Текст книги "Меж мирами скользящий"

Затем ушлая журналистка предоставила слово самим «компетентным лицам». Импозантные дядьки в пожарных костюмах и полицейских мундирах поспешили поочередно заверить налогоплательщиков в том, что ситуация находится полностью под их контролем: пожар практически потушен, группа высококлассных специалистов приступила к выполнению оперативно-следственных мероприятий и в данный момент опрашивает всех очевидцев происшествия. Ничего конкретного, что касалось бы самого пожара, а также причин его возникновения, спецы не сообщили, сославшись на то, что причины возгорания пока не установлены, а озвучивать рабочие версии они не уполномочены.

Досмотреть я не успел, поскольку в дверь постучали. На пороге стоял мужчина лет тридцати пяти – местный юрисконсульт. На заполнение различных форм, анкет и прочих бумаг понадобилось довольно много времени. Тем не менее, минут через сорок визитер удалился, пообещав прислать весь пакет необходимых документов не позднее десяти часов утра следующего дня. Засим мы и расстались.

Теперь, когда от меня уже ничего не зависело, можно немного расслабиться и предаться порокам. На сегодняшний вечер у меня запланирован поход по лондонским пабам. Я посмотрел на часы – без четверти пять. До открытия пивнушек больше часа. Ничего, подышим свежим воздухом. Хоть по прогнозам синоптиков дождя сегодня и не ожидается, что-то мне подсказывало, что прихватить зонт вовсе не помешает. Именно так я и поступил.

Покинув отель через парадный вход, я побрел неторопливой походкой по Пикадилли-стрит в сторону Гайд-парка. Вокруг взад-вперед сновали разновозрастные толпы суетливых туристов, съехавшихся сюда из всех уголков земного шара. В данный момент они меня не особенно интересовали, поскольку за время, проведенное на Земле, я успел в достаточной степени ознакомиться с бытом и нравами многих ее народов и не переставал удивляться, каким образом столь непохожие существа умудряются уживаться на сравнительно небольшой территории…

Вечер удался на славу. Я посетил не менее полудюжины пивнушек от самых незатейливых до наиболее престижных. За это время я вдоволь насмотрелся на охотничьи трофеи в виде расставленных по углам чучел и развешанных по стенам голов и рогов бедных животных, ставших добычей какого-то далекого предка владельца паба, проживавшего, вполне вероятно, еще в благословенные времена короля Ричарда Львиное Сердце и отважного Робин Гуда. Еще владельцы подобных заведений очень любят выставлять напоказ всякую древнюю рухлядь, как то: побитые молью и мышами старинные гобелены, утюги, сломанные часы, наборы каминных кочерег, бейсбольные биты и футболки своих кумиров, какие-то спортивные кубки и множество всякой прочей ерунды. Справедливости ради стоит отметить, склонность владельцев пивных к разного рода проявлениям собственной индивидуальности никоим образом не сказывалась на качестве подаваемых напитков. Даже в самой распоследней забегаловке пиво было в ассортименте и превосходное на вкус.

Я уже давно сделал для себя вывод, что лучшего места для знакомства и общения, чем паб, в Англии просто не существует. Оказавшись случайно за барной стойкой или за столиком рядом с каким-нибудь совершенно незнакомым человеком, вы вольно или невольно заведете неторопливую беседу. Обычно разговор начинается с обсуждения местных погодных странностей и причуд. Затем он плавно перетекает в сферу политики, потом наступает черед экономики и так далее. Часа через два вам уже практически все известно о своем новом знакомом, а ему – о вас. На прощание вы уже хлопаете друг друга по плечам и договариваетесь о будущей встрече в самое ближайшее время и непременно в этом заведении.

Однако сегодня я особенно не стремился завязать с кем-нибудь близкое знакомство. Целью моего похода было просто как следует накачаться пенным напитком, чтобы оставить за бортом напряжение последних двух месяцев, вызванное многочасовыми посиделками в музейных архивах и публичных библиотеках. Ведь для того чтобы науськать господина Гузмана на поиски того или иного художественного произведения, мне самому необходимо было понять, что именно следует искать. Вполне естественно, кроме меня эту работу выполнить было некому.

К половине одиннадцатого я был уже изрядно накачан английским битером, ирландским гинессом и шотландским элем. Однако это ничуть не помешало мне заработать халявную пинту, положив на спор с хозяином заведения все три дротика дартс в «бычий глаз» мишени. Тут же от завсегдатаев пивной мне поступили заманчивые предложения сыграть партийку-другую, но я вежливо их отклонил.

