Текст книги "Виниловый ад"

Глава 9

Рамуте оперлась о капот такси и закурила. У нее закружилась голова. В глазах потемнело. От волнения. От несоответствия ее ожиданий реальности. От смешанных чувств после визита в пугающую квартиру, в квартиру, в которой зацепку найти не удалось. Ни намека на то, где мог бы сейчас скрываться Весы.

– Все хорошо? – таксист отправил последний кусочек халвы в рот и открутил крышечку с бутылки газировки.

– Да.

– Водички?

Рамуте покачала головой, бросила окурок на асфальт, затоптала его ботинком и прищурилась.

– Поехали в магазин.

– Магазин?

– Угу.

– Ладно. В какой? За продуктами?

– Нет. В любой, где можно купить одежду.

– Принято, – сказал таксист, отряхнул руки, залпом выпил полбутылки шипучки и заторопился открыть дверку для пассажирки.

Рамуте решила переодеться. Ее никогда не волновало, как она выглядит, в выборе одежды всегда на первом месте стоял личный комфорт и удобство. Но в ее новом деле, в расследовании, лучше выглядеть поопрятнее, чтобы в общении с окружающими своим видом не отвлекать их от сути.

«Встречают по одежке. Факт. И лучше, чтобы меня встречали без отвращения», – решила она, села в машину и пристегнула ремень.

– Уточню, нам нужен магазин, где одежда «попроще»? Или где «на праздник»?

– Где попроще.

– Подешевле или где подороже?

– Где поближе.

– Принял. Последний вопросик. Вдоль парка прокатимся? Получится всего минут на пятнадцать-двадцать дольше, зато красивый вид.

– Нет.

Таксист показал большой палец вверх, мол, все понял и направился короткой дорогой в ближайший бутик.

«Интересно, можно ли найти тех людей, что вывозили вещи из квартиры Весов? Наверное, нет. Столько времени прошло, – рассуждала Рамуте, наблюдая за петляющей дорожной разметкой. – Есть ли шанс, что старая мебель все еще где-то хранится? Может, там остались улики. А если и так, то как мне получить доступ к вещам? – она нахмурилась, представив, что придется договариваться с Робертом, чтобы тот запросил разрешение. – Нет. Слишком сложно. К тому же совершенно не обязательно, что в старых вещах найдется подсказка, где его искать. Весы даже не был прописан в квартире старушки».

– След оборвался.

– Что?

– Это я не тебе.

– А. Принято. Я, кстати, тоже люблю порассуждать вслух. Знаете, бывают дни, когда совсем нет клиентов. Стоишь на парковке без дела, скучаешь. Посмотришься в зеркало и…

Таксист принялся болтать без остановки, рассказывать о тяготах жизни шофера. Рамуте не стала его останавливать. Решила – пусть выговорится человек, и так полдня молча возит ее туда-сюда.

– Угадал? Да?

– Прости, что?

– Я говорю, что вы, наверное, писательница. Очень похоже. Детективы сочиняете?

– Нет. С чего ты решил?

– Так я вез однажды писательницу. Ох, и красивая барышня, нужно сказать, глазища – во.

«Неужели дедок сейчас скажет, что я тоже “ой, красавица” и поэтому он решил, что пишу?»

– И?

– Так она, как и вы. Тоже просила меня замолчать и сама с собой разговаривала.

– А.

– Да. Знаете, как если два человека говорят.

Рамуте кивнула и отвернулась к окну. Романтических комплиментов, видимо, ей никто сегодня не сделает. Да и немудрено, наверное, в таких-то джинсиках.

– Так что?

– Что «так что»?

– Угадал? Поэтесса?

– Профайлер.

Таксист кивнул, как бы извиняясь, и замолчал.

– Что замолчал? Испугался? – Рамуте засмеялась.

– Да чего тут бояться? Да и стыдиться нечего. Я тоже долго сидел без работы. Вы, главное, не переживайте. Профан не профан, а работа у нас в городе для всех найдется. С голоду не пропадете.

– Профан? Нет же, я профайлер. Это консультант в полиции. Помогаю с поимкой особо опасных преступников. Составляю психологические портреты маньяков, провожу допросы и все такое прочее.

– Ого. Никогда не слышал о такой работе. Кстати, у нас в городе был маньяк. Да-а-а.

– Весы?

– Ого. Вы слышали о нем? Весы, так его в новостях прозвали за то, как он людей убивал. А, так я теперь понял, вы за этим к нам из Москвы?

