Текст книги "Пакт Молотова–Риббентропа – детонатор мировой войны или шаг к Победе 1945 г.?"

15 марта 1919 г. командование РККА установило для армий Западного фронта в качестве основной линии фронта линию Рига – Якобштадт – Двинск – Молодечно – Минск – Бобруйск – Жлобин – Гомель. В качестве передового рубежа следовало закрепить за собой линию Туккум – Либава – Поневеж – Вилькомир – Вильно – Ландварово – Лидп – Барановичи – Лунинец.

15 апреля 1919 г. Пилсудский предложил буржуазным националистам Литвы восстановить польско-литовскую унию, но получил фактический отказ. Поэтому, когда 19–21 апреля польские войска под командованием генерала Рыдз-Смиглы выбили из Вильно большевиков, литовские земли попали под юрисдикцию польских оккупационных властей.

После занятия Вильно на советско-польском фронте наступило длительное затишье. Вообще говоря, вопреки мнению некоторых авторов сплошного фронта в 1919 г. между большевиками и поляками попросту не было, то есть никакого сравнения с линией фронта в 1915–1917 гг. между русскими и немцами быть не может. А в 1919 г. были кое-где локальные линии укреплений, а в основном части противников располагались в населенных пунктах и рядом с ними.

Что же касается Литовско-Белорусской ССР, то она приказала долго жить. 1 июня 1919 г. вооруженные силы Литбела вошли в состав Красной армии. 8-я стрелковая дивизия, 2-я пограничная дивизия и 52-я стрелковая дивизия Литбела 9 июня были преобразованы в XVI армию.

Затишье 1919 г. было выгодно обеим сторонам. Советская Россия воевала в кольце фронтов с Деникиным, Колчаком, Юденичем и Миллером. Поляки на западе воевали с немцами, а в Галиции – с украинцами. К этому прибавился и сильный неурожай 1919 г. в Польше. В августе 1919 г. в Силезии восстали шахтеры. Регулярные польские войска подавили восстание, но напряжение там не ослабло. В известной мере Пилсудского напугал и марш Деникина к Москве. А Деникин, в отличие от ряда белых генералов, не только на словах, но и на деле стоял «за единую и неделимую»[59]59
  С панами Антону Ивановичу Деникину пришлось познакомиться еще в детстве. Его отец, выходец из крестьян, служил унтер-офицером в Польше и женился на польке. Местный ксендз потребовал от нее воспитать сына русофобом и грозил отлучить от церкви. В конце концов Иван Деникин сходил к ксендзу и сильно набил ему лицо. Таким способом Россия получила боевого генерала Деникина.


[Закрыть]. Поэтому Пилсудский в 1919 г. предпочитал видеть в Москве Ленина и Троцкого, но никак не Деникина.

К концу 1919 г. Красная армия разгромила деникинские войска. Сам Деникин уехал во Францию, а остатки белогвардейских войск обосновались в Крыму. В марте 1920 г. Пилсудский решил, что настал час воссоздания Великой Польши. Для начала было решено захватить Украину, после чего захват Литвы не представлял особых проблем. 21 апреля 1920 г. Пилсудский подписал соглашение с Симоном Петлюрой, проживавшим в Польше и согласным на все условия ляхов. Через четыре дня польская армия вторглась на Украину. Через две недели пал Киев. Но вскоре контрнаступление Красной армии привело к полному разгрому поляков, и уже к 13 августа большевики оказались под Варшавой.

Однако усталость красноармейцев, отрыв от баз снабжения, с одной стороны, а также мобилизация всех ресурсов Польши и помощь стран Антанты позволили Пилсудскому переломить ситуацию и нанести большевикам поражение под Варшавой.

В результате обе стороны оказались не способны к дальнейшему ведения боевых действий. 12 октября 1920 г. в Риге было подписано соглашение о перемирии. Постоянный же мирный договор между Россией и Польшей был подписан 18 марта 1921 г., и тоже в Риге. По этому договору государственная граница между Польшей, с одной стороны, и РСФСР, УССР и БССР – с другой – устанавливалась по линии г. Дрисса – г. Дисна – 30 км западнее Полоцка – ст. Загатье, откуда граница шла в юго-западном направлении до Радошковичей и Ракова (западнее Минска 30 км), а оттуда поворачивала на юг до истоков реки Морочь и по ней до впадения ее в реку Случ, откуда почти прямо на юг до города Корец в 30 км западнее Новоград-Волынского, затем в юго-западном направлении шла через города Острог, Кунев на Ямполь, откуда в южном направлении проходила через Щасновку – Волочиск – Сатанов – Гусятин до Хотина.

