Текст книги "Соединенные Штаты Америки. Противостояние и сдерживание"

Общение русских моряков с американцами выходило за рамки официальных приемов и церемоний. Офицеры обеих эскадр за время восьмимесячного пребывания за океаном обзавелись многими знакомыми, встречали радушный прием в домах северян.

Степан Осипович Макаров, посетивший Америку в качестве кадета на корвете «Богатырь» эскадры Попова, оставил в своем дневнике записи, говорящие о дружественном общении русских офицеров с американцами. Сам будущий флотоводец был частым и желанным гостем в семье Сельфрич в Сан-Франциско.

Заключительным аккордом гостеприимства, которое оказали американцы русским морякам, явились празднества, организованные в их честь в Бостоне 19 июня 1864 г. Из разнообразной программы приема особенно большое впечатление на гостей произвело музыкальное празднество, организованное детьми из бостонских школ. Их концерт начался с приветственной песни, специально сочиненной по случаю прихода эскадры и исполненной под музыку русского гимна. В ней были следующие строки, отражавшие чувства симпатии американцев к русским:

 
Морские птицы московской земли,
Оставайтесь в наших морях.
Невские владыки морей, наши сердца
Бьются приветствием к вам.
Звуки, которые вы к нам принесли,
Проникают до глубины сердца,
Подобно тому, как брошенные вами якоря – до глубины моря.
 

На прощальном обеде мэр Бостона сказал: «Русская эскадра не привезла нам ни оружия, ни боевых снарядов для подавления восстания, но она принесла с собою более этого – чувство международного братства, свое нравственное содействие». «Россия, – говорил другой оратор, – показала себя в отношении к нам мудрым, постоянным и надежным другом».

Госсекретарь США Сьюард заявлял, что хотя «…русский флот пришел по его собственным причинам, преимущество от его присутствия было в том, чтобы убедить Англию и Францию, что он явился, чтобы защитить Соединенные Штаты от вмешательства».

По мнению американского историка Уолдмена, большинство ньюйоркцев было убеждено, что русский флот проплыл тысячи миль через океан, чтобы помочь Соединенным Штатам. Чувства признательности американцев к русским ярко выразил банкир Варжон Баркер, заявив, что «…американцы обязаны в такой же степени России за поддержку в 1863 году, как Франции – в 1778 году».

Итак, исход «польского кризиса» 1863 года без единого выстрела решили наши храбрые моряки, готовые драться с англичанами на всех широтах. Не меньшую роль сыграли и наши солдаты, которые совместно с польскими и малороссийскими крестьянам укротили буйное панство.

После урегулирования польского кризиса весной 1864 г. русские крейсерские суда перешли на положение мирного времени. Часть их ушла в Кронштадт, а часть продолжала патрулирование в Средиземном море и в дальневосточных водах.

Глава 8
Продолжение русско-американского сотрудничества на море

4 мая 1866 г. лидер Республиканской партии заявил в Конгрессе, что «народу, отдавшему нам в час нашей смертельной опасности свои самые теплые чувства, следует направить нечто большее, чем просто поздравления императору»[31]31
  Цит. по: Коршунов Ю.Л. Россия и США. Страницы морской истории. М.: Международные отношения, 2008. С. 65.


[Закрыть]. И предложил послать в Россию эскадру американских кораблей.

Соответствующее постановление после рассмотрения и одобрения Палатой представителей и Сенатом было подписано президентом Э. Джонсоном 16 мая. В качестве чрезвычайного посла Соединенных Штатов Конгресс назначил помощника Государственного секретаря по Морскому министерству, члена Вашингтонского кабинета Густава Фокса.

Вопрос о том, какое судно должно было стать флагманом эскадры, ни у президента, ни у морского министра не стоял. Конечно монитор!

Дело в том, что после ничейного боя «Монитора» с казематным броненосцем «Мерримак» пресса северян настолько разрекламировала свой башенный броненосец, что слово «Монитор» превратилось из названия корабля в тип класса кораблей, как это в 1905 г. стало с «Дредноутом».

