Текст книги "Наука побеждать (сборник)"

Для сущей пользы всех военнослужащих нужно необходимо, чтобы не одни только полковые и баталионные лекари и под ними подлекари отправляли всю врачебную должность, ибо часто бывают роты и эскадроны за 50 и более верст от лазарета на зимних квартирах; лекаря и подлекаря ниже в 24 часа доставить не можно, а нужна скорая и весьма легкая помощь. Но оной доставить некому по незнанию и ненаучению ротных (как в других европейских государствах) фельдшеров, которые самонужнейшие правила врачебства должны знать, то для сего и нужно:

1-е – выбрать по одному из роты во образе ротных фельдшеров и к ним же по одному молодому солдату или средних лет, проворных, умных, твердых, трудо– и человеколюбивых, попятных, из таких, сколько можно, кои прежде в их селениях некоторое исполнение в том имели, то есть до определения их в службу. Всего же нужнее им показывать врачебные, многократно дознанные в пользовании больных растения, медицинским полковым чинам, которые также обязаны самонужнейшим правилам хирургическим прилежно их обучать, и сих учеников полковой или баталионный командир содержат особо и отлично от других, из которых выходят в роты или эскадроны в ¹/₃–²/₃ года или в целой год, а чем ранее, тем лучше. Один будет фельдшер, лучший успех оказавший, а другой, менее его, помощник ему.

2-е – полковые и баталионные медицинские чины обязаны их обучать показанием и истолкованием всех лекарств, очищающих желудок и кишки через рвотное и слабительное, изъясняя их силу и количество в приеме по возрасту, темпераменту, привычке, временам года и степеням болезни.

Исправлением и очищением крови, сколько возможно, растениями, а наипаче еще такими, которые удобно можно набрать в России, не касаясь минеральных лекарств и иностранных.

3-е – на все наружные болезни, как то: раны разные и цинготные, ушибы, возжения, нарывы, антонов огонь, скулы – употреблением спиртов, бальзамов, мазей, присыпок, приварок, пластырей и трений.

Они должны уметь разнообразно кровь бросать, а наипаче из рук и ног, также и брить, но дело сие других под ними цырульников. Полковые и баталионные медицинские чины вверяют в ротах все лекарства, нужные, по их званию, для случаю необходимо скорого вспоможения больному, також и другие простые, наипаче из растения, лекарственные вещи.

Драгоценность блюдения оного в естественных правилах. Питье – квас, для него двойная посуда, чтоб не было молодого и перекислого; коли ж вода, то здоровая или нечто приправленная. Еда: котлы вылуженные, припасы здоровые, хлеб выпеченной, пища доваренная, непереваренная, не отстоенная, не подогретая, горячая; и для того, кто к каше не поспел, – лишен ее на тот раз. Воздух – в теплое время отдыхать под тенью, без обленения; ночью в палатках укрыватца, в холодную ж [ночь] – отнюдь бы в них сквозной ветер не был. Чрез ротных фельдшеров довольный запас в артелях ботанических средств. Сие подробнее и для лазаретов описано в примечаниях искусного штаб-лекаря Белопольского.

От инженеров уроки умеренные, утренней и вечерней; оба вместе соединять – каждому запретить. Наступление и исход жара атмосферы описаны в приложенной таблице помесячно; наистрожайше воспрещается во время и малейшего жара отнюдь никого ни в какую работу не употреблять, под неупустительным взысканием, разве когда случитца прохладной день; а для успеху, коли необходимо, лучше начинать работу прежде рассвета и вечерней урок кончить хотя к ночи. Но не мешает прибавить хотя и нечто ночи, особливо светлой, токмо то уже в большой нужде. Как скоро работа окончена, то на завтрак и ужин тотчас к горячим кашам, как то и после развода. Лагерных [отхожих] мест иметь до трех в близости и понедельно их переменять, содержать чистоту внутри и около их.

Впротчем нижним чинам соблюдать крайнюю чистоту и опрятность в чистом белье, платье и обуви; мыть лицо, руки и рот, ходить в баню и особливо купатца.

Суворов А. В. Документы, т. III, с. 245–247

Александр Васильевич Суворов

Бантыш-Каменский Д.Н. из книги «Российские генералиссимусы и генерал-фельдмаршалы»

29-Й ГЕНЕРАЛЪ-ФЕЛЬДМАРШАЛЪ И 3-Й ГЕНЕРАЛИССИМУСЪ КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ ВАСИЛЬЕВИЧЬ ИТАЛIЙСКIЙ, ГРАФЪ СУВОРОВЪ-РЫМНИКСКIЙ

Князь Александръ Васильевичь Италійскій, Графъ Суворовъ-Рымникскій, сынъ Генералъ-Аншефа, Сенатора и кавалера ордена Св. Александра Невскаго, Василія Ивановича Суворова[100]100
  Суворовы происходятъ отъ древней благородной Фамилiи шведской. Предокъ ихъ, Суворъ, выѣхалъ въ Россiю въ 1622 году при Царѣ Михаилѣ θеодоровичѣ и принялъ Россiйское подданство. Изъ второй части Гербовника.


