Текст книги "Если бы ты знал"

Двери были не заперты, Иван Степанович и Вера Федоровна уже встали и занимались домашним хозяйством. Виктор вошел в дом:

– Доброе утро, хозяева, – громко приветствовал Виктор.

– Витенька, здравствуй. Как у тебя дела? А я думаю, кто это к нам приехал? Ты такой важный стал, на машине ездишь, – ответила Вера Федоровна.

– Вера Фёдоровна, Иван Степанович, сядьте, мне надо вам кое-что сказать.

– Что случилось? С Санькой какая-то беда? Ты узнал про него что-нибудь?

– Да, узнал. Я ездил в Питер. Я прошелся по всем местам, где раньше мы с ним встречались, а потом случайно встретил на улице.

– Он жив? Здоров? – перебила Виктора мать.

– Жив, но не совсем здоров.

– Что случилось? Мы ему можем помочь? Где он? – мать уже рыдала, не сдерживая слез.

– Он ничего не помнит. Он и меня не узнает. Просит его называть Георгием. Я его привез, он в машине, – Вера Федоровна бросилась на улицу, за ней Иван Степанович.

Надька, Санька и водитель стояли рядом с машиной. Мать бросилась обнимать и целовать сына, у нее подкосились ноги, и она начала медленно сползать на землю. Ее подхватил Иван Степанович:

– Давайте все живо в дом, – скомандовал отец Саньки.

– Ты моя мама? Это мой дом? – Санька озирался вокруг и ничего не узнавал.

– Да, сынок, я – твоя мама, это – твой папа. Неужели ты нас не узнаешь?

– Извините, но я ничего не помню. Мне очень жаль. Надька, когда мы поедем домой? – обратился Санька к Надежде.

– Теперь здесь твой дом. Ты будешь жить здесь. Мама и папа о тебе позаботятся. Я побуду немного с тобой и уеду. Хорошо?

– Нет, я не хочу без тебя. Я хочу с тобой, – Санька обнял Надежду.

– Так нельзя, мне здесь не место, меня в Питере ждут люди – Тимур, Павел, Забор, Крест, ты же знаешь их? – она гладила Саньку по голове, пытаясь успокоить. Вера Федоровна тем временем ревела во все горло, не успокаиваясь.

– Так, давайте заканчивать балаган. Верунчик, голубушка, иди в соседнюю комнату, полежи немного, отдохни. Я все сейчас устрою, – Иван Степанович проводил жену в соседнюю комнату, – Вить, спасибо тебе за помощь, но вам всем надо сейчас уехать. Дальше – мы сами.

– До свидания, – попрощался Виктор, – еще зайду сегодня вечером, проведаю Саньку. Надежда, пошли за мной.

Они вышли, быстро сели в машину и поехали к дому Витькиных родителей.

– Командир, мне бы поспать пару часов, а то обратная дорога дальняя, – обратился водитель к Виктору.

– Хорошо, вон мой дом. Паркуйся. Пойдем отдыхать.

Виктор пригласил всех в дом. Мать всех накормила, попутно Виктор рассказал родителям все новости про Саньку. Водитель поспал пару часов, и они с Надькой уехали назад в Питер.

Виктор вечером к Саньке не пошел. На автобусе доехал до железнодорожной станции и уехал на электричке в Москву. Родители Саньку пытались лечить, показывали его всем докторам, возили в институты в Москву и Тверь. Но доктора разводили руками и говорили, что медицина в таких случаях бессильна. Вера Федоровна настояла, чтобы показали Саньку местным знахарям и бабкам, те давали настои и травы, брали деньги за свои услуги, пообещав излечение, но, как водится, обманули. На поправку Санька так и не пошел. Он часто вспоминал Надежду и Питер, все просился туда. Родители его не отпустили, они все надеялись на выздоровление, не жалея сил и денег.

Однажды Санька ушел из дома, как-то добрался до железной дороги, и там его переехал товарный поезд. Сам ли он лег на рельсы, или случайно не заметил состав, никто не знал.

