Текст книги "Британия – Россия. 300 лет противостояния"

Копия записки была препровождена Александру II, на которой он соизволил собственноручно написать: «Дельно».

Через три недели после прибытия русских эскадр в Америку Александр II в рескрипте на имя генерал-адмирала (от 19 октября) назвал Польшу страной, «находящейся под гнетом крамолы и пагубным влиянием иноземных возмутителей». Упоминание в обнародованном рескрипте об «иноземных возмутителях», которое до прибытия русских эскадр в Америку могло бы послужить casus belli, теперь было встречено западными державами молча, как заслуженный урок.

Сразу же после прибытия эскадр в Америку антирусская коалиция развалилась. Первой поспешила отойти Австрия, которая, сразу почуяв всю шаткость положения, предвидя близкую размолвку Англии и Франции, побоялась принять на себя совместный удар России и Пруссии. Австрия, круто изменив свою политику, не только пошла на соглашение с Россией, но даже стала содействовать усмирению мятежа в царстве Польском.

Английским дипломатам с большим трудом удалось задержать на полпути, в Берлине, грозную ноту с угрозами в адрес России, которую должен был вручить Горчакову лорд Непир. Теперь Форин офис пошел на попятную.

Пытаясь «спасти лицо», император Наполеон III предложил, как последнее средство, созвать конгресс для обсуждения польского вопроса. Но и эта его попытка не была принята ни Англией, ни Австрией. Наполеон, оставшись в одиночестве, вынужден был и сам отказаться от всякой мысли о вмешательстве.

Итак, исход «польского кризиса» 1863 г. без единого выстрела решили наши храбрые моряки, готовые драться с англичанами на всех широтах. Не меньшую роль сыграли и наши солдаты, которые совместно с польскими и малороссийскими крестьянам укротили буйное панство.

Англичане в XIX веке придерживались «ту пауфел стандарт», что означало – британский флот должен быть сильнее двух вместе взятых самых сильных флотов мира. Поддерживать такое соотношение Лондону удавалось до 1905 г., когда англичане на беду себе построили линейный корабль нового типа «Дредноут». После этого гонка морских вооружений началась с нуля. Но корабли XIX столетия были лишь транспортными средствами для несения тяжелых пушек, а вот с пушками у англичан после Крымской войны вышла заминка.

Со времен Петра Великого и до Крымской войны и с 1890 по 2009 г. русские и английские корабельные орудия мало отличались друг от друга как по устройству, так и по основным тактико-техническим характеристикам. Период с 1855 по 1885 г. был временем революции в артиллерии. За это время дальность стрельбы и бронепробиваемость орудий возросла в разы. Русские артиллеристы совместно с фирмой Круппа создали лучшие в мире нарезные казнозарядные орудия с клиновым затвором системы 1867 г. и 1877 г. Собственно, орудия крупповской системы 1877 г. и сейчас состоят на вооружении армий всего мира. И сейчас снарядами из русской 6-дюймовой пушки образца 1877 г. можно стрелять из 152-мм САУ «Акация» и «Гиацинт», а их снаряды, если немного уменьшить заряды, подходят к 6-дюймовой осадной пушке образца 1877 г. Зато в Англии…

У шотландцев есть средневековая баллада. В кузнице не хватило одного гвоздя для подковы лошади командира конницы. В результате «лошадь захромала, командир убит, конница разбита, армия бежит. Враг вступает в город, пленных не щадя, потому что в кузнице не было гвоздя». Вот таким же гвоздем для Британской империи в 60—80-х годах XIX века и оказалась корабельная артиллерия.

В 1851 г. английский инженер Ланкастер предложил свою систему нарезных орудий, заряжаемых с дула. Продолговатый снаряд системы Ланкастера в своей средней части имел эллиптическое сечение, соответствующее сечению канала. Никаких ведущих частей (поясок, оболочка, выступ и т. д.) у снаряда не было. Снаряды изготавливались из кованого железа, так как Ланкастер считал, что хрупкий чугун не выдержит больших напряжений о стенки канала.