– Угу, – Рамуте вздохнула.

– Тогда опоздали.

– Почему?

– Ловить уже не надо. Схватили его.

Рамуте еще раз вздохнула.

Такси остановилось у магазина.

Рамуте снова попросила водителя подождать ее и зашла внутрь.

Она прошла вдоль полок, не глядя собрала вещи своего размера и направилась к примерочной.

С болью в сердце она оставила свои любимые джинсы на полу кабинки, рядом со своей майкой и ботинками. Положила на стул вещи, которые подошли, надела платье, повесила на локоть кофточку и босиком пошла в соседний отдел выбирать туфли и новую сумочку.

– Могу я вам помочь?

– Да. Вещи, которые лежат на стуле в примерочной, сложите. Я их куплю.

– Без проблем.

– И отправьте курьером в гостиницу.

– Эм. К сожалению… Боюсь, у нас в магазине нет такой услуги. Могу сложить в удобный брендированный пакет.

– Ладно, тогда не надо.

Продавец-консультант попыталась еще посоветовать Рамуте, обувь на каком каблуке лучше подойдет к выбранному платью, но после короткого недовольного взгляда покупательницы отошла в сторону и сделала вид, что занята раскладыванием вещей.

Рамуте примерила несколько пар туфель, выбрала самые неприметные и легкие. Попробовала пробежать в них – вполне удобно. Каблучок есть, но он небольшой и никак не мешает. Взяла с полки новую сумочку, более-менее подходящую в тон к туфлям, пересыпала в нее содержимое из своей старой и пошла к кассе.

– За все с вас с учетом скидок, – девушка показала на табличку с надписью «минус пять процентов на все товары при покупке от трех и более вещей», – сорок две тысячи девятьсот двадцать рублей.

– Сколько?

– Вы не ослышались, – извиняясь, произнесла кассир. – Обратите внимание, туфли стоят четырнадцать девятьсот, и на них скидка не распространяется.

Продавец принялась оправдываться за высокие цены, но Рамуте удивило другое. Она ожидала услышать все сорок тысяч только за сумочку.

– Все в порядке, – Рамуте приложила смартфон к терминалу.

– Бонусная карта есть?

– Нет.

Кнопка щелкнула, кассовый аппарат пикнул, засветился и выплюнул чек.

– Всего доброго. Спасибо за покупку.

Рамуте не ответила.

– Девушка, стойте. Подождите, пожалуйста.

Рамуте обернулась.

– Вот.

К ней подбежала продавец-консультант с тремя огромными пакетами в руках.

– Я посоветовалась с администрацией, и, знаете, оказалось, что, если вы все еще намерены это купить, мы с удовольствием доставим все покупки, как вы и просили, прямо к вам в номер.

«Угу. Посмотрели, значит, сколько я навыбирала…» – подумала Рамуте, назвала адрес отеля и еще раз приложила смартфон к терминалу.

– Спасибо за покупку, – повторила девушка за кассой и протянула чек.

– Кстати, вот еще, вы забыли, – консультант показала сверток. – Вы оставили на полу в примерочной. Ваши вещи. Их тоже отвезти по адресу?

Рамуте взяла пакет. Она не забыла, она намеренно бросила старье на полу.

– Спасибо, не надо. Это я с собой заберу.

«Выброшу в ближайшую урну», – решила Рамуте.

– Всего доброго. Приходите. Будем рады видеть вас снова.

– И вам всего доброго.

– Да-да, ждем вас. А покупки я привезу… Кхм… То есть не сама я, а магазин, то есть мы… В общем, доставим в течение часа.

Рамуте вышла, поставила сверток со старой одеждой возле урны на скамейку и оторвала этикетку с воротника платья.

– Ого. Замечательно выглядите, – присвистнул таксист. – Какое перевоплощение. Вам идет.

– Спасибо.

«Перевоплотилась? Хм. Если он сейчас что-нибудь скажет про гадкого утенка, я ему врежу», – подумала Рамуте.

– Куда теперь?

– Сам ты утенок!

– А?

– А. Что? Нет. Это я подумала, что ты. В общем, окей.

– Решили, что я утенок? Хе-хе, ну пусть так. Куда поедем?

Рамуте задумалась.

– Никуда.

– Как? Совсем никуда?

– Угу. Дальше я пешком. Хочу прогуляться.

– Принято, – лицо таксиста стало грустным.

