Текст книги "Призрачная дорога"

Глава 1

1

Спускаясь, я наступил на голову печника, который залип в телефоне.

Голова оказалась покатой и скользкой, такой же ненадёжной, как и перекладины лесенки.

Вернувшись на твёрдую почву, я взял лопату и поспешил туда, где сосед орудовал на экскаваторе.

◆

Экскаватор многое успел: вместо борозд с нераспроданными деревцами теперь плоскость, им изъезженная.

Все деревца были с изъянами, несимметричные, неразвившиеся, вот сосед и не стал с ними церемониться.

Я стоял как на месте казни инвалидов. Здесь и там виднелись останки калек.

Хотя нет.

Вон что-то жизнеспособное. Кора ободрана, веточки обломаны, но жизнь ещё теплится.

2

Вблизи сосед оказался таким же, каким я увидел его с крыши, – маленьким.

И экскаватор маленький. Маленький и жёлтый.

Впрочем, а какой же ещё? Не синим же ему быть, в самом деле.

– Классная машинка. – Я похлопал разогретую крышу кабины и постучал ногой по гусенице.

Желая всего лишь ухарски похвалить экскаватор, я не рассчитал силы. От дружественного пинка маленький жёлтый экскаватор повалился на бок. Сосед матерно выругался.

◆

Принося извинения, я немедленно поставил машину как была. Сосед, к счастью, не пострадал, только слегка ушиб локоть.

Отношения с соседями – хрупкая вещь.

– Можно я её заберу? – спросил я, указав лопатой на деревце.

– Нормальную покупай, – кивнул сосед на пышные саженцы в горшках.

Чтобы загладить инцидент с опрокинутым экскаватором, я должен был бы у соседа что-нибудь приобрести.

И я бы приобрёл.

Только денег у меня нет.

Я так соседу и сказал. Денег нет. Беру то деревце, которое он всё равно раздавил.

По маленькому лицу соседа, как по электронному табло, пробежала мысль, что за раздавленное деревце надо бы заплатить. Но мысль эту он не озвучил, а я сделал вид, что ничего на его лице не прочёл.

◆

Лопата плохо вонзается в грунт.

Мало того, что укатанный, так ещё повсюду камни и куски резины.

Раньше тут свалка была.

Сюда свозили отходы резинового завода.

Потом завод закрыли, свалку присы́пали, размежевали и продали.

Так деревня и получилась.

Всё как бы ничего: лес, пруд, инфраструктура – только вглубь особо не копнёшь.

Когда засыпа́ли, обломки с городских строек использовали вперемешку с глиной.

О камни инструмент тупится, от резины отскакивает.

3

Я выковырял деревце вместе с колтуном почвы и понёс.

Будет Кисоньке сюрприз – она любит деревья.

Сама любит и меня приучила.

Раньше я любил только вещи, любил умерщвлённое для моей пользы, превращённое в искусные изделия и красивые предметы. А теперь люблю живое.

Вот, например, деревце. Его тоже люблю. Не успел выкопать, уже полюбил.

Глава 2

1

От ворот до самого нашего дома тянется лужайка.

Кое-где кустарник и цветы.

На противоположной стороне лужайки дом с флигелем.

◆

Перед крыльцом, в кресле, полулежит богиня Инста.

Убрана богиня сдержанно. На лице очки от солнца, на бёдрах лоскут от взглядов. Ногти богини покрывает лак, губы – помада.

◆

Из кустов выскочила собака и бросилась мне навстречу.

Я не боюсь собак, тем более это моя собака. Она существовала с самого начала, просто ползала под террасой в поисках ящериц, поэтому я её не упомянул.

Собака преданно заглянула мне в глаза, обнюхала клок корней и успокоилась – дерево ей не конкурент.

◆

Я оставил ношу в тени у забора, помыл руки под краном и подошёл к богине.

Собака бежала впереди, изображая дозор.

Собака облизала богине ноги, и та захихикала.