Пушки Ланкастера были приняты на вооружение в английской армии и флоте. Несколько 8-дюймовых (203-мм) пушек Ланкастера было доставлено в начале 1855 г. под Севастополь. Имелись они и на кораблях, обстрелявших Свеаборг. Большинство этих пушек разорвало при первых же выстрелах. После этого нарезные пушки Ланкастера были сняты с вооружения, и флот вернулся к гладкоствольным орудиям.

Несколько забегая вперед, скажу, что в 60-х годах XIX века Ланкастер предложил новую систему нарезных орудий. У них снаряд свободно досылался в канал с дула. При выстреле же под давлением пороховых газов оболочка (поддон) раздавалась, заполняя собой канал, и снаряд при движении получал вращение вокруг своей оси.

Здесь и далее я прошу извинения у читателя за рассказ о различных типах британских пушек и снарядов. Но, увы, без этого доказать парадоксальность ситуации, что самая передовая в техническом отношении страна имела самую худшую среди развитых стран артиллерию, будет невозможно.

В 1853 г. инженер Армстронг изготовил нарезное орудие нового типа, заряжаемое с казенной части. Канал орудия имел несколько десятков мелких нарезов угловатой формы. Снаряд длиной в 2,5 калибра имел тонкую свинцовую оболочку. Замок представлял собой сложную комбинацию винтового и клинового затвора.

Адмиралтейство приняло на вооружение 7-дюймовые (178-мм) орудия Армстронга, но по старинке их называли 110-фунтовыми. Увы, качество этих орудий оставляло желать лучшего. Начальник артиллерии линейного корабля «Кембридж» доносил: «Ни одно из орудий Армстронга, которые я видел, не было свободно от изъянов. До того, как они разорвутся, проходит довольно много времени, но с точки зрения артиллериста весьма неприятно стоять рядом с пушкой, имеющей несколько трещин в стволе. Я полагаю, что производителям этих орудий следовало бы самим испытывать свои изделия до того, как подпускать к ним нас»[75]75
  Паркс О. Линкоры Британской империи. Ч. I. Пар, парус и броня. СПб.: Галлея Принт, 2001. С. 47.


[Закрыть].

В 1862 г. в Японии началась гражданская война. Надо ли говорить, что Лондон решил вмешаться, поскольку японцы, как, скажем, французы в 1792 г. или русские в 1918 г., никак без «просвещенных мореплавателей» не могли сами решить свои дела. 3–4 августа 1863 г. английская эскадра подвергла бомбардировке столицу княжества Когосима и уничтожила большую часть города и стоявшие на рейде три парохода князя Симадзу. В ходе бомбардировки пятью кораблями из 21 казнозарядного орудия Армстронга выпущено 365 снарядов. При этом имели место 28 случаев заклинивания снаряда при заряжании и разрывов снарядов в канале ствола. К тому же стрельба из казнозарядных орудий была неравномерной, с частыми задержками. Снаряды летели «куда угодно, но только не прямо, а отклонялись влево до 600 ярдов [550 м], многие из них не взрывались»[76]76
  Там же. С. 48.


[Закрыть].

Вскоре после этой бомбардировки британское Адмиралтейство распорядилось о снятии с вооружения 110-фунтовых орудий Армстронга. Так в 1864 г. закончилась первая фаза казнозарядных орудий в британском флоте.

Армстронг с горя «вместе с грязной водой выплеснул и ребенка». В 1859–1860 гг. он разработал новую систему нарезных орудий. Они заряжались с дула и имели так называемую разветвляющуюся систему нарезов, которая имела две ветви – входную и боевую. Снаряд имел цинковые выступы по числу нарезов (от 6 до 12). При заряжании выстрелы входили во входную ветвь нареза, а после выстрела выступы снаряда двигались по менее глубокой боевой ветви нареза. Представляете себе, каково прислуге, да еще в бою, засовывать 50—120-килограммовые снаряды в дуло, да еще так, чтобы цинковые выступы входили в нарезы с ювелирной точностью. Цинк – мягкий металл, на миллиметр ошибешься – помнешь выступ – снаряд при выстреле заклинит – пушку разнесет.