– Сколько я должна тебе? За ожидание тоже посчитай.

Таксист достал калькулятор и принялся что-то загадочное бормотать, тыкать пальцем по кнопкам, складывать и вычитать понятные только ему цифры.

– Это мы, значит, вдоль парка. Потом еще около пяти минут. А там двадцать, и обратно… Еще в гостинице. И три минуты возле…

– Держи, короче.

Она расплатилась.

Дала денег с запасом, чтобы при условии всех высокоматематических подсчетов у мужчины остались приличные чаевые.

– Ого. Благодарю.

– Тебе спасибо.

– До свидания, профайлер, было приятно с вами познакомиться.

Водитель с нотками грусти в голосе попрощался, еще раз поблагодарил и оставил визитку. Пожелал удачи и уехал.

«Приятный дядечка», – заключила Рамуте.

Она свернула за угол и вышла на проспект.

В нескольких кварталах от магазина располагался офис ее радиостанции, а во дворах, если еще не закрылся, должен был стоять ларек с выпечкой. Рамуте решила зайти в ларек, купить пирожных и с набором угощений зайти в офис, навестить коллег.

Она шла, представляя, как обрадуется встрече Сеня. Как от ее появления растеряется новый ведущий, как испугается и закроется от нее в кабинете директор.

У тротуара просигналил и остановился автомобиль.

Рамуте остановилась. Знакомый «ситроен» замигал аварийными огнями, и из окошка высунулась голова Никиты.

– Рами? Ого. Ты вернулась?

– Только не это, – прошептала она себе под нос.

Рамуте боялась встречи с Никитой. После того как они нехорошо расстались, ей было неловко встретиться с ним лицом к лицу. Боялась, что у нее остались к нему какие-то чувства. На его звонки она не отвечала, сообщения игнорировала, исключила из списков друзей во всех социальных сетях. Избегала, как могла. И вот оно… Тот самый неловкий момент и в самое неподходящее время.

– Ау! Рами, привет!

– Привет.

– Класс. А я смотрю – идет красотка. Думаю, ты это или не ты. В таком наряде тебя и не узнать.

– Лучше бы это была не я, – беззвучно ответила Рамуте.

Никита заглушил мотор и выбежал к ней.

– Ну как? Рассказывай. Что нового? Где пропадала? Исчезла, и ни ответа, ни привета.

Рамуте промолчала.

«Один, два, три, – она набрала полные легкие воздуха. – Четыре, пять, шесть».

– Спряталась от всех в Белокаменной. Да?

Рамуте опять не ответила.

«Семь, восемь…»

– Рами, ты чего? Скажешь что-нибудь?

– Окей.

– Ха-ха. Окей? Нахваталась уже «океев» от Роберта.

Рамуте мгновенно вспомнила, чем раньше Никита так ее бесил. Именно таким своим поведением.

«Зараза! Семь! Восемь! Девять!»

– Ну? Расскажи. Расскажи-расскажи. Как дела?

– Дела? Никак, – ответила она, не скрывая раздражения. – Учеба-работа, работа-учеба. И без нормального сна. Это тебе интересно? Вот! Плохо все у меня. Восемь! Девять, черт, десять! Фуф. Вот тебе и все мои новости.

Никита отступил на шаг.

– Да, одежда, смотрю, другая, а внутри все та же Рами.

– Прости, – она выдохнула и сменила тон.

«Глупо получилось. Сама себя накрутила. Дура, блин. И этот счет идиотский, только все усложнил», – подумала она и опустила глаза.

– А я уже и забыл, как сильно ты не любишь пустую болтовню, – Никита подмигнул.

– Прости, серьезно. Не знаю, что на меня нашло. День сегодня дурацкий какой-то.

Она хотела добавить, что сегодня все через одно место, из-за чего не всегда успевает досчитать до десяти, но представила, сколько дополнительных вопросов это вызовет у Никиты, разозлилась и решила, что не хватит терпения объяснять ему смысл методики.

– Да все нормально. Не извиняйся. Я так соскучился! Серьезно. И по твоим крикам тоже.

– Хм. Я так часто кричала?

– А? Нет. Вовсе нет. Не часто и не кричала. Это я так… Ляпнул, не подумав.

– Угу.

– Проехали в общем.

– Окей.

– А куда ты идешь?

– Туда, – она показала рукой во дворы.

– А-ха-ха. Ну, конечно, как я сразу не догадался? Ха-ха. За пирожным с кремом. Точно!