Стороны взаимно отказывались от возмещения своих военных расходов.

Россия освобождала Польшу от ответственности по долгам и иным финансовым обязательством Российской империи.

Россия и Украина обязались уплатить Польше 30 млн рублей золотом в качестве польской части золотого запаса бывшей Российской империи и как признание отделения Польши от России.

Россия и Украина возвращали Польше 300 паровозов, 260 пассажирских и 8100 товарных вагонов. Кроме того, Россия оставляла на территории Польши тот подвижной состав, который принадлежал РСФСР и УССР, приспособленный для широкой (русской) колеи и ранее принадлежавший Российской империи. Этот состав насчитывал 255 паровозов, 435 пассажирских и 8859 товарных вагонов. Таким образом, Россия передала Польше в общей сложности 555 паровозов, 695 пассажирских и 16 959 товарных вагонов. Общая сумма стоимости возвращаемого или передаваемого в виде дара подвижного состава от России для Польши оценивалась в 13 млн 149 тыс. золотых рублей в ценах 1913 г., а общая сумма всего другого железнодорожного имущества, передаваемого вместе с вокзалами, оценивалась в 5 млн 96 тыс. золотых рублей, то есть объединенная сумма железнодорожного имущества, поступившего от России в Польшу, составила 18 млн 245 тыс. рублей золотом в ценах 1913 г.

Замечу, что белополяки воевали не только с Красной армией, Западной Украинской республикой, немцами, но и с литовцами. Формат книги не позволяет подробно рассказать о всех перипетиях этой войны, и я ограничусь борьбой за Вильно (Вильнюс). 31 декабря 1918 г. германские оккупационные войска покидают Вильно. Вместе с ними бежало и литовское буржуазное правительство Вальдемароса.

На следующую ночь город Вильно был захвачен польскими бандформированиями численностью около тысячи человек, так называемыми легионерами. Однако 6 января 1919 г. Красная армия выбила поляков из города.

15 апреля польское правительство официально предложило Литве восстановить унию, но это не устраивало ни литовских большевиков, ни националистов. 19–21 апреля польские войска генерала Рыдз-Смиглы захватили Вильно.

29 апреля 1919 г. польский диктатор Пилсудский обратился с воззванием «К населению бывшего Великого княжества Литовского», в котором пообещал установить свободу «в этом крае». В Виленской декларации, принятой польским сеймом, говорилось: «Отечество Костюшки, Мицкевича и Траугута принадлежит Польше как часть неделимая».

В ходе контрнаступления Красной армии 14 июня 1920 г. поляки вновь были выбиты из Вильно. Советское правительство передало город Литовскому буржуазному правительству. Отступивший к Варшаве Пилсудский тоже «великодушно передал Вильно Литве».

Антанта признала Вильно столицей Литвы. 7 октября 1920 г. польское и литовское правительства подписали соглашение о демаркационной линии, оставлявшей Вильно за Литвой. Хитрый же Пилсудский задумал решить вопрос с Вильно в духе старых польских традиций, когда король имел «вечный мир» с соседом, а какой-либо пан Мнишек или Вишневецкий захватывал чужие земли в рамках «частной» войны.

По наущению Пилсудского 9 октября генерал Люциан Желиховский поднял «мятеж», и его дивизия внезапным ударом захватила Вильно и центральную часть Литвы. Пилсудский и Ко поломали пару лет комедию с непокорным генералом перед Парижем и Лондоном, а в 1922 г. включили Вильно и Центральную Литву в состав Польши, не оставив им ни на грош какого-либо самоуправления.

Литовское правительство как могло протестовало против отторжения этих территорий и даже отказалось устанавливать дипломатические отношения с Польшей. Но поскольку польская армия в 1920–1930-х годах была сильнейшей в Центральной Европе, идти дальше литовское правительство не решилось.

Замечу, что в начале 1930-х годов численность французской армии составляла 600 тысяч человек, германской – 100 тысяч, а польской – 700 тысяч.

