Текст книги "Альпийская сказка и другие истории"

Райские врата

Ангелочки. Лишь бы не упали

Респект братьям Цимерман – создателям шедевра

Галерея и распродажа картин прямо в отеле

Наш отель «Луи» в Мюнхене

Знаменитый ресторан Хофбраухаус

Октоберфест продолжается

Респект Мюнхену

Личная история
(Еще до «Чайфа». )

На просьбу младшей дочери рассказать про свою молодость, интересные встречи и знакомства в памяти всплыла давняя история, которой я с ней и поделился. Начну по порядку. Молодые строители – победители социалистического соревнования между подразделениями Свердловского ДСК вышли на стройплощадку МЖК (Молодежный Жилой Комплекс) для строительства собственного жилья. В 21 отряде строителей оказались Володя Шахрин и Александр Шавкунов, которые работали ранее в одном строительном управлении. Парни пересекались по участию в общественной жизни СУ-20. Это и субботники, и КВН, и осенние балы, и марши протеста.

КВН. Конкурс капитанов

Запомнился слоган мероприятия политической активности «Сегодня лучше быть активным, чем завтра радиоактивным». Тогда и услышал первые песни Володи Шахрина, исполненные на этом марше. Вспоминаю по памяти строки – «В Нью-Йорке весна и в Свердловске лужи, там поют клевые песни, да и у нас не хуже, нет, не хуже…». Работа в МЖК по 10 -12 часов в день, с редкими выходными. В нашем 21 отряде оказалось только четыре профессиональных строителя, остальные ребята с предприятий дольщиков МЖК – УПИ, НПО «Автоматика», заводы «Вектор» и ЖБИ. Хорошие люди, но не строители.

21отряд МЖК

Рабочий класс

Поручили трем хлопцам-заводчанам пробить отверстие 2метра на 1 метр в ограждающей панели для ввода теплотрассы в дом, выделили компрессор с отбойными молотками. За два дня – результат близкий к нулю. Когда Шахрин сказал, что такое отверстие пробьет за два часа один и без компрессора – ему не поверили. Володя взял «тещу» (10килограммовую кувалду), лом и через два часа работа была выполнена. Больше с ним по строительным вопросам не спорили. А он в один из дней подошел ко мне со своим другом Бегуновым Володей, познакомил и попросил, как у командира отряда, разрешения порепетировать музыкальную программу после работы в строительном вагончике.

Бегунов Владимир – будущий соло-гитарист группы «Чайф» на празднике 21отряда МЖК

Отряд на пленере с семьями в редкий выходной

После трудового дня, уставшие ребята ехали в свои семьи, а два Володи готовились к первому концерту на площадке МЖК. Наступил долгожданный вечер. Ребята были раскрепощены, Шахрин вел конферанс и исполнение музыкально-вокальных композиций в ДК МЖК было встречено среди товарищей по работе здорово. Позднее, 25сентября 1985года был назван днем рождения группы «Чайф». И вот построен наш дом, идет распределение квартир по результатам работы отряда и каждого бойца. Володя Шахрин пошел выбирать себе квартиру одним из первых, только спросил – Какую квартиру выбрал Макарыч (так меня зовут все мои близкие)? Ему ответили, что квартиру под №36. – Дайте мне 35 квартиру! и долгие годы мы жили рядом.