Чем больше становился калибр дульнозарядных орудий, тем больше возникало с ними проблем.

Так, дуло казнозарядного орудия после выстрела всегда оставалось за пределами башни, и дым вылетал в атмосферу, а дульнозарядное орудие заряжалось в башне, после выстрела откатывалось внутрь ее и продолжало дымиться, отравляя прислугу башни.

Из-за этого, а также с увеличением длины ствола корабельных орудий, английские инженеры создали целую систему досылателей, расположенных вне башен под верхней палубой. Практически каждый тип британского броненосца имел свою систему досылателей оригинальной конструкции. В инженерном отношении они очень интересны, но крайне сложны, очень дороги, а главное, не очень надежны.

Существенно было и то, что орудия русских и германских броненосцев заряжались в башнях, не меняя угла горизонтального наведения, то есть будучи направленными на цель. А вот все дульнозарядные орудия британских броненосцев после выстрела должны были поворачиваться к своим подпалубным зарядным установкам, заряжаться, а затем опять наводиться на цель, что при тогдашних примитивных устройствах наведения было делом непростым и весьма длительным.

Англичане изготовили большое число орудий Армстронга, заряжаемых с дула. И опять повторилась история с орудиями Ланкастера. Срочно пришлось искать новую систему орудий. И тогда Адмиралтейство стало заготовлять для флота сразу две кардинально отличающиеся друг от друга системы – Вуличскую и Витворта.

Орудия Вуличской системы заряжались с дула. Они имели от 3 до 9 нарезов симметричного дугообразного сечения. Снаряды имели медные выступы. Орудия Вуличской системы в основном сохранили свои принципиальные пороки второй системы Армстронга, разве что заклиниваться снаряды стали реже.

Сведения о небоеспособности британской корабельной артиллерии периодически просачивались и в английскую печать. В конце 1869 г. в Атлантику вышел только что вступивший в строй броненосец «Геркулес». Его водоизмещение было около 9000 тонн, главный калибр состоял из восьми Вуличских 10-дюймовых орудий весом 18 т, заряжаемых с дула, помещенных в каземате, а также одного 9-дюймового и двух 7-дюймовых дульнозарядных орудий в носовой части. У берегов Португалии в ходе первой же практической стрельбы шесть из восьми орудий вышли из строя. Добавлю от себя, что на практических стрельбах обычно стреляют практическими (половинными) зарядами.

Лондонская «Army and Navy gazette» от 15 января 1870 г. писала: «Орудия самого сильного нашего броненосца приведены в негодность собственными снарядами». Вот оно, действие цинковых выступов!

Английские инженеры изобретали все новые и новые системы нарезных орудий, но все они обладали неустранимыми конструктивными дефектами. Но вот в начале 60-х годов XIX века капитан королевского флота Пембертон нашел очень простой и дешевый способ переделать все тяжелые гладкие пушки в нарезные.

Для начала он переделал 15-дюймовую (381-мм) корабельную гладкую пушку Родмана по так называемой «гаечной системе». В этой системе в дно канала обычной гладкой пушки ввинчивался стержень. На наружной поверхности стержня было 4 спиральных нареза. В продолговатом снаряде делалось по его оси отверстие с нарезами, соответствующими нарезам стержня. Таким образом, снаряд представлял собой как бы гайку, навинченную на стержень. Говоря более образно, стержень в канале орудия можно сравнить с шампуром, на который вместо куска шашлыка нанизывался снаряд.

15-дюймовая пушка, переделанная по системе Пембертона, была успешно испытана в Англии в 1865 г. При стрельбе лишь возникла проблема с досылкой в канал картузного заряда. Поэтому Пембертон изготовил специальное пневматическое устройство для заряжания орудия порохом без картуза.

Тем не менее и эта оригинальная система орудий также не получила широкого распространения из-за своей сложности и малой живучести.

