Текст книги "Полутона. Cтихотворения"

Полутона
Cтихотворения
Александр Сорокин

© Александр Сорокин, 2024

ISBN 978-5-0055-9881-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Обрываю в прошлое я нити…»

 
Обрываю в прошлое я нити,
Не жалея, забываю насовсем
Отзвуки несбывшихся событий
И отметки мелочных проблем.
 
 
Пусть сгорают прошлого страницы.
Ведь, избыв со всем ненужным связь,
Никогда не поздно измениться,
Из огня, как феникс, возродясь.
 
 
Не стучите в двери мне, как раньше,
Те, с которыми теперь не по пути.
Я живу всецело настоящим,
Все ошибки оставляя позади.
 
 
Вам из прошлого ко мне не достучаться!
Не веду в душе обидам счёт.
И я в прошлое не стану возвращаться —
Потому что я всегда иду вперёд!
 

«Ещё нет удушающей жары…»

 
Ещё нет удушающей жары,
И солнце поднимает настроение.
От застарелой пасмурной хандры
Май – лучшее на свете избавление.
 
 
И даже самый черствый мизантроп
Смягчится от цветения весеннего.
Ведь в мае бирюзовый небосвод
Так ярок, что ну просто заглядение.
 
 
И хочется петляющей тропой
Пройти между тенистыми аллеями,
Где, как гирлянды, скрытые травой,
Рассыпаны бутоны нежно-белые.
 
 
Пусть солнце лучезарно светит всем!
И, растворяясь в солнечном сиянии,
Я верю – скоро ветер перемен
Исполнит все заветные желания!
 

«За неказистыми коробками домов…»

 
За неказистыми коробками домов
Есть островок – оазис маленький природы.
Приди сюда. Под сенью клёнов и дубов
В прохладном сумраке – дыхание свободы.
 
 
Вдали звучит шум суматохи городской.
Там ритм жизни плещет волнами прибоя.
А здесь сам воздух даже полон тишиной,
И безмятежно дуновение покоя.
 
 
И вдруг мечтательность сама к тебе придёт.
И, созерцая облаков седых равнины,
Освободившись от всех мыслей и забот,
Ты улыбнёшься без особенной причины.
 

«Cреди людей есть светлые и темные…»

 
Cреди людей есть светлые и темные,
И истина у каждого своя.
Живут они по разной философии,
На разных половинах бытия.
 
 
Столетьями земная ось вращается,
Но каждого испытывает жизнь.
И светлые от тёмных отличаются
Тем, что не исповедуют корысть.
 
 
Пока одни, как будто паразиты,
Лишь без конца берут, берут, берут,
Они не ради шкурной своей выгоды
По жизни бескорыстно отдают.
 
 
Пускай порой бывает им несладко,
Как чёрная бездушная дыра,
Они не поглощают без остатка
Лучи заботы, верности, добра.
 
 
Как вестники невидимого Бога,
Не измеряя жизнь размером цен,
Они нам отдают порой так много,
Но ничего не ждут от нас взамен.
 

«Звезды мерцают хрустальными гроздьями…»

 
Звезды мерцают хрустальными гроздьями.
Всюду искристая тьма.
Спят, от мороза укрывшись сугробами,
Вдоль снежных улиц дома.
 
 
Ночь. Ни души. Только я и безмолвие
В хитросплетеньях теней.
Взгляд поднимаю я в небо бездонное,
Где мириады огней.
 
 
Кажется, вытяни руку раскрытую,
И с небес темных в ладонь,
Вспыхнув во тьме фосфорической вспышкою,
Спустится звёздный огонь.
 
 
И отступают дневные сомнения.
Легче за выдохом вдох.
Я всех прощаю. И, хоть на мгновение,
Ближе становится Бог.
 

«Проходят будни в мелочных заботах…»

 
Проходят будни в мелочных заботах.
Без умолку трезвонит телефон.
Не замечая главного, проходим,
свершая ежедневный марафон.
 
 
Встречаемся всё как-то между делом,
Болтаем по привычке на ходу.
И вроде всё не так уж плохо в целом,
Ведь кажется, так много дней в году.
 
 
Мы так всю жизнь привыкли торопиться,
Что, поглощённым вечной суетой,
Нам некогда порой остановиться,
Побыть наедине чуть-чуть с собой
 
 
И просто помечтать о невозможном,
Услышать своё собственное я,
Увидеть, что есть истинно, что ложно,
В изменчивом потоке бытия.
 
