, путешествуя на тележке по катакомбам.

Обнаружили их, по сути, случайно. При зачистке канализации от попытавшихся спрятаться в ней остатков разбежавшихся бунтовщиков боевыми пятёрками чародеев. Так, в общем-то, и выяснилось, что встреченный мною ранее по время поездки на пароцикле ответственный чиновник, хоть и выслушал, но либо позже подзабыл о том, что я ему сказал, либо вообще не придал значения словам какого-то там студента.

В результате, когда чародейские отряды сунулись в заражённые туннели, преследуя беглецов, «Белые», почувствовав их, начали массово просыпаться. А так бы дрыхли под водой прямо до самой весны. Что, собственно, и объяснило, почему во время моего недавнего героического прорыва за стены, дабы найти Бажовский посад и заполучить «Игнис», я так и не встретил на своём пути ни единого такого монстра! Ведь я шёл по обычным, «тёплым» тоннелям, в которых они ранее собирали падаль, охотились и обитали.

И, как оказалось, там же, в трещинах, разломах и прочих уютных уголках чудовища прятали часть своей добычи, предварительно отложив в неё свои яйца. Так что мне, можно сказать, несколько месяцев назад просто-напросто повезло, что из неё ничего ещё не успело вылупиться! Потому как сейчас, по словам всё той же старшей Сердцезаровой, камни в полу и стенах в некоторых местах буквально шевелились от ползающих под ними довольно крупных, жирных, белёсых червей.

В общем-то, чародеи ещё в первый заход уничтожили кого могли. Ну и целые замороженные образцы с собой прихватили. Даже сверх нужного для исследований количества экземпляров. Вот, чтобы добро не портилось, а ведь в противном случае тела всё равно пришлось бы уничтожить, в Княжеском Столе и решили расширить учебную программу всех академий, ознакомив студентов с новыми, ранее не известными науке монстрами.

Тем более что, хоть гадость вроде бы выжгли и выморозили, но, во-первых, не факт, что всю, всё-таки одно дело взрослые чудовища, бороться с которыми довольно легко, а совсем другое – ещё похожие на обычных червей личинки, несмотря на размеры, легко проникающие в щели между камнями кладки. В результате никто не мог гарантировать, что мы в будущем на миссиях не встретимся с подобными монстрами.

– …разрушение внешних стенок внутренних органов этого создания гарантированно приводит его разрыву и выплеску токсичного содержимого на руки проводящего вскрытие, – «не наша» Сердцезарова аккуратно отодвинула в сторону стоявшие перед ней подносы и подтянула к себе ранее извлечённый, всё ещё медленно дергающийся орган непонятного назначения.

Что-то вроде сизо-зелёного деформированного сердца. Которое, правда, пыталось не биться, а перекатываться, при каждом внутреннем толчке издавая противный свист. Его вытащили чуть ли не самым первым из разреза на уровне солнечного сплетения обычного человека, и, как и почти все остальные ранее продемонстрированные нам органы, отвечал он за пищеварение человекоподобного червя.

Ассистентка только слегка ткнула его специальной палочкой, а комок казавшейся довольно твёрдой плоти мгновенно лопнул, выплескав из себя непонятную жижу малинового цвета. Каучуковые медицинские перчатки, специально подложенные девушкой незадолго до этого под сам орган, мгновенно скукожились и словно сгорели, что было хорошо видно в обзорные зеркала. Да и несколько капель, оказавшихся на столешнице, тут же задымились, проедая покрытое лаком дерево.

Примерно то же самое, по словам ассистентки чаровника, происходило и с кожными покровами обычных людей, из-за чего это неказистое, на первый взгляд, создание было куда опаснее, чем мне раньше думалось. А вот одарённый легко мог защитить себя живицей, практически без последствий нейтрализовав вредное воздействие. Что девушка и продемонстрировала, просто проведя рукой над шипящей слизью, которая мгновенно прекратила разъедать столешницу и остатки скукожившейся резины.