Инженер Витворт еще в 1858 г. предложил так называемые полигональные орудия. В сечении канал орудия и снаряд имели форму правильного многоугольника (большинство орудий Витворта – шестиугольники). Таким образом, отпала надобность в нарезах, медных поясках, поддонах и т. п. Появилась возможность стрелять более длинными снарядами, до 5–6 калибров длиной. Для сравнения, длина крупповских снарядов 2,3–2,8 калибра. Снаряды Витворта имели лучшую в мире бронепробиваемость.

Стоит отметить, что идея полигонального ствола не принадлежит Витворту. Кто первый изобрел полигональный ствол – неизвестно. Но в 1753 г. русский оружейник Цыгаев изготовил полигональную винтовку, в сечении канала которой был треугольник.

Витвортом были созданы опытные пушки калибром от 38 до 280 мм. Первое орудие, испытанное в 1858 г., было сделано из чугуна, но в дальнейшем Витворт изготавливал орудия из стали.

В 1868 г. 230-мм пушки Витворта показали рекордную для того времени дальность стрельбы 10 300 м при угле возвышение 33° и весе снаряда 133 кг.

Однако самой крупной пушкой, принятой на вооружение британского флота, стала 7-дюймовая (178-мм) пушка Витворта. Ствол ее имел длину 17,1 калибра. Снаряд весом 40,7 кг при заряде 5,4 кг пороха имел начальную скорость 343 м/с.

В 1874 г. в Англии был заложен броненосец «Индепенденсия» для бразильского флота. Его стандартное водоизмещение составляло 9310 т, а скорость 14,3 узла. Броненосец имел полное фрегатское парусное вооружение. Бразильские военные были очарованы системой Витворта, и главный калибр броненосца был представлен казнозарядными орудиями Витворта с шестиугольным сечением канала. (Четыре 305-мм пушки весом по 35 т и две 8-дюймовые пушки.)

Однако в 1878 г. в ходе «очередной военной тревоги» британское правительство со страху купило строившийся броненосец за 600 тысяч фунтов стерлингов. Для сравнения, броненосцы «Девастейшн» и «Дредноут» обошлись британскому Адмиралтейству меньше, чем в 377 тысяч фунтов стерлингов каждый. В отличие от них «Индепенденсия» был еще на стапелях.

После покупки броненосец был переименован в «Нептун». Лорды Адмиралтейства и слышать не хотели о казнозарядных орудиях и велели заменить пушки Витворта на дульнозарядные пушки вульвичского типа: четыре 305-мм весом 38 т и две 9-дюймовые весом 12 т. Однако конструкция броненосца не позволяла стрелять из 305-мм орудий полным зарядом весом 90,7 кг, и заряд пришлось снизить до 81,6 кг, что, естественно, сказалось на баллистике. Замечу, что вперед могли стрелять только две 9-дюймовые пушки, а 12-дюймовые пушки не могли вести огонь ни назад, ни вперед. Назад вообще могли стрелять только малокалиберные орудия.

Переделки на «Нептуне» обошлись еще в 90 тысяч фунтов стерлингов. И этот корабль, по мнению британского историка Паркса, стал самым дорогим и неудачным кораблем британского флота.

Полигональные орудия могут быть только казнозарядные, и Витворт создал для них затвор, который представлял собой крышку с прочным дном, навинчивающуюся на задний конец ствола. Крышку охватывала рамка, шарнирно соединенная с телом орудия. Заряды помещались в оловянные картузы (прообраз гильз). Винтовые затворы действовали очень медленно, прочность их была низка, а конструкция оловянных гильз неудачна. А главное, полигональные снаряды имели ряд неустранимых недостатков – сложность изготовления снаряда, трудность заряжания, заклинивание снарядов в канале при стрельбе и др. Все это заставило Адмиралтейство отказаться от полигональных орудий.

О покойниках принято говорить только хорошее. Но вот по случаю смерти Витворта в 1877 г. английский журнал «Engineering» писал: «Летопись всех артиллерийских опытов с орудиями Витворта представляет собой источник стыда для английской нации и позора для ее администрации».