Соседи

Позади работа в МЖК, мне поручили возглавить бригаду монтажников в управлении, из лучшей бригады Лисина в СУ-20 перешел к нам и Володя Шахрин. Молодые семьи, маленькие дети, новые, но необустроенные квартиры – все побуждало зарабатывать деньги бывших мжковцев, вот мы и уперлись. Как результат. Если зарплата в отрасли была 170рублей в месяц, то у нас она была в диапазоне от 300 до 500рублей, выше чем у профессора, доктора наук на должности завкафедрой (правда, сам Шахрин говорил позднее, что ушел со стройки с зарплаты 250 – 300рублей, хотя у меня сохранились ведомости о заработной плате за тот период, но это не принципиально). Вскоре мы стали бригадой коммунистического труда, победителями в соцсоревновании во всесоюзном конкурсе, получили звание бригады имени Ленинского комсомола. Статьи в газетах, интервью с членами коллектива, в котором работают и люди с высшим образованием и даже представитель власти – депутат райсовета Шахрин В. В. Снова ко мне подошел Володя и попросил принять в коллектив его друга – Бегунова, который в свое время окончил вместе с ним строительный техникум и работает сегодня в свердловском метрострое. Бегунов пришелся в бригаде ко двору, но если Шахрин – высокого уровня профессионал-строитель, увлеченный работой до куража, то Володя Бегунов работал добросовестно и запомнился больше своими разговорами про политику, перестройку и музыкальную жизнь забугорную. Всегда приносил на работу газеты и книги, а журнал «Огонек» со статьями Виталия Коротича и Боровика всегда был при нем. После трудового дня и по выходным два Володи снова репетировали в строительном вагончике. И заявились на участие в первом фестивале свердловского рок—клуба летом 1986года. Дворец культуры имени Я. М. Свердлова переполнен, в фойе и на улице обсуждают перспективы выступления «Наутилуса», «Трека», «Сфинкса», «Кабинета». Много говорят о Насте Полевой, Славе Бутусове, Александре Пантыкине, Мише Перове; шансы на успешное выступление ребят со стройки практически равны зеро. Оглушительное выступление группы «Чайф», зрительный зал был порван напрочь! Начались выступления, первые поездки без отрыва от основной работы и опять Шахрин пригласил меня на серьезный разговор. – Макарыч, мы с Вовчиком (так он звал Бегунова) намерены посвятить себя музыке, совмещать любимое дело со стройкой уже не получается, хочу услышать твое мнение. – Уйти со стройки не трудно, но как вы будете кормить свои семьи, надо все серьезно обдумать и взвесить, не принимайте поспешного решения. – Да, мы, в принципе, уже все решили, у нас будет выступление в ленинградском дворце молодежи (ЛДМ), поедем с нами, посмотришь, посоветуешь.