[Закрыть], родился въ Москвѣ 13 Ноября 1729 года. Отецъ его, человѣкъ просвѣщенный и зажиточный, приготовлялъ сына къ гражданской службѣ; но Суворовъ, съ самыхъ юныхъ лѣтъ, оказывалъ предпочтеніе военной: обучался съ успѣхомъ Отечественному языку, Французскому, Нѣмецкому, Италіянскому, Исторіи и Философіи, и съ жадностію читалъ Корнелія Непота, Плутарха, описаніе походовъ Тюреня и Монтекукули; говорилъ съ восхищеніемъ о Кесарѣ и Карлѣ XII, заставилъ отца своего перемѣнить намѣреніе. Онъ былъ записанъ лейбъ-гвардіи въ Семеновскій полкъ солдатомъ (1742), продолжая учиться въ Сухопутномъ Кадетскомъ Корпусѣ. Между тѣмъ попечительный родитель преподавалъ ему самъ инженерную науку; каждый день читалъ съ нимъ Вобана, котораго Василій Ивановичь перевелъ въ 1724 году съ Французскаго на Россійскій языкъ по приказанію своего крестнаго отца, Петра Великаго; заставлялъ сравнивать переводъ съ подлинникомъ. Одаренный отъ природы необыкновенною памятью, молодой Суворовъ зналъ Вобана почти наизусть.

Еще въ юномъ возрастѣ Суворовъ строго соблюдалъ военную дисциплину. Однажды, стоя съ ружьемъ на караулѣ въ Монъ-плезирѣ, отдалъ онъ честь Императрицѣ Елисаветѣ Петровнѣ. Она спросила: какъ его зовутъ? и пожаловала ему крестовикъ; но Суворовъ осмѣлился сказать: «Всемилостивейшая Государыня! Законъ запрещаетъ солдату принимать денъги на часахъ». – «Ай, молодецъ! – произнесла Государы ня, потрепавъ его по щекѣ и давъ поцѣловать Ея руку. – Ты знаешь службу. Я положу монету здѣсь на землю: возьми, когда смѣнишься». – Суворовъ почиталъ этотъ день счастливѣйшимъ въ своей жизни, хранилъ даръ Елисаветинъ, какъ святыню, каждый день цѣловалъ его.

Медленно возвышался Суворовъ: современные ему Полководцы: Румянцовъ былъ Полковникомъ на девятнадцатомъ году отъ рожденія; Потемкинъ Подпоручикомъ Гвардіи и Камеръ-Юнкеромъ Высочайшаго Двора въ чинѣ Бригадира, на двадцать шестомъ своего возраста; Репнинъ въ тьхъ же лѣтахъ пожалованъ Полковникомъ. Суворовъ служилъ Капраломъ (1747); Унтеръ-офицеромъ (І749); Сержантомъ (1751) и только въ 1754 году выпущенъ въ армію Поручикомъ; произведенъ черезъ два года въ Оберъ-Провіантмейстеры (1756); потомъ въ Генералъ-Аудиторъ-Лейтенанты и имѣлъ чинъ преміеръ-Маіора въ І759 году, когда побѣдоносныя войска наши въ третій разъ вступили въ Пруссію.

Первымъ руководителемъ его на военномъ поприщѣ былъ знаменитый Ферморъ, извѣстный Цорндорфскою побѣдой, сражавшійся въ 1759 году подъ предводительствомъ Графа Салтыкова. Суворовъ участвовалъ въ пораженіи Фридриха Великаго при Франкфуртѣ и сказалъ, когда Главнокомандовавшій повелъ обратно армію за Одеръ: я бы прямо пошелъ къ Берлину. Столица Пруссіи была завоевана только въ слѣдующемъ году Генераломъ Тотлебеномъ (1760). Суворовъ служилъ въ то время подъ его начальствомъ.

Въ 1761 году любимецъ славы, будучи Подполковникомъ, находился въ легкихъ войскахъ, ввѣренныхъ Генералъ-Маіору Бергу, который прикрывалъ отступленіе Россійской арміи къ Бреславлю. Подъ Рейхенбахомъ Суворовъ участвовалъ въ пораженіи Прусскаго Генерала Кноблоха; обратилъ въ пепелъ, въ виду многочисленнаго непріятеля, большой магазинъ съ сѣномъ; потомъ, съ сотнею козаковъ, переправился вплавь чрезъ Нейсу при Дризенѣ; перешелъ ночью шесть Нѣмецкихъ миль къ Ландсбергу; разбилъ городскія ворота; вошелъ въ городъ; захватилъ въ плѣнъ Прусскихъ гусаръ, тамъ находившихся; сжегъ половину моста на Вартѣ. Тогда велѣно ему тревожить Прусскій корпусъ, состоявшій подъ начальствомъ Платена. Суворовъ, съ тремя гусарскими и четырмя козацкими полками, устремился, чрезь Регенсвальдъ, къ Колбергу; опередилъ Прусскаго Генерала; ударилъ, подъ Фридбергомъ, изъ лѣса на фланговые его отряды, опрокинулъ ихъ, преслѣдовалъ подъ самыя пушки непріятельскія, захватилъ двѣсти драгунъ и гусаръ; атаковалъ (въ Октябрѣ), въ окрестностяхъ Старгарда, съ саблею въ рукѣ съ однимъ эскадрономъ драгунъ и нѣсколькими козаками, батальонъ корпуса Генерала Шенкендорфа; истребилъ значительное число Пруссаковъ; остальныхъ, загнавъ въ болото, принудилъ положить оружіе; сразился съ Прусскими драгунами: разбилъ ихъ, взялъ два орудія, двадцать плѣнныхъ и, окруженный многочисленнымъ непріятелемъ, прорубилъ себѣ дорогу; бросилъ пушки, но не плѣнныхъ своихъ. Въ этотъ день Пруссаки потеряли ранеными и плѣнными до тысячи человѣкъ.