– Так что, как вы можете видеть, от чаровника требуется филигранная работа ланцетом, дабы не только сохранить целостность слизистых плёнок, окутывающих внутренности данного существа, но и не испортить пригодные для алхимических работ реагенты. – Убрав поднос с лопнувшим органом, ассистентка пододвинула к себе тот, на котором лежал недавно извлечённый кусок плоти. – Итак! Перед вами псевдопечень «Червовека Белого», орган, также активно участвующий в процессе пищеварения червя, к сожалению, не имеющий ровным счётом никакой алхимической ценности…

Вскрытие, а точнее, разборка трупа существа на составляющие, как и сопутствующая лекция, продолжались ещё несколько часов. Всё-таки под данный семинар отводилось аж целых три пары подряд, из-за чего обеденный перерыв у нашего потока в эти дни смещался, и в столовой тех, кто предпочитал академический общепит, ждали после трёх дня. Вот только что-то мне подсказывало, что сегодня мало кто из первого года «ясеней» и «елок» почтит своим присутствием пищеблок или захочет посидеть в кафе «Берёзка».

И вот же выверты человеческой психики. Вроде бы и кровь, и кишки как монстров, так и людей многие видели не раз… а то и сцены похуже наблюдали. Да и от особой брезгливости выполнение уже первых городских заданий быстро отучает не только парней, но и девушек. Однако вид того, как чаровники методично потрошат мёртвое чудовище, разбирая его на запчасти, всё равно пробирал до костей, заставляя морщиться от отвращения.

Старательная, пусть и немного зеленоватая, Нина тщательно конспектировала всё, что рассказывала аудитории старшая Сердцезарова, в свою большую тетрадь, иногда что-то ещё и рисуя. А вот я и сидевшая неподалёку Дашка проявляли явную несознательность, просто слушая объяснения… Хотя и не уверен, что Светлова, с остекленевшим взглядом уставившаяся на лекторский подиум, вообще воспринимала то, что говорила ассистентка чаровника.

Для себя же я сделал из всего этого длинного занятия один-единственный вывод: данные монстры совершенно бесполезны, а потому следует убивать их побыстрее и даже не заморачиваться с возможными трофеями. Одной только демонстрации того, насколько сложно извлечь из них ценные для алхимиков части, было достаточно, чтобы понять – в боевых условиях обычному чародею, да к тому же без хирургических навыков, сделать это практически невозможно.

В остальном же… «Белый» жил, чтобы есть, рос, чтобы есть ещё больше, и ел, чтобы размножаться. Восемьдесят процентов его органов было предназначено исключительно для того, чтобы полностью переварить в желудочном мешке всё, что туда попадёт, включая метал, пластик и даже камни. Причём именно в «желудочном мешке», потому как на нём пищеварительная система монстра заканчивалась, а между ног у него имелся исключительно яйцеклад и похожий на опухший анус «мужской половой орган».

Даже представлять не хотелось, как спариваются эти создания, но сам процесс чаровник Сеченов умно назвал «синхронным гермафродизмом»… что бы это ни значило. Собственно, глубже в эту тему погружаться никто не стал. Да и скабрезных шуточек от парней и милого покраснения щёчек у барышень, которые непременно звучали, даже если на ботанике рассказывали о пестиках-тычинках очередной хрен-выговоришь лилии, нынче в аудитории не наблюдалось.

Чаровника же Сеченова, куда больше интересовала тройная дублирующая кровеносная система с десятью сердцами и похожий на огромного слизняка мозг существа, тянущийся от самой головы, которая ей на самом деле вовсе не была, вдоль заменяющей позвоночник лжехорды до самого яйцеклада. Ну и, конечно же, спиралевидные хрящи, заменявшие чудовищу кости, благодаря чему этот червь после стадии личинки мог имитировать человеческое прямохождение.

Мне же извлечённая хрень живо напомнила варёное макаронное изделие, называемое «спиральками». Очень было похоже, разве что длиною прямо со всю конечность существа. Но если порезать… Подобные мысли окончательно отбили у меня сегодня желание обедать… Тем более в столовой, где эти самые «спиральки» подавались каждый день наряду с другими гарнирами.

С точки же зрения тактики сражений, червовек являл собой одну сплошную уязвимость. Куда ни ударь, всё будет для него смертельно. Однако существо вполне могло одолеть и сожрать обычного простеца. И, соответственно, несколько тварей способны были прикончить раненого и ослабленного чародея, а то, что они довольно социальны и умеют помогать друг другу, я видел собственными глазами. Ну а про судьбу беспечного одарённого, заснувшего возле их логова, даже и упоминать не стоит.

И вот всё это лично мне важно было намотать на ус и запомнить. Не потому, что это тема данного семинара. А потому как у меня где-то под канализацией спрятаны вполне так себе несметные богатства. Наследство ещё одной ипокатастимы нашего клана, сгинувшей лет сто назад, оставив кучу трофеев и сломанный лифт, ведущий куда-то в таинственные глубины катакомб.