Виктор с Игорем приехали на похороны второго друга. Много разговаривали, обсуждали почему так случается, почему уходят молодые, почему не реализовываются, почему все могло бы быть иначе, а произошло именно так. Сам Игорь после армии в институт не стал поступать, а пошел работать в милицию:

– Никому сейчас не нужен твой диплом. Вот ты отучился пять лет, и что? Нужны ли сейчас стране инженеры?

– Не нужны. Но в голове же что-нибудь осталось, мозги, навыки. Если страна призовет, знания же всплывут, и тогда я застрою всю среднюю полосу России девятиэтажками, – отвечал Виктор.

– А вот ты знаешь, какая профессия сейчас самая востребованная в стране?

– Какая?

– Бандит. Сейчас стране нужны крепкие сильные мужики, которые ничего не боятся. В связи с развитие капитализма в нашей стране, возникла необходимость обеспечивать охрану этих бизнесменов. По стране ходят бешенные деньги и их надо охранять. А инженеры, мозги, сейчас никому не нужны. Сейчас нужны мышцы и бритый затылок, желательно без мозгов вообще.

– Но это же грустно, Игорь. Да и не может же все это длиться вечно. Пройдет период первоначального накопления капитала. Надо будет заново строить экономику, мозги стране еще понадобятся, – возразил Виктор.

– А ты доживешь до конца этой эпохи первоначального накопления капитала? Я вот удивляюсь как вы без приключений доехали сюда из Питера, без ствола в такие путешествия сейчас опасно пускаться. Страна меняется и надо соответствовать духу времени.

– И что ж теперь всем идти в бандиты?

– Всем не всем. А я похоже сдам свое табельное оружие, и пойду. Надоело работать за нищенскую зарплату. Ты видел бы эти сытые рожи, все на иномарках, в кожаных куртках. И ни хрена ж не делают. Полдня сидят в качалке, вторую половину, ездят деньги собирают. На них бы пахать, так нет же. А мы, менты, ничего сделать не можем – приказа нет.

– Не кипятись, все наладится.

– Не могу больше ждать, пойду в бандиты. Тоже хочу жить на широкую ногу, ездить на иномарке, трахать красивых баб, жировать по ресторанам.

– Иди, если хочешь. Мент ты или бандит, разница не большая. Работа все равно скотская. Так хоть при деньгах будешь, – согласился Виктор.

– Твоя правда, – кивнул Игорь.

Так из четырех верных друзей в живых теперь осталось только половина. От парней, которые хотели покорить весь мир и доплыть до Африки, у одного развилось желание стать бандитом и отжимать деньги у нерадивых предпринимателей, у другого еще оставалось желание выстроить большой бизнес, попутно оплачивая дань таким же бандитам. Жизнь продолжалась, все самое интересное, как всегда, было впереди.

Четверг. День

Все самое интересное, как всегда, было впереди. Виктор проснулся у себя в постели в шесть утра от жуткой головной боли. Женьки рядом не было. Он нащупал в ящике прикроватной тумбочки упаковку анальгина, выдавил две таблетки, швырнул их в рот и быстро разжевал. Запить было нечем, он встал и пошел в ванную, там жадно прилип к крану с холодной водой. Может еще аспирина выпить? Лучше не надо, от него потом живот болит. Ну и набрался же он вчера. Можно было бы и поменьше. Но вроде все прошло хорошо. Виктор вспомнил объятия в туалете с Дарьей Петровной. Он посмотрел на себя в зеркало, не стыдно ли ему? Нет, стыдно не было. Подумаешь, целовался со зрелой женщиной, старикам вообще надо помогать. Можно сказать, что это акт социальной помощи остронуждающимся и малозащищённым слоям населения. Главное, конечно, чтобы Женька ничего не узнала. Где она, кстати? Почем ее не было в спальне? Вдруг она все узнала и его бросила? У Виктора на лбу появились капельки пота.

