Текст книги "Соединенные Штаты Америки. Противостояние и сдерживание"

Важное значение имела заключительная часть конфиденциальной ноты: «Соединенные Штаты и их правительство не могли бы с безразличием относиться к вооруженному вмешательству любой европейской страны кроме Испании, ни для восстановления господства метрополии над ее освобожденными колониями в Америке, ни для учреждения монархических правительств в этих странах, ни для перехода любого из владений в американском полушарии, в настоящее время или ранее принадлежавшего Испании, к какой-либо другой европейской державе».

Ряд русских сановников, включая морского министра Н.М. Мордвинова, уговаривали царя не уступать США территории на Тихоокеанском побережье севернее 42° с. ш., закрепившись в крайнем случае на Форте Росс.

Еще 4 (16) сентября 1821 г. Александр I издал Высочайший указ о запрещении плавания иностранным судам на расстоянии ближе 100 итальянских миль (190 км) от побережья российских тихоокеанских владений – от 51° с. ш. в Америке до 45°50′ с. ш. в Северо-Восточной Азии, а также о запрете иностранной торговли в этой зане русского Тихого океана.

Нетрудно догадаться, что сей указ делал Берингово море русским внутренним морем.

Увы, три года спустя Александр I попал под влияние Нессельроде и его соратников «не в вечном России подданстве»[19]19
  Так обозначали иностранных граждан, служивших в России на военной и статской службе.


[Закрыть].

В итоге 5(17) апреля 1824 г. Нессельроде и американский посланник Генри Мидлтон подписали в Петербурге русско-американскую конвенцию. Согласно ее условиям:

1. Декларируется свобода мореплавания, торговли и рыболовства на Тихом океане с правом приставать к берегу в любом еще никем не занятом месте.

2. Граждане США и подданные России не могут приставать к берегам друг друга без соответствующего разрешения местных властей и не могут вести там торговлю.

3. Никакие селения не могут быть основаны или создаваемы в будущем на северо-западном побережье Америки: русскими южнее, а американцами – севернее 54°40’ с. ш.

Таким образом, граница владений и сфер двух стран проводится по линии 54°40’ с. ш. на побережье.

4. В течение 10 лет со дня подписания конвенции гражданам США и подданным России будет позволено заходить в порты друг друга по-прежнему по надобности и вести торговлю.

5. Запрещается торговля спиртными напитками, оружием, порохом и другими боеприпасами, и в связи с контролем за соблюдением этого правила разрешается осматривать суда и грузы и накладывать соответствующие штрафы обеим сторонам.

На уступленной им Россией территории Соединенные Штаты создали в 1859 и 1889 гг. целых два штата – Орегон и Вашингтон.

Это соглашение настолько ущемляло права России, что Романовы держали его в тайне. Впервые текст его был опубликован после революции 1917 года.

Сразу же после подписания договора последовали многочисленные записки и протесты, в которых, в частности, указывалось, что разрешение американским купцам и зверопромышленникам торговать в российских владениях грозит компании крайне тяжелыми последствиями. По словам директоров Российско-Американской компании, «дозволенное совместничество иностранцев» менее, «нежели в десять лет», не только разорит компанию, но и лишит Российское государство «обильного источника богатства, открытого предприимчивостью, трудами и пожертвованиями его подданных, из которого в течение столетия отдаленный и суровый край почерпал жизнь и силу».

Руководство Российско-Американской компании утверждало: «В калитку невозможно провезти того, что провозится в ворота». Получив свободный доступ в российские владения, американские торговцы будут сами «промышлять» и ловить зверей, а также «предпочтительно от самих коренных жителей приобретать все то, что они получают от компании… Должно только вообразить, что селения наши не составляют более двух тысяч жителей, в том числе до 500 русских, рассеянных на пространстве нескольких тысяч верст, и тогда откроется, сильны ли они противустать совместничеству предприимчивых, богатых капиталами и многочисленных американских купцов, издавна стремящихся к разрушению нашей компании…»[20]20
  Записка РАК Е.Ф. Канкрину от 12(24) июля 1824 г., подписанная М. Булдаковым, А. Севериным, И. Прокофьевым и К. Рылеевым. АВПР. Ф. Канцелярия. Оп. 468, 1826 г. Д. 2995. Л. 75–81.