Нет, сам я туда соваться не планировал и даже больше скажу, не хотел от слова «совсем»! Но! Старшее поколение тут вроде как активно науськивало меня учиться пользоваться доступными человеческими ресурсами… А целая Демьяновская ветвь у нас собаку и лилипа съела на изъятии и продаже ценностей из разнообразных руин и прочих наследий сгинувших народов и цивилизаций…

Смешно сказать, как мысли о трупе и возможностях белёсого, похожего на человека червя в какой-то момент перескочили на тему, которую я гнал от себя в последнее время. Сокровища, хранящиеся в катакомбах… И ведь с одной стороны что-то внутри меня прямо-таки кричало: «Нет! Не смей даже думать! Это твоё и только твоё! Не надо никому ничего рассказывать…» А с другой – головой-то я понимал, что это верещат отголоски моего прошлого, когда кругом были только чужие люди, а я оставался сам по себе. Одинокий лютоволчонок в чужой стае, которая не набрасывалась на него, чтобы разорвать, только потому, что порой он был очень даже полезен.

«А теперь? – мысленно спросил я себя, выходя вместе с остальными студентами из прозекторского корпуса на улицу и вдыхая холодный и свежий зимний воздух. – Теперь я всё ещё один? Или всё же уже не один? Недавно я чуть было не поехал крышей, пусть и не сам по себе, желая стать именно главой своего клана, чтобы именно так ко мне относились… А сейчас я для пришедших людей князь Бажов. Тот самый глава. И они уже сделали для меня многое… но вот что я сделал для них, чтобы они меня уважали? Родился в правильной семье?»

Эти мысли и дальше неслись бы вскачь. Ведь, если быть честным с собой, ясно, что в данный момент я со схроном Бажовых, как говорит иногда Алёна про некоторых людей: «Как собака на сене!» – то есть ни себе ни людям! Ведь по большому счёту, как бы ни душила меня жадность, я просто не знал, как самому распорядиться тем богатством, а мои родственники подобным промыслом жили!

А с другой стороны, не будучи воспитанным в клане, я просто боялся, что меня кинут, отодвинут в сторону, а то и вовсе убьют! С точки зрения клановых, наверное, страх иррациональный. Ведь это клан! Как можно им не доверять?!

Но для меня, выросшего среди простецов, а затем познавшего юность на дне Таганской Нахаловки, вопрос «доверия», а тем более такого вот, полного, всегда стоял ребром. Демьян, Хильда и остальные… Это всё таки не мама с папой! Родители, которым я безоговорочно доверял, мертвы. А теперь знал, что и они хранили от меня свои тайны, которые нагнали и ударили по мне тогда, когда я не был к этому готов. Так могу ли я довериться, по сути, чужим людям, состоящим в моём собственном клане…

Я бы так и заморачивался, медленно шагая по заснеженным дорожкам парка, если бы меня внезапно сзади не обхватили нежные девичьи ручки в знакомых зелёных варежках. И приятный сердцу голос не сказал из-за спины:

– Антоша! Привет! Я так соскучилась…

– Откуда ты здесь? – обернувшись, я сам обнял Хельгу, прижав её к себе, а затем поцеловал мгновенно покрасневшую стесняшку Громову в быстро подставленные губы.

Благо в этом месте мы были одни, студентов вокруг не наблюдалось, а если кто и следил – так пусть обзавидуются! Я тоже по ней соскучился и даже не понимал до этого момента, насколько сильно. И уж тем более с поддержкой клана за спиной не собирался бояться реакции её родственников…

«А не двуличная ли ты скотина, Бажов? – мысленно, но как-то вскользь, ибо сознание улетало в небеса, укорил я сам себя не в силах оторваться от уст девушки. – Только что спрашивал сам себя, можешь ли им доверять, а сейчас готов прятаться за их спиной от…»

Воздуха не хватило, и мы разорвали поцелуй, но Хельга тут же практически повисла на мне и крепко прижалась, положив голову на мою грудь.

– Я так за тебя боялась… – прошептала она и вдруг затараторила: – Титан, монстры, бунт… а меня из небоскрёба не выпускали! А ещё Никиту ранили и я… я… Так было страшно…

– Знаю… – прошептал я, прижимая девичье тельце к себе, а затем вдруг сказал: – Мне тоже было страшно… За тебя!