Отважность, быстрота, внезапностъ еще въ то время были принадлежностію Суворова. Онъ имѣлъ разныя стычки съ непріятелемъ: разбилъ Полковника де-ла-Мотъ-Курбіера, командовавшаго авангардомъ Генерала Платена; напалъ, потомъ, на Прусскую конницу, взялъ 800 плѣнныхъ, захватилъ фуражировъ; ворвался съ тремя батальонами въ Глогау, подъ сильнымъ огнемъ Пруссаковъ; гналъ непріятеля въ улицахъ и черезъ мостъ. Тогда убита подъ нимъ лошадь и онъ самъ раненъ отъ рикошета. Вслѣдъ за тѣмъ Суворовъ атаковалъ близь Нейгартена два Прусскихъ батальона и часть драгунскаго полка съ двумя стами человѣкъ; прорубился между драгунами, ударилъ на батальонъ принца Фердинанда, положилъ многихъ на мѣстѣ, взялъ болѣе ста человѣкъ въ плѣнъ. Подъ нимъ снова убита лошадь. Эти мужественные подвиги пріобрѣли ему въ слѣдующемь году (1762) чинъ Полковника Астраханскаго пѣхотнаго полка, расположеннаго въ Новой Ладогѣ; въ 1763 году пожалованъ онъ командиромъ Суздальскаго полка, также пѣхотнаго, смѣнившаго Астраханскiй. Доказательство, что Суворовъ выходилъ изъ круга обыкновенныхъ Полководцевъ и могъ нести всякую службу. Екатерина, при самомъ началѣ, постигла его.

Ему было тогда тридцать четыре года. Потемкинъ, будущій начальникъ его, служилъ еще Камеръ-Юнкеромъ и не имѣлъ значенія при Высочайшемъ Дворѣ; но въ то время, какъ предпріимчивый Царедворецъ, въ послѣдствіи водитель къ побѣдамъ и утонченный Министръ, пролагалъ себъ дорогу по паркетамъ придворнымъ, Суворовъ приступилъ къ исполненію обдуманнаго имъ плана; рѣшился быть единственнымъ, ни на кого не походить: отличался отъ всѣхъ своими странностями, проказами; старался, по-видимому, смѣшить, не улыбаясь, и въ это самое время трунилъ надъ другими, осмѣивалъ порочныхъ или вещь предосудительную, получалъ желаемое или отклонялъ непріятный разговоръ; забавлялъ и кололъ; не боялся простирать иногда слишкомъ далеко своихъ шутокъ, ибо онѣ обратились для него въ привычку, удивляли каждаго оригинальностью, переливались въ сердца солдатъ, которые говорили о немъ съ восторгомъ въ лагерѣ и на квартирахъ, любили его языкъ и неустрашимость, были веселы, когда находились съ нимъ. Онъ учредилъ для дѣтей ихъ училище въ Новой Ладогѣ, выстроилъ домъ на своемъ иждивеніи, и былъ самъ учителемъ Ариѳметики.

Держась правила, что солдатъ и въ мирное время на войн, Суворовъ обучалъ воиновъ своихъ разнымъ маневрамъ и весьма желалъ показать имъ штурмъ. Мысль эта пришла ему въ голову, когда онъ проходилъ съ полкомъ мимо одного монастыря: въ пылу воображенія, тотчасъ составилъ онъ планъ къ приступу, и полкъ, исполняя повелѣнія его, бросился по всѣмъ правиламъ штурма, овладѣлъ монастыремъ. Екатерина пожелала увидѣть чудака. Это первое свиданіе, – говорилъ Суворовъ, – проложило ему путь къ слав.

Прошло шесть лѣтъ по окончаніи военныхъ дѣйствій въ Пруссіи, и Суворовъ, съ чиномъ Бригадира (1768), отправленъ, въ половинѣ Ноября, съ величайшею поспѣшностію къ Польскимъ границамъ. Несмотря на едва замерзшія рѣки и болота, онъ въ мѣсяцъ прошелъ съ ввѣренною ему бригадой тысячу верстъ (238 миль); зимою продолжалъ обучать солдатъ стрѣлять въ цѣль, дѣйствовать штыками; совершалъ съ ними ночные переходы, дѣлалъ фалыпивыя тревоги. Въ слѣдующемъ году (1769) Суворовъ двинулся къ Оршѣ, потомъ къ Минску, командуя авангардомъ корпуса Генералъ-Поручика Нумерса, котораго въ скоромъ времени смѣнилъ Генералъ Веймарнъ. Тогда продолжалась въ Полыпѣ война конфедератовъ. Суворовъ получилъ приказаніе идти къ Варшавѣ съ Суздальскимъ полкомъ и двумя драгунскими эскадронами; раздѣлилъ войска свои на двѣ колонны и въ двѣнадцать дней перешелъ шестьсотъ верстъ, явился подъ Прагою. Онъ, безъ пролитія крови, отдѣлилъ отъ конфедератовъ два уланскихъ полка, Пеліаки и Корсинскаго; разбилъ близь Варшавы Котелуповскаго; въ Литвѣ обоихъ Пулавскихъ, разсѣявъ ихъ войска, которыя состояли изъ шести тысячь человѣкъ; награжденъ чиномъ Генералъ-Маіора (1770).