Декабрь 1987 года. Питер. Поселились в гостинице при ЛДМ и через служебный вход прошли к сцене. Из кулис, смотрели мощное выступление группы «Калинов мост», а рядом, на полу сидел симпатичный парень и изучающе вглядывался в сибиряков. На мое предложение сесть на свободный стул – ответил вежливым отказом – спасибо, но мне здесь очень удобно. Лицо молодого человека показалось знакомым, толкнул Шахрина в бок и тихо спросил – Это кто? – Костя Кинчев – ответил Володя. А на сцену между тем вышла группа «Кино» с Виктором Цоем, затем офигительный, танцующий Гаркуша с группой «Телевизор». Наступило время Ч и вот «Чайф» на песнях «Ты это сказала» и «Вместе немного теплей» поднял зал, все начали подпевать и танцевать, зажигать свечи и включать фонарики. Оглушительный успех. А у меня, человека далекого от музыки и от рока, в частности, гора свалилась с плеч. На такой прием, я думаю, не рассчитывали и сами уральские горцы. Потом в комнату, а Шахрин поселился со мной в одном номере, набилось народу, как сельди в бочку. И музыканты «Аквариума», «Кино», «Телевизора», и многих других групп выпивали, чего уж скрывать, хвалили «Чайф», неформально общались. Находящийся рядом со мной парень с бородкой, в очках, о чем—то спросил, я ему ответил, мы разговорились. Когда собеседник узнал, что я живу в этом номере, то спросил – Ты из «Чайфа»? – Нет, я с ними, из Свердловска, но не музыкант. – Мне очень нравится Свердловск, ведь мы земляки. Я из Уфы, но бываю в вашем городе. – Раз тебе нравится наш город, то давай познакомимся и выпьем по этому поводу. Меня зовут Александр. – А меня – Юрий. Повторили по сто, поговорили о завтрашнем продолжении музыкального мероприятия, и я пошел по своим делам. В коридоре гостиницы толпа поклонников рока набросилась на меня с расспросами, о чем со мной говорил Шевчук. – Это Юрий Шевчук? – спросил я растерянно у толпы, получил утвердительный ответ и немедленно вернулся в номер, подошел к Юрию, сказал – Давай перезнакомимся, так как являюсь поклонником твоего творчества, начиная с альбома «Переферия». Юра добродушно улыбнулся, пожал мою руку, и мы снова подняли за знакомство. Через какое—то время встретил в вестибюле отеля Бегунова. Володя спросил – Макарыч! У тебя паспорт с собой? – Да. – Тут надо девушку провести к нам, она идет на встречу с группой «Кино», а вахтер не пропускает. Поможешь? – Не вопрос. Подходим к вахте, подаю паспорт и прошу пропустить гостью. Дежурный посмотрел на список проживающих, в мой документ, затем спросил симпатичную девушку – Иностранка?! Та радостно ответила – Иес. Джоана Стингрэй. Грозный взгляд бдительного вахтера переместился на меня, и он вымолвил – Лично отвечаешь за иностранную подданную. Чтобы в 23—00 покинула гостиницу. Прошли в номер и какие-то дела отвлекли меня от спутницы. Вскоре большая часть музыкантов поехала продолжать банкет к Мише Борзыкину, лидеру группы «Телевизор», приглашали и меня, но отказался по причине позднего времени и планам на завтра. И вдруг, в 23—00 приходит дежурная по этажу и просит иностранную гостью покинуть гостиницу, а ее нет – уехала с основной компанией. Иду на вахту, объясняю ситуацию, а мне не верят и паспорт не отдают. – Завтра с вами будут беседовать в другом месте. Там разберутся. И радостно так это произносят, а мне не весело. Организаторы фестиваля разъехались, что делать – не знаю. А тут по коридору идет музыкант из группы «Кино», обращаюсь к нему за помощью. Через пятнадцать минут принесли мой молоткастый, серпастый паспорт, как договорился питерец с администрацией – тайна, покрытая мраком. Джоану Стингрэй я запомнил надолго. Утром следующего дня поговорил с Шахриным и Бегуновым. Сказал, что смотрятся они очень прилично, по моему мнению, абсолютно на равных с ведущими коллективами рок-музыкантов страны. Еще через два месяца ребята ушли со стройки и все у них сложилось как сложилось. Но это уже не моя история.