– За меня? – Хельга чуть отстранилась и посмотрела на меня.

– Да… – я глубоко вдохнул холодный зимний воздух, наполненный лёгким ароматом её духов, и признался: – Когда гигант сшиб своим выстрелом небоскрёб… Я знал, что это не ваш «Небесный столп», но на мгновение…

* * *

Я прогулял «тактику», которая была назначена у нас после позднего обеда, и даже не собирался придумывать отмазок на завтрашний день, когда мне в любом случае придётся встретиться с преподом на второй паре. Хельга, только сегодня вернувшаяся в школу, была для меня самой уважительной причиной не появиться на занятии. А «тактик» – мужик нормальный, он поймёт, тем более после того, что всем нам недавно довелось пережить.

В приталенной шубке из серебристого меха и женской папахе чуть более тёмного цвета девочка выглядела самой настоящей чародейской боярыней, и я долгое время просто глаз не мог оторвать от её изящной фигурки. Мы… решили сегодня провести вместе как можно больше времени, побродить по парковым аллеям, погулять по школе и академии, просто наслаждаясь обществом друг друга. А там, как надоест бродить по улице решить, чем ещё заняться.

В определённой степени приятно было, что вновь ударивший крепкий мороз загнал в этот прекрасный день большинство студентов в учебные корпуса и в общежития. Далеко не все первокурсники умели защищать себя от минусовых температур собственной живицей, а кто, как я или Хельга, был обучен старшими родственниками – зачастую не имел должной мотивации вылезать из тёплых помещений на крепкий морозец. На спешащих куда-то по своим делам старших юношей и девушек мы просто не обращали внимания, другие же гуляющие по парковым аллеям парочки нас не беспокоили, как, впрочем, и мы их.

– Антон, скажи… – произнесла вдруг Хельга, когда мы, до этого болтая ни о чём, дошли до ворот огороженного леса, в котором проводился мой выпускной экзамен из школы, и девушка вдруг присела, подбирая варежками комок снега из сугроба и скатывая из него снежок. – Точнее, прости… Я спросить хотела, но об этом обычно не говорят, и вообще, это неправильно, но… Можно?

– Давай, – удивился я, глядя на её спину.

– Прости… Но у тебя… – Громова замялась, а потом выпалила: – У тебя, кроме Алёны, другие женщины в клане есть? Ну… с которыми ты… Нет, я понимаю, мальчикам это нужно! И вообще, пока это не моё дело, но…

– Но… – тупо повторил я, слегка выбитый из колеи, потому как подобные вопросы Хельга никогда раньше не поднимала, но я точно знал, что про бывшую посадскую девушку она знала.

– Но… но… – девушка повернулась, и я увидел, что её прекрасное личико было насколько красно, что аж пылало, – …но… недавно у Никиты восьмой ребёнок в нашем клане родился! Егором назвали… А я всё никак успокоиться не могу с тех пор. Всё… о тебе… Я умом понимаю, что это нормально… Но как-то сердечко…

«Хрена себе! – мысленно присвистнул я. – Никитос уже имеет восемь детей! А он на месяц младше меня! А я ещё удивлялся, как кланы умудряются поддерживать такую численность…»

– Нет, – почему-то внезапно засмущавшись, ответил я. – Кроме Ольги…

– Ольги? – удивилась Хельга. – Но… Лена…

– Она именно Ольга… А Алёна… ну, так её называл не особо грамотный отец, – ответил я. – А она так мне при встрече представилась. Так что она теперь и у нас, Бажовых, Алёна. Кроме неё у меня никого нет. И детей я заводить тоже не спешу.

– Это… Прости, я знаю, что это неправильно… – Громова счастливо улыбнулась. – Но я почему-то рада!

– И тебя совсем не беспокоит то, что я с Алёной… – раз уж пошёл такой разговор, задал я давно мучивший меня вопрос.

– Пока нет детей, – вновь покраснев, выдавила Хельга. – Наверное, нет. Ну… мама и няни учили меня, что мальчики всё-таки… Ну… Вам нужно! А там, какая разница, самому просто на простыню или… если, конечно, детей нет! Ой всё!!

Дальнейшая прогулка по территории академии какое-то время проходила в неловком молчании, пока Громова не отвлеклась на прыгавших по одному из трудных полигонов с полосой препятствий старшекурсников. Не то чтобы она, как золотая рыбка из аквариума, забыла наш разговор, просто, глядя на то, что вытворяли студенты то ли третьего, то ли четвертого курса, мы нашли повод взаимно преодолеть тот смущающий разговор.