[Закрыть].

После окончания Крымской войны к власти в России приходят новые люди, и начинается эпоха реформ. Новый император Александр II отдает Морское ведомство своему брату Константину, а Министерство иностранных дел – князю А.М. Горчакову.

В 1861 г. Александр Освободитель отменил крепостное право, но большая часть земель осталась в руках помещиков. Тут можно было бы сказать «нет худа без добра» – безземельные, но уже лично свободные крестьяне теперь устремятся осваивать окраины империи в Сибирь, на Дальний Восток, в Среднюю Азию. Массовая миграция русского населения в эти области в 1861–1904 гг. не только предотвратила бы продажу Аляски, но и позволила бы избежать Русско-японской войны. Да и вообще к 1917 г. в составе России были бы Аляска и Маньчжурия, в которых преобладало русское (православное) население.

Но, увы, стратегические интересы империи были диаметрально противоположны интересам нашего правящего класса – помещиков. Начнись массовая миграция – резко упадут цены на земли в Центральной России, а стоимость труда батраков возрастет в несколько раз. Поэтому царское правительство издало ряд законов и положений, которые препятствовали миграции населения из центра империи на ее окраины.

Кстати, и при существовавших условиях Российско-Американская компания приносила прибыль. Так, «с 1822 по 1860 год в казну от Компании поступили 6 508 891 рубль 46 копеек различных сборов. А акционеры получили 4 500 556 рублей 85 копеек дивидендов. Капитал же Компании оценивался в 3 721 400 рублей при годовом доходе в 148 856 рублей серебром»[21]21
  Кремлев С. Русская Америка. Открыть и продать! М.: Яуза, 2005. С. 432.


[Закрыть].

Новый глава Морского ведомства генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич энергично начал строительство нового парусно-парового флота. Впервые в русской истории наряду со строительством судов для прибрежных морей (Балтийского и Черного) серийно стоятся суда для дальних походов.

С начала 80-х гг. XIX века в Тихом океане уже постоянно находится мощная эскадра русских паровых кораблей. Русские адмиралы лихорадочно ищут базы в Тихом океане[22]22
  Подробнее об этом рассказано в моей книге «Россия выходит в мировой океан» (М.: Вече, 2005).


[Закрыть]. И тут следует… продажа Аляски.

Более абсурдного решения представить себе невозможно. Что же произошло?

К несчастью для России, тут сошлись интересы двух ключевых фигур империи – великого князя Константина Николаевича и князя Горчакова.

Горчаков до самой смерти панически боялся Англии. Он так и не понял, что наступил век железной брони, нарезных пушек и крейсеров, а главное, сильных правителей, которых меньше всего интересовали какие-то договора.

Горчаков был против любых акций России – посылки эскадр к берегам Америки в 1863 г., продвижения в Средней Азии и т. д. Русская Америка мешала престарелому канцлеру в его химерах дипломатических игр.

Великому князю Константину Николаевичу крайне нужны были огромные средства на внутренние преобразования в империи и на строительство флота, а Российско-Американская компания в 50– 60-х гг. XIX века, по его мнению, приносила лишь убыток. Пусть убыток этот был невелик, но он покрывался за счет Морского ведомства. Кроме того, властный Константин считал, что все военные суда должны быть в его подчинении. А тут Российско-Американская компания с солидным флотом из десятков парусных и паровых судов. В свое время Герман Геринг заявил: «Все, что летает – мое». Не знаю, говорил ли Константин: «Все, что плавает – мое», но, во всяком случае, он так думал. Его просто раздражали вооруженные пушками пароходы компании.

Тут следует заметить, что и в целом освоение Дальнего Востока в конце XIX – начале XX века было для империи убыточным делом. Те же суда Добровольного флота, курсировавшие с Балтийского и Черного морей на Дальний Восток, а также Транссибирская магистраль были убыточны и требовали дотации государства. Так что же, России надо было уйти за Уральский хребет?