Для визита в Кронштадт был выбран самый большой и самый новый двухбашенный монитор с труднопроизносимым названием «Миантономо». Полное водоизмещение монитора составляло 3400 т, а вооружение: четыре 15-дюймовые чугунные гладкоствольные пушки системы Родмана. Корпус был построен из дуба, белой сосны и лиственницы. Ахиллесовой пятой «Миантономо», равно как и других американских мониторов, была малая высота борта: 70–80 см. Из-за этого и других конструктивных особенностей мониторы имели неудовлетворительную мореходность.

Так, и сам «Монитор» 30 декабря 1862 г. затонул в шторм в 25 милях южнее мыса Гаттерас.

Тем не менее ради рекламы и престижа страны американцы отправили «Миантономо» через Атлантику. При этом было сделано все для предотвращения катастрофы. Монитор специально оборудовали для дальнего похода. Переход обеспечивали два американских пароходо-фрегата – «Аугуста» и «Ашуелот» Переход осуществлялся в самое спокойное время – в июне. Выбрали самый кратчайший маршрут: порт Сент-Джонс на острове Ньюфаундленд – Ирландия, всего 3200 км.

Большую часть пути «Миантономо» шел на буксире у «Аугусты». По палубе монитора постоянно гуляла океанская волна, и выход на нее был сопряжен с большим риском.

3 августа 1866 г. отряд американских кораблей подошел к Кронштадту и был встречен салютом.

В тот же день Густав Фокс и сопровождающие его лица отбыли в Петербург, где поселились в отведенных для них апартаментах в гостинице «Отель де Франс» на Большой Морской, недалеко от арки Главного штаба.

А 8 августа американская делегация была принята Александром II в Петергофском дворце. На следующий день император в сопровождении цесаревича Александра осмотрел американские суда.

Ради царя монитор салютовал из своих 15-дюймовых орудий, что произвело большое впечатление на Александра II и его сына.

23 августа по приглашению Московского городского общества американская делегация выехала в Москву.

Лишь 15 сентября 1866 г. американские корабли покинули Кронштадт. Этот визит, равно как и американская реклама мониторов, нанесли существенный вред русскому флоту. Российские адмиралы начали строительство мониторов по американскому образцу. Всего было построено десять однобашенных мониторов, пять двухбашенных и два трехбашенных. Эти суда могли эффективно оборонять лишь Кронштадтский рейд. Даже плавание по Финскому заливу представляло для них большую опасность. Так, двухбашенный монитор «Русалка» в 1893 г. затонул на переходе из Ревеля в Гельсингфорс.

Огромные средства, потраченные на строительство бесполезных мониторов, можно было потратить на казематные броненосные фрегаты, способные эффективно действовать на британских коммуникациях.

В 1867 г. американцы решили продемонстрировать свой флаг в пятнадцати европейских государствах и посетить более тридцати портов. Но на сей раз янки не хотели искушать судьбу и обошлись без мониторов. В состав эскадры адмирала Давида Фаррагута вошли 49-пушечный винтовой фрегат «Франклин», винтовые корветы «Тикондерога», «Канедегда» и колесный пароход «Фролик».

Американцы пока еще помнили помощь русских эскадр во время Гражданской войны и первый визит нанесли в Кронштадт. Первые три корабля прибыли туда 10 августа 1867 г., а через три дня пришел и пароход «Фролик».

Фаррагута тепло встретили в Петербурге и Москве, но императора Александра ему увидеть не пришлось. Царь отдыхал в своем новом именье в Ливадии.

Зато Александр II в том же году повстречался в Ливадии с американским журналистом и писателем Сэмюэлем Клеменсом, больше известным читателям как Марк Твен. Тот прибыл в Ялту на пароходе «Кванер Сити» с группой американцев. Все они получили аудиенцию в Ливадийском дворце. Император был так любезен и прост, что Марк Твен остался в восторге от визита в Ливадию, о чем и написал в книге «Простаки за границей».

Ну а эскадра Фаррагута 2 сентября 1867 г. подняла якоря и отправилась из Кронштадта в Стокгольм. Путь американцам показывал русский пароходо-фрегат «Олаф».