В частности ещё и из-за таких вот неловких ситуаций данную тему обычно не принято было поднимать вне родственного круга. Всё-таки разные кланы, разные традиции, корнями уходящие в глубину веков, и, соответственно, то, что было нормально для одних чародеев, вполне могло считаться совершенно неприемлемым для их соседей. Да, конечно, на сегодняшний день уже сам полис диктовал новые нормы жизни и морали, но то, что происходило за стенами клановых небоскрёбов, посторонних никак не касалось.

И тем не менее осталась некая недосказанность, и от этого мне было немножко не по себе. Наверное, по этой причине я всё же решился вновь взбаламутить только-только успокоившуюся воду. Тем более что, раз уж подобный разговор случился, мне казалось, стоило его как-то логически завершить, расставив, наконец, все чёрточки над «ять».

– Скажи, Хельга, – произнёс я, привлекая к себе внимание девушки, с интересом наблюдавшей за тем, как две студентки, активно помогая друг другу, проходят один из коридоров тренировочного лабиринта, благо с обзорной площадки на небольшом холме, где мы остановились, было прекрасно видно, что происходило за стенами полигона.

– А? – девушка повернулась ко мне. – Что?

– Ну… я хотел спросить тебя, – немного замялся я. – А что ты сама об этом думаешь?

– О чём?

– О том, что у меня есть ещё одна женщина… – произнёс я, отводя взгляд от её сверкающих карих глаз.

На несколько секунд над площадкой повисла тишина, нарушаемая разве что скрипом снега под сапогами да выкриками подбадривающих друг друга студентов на полосе препятствий. Затем Громова тяжело вздохнула и, глядя на медленно плывущие по голубому небу облака, ответила:

– Я же сказала, что… всё нормально… – щёчки её вновь слегка зарумянились, то ли от мороза, то ли от вновь нахлынувшего смущения. – Прости, я тебе сейчас солгала. Мне это не нравится, Антон. Очень не нравится, и я ничего не могу с собой поделать… А что Алёна думает по поводу… ну, что есть я?

– Знаешь, ей, как мне кажется, всё равно, – задумчиво произнёс я. – Я пытался уже разговаривать с ней на эту тему… Но она просто не поняла, в чём, собственно, проблема.

– Вот как… – почти прошептала Хельга.

– Не думай о ней плохо… Она родилась и выросла в одном из глухих посадов, и у её отца официально имелось несколько супружниц, – поспешил объяснить я, потому как ответ мог быть воспринят двояко. – Так что она всегда знала, что и у её будущего мужа будет несколько жён. Да и уже здесь, решившись стать моей наложницей, она сделала сознательный выбор. Её ведь никто не обманывал… Ольга Васильевна честно рассказала ей обо всех перспективах подобно шага. Тем более что тогда она не была одарённой.

– Понятно… – протянула девушка и вновь посмотрела на меня. – Скажи, Антон, а ты её любишь?

– Не знаю, – честно ответил я, покачав головой. – Возможно, я просто привязался к ней… вот.

– А она тебя?

– Возможно, – я пожал плечами. – Скорее всего. Но я точно ей нравлюсь, иначе она не согласилась бы на подобное предложение. Всё-таки воспитание, да и человек она не тот, чтобы просто так прыгать первому же попавшемуся мужику в постель.

– А меня ты любишь? – Громова взглянула мне в глаза, и я увидел, как в её зрачках вспыхивают и тухнут маленькие искорки, что было одной из особенностей её клана.

– Уверен… что люблю, – с трудом выдавил я, чувствуя, как запылали щёки. – Знаешь, если ты хочешь… я освобожу Алёну. Тем более что теперь, в клане, она точно не пропадёт.

– Я думаю… что нет! Я этого не хочу, – уверенно и чуть нахмурившись, серьёзно ответила мне Громова. – Антон, что бы между нами ни происходило… Ты же понимаешь, что мы оба, а тем более я, просто не имеем возможности сами управлять своей судьбой. Кто знает, как сложится завтрашний день… Быть может, старейшины и мой отец решат отдать меня какому-нибудь мальчику из побочной ветви. Всякое может случиться…

– Надеюсь, что этого не произойдёт…

– Я тоже, – перебила меня Хельга и, встав на цыпочки, дотянувшись, поцеловала меня в губы. – Но если ты хочешь сейчас задать мне вопрос, люблю ли я тебя? То фу таким быть! Кто же так прямо задаёт порядочным барышням такие сложные вопросы!

