Текст книги "Подмосковье. Падение в бездну"

– Давай наглотаемся, – не стал спорить я. – Есть у меня препараты в нужном количестве, я ведь только из-за Периметра.

Я достал из нагрудного кармана упаковку таблеток, вытащил фляжку, протянул Паше.

– Небось, с той стороны водичка? – с некоторой долей грусти спросил Паша.

– С той стороны, – подтвердил я.

– Когда Зона совершила очередной скачок, я на улице находился, – приглушенным голосом рассказывал Паша, пока мы неторопливо спускались по склону, бросая настороженные взгляды по сторонам. – Веришь, земля вдруг мощно так загудела, а под моими ногами асфальт трещиной зазмеился.

– Почему не верю, я ведь в это время в двадцати километрах от тебя находился и тоже в городке, только поменьше, – немедленно откликнулся я. – Мне тоже есть что вспомнить, и землю там тоже нехило трясло.

– Реакция спасла, – не замечая ремарки, продолжил свой рассказ Паша. – Я в сторону бросился. Трещина узкая, но глубокая, мне оттуда ни за что бы не выбраться. Застрял бы я там между узких стенок, так бы и умер от жажды и голода, а потом в мумию превратился. А после очередного выброса стал бы ходячим мертвяком… или, вон, лысым.

– Фантазер! – фыркнул я.

– Людей довольно быстро начали эвакуировать. Опыт же уже имелся, хотя и более чем печальный. Знали все доподлинно, что если Зона кусок земли отхватила, то ни за какие коврижки уже обратно не отдаст. Перепахала она всю местность оврагами и глубокими разломами, видно, намекая, что людям здесь делать больше нечего. Многие жилые дома пошли трещинами, другие и вовсе стали крениться, а потом рухнули.

– Точно так же, как и везде. А эвакуация, небось, со стрельбой и жуткой паникой? – уточнил я, хотя уже и сам знал ответ.

– Люди везде одинаковые, – ответил Паша, пожав плечами. Он поскользнулся, проехался на спине пару метров по влажной траве и уперся подошвами ботинок в бок перевернутой легковушки. Та не достигла дна оврага, наткнувшись на изогнутый ствол березки. Чрезвычайно довольный благополучным исходом падения, Паша повернул голову ко мне и продолжил: – Когда несколько лет назад Зона еще только появилась и занимала маленькую территорию – ты ведь сам знаешь, чем это закончилось.

Я нахмурился от неприятных воспоминаний. Как будто из-под земли отребье всякое начало вылезать, насилие царило повсеместное, огнестрельное оружие сразу же появилось в неимоверных количествах.

– Вот-вот, – кивнул Паша. – Банды возникли мгновенно. Думаешь, что-то изменилось? А вот ни фига, по-прежнему отстреливают друг друга, делят сферы влияния, и конца этой бойне нет. Только мелкие объединились, скумекав, что так проще выживать и грабить.

– Напрашивается аналогия с любым государственным строем в истории человечества, – сказал я. – Разрозненные сообщества так же объединяются, укрупняются, а дальше создают коалиции, чтобы дербанить более слабых.

Паша сглотнул и продолжил:

– Мародерством тоже уже перестали брезговать. В одном только Волоколамске материальных ценностей скопилось на миллиарды. Складов осталось, забитых под завязку, столько, что вывозить и вывозить за Периметр.

– За время моего отсутствия ничего поменялось, – с грустью подытожил я и тут же встрепенулся. – Хотя нет! Скажи-ка мне, друг Интернет, что это с живностью произошло? Где дикие кабаны, где упыри, где бесы? Ни одного пока не встретил, хотя других мутов уже наблюдал. И раньше я таких точно не видел.

– А шут его знает! – легкомысленно пожал плечами приятель. – Я толком и не заметил, когда одни виды сменились другими. Это же все постепенно происходило. Ну, сперва просто было очевидно, что кабанов стало меньше, а незнакомой нечисти больше. Так поди угадай, отстреливают хрюшек настолько тщательно или это аномальная эволюция постаралась – придумала более жизнеспособные виды на смену отмирающим.

– Да ну на фиг, какие ж они отмирающие?! Я думал, кабаны и упыри – вечны! – недоверчиво хмыкнул я.