Так хихикают те, кто не прочь, но всё равно артачатся.

2

Я склонился к богине, чтобы поприветствовать её поцелуем, но меня остановил и даже заставил вздрогнуть звук удара.

◆

Десятилетний мальчишка, сын богини, пнул футбольный мяч в стену дома.

– Ты с ума сошёл? – спросила богиня сына.

– Мне скучно! – крикнул мальчишка.

– А ну-ка, повтори по-немецки! – велела богиня.

Сын богини изучает немецкий, и она не упускает возможности заставить его практиковаться.

– Их вермиссе! – гаркнул мальчишка и, пиная мяч, побежал по лужайке. Собака с лаем бросилась следом.

◆

Ни богиня, ни тем более я не знаем немецкого, но звуки, которые издал её сын, показались вполне немецкими. И неудивительно, ведь слова он произнёс с гавкающей интонацией, а в конце выбросил вперёд правую руку на манер Гитлера. Речи последнего сын богини непрерывно смотрит в интернете и уже научился неплохо подражать кумиру. Богиня не осуждает привязанность мальчишки к тирану – иностранный язык лучше всего усваивается в игровой форме.

◆

Не успели мы с богиней налюбоваться резвящимся малюткой, как он издал истошный вопль, которым подкрепил попытки пнуть собаку. Собака уворачивалась, не выпуская из пасти мяч, утративший круглую форму.

– Она его прокусила! Прокусила своими мерзкими зубами!

Непреклонная богиня даже не повернула голову.

– Я понимаю только по-немецки.

– Дерхундбисдинбаль! Дер хунд бисс дин баль! – проорал маленький фюрер сквозь слёзы.

– Скажи это папе, пусть купит тебе новый, – посоветовала богиня ласково. – А сейчас отойди, ты заслоняешь мне солнце.

3

Сын скрылся во флигеле, громко хлопнув дверью.

Собака улеглась среди пионов и, положив передние лапы на комок мяча, принялась его жевать.

– Открой, будь добр.

Богиня пошарила позади шезлонга и выволокла за горлышко здоровенную бутыль литров на пять-шесть.

– Спонсоры подогнали.

– Не рановато с утра? – спросил я, срывая фольгу и сворачивая проволочную клеть с пробки.

– Не отвлекайся, – улыбнулась богиня и жеманно ахнула от хлопка.

– Бокал… – Я огляделся по сторонам, сообразив, что не понимаю, куда, собственно, лить.

– Сюда, – богиня подвинула тару.

– Прямо сюда?

– Лей.

Что ж, по крайней мере не расплескаю. Я наклонил бутыль и золотистая струя ударилась о дно ярко-зелёного пластмассового тазика. Когда угол наклона бутыли сообщил, что остались последние глотки, богиня скомандовала «стоп».

Она опустила в тазик ноги, подставила рот.

– Только чтоб ни капли мимо.

Я поднёс горлышко бутыли к её губам и аккуратно влил.

– Тонизирует и, одновременно, расслабляет, – сказала богиня, проглотив. Она откинулась в шезлонге и пошевелила педикюром. От её ступней бежали пузырьки.

Богиня навела на себя смартфон, поправила волосы, сложила красиво губы и запечатлелась.

Затем я запечатлел её в полный рост с тазиком.

Из получившегося богиня выбрала самое подходящее, объединила в иконостасик и отправила в мир.

#шикарнаяжизнь, #купаюногившампанском, #летоэтомаленькаяжизнь, #летоэтомаленькаяшикарнаяжизнь, #солнечныйдень, #здесьисейчас, #лавюфорэва, #безфильтров, #фэшн, #лакшери, #отдыхаемхорошо, #инста, #муд, #инстамуд, #инстагёрл, #инсталеди, #инстастар, #инстабогиня, #инстагаднесс, #инстатоплесс, #инстабади, #инстами.

Жить надо так, чтобы было что запостить.

– Пятьдесят за то, что я напишу, как всё славно в нашем королевстве, – улыбнулась богиня.