Девушка звонко рассмеялась и, схватив меня за руку, потащила за собой по дорожке, ведущей в сторону центра кампуса. Я же, следуя за ней, честно говоря, на мгновение задумался, а уж не научилась ли Громова читать мои мысли?

Добравшись до главной площади и сверившись с большими часами, расположенными на башенке центрального административного здания, я решил, что времени у нас ещё полно, достаточно, чтобы сделать девушке конструктивное предложение. В «Берёзку» как-то не хотелось, тем более что школьников в ней всё-таки не очень-то приветствовали, да и вообще, их обычно не выпускали с территории, а Хельга выбиралась оттуда в основном благодаря небольшому блату. Вначале года она делала это из-за необходимости иногда видеться со своим родным братом, хотя как Громовы добились личного разрешения у Баяра, я, честно говоря, не знал. Ну а сейчас девушка могла спокойно бродить по территории кампуса в первую очередь из-за того, что Ольга Васильевна взяла её под своё крыло, сделав своей очередной ассистенткой.

В общем, поинтересовавшись у неё планами на вечер, а также тем, может ли она покидать школу и академию, или для этого нам нужно найти Никиту, я вновь пригласил её в синему. Хоть в прошлый раз она меня немного обманула на эту тему, однако я предпочёл поверить, что отец после небольшого боя дал-таки ей разрешение на нечто подобное… но с некоторыми условиями.

Последнее заключалось в том, что нам пришлось пойти в академический телефонный пункт, где она заказала звонок в свой родной небоскрёб. После чего, поговорив немного, протянула мне трубку, которая и сообщила суровым голосом её отца, что прогулку в город он разрешает. Но только под мою ответственность и с требованием, чтобы нас сопровождали как минимум двое взрослых из моего клана.

С подобными условиями пришлось не только согласиться, но и выполнить их, потому как с Громовых вполне могло статься послать кого-нибудь проверить, как, собственно, я держу слово. Хоть, конечно, и хотелось бы побыть ещё немного только вдвоём.

Так что, прихватив из коттеджа Ольги Васильевны пароцикл, мы в первую очередь заехали в наш Бажовский особняк, где я напряг первого попавшегося зеленоглазого подыскать мне двух сопровождающих чародеев из отряда телохранителей. И только после этого мы выехали по направлению к уже знакомому нам синема-дому «Корнев и сыновья». Причём, чтобы не заставлять своих родственников, словно дураков, бежать следом за пароциклом, мы дружно пересели на новенький недавно приобретённый кланом для собственных нужд пассажирско-грузовой паровичок.

Естественно, что приехали мы, можно сказать, наугад, потому как расписания сеансов я, естественно, не знал, да и не готовился к этой поездке, как к прошлому свиданию. И тем не менее ждать нам пришлось не более тридцати минут, которые мы с удовольствием провели в маленькой уютной кафешке. А затем аж на два с половиной часа мы по уши погрузились в проблемы маленького затерянного в какой-то пустыне посада, в который совсем недавно пришёл некий Нью-Йоркский чародей в смешной белой шляпе.

Лента была родом из далёкого и загадочного Нового Материка, где, собственно, и располагался тот самый полис Нью-Йорк, и всё в ней было очень и очень необычно. Начиная с костюмов героев и заканчивая пустынными пейзажами, поросшими какими-то зелёными ветвистыми столбиками и испещренными огромными каньонами, на дне которых копошились какие-то непонятные чудища.

Да даже то, что главного героя, крутого чародея Джима, периодически называли «погонщиком коров», было ну очень и очень странно. А уж над «честной дуэлью» с плохишом в конце фильма так и вовсе хохотал весь зал.

И было отчего. Эти два… «умных человека» встали прямо на главной дороге посреди того самого посада Нью-Хевен лицом друг к другу в странные стойки, очень похожие на пресловутого всадника, и, держа руки возле бёдер, долго смотрели друг на друга, медленно шевеля пальцами. А затем вдруг синхронно сложили печати, и, естественно, Джим был быстрее, и его ледяное копьё сразило злого Шерифа в чёрной шляпе! А затем был поцелуй с красавицей-простушкой Мэри и «погонщик коров» зачем-то на ночь глядя взял, да и ушёл из посада в закат.