Въ Апрѣлѣ (1770) Суворовъ, переправясь чрезъ Вислу съ двумя ротами, тремя эскадронами и двумя пушками, пошелъ ночью къ Клементову: встрѣтился съ Мошинскимъ, расположившимъ, близь лѣса, тысячу человѣкъ конницы въ боевый порядокъ при шести орудіяхъ и, невзирая на безпрестанную пальбу, опрокинулъ штыками ряды непріятельскіе, преслѣдовалъ Поляковъ, захватилъ ихъ пушки; разбилъ вторично, при Опатовѣ, Мошинскаго, получившаго подкрѣпленіе; взялъ въ плѣнъ до двухъ сотъ человѣкъ; награжденъ (въ Сент.) орденомъ Св. Анны. Тогда Суворовъ былъ боленъ около трехъ мѣсяцевъ, получивъ сильный ударъ въ грудь объ понтонъ, при переправѣ черезъ Вислу.

Новыя побѣды вѣнчали его въ 1771 году. Онъ выступилъ, въ Мартѣ, изъ Люблина съ четырмя ротами пѣхоты, нѣсколькими пушками и съ пятью эскадронами; переправился чрезъ Вислу у Сендомира; разбилъ отдѣльныя партіи конфедератовъ, атаковалъ Ландскрону, овладѣлъ городомъ, не смотря на сильное сопротивленіе, но не могъ взять замка. Въ этомъ дѣлѣ шляпа и мундиръ Суворова были прострѣлены пулями. Вслѣдъ за тѣмъ онъ вступилъ, неожиданно, въ городъ Казиміръ, захватилъ въ плѣнъ лучшій Польскій эскадронъ Маршала Жабы; разсѣялъ конфедератовъ, которые нѣсколько дней осаждали три роты его полка въ Красникѣ; переправился вплавь чрезъ рѣку Дунаецъ; занялъ Краковъ; овладѣлъ въ расстояніи на одну милю отъ этого города редутомъ, въ которомъ находились двѣ пушки и сто человѣкъ; разбилъ, обратилъ въ бѣгство четырехъ тысячный отрядъ конфедератовъ; преслѣдовалъ ихъ до предѣловъ Шлезіи; положилъ на мѣстѣ пятьсотъ человѣкъ; взялъ въ плѣнъ двѣсти; сразился съ Пулавскимъ у Замостья: опрокинулъ своею кавалеріей пѣхоту его; разсѣялъ близь Красностава отрядъ Полковника Новицкаго; награжденъ военнымъ орденомъ Св. Георгія третьяго класса (Авг. 19).

Около этого времени Императрица опредѣлила Главнокомандующимъ расположенныхъ въ Польшѣ войскъ, вмѣсто Веймарна, Генералъ-Поручика Александра Ильича Бибикова, начальствовавшаго, до того, полкомъ на Цорндорфскомъ сраженіи (1758); раненаго при Франкфуртѣ (1759); одержавшаго совершенную побѣду при городѣ Трептау надъ Прусскимъ Генераломъ Вернеромъ (1760); славнаго, въ послѣдствіи, пораженіемъ полчищъ Пугачева. Конфедератами управлялъ тогда извѣстный Косаковскій, который волновалъ умы своими огненными обнародованіями, именовался Литовскимъ Гражданиномъ и самопроизвольно жаловалъ въ Маршалы; одѣвалъ въ черные мундиры формируемыя имъ войска; возмутилъ всѣ регулярные полки Польскіе; имѣлъ въ товарищахъ великаго Гетмана Литовскаго Графа Огинскаго. Суворовъ рѣшился самъ собою предупредить соединеніе ихъ и съ девятью стами воиновъ напалъ, 12 Сентября, при Столовичахъ, на пятитысячное войско Огинскаго, разбилъ его, овладѣлъ двѣнадцатью пушками, Гетманскимъ жезломъ, многими знаменами, взял въ плѣнъ болѣе семисотъ человѣкъ, въ томъ числѣ тридцать Штабъ и Оберъ-офицеровъ и Дежурнаго Генерала Литовскаго Гетмана. Послѣдний едва успѣлъ ускакать отъ преслѣдовавшихъ его двухъ козаковъ, удалился, потомъ, въ Данцигъ. Косаковский бѣжалъ въ Венгрiю. Мѣсто битвы усѣяно было трупами непріятельскими. Поляки потеряли до тысячи человѣкъ убитыми; мы лишились только 80 человѣкъ; но около 400 переранено. Суворовъ, въ чинѣ Генералъ-Маiора, награжденъ (20 Дек.) орденомъ Св. Александра Невскаго, котораго не имѣлъ еще Главнокомандующій Бибиковъ и Потемкинъ, служившій тогда подъ знаменами Румянцова.