Как известно, согласно условиям Парижского мира, подписанного в марте 1856 г., Россия обязалась не иметь флота на Черном море. Наш «бумажный» канцлер Александр Горчаков пообещал Александру II дипломатическим путем добиться от Англии и Франции разрешения на строительство флота на Черном море. Князь Александр Михайлович был из породы бумажных дипломатов, блестяще описанных Львом Толстым в «Войне и мире» в образе Билибина. Для Горчакова, как и для Би-либина, главным было красиво составить депешу, меморандум и т. д.

Железный канцлер Бисмарк уговаривал нашего канцлера – чего вы суетитесь, Александр Михайлович, стройте потихоньку флот. Позже Бисмарк публично заявил, что будь русские поумнее, они «стали бы спокойно строить суда на Черном море и ждать, пока их о том запросят. Тогда они сказали бы, что им ничего не известно, что нужно осведомиться, и затянули бы дело. Оно могло бы продлиться, при русских порядках, и в конце концов с ним бы свыклись»[32]32
  Татищев С.С. Император Александр II, его жизнь и царствование. М.: Чарли, 2006. Кн. 2. Ч. 75.


[Закрыть].

Вспомним, как в 1918 г. союзники Версальским договором запретили Германии иметь военную авиацию, подводные лодки, торпедные катера, океанские линкоры и крейсера и т. п. В Германию союзники послали многочисленные контрольные комиссии, которые на местах должны были следить за выполнением договора. Но вот в 1935 г. Германия официально отказалась от большинства ограничений Версальского договора. И буквально в одночасье появились сотни германских боевых самолетов, подводных лодок, торпедных катеров, танков и многое другое. С начала 20-х гг. прямо перед носом у союзных инспекторов под видом сельскохозяйственных тракторов создавались танки, под видом прогулочных катеров – торпедные катера, под видом броненосцев береговой обороны – «карманные» линкоры и т. д.

С 1856 по 1870 г. Горчаков написал сотни депеш, циркуляров, много раз обращался с просьбами к Наполеону III об изменении статей Парижского мира, но французский император попросту водил за нос нашего бумажного канцлера.

Но вот армия железного канцлера вдребезги разбила французскую армию, и сам Наполеон III оказался в плену.

И только 19 октября 1870 г. Горчаков отправил в русские посольства за рубежом свой знаменитый циркуляр, отменявший ограничения Парижского мира в части морских вооружений.

Тут стоит еще раз заметить, что новый железный канцлер в 1935 г. отменил ограничения Версальского договора, лишь отдернув занавес, за которым оказались линкоры, подводные лодки, танки, зенитные пушки и т. д. Ну а наш бумажный канцлер написал циркуляр, ничего фактически не менявший. На сентябрь 1870 г. на Черном море не было не только военных кораблей, не имелось даже верфей, где можно было бы их построить, не имелось даже железных дорог, по которым можно было доставить материалы для строительства верфей и самих кораблей. Равно как не было портов с развитой инфраструктурой, где мог бы базироваться Черноморский флот, не было береговых батарей, прикрывавших места базирования флота и т. д. Самое интересное, что договор 1856 г. не запрещал строительство железных дорог, верфей и портов.

Увы, первая железная дорога была проложена в Николаев в 1873 г., в Севастополь – в 1875 г. Первый боевой корабль Черноморского флота – броненосец «Императрица Екатерина II» был заложен в Николаеве в 1883 г., а вошел в строй аж в… 1888 г.

По вине Горчакова и Александра II Россия не имела флота на Черном море 32 (!!!) года.

В сентябре 1870 г. в Лондоне прекрасно знали ситуацию на Черном море, и циркуляр Горчакова никого не испугал, но для порядка начались протесты. Понятно, что после разгрома Франции ни о каком выступлении Англии против России не могло и речи идти. Ведь «просвещенные мореплаватели» привыкли воевать чужими руками.

Но тем не менее Морское ведомство решило попугать гордых сынов Альбиона и послать крейсерскую эскадру к берегам Северной Америки.

Подготовка эскадры к походу началась весной 1870 г., то есть за полгода до циркуляра Горчакова. Но из-за бюрократизма и неразберихи в Морском ведомстве эскадра вице-адмирала К.Н. Посьета сумела покинуть Кронштадт лишь 20 августа (2 сентября) 1871 г. Это вам не «Алабама»!