Однако следует отметить, что опыты с полигональными снарядами велись также во Франции в 1917–1922 гг., а с 1930-х годов – и в СССР. Увы, все опыты подтвердили выводы 60—70-х годов XIX века.

В итоге во время очередного противостояния с Россией в 1878 г. британский флот имел на вооружении лишь дульнозарядные пушки. Часть их была нарезными с неудачной системой нарезов, а часть – гладкоствольными; полигональные же орудия с вооружения были сняты.

По мнению британских историков, взрыв в 1879 г. на броненосце «Тандерер» («Thunderer») 12,5-дюймового 38-тонного орудия, заряженного по ошибке прислуги двойным зарядом, что физически невозможно при заряжании с казны, стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Адмиралтейства. Было принято решение на переход к казнозарядным орудиям. По моему же мнению, куда большее воздействие на лордов Адмиралтейства произвел отчет о визите в августе 1879 г. группы британских морских артиллеристов на завод Круппа, где им были показаны 28-см и 30,5-см германские корабельные пушки с клиновыми затворами.

В 1880 г. тот же Армстронг спроектировал систему корабельных орудий от 4-дюймовых (101-мм) до 16,25-дюймовых (402-мм), заряжаемых с казенной части. Орудия были стальными, и дополнительно скреплялись стальной проволокой и кольцами. Не мудрствуя лукаво, Армстронг принял поршневой затвор французской системы с обтюратором де-Банжа. На вооружение же такие орудия поступили в 1885–1886 гг.

Первые британские боеспособные казнозарядные орудия были установлены в 1885 г. на броненосце «Колоссус» водоизмещением 9150 т. Замечу, что проектировался этот броненосец под 12-дюймовые (305-мм) 38-тонные дульнозарядные пушки. Теперь же на него установили четыре 12-дюймовые 45-тонные казнозарядные пушки.

Любопытно, что в системе заряжания консервативные лорды остались верны себе. 12-дюймовые казнозарядные орудия заряжались так же, как старые дульнозарядные – из подбашенных помещений вне башни, правда, с другой стороны, то есть с казны.

При стрельбе 4 мая 1886 г. 12-дюймовое 45-тонное казнозарядное орудие разорвалось. Первый заряд его составлял 214,4 кг, а после его уменьшили до 131,4 кг, а затем вообще до 100,7 кг. Дело дошло до того, что в первом плавании командиру «Колоссуса» в конце 1886 г. – в 1877 г. было вообще запрещено стрелять из орудий главного калибра. Вот уж действительно «колосс на глиняных ногах»!

Таким образом, с 1856 по 1887 г. английский флот был мало боеспособен, чем, однако, не сумели воспользоваться другие европейские державы.

Глава 10. Конфликт в Центральной Азии. 1-я фаза

Постоянные набеги кочевых орд на юг Западной Сибири вынудили императора Николая I приказать оренбургскому генерал-губернатору графу В.А. Перовскому предпринять ответные меры.

В декабре 1839 г. Перовский с трехтысячным отрядом при шестнадцати орудиях выступил в поход Тургайскими степями. Лютые морозы, бураны, цинга и тиф остановили отряд, дошедший почти до Аральского моря. С большим трудом Перовскому удалось спасти остатки отряда, лишившегося почти половины своего состава.

Лишь в 1847 г. русские войска вновь достигли Аральского моря. В 1847–1848 гг. в местечке Раим (позже переименованном в Аральск) на Аральском море был построен порт и спущены на воду две парусные шхуны – «Николай» и «Константин», на которых капитан Алексей Иванович Бутаков[77]77
  Не путать с адмиралом Григорием Ивановичем Бутаковым.


[Закрыть] обследовал море.