Неожиданное событіе постигло Суворова въ 1772 году: Полковникъ Штакельбергъ, человѣкъ уже немолодыхъ лѣтъ, начальствовалъ въ Краковѣ и преданный нѣгѣ надѣясь на сильное покровительство, лежалъ у ногъ прекраснаго пола, раболѣбствовалъ, думая повелѣвать. Одна женщина, подъ видомъ человѣколюбия, уговорила его свесть часовыхъ отъ подземнаго прохода, сдѣланнаго для выбрасывания нечистоты. Французы, высланные въ Польшу на помощь конфедератамъ, составили заговоръ противъ безпечнаго градодержателя и, нарядясь въ бѣлую одежду Ксензовъ, прокрались ночью, чрезъ оставленное отверзстіе, въ Краковскій замокъ съ 21 на 22 Января. Неусыпные козаки первые примѣтили обманъ и произвели стрѣльбу. Мятежники и заговорщики быстро напали на часовыхъ и всѣхъ изрубили. Узнав оплошность свою, Штакельбергъ старался отразить непрiятеля, но принужденъ былъ оставить замокъ. Главнокомандующій сдѣлалъ замѣчаніе Суворову, который поклялся отомстить Французамъ: немедленно осадилъ Краковъ; покушался (18 Февр.) взять замокъ приступомъ, но не имѣлъ успѣха; держалъ его въ осадѣ до половины Апрѣля; сдѣлалъ въ двухъ мѣстахъ проломъ и принудилъ, въ исходѣ мѣсяца, Французскаго Коменданта Шоази положить оружiе, объявить себя и весь гарнизонъ плѣнными. Наказывая Французовъ за употребленную ими хитрость, Суворовъ заставилъ ихъ выдти тѣмъ самымъ нечистымъ проходомъ, которымъ они прокрались въ замокъ; а уважая мужественную оборону, возвратилъ офицерамъ шпаги, пригласилъ ихъ къ обѣду и, потомъ, отправилъ въ Люблинъ. Уронъ нашѣ в продолженiе осады простирался до двухъ сотъ человѣкъ убитыхъ и до четырехъ сотъ раненыхъ. Вcлѣдъ за тѣмъ Суворовъ овладѣлъ Заторомъ (въ двѣнадцати миляхъ отъ Кракова), велѣлъ взорвать тамошнiя укрѣпленія и взялъ двѣнадцать пушекъ. Императрица изъявила ему Свое благоволеніе въ милостивомъ рескриптѣ отъ 12 Мая; пожаловала тысячу червонныхъ, а на войско его десять тысячь рублей.

Кончилась война съ конфедератами, и Суворовъ, надѣявшійся увидѣть берега Дуная, получилъ другое назначеніе: перемѣщенъ въ корпус Генералъ-Поручика Эльмта, которому приказано было идти къ границамъ Швеціи. Онъ писалъ тогда къ Бибикову изъ Вильны: «Съ сожалѣніемъ оставляю этотъ край, гдѣ желалъ дѣлать только добро или, по крайней мѣрѣ, всегда о томъ старался. Безукоризненная моя добродѣтель услаждается одобреніемъ моего поведенія. Но когда разсматриваю неправедныхъ оскорбителей моей невинности, начинаю свободнѣе дышать. Какъ честный человѣкъ оканчиваю здѣсь мое поприще и отъ нихъ избавляюсь. Женщины управляютъ здѣшнею страною, какъ и вездѣ. Мнѣ не доставало времени заниматься съ ними, и я страшился ихъ, не чувствовалъ въ себѣ достаточной твердости защищаться отъ ихъ прелестей».

Суворовъ – по собственнымъ его словамъ – готовился сражаться среди льдовъ, шелъ туда, какъ солдатъ; но слава ожидала его не на Сѣверѣ. Екатерина поручила ему (1773) обозрѣть Финляндскую границу и узнать мнѣніе тамошнихъ жителей о послѣдовавшей перемѣнѣ въ правленіи Шведскомъ[101]101
  Въ половинеѣ 1772 года Густавъ III сдѣлался почти самодержавнымъ Государемъ, въ противность коренныхъ законовъ.


[Закрыть]. Тогда имѣлъ онъ случай перейти въ армію Задунайскаго, поступилъ въ корпусъ Генералъ-Аншефа Графа Салтыкова.

Первый шагъ Суворова въ предѣлахъ Турціи ознаменованъ побѣдой. Салтыковъ отрядилъ его къ Туртукаю: онъ въ одну ночь прискакалъ на почтѣ въ Негоиштъ, въ три дни осмотрѣлъ мѣстоположеніе, все устроилъ и, невзирая на приказаніе Румянцова отступить, рѣшился ослушаться его, овладѣлъ (10 Мая) Туртукаемъ, прекратилъ Туркамъ сообщеніе между Силистріей и Рущукомъ, обезопасилъ отряды, посылаемые отъ устья Аргиса и, вмѣсто обыкновеннаго донесенія, увѣдомилъ Румянцова стихами:

 
«Слава Богу! слава вамъ! Туртукай взятъ и я тамъ».
 

Задунайскій представилъ Императрицѣ оригинальный рапортъ: «какъ безпримѣрный лаконизмъ безпримѣрнаго Суворова» – но, вмѣстѣ, долженъ былъ предать ослушника суду. «Римъ – говорилъ, потомъ, Суворовъ – меня бы казнилъ. Военная Коллегія поднесла докладъ, въ которомъ Секретарь ея не выпустилъ ни одного закона на мою погибель; но Екатерина написала: поб дителя судить не должно и я остался въ арміи на служеніи моей Спасительницѣ». – Военный орденъ Св. Георгія большаго креста втораго класса увѣнчалъ (30 Іюня) его знаменитый подвигъ.

Туртукай, отданный на жертву солдатамъ, былъ обращенъ ими въ пепелъ. Съ нашей стороны убито 60 человѣкъ; ранено 150. Суворовъ увезъ десять знаменъ и шесть мѣдныхъ пушекъ изъ числа отнятыхъ у непріятеля; бросилъ въ Дунай восемь тяжелыхъ орудій; овладѣлъ 50 судами; укрѣпилъ монастырь Негоешти; но, обучая войска свои, несмотря на полученную имъ контузію въ ногу, разстроилъ здоровье, занемогъ лихорадкою и отправился въ Букарестъ для излѣченія.

