Текст книги "Черный ящик"

Александр Иванович Соколов
Черный ящик

Предисловие

Спросите у любого человека: «Ощущаете ли вы себя потенциальной жертвой?» Он улыбнется в ответ, посчитав вопрос шуткой. Меж тем давайте вспомним происхождение понятия «жертва». Наверное, нет тех, кто не знает, что человеческие жертвоприношения в исторической давности имели практические цели: люди пытались таким образом вызвать дождь в засуху, добиться победы в войне, иногда связывали это действо с религиозными ритуалами, призванными вселить ужас в сердца подданных, продемонстрировать могущество элиты.

Слово «жертва» прочно обосновалось в человеческом сознании, и в наше время мы часто слышим его в несколько ином качестве: жертвы войны, жертвы геноцида, жертвы эпидемий, жертвы катастроф.

Ни у кого из нас нет желания пополнить неумолимую статистику и попасть в раздел «жертв». Все мы обладаем мощнейшим инстинктом сохранения жизни. Если дать краткую психологическую оценку результата этого природного дара, то мы легко найдем вторую сторону этой «медали» – здесь вы увидите несокрушимую веру человека в собственную «непотопляемость». Каждый верит в себя, как и люди, верившие в то, что «Титаник» непотопляем. Все, что случается с другими, – это предмет коротких горестных размышлений о судьбах, но там, в потаенных глубинах, на самом донышке сознания, живет неистребимое: я – везунчик, со мной ничего такого не произойдет! Скорее всего, такая вера необходима человеку, но, думаю, и спокойный, взвешенный анализ законов «жертвенности», без которой современный человек не может шагать по жизни, тоже необходим.

Отметим, что положительные сдвиги в пространствах, отвоеванных у эпидемий, болезней, войн, психических помешательств под названием «геноцид», у человека есть. Но вот то, что человек (последние двести лет) с завидным постоянством приносит жертвы результатам своего творчества, продукту собственного разума и прогресса, заслуживает особенного внимания. Если войны и «геноцид» – зло, которое человек осознает и пытается ему противостоять, то плоды прогресса – это то, что дает ему ощущение собственной силы, комфорта, возможность побеждать пространство и время.

Со времен гибели «Титаника», катастрофы в Чернобыле и по сегодняшний день люди приносят своих собратьев в жертву технике. В этом завидном постоянстве кроется успех сбора кровавой дани за скорость, за возможность покорять большие пространства в короткое время и подчинять себе новые виды энергии.

При этом отдавшие свои жизни во имя прогресса люди никогда не ощущали себя потенциальными жертвами, но, по сути, такова архитектоника новейших отношений человека с материей. Вдумайтесь во временные рамки: миллионы лет эволюции человека, и всего лишь двести лет технократического безумия, наполненного непрекращающимися ошибками, движением вслепую, методом проб и ошибок. За все надо платить!

Особенный урожай нелепых ошибок, недомыслия, беспечности и бездумных поступков, приводящих к трагической гибели людей, являет нам история покорения воздушного пространства. Автономность летательных аппаратов, их оторванность от земли и в силу этого невозможность изменить ситуацию в лучшую сторону с чьей-либо помощью каждый раз ставят безвинных людей в положение приговоренных к смерти, с ужасом ожидающих своего конца…

И за всем этим – всего лишь мелкие погрешности в конструкции узла или детали, неслаженные действия экипажа, его слабые навыки и издержки физического и психического состояния лиц, отвечающих за безопасность полета…

Эта книга рассчитана на широкий круг читателей. На конкретных примерах нашумевших авиакатастроф автором будет показан хирургический срез той структуры, в которой кроются роковые злокачественные связи элементов, связанных в одну цепочку.