Глава 11. Внутренняя и внешняя политика Польши в 1921-1939 годах

Но пора вернуться к Польше. С начала 1920-х годов польские дипломаты стали создавать на Западе имидж Польши, выставляя ее в качестве барьера против большевизма. Именно для этого был подписан 21 февраля 1921 г. договор о союзе с Францией. Увы, поляки напрочь забыли собственную историю и не помнили, что Франция традиционно была союзницей Речи Посполитой, но ни разу, за исключением 1807–1812 гг., не сумела оказать действенную помощь Польше.

К началу 1926 г. экономическое положение Польши существенно ухудшилось.

«Глубокими и затяжными были кризисы 1924–1926 и 1929–1933 гг. В это время на западнобелорусских землях количество предприятий сократилось на 17,4 %, рабочих – на 39 %. Рабочие здесь получали зарплату в 1,5–2 раза меньше, чем в центральных районах Польши. При этом она к 1933 г. по сравнению с 1928 г. уменьшилась на 31,2 %»[60]60
  Чигиринов П.Г. История Беларуси с древности до наших дней. Минск: Книжный дом, 2004. С. 517–518.


[Закрыть].

Историк и публицист Юрий Мухин писал: «На территории Польши достаточно полезных ископаемых: были железные и цинковые руды, нефть, по запасам каменного угля она занимала третье место в Европе. Прекрасно развита водная система, обширная сеть железных и автомобильных дорог и, главное, мощная промышленность, доставшаяся Польше в наследство от трех бывших империй. Однако при мощностях добычи каменного угля 60 млн т его добывали около 36 млн т, при мощности по производству стали в 1,7 млн т ее производили 1,5 млн т, даже такого ликвидного товара, как нефть, производили 0,5 млн т, хотя в 1913 г. ее качали 1,1 млн т. До самой войны Польша ни разу не достигла уровня производства 1913 г., и при населении, равном 1,6 % от мирового, производила всего 0,7 % промышленной продукции мира. При этом при годовом предвоенном бюджете 2,5 млрд злотых Польша имела государственных долгов 4,7 млрд и по 400 млн злотых ежегодно вывозилось из страны в качестве процентов по займам и дивидендов.

Чтобы понять, насколько СССР был богаче Польши, давайте сравним их бюджеты в расчете на душу населения. Рубль стоил 0,774 г золота и уже к 1925 г. котировался на валютных биржах Стамбула, Милана и Стокгольма, в Москве он продавался выше номинала: за 10-рублевую золотую монету давали 9 руб. 60 коп. купюрами.

Номинал польского злотого был 0,169 г. При населении Польши в 35 млн человек из ее бюджета на 1938/39 финансовый год (2,5 млрд злотых) в расчете на одного польского гражданина приходилось 12 граммов золота. В 1938 г. бюджет СССР составлял 124 млрд руб., при населении 170 млн человек на одного советского человека приходилось 564 грамма золота – в 47 раз больше, чем в Польше! У СССР даже в 1928 г. бюджет на душу населения был уже в два раза больше, чем у Польши в 1938 г.»[61]61
  Мухин Ю. Антироссийская подлость. М.: Крымский мост-9Д; Форум, 2003. С. 59–60.


[Закрыть]

Вопреки обещаниям Пилсудского об автономии народов «Междуморья» и статьям Рижского 1921 года договора польские власти вели насильственную ассимиляцию лиц непольской национальности.

А ведь они подписали Рижский договор, где в статье VII говорилось:

«Польша предоставляет лицам русской, украинской и белорусской национальности, находящимся в Польше, на основе равноправия национальностей все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнения религиозных обрядов. Взаимно Россия и Украина обеспечивают лицам польской национальности, находящимся в России, Украине и Белоруссии, все те же права.

Лица русской, украинской и белорусской национальности в Польше имеют право, в пределах внутреннего законодательства, культивировать свой родной язык, организовывать и поддерживать свои школы, развивать свою культуру и образовывать с этой целью общества и союзы. Этими же правами, в пределах внутреннего законодательства, будут пользоваться лица польской национальности, находящиеся в России, Украине и Белоруссии»[62]62
  Польша – Беларусь (1921–1953). Сборник документов и материалов. Минск: Беларуская навука, 2012. С. 10–12.


[Закрыть].

Здесь я умышленно привожу длинную цитату белорусских историков (Института истории Национальной академии наук Беларуси), отражающую официальную точку зрения белорусских властей.