 
Чтоб, разорвав привычек косных сети,
Встряхнувшись, как от сна, всем существом,
Мы хоть себе в душе смогли ответить:
А для чего на свете мы живем?
 

«Когда преграды вырастают непомерно…»

 
Когда преграды вырастают непомерно,
И трудно так – не пожелаешь и врагу.
И уже кажется, все средства бесполезны,
Как заклинанье повторяю: «Я смогу».
 
 
Когда кончаются все силы без остатка
И давит тяжесть неурядиц и забот.
Я повторяю: «Пусть сегодня мне несладко,
Но за падением моим настанет взлёт».
 
 
И словно крылья вырастают за спиною.
Так суждено мне, видно, свыше на веку.
Преодолев барьер, пойму, чего я стою,
Ведь сам не знаю, как же много я могу!
 

«Под вечер больше птиц не видно…»

 
Под вечер больше птиц не видно,
И в сумеречно-тусклом свете
Карабкается месяц бледный,
Чтоб воцариться в темном небе
 
 
Над городом осенне-серым
Как будто яркая лампада.
И явственно в дыханьи ветра
Сквозит осенняя прохлада.
 
 
И стылый воздух пропитался
Осклизлой сыростью тумана.
Сентябрь, как всегда, подкрался
Неотвратимо и внезапно.
 
 
А мне на месте не сидится,
И вспоминаю я невольно
Среди березового ситца
Полей некошеных раздолье.
 
 
Как будто это мне приснилось,
Но осень душу успокоит.
И все, что в жизни не случилось,
Оплачет, и дождями смоет.
 

«День сумеречен, тих и влажен…»

 
День сумеречен, тих и влажен.
Но, не боясь ничуть дождей,
Средь луж расхаживает важно
Ватага бойких голубей.
 
 
Промокший город, оживая,
Еще имеет блеклый вид.
Но даже грязь на тротуарах
Мне совершено не претит.
 
 
Назло прогнозам о погоде
И вопреки повестке дня
Иду легко, дышу свободно —
И у меня в душе весна!
 

«Солнце огненное выше…»

 
Солнце огненное выше.
Март проходит – день растёт.
Раскрывается над крышей,
Словно парус, небосвод.
 
 
Ничего, что слишком долго,
Что несмело, по чуть-чуть,
Но весна, хоть недотрога,
Расчищает себе путь.
 
 
И нельзя не улыбаться.
Глядя в солнечную высь.
Мир весенний полон счастья.
Наконец-то! Дождались!
 

«Все то, что было, будет снова…»

 
Все то, что было, будет снова.
Текут, сменяясь, времена.
Как прежде, для всего живого
Приходит в свой черёд весна.
 
 
Всему свой час и своё место.
И вот для тех, кто ныне жив,
Слагается за песней песня
На тот же старенький мотив.
 
 
Успешно видимость прогресса
Дурачит малых и больших,
Меж тем на сцене та же пьеса,
Но в декорациях иных.
 
 
Одолевая свою скуку,
Творец глядит на мир сквозь сон.
Земная ось идёт по кругу,
А значит, Show must go on.
 

«В окно мне стылый ветер постучится…»

 
В окно мне стылый ветер постучится.
Покажется лимонно-желтый серп.
И в памяти поблекнувшие лица
Проявит, как на снимке лунный свет.
 
 
Листая в книге памяти страницы,
Переберу сухие цифры дат.
И прошлое, нахлынув, возвратится,
И повернётся время жизни вспять.
 
 
Распутав прошлых дней хитросплетения,
Я обрету то, что давно искал.
Я отыщу сокровища мгновений
Там, где когда-то их не замечал.
 
 
И я пойму: что важным мне казалось,
Теперь истлело в памяти моей.
И счастье столько раз ко мне являлось
В обличие житейских мелочей.
 

«Когда опустится под вечер…»

 
Когда опустится под вечер
Диск солнца за небесный край,
О всём несбыточном и вечном
Задумаешься невзначай.
 
 
И в сумеречно-алом глянце
Появится за тенью тень
И закружится в странном танце,
Безмолвно провожая день.
 
 
И я окину ясным взором
В огне горящий горизонт.
Неужто своим приговором
Нас время без следа сотрёт?
 
 
И вдруг застыну, не моргая,
Узрев ответ на свой вопрос
Там, где, торжественно мерцая,
Сияют ожерелья звёзд.
 