Решив для себя, что выигранная столь оригинальным способом кружка на сегодня станет последней, я не стал возвращаться на свое место за столом, а решил употребить ее прямо у стойки. Неожиданно мое внимание привлекла картинка на телевизионном экране, за спиной бармена. Показывали знакомое мне заведение, несколько часов назад пострадавшее от взрыва. Правда, запись была выполнена, когда ресторан еще не успел выгореть до основания, а посетители находились за своими столиками, не предполагая, что очень скоро им придется покинуть помещение в экстренном порядке. Кое-кого я даже узнал. Мой столик находился вне зоны видимости камеры слежения, и свою персону на экране я не узрел. Зато я увидел то, чего вовсе не ожидал увидеть. Незадолго до взрыва в ресторане появилась волоокая темноглазая девушка весьма приятной наружности, одетая в зеленое платье, на голове хиджаб – традиционный мусульманский головной платок, также зеленого цвета. В руках ее можно было явственно различить знакомый мне атташе-кейс. Не вступая ни с кем в разговоры, едва появившись, она тут же как ни в чем не бывало направилась на кухню.

Между тем мужской голос за кадром пояснил:

– Как было установлено следствием на основании данных, зафиксированных камерами внутреннего наблюдения, незадолго до взрыва ресторан на Олд-стрит посетила молодая особа на вид восемнадцати-двадцати лет. Вполне вероятно, что чемоданчик со взрывным устройством доставила и привела в действие именно она. Личность предполагаемой террористки устанавливается. За любую информацию относительно паспортных данных и места нахождения девушки назначено крупное денежное вознаграждение, телефон горячей линии…

Дальше я не слушал, но то, что я увидел на экране, попросту ошарашило меня, поскольку, будучи непосредственным участником событий, я не только не заметил никаких красавиц, явно мусульманской наружности, тем более, с подозрительным «дипломатом» в руке, но готов поклясться чем угодно в том, что чемоданчики со взрывчаткой находились там, где я их обнаружил, никак не меньше суток, и что очень важно, на протяжении этих суток к ним никто не прикасался.

«Странно, – подумал я. – Для чего это кому-то понадобилось привязывать к взрыву эту весьма обворожительную мамзель в зеленом платочке?»

Тема причастности или непричастности красавицы к теракту настолько меня заинтриговала, что я тут же, не отходя от стойки, крепко зажмурил глаза и заставил память воскресить перед внутренним взором недавние события.

Ага, вот я вошел в помещение, прошествовал к понравившемуся столику, по привычке уселся лицом ко входной двери и просидел, практически не вставая со своего места, целых два часа. Если бы, как сообщают в теленовостях, эта девушка проникла в ресторан перед самым взрывом, мимо меня проскочить ей не удалось бы при всем ее желании. К тому же зачем юной девице, нарочито экипированной по мусульманской традиции, с «дипломатом», доверху наполненным мощной взрывчаткой, переться напролом через общий зал? Не было ли проще войти через служебный вход, не привлекая внимания и не афишируя свою религиозную принадлежность? Нет, что-то здесь не стыкуется между собой.

Я открыл глаза и повнимательнее присмотрелся к телевизионному экрану, на котором в очередной раз прокручивалась запись, якобы отснятая ресторанными камерами внутреннего наблюдения. И в тот момент, когда в зал вошла предполагаемая террористка, я вдруг понял, что меня так насторожило с самого начала. Оказывается, телевизионщики или те, кто стоял за их спинами, пытались самым наглым образом «скормить» доверчивому телезрителю довольно качественный монтаж. Если бы я не был непосредственным очевидцем и в какой-то степени участником драматических событий, произошедших на Олд-стрит, я бы и сам ни на минуту не усомнился в правдоподобности видеозаписи. Но… существует одно «но», которого создатели этого «детективного триллера» как-то не учли или посчитали его малозначимым. Дело в том, что девушка каким-то чудесным образом умудрилась походя закрыть от видеокамеры один стул, который, насколько я помню, стоял таким образом, что сделать это она не могла при всем своем желании. Вот он – очевидный ляп тех, кто по какой-то причине пытается представить теракт делом рук воинствующих исламистов. Девушка наверняка когда-то гуляла с портфельчиком в руке. Вполне возможно, что это какая-нибудь студентка приехала из мусульманского государства изучать медицину или правоведение. Шла она себе на занятия, а тем временем плохие дядьки снимали ее с различных ракурсов, а потом с помощью современных компьютерных технологий вырезали из кадра и вмонтировали в совершенно другой сюжет.