Польские правители были абсолютно уверены, что диктатура и подавление нацменьшинств сделают Польшу великой. В новое государство, созданное Пилсудским железом и кровью, были насильно загнаны миллионы русских, белорусов, украинцев, евреев и немцев. Поляки составляли 64 % населения этого государства. При этом в поляки были принудительно записаны различные славянские народы – силезцы, мазуры, кашубы, лемки и т. д.

Статистика по мазурам, лемкам, кашубам и другим народам в Польше никогда не велась. Однако даже в XXI веке, несмотря на 80 лет принудительной ассимиляции, в Польше насчитывается 330 тысяч кашубов и 180 тысяч полукашубов. (Данные Главного правления Кашубо-поморского объединения на 2005 год.) Кашубам и при Пилсудском, и при коммунистах не давали учиться в школе на родном языке. Детей, плохо говоривших по-польски, даже в 1950–2005 гг. отправляли в школы для умственно отсталых. Запрещались газеты на кашубском языке, а их редакторов отправляли за решетку.

Польские власти с 1919 г. отказались предоставлять другим народам хоть какие-то элементы автономии, пусть даже культурной. В Польше должны были жить только поляки и должна быть единственная конфессия – римско-католическая.

Вот спецрепортаж из Варшавы, опубликованный в «Manchester Guardian» 14 декабря 1931 г.: «Меньшинства в Польше должны исчезнуть, и политика Польши обеспечивает то, чтобы они исчезли не только на бумаге. Эта политика проводится беспощадно и без малейшего внимания к общественному мнению за границей, к международным соглашениям и к Лиге Наций. Украина под управлением Польши – бедлам, Белоруссия – еще более адский бедлам. Целью польской политики является исчезновение национальных меньшинств, как на бумаге, так и в жизни».

А вот взгляд белорусских историков: «Суть внутренней политики польских властей в межвоенный период можно определить как “Польша для поляков”. Политическим руководством польского государства была взята на вооружение концепция, разработанная в лагере национал-демократов, так называемых эндеков, лидером которых являлся известный в свое время польский политический деятель и публицист Р. Дмовский. В ряде своих работ он обосновал идею инкорпорации – включения белорусских и украинских земель в состав польского государства. В соответствии с этой концепцией белорусам и украинцам, как народам “неисторическим” и “негосударственным”, отказывалось в праве иметь собственную государственность. Р. Дмовский безапелляционно заявлял: “Там, где мы можем умножить свои силы и свою цивилизационную работу, поглощая другие элементы, ни одно право не сможет запретить нам этого, а действовать так есть наш долг”»[63]63
  Польша – Беларусь (1921–1953). Сборник документов и материалов. С. 12.


[Закрыть].

Мне надоело обвинять в необъективности поляков, и я опять процитирую белорусских историков: «При осуществлении своей политики на “восточных окраинах” польское руководство четко представляло возможное значение белорусского и украинского вопросов в общеевропейском контексте. Именно поэтому на этих территориях оно действовало оперативно и агрессивно, чтобы предотвратить закрепление национальных устремлений как в самосознании белорусов и украинцев, так и в европейской региональной политической концепции. Результаты подобной ассимиляционной политики мы наблюдаем в современной северо-восточной Польше, где в результате планомерных действий польских властей менее чем за 100 лет произошло десятикратное уменьшение численности белорусов, до 48,7 тыс. человек (по данным переписи населения Польши 2002 г.)»[64]64
  Польша – Беларусь (1921–1953). Сборник документов и материалов. С. 13.


[Закрыть].

Процитирую официальную «Историю Беларуси», изданную в Минске в 2004 г.: «Поляки отрицали саму идею белорусской государственности или автономии. Борец за независимость Польши Пилсудский делил, как известно, народы на “исторические” и “неисторические”. Белорусов он рассматривал как нацию неисторическую. Западной части Беларуси, или, по тогдашней польской терминологии, “восточным кресам” была уготована участь отсталой окраины в Польском государстве, аграрно-сырьевого придатка более развитых регионов коренной Польши, экономика которой неоднократно переживала кризисы».

В Западной Белоруссии крестьяне-бедняки составляли 70 % населения, тем не менее на государственные земли и на земли русских владельцев, вынужденных покинуть Польшу, власти селили так называемых осадников.