Он встал, и как мог быстро пошел по дому. Женьку он нашел спящей в комнате Маргариты. Будить он ее не стал, наверное, он спьяну сильно храпел или от него разило перегаром. Виктор посмотрел на спокойно спящее лицо Женьки и успокоился. Вообще он начал замечать, что стал слишком много беспокоиться по разным пустякам. Так нельзя, ведь можно легко довести себя до инфаркта или инсульта. Неужели его мучает совесть? Ничего плохого он никому не делал, никому сильно не завидует, что он имеет в этой жизни, всего добился сам. Иногда выгодно пользовался моментом, только и всего. Какой в этом грех? Любой другой мэр, забирал бы причитающиеся ему деньги. Он вообще все еще по-божески собирает. Никто не должен быть в обиде на него.

Может дело было в его изменах? Ну, изменяет он иногда своей жене, а кто из мужиков не ходит налево? Все ходят, а если кто не ходят, то наверняка мечтают о знойной брюнетке или блондинке в своей постели. А чего зря мечтать? Надо взять и сделать, что хочется, жизнь короткая штука, потом поздно будет жалеть, а так хоть есть что вспомнить. Такие мысли промелькнули в голове Виктора, пока он приводил себя в порядок ванной. Где и когда он собирался вспоминать про свою жизнь? Перед кем отчитываться или стыдиться за содеянное – не уточнялось.

Виктор переоделся и собрался иди на завтрак, когда взял в руки телефон. Там оказалось тридцать три непринятых звонка и куча сообщений: больше половины были от Сергея Ивановича, в списке был начальник полиции Перловска, еще какие-то неопознанные номера… Виктор похолодел, спокойно, только спокойно. Он нажал на вызов начальника своей коммунальной службы Сергея Ивановича. Трубку абонент взял только на пятый или шестой гудок, это было очень долго:

– Виктор Владимирович, доброе утро, – послышался заспанный голос подчиненного.

– Доброе утро, ты мне звонил тринадцать раз. Извини, я не слышал. Что случилось? – Виктор из всех сил пытался взять себя в руки, голова уже почти не болела, но руки еще сильно тряслись.

– У нас случилась большая беда. Воду мы не можем дать людям. Протечку не можем заделать. Все оцепила полиция. Нас туда не пускают.

– Почему? При чем здесь полиция?

– Одного человека у нас во время проведения ремонтных работ завалило грунтом. Только вы не волнуйтесь, он живой, помятый малость. Но полиция всполошилась, мол это место преступления, надо оцепить. До утра работ никаких проводить не дадим. Я им: люди без горячей воды, а они мне – пойдешь соучастником. Я вам звоню, вы не берете трубку. Сейчас туда поеду, составим при дневном свете протоколы, только после этого сможем продолжить ремонтные работы.

– Что за человек? Как такое случилось? – Виктора немного успокоил рассудительный тон Сергея Ивановича.

– Не знаю, расстроитесь ли вы или обрадуетесь, но это Фокин Сергей Федорович из Рубикона. Он сам пришел к нам на место аварии. Говорит, давайте помогу. Говорит, что тут надо с головой, я все могу, я помогу, я бесплатно. Потом начал требовать помочь людям, ну и всякую пургу про гражданский долг, про человечность, про то что люди должны помогать друг другу. Ну, я ему и говорю, иди помогай. Он же, дурак полез в котлован, начал что-то мерить рулеткой, достал блокнот, черкал какие-то записи. Я смотрю на него сверху, сам удивляюсь, какой же он нелепый. Тут он подлез под трубу, и в этот момент грунт просел и пополз, труба прогнулась и его маленько придавило. Мы сразу вызвали скорую, его откопали. Полиция быстро приехала, все оцепила, снимали свидетельские показания и так далее. Я пытался договориться, но меня они не послушали, а до вас ни я, ни полиция не дозвонилась. Вот такая история.

– Понятно. У Фокина серьезные травмы, жить будет?

– Я не знаю. В больницу не звонил. Когда его откопали, он с нами разговаривал, шутил. Должно быть все хорошо.

– Когда можно приступать к ремонтным работам?

– Когда полиция разрешит, сразу и приступим. Предварительно договорились в девять утра встретиться.

– Ну, добро. Держи меня в курсе. Я теперь на связи. Я, наверное, подъеду на место к девяти утра.

– Хорошо, – Сергей Иванович положил трубку.