Герой перемѣнилъ тогда образъ войны: въ Польшѣ, усмиряя нѣпріятеля, охранялъ онъ селенія; въ Турціи желалъ, чтобы одно имя его приводило въ трепетъ невѣрныхъ и достигнулъ цѣли своей.

Онъ, снова, выступилъ на поле брани, чувствуя еще чрезвычайную слабость, поддерживаемый двумя солдатами: переправился ночью на правый берегъ Дуная, овладѣлъ, 17 Іюля, нѣсколькими шанцами непріятельскими, лагеремъ Турецкимъ, 18 мѣдными пушками, 26 лодками. Уронъ Турокъ простирался до двухъ тысячь человѣкъ; въ числѣ убитыхъ находился храбрый Сари Мехметъ Паша, извѣстный силою и красотой своей. Суворовъ предалъ тѣло его землѣ съ должными военными почестями. Побѣда эта, одержанная во время неудачнаго покушенія на Силистрію, обрадовала Задунайскаго; такъ умѣлъ Суворовъ, пользуясь случаями, соединять славу свою съ славой главнаго Предводителя нашихъ войскъ.

Подъ Гирсовымъ ожидало Турокъ, 3 Сентября, новое пораженіе: ихъ войско простиралось до одиннадцати тысячь; Суворовъ имѣлъ: три эскадрона гусаръ, сто козаковъ, четыре пѣхотныхъ полка и нѣсколько орудій. Онъ заманилъ непріятеля къ укрѣпленному стану своему и когда невѣрные, преслѣдуя бѣжавшихъ, покушались ворваться на валъ, вдруг двинулись штыки Рускіе, опрокинули ихъ, между тѣм какъ пѣхотный полкъ Князя Гагарина, обойдя высоту, напалъ кареемъ на лѣвое крыло Турецкое, а Баронъ Розенъ врубился въ ряды Музульманъ съ конницею. Турки, наступавшіе строемъ, по примѣру Европейскому, и не привыкшіе сражаться такимъ образомъ, не могли выдержать сильнаго натиска противниковъ, смѣшались, приведены были въ совершенный безпорядокъ, обратились въ бѣгство, преслѣдуемые побѣдителями за тридцать верстъ. Болѣе тысячи человѣкъ пало на мѣстѣ битвы, въ томъ числѣ двое Пашей. Съ нашей стороны ранено двѣсти человѣкъ. Трофеи того дня состояли изъ восьми пушекъ, одной мортиры и девяти знаменъ; въ плѣнъ взято около ста человѣкъ. Суворовъ произведенъ былъ въ Генералъ-Поручики.

Гренадер в военной форме. Дэвид Ноэль Дьедонне. 1798

Онъ содѣйствовалъ въ 1774 году Каменскому въ одержаніи (9 Іюня) блистательной побѣды подъ Козлуджи надъ сорокатысячнымъ Турецкимъ корпусомъ. Два героя сражались единодушно, хотя не любили другъ друга: одинъ завидовалъ славѣ младшаго товарища; другой, чувствуя свое превосходство, тяготился подчиненностію. – Вскорѣ Кочукъ-Кайнарджійскій договоръ положилъ (10 Іюля) конецъ кровопролитной брани.

Умолкли громы на берегахъ Дуная и еще продолжались въ нѣдрахъ нашего Отечества: Донской козакъ, служившій въ Турецкую войну, бѣжавшій, потомъ, въ Польшу, укрывавшійся между раскольниками, явился на Яикѣ; началъ возмущать тамошнихъ козаковъ; пойманъ; бѣжалъ, снова, на Яикъ изъ темницы Казанской (1773); дерзнулъ выдавать себя Императоромъ Петромъ III и съ горстію отчаянныхъ сообщниковъ началъ опустошительныя свои дѣйствія: вступилъ въ Илецкій городокъ; взялъ приступомъ крѣпость Разсыпную; овладѣлъ крѣпостями: Нижне-Озерною, Татищевою, Чернорѣченскою, Пречистенскою; принятъ въ Сакмарскомъ городкѣ съ колокольнымъ звономъ и дарами; осадилъ Оренбургъ; ворвался въ крѣпость Ильинскую; занялъ крѣпости Тоцкую и Сарачинскую; потерпѣлъ совершенное пораженіе отъ храбраго Генералъ-Маіора Князя Голицына (1774)[102]102
  Князь Петръ Михайловичь Голицынъ, родный племянникъ славнаго Генералъ-Фельдмаршала временъ Петра Великаго, извѣстенъ уже былъ военными своими подвигами въ Польшѣ противъ конфедератовъ; имѣлъ орденъ Св. Георгія 3 класса. Императрица наградила его Александровскою лентой за пораженiе Пугачева, пожаловала ему двѣ тысячи крестьянъ, произвела, потомъ, въ Генералъ-Поручики; но, вскорѣ, сдѣлался онъ жертвою зависти и палъ, на поединкѣ, въ цвѣтѣ лѣтъ и красоты, 11 Ноября 1775 года.