«На прилавках жёлтая мимоза…»

 
На прилавках жёлтая мимоза.
Ось времен свершает оборот.
Хоть уже слабей напор мороза,
Днём ещё по-прежнему метёт.
 
 
И весна застыла на пороге,
Кажется, не смея сделать шаг.
И до предназначенного срока
Ветерком проносится в полях.
 
 
Птицей где-то реет в поднебесье.
Но мы ждём – весна ворвётся к нам,
Как невеста в платье подвенечном
Входит в освещённый солнцем храм.
 

«Лежат в песках руины древних храмов…»

 
Лежат в песках руины древних храмов.
Закат восход сменяет в свой черед.
Светил небесных даже гаснет пламя,
Лишь на Земле живёт за родом род.
 
 
Из прошлого ни отзвука, ни эха…
Напрасно мудрецы ведут свой спор.
Удел людской всё так же век от века
Слагается в затейливый узор.
 
 
Случайны ли сплетенья наших судеб?
Не разгадать и не узнать никак.
Но кажется мне, жизнь такое чудо,
Что не могло возникнуть просто так.
 

«В мирной жизни есть своя награда …»

 
В мирной жизни есть своя награда —
Просто жить, легко, не торопясь.
Слушать мягкий шорох снегопада,
Что танцует, медленно кружась.
 
 
И в закатной алой позолоте,
Изменив маршрут привычный свой,
Позабыть о мелочных заботах,
Воспарив над мелкой суетой.
 
 
Ведь для счастья много нам не нужно.
Много ли с собой мы заберём?
Лишь из-за излишеств так натужно,
Напролом по головам идём.
 
 
Преломив с улыбкой ломоть хлеба,
Счастлив в своей хижине мудрец.
И с высот распахнутого неба
Улыбается ему Творец.
 
 
Но как много нужно ошибаться
В вечных наших чаяньях людских?
Перестав за счастьем в спешке гнаться,
Мы поймём, что счастье в нас самих!
 

«Засыпало пушистым снегом…»

 
Засыпало пушистым снегом
На улицах пустых следы.
И за ночным трамваем следом
Иду в объятьях темноты.
 
 
И будто мотыльки слетают
С небес, танцуя и кружась,
И мягким ворсом покрывают
На тротуарах скользких грязь.
 
 
И в белом вихре непогоды
Иду вперёд за шагом шаг.
И тает сладкий вкус свободы
Снежинкой на моих губах.
 

«Там ждут нас, там все, как и прежде, осталось…»

 
Там ждут нас, там все, как и прежде, осталось.
В забытом краю на распутье дорог,
Где даже трава зеленее казалась
И волосы наши трепал ветерок,
 
 
Когда мы бежали навстречу закату,
Смеясь, и не ведая, и не боясь,
Что, может, и нам доведётся когда-то
Непоправимо и больно упасть.
 
 
Закроешь глаза, и всплывет пред глазами
Иная, почти позабытая жизнь.
Сияющий полдень, и за облаками,
И там вдалеке бесконечная высь.
 
 
Там все сердцу мило, там все, как и раньше.
Но как в страну детства добраться сейчас?
Там, может, ещё голоса слышны наши.
Там все, как и раньше, но только без нас.
 

«Сегодня учить жизни каждый берётся…»

 
Сегодня учить жизни каждый берётся.
И всё вроде знает, и всё повидал,
Отыщет пятно на поверхности солнца,
Ведь недостижим на земле идеал.
 
 
В теории действуем все мы умело.
Молоть языком – не ворочать мешки!
Но вот как дойдёт наконец-то до дела,
Куда-то деваются вдруг знатоки.
 
 
Я верю поступкам, я знаю им цену.
Я сам разберусь, как мне правильно жить.
Слова докажи свои личным примером.
Не надо казаться, а главное – быть!
 

«В колодцах беспросветных переулков…»

 
В колодцах беспросветных переулков
Тьма плещется назло всем фонарям.
Ночь расползается по темным закоулкам,
И звук шагов, взрываясь эхом гулким,
Взлетает прямо к обнаженным небесам.
 
 
И россыпь звёздная на небе серебрится
Среди вселенской бесконечной черноты.
И в окна темные глядит – не наглядится
Луна, плывя как белоснежная царица
В недостижимо-запредельной высоте.
 
 
И избавление от скуки будней пресных
Дает трудягам лунной магией своей.
И ускользая в сети сна, как будто в бездну,
В ночи приют находят те, кому нет места
В волшебном мире среди призрачных теней.
 