Я уважительно покачал головой.

Богиня привирает, ей максимум платят двадцатку, но и то хорошо, мне вообще никто таких предложений не делает.

Я немного ревную, что она никогда не выкладывает автопортреты со мной.

– В следующий раз удвою ценник, – нахмурилась богиня. – Вот тогда на самом деле будет хорошо.

После слова «хорошо» она рыгнула.

◆

Как и я, богиня любит быть обласканной.

Только ей удаётся извлекать из этого барыш. Она умеет вкушать сладость интерактивности и одновременно зарабатывать.

Обратила адикшн себе на пользу, утверждая, что посредством селфи дарит радость своим подписчикам.

Все мы любим объяснить собственные слабости стремлением к общему благу.

◆

Отправляя в мир изображения своего лица и тела, богиня создала культ.

Ей подражают, её вожделеют, производители и распространители косметики, парфюмерии, нарядов и средств от насекомых платят ей за автопортреты с их товаром.

Она делает ставку на картинки. Пишет по-минимуму – грамотность не её конек.

Придирчивый наблюдатель заметит, что богиня далеко не единственная, что она во многом уступает другим многочисленным богиням и культ её не так уж значителен, но всё же она занимает устойчивую позицию в обширном пантеоне нашей скоротечной эпохи.

Этим летом богиня вместе с сыном поселилась у нас во флигеле.

Глава 3

1

Я вернулся к дереву, окинул взглядом лужайку и выбрал место.

В это место я воткнул лопату.

Лопата воткнулась плохо.

Я стал втыкать снова и снова, выворачивая сухую глину. Скоро попался битый кирпич, затем, разумеется, резина.

Копать всё труднее.

Слежавшиеся презервативы. Брак, когда-то вывезенный сюда с завода.

Копнул в стороне. И там презервативы.

Копнул в другом месте – презервативы.

Свившиеся, спрессованные, утрамбованные, как солёные кильки.

Залежи.

◆

На террасу вышел печник.

Вальяжный.

Вольготный.

Я опёрся на лопату, чтобы отдышаться.

– А не попить ли нам чаю? – произнёс печник, как бы ни к кому не обращаясь.

Он погладил ус и подмигнул богине.

Богиня засмеялась.

– У тебя тут отливы под окнами неправильно установлены, – заметил печник.

– Что не так? – спросил я.

– Угла не хватает, вода стекает плохо.

Я вздохнул.

– И дверь скрипит, ты б её смазал, что ли.

Печник медленно закрыл дверь, открыл и снова закрыл-открыл.

Раздался противный визг.

Богиня лениво потянулась.

Я снова взялся ковыряться в гондонах.

– Хозяин, работа есть? – донеслось из-за калитки.

2

Почтительно склонившись, на меня смотрят двое среднеазиатских работяг.

В калитку без приглашения не суются, знают правила.

Я пригласил их войти.

Вошли и отшатнулись.

А я и забыл совсем. Богиня по-прежнему топлес.

Уж извините, ребята, у нас такое бывает. И не надо отвечать своим ИГИЛом на нашу раскрепощённость.

Вот презики, вот лопата.

Символично, ничего не скажешь: ковырять слежавшиеся контрацептивы на глазах у полуголой бесстыдницы.

Не отвлекайтесь. Вот тут надо разрыть, углубить, расширить.

Насыпать плодородной почвы.

И воткнуть вот это дерево.

◆

– Сколько дашь, хозяин?

◆

И тут я вспомнил, что денег у меня нет.

Семья на мели.

Что-то я, конечно, наскребу, но это гроши, отложенные до следующих поступлений, которые ещё неизвестно когда произойдут.

Посадка дерева не планировалась.

Сейчас не сезон посадки деревьев.

Вряд ли оно приживётся.

Спонтанное неосмотрительное вложение.

Может, отдать им богиню?

Не насовсем, конечно. Просто потискать.

Она, возможно, не прочь.

Я огляделся.