Она кивнула.

– Да. Ты себе не изменяешь. Вкус детства? Так?

– Угу. Есть еще та булочная?

– Не знаю, не смотрел. Я же не настолько любитель крендельков. Хочешь проверить?

– Да.

– Супер! Тогда я с тобой. Только подожди, припаркуюсь по-человечески, а то увезут.

Рамуте не успела вежливо отказаться от компании, Никита умчался искать, где оставить машину.

«Ладно. Пусть идет со мной, если хочет. Чувств к нему определенно не осталось», – подумала она и пошла навстречу.

– А у меня много нового. Я звонил-звонил, писал-писал, хотел тебе рассказать, но ты не отвечаешь. Почему? Не хотела со мной говорить? Или что? Была занята? У тебя номер прежний хоть?

– А что за новости? – Рамуте ушла от ответа.

– Да. Тут это. Помнишь Катю?

– Угу. Катенька. Как же ее забыть. Работает у тебя бесплатным секретарем.

– Ха-ха. Точно. Так вот.

Он остановился, выпрямился и в свойственной себе детской манере выпалил:

– Мы собираемся пожениться!

– А. Свадьба. Ну молодцы.

– И все?

– М? А что еще?

– Это вся твоя реакция? Ну молодцы? Серьезно, на такую крутую новость?

– Ну… Что сказать? Рада за вас.

– Да. Рами, как всегда скупа на эмоции. Я тоже очень рад, – он продолжил рассказ по пути. – Так все странно с Катей получилось. Представляешь?

– Неа, но уверена, что ты расскажешь.

– Столько лет с ней работаем бок о бок, и вот только недавно всерьез, по-настоящему заметили друг друга. Бывает же.

– Угу. Чудеса просто невероятные.

– Блин, я так рад, что с тобой поделился.

– Я тоже очень-очень рада.

– Да.

– Угу. Не то слово.

– Рами! А знаешь что?

– Что?

– А приходи к нам на свадьбу!

– Эм. Нет.

– Чего? Классно же!

Рамуте едва не скривилась.

Она как бы больше и не претендовала на любовь Никиты, но новость о том, что ее бывший женится на ком-то, особенно если этот «кто-то» – хабалка Катенька. Новость портила и без того плохое настроение.

– Спасибо, но я не смогу.

– Почему?

– У меня в этот день важные дела.

– Не выдумывай. Я же еще даже не сказал, что это будет в субботу, а ты уже отнекиваешься.

– А, ну так правильно. У меня же самолет в субботу.

– Не ври. В субботу от нас нет рейсов.

– А у меня…

– Короче, приходи. Ра-ми! Отказ я не принимаю. Вернее, уже нужно говорить не я, а мы не принимаем. Так что в следующую субботу ждем.

– Никит, ты не обижайся, но я не приду.

– Но почему?

– Твоя Катя вряд ли обрадуется.

– О-о-о-о. Да ты просто плохо знаешь ее. Она у меня ого-го! Катенька точно будет рада! Будь уверена. Нам же с ней все одинаковое нравится.

Рамуте усмехнулась.

«Какой же он все-таки наивный, – она покачала головой. – Нет, люди не меняются».

– Короче! Рами, пообещай!

Они остановились у ларька, на котором жирным красным шрифтом было написано «Сдается в аренду» и номер телефона.

Булочная закрылась.

«Вот же гадство! – мысленно выругалась она. – Если не полоса, так уж по всем пунктам».

Настроение Рамуте окончательно плюхнулось на задницу.

– Они переехали.

– Кто? А, ларек. Не знаю. Какая разница? Рами, не уходи от темы. Пообещай мне.

– А как узнать?

– Пообещай!

– Может, они где-то неподалеку?

– Рами! Пообещай мне.

– Да обещаю-обещаю, – машинально произнесла она и подергала за ручку закрытой двери.

– Все. Ты сказала.

– Что?

– Пообещала. А я знаю, что ты всегда держишь слово. Я прав?

– Ох, это я точно, это я да.

– Все. Значит, ждем тебя на празднике. Пришлю на почту открытку с точным временем и адресом.

Рамуте кивнула.

– Отлично! А теперь ты куда?

«Куда-куда? Туда! Не знаю, отстань уже от меня со своими вопросами», – подумала она.