Осадники – это «расово чистые» поляки, участники войны 1919–1921 гг. «Они получали на льготных условиях или бесплатно земельные участки от 10 до 45 га и селились на хуторах. Всего в западную часть Беларуси из этнической Польши было переселено 300 тыс. человек…

В 1939 г. около 35 % населения оставалось неграмотным. Если в 1927 г. легально издавались 23 белорусские газеты и журнала, то в 1930 г. их стало 12, а к 1939 г. остались только пропольские и клерикальные издания. Власти выискивали всякие причины, чтобы закрывать белорусские издательства, библиотеки, клубы, избы-читальни»[65]65
  Чигиринов П.Г. История Беларуси с древности до наших дней. С. 518, 519.


[Закрыть].

Осадники направлялись не только в Белоруссию, но и на Украину. Только в Восточной Галиции и Волыни поселилось свыше 200 тысяч осадников.

С лета 1930 г. участились нападения украинцев на дома польских помещиков и осадников. Только летом 1930 г. в Восточной Галиции было сожжено 2200 домов поляков. Армейские части заняли там около 800 сел и разграбили их. Было арестовано свыше двух тысяч украинцев, из которых почти треть получила большие тюремные сроки[66]66
  См.: Субтельный О. Украина. История. Киев: Лебедь, 1994. С. 541.


[Закрыть].

Диктатура Пилсудского опиралась не только на полицию и армию, но и на военизированную организацию Стрелецкий союз. Эта организация в 1920–1930-х годах в Польше выполняла те же функции, что и СС и гитлерюгенд в Германии.

Чисто милитаристский характер Стрелецкого союза подчеркивался и тем, что в нем существовала система званий, параллельная званиям в Войске Польском. Так, например, звание главного коменданта Стрелецкого союза соответствовало званию бригадного генерала, командир округа союза – подполковнику, поветовый командир – капитану. На нижнем уровне стрелец соответствовал стрелку в пехоте или улану в кавалерии, командир секции – капралу, сержант Стрелецкого союза – пехотному сержанту или кавалерийскому вахмистру.

В середине 1920-х годов проведена реорганизация, в результате которой территориальная структура Стрелецкого союза совпадала с дислокацией военных округов Войска Польского. Так, с 1929 г. в Западной Беларуси существовали два округа Стрелецкого союза – № 3 Гродно и № 9 Полесский. Округ Гродно делился на подокруга с центрами в Белостоке, Вильно, Гродно и Молодечно. Округ Полесский имел подокруга Новогрудок и Брест. Подокруга делились на поветы и гмины, где создавались соответственно поветовые и гминные комендатуры Стрелецкого союза. Округа были рассчитаны на корпус Стрелецкого союза, подокруга – на дивизию или батальон, повет – на батальон или полк, гмина – на роту. Организационной единицей Стрелецкого союза был отряд, который охватывал молодежь одной или нескольких деревень.

Большую роль в развитии проправительственного молодежного движения на территории Западной Беларуси играли осадники (польские военные колонисты) и помещики. Так, известно, что в первых отрядах Стрелецкого союза в Новогрудском воеводстве состояли исключительно осадники и чиновники. Также архивные источники сообщают, например, о том, что в 1935 г. в имениях гмины Негневичи Новогрудского повета помещики создавали из батраков отряды конных стрельцов (кракусов), а их обучение осуществлял местный осадник. Однако в большинстве случаев инструкторами военной подготовки были все же офицеры Войска Польского или полиции.

Для организационного и численного укрепления Стрелецкого союза много делали учителя государственных польских школ. По данным польских историков, учителя всеобщих школ составляли до 70 % воспитательного персонала союза. В 1933 г. руководство Полесского школьного округа поручило школьным инспекторам составлять списки работников образования, отличающихся общественной активностью. Во многих отчетах отмечалось, что наибольшее число учителей всеобщих школ действовало именно в Стрелецком союзе.

Подобная ситуация сложилась и на территории Виленского школьного округа, включавшего территории Новогрудского и Виленского воеводств. Так, на рубеже 1920–1930-х годов в Стрелецком союзе тут работали 254 учителя. Именно Стрелецкий союз наряду с проправительственным же Союзом сельской молодежи рассматривался в директивах Союза польских учителей на 1930/31 учебный год как наиболее идеологически близкий.