Какая интересная получается конфигурация, Фокин в больнице, если пролежит долго, то в понедельник он к нему не придет, ничего предлагать ему не надо, искать заказы то же не надо. Придет через неделю или две, Виктор ему скажет, что было для него чрезвычайно привлекательное предложение, но он не мог ждать, и отдал другим исполнителям. А если, не бай бог, конечно, и помрет Фокин, так вообще хорошо, он избавится от такого неприятного человека. Одни махом, так сказать, сразу двух зайцев – бах, и все.

Таким образом выстраивая свои мысли Виктор пришел в благостное расположение духа и, довольный собой, спустился в столовую. На завтрак сегодня были блинчики и салат из свежих овощей. Виктор с аппетитом поел, поблагодарил Надежду за вкусную еду. На работу было пока рановато, он решил зайти в ноутбук, проверить почту, просмотреть сообщения в социальных сетях.

В кабинете было очень холодно, потому что кто-то вчера забыл закрыть окно. Скорее всего, это был он. Про вчерашний вечер он вообще мало помнил. В интернете было все плохо, его ругали за все грехи сразу. Под вчерашним роликом про аварию в ю-тюбе тон комментариев изменился кардинально:

«У меня дети мерзнут, сделайте что-нибудь».

«Разворовали страну, о народе им некогда думать».

«Фокин – лучший из людей, если с ним что-нибудь случиться, то не подумайте, плохого, но это будет кровная месть».

«Наш мэр – лох».

«Все они жулики и воры».

Как изменчива все-таки фортуна. Виктор успокаивал себя тем, что говорят о нем в интернет, все неправда. Они же ничего не знают, о его жизни, о том сколько он сил и нервов тратит на эту работу. А люди вообще неблагодарные, чем больше отдаешь им себя, больше добра им делаешь, тем они больше завидуют, злятся и плетут козни. Ну и пускай, главное, что он скоро будет далеко отсюда. Прилично ли будет сегодня позвонить Дарье Петровне? Возможно, и прилично, но у него нет ее телефона. Свою визитку он ей дал, а она своих координат не оставила. То есть теперь придется просто ждать, когда она позвонит. А самому напомнить о своем существовании, у него нет возможности. Не хорошо. Что же это он так прокололся вчера.

Виктор достал из вчерашнего пиджака все визитки, которые ему надавали на юбилее губернатора. Быстро все просмотрел, нет среди них не было визитки Дарьи Петровны. Без ее телефона все контакты были бессмысленны. Пальцем просто так никто не пошевелит. Возможно, поздороваются, вежливо спросят, как дела, что нового у жителей Перловска. На этом разговор зайдет в тупик и закончится. Виктор все равно рассортировал визитки по видам деятельности: большая часть была из аппарата губернатора, вторая стопка – правительство области, третья – силовики, полиция и прокуратура. Представителей бизнеса, творческой интеллигенции среди визиток не было. Такие люди сейчас ему были и не интересны. Не они делали самые важные и нужные дела в стране.

У Виктора возникла мысль, попытаться найти Дарью Петровну в социальных сетях. Он зашел в «Одноклассники», «Вконкате», в «Фейсбук», но там ее не нашел. Либо она не увлекалась социальными сетями, либо была под другим именем. Сам Виктор давно забросил свои странички в соцсетях, иногда заходил только в импортный «Фейсбук». Некогда ему было, да и не интересно. Какой смысл переписываться со своими неудачниками одноклассниками, они пишут там свои дурацкие комментарии, вспоминают, как было хорошо при Сталине или при Брежневе. Когда бывшие товарищи по учебе узнавали, что он успешный политик, то либо закидывали его нелепыми просьбами о помощи, либо обзывали приспособленцем и лизоблюдом. Для Виктора гораздо важнее было общение с живыми интересными людьми, которые в такое нелегкое для страны время занимаются реально правильными и хорошими делами: чиновниками из аппарата губернатора, полиции или прокуратуры. Вот где настоящие герои нашего времени. Вот кому надо ставить памятники при жизни, вот с кем интересно общаться и проводить время.

Виктор, закрыл крышку ноутбука. Пора было ехать на работу. Он заглянул в спальню к Женьке. Она уже не спала, но все еще лежала в кровати. Виктор подошел к жене, сел на краешек кровати, взял в свои руки Женькину ладонь, и поцеловал в губы свою любимую жену.