Идти на радио в таком настроении ей не хотелось. Ездить по городу в поисках места, куда переехала ее любимая булочная, или искать заведение, где готовят похожие пирожные с кремом, – не вариант. День на дворе, в отель ехать рано.

Оставалось вернуться к первоначальному плану и отправиться в гости к художнику. По крайней мере в таком настроении она не рискует, что после встречи со странным психом оно испортится.

– Отвези меня к Вале.

– К кому?

– К художнику. Валентин, помнишь такого?

– А. Помню, да.

– Подбросишь?

Никита приложил палец к подбородку и посмотрел на небо. Прикинул в уме, сколько займет путь к дому художника, потом обратно.

– Да. Поехали скорее. Только вот что, я не смогу к нему в гости зайти. К нему по-быстрому зайти не получится, а у меня останется около пятнадцати минут, чтобы успеть по поручению Катеньки.

– А. Ну так тогда не надо. Раз занят, езжай по делам.

– Нет, я тебя отвезу.

– Я и на такси без проблем…

– Э, нет. Мужик сказал, как отрезал! Значит, поехали.

«Ох, мужик, так мужик», – подумала Рамуте и пошла за Никитой к машине.

Они направились через весь город к художнику.

Никита без остановки рассказывал, какая классная у него невеста, сколько у них с ней общего и как он теперь счастлив. Рамуте молчала, кивала, изредка вставляла фразы типа «круто», «ясно», «понятно».

Она заметила, что Никита больше не слушает ее радиостанцию. Видимо, не ошибалась, думая, что он раньше делал это, только чтобы угодить ей.

«Все-таки ты подхалимчик, дружок».

– Рами, а где ты остановилась?

– В отеле.

– А я теперь живу на северо-западе. Мы с Катенькой там живем. Мою квартиру сдаем, а новую арендуем.

– Угу. Рационально.

– Да, знаю, странно звучит, но Катенька не захотела переезжать в другой район.

– Ясно.

– Вот мы и решили снимать жилье на северо-западе. Оттуда удобно добираться на работу, даже если без машины.

– Круто.

– Ага. Да, Рами, есть же еще крутая новость! Мы с моей Катенькой купили вот такой телевизор, прикинь, на полстены. Фирму не вспомню, но вроде бы Катенька говорила, что японский. Или нет. В общем, это, наверное, не важно.

«Да что ты, Никита, нет-нет, мне важно. Мне очень важно, куда вы там переехали и что вы там купили», – подумала Рамуте и произнесла:

– Круто.

– Ага.

Рамуте старалась ни о чем не спрашивать, чтобы не спровоцировать новый поток бесполезной информации, но и без ее вопросов Никита успел рассказать все, что с ним произошло за последний год.

По приезде на место они распрощались.

Никита еще несколько раз напомнил о том, что Рамуте обещала явиться на свадьбу, мигнул фарами и уехал.

Глава 10

Рамуте посмотрела на окна квартиры художника.

Год назад она сомневалась, волновалась и тщательно продумывала, что скажет при встрече с ним. Когда-то она была настолько неопытной, что таскала за собой Никиту для поддержки.

– Когда-то.

Рамуте улыбнулась.

Теперь она другая. Теперь она запросто встречается с любыми, даже самыми странными людьми. С самыми неприятными, порой психически больными людьми.

Она перестала бояться.

Жизнь в Москве и обучение сделали свое дело – снабдили ее новой непробиваемой броней.

Рамуте поднялась и нажала на кнопку звонка.

Послышались звуки шагов.

– Кто там?

– Здравствуйте. Валентин, это Рамуте, вероятно, вы уже не помните меня, мы как-то беседовали…

Дверь открылась.

– Беседовали с вами по поводу… – Рамуте замолчала.

На нее смотрел приятный седовласый мужчина, борода его была ровно подстрижена, прическа аккуратно уложена, и от него приятно пахло.

– Простите, Валентин? – уточнила она.

– Да.

– Хм.

Художник выглядел значительно моложе, чем в их последнюю встречу. Он растолстел, и, если бы не знакомый, испачканный в краске халат, Рамуте не поверила бы, что перед ней тот самый Валентин.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Рами, проходи, – он отступил в сторону, пропуская девушку пройти.

– Вы меня узнали?

Он усмехнулся.

– Еще бы. Конечно.

– А вот я, признаться, нет… Не очень… Наверное, не ожидала… Эм… Такого вот.

– Какого такого?