Развитие событий в таких цепочках – поминутное, ежесекундное. Цена таких секунд – жизни сотен людей…

Для более яркого и образного воспроизведения закономерностей воздушных жертвоприношений автор вводит в повествование вымышленный персонаж несуществующего бога – Молоха пространства и времени. Это условное божество зорко следит за деяниями человека, дерзнувшего покорить подведомственную ему стихию. Огонь на его жертвенном алтаре горит, не переставая, днем и ночью. Здесь Молох творит свои тайные ритуалы, наказывая человека за его просчеты…

Синдром «Титаника»

Даже боги иногда спят. Человеку в это время все дается легко, и ему кажется, что он счастливчик. Сотворив немыслимое, человек восхищается своим гением, он устраивает шумный праздник победы и… провозглашает себя, любимого, божеством!

Согласитесь, от такого шума может проснуться даже глухое существо, а сон у Молоха чуткий.

Мир еще не знал такого ажиотажа, когда огромный океанический лайнер, провозглашенный непотопляемым, двинулся в свое первое плаванье. В это время люди, имеющие отношение к созданию этого чуда техники – экипаж корабля и даже пассажиры, – словно вдохнули вредоносного эфира, насыщенного парами эйфории: они не жили сейчас в реальном пространстве, они парили в неведомое, увлекаемые восторженным людским водоворотом и водами Атлантики…

Иначе трудно объяснить, почему капитан судна пренебрег ЗАКОНОМ, запрещающим в первом плавании использовать судовые машины на полную мощность. (Начало цепочки! Сотворив дело большое, человек возжаждал славы, он захотел удивить Новый и Старый Свет рекордно скорым путешествием через океан!)

Может, многоопытная команда уменьшила скорость движения корабля, когда появилась радиограмма о дрейфующих в этом районе айсбергах? Ничуть не бывало! Может быть, они сделали это в связи с ухудшением видимости? Какое там! Забыв об осторожности, в легком эфирном течении, люди плыли, наслаждаясь шампанским и музыкой, к краю бездонной воронки…

Назовем этот феномен веры в чудо технического совершенства синдромом «Титаника». Как мне видится, это чувство весьма схоже с эйфорией.

Человек, существо историческое, всегда ощущал потребность в вере: эта высшая потребность давала ему опору и оправдывала его существование в этом мире, но иногда ослепляла, заставляя забывать о реальности. Результаты – трагедии с неисчислимыми жертвами. Еще совсем недавно человек поверил в то, что покорил атом, и ему дорого обошлась его наивность. Теперь он на новом пути: построил электронный коллайдер, где разгоняет элементарные частицы до сверхскоростей и сталкивает их, не зная, к чему это может привести. Но, так как предмет нашего пристального внимания – «пятый океан», с вполне понятной гордостью человека (считается, что воздух покорен!) за свершения, которые произошли за последние сто лет в авиации, вернемся к волнующей нас теме.

«Конкорд»

Двухтысячный год от Рождества Христова, жаркий июль в Париже. В международном аэропорту имени Шарля де Голля готовится к вылету самолет «Конкорд» авиакомпании Air France, выполняющий рейс 4590.

Пассажиры «Конкорда» – состоятельные люди, которые могли позволить себе приобрести билет за три тысячи долларов, чтобы через три часа, оставив позади океан, оказаться в Нью-Йорке, – перед посадкой взирали на чудо современной техники.

Скажите, кого могут оставить равнодушным эти запредельные формы, этот стремительный силуэт, с чуть наклоненной вниз кабиной, словно острый клюв фантастической птицы? Но вот пассажиры неспешно, как и подобает гражданам из высшей прослойки общества, занимают свои места в комфортабельном салоне. Кто-то из них летит на этом сверкающем белым лаком чудище впервые и испытывает при свидании с ним легкое потрясение, но большинство уже успело привыкнуть к таким полетам и считало весьма удобным способом экономии времени.