– Отдам вам её.

Работяги посмотрели туда, куда и я.

Не молодка, зато тяжёлая.

3

Возле дровника под навесом стоит старая сломанная стиральная машина.

Барабан из нержавейки, вся целиком килограмм на пятьдесят потянет.

В пункте приёма металла за неё дадут больше, чем я заплачу наличными.

◆

Подошли, подвигали, посовещались.

Так совещаются дети, когда проворачивают сделку.

А стали бы они осматривать богиню, если бы я всё-таки предложил им её?

Стали бы трогать, проверять зубы и плоскостопие?

◆

Работяги заспорили на своём языке.

Замковыми камнями в нехитрой архитектуре их фраз звучат русские слова: лес, менты и молодой.

Видимо, они обсуждают, как потащат стиралку через лес, чтоб не попасться на глаза полиции, и основной груз ляжет на плечи самого молодого и крепкого из них.

Молодой хмурит красивые брови и грызёт травинку.

◆

По рукам.

Согласились и взялись за лопаты, подстёгивая самих себя словечком «айда».

Айда, айда, айда.

Штыки вонзились в неподатливую русскую землю.

Айда, айда, айда.

Полетели во все стороны бракованные резиновые изделия.

Айда, айда, айда.

4

Забыл про собаку.

Она, конечно, облаяла работяг. Но не со зла, а для порядка.

Чтоб знали своё место.

Собака у меня немного наци.

На славян не лает.

Сразу хочу предупредить, что я её взгляды не разделяю.

Глава 4

1

Оставив работяг трудиться под присмотром голой богини и собаки-расистки, я вернулся в дом.

Только вошёл, слышу:

– Не попить ли нам чайку.

Печник никогда не говорит напрямую. Выходит, он ни о чём не просил, ему всё сами предложили.

Я поставил чайник.

Печник уселся на стул с высокой спинкой и огладил бороду. Потом провёл по ней пальцами, словно гребнем, пропустил через кулак.

Ногти у него холёные. Ногти печник бережёт и содержит в блистательном состоянии. После каждого сеанса труда, которые случаются лишь изредка, он в два раза дольше заботится о ногтях.

◆

Лаская бороду, печник принялся рассуждать.

Он любит мемуары и не любит современную литературу.

Зачем нужна выдумка, если реальность, особенно минувшая, намного изящнее и увлекательнее.

– Я давно не читаю романы, – в который раз повторил печник.

Я вздохнул и зачем-то согласился; мемуары и в самом деле бывают очень занимательны.

– Писатели не могут выдумать ничего интересного, – сообщил печник.

Я опять вздохнул.

Что-то часто я вздыхаю в последнее время.

2

Позади печника тенью притаился наполовину разобранный камин.

Все предметы вокруг покрыты пылью.

Мини-Помпеи перед потухшим мини-Везувием.

Печник работает вдумчиво и неторопливо. Согласно замыслу обновлённый камин должен стать изящнее прежнего, но пока он, наоборот, занимает всё больше пространства.

◆

Едва дождавшись кипения, я заварил чай и, пожелав приятного аппетита, сбежал.

Пора уже проведать Кисоньку.

Глава 5

1

Кисонька раскинулась, как пьяное хамло, поперёк кровати.

С одного конца ножка с красивыми пальцами, с другого – горячая и симметричная розовая голова c закрытыми глазами.

Из-под наваленных как попало кудрей торчит ушко.

Какое чудо эта голова и это ушко из-под волос!

Губки приоткрылись, веко со вчерашней подводкой скомкалось.

Кисонька прислушивается к чему-то во сне. Пытается что-то понять.

Такие лица бывают у жертв терактов или, наоборот, у застреленных террористов.

Как-будто тайна вот-вот должна открыться, но всё никак не открывается.

◆

Кисонька перечёркивает собой кровать, образуя запрещающий знак.

Яркий луч проникает через щель между ставнями и рассекает Кисоньку пополам. Так иллюзионисты распиливают на арене улыбающихся женщин.