– Доброе утро, любимая, как тебе спалось?

– Спасибо, хорошо. А тебе? – улыбаясь спросила Женька.

– Мне хорошо, только я расстроился, что тебя не было рядом. Ты почему спишь в постели дочери?

– Потому что кто-то храпел как трактор. Ты вообще напился вчера как сапожник. И супружеский долг опять остался не исполненным… – Женька мило надула губки.

– Прости, проси. Клянусь, такое больше не повториться. Ты же знаешь, как важна была для нашего будущего вчерашняя встреча. Все, что я вчера делал было ради тебя, ради наших детей, ради нашего будущего.

– Хорошо, ты прощен. Мне только твоя подружка Дарья Петровна не понравилась. Какая-то она скользкая и хитрющая.

– С волками жить, по волчьи выть. Ты же знаешь, что чем выше люди поднимаются в обществе, то все меньше остается порядочных, милых и добрых. В тюрьме их пруд пруди, и в деревне – самые классные крестьяне. Но, к сожалению, они все бедные и несчастные.

– Я знаю, но мне все равно жаль.

– Мне самому Дарья Петровна не очень нравиться, но она мне нужна, чтобы продвинуться по службе. И потому я буду с ней поддерживать отношения. Такова жизнь, не я ее такой придумал, не мне менять правила, по которым все так устроено. Еще мне жаль, что такие простые истины, я поздно понял. Если бы мне мою голову со всеми теперешними знаниями да лет тридцать назад на плечи, я б таких дел наворотил. Закачаешься.

– Ты все равно, у меня самый лучший. У тебя все еще впереди, и у тебя все еще получится, – Женька привстала на кровати и страстно поцеловала Виктора.

– Как я хотел бы с тобой остаться и поваляться до обеда в кровати.

– А ты оставайся. Место есть, – Женька приоткрыла одеяло, из-под которого Виктор увидел красивую ножку жены.

– Не могу, мне надо идти на работу. Там у нас авария на теплотрассе, надо решать проблемы. Страна ждет своих героев.

– Какой ты, однако… Раньше ты был другим. Ну, да ладно, иди. Я буду ждать тебя, как декабристка.

– Декабристки поехали за своими мужьями в Сибирь. Надеюсь, тебе не придется совершать подобные подвиги.

– Я тоже на это надеюсь.

– А ты сегодня разве не идешь на работу? У вас не рабочий день?

– Я взяла отгул. Не люблю после больших праздников ходить на работу. Хочу отдохнуть, сходить в спа-салон, на массаж. Работа никуда не убежит. Завтра пойду на работу. Там так скучно, ты бы знал…

– Все, пока. Я побежал, должен же кто-то работать в нашей семье.

Виктор поцеловал Женьку, и поехал в город. Не заезжая в администрацию, он повернул на улицу Ленина, к месту прорыва трубопровода. Со вчерашнего дня картина сильно изменилась: разлитой лужи не было, на ее месте появился разрытый котлован, вокруг были навалены кучи глины и песка. Вокруг котлована была натянута ограничительная лента, рядом стояли полицейские и никого не пускали. Тут же толпилась толпа зевак, Виктор выделил в толпе вчерашнего горе-журналиста. Многие держали на вытянутых руках телефоны и снимали.

При подходе к месту Виктора, толпа оживилась, и кто-то крикнул:

– Когда дадите, воду, изверги? Дети мерзнут.

– Уважаемые граждане, не волнуйтесь. Наши аварийные службы делают все возможное. В ближайшие часы водоснабжение будет восстановлено, – ответил Виктор толпе.

– Надо было летом ремонтировать водопровод. Все же знают, что он еле держится, и ремонт не делается уже сто лет.

– Мы обязательно учтем ваши пожелания, и будущим летом обязательно проведем все необходимые ремонтные работы, – Виктор говорил четко, твердо и уверенно.

– У самого небось есть горячая вода в доме, потому и не колышется никто.

– У меня действительно есть вода в доме. Но дело не в этом, мы правда делаем все от нас зависящее, – Виктор показал жестами, что он дальше не может говорить, и должен идти делать важные дела.