К этому времени надобность пугать кого-то уже отпала. 5 января 1871 г. (ст. ст.) в Лондоне открылась Конференция уполномоченных держав – участниц Парижского договора 1856 г. К 20 февраля там была подписана конвенция, вносившая в Парижский договор ряд изменений, которые закрепили права России иметь на Черном море любое количество боевых кораблей.

По сему поводу князь Горчаков, согласно рескрипту Александра II, подписанному 18 марта 1870 г., стал «светлейшим князем».

Зачем же тогда нужно было гонять эскадру в Америку? Конечно, официальные морские историки могут объяснить все учебными целями и проведением боевой подготовки в условиях Атлантики.

На самом же деле господам офицерам для карьерного роста был нужен так называемый морской ценз, по которому для получения следующего чина необходимо было пробыть определенное число лет в плавании (мичману полтора года, лейтенанту 4,5 года), а для получения чина штаб-офицера – командовать судном. Понятно, что морской ценз надо было зарабатывать не в Финском заливе.

Резонный вопрос, а почему бы не сплавать на Дальний Восток, где в 1871 г. была крайняя необходимость военного присутствия России?

Так Атлантическое побережье Соединенных Штатов… ближе, да и жалкий поселок Владивосток с Нью-Йорком не сравнить.

Главное же, надо было куда-то сплавить великого князя Алексея Александровича. Он был четвертым сыном императора, и его с детства готовили к морской карьере. Однако морская наука мало интересовала его как в молодости, так и когда он стал генерал-адмиралом – начальником всего русского флота. И это не поклеп, а признания самого Алексея.

Ну а в 1870–1871 гг. августейший плейбой не на шутку разгулялся. Ну, длительными запоями и беспорядочными интимными связями в семье Романовых никого не удивишь. Но Алексей, помимо всего прочего, завел серьезный роман с Александрой Жуковской – дочерью знаменитого поэта, служившей фрейлиной при его матери императрице Марии Александровне. Самое любопытное, «Сашенька» была на 8 лет старше Алексея.

Ряд историков утверждают, что в 1870 г. в Италии они вступили в тайный брак. Косвенным подтверждением служит то, что Алексей, доживший до 1909 г., имел сотни любовниц, но официально так и не женился.

Так или иначе, но лейтенанта Алексея Романова зачислили на фрегат «Светлана» и отправили в Америку. Через полтора месяца после отплытия «Светланы» в немецком городе Зальцбурге у девицы Александры Жуковской родился сын, названный Алексеем.

Фрегат «Светлана» был лучшим фрегатом российского флота. В 1870 г. он прошел тимберовку[33]33
  Тимберовка – капитальный ремонт деревянного корпуса.


[Закрыть] в Кронштадте и взамен гладкоствольных 60-фунтовых пушек получил десять нарезных 8-дюймовых пушек обр. 1867 г. и одну 6-дюймовую пушку обр. 1867 г.

Кроме «Светланы» в состав эскадры Посьета входили корвет «Богатырь» и клипер «Абрек».

8 (20) ноября 1871 г. русская эскадра прибыла в Нью-Йорк.

Поскольку «Светлана» не шла под штандартом великого князя Алексея, он на корабле считался простым офицером. Другой вопрос, что Алексей в течение всего плавания беспробудно пил. Зато когда он сел в шлюпку, направлявшуюся к американскому берегу, над ней был поднят императорский штандарт, и Алексея приняли уже в качестве великого князя.

В Нью-Йорке великий князь поселился в роскошном отеле «Кларедон». Первым делом Алексей пожелал купить бизона или, по крайней мере, его шкуру, а также кожу индейца. В последней просьбе благоразумные янки ему отказали. Конечно, убивать краснокожих – дело не только привычное, но и богоугодное. Но начнет Алексей хвалиться кожей индейца в Европе, там ведь могут и неправильно понять.

Зато охоту на бизонов в штате Небраска устроили на славу! Правда, Алексей долго не мог с близкого расстояния попасть в бизона, чем немного посмешил янки. В конце концов, великий князь сумел пристрелить зверя.