– Перевоплощения. В прошлый раз… Эм… Только не обижайтесь, но в прошлый раз вы выглядели, как бездомный. Пахли соответственно. И квартира… Мне тогда показалось, что я попала в какой-то наркопритон с тараканами и клопами, покрытый сантиметровым слоем пыли и грязи. А сейчас… Эм… Квартира – царские палаты просто.

Валентин пожал плечами.

– Эх. Были времена.

– И выглядите отлично, Валентин, я бы даже сказала, превосходно.

– Спасибо.

– Серьезно, мне приятно видеть вас таким. Обновленным.

– Рами, а мы с тобой снова на вы?

Она хмыкнула и улыбнулась.

– Прости. Нет, конечно. Просто я немного… Просто совсем непривычно видеть тебя таким. Растерялась.

Он пошел на кухню и рукой позвал гостью за собой.

– Идем. Да, Рами, все слегка изменилось. Понимаешь, когда закончил «Подонка с дырявым ртом», я освободился.

– Это как?

– Обрел, так сказать, свободу. Теперь вот, – он показал на расставленные вдоль стен картины. – Пишу пейзажи. Иногда приходится и портреты. Не очень люблю портреты, но за них больше платят.

– Валентин, помнится, раньше тебя не сильно интересовали деньги.

– Я же говорю, все течет, все меняется. Освободился. Перешел на новый виток спирали. Теперь занимаюсь, как сейчас принято говорить, монетизацией своего творчества и раскруткой личного авторского бренда.

– Звучит неплохо.

– Собираю деньги на катер, планирую сделать на нем плавучую мастерскую.

– Ух ты.

– Да. Хочу, чтобы получилось что-то вроде баржи небольшой. В общем, дела понемногу идут в гору.

Он проверил воду в чайнике и достал из холодильника торт.

– Присаживайся.

Рамуте села и вспомнила, как Никита на этой кухне испачкал штаны. На всякий случай проверила рукой сиденье – все чисто. Мебель новая.

«Подозрительно. Чересчур аккуратно в квартире для одинокого мужчины», – отметила она.

– А у тебя уютно.

Он кивнул.

Рамуте ждала, что он спросит, что стало с его картиной, которую он подарил ей. Сейчас он спросит, она, естественно, придумает что-нибудь заумное, и ни за что не признается, что полотно уничтожено. Рамуте приготовилась соврать и, как учили на курсах, нанесла упредительный удар.

– Валентин?

– Да.

– Хочешь знать, где сейчас твой подарок?

– Какой?

– Картина.

Художник вздрогнул и слегка отклонился назад.

– Нет. Не хочу.

Рамуте удивилась. Странная реакция для человека, потратившего столько времени и собственной крови…

– А что так?

– С ней покончено. Это уже не моя… Не я.

– Окей.

Рамуте почувствовала, что Валентину неприятен разговор, и мгновенно, как учили на все тех же курсах, сменила тему.

– Теперь ты похож на киноактера, а не на художника. Молодо выглядишь. Прическа – огонь.

– Спасибо, – он расслабился и улыбнулся. – Ты тоже изменилась. Честно говоря, не думал, что когда-нибудь увижу тебя в платье.

Они вместе наигранно рассмеялись.

– Расскажи, красавица, так зачем ты пришла? Вряд ли просто, чтобы навестить старикашку. М? Что за дело?

– Ва-ля! – на кухню, шлепая босыми ногами, зашла полуобнаженная девушка с кисточкой в руке.

Девушка подслушивала разговор из коридора, услышала, как художник назвал Рамуте красавицей, не выдержала и решила вмешаться.

– Валь, можно тебя? – она оценивающе посмотрела на Рамуте. – Кхм. Здравствуйте. Извините, что отвлекаю.

Поверх чересчур откровенного нижнего белья на ней был лишь фартук, испачканный глиной, и чепчик на голове. На вид она была чуть старше Рамуте, может, на пару лет, максимум лет на пять. Ее стройные плечи, руки и миленькое личико были измазаны краской.

– Рами, прости, я на секундочку. Ты пока угощайся-угощайся, – он налил чай, пододвинул торт к гостье и вышел в коридор.

Рамуте подковырнула ногтем крем, облизнула – нет, не тот вкус, не вкус детства. Глотнула чай и отодвинула угощение.

– Вален-тин, – шептал недовольный художник в коридоре. – Сколько раз тебе говорить? Вален-тин! Мусечка, пожалуйста, при клиентах называй меня Валентин. Слышишь? Только так! Не позорь меня!