 
И всех заблудших, неустроенных, скорбящих,
Свой крест безропотно несущих за спиной,
Кто вечно ищет, но вовеки не обрящет,
Ночь примиряет ненадолго с настоящим,
И нет, не счастье посылает всем покой.
 

«Котам ни до кого нет дела…»

 
Котам ни до кого нет дела.
И мой кот страшный нелюдим.
Но я хочу делиться с ним
Всем, что на сердце наболело.
 
 
Он вечно прячется в углах
И преисполнен томной лени.
И пляшут сумрачные тени
В его агатовых глазах.
 
 
И когда полная луна
Плывет над городом, как дыня,
Я, как и он, с тоской звериной
Смотрю на город из окна.
 
 
Котам не свойственно любить.
И, глядя на него, я верю,
Что, может быть, и я сумею
Её когда-нибудь забыть.
 
 
Пусть кот задумчиво мурчит.
Я буду у него учиться
Себялябиво сторониться
Тех, кто погладить норовит.
 
 
И даже если встречусь с ней,
Взгляну в глаза ей без упрёка,
Как будто мне не одиноко
С кошачьей гордостью моей.
 
 
Что не хочу её вернуть,
И мне она давно не снится.
И я сумею улыбнуться,
Хоть кошки на душе скребут.
 

«Когда во мне вскипает вдруг гордыня…»

 
Когда во мне вскипает вдруг гордыня
И ропот против ближних и родных,
Которые меня несправедливо
Поступками своими бьют под дых,
 
 
Я знаю, от меня-то не убудет,
И вопреки поступкам и делам:
Какою мерой мерите вы людям —
Такой в конце концов отмерят вам.
 
 
И пусть по жизни делали мне больно,
Но и других когда-то ранил я.
Я всех прощаю – вольно то, невольно,
Как, может быть, за все простят меня!
 

«Пейзаж безрадостный. Хотя для здешних мест…»

 
Пейзаж безрадостный. Хотя для здешних мест
Вполне обыденный. Грязь, серость, бездорожье.
Куда ни глянь, в глаза бросается окрест,
Что с перспективами здесь, если честно, сложно.
 
 
И если есть надежда, то она живет
Возле платформы, где окурки под ногами
И где у кассы электричку ждет народ,
Как пропуск в счастье, что уже не за горами.
 
 
Найти бы только на билет чуть-чуть деньжат!
А то дорога не прощает безбилетных.
Как нелегко отсюда все-таки сбежать,
Стряхнув с себя пыль неурядиц многолетних!
 
 
А тут, я кажется, и вовсе не чужой.
И что-то держит, и находится причина,
Чтобы остаться, сдать билет, махнув рукой,
Покуда поезд уходящий едет мимо.
 
 
Как говорится, хорошо там, где нас нет.
Так что для грусти и причины вроде нету.
Я бы уехал, и исчез мой тут же след.
Вот только ждал бы кто-нибудь, что я приеду…
 

«Как странно найти в запылившихся старых альбомах…»

 
Как странно найти в запылившихся старых альбомах
Старинные фото покинувших нас навсегда!
Ушедшие – с нами и живы, пока мы их помним,
И пусть безвозвратно проходят людские года!
 
 
Сижу так, задумавшись. Грустно листаю страницы,
Как много еще тут живых, дорогих мертвецов!
И через года их до боли знакомые лица
Приводят на память так много несказанных слов.
 
 
Но кто ж из нас не совершал, не подумав, ошибок?
Банально, но непогрешимых, наверное, нет.
И вы, дорогие, ценой своих многих попыток
Оставить смогли на земле нестираемый след.
 
 
Вы тоже страдали. Творили. Вы тоже любили.
И вдруг я пойму, в вас внимательным взглядом всмотрясь,
Что вы давно в сердце моё семена заронили
И что между между нами одна нерушимая связь.
 
 
Я помню вас всех, значит, вы в моей памяти живы.
Вы с фото, застыв навсегда, шлете тихий привет.
Мир вам! Верю я: может быть, легкокрыло
Парите вы в вечности, там, где негаснущий свет.
 

Маме

 
В окна льет свет ясноглазое утро,
Стрелки часов пляшут в ритме минут.
Каждая вещь тебе в доме послушна,
И душу мне согревает уют.
 
 
Здесь мне знаком даже скрип половицы.
Словно вчера отчий дом покидал.
И прямиком из далекой столицы
Я возвратился к началу начал.
 