[Закрыть]; бѣжалъ за рѣку Сакмару въ степь; собралъ новую сволочь; занялъ Сакмарскій городокъ; возмутилъ Башкирцевъ; разорилъ Магнитную крѣпость; устре мился къ Карагайской Уральскими горами; обратилъ ее въ пепелъ; разорилъ, сжегъ крѣпости: Петрозаводскую, Степную, Троицкую; разбитъ на голову Генералъ-Поручикомъ Де Колонгомъ и, потомъ, Михельсономъ[103]103
  Иванъ Ивановичь Михельсонъ, Лифляндскій уроженець, тяжело раненый въ Франкфуртской битвѣ (1759) и на Кагульскомъ сраженіи (1770); оказавшій вь Польшѣ рѣдкія и великія дарованія воинскія, пожалованъ за свои подвиги противъ самозванца: Полковникомъ, кавалеромъ Св. Георгія 3 класса, Шефомъ кирасирскаго полка военнаго ордена и получилъ еще золотую шпагу, украшенную бриліантами, тысячу крестьянъ, значительную сумму денегъ (1775). Въ послѣдствіи удостоенъ онъ чина Генералъ-Маіора и ордена Св. Александра Невскаго (1778); произведенъ въ ГенеральПоручики (1786); служилъ съ честію въ Шведскую войну подъ главнымъ начальствомъ Графа Мусина-Пушкина (1788 и 1789); возведенъ Императоромъ Павломъ I въ достоинство Генерала отъ Кавалеріи; управлялъ при Императорѣ Александрѣ Новороссійскимъ краемъ и Бѣлоруссіею; получилъ Андреевскій орденъ (1806); пожалованъ Главнокомандующимъ Днѣстровской арміи: овладѣлъ Суллинскимъ проходомъ въ Дунай (1807); отразилъ осмнадцатитысячный корпусь Турецкiй, высланный противъ него изъ Журжи; разбилъ подъ Измаиломъ Пегливана Пашу; скончался въ Букарестѣ 19 Августа 1807 года, оплакиваемый арміею, какъ храбрый вождь и добрый начальникъ; былъ первый партизанъ на войнѣ, искусный кавалеристъ и, вмѣстѣ, ловкій царедворецъ.


[Закрыть]; удалился къ Башкирцамъ; собралъ свѣжее войско: завладѣлъ, на рѣкѣ Камѣ, большимъ дворцовымъ селомъ Каракулинымъ; выжегъ городокъ Осу; разорилъ до основанія казенные винокуренные заводы: Ижевскій и Воткинскій; взбунтовалъ работниковъ; осадилъ Казань: ворвался въ городъ, предалъ его огню и мечу, готовился овладѣть крѣпостью, былъ обращенъ въ бѣгство, преслѣдованъ мужественнымъ Михельсономъ; возмутилъ Заволжскихъ жителей; ограбилъ Цывильскъ и Курмышъ; опустошилъ: Алатырь, Саранскъ, Пензу, Петровскъ и Саратовъ; умерщвлялъ вездѣ градодержателей, духовныхъ, чиновниковъ, купцовъ, дерзавшихъ противиться ему.

Въ это время Императрица ввѣрила главное начальство надъ войсками, высланными противъ Пугачева, Графу Петру Ивановичу Панину, который готовился тогда идти на встрѣчу бунтовщикамъ съ вооруженными служителями, намѣревался, присоединясь къ первой командѣ, подчинить себя младшему его чиномъ. Устрашенный именемъ Панина, самозванецъ, бывшій свидѣтелемъ завоеванія Бендеръ, – бѣжалъ изъ Саратова къ Царицыну, преслѣдуемый, тѣснимый на всѣхъ пунктахъ.

Въ числѣ вождей, подчиненныхъ Панину, который въ одинъ мѣсяцъ даровалъ спокойствіе и тишину Россіи, – находился Суворовъ. Военная

Коллегія, еще въ продолженіе Турецкой войны, вызывала героя на новый подвигъ, видя важность возмущенiя, но Румянцовъ удержалъ его въ своей арміи, чтобы не подать Европѣ слишкомъ великаго понятія о внутреннихъ безпокойствахъ Государства. – «Такова была слава Суворова!» – восклицаетъ Пушкинъ въ Исторіи Пугачевскаго бунта. Кончилась война, и Суворовь получилъ повелѣніе немедленно явиться къ Графу Панину. Онъ принялъ начальство надъ Михельсоновымъ отрядомъ, посадилъ пѣхоту на лошадей, отбитыхъ у Пугачева; переправился чрезъ Волгу въ Царицынѣ; взялъ, подъ видомъ наказанія, въ одной изъ бунтовавшихъ деревень пятьдесять паръ воловъ и съ этимъ запасомъ углубился въ пространную степь, гдѣ нѣтъ ни лѣса, ни воды и гдѣ днемъ должно было ему направлять путь свой по солнцу, а ночью по звѣздамъ. Тамъ скитался Пугачевъ. Злодѣй надѣялся еще укрыться между Киргизами отъ заслуженной казни, продолжалъ обманывать сообщниковъ; но послѣдніе лишились терпѣнія и выдали своего предводителя Яицкому Коменданту Симонову, славному обороною ввѣренной ему крѣпости, которую мятежники держали въ тѣсной осадѣ семь мѣсяцевъ; отразившему, съ горстію людей, два приступа самозванца; утолявшему голодъ лошадинымъ мясомъ, овчинными кожами, костями и, наконецъ, землею!..

Суворовъ, поспѣшая къ тѣмъ мѣстамъ, сбился ночью съ дороги, и нашелъ на огни; напалъ неожиданно на ворующихъ Киргизовъ; разсѣялъ ихъ; прибылъ черезъ нѣсколько дней въ Яицкій городокъ; принялъ Пугачева; посадилъ его въ деревянную клѣтку на двуколесной телѣгѣ; окружилъ сильнымъ отрядомъ при двухъ пушкахъ; не отлучался отъ него; самъ караулилъ ночью и, въ началѣ Октября, сдалъ въ Симбирскѣ Графу Панину. Въ Москвѣ совершилась казнь надъ самозванцемъ 10 Января 1775 года.