Чтобы не возвращаться более к Аральской флотилии, замечу, что в 1853 г. в Раиме были собраны два парохода – «Перовский» и «Обручев». Первый был вооружен пятью 10-фунтовыми медными единорогами, а второй – двумя 6-фунтовыми медными карронадами. К 1867 г. личный состав флотилии состоял из 13 офицеров и 344 нижних чинов. В составе флотилии было пять колесных пароходов. Вооружение их составляли 22 орудия (4-фунтовые нарезные пушки, 10-фунтовые единороги и 6-фунтовые карронады). Флотилия базировалась на порты Аральск и Казалинск (на реке Сырдарья).

Но вернемся к наступлению русских войск. В апреле – мае 1853 г. граф Перовский выступил из Оренбурга в поход на самую крупную крепость Кокандского ханства Ак-Мечеть. В его отряде было около пяти тысяч человек, в том числе пятьсот конных башкир. В отряде имелось 36 орудий и ракетная команда. Перевозочные средства состояли из 2038 верблюдов, 228 волов и 494 подвод.

2 июля 1853 г. русские войска подошли к Ак-Мечети, а через три дня к крепости по Сырдарье пришел пароход «Перовский». С 5 июля начался обстрел крепости. Огонь вели одна 12-фунтовая и две 6-фунтовые пушки, два полупудовых и четыре 10-фунтовых единорога, пять полупудовых мортир и ракетная команда.

28 июля под стенами крепости были взорваны два фугаса, в образовавшийся пролом в 40 саженей (85 м) хлынула русская пехота. В ходе штурма русские потеряли убитыми и ранеными 11 офицеров и 164 нижних чина, а кокандский гарнизон был почти полностью уничтожен. В плен попало только 74 человек, 35 из которых были ранены.

5 августа основные силы графа Перовского ушли, а в Ак-Мечети (позже переименованной в форт Перовский) остались две роты пехоты и две с половиной сотни казаков при семнадцати орудиях и нескольких ракетных станках.

Форт Перовский стал главным опорным пунктом новоучрежденной оборонительной Сыр-Дарьинской линии, которая стала как бы авангардом Оренбургской линии и связывалась с ней кордоном укреплений от Аральского моря до нижнего течения Урала (защищавшим киргизскую степь от туркмен пустыни Усть-Урт).

В 1856 г. основной задачей русского правительства стало соединение Сыр-Дарьинской и Сибирской линий. На одном из этих направлений имелось 11 оренбургских линейных батальонов, уральских и оренбургских казаков, а на другом – 12 западносибирских линейных батальонов и казаков Сибирского войска. Эти небольшие силы были разбросаны на двух громадных фронтах, общим протяжением свыше 3,5 тысяч верст.

В конце лета 1860 г. кокандский хан собрал 22-тысячное войско для того, чтобы уничтожить город Верный, поднять на русских киргизскую степь и разгромить все русские поселки Семиречья. Положение для русских сложилось угрожающее. Подполковник Колпаковский двинулся из Верного навстречу хану с тысячей человек при восьми орудиях. В трехдневном сражении на реке Кара-Костек (Узун-Агач) кокандцы были наголову разбиты. Одновременно отряд полковника Циммермана разорил кокандские крепости Такмак и Пишпек. В 1862 г. Колпаковский взял крепость Мерке и утвердился в Пишпеке. Россия стала твердой ногой в Семиречье.

Александр II в 1863 г. приказал завершить соединение Сибирской и Сыр-Дарьинской оборонительных линий. Весной 1864 г. навстречу друг другу выступило два отряда: от Верного – полковник Черняяев с полуторатысячным отрядом при четырех орудиях, а от Перовска – полковник Веревкин с 1200 человеками и десятью орудиями.

Пройдя Пишпек, Черняев 4 июня взял штурмом крепость Аулие-Ата. В июле его отряд подошел к Чимкенту, где 22 июля вступил в бой с 25 тысячами кокандцев и разбил их. А Веревкин тем временем 12 июля занял крепость Туркестан и выслал летучий отряд для связи с Черняевым. Черняев считал свои силы недостаточными (7 рот, 6 сотен и 4 пушки) для штурма сильно укрепленного Чимкента и отступил в крепость Туркестан, где соединился с Веревкиным. Оба отряда поступили под общее командование только что произведенного в генералы Черняева и, отдохнув, в середине сентября направились к Чимкенту.

