Текст книги "Германия. Противостояние сквозь века"

Русскому командованию были переданы ключи от города, а назавтра началось приведение к присяге его жителей. В их числе принял присягу доцент университета Иммануил Кант.

Указом Елизаветы Петровны Восточная Пруссия вошла в состав Российской империи на правах губернии. Первым ее губернатором назначили Вильяма Фермора. За короткий срок русского управления там погубернаторствовали еще Н. А. Корф, Василий Суворов (отец знаменитого полководца), П. Панин и Ф. Воейков. Пруссия получила права, свободы и льготы, каковых не имела никакая другая губерния Россия. Императрица подтвердила все льготы, которые имели ранее все общества и отдельные лица. Гарантировались свобода религии, свобода внутренней и внешней торговли. Жители провинции освобождались от службы в русской армии, а чиновникам предоставлялась свобода выбора – служить в русской администрации или не служить. Кёнигсбергскому университету обещаны государственные субсидии и невмешательство властей в учебный процесс.

Чтобы более не возвращаться к Восточной Пруссии, я прерву рассказ о военных действиях и немного забегу вперед. В начале 1759 г. к генерал-губернатору Кёнигсберга барону Н. А. Корфу обратился мастер местного монетного двора Б. Ф. Цайтман с докладом о пользе чеканки в Восточной Пруссии новой монеты. Она должна была вытеснить находившиеся в обращении монеты немецких княжеств, и в первую очередь Прусского королевства. Предложение было принято, и вскоре российское правительство повелело чеканить серебряные монеты среднего и малого достоинства. Согласно этому указу, новые монеты должны были обращаться на одинаковых правах с прежними и иметь более высокое содержание серебра. Чтобы население легче признало новинку, было решено выполнить монеты схожими с прусскими.

И вот в 1759 г. Кёнигсбергский монетный двор начал чеканить серебряные монеты в номиналах 18, 6, 3, 2, 1 грош и 1 солид. Последний получил свое имя от золотой византийской монеты. На лицевой стороне монет достоинством в 18, 6 и 3 гроша красовались портрет Елизаветы с круговой латинской надписью, а на обороте – прусский одноглавый орел, дата выпуска, указание номинала и надпись по-латыни: «Монета королевства Пруссии». На монетах младшего номинала, в 2 или 1 грош, на лицевой помещалось указание номинала по-латыни – «2 (или 1. – А. Ш.) королевства Пруссии», – а на оборотной стороне находились российский герб – двуглавый орел и надпись по-латыни: «Серебряная монета». На лицевой стороне монеты в 1 солид размещался вензель Елизаветы (EP – Елизавета Петровна), на лицевой – надпись по-латыни «Солид королевства Пруссии» и дата выпуска.

Эти монеты охотно принимались населением. Фридрих II был взбешен и приказал отчеканить и распространить в Восточной Пруссии фальшивые русско-прусские низкопробные монеты, и в первую очередь – 18 грошей. Однако гравер неточно скопировал надпись на лицевой стороне настоящих монет и вместо Russ вырезал Russiae. Эту ошибку тут же заметили, проверкой было установлено в подделках пониженное содержание серебра, и их перестали принимать к платежам.

В том же 1759 году из Московского университета в Кёнигсбергский университет перевелись 10 студентов. Замечу, что для того времени 10 студентов – не так уж мало. В Кёнигсберге и Пиллау (ныне Балтийск) началось строительство нескольких православных храмов. В 1759 г. русские власти отпустили 276 талеров для устройства в Кёнигсберге русского кладбища.

Именно русскому генерал-губернатору Александру Корфу кёнигсбергский Королевский замок обязан появлением знаменитого тронного зала. Кстати, 18 января 1701 г. в замке состоялась коронация первого прусского короля Фридриха I, который вскоре поручил придворному архитектору Иоахиму Щультхайссу фон Унфриду построить в цитадели юго-восточное крыло. Строительство оказалось дорогостоящим, а через некоторое время Фридрих I умер. Его преемник, Фридрих Вильгельм I и его сын, Фридрих II мало интересовались «долгостроем», и лишь Александр Корф достроил злополучное крыло. Позже этот корпус стал тронным залом прусских королей.