◆

Кисонька распространяет жар и аромат. Вот бы весь окружающий кислород пах как она.

Я вдохнул и залыбился, как дурак.

Посмотрел на ножку. Ножка так и напрашивается.

Я склонился и поцеловал.

2

На полу валяются лосины тропической расцветки.

Я поднял их и прижал к лицу.

Северокорейские агенты отравили брата Председателя Трудовой партии Кореи Ким Чен Ына похожим способом.

Не в том смысле, что прижали к его лицу кисонькины лосины.

От лосин он бы наоборот воспрял.

Они поднесли к его носу лоскут, пропитанный ядовитым дурманом.

Через несколько часов бедняга скончался.

◆

Я от Кисонькиного запаха теряю разум.

Начинаю её обожать настолько, что хочу скомкать, запихнуть под одежду, прижать к сердцу и всегда там носить.

Главное – никогда этого не делать.

Подобного скомкивания её организм не выдержит.

Но есть у меня и менее опасные желания – я хочу ею стать.

Хочу немножечко побыть Кисонькой.

3

Недолго думая, я натянул на себя её лосины.

Эластичная ткань позволяет.

У Наполеона вся армия в лосинах ходила.

Не в леопардовых, правда, а в белых. Тогда это было нормой. Сотни тысяч мужчин в лосинах.

И все возле моего дома.

◆

Вы только не подумайте, что для меня женские лосины натянуть – обычное дело.

Просто никого нет, мы с Кисонькой одни. Тем более она спит.

А ведь ещё недавно рядом спала сиротка.

Её разобранная кроватка стоит в сарае.

Не выкидываем, авось пригодится.

Глава 6

1

Сиротка была самая настоящая. У неё из родителей только бабушка.

И бабушкина сестра.

Бабушек две, а родителей нет.

Познакомились мы на Новый год.

◆

Перед тем как позвонить в железную дверь сироткиной квартиры, мы с Кисонькой задержались этажом ниже – прямо на лестнице я преобразился в Деда Мороза.

Всё необходимое было у меня с собой.

Я надел красный тулуп, шапку с белым отворотом и бороду. (Дети нынче пошли наблюдательные, вычисляют самозванцев по башмакам.) Так вот, чтобы избежать провала, я всунул ноги в горнолыжные ботинки.

Походка моя сделалась словно у штурмовика из «Звёздных войн», из-под пяток вылетал пластмассовый стук.

Укутанный синтетикой, скрытый под курчавым забралом бороды, я вспотел, не успев взять в руки мешок с подарками.

Из квартир высунулись любопытные, весь подъезд был в курсе – к сиротке сегодня придёт праздник. На лицах переливалось удовольствие от предстоящих пересудов, будто я – жених, явившийся свататься.

◆

Дверь передо мной приоткрыла худощавая, даже костлявая, высокая старушка в платье с большим кружевным воротником, который двумя белыми крыльями спускался ей на грудь.

Это была, как после выяснилось, родная бабушка.

– Вы к кому? – спросила она через щель.

– Я Дед Мороз, – забыв о всякой величавости, почему-то виноватым шёпотом ответил я.

– Что вам нужно? – спросила бабушка.

– Я принёс подарки, – ответил я растерянно и показал мешок.

– Ну проходите, – милостиво позволила бабушка, сняла цепочку и открыла дверь пошире.

◆

Из глубины жилища, переваливаясь с одной ноги на другую, приближалась другая старушка – бабка номер два. Ноги у неё были кривые, как у кавалериста. Одета она была в застиранные мужские трусы спортивного кроя и громадную несвежую футболку.

Сама cиротка выглядывала из комнаты. Любопытство на её личике сменялось испугом, а кокетство – осторожностью.

◆

Мы с сироткой в тот момент были чем-то похожи. Я – чудо переодетое, она – почти настоящее.