22 сентября 1864 г. русский отряд численностью в тысячу человек при 9 орудиях штурмом овладел Чимкентом и обратил в бегство десятитысячную кокандскую армию. Черняев овладел крепостью, переведя свои роты через ров поодиночке по водопроводной трубе. В ходе штурма русские потеряли убитыми и ранеными 47 человек. В крепости русский отряд захватил трофеи: 4 знамени, 31 орудие, много другого оружия и разных военных принадлежности.

Кокандское войско бежало в Ташкент. Генерал Черняев решил немедленно использовать свое моральное преимущество после чимкентской победы и двинуться на Ташкент. 27 сентября русский отряд подошел к сильно укрепленному Ташкенту и 1 октября штурмовал его, но был отбит и отступил в Туркестанский лагерь. Кокандцы решили взять реванш и, собрав около 12 тысяч головорезов, в декабре 1864 г. предприняли попытку напасть на крепость Туркестан. Но в трехдневном бою (с 4 по 6 декабря) у Икан кокандское воинство было остановлено сотней 2-го Уральского полка есаула Серова.

Весной 1865 г. по Высочайшему повелению была учреждена Туркестанская область, а генерал Черняев назначен ее военным губернатором. С отрядом в 1800 человек при двенадцати орудиях он выступил под Ташкент и 9 мая под его стенами разбил кокандское войско. Жители Ташкента отдались под власть бухарского эмира, выславшего туда свои войска. Решив опередить бухарцев, Черняев поспешил со штурмом и на рассвете 17 июля овладел Ташкентом. В Ташкенте, защищаемом тридцатитысячным войском, русские взяли 16 знамен и 63 орудия, потеряв 123 человека. Занятие Ташкента окончательно упрочило положение России в Средней Азии.

Англия всегда крайне болезненно воспринимала любое продвижение русских на юг, в Среднюю Азию. Поэтому, чтобы успокоить европейские правительства, и в первую очередь британское, 21 ноября 1864 г. князь Горчаков разослал по европейским столицам специальный циркуляр, объясняющий среднеазиатскую политику России.

Горчаков писал: «Положение России в Средней Азии одинаково с положением всех образованных государств, которые приходят в соприкосновение с народами полудикими, бродячими, без твердой общественной организации. В подобном случае интересы безопасности границ и торговых сношений всегда требуют, чтобы более образованное государство имело известную власть над соседями, которых дикие и буйные нравы делают весьма неудобными. Оно начинает прежде всего с обуздания набегов и грабительств. Дабы положить им предел, оно бывает вынуждено привести соседние народцы к более или менее близкому подчинению. По достижению этого результата эти последние приобретают более спокойные привычки, но, в свою очередь, они подвергаются нападениям более отдаленных племен. Государство обязано защищать их от этих грабительств и наказывать тех, кто их совершает. Отсюда необходимость далеких, продолжительнейших, периодических экспедиций против врага, которого общественное устройство делает неуловимым. Если государство ограничится наказанием хищников и потом удалится, то урок скоро забудется; удаление будет приписано слабости: азиатские народы, по преимуществу, уважают только видимую и осязательную силу; нравственная сила ума и интересов образования еще нисколько не действует на них. Поэтому работа должна начинаться постоянно снова. Чтобы быстро прекратить эти беспрестанные беспорядки, устраивают среди враждебного населения несколько укрепленных пунктов; над ним проявляют власть, которая, мало-помалу приводит его к более или менее насильственному подчинению. Но за этою второю миссиею другие, еще более отдаленные народы скоро начинают представлять такие же опасности и вызывать те же меры обуздания. Таким образом, государство должно решиться на что-нибудь одно: или отказаться от этой непрерывной работы и обречь свои границы на постоянные неурядицы, делающие невозможным здесь благосостояние, безопасность и просвещение, или же все более и более подвигаться в глубь диких стран, где расстояния с каждым сделанным шагом увеличивают затруднения и тягости, которым оно подвергается. Такова была участь всех государств, поставленных в те же условия. Соединенные Штаты в Америке, Франция в Африке, Голландия в своих колониях, Англия в Ост-Индии, – все неизбежно увлекались на путь движения вперед, в котором менее честолюбия, чем крайней необходимости, и где величайшая трудность состоит в умении остановиться»[78]78
  Татищев С.С. Император Александр Второй. М.: Алгоритм, 1996. Кн. II. 109—110


[Закрыть].