Вскорѣ въ древней столицѣ, осчастливленной присутствіемъ Екатерины, праздновали (10 Іюля) миръ съ Портою Оттоманской. Суворовъ былъ награжденъ золотою шпагой, осыпанною бриліантами и наименованъ, потомъ, начальникомъ С.-Петербургской дивизіи.

Тогда Потемкинъ, съ которымъ сравнялся было Суворовъ на полѣ чести, вдругъ предпріимчивымъ умомъ и отважностію опередилъ многихъ, сдѣлался главнымъ вельможею въ Государствѣ и, среди нѣги и роскоши, приступилъ къ исполненію гигантскихъ предпріятій относительно изгнанія невѣрныхъ изъ Европы. Войска наши вступили въ Крымъ подъ предводительствомъ Князя Прозоровскаго (1776). Явился Суворовъ и разсѣялъ (1777) скопища Хана Девлетъ-Гирея, преданнаго Портѣ; заставилъ его бѣжать въ Константинополь; содѣйствовалъ Прозоровскому въ утвержденіи Ханомъ Шагинъ-Гирея, малодушнаго и неспособнаго управлять народомъ, котораго политическое сущест вованіе исчезло съ возстановленіемъ мнимой независимости. Турція готовилась къ новой войнѣ. Суворовъ укрѣпилъ правый берегъ Кубани; сдѣлалъ также укрѣпленія въ разныхъ пунктахъ полуострова и даже въ горахъ. Въ началѣ 1778 года Князь Прозоровскiй отозванъ въ Петербургъ, и войска, находившіяся въ Крыму, были ввѣрены Суворову. Турецкій Флотъ, подъ предводительствомъ Капитана Паши крейсировалъ въ Черномъ морѣ, подступилъ къ берегу Крыма, угрожалъ высадкою и удалился безъ боя. Между тѣмъ неутомимый Полководецъ занялся переселеніемъ двадцати тысячъ Грековъ и Армянъ въ Екатеринославскую губернію. Духовенство содѣйствовало ему; но Министры, управлявшіе новымъ Ханомъ, явно возстали противъ распоряженія, долженствовавшаго уменьшить получаемые ими доходы. Суворовъ окружилъ жилище ихъ солдатами, приставилъ пушку, и Министры на все согласились. Въ половинѣ 1779 года Порта признала Шагинъ-Гирея Ханомъ; Суворовъ выѣхалъ изъ Крыма, вслѣдъ за тѣмъ присоединеннаго къ Имперіи. Государыня наградила труды его: табакеркою съ портретомъ Ея, осыпаннымъ бриліантами; возложила на него въ Петербургѣ бриліантовую звѣзду Александровскаго ордена, которую сама носила на орденской одеждѣ; назначила командиромъ Малороссійской дивизіи. Въ 1780 году онъ осмотрѣлъ, по приказанію Императрицы, берега Каспійскаго моря; переведенъ былъ, потомъ, въ Казанскую дивизію (1781); наименованъ командиромъ пятаго корпуса, расположеннаго на Кубани (1782).

Дѣятельно вспомоществовалъ Суворовъ Потемкину въ знаменитыхъ предпріятіяхъ: ласками, дарами и угощеніемъ склонилъ онъ Нагайскихъ Татаръ къ принятію Россійскаго подданства (1783 г.); награжденъ орденомъ Св. Владиміра Большаго креста первой степени (28 Іюля); разбилъ Нагайцевъ, возмущенныхъ Шагинъ-Гиреемъ; привелъ ихъ въ повиновеніе.

Россія наслаждалась миромъ, и Суворовъ, обучавшій въ это время ввѣренныя ему войска Владимірской и С.-Петербургской дивизій, пожалованъ былъ Генералъ-Аншефомъ въ 1786 году. Вскорѣ Императрица предприняла путешествіе въ полуденный край (1787); Суворовъ находился въ Малороссіи. Она спросила его въ Кременчугѣ: «Не имѣетъ ли онъ какой просьбы?» – Заслуженный воинъ бросился къ ногамъ Государыни и умолялъ о заплат за нанятую имъ въ томъ город квартиру. Въ тотъ же день выдано ему изъ казны, по его показанію, двадцать пять рублей съ копѣйками, но вслѣдъ за тѣмъ удостоился онъ получить табакерку съ вензеловымъ именемъ Императрицы, осыпанную бриліантами. Тогда ввѣрены ему были войска, стоявшія въ Херсонѣ и въ Кинбурнѣ. Разрывъ съ Турціей казался неизбѣжнымъ. Суворовъ, всегда дѣятельный и осторожный, укрѣплялъ берега Днѣпра, особливо Буга, на которомъ было много удобныхъ переправъ; приказалъ заложить передъ гаванью Глубокою большую батарею о двадцати четырехъ 18– и 24-фунтовыхъ пушкахъ, для защищенія обоихъ Фарватеровъ; а на островѣ подъ Херсономъ построилъ пять батарей съ меньшимъ числомъ пушекъ, для произведенія крестообразнаго огня; старался также о безопасности полуострова Кинбурнскаго. Городъ былъ окруженъ ничтожными стѣнами, землянымъ гласисомъ, мѣлкимъ рвомъ. Суворовъ остался въ Кинбурнѣ, предвидя нападеніе.