– Так, может, и живут себе где-нибудь в Волоколамске и Шаховской, – отмахнулся Пашка. – Типа, там их ареал. А здесь ты на них вряд ли наткнешься. И слава богу! Кстати, с аномалиями аналогичная фигня: я «алого вихря» аж с весны не встречал. А помнишь, скольких наших он в свое время укокошил? Вот то-то… Нет, жаловаться грех: сейчас и аномалии не такие частые и жесткие, и муты не такие настырные и бессмертные. Впрочем, я не то чтобы месяцами из Зоны не вылезаю, так что допускаю, что мне тупо повезло не нарваться на нечто серьезное и лютое.

Мы достигли дна оврага. Рядом с нами горой лежали друг на друге легковые автомобили. Искореженные кузова, выбитые стекла. Я горестно помотал головой – печальное зрелище. Паша полез на фургон, который расположился поперек оврага. Похоже, при падении он несколько раз кувыркался через себя. Во многих местах помятая при падении, крыша фургона страдальчески заскрипела под весом товарища.

– Сейчас по дну оврага гадость какая-то стала течь, – пояснил Паша, среагировав на мой недоуменный взгляд, – мочить обувь не советую. Родник токсичный вон там, чуть подальше, из-под земли бьет. Так что овраг – своего рода русло ручья. Обустраивается Зона помаленьку, ландшафт по своему образу меняет. А мы это кладбище погибших автомобилей вынуждены использовать как переправу на ту сторону.

– Так что` тут, говоришь, с радиацией? – поинтересовался я.

– Фонит. Но не сильно, не боись, чуть выше нормы.

Делать нечего, я полез за своим более опытным товарищем. Все же я в этот город попал два дня назад (если не считать поездок в прошлом, когда Зоной тут и не пахло), а Паша, насколько я знал, обитал здесь уже несколько месяцев. Мы спрыгнули с фургона в высокую пожухлую траву на противоположном склоне. Паша вытянул шею и попытался оглядеть окрестности по-над краем оврага, но угол был не тот.

– Фобия у меня какая-то непонятная, – с досадой пробурчал он себе под нос, – как пересекаю этот овраг, все кажется, будто тут сверху кто-то подкрался, пока я там спускался вниз. – Паша повернулся к опрокинутому фургону, ткнул пальцем под днище. – Видишь, дрянь какая здесь протекает?

Я с интересом оглянулся. Действительно, хилый ручеек серо-молочного цвета протекал по дну и казался очень густым, словно эмульсия.

– Ты всегда только в этом месте пересекаешь овраг? – полюбопытствовал я.

Паша с пониманием посмотрел на меня, отрицательно качнул головой.

– Конечно, нет. Нешто я не соображаю, что нельзя проходить всегда одним и тем же маршрутом? Банд в городе предостаточно, обязательно попытаются или подстрелить, или захватить в плен.

Раннее утро успешно вступило в свои права. Сквозь хмарь на небе едва угадывался тусклый шарик солнца. Снегопад прекратился, так толком и не начавшись. Стало более-менее светло. Я высунул голову над кромкой срезанного обвалом асфальта. Сквозь трещины пробивалась невысокая трава. Я еще раз внимательно огляделся по сторонам, прежде чем подняться наверх.

– Что там? – вполголоса поинтересовался Паша.

– Нормально все, – успокоил я товарища и тут же себя одернул – рановато обрадовался.

Вначале послышалось едва слышное шарканье ног. Я переместил автомат, поймал на мушку двигающееся враскачку тело зомби и уже готов был выстрелить, как вдруг мои ноги неожиданно заскользили по влажной глине. Я пузом проехался по земле и вроде утвердился. Как оказалось – уперся рюкзаком в Пашу.

– Алгоритм, мать твою, ты что творишь? – возмутился Интернет.

– Катаюсь, блин, не видишь, что ли? Зомби, – проинформировал я и отвалился в сторону, давая Паше обзор.

Паша немедленно выхватил пистолет и стал торопливо накручивать глушитель. Все правильно, нам лишний шум ни к чему. Паша уперся для удобства локтями в склон и застыл в ожидании. Прошло несколько томительных секунд в полной тишине, лишь легкий ветерок где-то над нашими головами едва слышно шелестел листвой. Мы с напряжением ждали. Я по-прежнему сжимал в руках свое оружие, так, на всякий случай, вдруг, кроме зомби, какая-нибудь более резкая в движении тварь объявится.

– Сколько их там? – через некоторое время спросил Паша и пожаловался: – Шея уже начала от напряжения затекать.