Вот незадача-то! Я откровенно посочувствовал этой ни в чем не повинной девчонке, вряд ли подозревающей в данный момент о том, какие беды должны вот-вот обрушиться на ее прелестную головку. Впрочем, бурное шевеление местных криминально-политических структур никакого отношения ко мне не имеет, поскольку я преследую в этом измерении сугубо шкурный интерес, касающийся увеличения моего персонального благосостояния. По этой причине немедленно отправляться на поиски невинно оклеветанной жертвы чьего-то произвола, как следовало бы поступить настоящему супергерою, я вовсе не собирался.

Расправившись с призовой пинтой, я не без некоторого сожаления покинул гостеприимные стены питейного заведения. На улице, на удивление, быстро поймал такси, и через десять минут добродушный усатый кебмен – судя по специфическому прононсу, из местных кокни – лихо подкатил к «Ле Меридиен Пикадилли». А еще через полчаса я преспокойно дрыхнул сном праведника в шикарной спальне своего дорогущего номера, на постели, которую при необходимости можно было бы запросто использовать в качестве взлетно-посадочной площадки грузопассажирского вертолета доблестных королевских ВВС.

Глава 2

Вечерело. Старый облезлый волк по кличке Острый Коготь осторожно крался вдоль опушки обширной лесной поляны, расположенной в самом центре Ведьминого леса. Острый Коготь был стар и мудр, в прежние годы он ни при каких обстоятельствах не рискнул бы посетить эти страшные места. Но, как говорится: голод не тетка – вот и приходится вопреки инстинкту самосохранения пускаться в авантюры, на которые до него не отваживался ни один хищник. В былые времена Острый Коготь был отменным охотником, предводителем волчьей стаи и с честью нес на своих могучих плечах нелегкое бремя власти. Когда ты молод и силен, тебе кажется, что так оно и будет продолжаться все время. Однако проходят годы, силы начинают тебя постепенно покидать, и вот уже некогда сопливые щенки подросли и начинают косо поглядывать в твою сторону. В конце концов, самый нетерпеливый попробует отобрать то, что раньше принадлежало тебе по праву сильнейшего. Ты, конечно же, хорошенько взгреешь наглеца, но рано или поздно появится тот, кто докажет свою состоятельность и станет новым лидером стаи. В этом случае тебе остается небогатый выбор: быть убитым в поединке с молодым и сильным самцом или, проявив благоразумие, покинуть стаю без боя и до конца дней своих превратиться в отверженного обществом одиночку.

Острый Коготь был по своей натуре прагматиком, поэтому без особых колебаний выбрал жизнь. И пусть эта жизнь более всего походила на безрадостное прозябание, но все-таки даже такое существование он никогда не променял бы на беспросветный мрак небытия. Как оказалось, даже старость может приносить некоторые удовольствия. Пусть теперь его не влечет и не кружит голову острый манящий запах самки, коим во время брачного периода, кажется, пропитано все вокруг. Остаются мелкие радости, такие как жирный заяц или, на худой конец, мышь, и яркие захватывающие сны, в которых он вновь силен и готов вступить в схватку с самым опасным противником.

Однако в последнее время в Светлом лесу для Острого Когтя оставалось все меньше и меньше пищи. Более ловкие и сильные выхватывали еду прямо из-под носа, норовя его самого пристроить в своих желудках. По этой причине старый волк вынужден был пойти на опасную авантюру – покинуть родные чащобы и отправиться в те места, от которых все его естество повелевало держаться как можно дальше.

Ведьмин лес – вот куда в конце концов занесло одинокого волка. Конечно, Острый Коготь не мог знать, что безбрежные реликтовые дубравы, расположенные на северной окраине плоскогорья Хазрат, именуются Ведьминым лесом. Так их называли люди, которые, подобно его косматым сородичам, особенно не жаловали эти места.