В итоге великий князь Константин весной 1857 г., отдыхая в Ницце, написал Горчакову письмо с предложением продать Русскую Америку: «Продажа эта была бы весьма своевременна, ибо не следует себя обманывать и надобно предвидеть, что Соединенные Штаты, стремясь постоянно к округлению своих владений и желая господствовать нераздельно в Северной Америке, возьмут у нас помянутые колонии, и мы будем не в состоянии воротить их. Между тем эти колонии приносят нам весьма мало пользы, и потеря их не была бы слишком чувствительна и потребовала только вознаграждения нашей Российско-Американской компании»[23]23
  Цит. по: Кремлев С. Русская Америка: Открыть и продать! С. 419–420.


[Закрыть].

Горчаков радостно поддержал план генерал-адмирала. К 29 апреля (11 мая) 1857 г. он подготовил для высочайшего доклада записку «Об уступке Соединенным Штатам наших владений в Северной Америке» с грифом «Весьма секретно». Записка начиналась так: «Министерство иностранных дел вполне разделяет мысль его императорского высочества великого князя Константина Николаевича относительно уступки наших владений…»

Крайне негативную роль играл и русский посланник в США барон Стекль. Подробнее мы поговорим позже, а пока замечу, что в ходе финансовых операций по продаже Аляски у него осталось 125 тысяч долларов[24]24
  История Русской Америки(1732–1867) / Коллектив авторов. М.: Международные отношения, 1997. Т. III.


[Закрыть]. О том, куда барон Стекль их подевал, до сих пор гадают историки.

И вот механизм продажи был запущен. Однако бюрократическая машина работала медленно, и лишь в конце 1866 г. было принято окончательное решение. «16 декабря 1866 г. с участием царя состоялось совещание, на котором присутствовали великий князь Константин Николаевич, A.M. Горчаков, М.Х. Рейтерн, морской министр Н.К. Крабе, прибывший из Вашингтона посол России Э.А. Стекль. Все они безоговорочно высказались за продажу российских владений США. В пользу такого шага были выдвинуты следующие доводы:

1. Убыточность компании (РАК) и невозможность правительственной поддержки ввиду тяжелого финансового положения страны.

2. Невозможность обеспечения защиты колоний в случае войны от неприятельского флота, а в мирное время – от мародеров и иностранных судов, ведущих хищнический рыбный промысел.

3. Ослабление значения колоний в Америке в связи с утверждением России в Приамурье и Приморье.

4. Стремление избежать столкновений с США из-за колоний и продажей их укрепить дружественные отношения между Россией и США»[25]25
  История внешней политики России. Вторая половина XIX века (от Парижского мира 1856 г. до русско-французского союза). М., 1997. С. 152.


[Закрыть].

Тут Горчаков вновь сумничал: «Ввиду протяженности и очертаний своих границ Россия нигде не смогла бы располагать достаточными силами, когда стремилась бы их иметь повсюду, но сама указала бы уязвимые для неприятеля участки, попытавшись сосредоточить их в одном месте».

А сейчас те же перлы повторяют наши политики и академики. Академик А.Л. Нарочницкий писал, что русское правительство «понимало, что ему не удержать Аляску и Алеутские острова, которые при первом же вооруженном столкновении были бы отняты Соединенными Штатами»[26]26
  Цит. по: Алексеев А.И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки. С. 130


[Закрыть].

Неужели наши политики и военные не могут видеть на примере Англии в XIX веке и в первой половине XX века, а позже на примере Америки, что не обязательно быть сильнее соперников в каждой точке земного шара, а достаточно иметь возможность быстро перебросить в нужный район большие силы и, кроме того, наносить и асимметричные удары по противнику.

Предположим, английский флот напал на Русскую Америку. В ответ русский флот мог начать беспощадную крейсерскую войну в мировом океане, а русская армия двинулась бы в Индию.