 
На стене кухонной та же картина.
Всюду прошедшего чувствую след.
Знаю, ты просишь у Бога за сына
И суеверно боишься примет.
 
 
Сядь же ко мне ты, родная, поближе.
Знаю, поймешь меня даже без слов.
Что еще в мире светлее и чище,
Чем всепрощающей мамы любовь?
 
 
Нет дела мне до всего остального,
Невелика остальному цена.
Женщин  по жизни встречается много,
Вот только мама на свете одна!
 

Полутона

 
Когда устанешь от обыденности серой,
Тогда, замедлив быстрый шаг, остановись.
И ты увидишь, сколько граней у вселенной
И как загадачно-непостижима жизнь.
 
 
За оболочкою простых вещей сокрыто
Все то, что мы понять не в силах до конца.
В одной частичке, с мирозданьем целым слитой,
Ты ощутишь на миг присутствие Творца.
 
 
И ты посмотришь просветлевшим ясным взором
И различишь вокруг себя полутона.
И в каждом взгляде, каждом жесте мимолетном
Вдруг приоткроется такая глубина!
 

«Кружится белый снег, и падает как пух…»

 
Кружится белый снег, и падает как пух,
И сыплет без конца, из тьмы, из ниоткуда.
Так тихо, что ни звука не тревожит слух,
И в этой тишине так просто верить в чудо.
 
 
Мерцают в темноте узоры серебра.
И как в такую ночь всем сердцем не поверить,
Что на земле всегда есть место для добра,
Вот только б самому такой же мерой мерить!
 
 
Немного постою в безветренной тиши,
В безмолвии ночном, под черным зимним небом.
И, отозвавшись где-то в тайниках души,
Как будто озарит меня нездешним  светом.
 

«С крыши бодро сбрасывают наледь…»

 
С крыши бодро сбрасывают наледь
Мужики в оранжевом, и высь
Небо серого, похожего на камень,
На людишек смотрит сверху вниз.
 
 
У ларька насупленные лица.
Остановка. Ропот и толпа.
С козырька ларёчного струится
И ручьём стекается вода.
 
 
Вечной пробкой скована дорога.
И сочится морось, как из пор.
Затянулся, кажется, надолго
В этот год осенний марафон!
 
 
И витает в воздухе простуда.
Но и тут природа удивит.
И пробьется вдруг из ниоткуда
Солнце, и все вмиг преобразит.
 
 
И зажжется луч, как отблеск лета,
Между твердью и чертой небес,
Словно знак, что и на этом свете
Все же есть местечко для чудес.
 

«Сегодня в воздухе как будто вкус печали…»

 
Сегодня в воздухе как будто вкус печали,
Ведь ход не сбавит ни за что земная ось.
Ну разве, глядя в эти солнечные дали,
Поверит кто-нибудь, что лето пронеслось?
 
 
В древесных кронах голубеет кромка неба.
И почему же год от года так всегда?
И все не верится – уже проходит лето,
Как будто поезд запоздалый в никуда.
 
 
И только в памяти, как будто вспышки света,
Закаты жгучие, изгибы смуглых плеч.
Я прошепчу: «За все тебе спасибо, лето.
Ну, до свиданья. Буду ждать. До новых встреч».
 

«Ах, если бы, сорвав личины…»

 
Ах, если бы, сорвав личины,
Взглянуть я смог в сердца людей,
То вдруг иные величины
Уменьшились бы до нулей.
 
 
И я б тогда увидел ясно,
Что был я слеп так много лет.
И что по фантикам напрасно
Оценивал я вкус конфет.
 
 
Что за поступками благими
Таится алчная корысть.
И все мы кажемся иными,
Чем мы на самом деле есть.
 
 
Что в мире фальши и подделок,
Не узнанный никем, грустит
Тот гадкий маленький утёнок,
В котором белый лебедь скрыт.
 
 
А то, что истинно и вечно,
И ни за что, и ни про что,
И выдаёт себя за нечто
Ее Величество ничто.
 

«Тетради школьные на полке я найду…»

 
Тетради школьные на полке я найду.
Ах, как же память иногда пошутит с нами!
Листая их, я в своё детство загляну,
благословленное весенними лучами.
 
 
На перекрёстках жизни все мы разошлись.
Остались только в строчках школьных сочинений,
Мечты, которые, конечно, не сбылись.
И так немного есть из правил исключений.
 
 
И вроде кажется, причин особых нет,
Но вот уж сколько лет не видимся с друзьями.
Остались только снимки наших школьных лет,
Где небо майское безоблачно над нами.
 