Семейные хроники

Валерий

22 июня 1941года началась война. Отца, Казакова Захара Артемьевича, в числе других мобилизованных отправили в августе в запасную часть в Чебаркуль Челябинской области для обучения и боевой подготовки. В октябре 1941года сформированы очередные маршевые роты для отправки на фронт, в одной из которых находился и наш отец. Мама, оставив на попечении дедушки малолетних Женю и Витю, добралась до Чебаркуля, с тем, чтобы проводить Захара Артемьевича на фронт. В июле 1942года у нее родился сын, которому дали имя Валерий. Детство у него, как и всех детей военных лет, было тяжелым. Но мальчик рос, окончил среднюю школу и вступил в самостоятельную жизнь. Валерий серьезно относился к любому начинанию. Работал на стройке, изучал античную философию, занимался танцами (в составе ансамбля объездил с концертами полстраны), посещал театральные премьеры, выставки, много читал, отдавая предпочтение русской классике. Подрастали младшие братья и сестра. В стране – освоение целины, под влиянием времени поехали на молодежную комсомольскую стройку – вторая линия железной дороги Пермь – Свердловск в мосто-строительный поезд (МСП230), базирующийся в поселке Шаля, – Валерий и младший брат Михаил. В уральской тайге жили в палатках, кормили мошку и комаров; самый сложный участок от Шали до Кузино Валерий строил без брата Михаила, который уехал к родителям в Кросноисетское. После завершения комсомольской стройки Валера вернулся в строительное управление №19 и там, в работе, был лучшим специалистом треста «Уралтрансспецстрой». Как передовика откомандировали в Москву, где принимал участие в реконструкции министерства строительства. Вернулся из столицы и приехал к родителям в гости, среди разных подарков всем, привез и, диковинные по тем временам, напитки – кубинский ром и коньяк КВ. Дегустаторы – папа и старшие братья пили ром из маленьких рюмочек, смаковали, морщились, – ох и крепкая зараза, 70градусов-, больше всех крепость алкогольного напитка оценил отец. А тут и мама пришла в горницу, переделав свои дела по хозяйству. Ей тут же поднесли ром в большом граненом стакане и, в предвкушении предстоящего конфуза, стали ждать эффекта. Мама намахнула за один подход, закусила соленым груздочком (та еще закуска для рома), сказала -вкусно– и пошла хлопотать на кухню. Женя со словами – «Кина не будет, мама всех умыла» – завершил дегустацию. Позднее, в строительное управление, под поручительство Валерия, его авторитет был непререкаем, пришли работать Евгений – механиком по машинам и механизмам, Виктор – трубоукладчиком, Владимир, перед армией – монтажником. В Свердловск из Зауралья перебралась сестра Ольга, успешно сдала вступительные экзамены и поступила в техникум торговли. Валерий взял шефство над сестрой, помогал писать сочинения, знакомил с культурной жизнью большого города и оказывал существенную материальную помощь. Часто водил сестру в театр музыкальной комедии, и по признанию Оли, по прошествии многих лет, не игра премьера Маренича и молодого Жердера привлекали ее в очаг культуры, а эклеры в буфете театра. В 1969году, после 9класса, на лето приехал к Валерию самый младший из братьев – Саша. Поселился в одной комнате общежития со старшим братом и три месяца отработал в СУ19 под руководством Валерия, который не разрешил потратить младшему ни одной копейки денег, а взял его на полное обеспечение. Саша принял городскую жизнь сразу, этому способствовали и поездки на озеро Шарташ, и посещение кинотетров, и музеев, и читальных залов библиотек, и увлекательных походов на Флюс, Спортивную, Волчиху, Каменные палатки и многое другое. В деревню Саша после этого съездил, чтобы забрать документы из средней школы, но это другая история. Пришло время и Валерий влюбился в скромную девушку, которая работала на камвольном комбинате в ткацком цехе и училась в институте. Они поженились. Валерий много работал, занимался саморазвитием, атлетической гимнастикой, а его жена продвигалась по карьерной лестнице – мастер, инженер, после вуза – начальник цеха. И тут Наде предложили должность главного инженера крупнейшего в стране камвольного комбината в Кустанае, она согласилась, и семья переехала в Казахстан. Через два года Надя – генеральный директор завода, а Валерий в ремонтно-строительном подразделении комбината на рабочей позиции. Самолюбие уязвлено, перспектив никаких и Валерий уходит из семьи. Дальше – жизнь по нисходящей. Стал выпивать, уехал из Кустаная к родителям в Сосновку. Там сошелся с Ниной, попавшей на Урал по стечению обстоятельств из Забайкалья, дальше работали и отдавали дань Бахусу уже вдвоем. Помогал младшему брату, который после службы в армии учился на дневном отделении Уральского госуниверситета – каждый месяц по 40рублей до конца учебы, а это 30% заработка Валеры в деревне. Поддался на уговоры Нины, и они переехали на ее историческую родину – в город Борзя Читинской области. Пришло письмо родителям со следующим текстом: «Живу в Борзе, потихоньку борзею.»