Затем Алексея представили вождю племени Сиокс по имени Пестрый Хвост. Великий князь и вождь вдоволь напились шампанского. Судя по всему, у князя был и мимолетный роман с миссис Пестрый Хвост.

Население города Спрингфилда радушно встретило великого князя. Там Алексея повели на оружейный завод фирмы «Смит-Вессон», где юная красавица подарила великому князю револьвер специальной выделки.

Янки знали, что делали. В том же году русское Военное ведомство приняло на вооружение 4,2линейный (10,67-мм) револьвер «Смит-Вессон». Замечу, что ряд отечественных револьверов были уже отвергнуты Военным ведомством. Так, еще в 1861 г. подпоручик Горюнов предложил 3,5линейный (8,89-мм) шестизарядный револьвер с самовзводом. Но наши генералы даже отказались его испытывать, мол, слишком много (аж 19) частей в револьвере.

Одновременно с принятием на вооружение завод в Спрингфилде получил заказ на 20 тысяч револьверов «Смит-Вессон». Любопытно, что американское военное министерство закупило только тысячу револьверов «Смит-Вессон», а далее предпочло иные системы.

За Спрингфилдом последовали радушные встречи в Бостоне, Кембридже и т. д. Журналисты с жадностью следили за каждым эпизодом поездки великого князя, особенно изощряясь в слухах об Алексее и женщинах. Так, одна из газет писала: «Великий князь Алексей отдает предпочтение женщинам небольшого роста, что немедленно сказалось на волшебном превращении: молодые женщины и женщины высшего света отказались от туфель на высоком каблуке и снизили высоту причесок».

Высокому гостю показали Ниагарский водопад, Детройт и знаменитые скотобойни в Чикаго, где забивали по три тысячи свиней за 10 часов ежедневно.

В Чикаго на приеме у мэра города Алексей выписал чек и пожертвовал 5 тысяч долларов в помощь семьям погорельцев.

Великокняжеский визит недешево обошелся казне. Вице-адмирал Посьет, сопровождавший князя, отправляет отчаянную депешу царю: «Расходы наши здесь очень велики. Первое время день в сложности обходился в 1500 долларов, теперь около 1200 долларов в день, потому что цены на все жизненные припасы здесь чрезвычайно поднялись после междоусобной войны».

В США хотели купить новые паровые котлы, чтобы заменить старые на «Светлане». Но князь и адмирал прокутили деньги на ремонт машин фрегата.

Быть в Америке и не прокатиться по Миссисипи?! Алексей приказал зафрахтовать большой пароход «Джеймс Хоуворд» и отправился вниз по великой американской реке. Ну а на корабли эскадры он послал депешу с приказом идти в Мексиканский залив.

11 февраля 1872 г. пароход «Джеймс Хоуворд» подошел к причалу Нового Орлеана. На следующий день в городе начались балы и карнавалы. Лишь 20 февраля Алексей поднялся на борт «Светланы», ожидавшей его с 9 февраля в порту Пенсакола (штат Флорида).

А через два дня эскадра взяла курс на Гавану. Оттуда, согласно плану, русские корабли должны были через Атлантику вернуться в Кронштадт. Но Александру II донесли, что его сын по-прежнему вспоминает о Сашеньке Жуковской. И эскадра получила приказ отправиться в кругосветное плавание по маршруту Гавана – Рио-де-Жанейро – мыс Доброй Надежды – Гонконг – Нагасаки – Владивосток. В декабре 1872 г. «Светлана» прибыла во Владивосток, а оттуда Алексей добирался уже сухим путем через Сибирь.

16 июля 1873 г. великий князь прибыл в Царское Село. Вскоре его произвели в капитаны 1-го ранга, а в феврале 1874 г. Алексей стал командиром фрегата «Светлана».

Глава 9
Вторая американская экспедиция

На 5 июля 1875 г. был назначен Высочайший смотр кораблей Балтийского флота. К участию в смотре приглашались корабли Швеции, Англии и Соединенных Штатов. И вот утром 2 июля на рейде Кронштадта появилась американская эскадра в составе двух деревянных парусно-паровых судов – 19-пушечного фрегата «Франклин» и корвета «Аляска». Командовал эскадрой контр-адмирал Джон Уорден, бывший командир «Монитора».