Естественно, никто из вылетающих рейсом 4590 и не думал о том, что они «потенциальные жертвы», и тем более никто не мог себе представить существование грозного божества пространства и времени. Да, присутствовало некое напряжение в полетах до этого, рокового, во время взлета, беспокойство перед посадкой, когда земля стремительно приближается, но эти короткие мини-стрессы сменялись бурным ликованием после посадки – ведь они теперь уже на другом континенте, их ждут долгожданные встречи и новые впечатления…

Да, пассажиры живут в мире информации и знают о катастрофах, которые случаются в воздухе, но это – не про них, не для того они рождены, чтобы стать жертвой нелепой случайности, да и бывают такие случаи крайне редко. Что ж теперь, сидеть дома и не видеть этот широкий, полный неизведанного мир?

Средства массовой информации без устали вещают о чуде быстрого и комфортного перелета через океан, о сверхзвуковых скоростях лайнера, ставшего символом нашего времени. Действительно, «Конкорд», на котором собирались в полет наши путешественники, был произведен в 1975 году и успел налетать двенадцать тысяч часов. За это время ничего, кроме мелких неполадок, вполне естественных в процессе эксплуатации, выявлено не было. Человек мог с полным основанием сказать, что ему покорился сверхзвук. О чем он и заявил во всеуслышание, на весь мир, явно поспешив с этим. Но ведь он искренне верил в это, потому что перед ним, словно чудо, предстало творение его собственных рук!

Правда, авиакомпания, широко рекламирующая свои полеты, не рассказывала пассажирам о том, что в полете фюзеляж самолета от разогрева увеличивался на тридцать сантиметров (!), что пилоты не могли дотронуться рукой до остекления кабины – его температура превышала сто двадцать градусов. Эти «мелочи», в погоне за славой, не остановили человека, и он двинулся дальше, повинуясь своей непреложной «задаче действия», которую известные психологи вменяют ему в виде одной из доминирующих основ сознания.

Итак, божество пространства вмешалось, чтобы пополнить свой алтарь жертвами: человечеству пришлось платить дань за скорость. В «жертвенном» пламени, сдобренном десятками тонн авиационного керосина, сгорели сто пассажиров, предвкушавших скорые деловые и родственные встречи, девять членов экипажа и четыре человека из гостиницы на земле, в месте падения.

Как же развивалась эта драма? Мы отдаем дань памяти ее жертвам – девяноста шести немцам, девяти французам, двум датчанам, американцу и австрийцу – и попытаемся пройти по тем звеньям цепочки, которые приведут нас к рассерженному, «карающему божеству», наказывающему человека за недомыслие. (Может, и несправедливо! Не дав предупреждения или сигнала о том, что надо что-то исправить… Но «божество» капризно и непредсказуемо, в одних случаях оно сигнализирует, в других вторгается жестоко и неумолимо.)

…От взлета и до падения прошла одна минута сорок три секунды. (Местное время взлета: 16:42:17.) Около тридцати секунд понадобилось «Конкорду», чтобы набрать скорость на взлетной полосе, и чуть больше минуты самолет находился в воздухе, прежде чем свалился на крыло.

Первым увидел пламя за хвостом бегущего по бетонке самолета диспетчер вышки. Он немедленно сообщил экипажу: «Конкорд» 4590, у вас воспламенение, шлейф пламени позади вас…»

Почти тут же бортинженер докладывает об отказе второго двигателя. На бортовом самописце записаны звуки сработки пожарной сигнализации двигателя. Пилоты не знают, что горит не двигатель, и принимают решение выключить второй двигатель, ведь они уже оторвались и для немедленной посадки им не хватит взлетной полосы.

Решение экипажа: понимая, что развернуться обратно для посадки они не смогут, второй пилот запрашивает «Ля-Бурже» – соседний аэродром, на который было удобнее садиться, тем более что шасси не убиралось, а скорость предательски не росла…

Руководитель полетов, приняв крен самолета за попытку развернуться для посадки, дает команду пожарной службе занять позицию, но это был последний крен «Конкорда» – через секунды он врезался в землю.