Народная молва утверждала, что в незапамятные времена здесь обитали могучие маги. Жили себе в своих башнях, занимались какими-то ведомыми только им самим исследованиями, никого не трогали, никому не мешали. Но в один печальный день все вокруг заволокло непроницаемым туманом. После того, как завеса рассеялась, оказалось, что башни чародеев бесследно исчезли с лица земли, а вековые дубы будто перекорежила и перекрутила какая-то немыслимая сила. С тех пор те, кто отваживался прогуляться по зачарованному лесу, очень сильно рисковали остаться там навсегда, а те, кому все-таки удавалось оттуда вернуться, баяли такое, что от страха у слушателей, да и у самого рассказчика, волосы на голове поднимались дыбом. Сказывали, будто чародеи выпустили из каких-то потаенных глубин мироздания древнее колдовство, с которым сами не смогли справиться. Вырвавшись на волю, оно поглотило магов вместе с их башнями, перекрутило стволы и ветви деревьев, после чего так там и осталось в виде стелющейся по земле полупрозрачной невесомой дымки. Только эта видимая легкость весьма обманчива, стоит кому-нибудь оказаться в тех местах в темное время суток, как туман начинает подниматься над землей и трансформироваться в столь страшные образы, что даже у самого отъявленного смельчака немедленно возникает отчаянное желание развернуться на сто восемьдесят градусов и дать стрекача, подобно трусливому зайцу. Но самая главная опасность тумана вовсе не в его особенности демонстрировать фигуры умопомрачительных монстров. Дело в том, что ежели какой-нибудь сорвиголова все-таки не внемлет голосу разума и станет упорствовать в своем желании как можно дольше оставаться в непосредственной близости от туманных чудищ, жизненные силы очень быстро покинут его, и хладный труп бесшабашного смельчака в конце концов станет добычей мелких грызунов, насекомых и червей.

Слухи о странном и страшном лесе очень быстро распространились по всему Заполью и даже достигли отдаленных земель мира Аурениуса. Поначалу некоторые маги пробовали постичь суть произошедших в этих местах метаморфоз, но, потеряв с десяток особенно настырных своих собратьев, вынуждены были отказаться от подобной авантюры. С тех пор северную окраину плоскогорья Хазрат нарекли Ведьминым лесом. Вполне вероятно, столь необычное название появилось из-за того, что очень часто призрачные фигуры, формируемые колдовским туманом, напоминали стороннему наблюдателю уродливых старух.

Острый Коготь до колик в животе боялся страшных порождений Ведьминого леса, но для себя уже давно уяснил, что к звериному племени они относятся вполне лояльно. Примером тому служили многочисленные стаи расплодившихся здесь кабанов, бурундуков, белок и других тварей, питающихся желудями, орехами, дикорастущими плодами, а также грибами и прочим подножным кормом. Волк в какой-то степени привык к еженощным появлениям призрачных фигур и к неприятному головокружению, коим оно сопровождалось. Он даже приноровился впадать по ночам в глубокое оцепенение, здорово напоминающее медитативный транс. Что касается светлого времени суток, здесь все было как в обыкновенном лесу, за исключением полного отсутствия медведей, росомах, рысей, братьев-волков и прочих хищников, норовящих выхватить твою добычу прямо из пасти. По какой-то непонятной причине хищники, так же как люди, чувствовали необъяснимую угрозу, исходящую от загадочного леса и старались держаться подальше от этого места. За время, проведенное в Ведьмином лесу, Острому Когтю даже удалось значительно поправить изрядно подпорченное постоянной голодухой здоровье. На мышах, бурундуках и молоденьких поросятах мышцы его заметно окрепли, и, несмотря на преклонный возраст и внешнюю непрезентабельность, это был еще довольно сильный, умный и весьма опасный зверь, вполне способный при желании вернуть былую власть в волчьей стае. Однако подобные политические амбиции в данный момент были абсолютно чужды устремлениям Острого Когтя. Все, о чем он мог лишь мечтать, он уже имел и искренне радовался этой своей возможности, как в пору беспечной юности радуются любой незначительной ерунде еще не заматеревшие щенки. Пара дюжин мышей на завтрак, отсутствие угрозы быть съеденным каким-нибудь косолапым мишкой или своими же соплеменниками, каждодневная возможность любоваться восходом и закатом дневного светила и еще великое множество мелких радостей – разве не это истинное счастье?