– Только одного видел, – сообщил я и стал осторожно подниматься наверх.

Паша остался на месте, прикрывая меня.

Наконец в поле зрения появилась голова с тусклым взглядом и безжизненным лицом. Она при ходьбе медленно качалась из стороны в сторону на дряблой, будто тряпичной шее. Обнаружив нас, зомби что-то невнятно замычал, не останавливаясь и постепенно приближаясь к нам. Мы пока не стреляли, на всякий случай выжидая. Возможно, за этим товарищем в отдалении вышагивал еще целый сонм таких же лишенных рассудка людей. В этом случае не стоило рисковать, уж лучше бросить гранату, а потом раненых добить одиночными выстрелами и сразу в темпе уносить ноги подальше от этого места.

Теперь зомби стал уже виден по пояс. Он вдруг более энергично замычал и потянул с плеча автомат. Лицо его при этом не выражало совершенно никаких эмоций. Хладнокровный и опытный в таких делах Паша-Интернет наконец-то счел, что настал удобный момент, и выстрелил. Его пистолет, снабженный глушителем, издал негромкий «пуфф», и во лбу «мертвяка» появилось круглое отверстие. Зомби, по-прежнему без каких-либо эмоций на лице, медленно завалился назад.

Я одним рывком подтянулся к кромке, огляделся по сторонам. Похоже, этот крендель путешествовал в одиночестве. Его труп сиротливо лежал на асфальте между двух побитых ржавчиной легковушек. Ветерок раскачивал тонкие стебельки побуревшей травы, и они словно ласкали мертвое лицо.

Я поднялся на кромку и протянул руку Паше. Мой товарищ, кряхтя от усилия, выбрался наверх. Укрываясь за кустами, мы метнулись к ближайшей легковушке, сели на асфальт, спинами привалились к кузову. Маленький отдых нам совершенно точно не помешает. Тем более расправа над зомби прошла практически в полной тишине, и нам некуда было спешить.

– Ослаб ты, Паша, убежище нужно надежное искать, – предложил я, озабоченно поглядывая на его серое лицо.

– Это верно, отдых бы мне не повредил, – легко согласился Паша. Он устало прикрыл глаза. – Пока не двигаюсь, вроде еще вполне нормально себя чувствую, и слабость отступает, а как любое физическое усилие – и руки-ноги свинцом наливаются.

– Отоспаться бы тебе как следует, отъесться. Посиди пока здесь, я пока зомбака осмотрю.

– Охота тебе с ним возиться, – буркнул Паша, широко зевнул и смежил веки.

Прикрываясь ржавыми легковушками и пригибаясь, я добрался до трупа, потянул на себя ремень и отстегнул с автомата зомби магазин. Как и следовало ожидать, тот оказался пуст. «Мертвяки» немедленно начинали шмалять на поражение, по какой-то причине предпочитая отстреливать только людей. Интуитивно мстили нам за то, что наш разум, в отличие от их, не свихнулся? Мутанты из людей при нежданной встрече моментально внедрялись в их не защищенный от ментального воздействия мозг, призывая их на службу себе. В ином случае зазевавшегося человека-мутанта зомби так же безжалостно отстреливали. С животными, которые подвергались мутациям и превращались в монстров, у зомби установились крайне теплые отношения. Я не единожды видел, как твари при встрече с зомби ластились к их ногам. Одним словом, парадокс.

Я проверил магазины в карманах разгрузки, тоже все как один пустые. Вытряхнул из армейского мешка прямо на асфальт все содержимое, надеясь среди вещей обнаружить какую-нибудь полезную штуковину в виде прицела или прибора ночного видения, а то и какой-нибудь крутой импортной аптечки. Но шиш мне, как говорится, с маслом.

Я вернулся к Паше.

– Что, разбогател? – едва приоткрыв один глаз, лениво поинтересовался он.

– Двумя десятками патронов россыпью разжился.

– И то хлеб, – похвалил мое усердие напарник. – В Зоне патроны очень быстро заканчиваются.

Я приподнялся на колени, достал бинокль и стал обозревать окрестности, дожидаясь, пока мой приятель немного придет в себя. Заводы и фабрики уже давно не работали, небо очистилось от дыма и жирной копоти от подбитой неизвестными военной техники, только вечная серая мгла продолжала скрывать от людей чистоту голубого неба.

– Слышь, Паш? – тихо окликнул я своего приятеля, надеясь, что он не провалился в сон.