Увы, приход к власти Петра III положил конец существованию «прусской губернии». 20 мая 1762 г. губернатор Панин получил указание о передаче провинции пруссакам. Но дворцовый переворот летом 1762 г. отсрочил дело, и передача власти в провинции Пруссия произошла лишь в августе 1762 г., а вывод русских войск по разным причинам затянулся до весны 1763 г.

Но вернемся к боевым действиям. По плану Конференции русская армия в кампанию 1758 года должна была наступать из района Познани, где главным силам надлежало соединиться с войсками Обсервационного корпуса, насчитывавшего 30 тысяч человек. В то время русская армия имела в своем составе 50 590 человек. Чтобы обеспечить свой левый фланг, предлагалось установить связь с австрийскими войсками.

Сражение при Цоридорфе в 1758 г.

В апреле 1758 г. русская армия перешла Вислу. Для прикрытия главных сил, двигавшихся через Торн на Познань и далее на Кюстрин, Фермор направил к Одеру конницу под командованием Румянцева.

3 августа 1758 г. русская армия подошла к мощной крепости Кюстрин, прикрывавшей с востока Берлин. Крепость, расположенная при впадении реки Варты в Одер, была со всех сторон окружена водой. 15 августа русские захватили передовые укрепления Кюстрина и начали его бомбардировку из пушек, мортир и единорогов. Русскими бомбами город был большей частью сожжен, взлетело на воздух и несколько пороховых складов.

Недалеко от Кюстрина находился прусский 18-тысячный корпус генерала графа Дона. Сам же Фридрих II в это время пребывал в Силезии. Узнав об осаде Кюстрина, король собрал отборные части, всего 14 тысяч человек, и форсированным маршем двинулся к Кюстрину. Для защиты Силезии он оставил большую часть своей армии под командованием генерал-фельдмаршала Кейта.

В районе Кюстрина король соединился с корпусом Дона. Приход Фридриха заставил Фермора снять осаду крепости и отступить к местечку Цорндорф.

Фридрих был крайне озлоблен на русских и позабыл свои философские рассуждения. Когда гусары привели к нему 12 пленных казаков, он громко заявил: «Вот видите, с какой сволочью мне приходится сражаться».

В 8 часов утра 14 августа у Цорндорфа произошло кровопролитное сражение. У русских было 50–55 тысяч человек при 240 орудиях, у Фридриха – 33 тысячи человек при 116 орудиях.

Германский историк барон фон Архенгольц писал: «Русская пехота была теперь атакована с фланга, с фронта, с тыла, словом – отовсюду, и началась ужасная кровавая сеча. Пруссаки увидели совершенно не знакомое для них зрелище: хотя порядок битвы был нарушен и ряды разорваны, но, расстреляв все свои патроны, русские стояли, как истуканы в строю, но не из похвального мужества, так как они не защищались, а как бы тупоумно ожидая смертельного удара. На месте павшего строя вырастал новый, снова подвергавшийся той же участи; легче было их убивать, чем принудить к бегству; даже простреленные насквозь солдаты не всегда падали оземь. Пруссакам оставалось, таким образом, лишь одно средство – всех убивать… Ружейный огонь стихал, так как не хватало уже зарядов; солдаты били друг друга прикладами, кололи штыками, рубились на саблях. Невозможно описать ожесточение противников. Тяжело раненные пруссаки, забыв о себе, все еще старались убивать врагов. Русские не уступали им; одного смертельно раненного русского нашли в поле лежащим на умирающем пруссаке, которого тот грыз зубами; пруссак не в состоянии был двинуться и должен был переносить это мучение, пока не подоспели его товарищи, заколовшие каннибала»[54]54
  Архенгольц И. В. История Семилетней войны. М.: АСТ, 2001. С. 141–142.


[Закрыть].

Обе стороны объявили о своей победе. У русских были убиты и ранены 19,5 тысячи человек, взяты в плен 3 тысячи человек и 85 орудий. Потери пруссаков составили: убитыми и ранеными – около 10 тысяч человек, взяты в плен 1,5 тысячи человек и 26 орудий.

После Цорндорфа обе стороны… отступили. В сентябре 1758 г. Фермор отошел к Ландсбергу, где русская армия простояла до начала октября, а Фридрих, оставив против русских корпус Дона, ушел в Силезию. Там 14 октября 1758 г. он потерпел поражение от австрийского фельдмаршала Дауна. Прусские потери убитыми, ранеными и пленными составили свыше 9 тысяч человек, также пруссаки потеряли 101 орудие. Австрийские потери оказались существенно меньше – 6 тысяч человек.