Зажмурившись от удовольствия, волк принялся тереться зудящим правым боком о шершавый ствол невысокого дубка. Оставив у подножия дерева изрядный клок шерсти, Острый Коготь хотел уже было потереться другим боком, но одно престранное событие вдруг отвлекло его от приятного времяпрепровождения. Внезапно посреди поляны прямо из воздуха материализовалась долговязая фигура, завернутая в лишенную волос шкуру убитого животного. Зверь замер и насторожился. В новоявленном пришельце он узнал человека, и, признаться, здорово перетрухнул. О людях, а также об их исключительном коварстве, Острый Коготь знал не понаслышке. Однажды он и сам едва не угодил в установленный ими капкан. Тогда его спасли исключительное звериное чутье и отменная реакция. Много раз, будучи вожаком, ему случалось уводить стаю прочь от охотничьих облав.

Острый Коготь уже собирался покинуть опасное место, чтобы избегнуть встречи с самым страшным недругом волчьего племени. Однако свойственное всем животным природное любопытство все-таки удержало его от позорного бегства.

«Посмотрим, что здесь нужно проклятому двуногому, – подумал волк. – А вдруг этот тип прибыл сюда для того, чтобы установить те дурно пахнущие челюсти, в одну из которых я едва не угодил во времена моей далекой молодости?»

Тем временем странное двуногое существо извлекло из-за пазухи какой-то небольшой сверток с явно живой плотью и, оскалившись от уха до уха, громко воскликнуло:

– Экий бутуз! Лишили тебя родных отца и матери, а тебе хоть бы хны! Эвон, какой улыба! Хотя того типа, что именовался твоим папенькой, я самолично вздернул бы на первой сучковатой березе – вот же сволочь, даже слезинки не проронил при расставании с родным чадом! – Затем человек высоко подбросил залившегося звонким смехом детеныша и ловко поймал со словами: – А теперь посмотрим, на что ты способен.

Усадив дитя на мягкую травку, взрослый человек, к неописуемому изумлению волка, стащил с себя шкуру и расстелил тут же прямо посреди поляны. После чего бережно пересадил на шкуру малыша, пробормотав при этом явно извиняющимся голосом:

– Прости, дружок, но для того, чтобы стать моим учеником, тебе придется провести на этой поляне всю ночь. Причем сделать это ты должен в полном одиночестве. Если к завтрашнему утру я увижу тебя на этом самом месте целым и невредимым, значит, ты получишь законное право назвать меня своим учителем. Если же нет – спишем связанные с твоим приобретением затраты по статье «непредвиденные расходы».

Оставив малолетнее чадо посреди поляны, долговязый субъект отошел от него на несколько шагов, после чего мгновенно растаял в воздухе столь же бесшумно, как перед этим появился.

«Вот оно! – ликуя, подумал волк. – Отмщение за все грехи и прегрешения рода людского перед благородным волчьим племенем! Сейчас я подойду к этому человеческому зверенышу и исполню свое великое предназначение, ради которого всемогущий Бог Леса сделал так, чтобы Острый Коготь оказался в нужное время в нужном месте».

Не сдержав охвативших его эмоций, Острый Коготь задрал морду и огласил Ведьмин лес леденящим душу воем, от которого все окрестное зверье немедленно попряталось по норам.

Однако это жуткое «пение» ничуть не испугало человеческого детеныша. Ребенок счастливо улыбался и бесстрашно пялился своими ясными, как безоблачное небо, широко вытаращенными глазенками на чудеса и диковинки, его окружавшие. Время от времени он протягивал свои еще очень слабые и неуверенные ручонки к цветку или травинке, но не рвал их со свойственной детям неосознанной жестокостью – лишь легонько касался или поглаживал. При этом он заразительно смеялся, будто получал от процесса общения с представителями растительного мира несказанное удовольствие.

Каково бы ни было ликование Острого Когтя, бдительности старый волк не потерял. Он не бросился сломя голову к своей будущей жертве, а по-пластунски, соблюдая все меры предосторожности, выполз на поляну и так же неспешно направился к человеческому младенцу. Удаляясь все дальше и дальше от спасительной кромки леса, зверь ощущал себя весьма неуютно, но внезапно возникшая жажда мести толкала его на, казалось бы, абсолютно неоправданный с точки зрения здравого смысла поступок. Острый Коготь звериным чутьем уже давно понял, что взрослый двуногий самец вовсе не собирается возвращаться за своим детенышем до наступления сумерек, а в темное время, даже при полном отсутствии хищников, человечку здесь не выжить, поскольку колдовской туман в считаные мгновения высосет из него все жизненные силы. Однажды волк имел сомнительное удовольствие наблюдать, как это случилось с двумя залетными ротозеями, решившими по глупости, незнанию или еще какой причине переночевать в Ведьмином лесу. Он до сих пор с душевным содроганием вспоминает, как эта парочка, обхватив головы руками, оглашала лес громкими воплями. Впрочем, длилось это недолго – буквально через минуту они навеки умолкли с выпученными глазами и вывалившимися языками. Точно так должно произойти и на этот раз. В таком случае, к чему весь этот риск с выходом на открытое пространство?