Михаил

Родился в 1945году. Семилетка. ПТУ в Шадринске. Всегда при родителях, при разнице с сестрой в четыре года, а с младшими братьями – шесть и восемь лет; участия в воспитании младших старался избегать, со старшими братьями также не складывалось, все особняком, да в одиночку, таким и запомнился. Правда, предпринял попытку проявить себя и поехал с Валерием на комсомольскую стройку, но не выдержал трудностей, вернулся к родителям и до армии работал в машино-тракторных мастерских (МТМ) токарем в селе Красноисетском. Дружил с Алькой Курочкиной, соседской девчонкой и порой, по вечерам было трудно понять кто кого провожает после танцев домой, то ли Миша Алю, то ли Алька Мишу. Призвали Михаила в армию и пошел он укреплять оборону родины – в стройбат. В Красноярском крае, при строительстве военного объекта, что-то нехорошее произошло в соседней ракетной части и перебросили солдатиков из строительных войск, как ненужных свидетелей и пострадавших, в Среднюю Азию, на золотоносную реку Зарафшан, в строящийся город будущего – Навои. Родители очень переживали за Мишу и летом 1966года собрались к нему в Навои. Взяли с собой в поездку младшего сына Сашу, который совсем недавно перед этим перенес тяжелую хирургическую операцию. Поезд «Свердловск – Оренбург». Первая большая остановка, город Валерия Чкалова, Оренбург. Парк культуры и отдыха имени Валерия Чкалова, мост, под которым пролетел знаменитый летчик, школа его имени, сквер, улица имени Чкалова и т. д. и т. п. Колхозный рынок – поразил ценами. Фрукты и овощи в десять раз дешевле, чем в Каменск-Уральском и Свердловске (потрясение на всю жизнь). Сформировали новый состав, и мы поехали дальше. Жара Аральских степей, город Чимкент – следующий пункт в нашей поездке, гостили у Гали Мусихиной, нашей близкой родственницы; гуляли под южным небом на узбекской свадьбе, распробовали настоящие шурпо, плов и другие блюда азиатской кухни. И снова в дорогу. Ташкент планировался родителями как станция, на которой за пару часов можно закомпостировать билеты, купить продукты в дорогу и пересесть на поезд до Навои; мы все знали о землетрясении в 8баллов, разрушившем город в апреле этого года, но действительность оказалась трагической; страшным испытанием и для нас. Обо всем по порядку. 4 июля 1966года наш поезд прибыл в Ташкент, который снова испытывался на прочность подземными толчками в 7 баллов. В городе разрушения, пожары, спасатели и пожарные, скорые и милиция, паника среди населения и мы, неприкаянные, оказавшиеся в ненужное время, в ненужном месте. Двое суток на улице, вокзал заблокирован, идет эвакуация пострадавших, раненых, лишившихся крова. Не знаю – как, но мама достала билеты на поезд до Навои и садились мы в вагон с боем, как в фильмах про гражданскую войну; пытались уехать все – и с билетами, и без билетов, и военные, и какие-то люди с предписаниями и телеграммами. Кошмар. Поехали, разрушенный Ташкент скрылся из виду. Папа снимал стресс спиртным, и тогда, по поручению мамы, я налил в бутылку воды и подменил ею спиртное, а отец наливал стопку за стопкой, не осознавая, что это не водка, а вода, пил, морщился, закусывал, делал все сосредоточенно, молча, с каким-то ожесточением – всем в купе было не по себе. Вот и Навои. На улицах ослики и ишаки, мальчишки предлагают воду и холодное молоко из кувшинов, такая жара, что страдающий после вчерашнего папа покупает кувшин молока и с наслаждением пьет на солнцепеке и вдруг, прямо на лицо отца прыгает из кувшина большая жаба. Оказывается, при отсутствии холодильников очень эффективное средство уберечь молоко от преждевременного скисания. Реакция отца не поддается описанию, его выворачивало наизнанку и два дня он не ел и не пил.