Тут следует рассказать о русском секретном оружии – шуваловских гаубицах, которые первый и последний раз были использованы в Семилетней войне.

Еще в 1753 г. граф Шувалов предложил проект так называемой секретной гаубицы. Ее секрет заключался в наличии эллипсовидного, расширяющегося к дулу канала. Это было сделано для лучшего разлета картечных пуль. Такой принцип уже использовался в морских мушкетонах, но там ствол имел круглое сечение, а шуваловские гаубицы должны были обеспечить широкий разлет пуль по фронту, отсюда и овал. Помимо картечи, такая гаубица могла стрелять и специальными овальными ядрами и бомбами по типу мячей для игры в регби. Увы, меткость стрельбы снизилась, а стоимость овальных снарядов была в 2–3 раза выше обычных.

За раскрытие секрета гаубиц была положена смертная казнь. После стрельбы на дульную часть гаубицы надевали специальные чехлы.

Фридрих Великий не был лишен юмора, и, захватив в битве при Цорндорфе 20 «секретных» гаубиц, он выставил их на улицах Берлина с табличками: «Большой секрет русских». В России же «секретные» гаубицы продержались на вооружении до смерти графа Шувалова в 1762 г. исключительно из-за его больного самолюбия.

Глава 10. Виктория при Кунерсдорфе и первое «падение Берлина»

Кампанию 1759 года русская армия начала лишь в конце мая, выступив от Бромберга на Познань, и, двигаясь медленно, прибыла туда лишь в 20-х числах июня. Здесь был получен рескрипт Конференции, назначавший главнокомандующим графа Петра Семеновича Салтыкова. Инструкцией, присланной из Петербурга, Салтыкову предписывалось соединиться с австрийцами в пункте, где австрийцы укажут: «…буде Даун не согласится у Каролата, то у Кроссена». Затем Салтыкову приказывалось, «не подчиняясь Дауну, слушать его советы» (!), но не жертвовать армией ради австрийских интересов, а также не вступать в бой с превосходящими силами.

Блестящий образец мышления придворной камарильи!

Главные силы русских должны были переправиться через Одер и соединиться с австрийскими войсками Дауна. Русские войска обошли прусскую армию, укрепившуюся у Цюллихау, и продолжали движение. 11 июля они подошли к Пальцигу. В это время русская армия насчитывала 40,5 тысячи человек.

Прусские войска (27 380 человек) под командованием Веделя также подошли к Пальцигу и 12 июля атаковали русскую армию. Две фронтальные атаки пруссаков были отбиты. Неудачно для противника закончился и фланговый обход. Русская кавалерия контратаковала противника и обратила его в бегство. Пруссаки потеряли убитыми 42 200 человек, пленными 605 человек и 14 орудий. Потери русских составили 911 человек убитыми и 3644 ранеными.

Прибыв в Кроссен, Салтыков узнал, что на соединение с русскими войсками идет не армия Дауна, а только 20-тысячный корпус Лаудона. Салтыков приказал последнему продвигаться к Франкфурту (который был занят 20 июля) и там присоединиться к русским войскам. Лаудон прибыл во Франкфурт 21 июля. Союзная армия насчитывала теперь около 58 тысяч человек при 269 орудиях. Русский главнокомандующий поставил перед войсками задачу: овладеть Берлином и оттуда продиктовать противнику условия мира.

Салтыков решил направить к Берлину передовой отряд Румянцева, а вслед за ним двинуть главные силы. Однако Даун предложил сначала отойти к нему на соединение, а после этого обещал перейти в наступление. Салтыков согласился с этим предложением, отменил поход Румянцева на Берлин и приказал войскам подготовиться к отходу на Кроссен, но в ночь на 30 июля разведка сообщила о появлении прусских войск на правом берегу Одера. Обстоятельства сложились так, что Салтыков был вынужден принять бой у Франкфурта. Для этого он выбрал позицию на высотах между Франкфуртом и Кунерсдорфом. Расположив свои войска фронтом на север, Салтыков приказал построить укрепления позади фронта своих войск.

Фридрих располагал армией в 48 тысяч человек при 240 орудиях, однако не решился атаковать русскую армию с фронта и повел свои войска в обход. В ночь на 31 июля пруссаки переправились через Одер ниже Франкфурта и направились к Герицу.