В ней было понимание всего на свете. Понимание того, что перестают понимать взрослые. Понимание того, что понимать ничего не надо – всё и так понятно. Например, что я – реальный Дед Мороз, а не ряженый.

Готовность радоваться ещё преобладала в ней над желанием разоблачать.

Подозрительность и боязнь подвоха ещё не восторжествовали.

Доверчивость, эта божественная черта, была в сиротке.

Но конец уже виднелся. В её припухших, всегда как бы заспанных глазах была усталость. Причастность к неземному тяготила её, инстинкт торопил поскорее вылупиться, опериться и вовсю зажить обычным человеческим существом.

◆

Родная бабуся принялась поправлять сиротке волосы, а неродная подтянула на малышке сползающие колготки.

– Поздоровайся с Дедом Морозом, – сказали обе пенсионерки хором.

Сиротка смущалась, прятала глаза и не соглашалась меня приветствовать. Наконец она быстро произнесла: «Здравствуй, Дед Мороз», и я поклонился ей. Когда я посмотрел на старушек снова, то невольно застукал их лица. Они переглядывались с такой усмешкой, будто с наслаждением наблюдали, как девственника привели в публичный дом.

2

Стараясь говорить басом, избегая глупых смешков, к которым приводит смущение, я принял приглашение пройти вглубь жилища, где, усевшись на диван, принялся одаривать обитательниц квартиры.

Ни одна не осталась обделённой.

Совершенно не помню самих подарков, помню только, что вручил малышке маленькое боа из розовых перьев. Увидев заранее её фотографии в разных нарядах, я решил, что боа окажется кстати.

◆

Когда я вынул боа из мешка, несколько пёрышек упали на пол.

– Что за странная вещь, столько мусора! – заквохтала бабуся, как если бы в курятник забрался лис. – Мы это уберём.

Сиротка подхватила:

– Мы это уберём! Уберём! От этого беспорядок!

Та, что в мужских трусах, наблюдала со стороны, скрестив на груди руки.

Корявые клешни и нежные пальчики слаженно скомкали розовые перья и затолкали в далёкие закрома.

Теперь мне иногда кажется, что однажды, спустя много лет, во время генеральной уборки, то несчастное боа попадётся сиротке на глаза и она с нежностью вспомнит Деда Мороза и новогоднюю ночь.

Мне хочется, чтобы так случилось.

3

Я опять почувствовал себя женихом.

Моей скудной хитрости хватало лишь на то, чтобы кое-как притворяться Дедом Морозом, но охмурить двух мегер и сиротку, в которой пробудилась подозрительность…

Это было выше моих сил.

Я совершенно взмок и покинул квартиру, чтобы избавиться от ставшего ненавистным костюма.

◆

На лестнице поджидала Кисонька.

Она спросила, как всё прошло, и я ответил, что нормально.

Вообще, я не понимаю, зачем спрашивать, как прошло, если здесь и так всё написано.

Не видно разве, как прошло?

Кисонька помогла мне убрать костюм в сумку и потянулась салфеткой к моему мокрому лбу.

Я оттолкнул её руку:

– Я сам. Извини. Просто я сам.

Я утёрся рукавом, и мы вместе отправились в гости к сиротке.

Глава 7

1

Сиротка встретила нас возбуждённая, рассказала про Деда Мороза.

За пять лет жизни она впервые увидела его.

На ёлки её не водили, на дом Дед Мороз не приходил.

◆

Захлёбываясь словами, она утверждала, что щедрый гость был ростом до потолка. Это мне, признаюсь, польстило.

Что ни говори, а униформа, даже дедморозовская, придаёт мужчине вес.

◆

Рассказывая про подарки, сиротка не упомянула боа.

2

Пригласили за стол.

В шкафу напротив помещался хрусталь, цветные фотографии женщины в белом халате и чёрно-белые – мужчины в костюме-тройке, а также телевизор.

Телевизор показывал балет. Накрашенные красавцы в белых лосинах с набухшими гульфиками ходили на цыпочках.