– Чего тебе? – отозвался он, тяжело вздохнув.

– А ведь там, гораздо выше этих серых облаков, наверное, голубое небо и светит солнце, – мечтательно произнес я.

– Скорее всего, так и есть, – лениво ответил Паша, приоткрыв глаза. – Летишь, бывало, раньше на самолете на высоте десять тысяч метров… в отпуск… на море… и с восторгом в иллюминатор смотришь. А под тобой словно снежная равнина раскинулась. Солнцем освещенная. Даже не верится, что солнечные лучи не могут пробиться через плотный слой облаков и под белоснежной гладью – серое небо для всех обитателей этой части земли.

Мы замолчали, думая каждый о счастливом, как теперь оказалось, прошлом. Самое смешное, что еще несколько дней назад я мог бы наслаждаться полетами в безбрежной вышине, проводить отпуск на море, нежиться под жгучим солнцем… Но, как и напарник, предпочел вечную серую хмарь над аномальной территорией.

Через несколько минут Паша с кряхтением стал подниматься на ноги.

– Есть у меня неплохая нора-конура, надо туда добираться. Не могу долго находиться на открытом пространстве. Укатали сивку крутые горки.

– Да, брат, под защитой четырех стен как-то чувствуешь себя гораздо уверенней, – вынужден был согласиться я.

Паша, ни слова не говоря, перебежал до следующей заброшенной машины. Я, прикрывая его тыл, последовал за ним. О порядке передвижения мы даже не договаривались, и так все понятно и выверено кровью.

Обогнув несколько домов, мы приблизились к внушительному по площади торговому центру.

– Здесь, что ли, твоя нора? – поинтересовался я.

– Здесь, – разочарованным тоном произнес Паша.

– Что такое? – сразу же напрягся я.

– А ты сам посмотри, – посоветовал Паша.

Я выдвинулся на несколько шагов под предлогом поиска лучшей позиции для наблюдения, но только создал видимость, что осматриваю здание через оптику. На самом деле я прикрыл глаза и стал мысленно сканировать пространство в заданном направлении в поисках всплесков мозговой активности. Паше, хоть и безоговорочно ему доверял, я пока не хотел признаваться в своем умении. Еще мутантом меня объявит, запаникует и сгоряча пристрелит. Слишком много людей в последнее время стали подвергаться мутации, и чаще всего они становились кровожадными монстрами. Иногда эти парни до мутации были твоими самыми надежными товарищами. Сталкерский мир и взаимоотношения между сталкерами очень сильно изменились.

Я почувствовал слабые всплески мозговой активности в стороне торгового центра. Какие-то люди находились в полной неподвижности, словно чего-то ждали.

– Засада, похоже, Паш. Или кто-то там конкретно обосновался, – был вынужден я огорчить своего товарища.

Паша немного подумал и предложил:

– Через пару зданий новостройка незаконченная находится, можно там временно перекантоваться.

– Пошли.

Мы пересекли еще один густо заросший зеленью двор и приблизились ко второму двору. Здесь мы застыли у стены дома.

– Носимся тут, прячемся, а со станции «Мир» космонавты за нами наблюдают и обхохатываются до колик в животе, – недовольно пробурчал Паша. – Бесплатное кино в приключенческом жанре.

Я одобрительно хмыкнул и скомандовал:

– Вперед.

Мы нырнули в один из темных подъездов новостройки и стали медленно подниматься по лестнице на верхние этажи. Я шел ведущим, Паша на некотором расстоянии позади, сверяясь с показаниями детектора аномалий. Нам повезло – их тут не было.

Наконец мы добрались до последнего, девятого этажа. Паша догнал меня и потянул в сторону узкого коридора. Дверей нигде не было, сплошные бетонные перегородки. По коридору мы прошли в полуфабрикат угловой квартиры, которому уже не стать квартирой полноценной, добрались до самой дальней большой комнаты. Из нее просматривался коридор, потолок над нами отсутствовал. Мы присели у поддона с кирпичами, оставшимися здесь с незапамятных времен, и Паша сразу же достал из хлипкого на вид рюкзачка складной таганок и кубики сухого спирта. Он взглянул на меня и самым нахальным образом потребовал:

– Доставай чего-нибудь! Жрать охота! Ты ж недавно в Зону пришел, рюкзак, вон, так и ломится от припасов.