Вследствие вышесказанного, говорилось дальше в циркуляре, решено устройство кордонной линии, связывающей Оренбургскую линию с Сибирской, и притом так, чтобы она была расположена в местности довольно плодородной, чтобы не только обеспечить ее продовольствием, но и обеспечить ее заселение и, наконец, «определить эту линию окончательным образом, чтобы избежать опасных и почти неизбежных увлечений, которые могли бы, от возмездия к возмездию, привести к безграничному расширению»[79]79
  Татищев С.С. Император Александр Второй. С. 110.


[Закрыть].

Циркуляр заканчивался уверениями, что Россия не намерена переступать за Чимкент, которому надлежит стать военным и административным центром Зачуйского края.

Заметим, что Горчаков писал о Чимкенте, зная, что Черняев уже в Ташкенте. Справедливости ради скажу, что русские власти пытались кое-как соблюсти «невинность». В сентябре 1865 г. в Ташкент прибыл оренбургский генерал-губернатор Крыжановский. Его встретила толпа жителей, просившая принять Ташкент в подданство русского царя. Однако Крыжановский объявил, что желание их не может быть исполнено, и что город должен образовать отдельное владение под покровительством России, для чего он предложил жителям избрать себе хана. Но предложение это осталось без последствий.

После отъезда Крыжановского бухарский эмир арестовал отправленное к нему Черняевым посольство и стал собирать войска на северной границе ханства. Черняев потребовал освободить своих посланников, и в поддержку этого требования в январе 1866 г. направил войска к бухарской крепости Джизаку, но поход не увенчался успехом, и русский отряд был вынужден отступить за Сырдарью.

Весной 1866 г. генерал Черняев был отозван, а на его место военным губернатором Туркестанской области царь назначил генерала Романовского. К этому времени война с Бухарой была уже неизбежна. Эмир собрал все свои силы вокруг Ура-Тюбе и стал лагерем посреди урочища Ирджар, на Сырдарье выше Чиназа. Там 7 мая русский трехтысячный отряд под командованием Романовского атаковал в десять раз сильнейшего противника и разбил его наголову. Эмир с остатками войска бежал в направлении к Джизаку и Самарканду. Романовский их не преследовал, а пошел на занятую бухарцами кокандскую крепость Ходжент и взял ее приступом. Последствием этого стало поздравление генералу Романовскому, принесенное кокандским ханом Худояром, освобождение русских посланцев в Бухаре и отправление в Оренбург бухарского посольства с мольбой о мире.

Во второй половине августа 1866 г. генерал Крыжановский снова приехал в Ташкент и объявил о принятии этого города в подданство России. Генерал-губернатор хотел отклонить мирные намерения кокандского хана Худояра, который по своему положению должен быть вассалом России. Но на переговорах в Оренбурге с бухарским послом не удалось договориться, и Крыжановский решил возобновить военные действия с эмиром, чтобы силой оружия принудить его к заключению мира и подчиниться всем предъявленным ему требованиям. Русский отряд под командование Крыжановского вступил в бухарские владения и штурмом взял города Ура-Тюбе и Джизак. Однако в Петербурге эти действия оренбургского генерал-губернатора сочли нарушением полномочий и изъяли Туркестанский край из его подчинения. А из всех земель, занятых с 1847 г. в киргизских степях и в Кокандском ханстве, образовали Туркестанское генерал-губернаторство, во главе которого поставили генерал-адъютанта Константина Петровича фон Кауфмана, назначив его генерал-губернатором и командующим войсками Туркестанского военного округа.