В следующие годы сотрудничество продолжилось. Об этом, например, свидетельствовала статистика участия учительства в общественной работе на территории Свентянского повета (Виленское воеводство), приводимая официальной прессой в 1935 г. На территории повета работали 268 учителей, из них 17 возглавляли ячейки Стрелецкого союза. Кроме того, 192 учителя являлись членами Стрелецкого союза.

В соответствии со своими уставными задачами Стрелецкий союз развернул активную деятельность по ряду направлений. Главным из них являлась военная подготовка молодежи. С 1927 г. она осуществлялась в трех возрастных группах: орлят, не прошедших военного обучения; юношей; стрельцов и резервистов, прошедших военную подготовку.

Основной упор делался на вторую группу. Двухгодичная программа ее обучения включала следующие разделы: физическое воспитание, стрелковое обучение, боевая подготовка, служба. Как правило, занятия проводились 1–2 раза в неделю. Обучение заканчивалось летними лагерями, где проводились экзамены и вручались свидетельства о прохождении военной подготовки.

В декабре 1936 г. в Бресте прошло совещание, организованное окружным руководством Стрелецкого союза и посвященное активизации гражданского воспитания. На нем было заявлено, что «верой гражданина-солдата должна стать государственность Польши, службой – служба Польскому государству».

Участники заявляли, что «Польское государство – это национальная Польша, к чужим народам мы относимся толерантно и признаем за ними равенство в правах, но в борьбе с врагом не можем на них положиться». Также на совещании предлагалось усилить польское влияние на окраинах, при этом за образец брались фашистская Италия и нацистская Германия: «Как итальянцы и немцы идут со своей культурой везде, где могут, так и мы должны идти с нашей культурой и прививать ее на окраинах. ‹…› Мы на этих землях являемся хозяевами, а не пришельцами».

Польские власти регулярно использовали Стрелецкий союз для расправ с оппозицией. В чем-то они были удобнее полиции, которая хотя бы «для приличия» иногда соблюдала закон. Ну а ничем не связанные члены Стрелецкого союза могли творить беспредел.

«В феврале 1927 г. в Коссове Полесского воеводства местные стрельцы участвовали в разгоне крестьянской манифестации. На рубеже 1933–1934 гг. во время карательной экспедиции в Кобринском повете того же воеводства стрелецкий отряд из Жабинки привлекался к разгрому украинских кооперативов. В Черной Вси на Белосточине во время забастовки лесных рабочих стрельцы работали в качестве штрейкбрехеров под охраной полиции.

На Виленщине польские власти привлекали стрельцов к борьбе с литовскими культурно-просветительскими организациями. Члены “Стрельца” при поддержке полиции громили вечеринки, организованные литовцами. В октябре 1938 г., во время чехословацкого кризиса, благодаря студентам и стрельцам, которые заблокировали сберегательные кассы и помешали вкладчикам снять деньги со своих счетов, удалось избежать банковской паники в Вильно. Такая и подобная ей деятельность Стрелецкого союза полностью соответствовала задачам гражданского воспитания, одной из целей которого было “проявление решимости и инициативы в области поддержания общественного порядка в момент необходимости”»[67]67
  Кривуть В. Стрелецкий союз на территории Западной Белоруссии в межвоенный период: идеология, структура, деятельность // Материалы сайта: https://cyberleninka.ru/article/n/streletskiy-soyuz-na-territorii-zapadnoy-belorussii-v-mezhvoennyy-period-ideologiya-struktura-deyatelnost


[Закрыть].

С начала 1920-х годов Пилсудский и Ко поставили себе целью захватить Вольный город Данциг. Город был основан в 1308 г. рыцарями Тевтонского ордена. В 1466–1793 гг. был в вассальной зависимости от польских королей. В 1793 г. город вошел в состав Пруссии.

Согласно 11-му разделу 3-й части Версальского договора, Данциг был отторгнут от Германии и приобрел название Вольный город Данциг (по-польски Wolne Miasto Gdańsk) – город-государство.

Замечу, что в Средние века вольные города были во Франции, Германии, Швейцарии и других государствах. Но в ХХ веке устройство «вольного города» было анахронизмом, глупостью и заведомым поводом для войны.

Помимо самого Данцига, территория города-государства включала в себя его предместья Цоппот (Сопот), Олива, Тиегенхоф (Новы-Став), а также 252 деревни и 62 хутора. Вся территория имела площадь 1966 км².

Все население Вольного города на 1919 г. составляло 357 тыс. человек, из которых 95 % были немцами, оставшиеся 5 % в основном составляли кашубы и поляки.