– Ладно, Ва-лен-тин, – передразнил его женский голос. – Валентин Лавеласович.

– Ха-ха и еще раз ха. Не смешно. Мусечка, не шуми, ты же портишь мой имидж перед клиентом.

– Валя, та девушка, которая, как ты сказал, красавица. Никакой она не клиент.

– Клиент.

– Не ври!

– Не вру!

– Врешь! Наверняка твоя бывшая!

– Что?

– Да! Точно бывшая! Смотри, как нафуфырился.

– Мусечка, не говори ерунды!

– А чего тогда орешь?

– Я?

– Да!

– Не ору!

– Я сказала, орешь!

– Тише. Все. Прости. Прости, Муси-мусечка. Ты моя кисточка, моя ласточка, моя муза. Единственная Венера пропащего Сатурна.

– Вот и не забывай, кто я. А то раскричался…

– Прости. Прости-прости, мое сокровище, – все так же шепотом произнес художник.

– Ладно. Так и быть, на первый раз прощаю.

– Ты мое сокровище.

– Валь, глянешь, что у меня получилось? Там подправить нужно, а я не умею. И глина совсем не лепится, блин. Бракованная, что ли.

– Мусечка, давай позже. У меня заказчик.

– Она не заказчик!

– Прошу тебя, подожди немного. Хорошо? Освобожусь и помогу. Все-все помогу. И исправлю, и приклею, и подправлю.

Мусечка поцеловала своего Валю, ущипнула его за мягкое место и отправилась дальше пачкать холст.

– Рами, все, я вернулся.

Рамуте заметила, что художник покраснел.

– Твоя жена?

– Кто? Где? Ах, это. Пф, жена? Нет. Я бы сказал, что моя Мусечка больше, чем какая-то там жена. Она мое все.

– Ясно, и ты туда же. Видимо, пока меня не было, в город Купидон прилетал и всем тут задницы отстрелил. А у тебя когда свадьба?

– А?

– Не важно.

– Ладно… Так, на чем мы остановились? Кажется, ты начала рассказывать, для чего пришла в гости к старику.

– Да. Хотела кое-что узнать о «Подонке».

Рамуте отошла от первоначального сомнительного плана быть любезной и следовать наставлениям инструктора курсов. Решила на свой манер говорить по существу и задавать вопросы «в лоб».

– Валентин, я вижу, что тебе неприятна эта тема. Если бы это было неважно, я бы не приставала.

Художник поморщился. Ему явно не хотелось ни вспоминать, ни обсуждать ту картину.

– Хорошо, – он тоже перестал «манерничать» и заговорил обычным тоном. – Спрашивай.

– Где ты видел его лицо? Можешь вспомнить время и место?

– Зачем тебе?

Рамуте задумалась.

Она вспомнила угрозы Весов о том, что он сделает с художником, если она попытается обсуждать с Валентином эту тему.

– Валентин, я не могу рассказать. Прости.

– Вот и я не могу. Тоже прости.

– Я серьезно. Никто не должен узнать… Это крайне опасно.

– Рами, и я серьезно. Я так сказал не потому, что ты не ответила, а потому, что на самом деле не знаю, где его видел.

– Это как?

– Ответа нет. Та картина. Тот образ. Тот бездарный позор… Они сами всплыли у меня в подсознании.

– Не понимаю.

– Оно само. И то идиотское желание писать кровью. Само. По-другому я не могу объяснить.

– Ладно, допустим. Скажи, а ты бы смог еще раз нарисовать его портрет, если бы понадобилось?

– Нет.

– Почему?

– Пробовал. Хотел повторить картину. Написать ее маслом и проанализировать свои ощущения. Хотел разобраться. Не вышло. Мутное серое пятно вместо образа. Неудача.

– Очень жаль. Наверное.

Рамуте задумалась.

С одной стороны, последняя ниточка, тянущаяся к Весам, оборвана, с другой стороны, раз Валентин не помнит и не может повторить, значит, ему ничего не угрожает.

– Рами, ты только за этим приходила? – спросил он с небольшой надеждой в голосе.

– Нет. Есть еще кое-что.

– Слушаю.

Он приготовился, даже привстал, демонстрируя максимальное участие и уважение.

– Валентин, можно заказать у тебя картину?

– Ого, – оживился художник. – Картину? Клиент хочет заказать у меня картину? – он громко произнес слово «клиент», практически крикнул, чтобы Мусечка наверняка услышала.