Но вернемся к персонажу. Нашли воинскую часть, нас провели в казарму, показали кровать нашего защитника отечества, затем провели экскурсию по территории, пока посыльный не привел Михаила с передовой – от токарного станка на заводе, где он трудился на благо родины. Приветствия, объятия, увольнительная на 48часов бойцу, и мы пытаемся поселиться в гостиницу, но мест нет и не предвидится. Михаил с кем-то переговорил и нас поселили в чистую комнату в помещении барачного типа, справедливости ради надо сказать, что и другие здания были одноэтажными и, как две капли воды, походили на наше – не было еще в Навои высотных зданий и той красоты, за которую через три года ленинградские архитекторы получили государственную премию. Живем, общаемся, Миша днем уходит служить, а по вечерам с нами. Сидим субботним днем в комнате, видим в окно – мама идет с рынка. Три минуты ее нет, десять минут – ее нет, выходим на улицу – нет мамы. Миша побежал искать, а мама приходит через полчаса, вся такая задумчивая, смотрит по сторонам, а затем показывает нам на выход. Волнуемся, выходим вместе на улицу и тут мама спрашивает, а знаем ли мы, где живем, и не кажется ли нам странным, что все соседи и в нашем доме и в расположенных рядом – исключительно мужчины? Нет ни одной женщины, ни одного ребенка. Оказывается, маму возле дома окликнул пожилой мужчина, пригласил зайти к нему в комнату, а потом стал расспрашивать – за что сидит ваш сын? По какой статье? Какой у него срок? Мама ему отвечает, что вы мол, что-то путаете. Наш сын служит в армии, и вообще, отличник боевой и политической подготовки. Мужчина покачал головой и сказал – не хотите говорить правду и не надо. И так все понятно. Во всех бараках сидят осужденные по самым серьезным статьям. Например, предоставивший вам комнату друг Миши сидит за убийство, сидеть ему осталось год, вот он и расконвоирован, живет на поселении, как и мы все. Выслушали мы это все, а тут и Миша пришел и подтвердил, что все сказанное смотрящим – правда. Решение мама приняла сразу и через час мы были уже на вокзале, попрощались со служивым и отбыли на Урал. Позднее, я прочитал у Федора Раззакова о Навои в книге «Коррупция в политбюро: Дело «красного узбека» – «Строительство началось (теперь об этом можно писать открыто) силами трех подразделений МВД Узбекистана (колонии: поселения, строгого и усиленного режимов) и специализированным военностроительным полком. Небольшая группа вольнонаемного состава, в основном работники Навоийского комбината, представляли дирекцию строящегося предприятия. Так началось строительство крупнейшего предприятия страны по золотодобыче на 5миллионов тонн руды в год, которое было завершено успешно и досрочно в марте 1967года».

Осенью 1967года брат и его сослуживец – получили отпуск и приехали в Пирогово, к родным на побывку. Встречали по высшему разряду, тем более, что сослуживец приехал на собственную свадьбу – женился на красивой девушке, дочери завуча школы. И все взрослые нашей семьи были приглашены на свадьбу и погуляли на славу. Отпуск пролетел как один миг, уехал Миша со старшими братьями в Свердловск, где снова пировали, да так, что Миша опоздал на регистрацию при посадке в самолет, и как не уговаривал персонал и служащих аэропорта, но на рейс его не допустили. Самолет ИЛ-18, следовавший по маршруту Свердловск – Ташкент, разбился при взлете над поселком Рудный (микрорайон – Химмаш). Все погибли: и экипаж, и молодожен – сослуживец брата. Стройбатовец со старшими братьями пьянствовал неделю, повод нешуточный, не просыхая, а затем отбыл к месту службы поездом.

Отслужил Михаил Захарович в армии, вернулся к родителям, которые жили в пригороде Каменск-Уральского – селе Пирогово. Начал работать завклубом и по совместительству, преподавателем музыки в местной школе, а куда еще податься бывшему воину строительного полка с его могучими познаниями и жизненным опытом в полных 23года. Стал поглядывать на девушек, а чтобы сын не разбаловался мама действовала в своей обычной манере – стремительно и авторитарно. Сосватала девушку Надю, тактично подождали почти до очередного дня рождения – новобрачной исполнилось бы 17лет и сыграли свадьбу с большим размахом. Вся деревня гуляла две недели – с 8июня по 22 июня (совпадение по датам с ВОВ случайно). Молодые решили жить в городе и перебрались в Каменск-Уральский, в шести километрах от отчего дома. Миша пошел работать на КУМЗ (Каменск-Уральский металлургический завод) токарем, потом резчиком по металлу, где и трудился до выхода на пенсию, получая за доблестный труд медали и ордена. Воспитал двух дочерей – Ирину и Лену, которые создали свои семьи, помогал растить внука, сейчас ждет правнуков. «Как женили Мишу», так говорил Захар Артемьевич, «так в той родне он себя и нашел.»