Он подошел к Сергею Ивановичу, поздоровался, перекинулся с ним парой фраз. Еще минут через десять приехало полицейское начальство. Они составили протокол, опросили свидетелей, сфотографировали место происшествия. На все это ушло около часа, и это было очень оперативно, отметил про себя Виктор. Начальники подписали протоколы и разъехались, коммунальщики вернулись к своей работе и начали ремонтировать трубу.

Виктор, поняв, что от него здесь больше ничего не зависит, поехал к себе на рабочее место. Катя ему приветливо улыбнулась, Виктор в ответ поздоровался. Сегодня она была в бежевом брючном костюме. Наряд этот ее немного полнил, но зато не было видно никаких декольте и разрезов. Всё строго, но несмотря на это все равно эротично. Виктор, оценив, что его указания выполняются, приступил к свое рутиной работе: просмотр почты, написание ответов, составление отчетов и планов на будущее. Надо было действительно на лето запланировать ремонт трубопровода, для этого требовалось найти ресурсы. Лишние деньги вряд ли появятся просто так, значит, надо было где-то какие-то работы отложить или перенести. А какой? Все было важно, все было нужно, а главное – уже посчитано, договорено и распределено. Все были довольны, а теперь могут появиться недовольные, а кто-то слишком обрадуется, что тоже нехорошо. Хорошего должно быть понемногу.

Дарья Петровна тоже что-то не звонит. Вообще могла бы, мы же с ней целовались, у нас можно сказать роман. Виктор здесь томится в неизвестности, может ей не понравилось? Может она вообще этого не хотела? Не хотела бы не делала. Вообще то, инициатором объятий и поцелуев была она. Почему он не попросил ее телефон? Сейчас бы набрал, мило побеседовал, спросил что-нибудь, и все понял, что надо было. Сплошное неравноправие какое-то, по возрасту – не равны, по положению в обществе – не равны, контактов у него никаких нет – тоже неправильно. Виктор представил, как будет требовать ее телефон, как она будет сопротивляться, но он «лаской вырвет поцелуй» и заветный номер.

Тут позвонил Сергей Иванович и сообщил, что заплатка наложена и что скоро восстановится горячее водоснабжение:

– Слава богу, а то я совсем без нервов остался, – ответил Виктор.

– Все будет хорошо, вы не волнуйтесь, сейчас проверим на протечки и дадим воду в квартиры.

– Сергей Иванович, я тут сижу и думаю над нашим бюджетом. Надо его скорректировать и на будущее лето запланировать ремонт водопровода. Ты же в курсе всех наших планов. Подумай, что можно подвинуть на более поздний срок. Жду твоих предложений в понедельник.

– Хорошо, сделаю, Виктор Владимирович.

– Тогда пока, если что – звони.

– Хорошо.

Виктор положил трубку. Все само собой налаживалось. Время – великий доктор. Чего он так переживал? Потом еще будет смеяться над своими сегодняшними проблемами, когда в его руках будут бразды областного управления, или смотри выше – государственного.

– Катя, сделай мне пожалуйста чаю, – попросил Виктор по телефону.

Надо хорошую новость отметить и выпить чашку чая. И только чая, никакого алкоголя. Мысль про алкоголь пару раз крутанулась в мозгу, но Виктор усилием воли ее прогнал, тем более похмельное состояние еще не полностью отпустило. Катя, принесла чай и печенки на подносе.

– Катенька, будь добра. Позвони в больницу. Вчера в травматологию привезли Сергея Федоровича Фокина, поинтересуйся как у него дела? Как самочувствие? Хорошо?

– Хорошо, сейчас позвоню, – Катя сексуально развернулась и пошла к двери виляя ягодицами.