Острый Коготь, хоть и был тертым калачом, не привыкшим рисковать без особой нужды собственной шкурой, сегодня сам себе удивлялся. С одной стороны, инстинкт самосохранения подсказывал ему не высовывать нос из лесной чащи, с другой – им двигало непреодолимое желание отомстить всему роду людскому, поступив точно так же, как обычно поступают с его соплеменниками люди. Тело старого волка била нервная дрожь от предвкушения того момента, когда его еще довольно сильные челюсти сомкнутся на беззащитной шейке странного безволосого существа и пасть наполнится вкусной горячей кровью, а на зубах захрустят нежные детские косточки.

Когда расстояние между зверем и маленьким человеком сократилось до одного волчьего прыжка, весело гукающий детеныш отвлекся от изучения травинок и цветов и наконец-то заметил приближающегося хищника. При виде оскаленной волчьей морды ребенок вовсе не испугался, а радостно взвизгнул и протянул свои слабые ручонки навстречу готовящемуся к роковому прыжку охотнику.

В этот момент внутри злобного зверя, готового растерзать ненавистное человеческое отродье, что-то внезапно оборвалось. Он вдруг осознал, что не сможет вот так запросто убить существо, протянувшее к нему руки совсем не для того, чтобы ударить. К столь разительной перемене своего настроения Острый Коготь совершенно не был готов, поэтому он, приняв боевую стойку, еще немного порычал, пытаясь воскресить ушедшую куда-то ненависть. Только не подумайте, что матерый волчара каким-то расчудесным образом вдруг проникся любовью ко всему роду человечьему. Людей он по-прежнему не любил и боялся, но конкретно это существо не только не вызывало в нем чувство ненависти, наоборот, он вдруг увидел в сидящем посреди лесной поляны ребенке вовсе не человека, а маленького щенка, нуждающегося в постоянной защите и опеке.

Обескураженный волк постоял еще какое-то время, молча взирая на подползавшего к нему малыша, и, совсем по-человечьи помотав головой, как бы сам себе удивляясь, заковылял к младенцу. Острый Коготь вдруг осознал тот факт, что в его затворнической жизни нежданно-негаданно произошли кардинальные перемены, а именно – появилась ясная конкретная цель. И цель эта заключается в том, чтобы защищать это слабенькое, еще пахнущее материнским молоком тельце от любых невзгод и опасностей, будь то лихой человек, хищный зверь или даже ненасытный туман, высасывающий человеческие души. Острый Коготь вдруг вновь ощутил себя тем прежним молодым и сильным волком, готовым вести грозную стаю на охоту или кровавую разборку с другой волчьей стаей, рискнувшей вторгнуться на территорию, испокон веку принадлежавшую его племени.

Подойдя к ребенку, зверь тщательно вылизал его мордашку своим шершавым языком. От щекотки или по какой другой причине мальчишка во время данной гигиенической процедуры просто исходил звонким хохотом, который более всего походил на визг только что народившегося щенка. При этой мысли сердце закаленного во многих битвах воина сжалось в необъяснимой тоске.

Близость пахнущего острым человечьим потом кожаного плаща здорово смущала зверя, поэтому он, соблюдая все меры предосторожности, перехватил своей огромной пастью тельце малыша и неспешно, чтобы не прокусить или не поцарапать ненароком нежную кожу, направился к краю поляны, поближе к спасительной чаще. Впрочем, покидать поляну совсем он не собирался. Положив ребенка на прогретую солнцем землю, Острый Коготь прилег рядышком, потеснее прижавшись к теплому тельцу своим лохматым боком.