3 июля американские корабли посетил генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, а вечером на пароходе «Рюрик» состоялся торжественный обед[34]34
  Любопытно, что великому князю Константину так нравилось пировать на «Рюрике», что командование Балтийского флота распорядилось снять кормовую 6-дюймовую пушку, дабы она не мешала проводить обеды его императорскому высочеству.


[Закрыть].

После проведения смотра и посещения Уорденом Петербурга американская эскадра отправилась в обратный путь.

В июне 1876 г. на Балканах началась война. Сербия и Черногория, стремясь поддержать повстанцев в Боснии и Герцеговине, объявили Турции войну. Большая часть русского общества поддержала это решение. В Сербию отправились около семи тысяч русских добровольцев. Во главе сербской армии стал герой туркестанской войны генерал Черняев.

Осенью 1876 г. Россия начала частичную мобилизацию войск. Назревала русско-турецкая война. Естественно, в Петербурге опасались вмешательства Лондона в конфликт на Балканах. Поэтому в конце 1876 г. были разработаны планы посылки двух русских крейсерских эскадр: на Атлантическое побережье – в Норфлолк и на Тихоокеанское побережье – в Сан-Франциско.

В октябре 1876 г. корабли «отряда судов Тихого океана»[35]35
  Они официально находились в составе Балтийского флота.


[Закрыть] и Сибирской флотилии получили приказ идти в Сан-Франциско. К 25 декабря 1876 г. там уже находились корвет «Баян», клипера «Всадник» и «Абрек», шхуны «Восток, «Тунгус» и «Ермак» под командованием контр-адмирала Ореста Поликарповича Пузино. В январе 1877 г. к ним присоединились канонерская лодка «Горностай» и транспорт «Японец».

Замечу, что канонерка имела парусное вооружение шхуны и была вооружена двумя 6-дюймовыми пушками обр. 1867 г., а все три шхуны Сибирской флотилии имели по четыре 4-фунтовые пушки обр. 1867 г. Таким образом, даже винтовая канонерская лодка и винтовые шхуны могли успешно вести длительные крейсерские действия в океане. А их нарезные орудия позволяли надеяться на успех в бою с британскими «колониальными» судами – корветами, шлюпами и т. д.

Согласно плану, разработанному контр-адмиралом Пузино, в случае войны его эскадра должна была напасть на британский порт Ванкувер, чтобы «нанести возможный вред неприятельским учреждениям и уничтожить встреченные там военные и купеческие суда», а затем идти к Австралии и крейсировать у ее западного (корвет) и восточного (клипера) побережья, создав склады на северном берегу Новой Гвинеи, на Соломоновых и Маршаловых островах.

Согласно первоначальному плану войны с Турцией, корабли Балтийского флота должны были осуществлять блокаду Турции на Средиземном море. Однако из-за угрозы Англии русские корабли получили приказ покинуть Средиземное море и идти в американские порты.

Корвет «Богатырь» вышел из Генуи 9 ноября и прибыл в Чарльстон 27 декабря; фрегат «Светлана» вышел из Неаполя 12 ноября и пришел в Норфолк 31 декабря. Корвет «Аскольд» вышел из Генуи 20 ноября и пришел в Чарльстон 12 января 1877 г. Клипер «Крейсер» вышел из Неаполя 23 ноября и пришел в Нью-Йорк 4 февраля.

Командование над кораблями, пришедшими из Средиземного моря, принял контр-адмирал И.И. Бутаков (брат знаменитого адмирала Г.И. Бутакова), державший свой флаг на «Светлане». Кроме того, на «Светлане» находились сразу два великих князя – командир корабля капитан 1-го ранга Алексей Александрович и мичман Константин Константинович.

Как и при прошлых визитах русских кораблей, на Атлантическом побережье Штатов их ждала восторженная встреча. Началом торжества в Норфолке стал «большой бал, данный мэрией города в честь офицеров русской эскадры. “Собравшейся публики было от 1000 до 1500 человек”. Вслед за городским балом пошли непрерывные завтраки, обеды, ужины на кораблях, в полках, различных общественных организациях.