◆

Старушки рассказали, что отец их, петербуржец с высшим образованием, в пору расстрелов по сталинским квотам почуял опасность и отбыл в Москву.

Система репрессий была массовой, но не дотошной, никто не стал его разыскивать.

Женился родитель поздно, но на молодой.

Насладиться отцовством ему не довелось: инфаркт, обеих дочерей воспитала мать.

Позже одна из сестёр, то есть бабуся сиротки, родила дочь. Мужем при этом не обзавелась.

Да вот, собственно, они оба: отец чёрно-белый, дочь цветная.

Посмотрев ещё раз на женщину в белом халате, я подумал, что доктора тоже смертны.

◆

В довершении бабка поведала о природе сироткиного имени.

Ушедшая в иной мир мать назвала её в свою честь.

А сама она носила имя собственной матери. То есть бабки.

Третье женское поколение с одним именем.

Ничего особенного, имя как имя, но дамочки явно испытывали к нему слабость. После кончины дочери старушка отношение к имени изменила.

– Пришла в годовщину на могилку, прочитала и всё поняла, – призналась она.

◆

Вскоре имя сиротки было официально изменено – исправили одну букву.

Любопытный метод избавления от проклятия. А именно проклятие, по мнению пенсионерок, нависло над их семьёй.

3

Мы с Кисонькой молчали. У меня даже аппетит пропал, что оказалось кстати – на столе было шаром покати.

Кроме пирога.

Надо отдать должное Кисоньке – она принесла большой пирог.

Несли мы вместе, но идея её.

По Кисонькиной инициативе мы испекли пирог с сыром и шпинатом, разместили его аккуратно на досточке, чтобы не разломить, и принесли.

Не успела Кисонька раскрыть свёрток, как бабка в трусах оторвала кусок и запихнула в рот.

– Можно я только попробую? – спросила она с набитым ртом.

Мы с Кисонькой действовали наперегонки с бабкой: она отъедала от пирога с одной стороны, а мы аккуратно нарезали его с другой. Нас было двое и действовали мы слаженно, на стороне бабки была только прожорливость. В итоге получилось что-то вроде ничьей – половину удалось спасти.

4

– Не вы одни к нам сватаетесь, – сообщила наевшаяся старушка. – У нас и другая пара претендентов есть. Крепкая семья, состоятельные люди, свой повар, на море возили.

Сиротка принялась вертеться на стуле. На неё посыпались вопросы о море, о медузах и ракушках, но она ничего не могла вспомнить.

– Жаль, они кошку завели. Кошка хоть и лысая, но у нашей всё равно аллергия. Чихает, сопливит. А они такие хорошие, солидные, икрой угощают.

◆

Старушки переглянулись.

После молчаливого обмена взглядами и внутренней борьбы бабка сиротки пошарила под подолом и выкатила железную дальневосточную шайбу.

◆

Мне, как единственному мужчине, доверили вскрывать.

Я справился, соорудил сразу несколько расточительных бутербродов и, не откладывая, впился в один из них зубами.

Кисонька отказалась. Она только и делала что смотрела то туда, то сюда, что возвещало о мыслительном процессе.

– Мы кого попало не берём, – сказала та, что в трусах. – Вот вы, например, лауреат.

Я кивнул.

– Вам ведь и деньги дали?

– Дали.

– Много?

Я назвал сумму, уточнив, что она не облагается налогом. Старушки многозначительно переглянулись.

Сиротка бросила на меня благосклонный взгляд.

Cлушая о претендентах на своё драгоценное величество, она даже внешне поменялась.

Превратилась в маленькую предпринимательницу, дерзкую и бескомпромиссную: деньги есть – подходи, денег нет – следующий!

Её готовность, её неизвестно откуда взявшаяся деловитость ужасали, как разверзшийся террариум. Она была то чрезвычайно резва и весела, то делалась мрачной.

Скоро она пришла в столь сильное возбуждение, что потребовала выпить.