9 ноября 1920 г. в городе появился польский дипломатический представитель. В соответствии со статьей 6 этого соглашения польское правительство обязалось не заключать международные договора, затрагивающие Данциг, без предварительных консультаций с властями Вольного города.

Вскоре после отделения Данцига и его окрестностей от Германии жители города получили свое отдельное, данцигское гражданство, потеряв при этом гражданство Германии. При этом первые два года существования Вольного города жителем было предоставлено право получить немецкое гражданство, однако для этого требовалось покинуть Данциг и переселиться в Германию. На 1924 г. 54,7 % населения Данцига были протестантами, 34,5 % – католиками.

Любопытно, что во время советско-польской войны 1920 г. местные докеры Данцига объявили забастовку, отказавшись разгружать боеприпасы, которые предназначались для польской армии. В конце концов снаряжение было разгружено британскими войсками.

Формально Данциг находился под опекой Лиги Наций. Лига постоянно улаживала споры. Только до июня 1933 г. комиссар Лиги Наций разобрал 66 споров между Данцигом и Польшей. В дальнейшем по всем спорным вопросам стороны договорились обращаться в международный суд, и летом 1933 г. были заключены и соответствующие соглашения.

В 1930 г. власти «вольного города» разорвали с Польшей договор об использовании порта и получили в этом полную поддержку Международного трибунала в Гааге.

14 июня 1932 г. в порт Данциг по приглашению городских властей прибыли три британских военных корабля. И тогда Пилсудский и Ко отдали приказ польскому эсминцу «Вихрь» тоже войти в порт. При этом командир эсминца получил приказ открыть огонь по ратуше, если власти Данцига будут чинить препятствия к входу корабля в порт или в порту произойдут антипольские демонстрации.

Как видим, Варшава считала себя великой колониальной державой XIX века и вела себя подобающе с «туземцеми» Данцига.

Да, да, Пилсудский и Ко решили сделать Польшу великой морской и колониальной державой.

Уже в начале 1920-х годов в Польше были созданы влиятельные полуофициальные организации – Балтийский институт, Польский институт западных марок и Лига польского судоходства, получившая в 1930 г. название Колониальной морской лиги.

Причем «ученые» из Колониальной морской лиги стали доказывать права Польши на часть колоний кайзеровской Германии, отнятых у нее согласно Версальскому договору.

Естественно, что руководили лигой военные во главе с генералом Мариушем Зарусским.

В январе 1936 г. в журнале «Може» была размещена статья защитника польского колониализма К. Езиоранского, суть которой сводилась к следующему: «…только тогда Польша станет великой державой, когда сможет поставлять через порты все необходимые ресурсы для производства, а это возможно только тогда, когда будет возможность контролировать добычу и перевозку сырья в Польшу, что ведет к необходимости получить колонии…»

В октябре же 1936 г. некий пан Януш Дебский открыто заявлял: «Польша должна выйти из европейских границ, что поляки ничем не хуже немцев, итальянцев и японцев, требующих колоний. Но для этого полякам надо ломать подход к современному положению, надо пропитывать колониальной идеологией страну и общество»[68]68
  Цит. по: Чекмерв В.А. Союз колониальных пионеров // Материалы сайта http://artofwar.ru/c/chekmarew_w_a/text_0850.shtml


[Закрыть].

Самое забавное, что современные польские историки хоть и не афишируют эти факты, но и не пытаются оспаривать. Ведь поляки – избранная Богом нация – «Христос Европы». Полякам все можно, москалям все нельзя! Полякам в 1934 г. можно заключать Пакт о ненападении с Германией, а русским в 1939 г. – нельзя.

«Начальник государства» Пилсудский, называвший Чехословакию уродливым детищем Версальского договора, национальный герой Польши, а нарком иностранных дел Молотов, заявивший в 1939 г., что «Польша – уродливое детище Версальского договора» – исчадие ада.

И такие примеры можно приводить до бесконечности.

Итак, в 1934 г. паны вступили в союз с Гитлером. Я не говорю о морали, нравственности, международном праве и т. д., а лишь о куриных панских мозгах. В Варшаве всерьез думали, что Германия станет обезьяной, таскающей для панов каштаны из огня. А почему бы и нет? Послужить Богом избранной нации – великая честь для Гитлера.