Однако венцом всех празднеств, как писали местные газеты, стал прием, устроенный командиром “Светланы”. “Были приглашены самые красивые и элегантные дамы Норфолка, моряки находящейся здесь станции и генерал Бэрри со всеми офицерами штаба форта Монроэ”. Точно в назначенный час от борта “Светланы” за приглашенными отвалили катера. “При входе на фрегат ничто не напоминало судно, вы находились в богато убранной и прекрасно устроенной для бала зале. Палуба…, обтянутая белым как снег полотном, вдоль бортов устроены… диваны, покрытые персидскими коврами, сверху натянут тент, украшенный русскими и американскими флагами”. Великий князь как командир фрегата принимал гостей “у входа на шканцы, офицеры один другого любезнее оказывали всем величайшее внимание. Щегольски одетые матросы… с ловкостью услуживали гостям… Адмирал Бутаков и Великий князь Константин Константинович… помогали августейшему командиру… в оказываемом им истинно царском гостеприимстве… Завтрак был великолепно сервирован a la Russe. Может быть, не всем известно, что в настоящее время сервировка а lа Russe считается самой модно и элегантной”»[36]36
  Коршунов Ю.Л. Россия и США. Страницы морской истории. С. 109–110.


[Закрыть].

11 марта 1877 г. «Светлана», «Богатырь» и «Аскольд» прибыли в Нью-Йорк. «Крейсер» ремонтировался в Филадельфии. Снова начались визиты и приемы.

5 апреля великие князья Алексей и Константин вместе с адмиралом Бутаковым были приняты новоизбранным президентом Рузерфордом Хейсом.

К апрелю 1877 г. очередная «военная тревога» с Англией миновала, и 30 апреля Бутаков получил приказ покинуть американские порты и возвращаться в Европу.

5 мая 1877 г. эскадра Бутакова покинула гостеприимные берега США. Почти одновременно с ней корабли отряда судов Тихого океана и Сибирской флотилии покинули Сан-Франциско. 16 июня 1877 г. «Баян» и «Всадник» пришли в Гонолулу (Гавайи), где их ждал клипер «Гайдамак».

Однако «разрядка международной напряженности» оказалась временной. 8 января 1878 г. русские войска взяли турецкую крепость Адрианополь и подошли к стенам Царьграда. В ответ четыре британских броненосца адмирала Хорби вошли в Мраморное море и бросили якорь у Принцевых островов. Так началась новая «военная тревога».

В мае 1878 г. в Англии приступили к формированию «особой эскадры». Ее командующим был назначен адмирал Кей, который 7 июня 1878 г. (по новому стилю) поднял свой флаг на броненосце «Геркулес». «Особая эскадра» должна была войти в Балтийское море и атаковать Кронштадт.

«Особая эскадра» представляла собой скопище самых разнотипных судов, неспособных взаимодействовать в составе соединения.

Зато британская пресса не скупилась на похвалы своей непобедимой армаде. Кульминацией пропагандистской кампании стал высочайший смотр «особой эскадры» 13 августа 1878 г., устроенный королевой Викторией.

«Особая эскадра» страшно напугала престарелого князя А.Н. Горчакова и многих сановников. На самом деле не только «особая эскадра», но и пять таких эскадр не смогли бы взломать русскую оборону в районе Кронштадта. Если бы адмирал Кей пожаловал бы на Балтику, перед ним бы оказалась альтернатива – или постоять пару-тройку месяцев у входа в Финский залив, захватить десяток малых каботажных судов, пограбить дюжину чухонских деревень, изнасиловать десятка два чухонок, то есть в точности повторить стояние британской эскадры на Балтике в 1854–1855 гг., или атаковать в лоб Кронштадт. Последний вариант привел бы к уничтожению не менее половины британских броненосцев.

Надо ли говорить, что лорды Адмиралтейства не были дураками, и всерьез нападать на Кронштадт никто не думал. «Особая эскадра» была одним из великих британских блефов, на который, увы, купились Александр II и его «железный канцлер». Был, естественно, и финансовый аспект сбора великой армады. Не надо забывать, что воруют не только в России. В 1877–1878 гг. десятки миллионов фунтов стерлингов уплыли в бездонные карманы подрядчиков и лордов Адмиралтейства.