Я не стал учить товарища хорошим манерам, а просто выдал ему пару банок. Одновременно я бросил оценивающий взгляд на его тощую котомку, валяющуюся на бетонном полу. Теперь, когда Интернет вынул изнутри таганок, стало заметно, что лежит в рюкзачке еще один продолговатый предмет, угловатый и явно тяжелый – иначе что же оттягивало его плечи по дороге? Паша проследил за моим взглядом, но промолчал.

Через полчаса мой спутник развалился на бетонном полу, подложив под голову рюкзак с таинственным предметом. Я от щедрот своих временно выделил приятелю туристическую «пенку» (должен же кто-то позаботиться о его почках!), поскольку свой коврик он благополучно потерял, пока от преследования удирал. Я забросал единственный проход в комнату пустыми поддонами, а сам примостился у проема на балкон.

Паша едва слышно дышал во сне, а я любовался городом, невысокие здания которого постепенно скрывались за тянущимися к небу деревьями. Если Зона не отступит или отступит нескоро, то лет этак через сто про этот город забудут, а потом, лет еще через пятьсот, вновь обнаружат, и его развалины заполонят археологи и палеонтологи. Вот смеху-то будет, когда они станут разбираться с обитавшими здесь видами!

Через три часа Паша заворочался, привстал на локтях и окинул мутными со сна глазами комнату. Серость и бледность после сытной еды и отдыха совсем сошли с его лица, но до румянца на щеках было еще далеко. К тому же ему все еще не мешало умыться. Паша зевнул и жалобным голосом признался:

– Курить хочется до тошноты, да нельзя. – На мой вопросительный взгляд он пояснил: – Перед каждым рейдом в Зону бросаю курить, так и мучаюсь.

Он бросил на мой рюкзак жаждущий взгляд. Я вошел в его положение и милостиво разрешил:

– Бери что хочешь, брат, тебе теперь, чтобы прежнюю силу вернуть, отъедаться нужно.

Через некоторое время, щурясь, словно мартовский кот, Паша присел напротив меня. Мы не спешили приступать к обсуждению планов. Мой теперешний попутчик уже возвращался из ходки, я – только зашел на запретную территорию, так что вроде бы дальше нам было не по пути. Но как знать? Моя помощь приятелю уже пригодилась, да и его поддержка мне может быть очень кстати, так что…

Мои мысли незаметно переключились на Веру – девушку, которую я сопровождал внутрь Периметра в один из тех дней, когда Зона, совершив скачок, только начала расширяться[1]1
  Читайте эту историю в романе Александра Собянина «Подмосковье. Эпоха раскола» (АСТ, 2019).


[Закрыть]. Обстоятельства знакомства с ней были такими, что неразрывно ассоциировались с Пашей: мы оба тогда находились в приемной начальника отделения полиции, и если бы не я вызвался быть проводником Веры, то это наверняка сделал бы мой приятель. А вот спас бы он ее, как я… Впрочем, и она меня спасла, так что в этом смысле мы квиты, никакого Долга Жизни ни на одном из нас нет. Мои едва начавшиеся поиски имели совсем другую причину.

Только выйдя из Зоны (в десятый раз и, как всегда, насовсем), я понял, как много Вера стала значить для меня. Судьба, непреодолимая сила, спецслужбы, мутант-из-мутантов – казалось бы, все против нас. Встретились – разбежались. Бывает. К тому же я не знал наверняка, выжила ли она. Все-таки оставил я ее в той избушке при весьма неоднозначных обстоятельствах, хотя сделал для девушки все, что было в моих силах, и даже больше. Буквально пожертвовал своей жизнью ради ее здоровья.

А совсем недавно понял, что сойду с ума, если не отыщу ее или хотя бы не разузнаю, что с ней стало.

– Да на кой тебе эта девчонка? – неожиданно прозвучал вопрос Паши.

Он тут же встрепенулся, в глазах мелькнул испуг, да поздно. Попался приятель. Ствол моего автомата уже смотрел в низ его живота. Большой палец заученным движением снял оружие с предохранителя, указательный напрягся на спусковом крючке.

– Я ничего не говорил тебе про Веру, – холодно сказал я.

Лицо Паши покрылось испариной.

– Разве? – с кривой улыбкой выдавил он из себя. Сам он сидел не двигаясь, боясь спровоцировать меня на выстрел. – Наверное, задумался и произнес ее имя вслух. Бывает. У меня вот тоже…

– Я не говорил о Вере, – игнорируя бессвязный лепет, отчеканил я.