До США наша армия дойти не могла, но зато в 1867 г. русский флот мог устроить экономическую катастрофу Америке. Да и в русско-американскую войну неизбежно вмешались бы обиженные янки Испания и Мексика.

Наконец, после разгрома Франции Пруссией в 1870 г. любая европейская коалиция против России была бы исключена, по крайней мере, на 30 лет.

Тем не менее, русское правительство заключило 30 марта 1867 г. договор с США о продаже Русской Америки за 7 млн. 200 тыс. долларов. Причем сделано это было в секретном порядке в тайне от народа.

В числе уступленных по договору Россией Соединенным Штатам территорий на Североамериканском континенте и в Тихом океане были: весь полуостров Аляска (по линии, проходящей по меридиану 141° з. д.), береговая полоса шириной в 10 миль южнее Аляски вдоль западного берега Британской Колумбии; Александра архипелаг; Алеутские острова с островом Атту; острова Ближние, Крысьи, Лисьи, Андреяновские, Шумагина, Тринити, Умнак, Унимак, Кадьяк, Чирикова, Афогнак и другие более мелкие острова; острова в Беринговом море: Св. Лаврентия, Св. Матвея, Нунивак и острова Прибылова – Сен-Пол и Сен-Джордж. Общий размер уступаемой Россией сухопутной территории составлял 1519 тысяч кв. км. Вместе с территорией Соединенным Штатам передавалось все недвижимое имущество, все колониальные архивы, официальные и исторические документы, относящиеся к передаваемым территориям.

При ликвидации дел Российско-Американской компании в 1868 г. часть русских была вывезена с Аляски на родину. Другая же часть – около 200 человек – оставлена была в Ново-Архангельске из-за нехватки судов.

Позднее оставшиеся на Аляске русские подданные неоднократно обращались с прошениями к представителям русского правительства в Америке с просьбой помочь им в переселении на азиатский берег России, но безрезультатно. Последнее из известных прошений было послано в 1874 г. за подписями 123 человек «русских и креолов, оставшихся в Ситхе, по неимению случая выехать в Россию». К сожалению, обнаружить документы, проясняющие дальнейшую судьбу этих людей, не удалось. Скорее всего, они так и не добрались до родных берегов.

Говорить о тех барышах, которые получили янки на Аляске от добычи пушного зверя, разработки месторождений золота, а в XX веке и от огромных нефтяных залежей, видимо, не стоит. Это общеизвестно.

Менее известно то, что через двадцать лет после продажи Аляски отношения России и США существенно ухудшились.

Глава 5
Штаты в первой половине XIX века

Пиратские действия британских кораблей в Атлантике и континентальная блокада Наполеона дали толчок бурному развитию промышленности на Севере США. Так, выплавка чугуна в 1830 г. выросла до 821 200 т, а в 1840 г. – 287 000 т, в 1860 г. выросла до 821 200 т. В 1853 г. собственная прокатка рельсов составила 87 тыс. т, в 1856 г. – 180 тыс. т, в 1860 г. – 205 тыс. т. С поразительной быстротой росло железнодорожное строительство. В 1830 г. имелось всего 23 мили железнодорожной сети, в 1850 г. – 9021 миля, в 1860 г. – 30 626 миль. На Севере США быстро развивалась крупнокапиталистическая промышленность, складывались сильная промышленная буржуазия и промышленный пролетариат. На Юге же господствовала земельная аристократия – рабовладельцы.

В связи с развитием собственной хлопчатобумажной промышленности быстро развивалось хлопководство, которое вскоре заняло первое место в хозяйстве Юга, а хлопок стал главным предметом экспорта. В 1830 г. по количеству потребляемого хлопка США занимали уже 2-е место в мире.

Первая половина XIX века ознаменовалась геноцидом индейцев Северной Америки. Прибегая к прямому обману, подкупая и спаивая племенных вождей, правительственные чиновники навязывали наивным аборигенам грабительские договоры о «добровольной уступке» своих владений в обмен на обещанные им территории по ту сторону «Великой реки» и мизерную денежную компенсацию. Если же индейские племена отказывались покидать родные края, власти на основании подписанных документов применяли силу.