Между тем Россия готовилась не только к пассивной обороне, но и к нападению на британские коммуникации. Русские крейсера, корветы и клипера были отправлены в Атлантику и Тихий океан.

Еще до начала войны с Турцией Морское ведомство провело несколько зондажей на предмет возможности закупки в Североамериканских Штатах быстроходных пароходов, которые могли бы начать операции на коммуникациях Англии. В частности, был запрошен русский посланник в Вашингтоне: «Не осталось ли в архивах русского посольства… следов от плана, который был разработан на эскадре в 1863 г.? Если да, то пусть в посольстве составят докладную записку из имеющихся документов».

Телеграмма эта поставила посланника в сложное положение, но вскоре он вспомнил, что один из флаг-офицеров С.С. Лесовского лейтенант Л.П. Семечкин, к настоящему времени уже капитан-лейтенант и адъютант великого князя генерал-адмирала Константина Николаевича, находится на Всемирной выставке в Филадельфии. И посланник обратился к нему. «Просьба пришлась как раз по адресу. Семечкин мог ясно припомнить всю переписку 1863 г., которая велась через него. Поработав над имеющимися документами, пополнив недостающие сведения своими воспоминаниями, он составил подробную докладную записку. Ее вывод звучал так: “Не нарушая своего нейтралитета, Америка может дополнить наш флот продажей России нескольких крейсеров и снаряжением их у себя”».

В марте 1878 г. русское правительство решило приобрести в Америке 12 пароходов с тем, чтобы вооружить их и переоборудовать в крейсера, однако из-за финансовых затруднений было решено ограничиться четырьмя судами. Естественно, что вся операция проводилась в строжайшей тайне. 1 апреля 1878 г. из Ораниенбаума вышел зафрахтованный Россией германский пароход «Цимбрия», на борту которого находилось 66 русских морских офицеров и 606 нижних чинов под командованием капитан-лейтенанта К. К. Гриппенберга.

Замечу, что все господа офицеры получили огромные для того времени подъемные: мичман – 400 рублей, капитан-лейтенант – 800 рублей. Поэтому недостатка в добровольцах не было. Только в море Гриппенберг вскрыл пакет и прочитал приказ: «…обогнуть Северную Англию и… идти в небольшой порт Северо-Американских Штатов, South-West-Harbour». Этот порт, расположенный в штате Мэн почти на границе с Канадой, как нельзя лучше подходил для пребывания русских экипажей – подальше от любопытных глаз и ушей. Впрочем, была и еще одна причина, чисто русская: в штате Мэн действовал «сухой закон» и были запрещены все крепкие напитки. Замечу, что «Цимбрия» шла в Атлантике под торговым флагом Германской империи.

16 апреля «Цимбрия» прибыла в Соут-Вест-Харбор. Прибывшие представились русскими эмигрантами, приехавшими в Америку. «Эмигранты» были в штатском, но уж больно однообразно одеты, да и выправка выдавала.

Гриппенберг немедленно отправился на телеграф и отослал несколько шифрованных цифрами телеграмм в Россию. Телеграфистам никогда не приходилось отправлять цифровые телеграммы, и это обстоятельство привлекло большее внимание прессы, чем сам факт прибытия «Цимбрии». Увы, у наших адмиралов не хватило ума составить зашифрованный текст на английском языке.

Покупку судов вел капитан-лейтенант Л.П. Семечкин, ранее прибывший в США на рейсовом пароходе. Семечкин заранее вступил в сговор с филадельфийским банкиром Вортоном Баркером. В марте 1878 г. Баркер объявил, что собирается создать судоходную компанию для обслуживания линии Аляска – Сан-Франциско и приобрести три-четыре быстроходных парохода. Благодаря огромному капиталу и связям в правительственных кругах проект этот возражений не встретил. Правительство оставило за собой лишь право освидетельствовать пароходы и признать их годными для предполагаемой цели. Так возникло, очевидно, не без ведома американского правительства, фиктивное пароходство Баркера.