Убедившись в намерениях Фридриха обойти русские позиции с востока, Салтыков повернул фронт на 180 градусов и стал готовиться к бою фронтом на юго-восток.

Расположение русских войск на Кунерсдорфской позиции было следующим: на правом фланге, на горе Юденберг (Жидовская гора), сосредоточились войска Фермора, в центре, на горе Большой Шпиц, – части Румянцева (17 полков), а на левом фланге, на горе Мюльберг, – 5 полков Обсервационного корпуса Голицына. Австрийские войска располагались за правым флангом и центром русской армии, составляя общий резерв.

1 августа прусская армия, построившись в две линии, начала движение на левый фланг русских войск. На левом фланге двигалась конница под командованием Зейдлица. Пруссаков поддерживала артиллерийская батарея, установленная на Третинских высотах и на горе Малый Шпиц.

Чтобы затруднить действия противника, Салтыков приказал уничтожить мост между озерами у Кунерсдорфа и зажечь деревню Кунерсдорф. Таким образом, он рассчитывал заставить пруссаков развернуть свои части и затем измотать их на Мюльберге.

Фридрих, сосредоточив свои силы напротив левого фланга русских войск, приказал атаковать Мюльбергскую позицию с фронта и с флангов, и после упорного боя пруссаки захватили эту позицию. Полки Обсервационного корпуса в беспорядке отступили.

Тогда Салтыков, перегруппировав свои войска в центре, приказал Бороздину сосредоточить огонь на Мюльберге, а сам силами пехоты контратаковал противника, пытаясь отбить Мюльбергскую позицию, но сделать этого не удалось. Пруссаки успели установить на горе Мюльберг артиллерийские батареи и продольным огнем обстреливали русские позиции. Однако дальнейшее наступление прусских войск было приостановлено.

В то время, когда полки Обсервационного корпуса упорно защищались, Салтыков усиливал позицию на горе Большой Шпиц, в центре которой были устроены поперечные укрепления. Здесь в шесть линий расположились войска Румянцева, усиленные гренадерами и пехотой Лаудона. Конницу передвинули к высотам у Кугрунда, в Лаудонов овраг и к горе Юденберг. На Большом Шпице находились центральная батарея, державшая под обстрелом подступы со стороны деревни Кунерсдорф, и вторая батарея, которая могла вести огонь по оврагу Кугрунд. Все это создало большую глубину боевых порядков русских войск и возможность маневрирования артиллерийским огнем.

Сражение при Кунерсдорфе в 1759 г.

Фридрих II начал сосредотачивать свои войска на Мюльберге. Русские артиллеристы вели огонь по пруссакам и наносили им большой урон. Наблюдая отход русских войск с Мюльберга, Фридрих решил атаковать позиции русских не только с фронта и левого фланга, но и с правого фланга. Для поддержки атакующих частей он приказал соорудить батарею на правом берегу реки Гюнер.

Фридрих решил через овраг Кугрунд и с флангов атаковать русские позиции на Большом Шпице. Однако, пройдя Кугрунд, прусская пехота была контратакована русскими частями и отброшена в направлении Мюльберга, а атаку прусской конницы со стороны Одера отбили войска Румянцева. Конница Зейдлица, наступавшая через озерное дефиле, также потерпела поражение, в основном от огня русской артиллерии.

Отбив атаки русских войск в центре, русская пехота под командованием Румянцева выбила противника из Кугрунда, вновь заняла позиции на горе Мюльберг и возвратила захваченные пруссаками орудия. Прусские войска в панике бежали.

Желая хоть немного задержать наступление русских из окопов на горе Мюльберг к реке Грюнер, Фридрих приказал двум эскадронам лейб-кирасир подполковника Бидербее атаковать головные полки контратаки. Эскадроны бросились во фланг Нарвскому пехотному полку, но Чугуевский казачий полк, следивший за ходом боя, «ударил в копья», сбил кирасир, захватил их штандарт, а самого Бидербее взял в плен. Последняя отчаянная попытка короля спасти остатки армии не удалась. Король бежал и с трудом спасся от смерти. Он беспрестанно повторял находившемуся рядом начальнику охраны, ротмистру: «Притвиц, я погиб».