Так, на протяжении 1831–1837 гг. из штатов Миссисипи, Алабама, Джорджия были принудительно «перемещены» на «Индейскую территорию» племена чокто, крики и чикасо.

Затем настала очередь чироков, обитавших в долине реки Теннесси. Они вели оседлый образ жизни, занимаясь сельским хозяйством и ремеслами, причем успели многое позаимствовать у своих белых соседей. Чироки обрабатывали землю, разводили скот, пользовались плугами, прялками, ткацкими станками, имели мельницы, лесопилки, кузницы, паромы, развитую сеть дорог, строили школы, издавали газету и даже составили собственную конституцию.

Когда же их земли оказались объектом притязаний штата Джорджия, индейцы обратились в Верховный суд, который в 1832 г. признал эти домогательства незаконными и подтвердил права племени. Однако президент Эндрю Джексон (1829–1837) и не думал выполнять судебное решение. 29 декабря 1835 г. было инсценировано подписание «договора», предусматривавшего переселение чироков в течение двух лет на запад, а в мае 1838 г. войска приступили к его осуществлению. Семитысячная армия под командованием генерала Скотта согнала индейцев в специально устроенные лагеря, откуда их партиями под конвоем этапировали по «дороге слез» за Миссисипи. От голода, холода, болезней, тяжелых условий в лагерях и в пути погибло около четверти племени, насчитывавшего до того 17 тысяч человек. Последние из оставшихся в живых чироки лишь к концу марта 1839 г. достигли места назначения на северо-востоке Оклахомы.

Не менее трагично сложилась судьба семинолов Флориды. Под договором 1832 г. об их «перемещении» в западную резервацию стояли подписи полутора десятков индейских вождей. Но некоторые из них утверждали, будто никогда не подписывали этот документ, другие заявили, что их заставили сделать это. В ответ на попытки федерального правительства переселить семинолов те оказали вооруженное сопротивление.

Отправленные во Флориду воинские части поначалу успеха не добились, но в конце октября 1837 г. американцы предательски захватили в плен Оцеолу и еще тринадцать вождей индейцев, прибывших под белым флагом для ведения переговоров. Семинолы еще в течение пяти лет продолжали борьбу, но все же потерпели поражение. В ходе войны 1835–1842 гг. их селения были разрушены, посевы уничтожены, а значительная часть людей перебита. Большинству уцелевших пришлось покориться воле победителей, только немногим удалось укрыться в труднодоступных болотистых зарослях.

Севернее, в Иллинойсе и Висконсине, столь же безуспешно пытались с оружием в руках противостоять натиску правительственных сил племена саук и фокс под предводительством старого вождя Черного Сокола (1832 г.).

По данным американского историка М.П. Роджина, из примерно 125-тысячного аборигенного населения, проживавшего в начале 20-х гг. XIX века восточнее Миссисипи, за два десятилетия были в принудительном порядке препровождены на запад около 75 %.

К середине 40-х гг. XIX века в восточных штатах осталось менее 30 тысяч индейцев, сосредоточенных преимущественно на берегах озера Верхнее (в основном оджибвеи, или, как их называли, чиппева), и лишь несколько тысяч – в горах и непроходимых болотах Юго-Востока.

Всего к 1840 г. различные племена согласно навязанным им «договорам» вынуждены были «уступить» государству 442 866 370 акров, а в последующие 10 лет – еще до 20 млн. акров, получив взамен номинально почти в 9 раз меньшую земельную площадь (фактически и того меньше) в пределах «Индейской территории».

В связи с территориальной экспансией США, ускорением колонизации «Дикого Запада» и увеличением направлявшегося туда потока переселенцев, открытием золота в Калифорнии, ростом спроса на шкуры бизонов (ставшие важной статьей торговли), прокладкой дорог через необозримые степные пространства, сооружением укреплений и размещением гарнизонов для охраны коммуникаций с середины XIX века началось наступление на ареалы расселения кочевых племен Великих равнин.