Зачем он сам себе установил такое глупое правило – никаких отношений на рабочем месте? Ведь все могло бы быть совсем иначе, серые рабочие будни окрасились прекрасными романтичными отношениями, ни к чему необязывающим сексом. Конечно, потом рано или поздно все равно будет разочарование, беременности, разводы, ссоры, увольнения, крест на политической карьере из-за сексуального скандала. Хотя сексуальных скандалов по большей степени боятся западные политики, у нас тут свои правила, своя суверенная демократия, и секс вне семьи – это круто, ты самец и герой-любовник. Но правда и в том, что это не всем позволено. Кого-то это возносит вверх, а кого-то кидает вниз. Почему так? Виктор не был уверен, что ему позволено так себя везти, и потому отогнал от себя видения оголяющейся Екатерины.

– Виктор Владимирович, Сергей Федорович Фокин находится в реанимации, – доложила Катя, – состояние крайне тяжелое: множественные переломы и повреждения внутренних органов. Сейчас он находиться без сознания. Врачи ничего не могут обещать, говорят, что сделали все необходимое. Теперь остается ждать и надеяться на лучшее.

– Спасибо, Катя. Я тебя услышал, – ответил Виктор.

Хорошая фраза: «Остается надеяться на лучшее». А что для него будет лучше: если Фокин выздоровеет и придет через месяц к нему в кабинет, будет требовать справедливости и проведения честных тендеров? Или, если он тихо и незаметно умрет от полученных травм? В котлован Виктор Фокина не толкал, под трубу не гнал, все случилось само собой. Возможно, в это дело включились какие-то высшие силы, и они опять помогают Виктору, опережая и осуществляя его тайные желания. Перед Виктором опять встал вопрос, если небесные силы ему так потакают, то может быть у него великое предназначение, и он нужен этому миру, Вселенной и России, наконец. Виктор инстинктивно распрямил плечи, понял высоко подбородок: «Ампиратор, настоящий Ампиратор».

Над собой надо иногда посмеяться. Где-то и когда-то он слышал такую мысль, что если человек способен посмеяться над собой, то еще не все потеряно. И это опять и в сотый раз подтверждало его большой потенциал и светлое будущее. Где оно, за какими поворотами кроется? В этом деле, главное, слушать свой внутренний голос, и вовремя делать правильные поступки. Пожалуй, если Фокин помрет, это будет правильное и хорошее для всех разрешение ситуации. Его рассуждения прервал телефонный звонок, номер был не опознан:

– Алло, Егоров слушает, – ответил Виктор.

– Здравствуй, Егоров. А это я. Не узнал?

– Кто это? – Виктор перебирал в голове всех знакомых, но голос не подходил ни к кому.

– Это Даша.

– Какая Даша? – и тут Виктора осенило, это та, кого он так ждал, сама позвонила. Какая молодец, а он уже волноваться начал, – так это вы, Дарья Петровна? Я вас не узнал, богатой будете.

– С тобой кто-то есть рядом? Ты не один? Не можешь разговаривать?

– Да, нет. Один. Могу разговаривать.

– Тогда почему ты меня называешь Дарьей Петровной, мы же перешли с тобой на ТЫ. Или ты вчера так сильно напился, что ничего помнишь?

– Извините. Ой, извини. Я все помню, прости, Даша, – Виктор с легкостью перешел на доверительный тон в общении.

– Последний раз прощаю, имей ввиду. И что же ты помнишь из вчерашнего вечера?

– Из вчерашнего вечера на юбилее губернатора, твоего зятя, я помню все, – Виктор чувствовал себя проштрафившимся школьником, – я помню мы танцевали, выпивали.

– Все не то. Что главное?

– Мы обнимались и целовались в туалете?

– Да! Какой хороший мальчик. Для меня это очень важно, имей ввиду, я сегодня всю ночь плохо спала, ворочалась. Все думала о нас с тобой.

– Я тоже думал, – соврал Виктор.

– Правда? И что же ты думаешь об этом?

– Я помню, ты обещала позвонить и сказать, где и когда мы сможем встретиться и все обсудить. Я с утра думал о тебе, но ты мне не оставила свой номер, я не мог позвонить, а не то бы я набрал тебя еще часов в шесть утра.

– Почему так поздно? Я тебе между прочим звонила в три часа ночи, хотела узнать, как ты доехал? Как ты себя чувствуешь? Почему тебе тоже не спится?

Виктор пролистал непринятые звонки, действительно в три часа ночи, было три не принятых звонка с этого номера.