Владимир

С самого рождения в 1951году мальчик поражал окружающих его людей. Единственный в семье – был левша, до трех лет не ходил, при этом передвигался необычайно проворно на пятой точке, при помощи рук и однажды потерялся; после многочасовых поисков был найден спящим на сельском кладбище в километре от жилья. После этого сильно заикался, но от недуга вылечила деревенская знахарка. Вова обладал поистине феноменальной физической силой, был очень доверчив и прост, всегда ведом, предпочитал отдавать инициативу в принятии решений другим. Рос Володя спортивным, в учебе не блистал, но в боксе ему равных не было, как и не было желающих подраться с ним один на один. Да вот вам два примера. Играют две команды в футбол до самой темноты, проигрывает команда, в которой играет и Вова, домой никто уйти не может – брат не отпускает, а результат для его команды все-равно неутешительный. Получают взбучку все – и побежденные и победители и только после этого идут домой. Деревенским хлопчикам это как-то надоело, и однажды на футбольном поле появился высокий городской парень, который не просто играл в футбол, а постоянно провоцировал Володю – то толкнет, то подножку подставит, а брат играет, не обращая на это внимания. Но когда городской сбивает Володю без мяча, то до брата доходит, что его провоцируют на скандал. Он идет к парню разобраться, а тот выхватил финский нож и угрожающе им поигрывает. Когда расстояние между молодыми людьми сокращается метров до пяти, то местные пацаны начинают дружно кричать горожанину -«Никель, беги». Зачинщик бунта роняет финку и бросается наутек, спасаясь бегством – мало кто мог выдержать напор Владимира. Обе футбольные команды получили за проявленную инициативу внеочередную порцию лещей и разошлись по домам. И еще. Поехал Вова с младшим братом Сашей в город – купить тетради к учебному году. Только отошли от автовокзала на УАЗе (микрорайон в Каменск-Уральском), как к ним обратились двое из местной шпаны с просьбой разменять 20копеек. Володя выгреб медяки из кармана и начал отсчитывать мелочь, в этот момент один из городских ударил брата по ладошке – деньги и рассыпались, недоброжелатели опрометчиво начали собирать монеты, наконец Вова понял, что его разводят, а тут из двора вышли еще трое: один с заточкой, второй с велосипедной цепью, третий с металлическим прутом. Младший брат не успел вмешаться, как все было закончено: пятеро нападавших валялись на тротуаре и корчились от боли, а Владимир собирал свои деньги с земли. После покупок канцелярских товаров, Саша с трудом уговорил Володю вернуться в деревню Пирогово не на автобусе, а через КУМЗ (Каменск—Уральский металлургический завод) на попутке и когда они по скверу шли на троллейбусную остановку, то видели в районе автовокзала большую толпу местных подростков, среди которых были и все те, кто пострадал пару часов назад от брата. Они явно кого-то поджидали, но не судьба.