Одна минута сорок три секунды – столько длилась трагедия. За это время экипаж успел выключить двигатель, не смог убрать шасси (хотя и выполнил все необходимые действия) и не смог связаться с «Ля-Бурже» – но это уже не имело никакого значения. Все было предрешено. Жертвам досталась быстрая и легкая смерть: за эти неполные две минуты они ничего не успели понять. Они не могли видеть пламени позади самолета, они не видели напряженных, а может, и искаженных лиц летчиков, не слышали слов командира: «Слишком поздно…»

«Счастливые» обладатели билетов на «Конкорд» успели почувствовать невероятно глубокий крен и через секунды были мертвы, и счастье их состояло в том, что не пришлось долго мучиться. Ведь в ряде катастроф, когда лайнер падает с большой высоты, пассажирам приходилось ждать смерти десятки минут. Нет, нашего Молоха никак не назовешь гуманным небожителем. Это чувство ему не ведомо!

Факел, появившийся за хвостом самолета, наблюдали не только диспетчеры, управляющие полетами. Счастливый водитель грузовика (счастливый, как видите, употребляем здесь уже без кавычек!) увидел в окно автомобиля взлетающее чудо техники, и его спутница мгновенно ухватила редкий сюжет видеокамерой. Любуясь беспримерным силуэтом «Конкорда», они обнаружили за его скошенными крыльями бушующий поток пламени…

Могли ли обладатели видеокамеры в тот момент думать, что судьба, которая представила их глазам беспрецедентный акт жертвоприношения и начало короткой трагедии в воздухе, ставших страшным днем для родных и близких погибших, сделает их богатыми? Впоследствии они продали телекомпаниям свой видеоролик за полмиллиона долларов.

Ну а теперь время вернуться к началу трагической цепочки и проследить все ее звенья. И если комиссии по расследованию катастроф всегда ищут непосредственных виновников и имеют цель сделать выводы, которые не позволят в дальнейшем повторить трагедию, то мы с вами, следуя желанию сохранить собственные жизни, не отказываясь от дальнейших полетов, сделаем еще и собственные выводы, не подвластные никаким официальным результатам, объявленным общественности. (Тем более что автор в качестве летчика отдал авиации сорок лет жизни и знает обо всех тонкостях не понаслышке.)

Итак, за несколько минут до катастрофы в аэропорту имени Шарля де Голля совершил посадку «Боинг-747» президента Франции Жака Ширака, возвратившегося с саммита «Большой восьмерки» из Японии. В то время как «Боинг» с президентом заруливал на стоянку, с роковой взлетно-посадочной полосы 26П взлетал пассажирский лайнер Мак Доннелл «Дуглас» DС-10 американской авиакомпании Continental Airlines. Во время разбега от одного из двигателей самолета оторвалась титановая пластина – деталь, защищающая створки механизма реверса от износа. (Читатель, мы с вами у первого звена цепочки!)

Такое повреждение не представляло опасности для DC-10, но стало фатальным для «Конкорда».

Через четыре минуты сверхзвуковой лайнер разбегается по взлетной полосе номер 26П, и на скорости 280 км/час колеса основного шасси наезжают на металлическую ленту. Одно из колес лопается, что само по себе случается не так уж и редко: самолеты взлетают и садятся с одной лопнувшей покрышкой без особых последствий. (Если бы не цепочка, где одно звено следует за другим: мы с вами держим в руках первопричину особенную, дающую повод Молоху преподать человечеству кровавый урок.)

Ах, если бы люди постарались и сделали это колесо из другой резины – более жесткой и более прочной! Любая случайность, вроде той титановой ленты на полосе, не имела бы тех роковых значений. А если бы человек догадался и сканировал полосу перед каждым взлетом и посадкой на предмет посторонних предметов? Оказывается, придумать и построить чудо техники у человека ума хватило, но потратиться на обеспечение безопасности его может заставить только безжалостный Молох!