Паша-Интернет посопел, решаясь.

– Я, брат, телепатом стал, – наконец дрожащим голосом произнес он и едва заметно развел ладони, будто извиняясь за сказанное. – Но ты, похоже, и сам только что догадался.

Мой указательный палец шевельнулся на спусковом крючке. Пашины глаза округлились.

– Эй, да погоди ты! Может, это и не мутация! Мало, что ли, на «гражданке» экстрасенсов, которые в Зоне ни разу не бывали?! Они тоже умеют мысли читать! Всякие там потомственные ясновидящие и прочие гадалки, а то ты не знаешь! Может, и у меня это наследственное или врожденное, просто раскрылось здесь и сейчас! – Справившись с волнением, Паша перевел дух и, все так же не отводя глаз от черного зрачка дула, глухим голосом произнес: – Только я читаю не мысли, а образы. Я тебе не враг, поверь, брат. Задумался я, расслабился, сам не заметил, как твои мысленные картинки стал принимать. Решил, что ты вслух про Веру сказал. А девушку я по образу в твоей голове узнал. Видел я ее тогда в отделе полиции, мы ж вместе там были! И потом вас провожал до городской окраины. То ведь еще приключение было, помнишь?

Я особо не слушал. Телепат, эмпат – разница невелика. Вопрос в другом: что еще, какие еще образы и эмоции он сумел выудить из моей черепушки, когда «расслабился» и «задумался»? Знает ли он уже о моих собственных аномалиях, о сверхчувственном восприятии?

Я решил блефовать до конца.

– Как же вас, мутантов злосчастных, со стопроцентной вероятностью вычислять? – с горечью качнул я головой. – По какому признаку отличить особь, которая по своим моральным качествам осталась человеком, от мутанта в человеческом обличье?

У Паши нервно дернулась щека.

– Тебе решать.

Где-то на нижних этажах ощутимо грохнуло. Я на секунду потерял концентрацию, и Интернет этим воспользовался. Все же парень был прежде всего настоящим сталкером. Он молниеносно выбил из моих рук автомат, буквально взвился над полом и ринулся к выходу, по пути подцепив свой рюкзак. Я поспешно схватился за оружие, но Паша уже скрылся в одном из проходов.

Я, не спуская глаз с коридора, поспешно скатал в тонкий рулон «пенку» и прицепил ее к рюкзаку. Гадкое чувство, что я доверился мутанту, теперь не отпускало. Сматываться нужно было по-быстрому.

– Чертов Пашка, при ближайшей встрече я выпущу тебе кишки, – едва слышно прохрипел я. – Ферштейн?

Как же я так потерял бдительность и доверился ему? Медленно спускаясь по ступеням, я железной хваткой стискивал в руках автомат. Вот он – мой единственный напарник в этом жестоком мире, и потерять мне его никак нельзя.

А с другой стороны, сколько еще таких же парней, которые тоже, сами того не желая, получили от Зоны «подарочек», только тщательно это скрывают? И неудивительно, что скрывают: Пашке, как и мне, как и любому здравомыслящему человеку, категорически не хотелось бы прослыть мутантом, выродком. Они, может, и не пользовались ни разу своим даром… Да и по барабану, честно говоря, пусть себе пользуются, коли есть чем. В былые времена сталкеры отличались друг от друга умением выживать в Зоне и постоять за себя, и все средства были хороши, за исключением низости и предательства. Разве кто-нибудь отказался бы от дополнительных ништяков вроде умения читать мысли или чувствовать мутировавших тварей за пару километров?

Может, и зря я устроил Пашке такое. Могли бы просто пообщаться начистоту, тем более что у меня у самого рыльце в пушку. Впрочем, для честного разговора нужно пуд соли съесть в совместных рейдах по Зоне. Мы же, хоть и были приятелями, вместе работали недолго, да и времени с той поры прошло немало.

На первом этаже я взломал крохотный замок и забрел в небольшую комнатку с прозрачными стенами. После сдачи дома здесь, видимо, предполагалось посадить консьержа, а пока объект не был сдан – тут наверняка ютился сторож, иначе и не объяснить, почему во всем здании стекла отсутствуют, а тут все застеклено. Я рухнул на пол и прислонился спиной к стене. Плохо, когда ты пьяный шастаешь по Зоне, и все же я достал фляжку и забулькал коньяком.

Некоторое время я сидел на полу почти безжизненным кулем. В голове шумело.