– А ты наверно спал без задних ног, и проснулся только в шесть утра от жуткого сушняка?

– Зачем ты мне звонила ночью? Со мной же рядом жена. Она же могла нас услышать. Ты хочешь разрушить мою семью? – ладошки у Виктора вспотели, захотелось что-нибудь выпить.

– Ну извини, извини. Я не хотела. Вернее, хотела тебя слышать, но не хотела разрушать твою семью. Я слабая женщина, прости меня, я больше так не буду.

– Хорошо, я прощаю тебя, – Виктор почувствовал, что тоже имеет какую-то малую власть над Дарьей Петровной. Ей тоже нужно что-то от него, и это он собирался продать или отдать, но только за большой приз.

– Спасибочки, милый. Я знала, что ты не сможешь мне позвонить, и потому я звоню. Я все придумала.

– Что ты придумала?

– Я придумала где и когда мы сможем встретиться, – Дарья Петровна весело засмеялась на том конце телефонной линии.

– Где и когда? – Виктор судорожно начал перебирать в голове время, когда он мог бы провести время с тещей губернатора без проблем.

– Я предлагаю сделать это прямо сейчас. Ты же знаешь, что я родом из Перловска. У меня есть подружка, она дала мне ключи от своей квартиры, сама уехала к родственникам на два дня. Так что я тебя жду.

– То есть, как жду? Ты уже здесь, в Перловске?

– Да, а что тебя удивляет? Я думаю, если чего-то очень хочешь, надо брать это и делать. Может тебе не хочется со мной встречаться?

– Хочется, конечно, – Виктор слегка растерялся. Он не ожидал, что им так легко управляют, лишая самостоятельного выбора, – но у меня же работа, совещания, планы. Ты же понимаешь?

– Это я понимаю. Но ты же мэр. Ты же самый главный в этом городе. Отмени или перенеси совещание. Не заставляй меня долго ждать, а то я уеду.

– Хорошо, извини. Все сейчас отменю. Куда ехать?

– Вот это другой разговор. Слышу слова настоящего мужчины. Записывай или запоминай: ул. Молодежная дом 8 квартира 31.

– Знакомый адресок. Мне нужно минут тридцать. Хорошо?

– Хорошо, жду, – Дарье Петровна отключила связь.

Виктор, пока разговаривал с Дарьей Петровной совсем вспотел, покраснел, нарезая круги по кабинету. С одной стороны, он радовался, что она позвонила, и боялся, что его поймает жена. Зачем встречаться здесь в Перловске? Ведь его же здесь знает каждая собака. Это очень опасно. Надо будет договориться, что следующий раз место и время встречи он обеспечит сам. Женщинам такого доверять нельзя. У них мозги не так заточены. Не об этом они думают. Для продвижения по карьерной лестнице ему надо побыть немного ловеласом и альфонсом. Ну и что ж? Не вагоны же разгружать. За последние пятнадцать лет, когда он перешел на государственную службу, он так уже пару раз делал. Она давал женщинам то, что ни хотят, те в свою очередь склоняют своих мужей или родственников к правильному для Виктора решению. Отношения эти, как правило никогда не бывают долговечными. Все стороны прекрасно понимают, для чего все это. Расставались легко и без претензий, после выполнения обязательств по контракту, так сказать.

Но тогда ему было гораздо меньше лет, и за свою способность удовлетворять женщин, он не сомневался. Сейчас же ему почти полтинник, и сбои в кровати, стали повторяться уж очень регулярно. Надо было подстраховаться. На такой случай, у него в сейфе на работе хранился запас специальных мужских таблеток и упаковка презервативов. Дома могла бы найти жена, и нормальные объяснения найти было бы очень трудно. Что такой случай может случиться, он планировал, знал и готовился. Правда, за два года работы мэром эта заначка пролежала ни разу не распечатанная. Гордый своей предусмотрительностью, он достал с самого дна сейфа заветные упаковки, срок годности вроде еще не прошел. Распечатал таблетки, сунул в рот одну, остальные вместе с презервативами положил во внутренний карман пиджака. Отметил для себя: главное домой это все с собой не принести, и не спалиться.