Сейчас на соревнованиях по большому теннису на корте зрители могут посмотреть повтор касания мяча, летящего со скоростью в 200 км/ч, с точностью до миллиметров, но в авиации сканирование взлетных полос до сих пор не введено! Дорого? Разве дешевле похоронить сотни людей?

Итак, идем с вами дальше по скорбной цепочке, за которую в ярости дернуло божество пространства. В известной исторической киноленте кузнец перед сражением с немцами сам смастерил себе стальную «кольчужку», но не успел сделать ее достаточно длинной. Погибая от меча крестоносца, он успел сказать знаменитое: «Эх, коротка оказалась кольчужка!»

В нашем случае – мягкой оказалась резина, которая, в силу конструкторских особенностей «Конкорда», стала и мечом разящим. Дело в том, что при взлете, в момент отрыва переднего колеса, красавец самолет напоминает взлетающего журавля с вытянутой вверх шеей. Его подбрюшье – центроплан, крылья, в которых расположены топливные баки, подставлены набегающему потоку воздуха, а вместе с ним и улетевшим фрагментам покрышки, кинетическая сила которых во много раз была увеличена скоростью движения лайнера. И опять же, будь прочнее обшивка в районе топливного бака № 5, нам бы с вами не пришлось вспоминать про третье звено роковой цепи…

Из пробитых топливных баков хлынул керосин, воспламениться которому было совсем просто: он вытекал и распылялся потоком воздуха в районе выходного сопла двигателя, работавшего на взлетном режиме. Жертвенный огонь, по понятиям Молоха, получился славный: горючая смесь керосина с воздухом поступала в выходящую струю горячих газов.

Мы прошли с вами по цепи причин и следствий, осталось остановиться на последствиях, занявших по времени какие-то полторы минуты перед смертельным вердиктом. За это время срабатывает пожарная сигнализация двигателя № 2, и пилоты отключают его. (Тем более диспетчер с земли сообщил экипажу о факеле пламени.) Вслед за вторым отключается и двигатель № 1. Попытки второго пилота вызвать аэродром «Ля-Бурже» (посадочная полоса которого совсем рядом!) прерываются словами командира: «Слишком поздно…»

Точка в рейсе сорок пять девяносто поставлена, пожарные расчеты и спасатели под вой сирен устремляются к месту падения…

Дальше – по древней человеческой традиции: «Мертвые в землю, живые за стол». Для кого-то это был стол поминальной тризны, а для компетентной комиссии это стол, к которому несли бумаги: материалы дешифровки контрольной пишущей аппаратуры, протоколы заключений специалистов и экспертов. Здесь вырастали тома «дела», призванного скрупулезно выявить каждую крупицу и восстановить всю конструкцию трагедии.

Ответим и мы с вами, как люди здравомыслящие, есть ли в данном случае прямые виновники катастрофы.

1. Те люди, что прикручивали титановую пластину на двигателе самолета DС-10, могли добросовестно выполнить свою работу: вполне вероятно, что крепление ослабло в ходе эксплуатации, в процессе вибрации, а значит, налицо конструктивный просчет, где никогда невозможно найти виновных. Могут ли специалисты, готовящие лайнер перед вылетом, осмотреть каждый винтик конструкции? Практически это невозможно, и дефект проявляется в каждом конкретном случае, при случившемся инциденте или тогда, когда жертвы уже принесены!

(Наверняка после катастрофы все самолеты DC-10 c проклятой пластиной на двигателях были осмотрены! Очень возможно, что произошедший случай – единичный за всю историю эксплуатации этой техники. Увы, нам, читатель, этого никогда не сообщат!)

2. Осмотр полосы перед взлетом (посадкой) каждого самолета при помощи телекамер, методом сканирования. Не было в 2000 году, как нет и в теперешнее время, хотя и осуществимо.