В 1851 г. тетон-сиу, чейены, арапахо, кроу, арикара, ассинобойны, ацина, манданы под давлением уполномоченных правительства, посуливших индейцам ежегодную выплату суммы в 50 тыс. долларов на протяжении 50 лет, согласились беспрепятственно пропускать по Орегонской тропе обозы белых колонистов, а также допустить создание военных фортов и строительство дорог на занимаемой ими территории (теперешние штаты Вайоминг, Монтана, Северная и Южная Дакоты). В 1855 г. договор аналогичного содержания был заключен с племенем черноногих и его союзниками.

Преобразование большей части «Индейской территории» в территории Канзас и Небраску (1854 г.) сопровождалось выселением оттуда в Оклахому (отведенную для размещения депортированных ранее с Юго-Востока «Пяти цивилизованных племен») индейцев омаха, ото, айова, саук и фокс.

Коренное население Калифорнии и Орегона власти загоняли в сравнительно небольшие резервации, где невозможно было прокормиться. Особенно пострадали калифорнийские индейцы, которых к тому же беспощадно истребляли авантюристы, хлынувшие в страну в погоне за золотом. Как писал американский ученый Дж. Д. Дауне: «В большинстве своем это была просто садистская резня беззащитных индейцев, виновных лишь в том, что они сопротивлялись хищным золотоискателям, стараясь защитить себя или своих жен от нападений и насилования». Численность аборигенов Калифорнии с 1849 по 1859 г. сократилась на 70 тысяч человек.

Еще в 1787 г. при обсуждении конституции США была установлена так называемая линия Мезона-Диксона, разграничившая свободные и невольничьи штаты на Востоке и проходившая в 16 милях южнее 40-й параллели. Все штаты севернее этой линии были признаны свободными, а южнее – допускающими у себя рабство. В 1819 г. встал вопрос о принятии в федерацию нового штата Миссури, который образовался в большинстве из свободного населения, но часть его территории лежала южнее линии Мезона-Диксона.

После больших разногласий пришли к компромиссному решению (так называемый «Миссурийский компромисс» 1819 г.): штат Миссури был принят в союз как рабовладельческий, но в то же время устанавливалось, что граница между свободными и рабовладельческими штатами пойдет в более выгодном для северян направлении: вся территория к северу от 36-й параллели будет закрыта для рабства.

Чтобы не нарушать равновесия сил в Сенате, из старого штата Массачусетса был выкроен новый свободный штат Мэн и, кроме того, принято негласное решение: в дальнейшем с той же целью принимать новые штаты парами – один свободный и один рабовладельческий. Это соглашение, конечно, было искусственным и долго удержаться не могло.

Во время президентства Джона Куниси Адамса (1825–1829) отношения между Севером и Югом обострились. Адаме усилил протекционистскую систему, доведя в 1828 г. увеличение тарифов по некоторым товарам (шерсть, шерстяные изделия) до 40–45 % их стоимости. Этот тариф южане назвали «тарифом ужаса». В южных штатах развернулось движение за сецессию, то есть выход из союза. Ряд южных политиков толковали конституцию США как свободный договор между штатами, позволяющий любому штату или группе штатов выйти из состава США и образовать самостоятельное государство. Буржуазия северных штатов была решительно настроена против этих теорий, поскольку была заинтересована в едином национальном внутреннем рынке.

В этих условиях разложение старых партий федералистов и республиканцев, окончательно завершившееся при президенте Эндрю Джексоне (1829–1837), привело к перегруппировке политических сил. В 1828 г. была основана демократическая партия, объединившая в тот период главным образом южных землевладельцев-плантаторов и связанную с ними часть финансовой аристократии Севера. Эта партия, защищая интересы рабовладельцев, выступала против протекционизма. Партия промышленной буржуазии как самостоятельная политическая организация выступила в 1832 г., когда она приняла свою платформу. Через два года эта партия получила название партии вигов.

Противоречия между промышленниками Севера и плантаторами Юга до поры до времени сглаживались взаимными уступками. Однако гораздо значительнее были противоречия между фермерами и плантаторами на почве аграрного вопроса. После войны за независимость на огромную территорию к западу от Аллеганских гор устремились фермеры с Севера и плантаторы с Юга.