Однако и союзные войска пришли в расстройство. Конница прогнала пруссаков с поля сражения, но далее не преследовала. Видимо, это и спасло Фридриха.

«Вся союзная армия заночевала на поле сражения, разбросанная от Мюльберга до Жидовской горы, на пространстве до 5 верст. Союзники потеряли 15 тысяч (13 тысяч русских и 2 тысячи австрийцев), то есть 25 %, а пруссаки – 17 тысяч, то есть 34 %. Победителям достались: 26 знамен, 2 штандарта, 172 орудия и огромное количество огнестрельных запасов, из которых одних патронов было более 93 тысяч. Отсутствие преследования со стороны Салтыкова привело к тому, что прусская армия уже к 3 августа сосредоточилась у Фюрстенвальде, непосредственно прикрывая Берлин. Но впечатление от поражения было настолько велико, что как в Берлине, так и в прусской армии царила паника»[55]55
  Военная энциклопедия / Под ред. К. И. Величко, В. Ф. Новицкого, А. В. фон Шварца и др.: В 18 т., Петербург, 1911–1915. Т. XIV. С. 398.


[Закрыть].

Теперь союзная армия получила реальные шансы овладеть Берлином, но из-за венских интриг и глупости австрийского фельдмаршала Дауна возможность эта была упущена.

Испытывая серьезные трудности в снабжении войск, Салтыков отвел армию на зимние квартиры в район Торн-Кульм и в Восточную Пруссию.

Итак, несмотря на блестящую викторию у Кунерсдорфа, кампания 1759 года кончилась ничем.

Кампания 1759 года обострила противоречия внутри антипрусской коалиции. Франция склонялась к заключению мира и не соглашалась на присоединение Восточной Пруссии к России. Австрия стремилась использовать русскую армию в своих целях, главной из которых была Силезия; но Силезский театр не устраивал русских, так как его отдаленность грозила утратой Восточной Пруссии. Однако на данном этапе Россия и Австрия сходились в необходимости продолжения войны с Пруссией. Французскому правительству не удалось добиться успеха в переговорах с Англией, и союзники продолжали войну.

Что же касается заморских театров военных действий, то Франция потеряла Канаду и проиграла войну в Атлантике. В Индии еще в 1757 г. английский генерал Клейв захватил Бенгалию. Попытки французов занять Мадрас оказались неудачны. А в январе 1760 г. полковник Кут при Вандеваше разгромил французский отряд под командованием Лалли-Толендаля, тем самым вынудив губернатора Французской Индии отступить с остатками войск в Пондишери.

На Рейне французы добились ограниченных успехов. Маршал Брольи разбил ганноверскую армию при Корбахе и Клостеркампе, но не сумел использовать успех. К концу 1760 г. Фердинанд Брауншвейгский удерживал всю Вестфалию, а французская армия – Гессен и часть Ганновера.

Франция, Австрия и Пруссия устали от войны. Однако Елизавета Петровна по-прежнему была готова воевать до последнего солдата и между балами и маскарадами произносила воинственные речи. Так, австрийскому посланнику графу Эстергази императрица заявила: «Я не скоро решаюсь на что-нибудь, но если я уже раз решилась, то не изменю моего решения. Я буду вместе с союзниками продолжать войну, если бы даже я принуждена была продать половину моих платьев и бриллиантов»[56]56
  Соловьев С. М. Сочинения. Кн. XII. С. 545.


[Закрыть].

Под давлением союзников Конференция 31 марта 1760 г. приняла план, согласно которому, 70-тысячная русская армия должна была выйти к Одеру и у Франкфурта или Глогау соединиться с австрийскими войсками и совместными энергичными действиями закончить войну.

Пока разрабатывались планы организации движения к Кроссену, из Петербурга пришел еще один план, по которому предлагалось всю русскую армию двинуть на Бреславль. План этот требовал коренным образом пересмотреть вопрос о снабжении войск. Так, к середине июля старые магазины были перемещены и заложены новые. 13 июля началось движение русских войск к Бреславлю. Но когда русские подошли к крепости, австрийской армии там не оказалось, и между русскими и австрийцами опять начались переговоры о месте встречи армий. Австрийское правительство все время меняло планы, что привело к бесконечным перемещениям русских войск, и это отрицательно сказывалось на их боеспособности. В конце концов Салтыков заявил, что он болен, сдал командование Фермору и уехал в Петербург.