Все мы принялись как можно искреннее ругать алкоголь, между делом пытаясь подсунуть ей лимонадик.

Оказалось, сиротку не так просто провести.

Поднялся невообразимый ор. Не умилительный детский скандал, а некрасивая, с искрами безумия истерика.

Залить пламя удалось лишь рюмкой ликёра из бутылочки, к которой то и дело прикладывались обе бабуси.

◆

Налить доверили мне.

Я попробовал ограничиться самой малостью, но сиротка взвизгнула, чтоб до краёв, и мне пришлось подчиниться. Не успел я выполнить приказ, как она схватила рюмку и, расплёскивая, хлебнула.

◆

Скривилась и отшвырнула.

◆

И плюнула.

◆

И заревела.

Посыпались увещевания, облитым и оплёванным вручили салфетки. Кисонька покраснела.

Заткнуть разбушевавшуюся сиротку удалось только шоколадным зефиром.

За несколько минут до этого она выпрашивала хотя бы одну зефирку. Стоило поднять крик – и она заполучила всю коробку.

5

Воспользовавшись затишьем, разомлев от ликёра и пирога, бабка в трусах завела душевный разговор. Вспомнила юность, рассказала, как в институте занималась боксом, что было дикой редкостью, и как однажды после травмы у неё так ломило позвоночник, что она ходила по-маленькому стоя.

– Она у нас певица, – встряла другая бабка, которую смутило столь откровенное признание сестры.

– Музыкант, – поправила рассказчица.

– И блогер! – выкрикнула сиротка, и все почему-то смутились.

– Покажи свой клип! – не унималась сиротка.

◆

После недолгих уговоров старушка в трусах продемонстрировала музыкальное видео.

Затем ещё одно.

И ещё.

А некоторые говорят, у нас пенсионеры не включены в актуальную реальность.

Какие образы населяли её клипы?

Крепкие объятия.

Подмосковные вечера.

Уважение к старикам.

Душевная близость.

◆

Кисонька боялась пошевелиться, бабуся в платье смотрела с благоговением, автор смотрела с достоинством, сиротка время от времени поворачивала к нам лицо и кричала: «это я!» – когда видела на экране себя.

◆

После показа нам намекнули, что хорошо бы поставить клипам по лайку.

Мы тотчас выполнили просьбу.

Наши лайки оказались пятым и шестым по счёту.

◆

Cиротка пожелала мороженого.

– Тебе хватит, – строго сказала родная бабка.

– У тебя сахар повышенный, – сообщила вторая.

– Вы какашки! – завопила сиротка. – Какашки и говно!

Её выволокли из-за стола, но крик не унимался. Тогда сиротку вернули и вывалили перед ней целый кирпич пломбира.

6

– Почему ты не написал правду? – спросила Кисонька, когда ехала с Дедом Морозом домой.

– Какую правду?

Дед Мороз сделал вид, что не понял вопрос, хотя понял всё очень хорошо.

– Почему ты не написал, как мы познакомились с сироткой и зачем она нам вообще понадобилась?

Дед Мороз тянул с ответом не случайно, не хотелось обо всём этом говорить, особенно при водителе такси.

– Почему ты не написал, что мы много лет пытаемся завести ребёнка и ничего не получается? Почему ты не написал, что мы ходим по разным врачам, сдаём анализы, я колю гормоны, и всё без толку? Почему ты не написал, что сам постоянно меняешь мнение: то хочешь ребёнка, то не хочешь? Почему ты не написал, что тебе сказал доктор?

Деду Морозу показалось, что он стал увеличиваться, что сейчас подомнёт Кисоньку, спинки сидений и водителя, выдавит собою окна, а затем разорвёт автомобиль и сам потом разорвётся.

– Почему ты не написал, что усыновление – единственный для нас вариант завести ребёнка? – спросила Кисонька.

Дед Мороз занимал прежнее пространство, его не разорвало, скорее, он стал похож на замёрзший кабачок: снаружи вполне, а внутри пустой и бессмысленный.