Среднюю школу Владимир заканчивал в Каменск-Уральском, где его взял к себе в секцию знаменитый тренер Дементьев, воспитавший и чемпионов Европы и мира по боксу. Позднее он говорил, что Володя единственный из его учеников, кто в трудной ситуации в разы усиливал концентрацию и точность ударов, предрекал ему блестящее будущее. Правда, Володя поднялся в боксе только до звания кандидат в мастера спорта из-за смены жизненных приоритетов, но не будем забегать вперед. Пришедший из армии брат Михаил взялся поднимать культурный уровень жителей Пирогово, возглавив сельский клуб в должности заведующего. Все шло своим чередом. Кинофильмы, бильярд, библиотека, танцы по выходным. Пришел однажды в клуб Виталий, сослуживец Михаила, с друзьями, подругами. Субботний вечер заканчивался, Виталий вдруг объявил, что танцы будут продолжаться до утра. Завклубом выразил свое несогласие и тут же схлопотал от сослуживца демонстративную пощечину, а в следующую секунду от удара Владимира, который танцевал поблизости, триумфатор влетел в угол между стеной и печью, да так там и застрял. Выбрался с помощью приятелей и вызвал Владимира на улицу поговорить. Народ потянулся из клуба посмотреть на противоборство парня после армии с десятиклассником, но все закончилось за считанные секунды: джеб с правой и сокрушающий хук с левой, со стороны Володи и армейский кореш Михаила на танцы больше не приходил. Вскоре родители переехали в Сосновку, куда навестить родителей и проводить Володю в армию приехала дочь Оля с подругой, сам брат Владимир с другом – Мишей Устьянцевым, и пошли, под руководством аборигена – младшего брата Саши, в клуб на танцы. Общались между собой, танцевали с гостьями из Свердловска, но местным парням хотелось разнообразия и они начали задирать городских. Поручив Саше проводить девушек домой, боксер Володя с другом Мишей, который был чемпионом спортобщества «Буревестник» по борьбе самбо, удовлетворили желание местных мачо – подраться с городскими, по полной. Два года местная публика интересовалась, как Володя служит и когда вернется домой и дождались. Армейский авиамеханик прибыл в Свердловск аккурат к 18-летию брата Саши в военной форме старого покроя, в кирзовых сапогах, со спортивными значками, знаками отличия и классностью. Младший брат купил «дембелю» костюм, туфли, галстук, рубашку, часы и редкую по тем временам вещь – болоньевый плащ. Вечером пошли в ресторан «Савой», расположенный в подвальчике гостиницы «Большой Урал», по-поводу дня рождения большой компанией – человек восемь. Все шло замечательно – праздновали, танцевали; именинник с другом Вадиком Колоколовым познакомились с девушками и пошли их провожать на площадь 1905года, а остальная компания отправилась на «Плотинку» – прогуляться. Когда Саша с Вадиком пришли на «Плотинку», то всю их кампанию с группой поссорившихся с ними молодых ребят уже погрузили в милицейский автобус, прихватили и именинника с другом и доставили в районный отдел милиции, там разобрались по существу, составили протокол и отпустили всех по домам. Но что за вид был у Владимира: болоньевый плащ порван, костюм весь в грязи, фингал под глазом, нос распух. А по утру, Владимир засобирался на автовокзал, так как приезжает в Свердловск на встречу с ним девушка, с которой он познакомился в поезде, по пути из армии домой. Саша поехал с братом, вид которого после вчерашнего только ухудшился. Входят в здание автостанции, а прямо по курсу девушка неземной красоты и брат показывает в ее сторону. Саша весь из себя, с иголочки одет, покусывает губы от зависти, пропуская старшего вперед и следует за ним. Вот и красавица, но Володя делает полоборота и раскланивается с какой-то дурнушкой, одетой совершенно безвкусно: – в сиреневой кофте с вышитыми розами, желтой широкой юбке с блестками и вставками с вышитыми лилиями, под юбкой – красные шаровары, ниже растоптанные шлепанцы на босу ногу. Знакомит ее со своим братом, у Саши шок; еще не пришел в себя, а уже слышит вопросы от гостей города – куда пойдем и что мы будем делать? – Оглядев побитого брата и его спутницу – ну, крайне непривлекательную особу, Саша предлагает им пойти в кинотеатр «Мир», который расположен рядом с автовокзалом. Оставив пару в ближайшем дворе Саша покупает им мороженное и билеты в кино, договариваются после просмотра фильма пойти в ЦПКиО имени Маяковского, где кавалер с дамой долго и безуспешно ждут Сашу, который, к сожалению, не смог к ним присоединиться – был занят.