Убедившись в бесполезности действий русских войск в Силезии, Конференция предложила Фермору организовать набег на Берлин, а Даун и Ласси должны были сковать прусские войска в Силезии и Саксонии.

Для проведения этой экспедиции был выделен отряд под командованием генерал-майора графа Тотлебена. В отряд вошли три гусарских, два конно-гренадерских, пять казачьих полков, четыре батальона гренадер и пятнадцать орудий. Отряд прикрывали семь пехотных полков, находившихся в распоряжении графа Чернышева.

В середине сентября 1760 г. Чернышев прошел Губен и Бесков, а 21 сентября русские войска заняли Вюстерхаузен и Фюрстенвальде. В это время дивизия Румянцева вышла к Франкфурту, а главные силы русских – к Губену.

Взятие Берлина в 1760 г.

Внезапное появление русских войск под Берлином вызвало панику. Комендант города генерал фон Рохов был готов сдать столицу без боя. Однако Чернышев вышел к Берлину только 22 сентября и принял командование войсками. Нерешительность русских командиров дала возможность пруссакам усилить гарнизон Берлина.

Город Берлин не являлся крепостью, а лишь был обнесен невысокой каменной стеной, у его ворот пруссаки наскоро возвели ренданты, то есть открытые с тыла земляные укрепления в виде угла, обращенного к противнику.

Граф Тотлебен отправил к трем воротам города три отряда, в каждом из которых было по 300 человек пехоты, по драгунскому эскадрону и по две полевые пушки. Однако первый приступ был отбит.

Фермор, узнав о неудачном приступе Тотлебена, послал ему на помощь дивизию генерал-поручика Панина, который 26 сентября соединился с Тотлебеном. В этот же день отряд Тотлебена выступил из Кёпеника на Риксдорф, к Берлину.

Приближаясь к столице, Тотлебен выделил легкие войска к Котбургским воротам, а большую часть оставшихся войск выслал к Гальским воротам, напротив которых на высотах расположились три прусских батальона с артиллерией. Остальные войска Тотлебена остались в резерве у Котбургских ворот.

После продолжительного артиллерийского огня пруссаки очистили высоты и отошли к Гальским воротам. В это время на дороге из Потсдама показались несколько эскадронов кавалерии и два батальона пехоты, составлявшие авангард прусских войск, высланных из Саксонии на выручку Берлина. Легкая кавалерия Тотлебена атаковала этот отряд, однако атака была отбита, и пруссаки вступили в Берлин.

Вскоре появились войска Клейста, атаковавшие передовые отряды Тотлебена, расположенные южнее Темпельгофа, но русские легко отбили атаку.

Одновременно в направлении к Мариендорфу показались австрийцы графа Ласси, высланные Лаудоном на помощь Чернышеву. Узнав о приближении австрийских войск, Клейст покинул позицию и вошел в Берлин.

Тотлебен, сосредоточив свой отряд у Темпельгофа, двинулся к Берлину и к вечеру 26 сентября расположился перед Котбургскими воротами. В это же время австрийцы заняли деревню Лихтерфельде.

27 сентября к Берлину подошел корпус Чернышева, усиленный дивизией генерала Панина, и занял окрестности города на правом берегу реки Шпрее. К утру 27 сентября под Берлином сосредоточились 24 тысячи русских и 14 тысяч австрийцев. Им противостояли 14 тысяч пруссаков под началом принца Вюртембергского.

На рассвете 28 сентября войска Чернышева выступили из лагеря и заняли назначенные по диспозиции места для штурма Берлина. «Дух войска был превосходный». И вот во время приготовлений к штурму пришла весть о капитуляции Берлина, заключенной ночью Тотлебеном. В это время войска принца Виртембергского и Гюльзена отступили к Шпандау. Столица Пруссии была занята русскими войсками и с нее была взята контрибуция в размере полутора миллионов талеров.

Чернышев выслал всю конницу для преследования отступавшего противника, но русская конница настигла лишь арьергард пруссаков, который и был уничтожен, причем в плен были взяты 1200 человек.

Получив сведения о приближении из Саксонии к Берлину 70-тысячного войска Фридриха II, союзники 1 октября покинули Берлин и отступили: Чернышев – к Франкфунту, где еще в день занятия Берлина Фермор соединился с Румянцевым; Ласси – к Торгау.