«Когда диск огненный скрывается за крышами…»

 
Когда диск огненный скрывается за крышами
Высоток, понаросших, как грибы,
Прохладой невесомый ветер дышит,
И счастье под покровом темноты.
 
 
По улицам, остывшим после зноя,
Пройтись среди сплетения теней.
И смаковать мгновения покоя,
Как будто дар недолгих летних дней.
 
 
И уловив нездешнее сияние
В чертогах беспредельной высоты,
Вдруг загадать заветное желание
На огонек летящей вниз звезды.
 

«В окне луны белеет кость…»

 
В окне луны белеет кость.
Я в спальне, словно взаперти.
Вот если б только удалось
По краю Млечного пути
 
 
Свободно, как по волшебству,
Пройти, ступая наугад.
Ведь все мы на Земле в плену
Тысячелетия подряд.
 
 
А где-то там, на высоте
Нет притяжения Земли.
И в первозданной темноте
Горят холодные огни.
 
 
Там время прекратило ход.
И там, в конце земных дорог,
С улыбкой всепрощенья ждет
В венце из звёзд лучистых Бог.
 

«Надо ж, в первый день зимы…»

 
Надо ж, в первый день зимы
Как взялась она за дело!
Вихри снежной кутерьмы
Сделали весь город белым.
 
 
И воздушных хлопьев рой
Всё порхает в нежном танце,
И, красуясь над землей,
Мушки снежные кружатся.
 
 
Где вчера темнела грязь
Чёрной кляксой под ногами,
Не нарадуется взгляд
Белоснежными тонами.
 
 
И вокруг белым-бело.
И идут, не веря, люди
Что вот так произошло —
Просто так случилось чудо.
 

«Постою у окна в тишине…»

 
Постою у окна в тишине,
Глядя, как опускается вечер.
Каждый день вечно некогда мне.
Все спешу я куда-то по встречной.
 
 
Там внизу люди как муравьи.
И неясное есть ощущенье:
Все, что кажется важным, вдали
Вдруг как будто теряет значенье.
 
 
Видишь, сколько вокруг суеты.
Занавешено дымкою пыли,
Мелким кажется все с высоты:
Люди, здания, автомобили.
 
 
Каждый тянет здесь лямку забот.
Будь готов к спускам, кочкам, подъемам.
Муравейник гигантский живет
По своим непреложным законам.
 
 
И поверив, что это всерьёз
Неудобно, ослепнув от света,
Вдруг задать себе странный вопрос,
На который не будет ответа…
 

«Когда-то на заре времён…»

 
Когда-то на заре времён,
В ночь, когда в танце снег кружился.
И из-за туч, как из-под век,
Глаз фосфорной луны светился,
 
 
Прекрасное дитя небес,
Стремился ангел Божий к людям.
Но за ним крался хитрый бес,
Чтобы разрушить веру в чудо.
 
 
И в самый тихий час ночной
Между незримыми мирами
Они сошлись между собой,
Взмахнув гигантскими крылами.
 
 
И в сокрушительном бою
Добро и зло мечи скрестили,
И у Вселенной на краю
Взметнулся вихрь звёздной пыли.
 
 
Бес был коварен и силён,
Но, вопреки его стараньям,
Он был низвергнут и сметен
По заповедям мирозданья.
 
 
С тех пор прошло немало лет,
Но ночью в небе новогоднем
Увидеть можно яркий свет,
Сияющий во мраке звёздном.
 
 
И он вовек неугасим,
И так же ярко, как и прежде.
Он возвещает всем живым,
Что в мире есть ещё надежда.
 
 
И посреди земных скорбей
Пусть зло, ликуя, торжествует.
Свет озарит сердца людей,
И ветер перемен подует!
 

«От полуденного зноя не укрыться…»

 
От полуденного зноя не укрыться.
Как плита нагретая, асфальт.
Тошно летом в городе томиться —
Все живое душит дымный чад.
 
 
Я ищу спасенья у природы,
Я спешу туда, где свод небес
Красит бирюзой речные воды
И, не шелохнувшись, дремлет лес.
 
 
Где дают укрытие от солнца
Ветви, что раскинулись шатром.
И тропинку узкую к колодцу
Устилает хвоя, как ковром.
 
 
Где в теньке укроюсь я от света.
И, нарушив смехом тишину,
Лягу на траву и, глядя в небо,
Наконец-то с легкостью вздохну.