Особенно усилилась колонизация Запада в 40—60-х гг. XIX века в связи с развитием железных дорог и пароходства по Миссури и Миссисипи. В этот период колонизация Запада получила название «движение на Запад». О мощности этого движения можно судить по росту населения в северо-западных штатах (Огайо, Индиана, Иллинойс, Мичиган, Висконсин, Айова): 1800 г. – 50 тыс. человек, 1820 г. – 792 тыс., 1840 г.-2 967 тыс.

На новых заселяемых землях в лице фермеров и плантаторов столкнулись две социальные системы: свободная фермерско-капиталистическая и плантаторско-рабовладельческая. У фермеров все сильнее зрел протест против захвата плантаторами лучших земель и политической власти в стране. На Западе очень быстро росли поселения, которые соединялись в штаты и требовали своего принятия в союз. Это были преимущественно фермерские штаты, которые не могли быть приняты как рабовладельческие.

Население Севера росло очень быстро, главным образом за счет иммиграции из Европы и других стран. За 1821–1830 г. в США прибыло 143 тыс. иммигрантов, в 1831–1840 гг. – 600 тыс., в 1841–1850 гг. – 1 700 тыс., а в 1851–1860 гг. – 2 миллиона иммигрантов. Иммигранты, большей частью рабочие и крестьяне, в основном направлялись на Запад и Север, где могли найти себе работу.

В 1850 г. население США составляло уже 23,2 млн. человек, из которых на Север приходилось 14 млн., а на Юг – 9 млн. Поэтому уже в 30-х гг. XIX века в Палате представителей большинство принадлежало северянам. Но в Сенате северяне и южане были представлены пока на равных. Южане с тревогой смотрели на рост северных штатов.

В 1850 г. Конгресс принял закон о беглых рабах. До этого времени негр, попавший на территорию северных штатов, становился свободным. По новому же закону беглый раб, где бы он ни находился, подлежал возврату хозяину. Таким образом, разница между рабовладельческими и свободными штатами уничтожилась. Понятно, что этот закон вызвал сильное возмущение на Севере.

В 1854 г. был принят закон, получивший позже название «билль Канзас – Небраска». По этому закону каждому вновь образовавшемуся штату полагалось решать самостоятельно вопрос о рабстве на своей территории. При помощи этого билля плантаторы делали попытку распространить рабство и на северные территории. Когда в том же 1854 г. встал вопрос о приеме нового штата Канзас, применение этого закона вызвало ожесточенную борьбу в штате между рабовладельцами и аболиционистами. Было создано два правительства, и между ними началась вооруженная борьба, в которой участвовали тысячи людей. Главный город штата Лоуренс был разгромлен. Борьба закончилась компромиссом. Наряду со свободным штатом Канзас был образован рабовладельческий штат Небраска.

В 1857 г. Верховный суд принял постановление по делу беглого раба Дреда Скотта, в котором говорилось, что раб есть такой же вид собственности, как и всякий другой товар, и поэтому рабовладелец может перевозить своих невольников как принадлежащее ему имущество во всякую территорию, в любой штат, даже в такой, где рабство запрещено. Таким постановлением рабство фактически распространялось на всю территорию США.

В ответ на это фермеры пытались действовать методами вооруженной борьбы. Фермер Джон Браун, аболиционист, полностью отдался идее освобождения рабов. В Канзасе во время борьбы сторонников и противников рабовладения Браун играл руководящую роль. В 1859 г. он пытался поднять восстание среди негров штата Виргиния. Ему удалось с небольшим отрядом овладеть федеральными складами оружия в местечке Харперс-Ферри. Но отряд был схвачен, и восстание захлебнулось в самом начале. Джона Брауна судили и казнили. Песня про Брауна воодушевляла войска Севера и стала военным гимном северных армий в Гражданской войне. Пример восстания Брауна вызвал целый ряд попыток восстаний рабов и в других частях страны.