– Да. Сколько это стоит?

– Смотря какую.

– Мне нужно для друзей. В подарок на свадьбу. Что-то наполненное символами любви, яркое там и теплое.

– На свадьбу? – он снова крикнул в сторону двери. – О, такое запросто. Что по срокам?

– В субботу свадьба.

– Угу. А размеры?

– Честно говоря, не очень разбираюсь. Вот такую, – она показала руками. – Чтобы не маленькая и не слишком громоздкая.

– Угу.

– Среднего, короче, размера.

– Угу. Какие еще пожелания?

– Ох, не знаю. Ну, чтобы там любовь любовная получилась. Абстрактная парочка, наверное, на фоне рассвета. С облаками-сердечками и с ромашками всякими. Радуга. Еще веночки с голубками, взлетающими к облакам, лебедями и прочими мимишными радостями.

– Хорошо, понял. Сделаю в лучшем виде, – он кивнул и отложил карандаш с листком.

– Спасибо.

– Все, что записано, будет написано, – хихикнул Валентин.

Казалось, его не смутил запрос Рамуте.

– И ты готов заняться таким?

– Конечно. Почему нет?

– Хм. Похоже, некоторые люди все-таки меняются. Год назад, предложи я тебе написать подобный «шедевр», ты бы тапком выгнал меня за дверь.

Валентин развел руками.

– Нужно зарабатывать. Похожие задания мне уже доводилось выполнять.

– Я не первая пристаю с голубками на фоне солнышка?

– Нет. И в этом задании нет ничего вульгарного. Желание клиента – закон. Мое дело – скрупулезно фиксировать каждое слово, каждую идею человека, а после, как умелый ремесленник, пользуясь кистью и красками, оживить на холсте любые, даже самые смелые фантазии заказчика.

«Наверняка произносит заученный текст, – подумала Рамуте. – Фразы, которые у самого вызывают приступ тошноты, но которые продвигают его “личный бренд”. Деньги не пахнут. Да, Валя?»

– Бизнес?

– Похоже на то, – он опять развел руками. – Захочешь собственный катер, станешь и бизнесменом, и рекламщиком, и ремесленником.

– Это точно.

– Рами, скажи, эм… А тебе принципиально, чтобы я лично выполнил работу?

– Не совсем понимаю вопрос.

– Важно, чтобы я написал? Или, скажем, за скидочку, например, в пять процентов, мы бы совместно с моей Мусечкой… Кхм… С моей помощницей потрудились над твоим заказом.

– Валентин, естественно, делайте вместе. Тем более это прибавит символизма картине.

– Ты не против?

– Я буду только рада.

– Отлично. Итого, с учетом поставленных коротких сроков получается порядка тридцати тысяч. Тридцать две, – он выкрикнул цену в коридор. – И это уже со скидкой.

– Тридцать две, это окончательная стоимость?

– Да. Прости, Рами, дешевле я не могу согласиться, – прошептал Валентин и покосился на коридор, в котором наверняка стояла и подслушивала Мусечка.

– Хорошо. Договорились.

Валентин расцвел и засиял одновременно.

– Отлично. Тогда в пятницу вечером приходи, все будет готово.

Он повернул голову и снова громко сообщил в коридор:

– Потребуется внести аванс. Хотя бы пять тысяч.

– Хорошо, – Рамуте улыбнулась. – Эм. Только у меня нет с собой наличных денег. Могу перевести. Или как?

Валентин кивнул, встал, открыл дверцу шкафчика, достал с полки коробку со специями, вытащил из нее «заначку» и протянул ее Рамуте.

– Вот, – прошептал он. – Возьми и дай мне.

Рамуте беззвучно засмеялась.

«Это и есть настоящая любовь», – решила она.

– Поверь, твой подарок друзьям, сделанный в моей мастерской, станет лучшим подарком на планете. Все обзавидуются, обещаю. Мы уж постараемся.

– Вот задаток. Возьми.

– Угу. Так-так. Деньги. Хорошо, сейчас все пересчитаю, – громко сказал Валентин, принимая от Рамуте обратно свою заначку.

– Я бы оставила больше, но… – она крикнула в коридор, – как уже сказала, нет с собой наличных.

– Четыре, пять. Спасибо. Этого достаточно.

Рамуте дождалась, пока Валентин под пристальным взглядом Мусечки отнес аванс в комнату, попрощалась и вышла из квартиры.