– Сегодня отдохнем, – тихонько просвистел на своем волчьем языке зверь, – а завтра добрый дядюшка волк с утра пораньше сбегает в лес и добудет молодого кабанчика или еще какую зверюшку, вот тогда малыш напьется свежей крови, после чего станет настоящим волком…

Острый Коготь еще долго что-то тихонько выводил своим носом на высоких, едва уловимых для человеческого уха звуковых частотах, а мальчик, навострив ушки, внимательно его слушал. Со стороны могло показаться, что он прекрасно понимает то, о чем старается поведать ему его новый друг и защитник. Однако очень скоро убаюканный волчьими посвистываниями малыш мерно засопел, время от времени сладко причмокивая во сне.

Между тем солнце полностью закатилось за горизонт, и на Ведьмин лес опустилась кромешная мгла. Несмотря на то, что в небе вспыхнули рои ярких звезд, всякому человеку было бы здесь не очень уютно, поскольку ночь в дремучем лесу сильно отличается от той же самой ночи в каком-нибудь большом городе или даже маленькой деревне. С другой стороны, для волка лес был родной стихией, и ему вряд ли было бы уютно даже в самом комфортном человеческом поселении.

Острый Коготь обернулся калачиком вокруг спящего ребенка, чтобы ночная прохлада ненароком не пробрала его нежное тельце. Ночь хоть и была достаточно теплой, но сомнительная одежонка малыша и его лишенная волос кожа здорово смущали заботливую «нянечку» и вызывали разного рода опасения.

Задрав свой влажный нос кверху и навострив уши, зверь отслеживал малейшие изменения окружающей среды. Вот что-то зашуршало у корней одного из нелепо перекрученных лесных великанов. Ага, это глупый молодой бурундук копается своим острым носиком в прелой листве в поисках семян, орехов и непроросших прошлогодних желудей. Не будь рядом человеческого детеныша, Острый Коготь обязательно попробовал бы на зуб аппетитного бурундучка, хоть мяса в нем кот наплакал. Затем, будто специально для того, чтобы подразнить хищника, в паре шагов от его морды пробежала жирная и очень аппетитная лесная мышь. Впрочем, убежать ей удалось не очень далеко – с ветки одного из деревьев сорвалась темная тень и, камнем свалившись на беспечного зверька, ненадолго закрыла его от волчьих глаз. В следующее мгновение удачливый охотник уже находился в воздухе с зажатой в крючковатом клюве трепещущей добычей…

Подобное буйство продолжалось, пока Полуночная звезда неторопливо ползла вверх по небосклону. После того, как звезда приблизилась к своему апогею, всякое шевеление вокруг начало затихать, и очень скоро в Ведьмином лесу воцарилась неестественно мертвая тишина. Казалось, даже легкий ночной ветерок, весело резвившийся до этого в кронах древесных патриархов, испугавшись чего-то, затаился на время или умчался в какое-нибудь другое место.

Лишь только окруженная колючими лучиками яркая точка на небосводе, преодолев подъем, приступила к спуску, над поверхностью земли начала подниматься белесовато-прозрачная субстанция. Острого Когтя в этот момент охватила такая смертельная тоска, что ему захотелось задрать морду к небесам и завыть громко и протяжно, чтобы в ответ услышать точно такой же леденящий душу вой своих соплеменников. Невероятным усилием воли зверю удалось подавить рвущийся из горла душевный крик в самом его зародыше. Острый Коготь не мог наверняка ответить на вопрос, что конкретно могло бы с ним произойти, поддайся он этому порыву, но звериный инстинкт, которому он за свою весьма долгую для волка жизнь привык доверять без каких-либо дополнительных размышлений, однозначно предупреждал – ничего хорошего от столь необдуманного поступка ждать не приходится.

Между тем клубящиеся струи загадочного тумана начали наливаться призрачным зеленоватым светом. Поначалу сияние было слабым, еле заметным, но буквально через несколько минут Ведьмин лес высветился так, словно в воздух поднялись мириады ярких светлячков.

На этом чудеса и сюрпризы вовсе не закончились. Подчиняясь чьей-то злой воле или какой-то заранее заданной программе, зеленоватые клубы светящейся субстанции зашевелились еще активнее и начали трансформироваться в такие ужасные образы, что у видавшего виды волка шерсть на загривке поднялась дыбом, а из глотки непроизвольно вырвался негромкий, но очень грозный рык. В следующий момент сонмы чудовищ – страшных порождений древней магии неторопливо направились к спящему мальчику и яростно оскалившемуся волку.