3. Проблемы колес «Конкорда». Качественные и прочностные характеристики резины: кто из конструкторов мог подумать, что на полосе окажется не просто металлическая, а титановая пластина! Колеса были рассчитаны на возможно жесткое соприкосновение с бетоном и последующее торможение с предельным весом «Конкорда». И они – до сего момента – справлялись со своей задачей. (Правда, после происшествия конструкция колес была изменена.)

4. Также была усилена конструкция обшивки крыла, но все эти новшества, увы, уже не имели значения.

Сверхзвуковые проекты под именами «Конкорд» и «Ту-144» прекратили существовать вовсе не из-за громких катастроф. Люди поняли, что поспешили заявить о покорении сверхзвука. Это была техника не рентабельная, дорогая в обслуживании и непредсказуемая в эксплуатации. Скорости отошли на второй план, уступив место надежности, комфорту.

Синдром «Титаника» – вера в безупречность собственных творений – в случае с «Конкордом» проявилась в полной мере. Человеку теперешнему, мне кажется, уже пора ставить под сомнение любые новшества и думать о том, какие беды принесет ему его новое открытие.

К информации читателей: до сих пор судебные иски родственников погибших в авиакатастрофе «Конкорда» рассматриваются в судах. До сих пор суды не могут найти прямых виновников (хотя и предъявляются претензии даже к авиакомпании «Мак Доннелл Дуглас» за потерю титановой пластины на полосе!), да и не найдут никогда! В этом случае придется осудить все человеческое сообщество, дерзнувшее в короткие сроки освоить запредельные скоростные режимы, и – запретить человеку подниматься в воздух.

Кстати, на технические неисправности (читай: техническое несовершенство), как и на конструктивные погрешности, приходится всего лишь около пятнадцати процентов всех авиакатастроф. Но мы преднамеренно рассматриваем с вами и ставим под цифрой «один» именно эту проблему – ибо она и есть «лакмусовая бумажка» прогресса, категорическое свидетельство движения человека методом проб и ошибок.

Судьба «Конкорда» рейса 4590 как нельзя лучше иллюстрирует нам синдром «Титаника» и тот порог возможностей человека, который на данном этапе заставляет его отступать (временно!) или работать в других направлениях.

Для того чтобы лететь со скоростью сверхзвука, такой махине, как «Ту-144» или «Конкорд», требовались три составляющие: обтекаемые формы, достаточная тяга (или мощность двигателей) и как можно меньший вес самолета.

Отношение силы тяги к массе конструкции – это и есть краеугольный камень, о который разбилась мечта человека летать как можно быстрее сейчас, сегодня, а не завтра. Ведь именно это заставило конструкторов сделать обшивку крыла тонкой, а колеса легкими. Но! Жертвы принесены, бесценный опыт положен в копилку и ждет появления нового вида топлива, новых материалов для конструкции летающей техники.

В данное время человек озабочен совершенно иным: как уменьшить скорость челноков, летающих в космос, при снижении и входе в плотные слои атмосферы. В 2003 году космический корабль «Колумбия», отслужив двадцать лет на благо НАСА, разрушился под действием раскаленных газов, похоронив при этом семь американских астронавтов. Перед гибелью его скорость снижения составила около шести скоростей звука! Вслед за ним, в 1986 году, взорвался и сгорел вместе с семью членами экипажа на высоте 14 км «Челленджер» («Бросающий вызов»), слетав до этого в космос девять раз.

Что ж, видимо, Молох принял этот «вызов» как должное. В данном случае он наказывал людей за то, что они пожалели денег. Видно, путем теоретических расчетов специалисты не могли рассчитать количество полетов, способных выполняться челноками при таких условиях. Пришлось платить жизнями! Полеты «шаттлов» при высоких температурных режимах без спасательных кабин для экипажей не могли обойтись без жертв… Разве это сразу не было понятно?